Концепция судьбы возникла в сознании дежурного капитана люкслайнера "Лотос" красиво и ослепительно, как взрыв сверхновой. В глубоком изумлении он созерцал родившуюся идею, не понимая, почему столь очевидная и гармоничная мысль до сих пор ускользала от несравненного Коллективного разума Луни. А между тем случилось страшное: в попытке объяснить собственное феноменальное невезение капитан невзначай дополнил Безусловную Истину (БИ) о случайностях концепцией предопределенности. Как следствие, о котором он еще не думал, непостижимое Божественное присутствие в вероятностном событии превращалось в неукоснительные плановые работы по реализации Божественных замыслов в конкретной ситуации. Тем самым Божественное в каждом выборе случайности лишалось неограниченной свободы, и это было не просто ересь. Это было черное преступление перед Коллективным разумом Луни.
Смысловой поток, льющийся на капитана с обзорного купола корабля, изменился. В гармонию дежурных сообщений о нормальной в целом процедуре полета, ворвались глубоко аварийные сигналы. Их диссонансный крик достиг, наконец, капитанского сознания. Очнувшись от размышлений, он увидел картину нарастающей недееспособности корабельных узлов. Основные системы функционировали на фоне больших и главное все увеличивающихся поломок отдельных механизмов. Вероятностный прогноз развития ситуации был совершенно неутешителен.
А кроме того, внешние сенсоры идентифицировали ранее обнаруженную аномалию гравитационного поля в тактической близости от корабля как искусственный объект, использующий активную маскировку. По оценке аналитической системы объект предположительно являлся малым боевым кораблем класса корвет.
А кроме того, командор Первого уровня сообщал о крайне высокой зоологической опасности непосредственно в пассажирском модуле.
"Я совершенно прав, - подумал дежурный капитан, включая режим тотальной тревоги, - все было неизбежно. Это - судьба".
- - -
- И вот, представляешь, - сквозь дым очередной сигареты Штимер виновато посмотрел на сидящего напротив Биллинга, - представляешь, открываю я глаза, а в баре никого нет. На пороге кучка мусора, которая от дроида осталась. В столе - дырка, в потолке еще пять штук... И тишина. Короче, я все проспал.
- А что все-таки от дроида осталось?
- Лужа с опилками, да дюжина ламелей на полу искрят. Я, когда из бара выходил, посмотрел: ни фига больше не осталось.
- Вообще-то, чтоб поджарить кого-нибудь, и двух ламелей достаточно.
- И что? Мне надо было еще подремать, пока мусор подметут?
- Это я к тому, что повезло тебе. Это ж надо - в присутствии оборонного дроида пистолет вытаскивать. Он бы тебя раньше Философа прихлопнул.
- Ну, тогда я не о дроиде думал. Но вообще, ты прав. За последние полчаса я дважды капитальную глупость хотел отморозить. Просто не успевал каждый раз.
- Стареешь, - усмехнулся Биллинг, - раньше порасторопней был.
- Нет, правда. Ведь, я реально хотел командора прихватить. Чтоб он, значит, Петра освободил. А ведь тоже дурная идея была, с его оравой подмастерьев никакой бы иммунитет не помог.
- А я так и не понял, зачем ты Петра бросил и помчался куда-то, - Биллинг вытащил из-под манжета пассажирский браслет и, не переставая ворчать, принялся энергично и безуспешно тыкать в него, - черт бы с этим Философом и всем остальным в придачу.
- Ты понимаешь, когда это меня накрыло... Ну, галлюцинация... Меня прямо, как током, шарахнуло. "Все, - думаю, - если сейчас не остановить, всем крышка!". Ну, и побежал. Сейчас как-то глупо звучит, но я это очень конкретно ощутил.
- Да нет, как раз не глупо. Насчет крышки, может ты и прав. Мне тоже тут видения всякие поганые мерещатся, но все-таки Петра вытаскивать надо. По-любому, - Биллинг потыкал пальцем в браслет и обескураженно взглянул на Штимера, - недоступен... Я с командором хотел связаться, чтоб в курсе дела держал, а он недоступен. Ладно же!!
Пока Биллинг ожесточенно терзал браслет, есаул размышлял над тем, как бы связаться с профессором Стайном. Он только сейчас сообразил, что надо было доложиться профессору. Тот и на командора смог бы надавить, и насчет галлюцинаций, может, чего дельного сообразил.
- Он вообще не работает, - сообщил Биллинг, швыряя браслет на стол, - даже аварийные службы не откликаются!
- Здорово. Ну, и чего делать будем?
- Для начала давай не курить.
- Здрасте, приехали. С чего это?
- Во-первых, от твоего дыма уже глаза щиплет. Во-вторых, сейчас у них еще чего-нибудь сломается, тогда вообще дышать нечем будет.
