Аллея Снов, как узкая драгоценная лента, свободными извивами пролегла через всю середину Третьего уровня. Если смотреть с нее в сторону бухты, то слева за Театральной площадью у самого подножья Олимпа можно увидеть Большой стадион, справа - переплетение длинных гирлянд разноцветных и пышных торговых рядов. Впереди до самой набережной тянется зона детских, не совсем детских и совсем недетских аттракционов, позади - Сад водопадов, где прямо в зенит возносится белая колонна подъемника на Небеса. И со всех сторон Аллею окружает множество ресторанов на любой вкус, баров и трапезных на все случаи жизни, но вот на самой Аллее нет ни одного заведения для борьбы с голодом. Осознав, наконец, этот факт, есаул перестал метаться вдоль особняков, присел на лавочку и нахмурился. Он нервничал и никак не мог сосредоточиться. С одной стороны, ситуация приобретала все более скверный оборот, с другой - навязчивые мысли о еде мешали течению оперативно-розыскной мысли. Петр молча пристроился рядышком и с рассеянным выражением глядел в голубые дали залива. Издалека, не прерываясь даже на рекламу, звучала знаменитая классическая мелодия, а пассажиры неспешно прогуливались по Аллее с таким сытым видом, что Штимер, наконец, решился.
- Петр, ты есть хочешь?
- Нет.
- А я хочу. Служба - службой, а обед по расписанию, - заявил он. - Ты знаешь, где тут рядом прилично кормят?
- Рядом, не знаю, - сознался Петр. - А Вы же с инспектором, вроде, в ресторан ходили?
- Да уж, ходили, - пробормотал Штимер, колдуя над пассажирским браслетом. - Как-то тут путеводитель включается... Ага... Ну вот... Мне нужен ресторан с видом на триста третью каюту, но только не экзотический.
Через пять минут они уже сидели в небольшом уютном ресторанчике с интересным названием: "Анжела - дура!". С балкона, где они устроились, хорошо просматривалась почти вся Аллея Снов, по крайней мере, дорожка перед входом в особняк с белым куполом была как на ладони.
- Да, без путеводителя тот подъемник мы бы точно не нашли, - проворчал Штимер, - Зачем спрашивается такое приличное заведение так прятать?
- Станет проще, если я буду знать, что происходит, - заявил Петр. - Этот "глаз", он как-то связан с Вашими особыми полномочиями?
- Ого! А ты шустрый, - Штимер озадаченно почесал нос. - Давай поедим сначала, а потом разберемся, где - что. Идет?
- Вы хотите пообедать по-домашнему, или что-нибудь необычное? - спросил незаметно подошедший официант - упитанный молодой человек в короткой белой безрукавке. Вместо брюк он носил что-то вроде полосатых трусов с длинным рукавом. На широкой алой ленте, перекинутой через плечо и приделанной снизу к трусам большой элегантной застежкой, гордо сверкало название ресторана.
- Во-первых, ничего экзотичного, - решительно заявил Штимер, - а во-вторых... У вас и правда можно нормально поесть?
- Все просто, - объявил официант, - если вам не понравится - вы сюда больше не придете, - он неожиданно широко улыбнулся, - но вам понравится.
- Ага. Ну, значит нам на двоих - по-домашнему. И если можно побыстрее, мы, к сожалению, спешим.
- Хорошо, а какую музыку желаете?
- А есть выбор?
- Конечно! - рассмеялся официант и протянул им два плоских экрана. - Смотрите. Выбирайте.
- А! А сколько это стоить будет? - осторожно спросил Петр, увидев первые строки музыкального меню. - Ведь это же все лицензионное?
- Разумеется, лицензионное, - удивился официант. - Не беспокойтесь, вся музыка за счет заведения. Выбирайте, а я, если не возражаете, пойду за вашим заказом.
- Еще вопрос, - остановил его Штимер, пока Петр с очумелым видом листал страницы меню, - Почему Анжела - дура?
- По жизни, - флегматично вздохнул официант и удалился, отсвечивая розовыми пятками.
- Ну вот, надо попробовать, - наконец оторвался от меню Петр, - я тут нашел "Восьмую сонату троллей". Это штука класса - "Три А". Продолжительность - сорок восемь минут. Офигеть.
- Давай. Хотя я думаю - здесь какая-то засада. Не может быть "Три А" в свободном доступе. Это никаких денег им не хватит. Может, с перебивками? Так и то - навряд ли. Помнишь, в прошлом году "Слюнявых крокодилов" на Городском стадионе? Сколько билеты стоили?! А ведь там записи крутили - не выше "Одного А", а в основном-то, "Бэ".
- Включаю, - сообщил Петр, и над столом поплыли волшебные звуки музыки. Петр зажмурился - эту мелодию невозможно было слушать с открытыми глазами, даже прекрасный мир "Лотоса" был слишком груб по сравнению с этим чудом. Штимер отвернулся и меланхолически уставился на белый купол далеко внизу. "Да ведь мне погано" - вяло удивился он про себя. - "А почему мне погано?.. Ага, зубы ноют. А почему это они ноют?". Легкая нежность музыки незаметно смывала напряжение, дарила покой и странную уверенность, что все будет хорошо. Штимер несколько раз глубоко вздохнул и поймал себя на том, что изо всех сил сжимает челюсти.
"Эк меня скукожило. Не голова, а помойка. Это все "глаз", конечно. И санитар бракованный попался, не вылечил толком" - бессвязно думал он, открывая рот, чтобы поглубже дышать и незаметно для себя задремывая. Так они и сидели с закрытыми глазами, потому и не заметили тощего, рыжеволосого и вдребезги пьяного субъекта, который с трудом вылез было из под стола, но снова заснул, привалившись к углу веранды. А соната звучала и звучала. Через три четверти часа, деликатно шлепая босыми пятками, прикатил тележку и стал рядом со столиком официант.
Когда музыка кончилась, Петр открыл глаза и увидел заставленный тарелками стол, заметно повеселевшего Штимера и широкую улыбку официанта.
- Не может быть, - выговорил Петр, - это просто не может быть!
- Рекомендую, пока не остыло, - поклонился официант, - приятного аппетита.
- Но, эта соната должна стоить баснословно дорого, - заявил Штимер.
- Да, - согласился официант, - но, для дорогих гостей нам ничего не жалко.
- А можно послушать еще что-нибудь?
- Конечно, что хотите, хоть то же самое.
- Ты, вот что, Петр, поставь чего-нибудь повеселей и давай, наконец, обедать, - скомандовал Штимер, принюхиваясь к замечательным запахам из тарелок.
- А вы заметили, - сиял Петр, - никаких перебивок, как на концерте!
- Да-а, у богатых свои причуды. Ну, ты все-таки не сиди без дела. Ешь давай.
- Сейчас, сейчас, я сейчас, - Петр лихорадочно просматривал меню.
- Слушай, суп обалденно вкусный. Застынет - уже не то будет.
- А, вот! Опера "Судороги страсти", тоже "Три А".
- Приятного аппетита. Нет, вот судорог как раз не надо. Есть - чего попроще?
- Ну, есть, - вздохнул Петр, - "Ущипни ее за попу", "Два А".
- Во, отлично! - Штимер уже прикончил суп и завис над закусками, как летающая тарелка над целями бомбометания. Выбор пал на большую плюшку, одиноко скучавшую на блюдце с ярким дорианским орнаментом. - Давай ущипнем.
Петр врубил музыку и стал торопливо есть суп, не отрывая взгляда от немыслимого списка шедевров. Штимер посмотрел, посмотрел и решительно конфисковал у него экран.
- Все. Я понял - ты злостный меломан. Как пить дать, контрафактами балуешься.
- Значит, правду говорят, - обиженно засопел Петр, - в тайный дивизион с музыкальным слухом вообще не берут. Чтоб искушения не было.