- Если дышать нечем станет, значит, кислород кончился, и мои сигареты тут не при чем, - резонно возразил Штимер, но сигарету все-таки потушил.
- Ладно, - несколько успокаиваясь, пробурчал Биллинг, - мы же собирались подумать не торопясь. Давай думать.
- Угу. О чем сначала думать прикажете?
- Не злись. И так голова пухнет, а в таком дыму вообще не работает.
- Раньше ты не жаловался почему-то.
- Давай так. Разгребемся хоть с одной из трех проблем - дыми на здоровье. Идет?
- Хм-м, - есаул через стол посмотрел на Биллинга, - а три проблемы, это - Философ, Петр и креофиты?
- Да. И предлагаю начать с Петра. Мысли есть?
Есаул еще некоторое время мрачно разглядывал физиономию инспектора, потом со вздохом пожал плечами: - Надо бы с профессором поговорить, он человек влиятельный, его тут до икоты уважают. Если словечко молвит, командор наш точно в штаны наделает.
- Это профессор Стайн, да?
- Угу. Только не понятно, как с ним связаться. Позвонить нечем, под дверью околачиваться глупо, все равно никто не откроет... хотя, знаю! Есть вариант.
- Узнаю ухмылку, - вздохнул Биллинг.
- Ерунда! Возьмем бластер и пальнем в профессорские ворота. Вот увидишь, все сбегутся. Там и поговорим.
- М-да. Второй счет от лунитов наше казначейство точно не переживет, - Биллинг на секунду представил себе роскошный кабинет главного бухгалтера Управления, унылую, будто высохшую физиономию его обитателя, становившуюся совсем кислой при виде любого платежного поручения.
- Вот черт! Дырки голимые, я ж забыл - бластер из каюты нельзя вынести, - Штимер чуть не плюнул с досады, но не нашел сразу подходящей плевательницы.
- А что так?
- Распоряжение командора и автоматика на твоих дверях, - аккуратно прицелившись, Штимер плюнул в пепельницу на ручке собственного кресла, не попал и принялся, морщась, стирать плевок платком.
- Я, конечно, не собирался палить по профессорским воротам, но мы, как пара инвалидов. ни черта не можем. Куда ни кинь - всюду клин. Короче говоря, толковых идей нет, - Биллинг тяжело вздохнул и снова принялся теребить браслет. - Штим, скажи, пожалуйста, ты когда-нибудь видел меня в полосатых трусах?
- Ха! Хороший вопрос. Когда мы с тобой последний раз ходили к девочкам...
- Я серьезно.
- А, можно узнать, с какой целью интересуетесь?
- Помнишь, ты спрашивал, когда у меня голова болела? Так вот, совсем недавно! Так прихватило, что врагу не пожелаешь, а видения, глюки разные - почище твоего будут. И тоже все подряд зловещие.
- Фиолетовую черноту видел?
- Да нет, мне человек мерещился, который намекал, что всем скоро конец.
- И причем тут трусы?
- Ты понимаешь, он ничего конкретного не говорил - все пословицы да прибаутки.
- Так ты с ним, с видением со своим, прям беседовал? Вот, как со мной сейчас?
- Угу, точно так же бестолково и ни о чем. Так вот, он среди прочего обмолвился, что я когда-то о нем книгу читал, - Биллинг еще раз тяжело вздохнул, - напялил, говорит, на себя полосатые трусы и давай книжку читать. Смешно, правда?
- Ну, учитывая наши обстоятельства, не сказать, что очень смешно, - Штимер в задумчивости потянулся за очередной сигаретой, но спохватился и вместо этого начал правой ладонью тереть левое ухо. - Все мы, между прочим, полосатое белье носили, когда на линкоре отдыхали. Не помнишь двухмесячную увеселительную прогулку? Я так прекрасно помню и каюту нашу - люкс, на пятьдесят восемь человек, и тебя на верхней лежанке. Ты там, кстати, действительно книжки читал, либо дрых, либо читал и вставал только пожрать.
- Глупости. В наряды за меня кто ходил полковник Дрэн ходил? Да?
- Что ты к словам цепляешься. В полосатых трусах лежал? Лежал! Книжки читал?! Вот и вспоминай, что там вычитал, авось сейчас пригодится. А то и правда, сидим, как два инвалида.
Биллинг еще больше нахмурился. Как только Штимер упомянул про линкор, он, конечно, сразу вспомнил и верхнюю, у самого потолка, лежанку и книжку для чтения, в которой теоретически могла целиком уместиться какая-нибудь галактическая библиотека, а на самом деле было собрание текстов и видео на узко-специальную тему под названием: "Практическое руководство по развитию интуиции и прочих духовных сил путем саморазмышления и дыхательных упражнений". Биллинг читал ее от полной безысходности, к концу первого месяца полета с большой радостью обменял на "Самоучитель оператора наведения стратегических ракет", который через неделю обменял на еще что-то не менее познавательное из жизни протобактерий в питательных растворах. От изучения "Практического руководства" у него остались привычка контролировать собственное дыхание и стойкая неприязнь ко всякого рода оккультизму. Конечно, ни про какого бармена или хоть кого-то похожего на бармена в той книге не упоминалось совершенно точно. Там было много, очень много пространных рассуждений о глубоком единстве всех разумов Вселенной, об эгоизме отдельных сущностей, который, оказывается, и не дает слиться всем разумным существам в экстазе творческого воссоединения. Еще там были пространные описания "астральных проекций, как автономных информативных объектов, свойственных каждому человеку, но доступных лишь мистическому восприятию". В основном разделе книги содержалась масса пошаговых инструкций по грамотному управлению этими астральными проекциями, а через них и всем окружающим миром. Устроившись на своей лежанке, Биллинг время от времени развлекал окружающих, зачитывая вслух наиболее сильные утверждения "Практического руководства", например, что у каждой человеческой особи три пары рук - две невидимых и одна видимая, что полученные сверх-способности нельзя применять для дурацких шуток и что ни при каких условиях никогда ничего нельзя прогнозировать для представителей власти. Изнывавшие от тоски солдаты радостно гоготали и требовали найти что-либо по практическому управлению поведением особей противоположного пола или хотя бы офицерского состава.
- Да. Я, кажется, знаю, о какой книжке речь, - Биллинг тяжело поднялся с кресла и подошел к большому экрану на стене - единственному украшению своей каюты. - Чушь и ерунда всякая. Сборник упражнений в медитации.
- В чем?
- Я же говорю - чушь! Самоучитель волшебника. Дышишь правильно, думаешь усердно и все про что просишь, - сбывается. Ерунда, короче.
- А! Помню! Ты зачитывал. Мощная штука. Ты сейчас подумаешь, как следует, и Философ сразу ноги протянет. А?
- Угу, - Биллинг неторопливо направился от неработающего экрана назад к креслу и застыл, глядя куда-то за спину Штимеру.
Издав булькающий звук, есаул метнулся из кресла. "... Как меня угораздило сесть спиной ко входу?!.. Философ же говорил, что хочет познакомиться... Почему я не почувствовал?.. Лазерник в ладони и снят с предохранителя - это хорошо... Ну-у-у!"
В дверях со слабой, неуверенной улыбкой на губах стоял Петр.
- - -
- Так значит, ты просто так вот, встал и вышел?
- Ну, да. Я сидел-сидел. Там же голые стены, почти как тут, - Петр явственно шмыгнул носом. - Я уже самого плохого себе напридумывал. Никого нет. Тишина. А браслет у меня вместе со всей одеждой отобрали.
- Тебе грех жаловаться, - усмехнулся Штимер и зачем-то потрогал синяк под глазом, - вместо твоего придурочного костюмчика новый выдали, с иголочки и такой же белый.
- Зато бронежилет отобрали, шокер и, вообще, все, что было. Хорошо бы вернуть, а то ж из зарплаты вычтут.
- А, знаешь, Бил, - Штимер демонстративно, с хрустом распечатал новую пачку сигарет, хотя и в старой еще что-то оставалось, - неплохо у тебя получилось, не очень прицельно, но неплохо.
- Ты о чем?
- Я о твоей медитации. Мы с тобой про Философа говорили, чтоб он, значит, ноги протянул, а ты вместо этого Петра наколдовал.
- Тьфу, - Биллинг с досадой отвернулся от есаула и снова хмуро уставился на Петра. Тот сидел целый и невредимый, грыз ногти и смотрел на них со Штимером, как смотрит потерявшийся ребенок на вновь обретенных родителей. Похоже, что одна из трех проблем действительно решилась, причем сама собой и очень неплохо. Даже слишком как-то хорошо.
- Вот что, Петр, - наконец проговорил Биллинг, - расскажи подробно с момента, как вы к той каюте подошли и всё, что дальше.
- Ага, - Петр с готовностью набрал побольше воздуха в грудь. - Значит, подходим мы к каюте, этого... Как его... Дипломата, в общем. А оттуда навстречу нам две девушки.
- Какие девушки?! - Хором осведомились инспектор и есаул.
- А... я не знаю, - растерялся Петр, - две девушки в таких тонких белых накидках, что-ли. Я не знаю. Я почему внимание обратил - одна очень как-то пристально на нас посмотрела, и торопились они очень, а больше на той аллее вообще никого не было, только мы, и всё.
- Ты хочешь сказать, что я на темной аллее двух девушек не заметил?! - усмехнулся Штимер.
- А Вы разве не заметили? Мы из-за поворота как раз вышли, а они на соседнюю аллею сворачивали. Вы еще с журналисткой той спорили...
- Ни о чем мы не спорили, это ты бубнил, не переставая.
- Да я вообще молчал, а она не верила, что Вы мысли по глазам читать умеете.
- Вот оно что, - протянул Биллинг.
- Чепуха, - рявкнул внезапно побагровевший Штимер, - может, и был какой-то такой разговор...
- Боже мой, Штим... ты ж этим трюком еще в академии девчонкам головы морочил.
- Какая разница?! А если и так. Как я мог кого-то на пустой аллее не заметить?!
- Запросто. Ты же ведь должен был ей прямо в глаза поглядеть, да?
- Чепуха!!!
- Ладно, ладно... а скажи, Петр, ты точно видел, что девушки из каюты атташе выходили?
- Э-э, - Петр ожесточенно поскреб макушку, словно именно там прятались воспоминания, - я думаю, что оттуда. То есть, я не видел, чтоб они вот так вот из арки шли, но полное впечатление было, что оттуда.
- Впечатление... - передразнил Штимер, - то они у тебя навстречу идут, то в боковую аллею шмыгают, то из каюты атташе выходят, то не выходят! А может, все-таки померещились?
- Опиши поподробнее, как они выглядели, - бесцветным голосом попросил Биллинг.
- Так я же говорю, две девушки, похожие друг на друга, в белых таких накидках. Невысокие, по-моему. Я, если честно, их не очень хорошо разглядел.
- Две худенькие девушки в белом, - пробормотал Биллинг.
- Да-а, - покивал Петр, - не толстые, это точно.
- Подожди-ка, Бил, - вмешался Штимер, - ты хочешь сказать, что это твои миэмки?
- Возможно. Ладно, Петр, продолжай. Итак, подошли вы к каюте...
- Да-а, подошли мы к каюте, - протянул Петр, - и господин Штимер с командором заспорили, надо или не надо атташе звонить. И пока они спорили, эта журналистка прямиком в каюту пошла. Командор ей вроде запретить хотел, но она говорит: "Я со Второго уровня - мне все можно!".
- Не выдумывай, она не так сказала.
- Я сам слышал! А потом открыла дверь и шасть в каюту. Мы с господином есаулом за ней бегом. А в каюте темнота - глаз выколи. В общем, ничего не видно. Я ведь все правильно рассказываю, господин есаул? Ведь так и было?
- Ни черта, ты неправильно рассказываешь и прекрати называть меня господином.
- А чего я не так говорю? Все так и было. Потом свет зажегся, там еще картина на стене висела, "Свобода" называлась...
- Да, точно - "Либерализм". Я еще подумал: "Как странно, что эту картину джан нарисовал. Ведь они за порядок, а свободу, вообще, считают обманом"...
- Ну, и почему ты решил, что автор - джан? - Штимер с видимым удовольствием затянулся сигаретой из распечатанной пачки. - Он что, подписался или рядом где стоял, да я опять не заметил?
- Подписался, конечно. Там, в левом нижнем углу, джанов знак стоял - два круга, один внутри другого. Круги не идеально ровные, а так, словно их пальцем второпях нарисовали. Я думаю, так только автор подписываться может.
- Послушай, Петр, - Биллинг с новым интересом взглянул на помощника, - и откуда ты столько всего про джанов знаешь?
- А я на лекции у них был. Это еще до того, как их запретили, тогда еще можно было.
- Ладно, не оправдывайся. Значит, увидел два круга в виде подписи на картине?
- Да. А помните ту каюту, куда нас миэмки пригласили? И мы жвсе сознание потеряли? Там еще девушки в бассейне плавали, которые манекенами потом оказались. Так вот, там у каждой девушки, в смысле манекена, татуировка была на груди - джанов знак! Я сейчас подумал - а может, миэмки эти как-то с джанами связаны, ну, то есть они тоже джаны?!
- Это мы обсудим. Ты давай рассказывай, что своими глазами видел.
- А что потом? Госпо... есаул Штимер сказал, чтоб я, значит, подальше вокруг осмотрелся...
- Как я сказал?! Я ж тебя просто отойти попро...
- Штим, перестань уточнять, - перебил его Биллинг, - так мы никогда до конца не доберемся. Продолжай, Петр.
- А я понял, что осмотреться внимательней надо, - Петр обиженно взглянул на Штимера, - я так понял.
- Ладно, ладно. Значит, ты пошел осматриваться?
- Да! Я по коридору прошел, он там в виде моста сделан и заканчивается высокой такой зеркальной аркой. А дальше, за аркой - широкий коридор, бассейн большущий и много дверей. Над одной надпись была: "Гардеробная", я решил с нее начать...
- Ха! - Штимер расплылся в ехидной ухмылке. - Я понял, наконец, зачем ты туда помчался. Сюртук свой починить хотел, да?
- Я осматривался!! Я зашел в этот проклятый гардероб, а там человек в кресле. Р-р-раз, и нет головы! То-есть, развалилась сама на два куска и на пол упала и кровища фонтаном! А я стою, и чего делать, не знаю.
- Значит, ты его не толкал?
- Кого??
- Ну, этого - безголового.
- Я его не касался! Я вошел, а у него голова - р-раз...
- А вот, судя по следам твоих ботинок, ты прямо в кровавой луже стоял, а потом только назад отошел.
- Я?!
- Ты по уши в крови был, я тебя не узнал даже сначала. Я думаю, ты с разбега в ту комнату влетел, чтоб успеть, значит.
- Чего успеть?
- Сюртук свой починить, болван! - рявкнул Штимер. - Ты точно бегом бежал. Вопрос только - пихнул ты того бедолагу или нет?
- Никого я не пихал. У меня и ладони чистыми остались, да! Командор, когда меня потом обыскивали, переодевали, удивился, что весь я в крови, а ладони не испачкал. Спросил, как это я сумел.
- Он тебя допрашивал?
- Да не особенно. Он только начал, а потом его куда-то вызвали. Он сначала не хотел идти, разозлился, по-моему, а потом говорит: "Подожди здесь", и они все ушли, а я остался. Они так и не вернулись, а я там сидел один. А это помещение, мы в него на лифте спустились, это просто комнатка маленькая, на стенах вообще ничего, а из мебели - только полудиван, я на нем сидел. И тихо там, никаких звуков, только как будто неподалеку вода капает - "кап-кап", тишина, потом опять "кап-кап" и опять тишина, и жутко так становится, что мороз по коже. Я не знаю, сколько я там просидел. Мне показалось, очень долго - много часов, но ведь это не так? Но, мы ведь до Розы еще не долетели, да?
- Вообще-то, ты меньше часа там пробыл.
- Ух ты! А это точно?
- Угу. Рассказывай, что дальше было.
- А ничего не было. А потом дверь в стене открылась. Я ее до того не видел и не думал совсем, что там дверь есть. А она: "Щелк!", звонко так, и открылась. А за ней пустой коридор. И я, конечно, встал и пошел, чего мне там сидеть было? Иду, а в коридорах никого, будто все вымерло, и голо как-то - никаких витрин или миражей интересных, ничего. Все выключено, только на потолке светильники еще работают. Я и не понял сразу, что это наш Четвертый уровень. Думал, что где-то в трюме брожу, а потом смотрю: знакомый, вроде, холл. Я так обрадовался, когда наш номер увидел, передать не могу.
- Мы, когда тебя увидели, тоже обрадовались, - Штимер выпустил очередное облако дыма и с некоторым вызовом посмотрел сквозь него на Биллинга, - было у нас три проблемы, а осталось только две. Одна - побольше, другая, вообще, - ерунда!
- Это какая же - ерунда? - прищурился Биллинг.
- А которая - креофиты. Ясен пень, что их твои миэмки свистнули. Все на них сходится - значит, они и есть!
- Поясни.
- А чего тут пояснять? И так ясно. Смотри. Ты сам говорил, что по расчету времени, только они на "Лотос" с грузом проскочить могли, до того как мы контроль ввели, так? Потом, это же они вас в ту ловушку заманили в триста третий номер, так? И, тут я конечно не уверен, но, если нашему Петру не померещилось, они были в номере атташе аккурат перед нами. А покойный точно знал, где искать креофиты, и даже хотел за небольшую плату нам все рассказать, но после визита миэмок, по некоторым причинам, не стал этого делать. И это все вместе уже не может быть простым совпадением. Так?!
- Я довольно основательно потолковал с одной из них, - после томительной паузы заговорил Биллинг, - и, знаешь, есть у меня впечатление, что это подстава. Первое: они могли успеть пронести груз? Да, могли, но пронесли-то они турберы.
- Что?!
- Что слышал. "Здоровенную, - говорит, - партию турберов в охолуях везем". Они потому и скандал устроили на вокзале - охолуи как ручную кладь пронести хотели, а эти штуки длиннющие же, через пассажирский терминал не проходили. Кое-как потом пронесли все-таки. Насчет Триста третьего номера, она говорит, что вообще не при чем.
- И ты веришь?
- Я им личную встречу устроил с Гро. Так вот, ни он их, ни они Гро не опознали. Как резонно замечено, любая более-менее стройная девушка, правильно принарядившись, легко может сойти за миэмку. А вот насчет того, что они могли атташе убить, тут не знаю. Петр же не видел точно, что они из того номера выходили, но, конечно, нельзя исключить такой вариант.
- А что за расчет времени? - подал голос Петр. - Вы сказали, что по расчету только миэмки могли груз на борт протащить.
- Да все просто, - поморщился Штимер, - у наших похитителей было окно и довольно приличное, минут сорок - сорок пять, между временем, чтоб на всех парах с камушками на вокзал примчаться, и моментом, когда там спецконтроль ввели. Миэмки где-то в это время как раз проскочили.
- Тогда, это навяд ли миэмки!
- Почему? - после некоторой паузы осведомился Биллинг.
- Так если у них времени в обрез, чего б его терять попусту? Я слышал - там крику было с этими охолуями минут на пятнадцать. Это ж какой риск, если у них все по секундам расписано?!
- Разумно, - проворчал Штимер. - Знаешь, Бил, я замечаю, что твой помощник не дурак, то есть обалдуй редкостный, но не дурак.
- А вторая проблема, которая побольше, это что? - воодушевленный успехом Петр привстал с кресла. - Это осьминог-невидимка, да?
- Сядь, Петр, - приказал Биллинг, сурово глядя на помощника, - во-первых, если ты прав, а я думаю, что так оно и есть, то это нисколько не приближает нас к креофитам. Я бы сказал, удаляет. А во-вторых, речь идет не о каком-то сбесившимся "осьминоге-невидимке". Все гораздо серьезнее. Штим, расскажи ему про Философа.
- - -
Сила тяжести стала ослабевать как раз, когда Штимер подходил к концу своего рассказа. Сначала это было почти незаметно, просто появилось ощущение какой-то пустоты и легкости, а затем все мгновенно потеряло вес. Мебель осталась неподвижной, но окурки и прочая мелочь, как стайка дрессированных рыбок, плавно поднялись вверх. Потом замигал и погас свет.
- Вот и приехали, - из темноты пробурчал Штимер, - фонарик есть у кого?
Свет и нормальная сила тяжести вернулись одновременно, на пол посыпался поднявшийся в воздух мусор, в углу мягко рухнул мешок с одеждой Гро. Заиграла и тут же смолкла музыка.
- Ну ладно, - вздохнул Штимер, вытаскивая окурки из собственной шевелюры, - вы меня убедили. Обещаю пока не курить. Собственно говоря, Петр, я тебе все обрисовал, так что можешь уже опять сказать что-нибудь умное.
- А можно, я шокер Гро возьму?
- И что в этом умного?!
- Может и ничего, но Вы сами сказали, что этот Философ или как его там, вроде хотел с нами, встретиться. И он теперь не обычный человек, а супермен ходячий. У Вас лазерный пистолет есть - я сам видел, у господина Биллинга - бластер, а у меня шокер будет, ведь неизвестно, какое против него оружие нужно.
- Глупости, по-моему, - пожал плечами Биллинг.
- Да если дойдет до дела, то - без шансов, - Штимер тоже пожал плечами, - но это если с Философом, а если, к примеру, командора подстрелить или тех же джанов, то вполне сойдет. Так что бери, мне не жалко.
- Кстати, о джанах, - продолжал Штимер, наблюдая, как Петр шустро, пока никто не передумал, подбежал к мешку и принялся шарить в его глубинах, - мы тебе про них еще не рассказали. Значит номер, в который вы, если помнишь, втроем вломились, как раз их оказался, а вовсе не миэмок. Да. Так вот, эти самые джаны в гости приходили, пока ты отсутствовал, жаловались, что у них чего-то свистнули.
- Джаны - хозяева той каюты? - забыв о шокере, Петр уставился на Штимера. - И они приходили сюда?
- Ну да, чуть было обыск не устроили. Меня в этот момент тут тоже не случилось, но твой начальник и в одиночку управился. Правда, они грозились еще зайти, потолковать. Ты, случайно, у них ничего не брал?
- Ничего я не брал. А что, они говорят, пропало?
- Темнят. Слушай, Бил, почему я за тебя все рассказываю, когда ты тут сам живой сидишь?
- Да, все правильно, - кивнул Биллинг, - они хотели с тобой, Петр, поговорить и с Гро.
Петр, наконец, выудил шокер и, сунув его за пазуху, небрежно кинул мешок с остальными вещами на ближайшее кресло. Мешок звучно шлепнулся об сидение, свесился на бок, и из него тут же начало вываливаться содержимое.
- Ну, редкостный обалдуй, - покачал головой Штимер, наблюдая, как Петр пытается запихнуть все назад.
Свет опять замигал, и Биллинг со Штимером хмуро переглянулись. Каждый из них, Штимер побольше, Биллинг - меньше, попадал в самые разные передряги, но, если не считать путешествия на подбитом линкоре, в кораблекрушениях они до сих пор не участвовали и, что в таких случаях делать, совершенно не представляли. То, что у люкслайнера "Лотос" серьезные проблемы, казалось достаточно очевидным.
- Где мои вещи?
Гро, в ярко-оранжевой облегающей пижаме, стоял под аркой, ведущей во внутренние помещения каюты. По-видимому, целебный сон прервался внезапно - всегда аккуратно приглаженные волосы причудливо торчали в стороны, взгляд немного блуждал, а на лице застыло встревоженное выражение.
- Ты как себя чувствуешь? - вежливо поинтересовался Биллинг.
- Я - в порядке, а это мои вещи? - Гро пальцем указал на мешок, который все еще держал Петр, - почему ты в них роешься?
- Извини, оттуда вот вывалилось на пол, и я назад все клал, - Петр с самым честным видом протянул мешок, - это командор его сюда принес.
Гро молча прошел по холлу, забрал мешок и, обхватив его руками, плюхнулся в ближайшее кресло. Ему явно было не по себе.
- Тут кое-что произошло, пока ты спал, - заговорил Биллинг, - и, похоже, у нас проблемы.
- А что случилось-то? - Гро, еще больше встревожившись, уставился на инспектора.
- Долго рассказывать. Самое скверное, это неполадки на корабле. Похоже, что на "Лотосе" серьезная авария. И, возможно, это даже как-то связано с украденными креофитами.
- Как это? - Гро не спуская глаз с инспектора, порылся в мешке, вытащил оттуда куртку и принялся натягивать ее прямо поверх пижамы.
- Это действительно долго рассказывать. Начать с того, что на "Лотосе" действительно летит Философ, и не просто так летит, - Биллинг оглянулся на Штимера, но тот замотал головой, показывая, что не горит желанием еще раз пускаться в воспоминания.
- А можно, я расскажу? - встрял Петр, - только не перебивайте, пожалуйста, а то собьюсь.
Биллинг кивнул с некоторым облегчением, поскольку устал от всех этих разговоров. Его, как и Штимера, крайне раздражала невозможность сориентироваться в ситуации. Оставалось сидеть и бессмысленно ждать конца.
- Во-первых, по поводу креофитов, - обстоятельно начал Петр, - событтия развивались следующим образом. Сперва мы по твоей наводке, пошли в Триста третий номер к миэмкам, и ты помнишь, что там случилось. Потом оказалось, что это не миэмок номер, а джанов.
- Кого?
- Джаны - секта такая. Короче говоря, мы, оказывается, к джанам вломились. И эти джаны теперь предъявляют претензии, будто у них что-то украли. Потом мы с господином Штимером встретили одного пассажира, который признался, что это он креофиты украл и за определенную плату обещал рассказать, где они спрятаны. И, представляешь, когда мы к нему пришли, оказалось, что он тоже джан!
- Неужели? - Гро вытащил из мешка брюки и после некоторого раздумья решил надеть их, как и куртку, не снимая пижамы. - Извини, значит, этот, который признался, тоже из секты?
- Да! Я же говорю, оказался один из них. Он сам-то на джана не похож, не бритый наголо и все такое, но у него картина живописная в каюте висела и на ней джанов знак стоял. Представляешь, огромная такая картина под названием "Либерализм"...
- Как-как?
- "Либерализм", а в нижнем углу, где подпись должна стоять, - джанов знак! Так вот, оказалось, что мы опоздали и наш информатор убит. Насмерть убит, представляешь? И рассказал ли он что убийце или нет, неизвестно.
- А командор пистолеты отобрал, - проворчал Гро, пристегивая пустую кобуру к внутренней стороне пиджака.
- Уже вернул, - Петр нехотя достал шокер и протянул Гро. Тот, не глядя, сунул его в кобуру, потом заглянул внутрь мешка и вытряс оттуда ботинки.
- Так вот, - продолжал Петр, - к вопросу об убийце. Этот самый Философ, о котором господин инспектор говорил, он тоже, оказывается, в курсе креофитовой темы. Камни он тоже пока не нашел, но ищет очень активно. У него не то куча сообщников, не то какое-то новое оружие, а может и то, и то. Он, наверно, свихнулся окончательно, уже пол-корабля разнес, я не шучу. На него луниты оборонного дроида натравили, так он и дроида по полу размазал, представляешь? А помнишь, серая амеба тогда на господина Биллинга напала? Так это - опять его дела!
- Это все? - Гро нацепил ботинки и теперь безуспешно пытался пригладить стоящие торчком волосы.
- Почти все, если не считать того, что мы его с минуты на минуту в гости ждем.
- Сюда?!
- Ага. Он так господину Штимеру сказал.
Вконец расстроенный Гро оглянулся на Штимера, но тот только хмуро кивнул. Тогда Гро встал, оправил зачем-то куртку и на деревянных ногах медленно направился к выходу. Так и неусмиренные волосы торчали в разные стороны.
- Эй, ты куда? - позвал Петр.
Гро, не отвечая и не оборачиваясь, продолжал размеренно идти к двери.
- В самом деле, Гро, ты далеко собрался? - нахмурился Биллинг.
- Стоять! - негромко, но неожиданно жестко скомандовал Петр.
Гро, уже на полпути к двери, оглянулся, посмотрел удивленно на Петра, потом на инспектора и, неопределенно взмахнув рукой, двинулся дальше.
- Тебе не уйти отсюда, - все так же негромко сообщил Петр, - по крайней мере, с креофитами.
- - -
Свет мигнул. В краткий момент темноты Штимер успел открыть в изумлении рот, Биллинг остался сидеть, как сидел, Петр двинулся в сторону Гро, а сам Гро остался неподвижен, только в руке его вроде бы сам собой возник шокер. Лицо Гро изменилось, пропали и растерянность, и удивление, теперь оно выражало только холодную злость.
- Сам "стоять", - хмыкнул он, нажимая курок.
Действие шокера всегда мгновенно. Удар не смертелен, но очень эффективен. Жертва, получив заряд в любую часть тела, падает как подкошенная без сознания, либо более или менее долго корчится на полу в судорогах. Петр, однако, не упал и даже не вздрогнул после щелчка спускового механизма. Спокойно остановившись, он похлопал себя по внутреннему карману.
- Извини, но я его разрядил, - пояснил он.
- От это красавец! - Штимер уже был на ногах, - Змеюка сопливая!
Бросив бесполезный шокер, Гро затравленно оглянулся, попятился к двери и закрыл лицо ладонями. Перстень выпускника Высшей полицейской школы на безымянном пальце теперь поблескивал простой дешевкой.
- М-да, вот это... - начал Биллиинг и смолк, потому что прямо в глаза ему ударил пронзительный свет. Камень на перстне Гро вспыхнул раскаленным яростным солнцем, остановив зарычавшего от боли Штимера, заставив Петра с криком рухнуть на колени... и погас. Хлопнула входная дверь.
Первым очухался Штимер. В самый последний момент перед вспышкой он заметил, что Гро слишком уж старательно закрывает глаза ладонями и сам успел зажмуриться. Конечно, зажмуренные веки - так себе защита от светового удара, но все-таки лучше, чем ничего.
- Перги вонючие, это же рангутанги голимые, - в голос ругался он, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть в наступившей тьме, - Петр, черт бы тебя не брал, перестань скулить!
- Что досадно, - сдавленным голосом произнес Биллинг, - если б шокер не бросил, то дверь бы его не выпустила.
- Я ослеп, - сообщил Петр и снова начал тихонько поскуливать.
- Не переживай, - ободрил Штимер, - я тоже ни черта не вижу.
- Говорит автономный санитарный робот каюты. Зарегистрирован болевой синдром у одного постояльца данной каюты и двух неиндетифицированных субъектов, находящихся в одном помещении, - голос робота звучал, как всегда, в меру доброжелательно, - помощь будет оказана постояльцу каюты. Благодарю за понимание.
Послышалось мягкое шуршание. Робот подкатил к Петру, доложился о диагнозе и, судя по деликатным щелчкам и невнятным восклицаниям, приступил к лечебным процедурам. Биллинг, пробормотав что-то неразборчиво, зашарил по столу в поисках брошенного пассажирского браслета.
- Интересное дело, - Штимер уже начал понемногу различать окружающие предметы, - а нам, неопознанным, значит, фигу? Я правильно понимаю? Слышь ты, железка автономная!
- Вряд ли он сообразит, - заметил Биллинг, просовывая руку в найденный браслет, - подожди, сейчас разберемся.
- Один из ранее неиндетифицированных субъектов успешно идентифицирован, как постоялец каюты, - бодро откликнулся робот и принялся чем-то активно шуршать, - не позднее, чем через девяносто секунд ему будет оказана помощь.
- Приятно слышать. Ты как там, Петр?
- Уже ничего не болит, но я ничего и не вижу, он мне на глаза какие-то штуки положил.
- Ну ладно, гений, - проворчал Штимер, - торопиться все-равно некуда. Расскажи нам, двум старым идиотам, как ты этого красавца вычислил?
- Подожди-ка, Штим, - вмешался Биллинг. - Я обращаюсь к автономному санитарному роботу каюты четыреста двенадцать. Меня слышно?
- Автономный санитарный робот каюты готов к диалогу, - не переставая шуршать, отозвалась машина, - для поддержания диалога прошу Вас употреблять обращение "санитар".
- Угу. Так вот, санитар, тебе необходимо оказать помощь всем находящимся в этом помещении, независимо от статуса.
- Помощь должна быть оказана любому нуждающемуся в ней субъекту, - с готовностью согласился санитар, - идентификация необходима только для подтверждения предварительной, или гарантии последующей, оплаты услуг.
- Так, понятно. Санитар, считай, что ты получил гарантии.
- Вы сказали, и я услышал, - заявил санитар, - в случае неплатежеспособности находящегося в данной каюте неидентифицированного объекта, счет за его обследование на сумму сорок четыре гала будет выставлен на Вас. Я слушаю Вас.
- Подтверждаю, санитар. А, почему только обследование?