- Нагло врут. А когда вернемся - нагряну к тебе с обыском. Наверняка, в процессоре полно пиратских записей. К бабке не ходи.
- Можно подумать - у кого-то их нет. Платить бешеные деньги за одноразовую запись нормальной песни - полный идиотизм.
- Во! Так и знал. Идеолог контрафактизма. Модуль полной изоляции по тебе плачет, - Штимер откусил плюшку и зачмокал от удовольствия.
- Ну, маразм же!
- Не маразм, а основы всемирной экономики. Ты вот знаешь, что слово "пират" означает то же самое, что "флибустьер"?
- Не означает.
- А я говорю - означает! - Штимер взмахнул вилкой и недоеденная плюшка бодро запрыгала по полу. - В древности так называли морских разбойников! - пояснил он, с тоской провожая взглядом сбежавшую еду.
- Так то - в древности.
- Никакой разницы. Разбойники и есть.
- В древности, между прочим, каждый мог любую музыку по душе копировать и слушать, сколько влезет. И ни один урод не мог к нему вломиться, - Петр вытаращил глаза и оскалился, изображая сотрудника службы Культурного надзора: "А какую такую музыку слушаем?! А сертификат где?"
- И что хорошего? Древний разврат и засилье порномузыки - это тебе любой историк скажет. Тебе, что ли, классика не нравится или оперы? Так никто не заставляет. Можешь на выбор хоть гимны слушать, хоть марши военные, именно "сколько влезет". И бесплатно, кстати сказать.
- Я люблю классику, - печально согласился Петр, - которая хорошая. Только хорошей почему-то очень мало, и не по карману она.
- А ты люби по карману, - ухмыльнулся Штимер. - И тебе хорошо, и государству приятно.
- Гадость это, а не музыка.
- Никакая не гадость. Классическая музыка, она в любом случае - музыка, а не крики пьяных рангутангов в безлунную ночь.
- Природные звуки - это, во-первых, прикольно, а во-вторых, безопасно, потому что - не искусство и никто не придерется, что я чего-то не то слушаю. А что касается древности, так вот, тогда "классической" была совсем другая музыка, а то, что сейчас считается классикой, тогда, знаете, как называлось? "Попса"! То-есть, "Популярная" му... - начал Петр, но осекся, увидев ледяной взгляд Штимера. В следующую секунду он понял, что есаул смотрит поверх головы.
- Ну вот, - проговорил Штимер, аккуратно кладя вилку и медленно убирая руки под стол, - теперь потанцуем. Не оборачивайся и слушай сюда. У стены сидит один перец с рыжими волосами, когда мы вошли, его не было. Сейчас он вроде как спит, но я все-таки с ним потолкую, а ты смотри, что у меня за спиной. Поехали.
Есаул пружинисто поднялся со стула и мягко, как кошка, двинулся к рыжеволосому. В дверях тут же появился официант, но исчез, стоило Штимеру покоситься в его сторону. Петр развернул кресло так, чтобы видеть и вход на веранду и угол, где приткнулся рыжий субъект. Красивая, веселая и безумно дорогая музыка играла впустую. Подойдя к углу, Штимер некоторое время неподвижно стоял над рыжим, затем одним резким движением усадил его на стул. Тот что-то пробормотал и уставился на есаула. Штимер хмуро разглядывал свою жертву. Рыжие волосы, совершенно явно выкрашенные динамической краской, тонкий серый комбинезон, натянутый поверх черного костюма - все это выглядело жалкой попыткой наспех замаскироваться.
- С кем имею честь? - наконец выговорил субъект и Штимер сразу же узнал его - Леопольд Вун - розуанский дипломат, собственной вдребезги пьяной персоной пытался сфокусировать взгляд на собеседнике. - Это опять Вы? Что еще надо? А-а, это не Вы... А кто?
- Я - офицер полиции с Короны.
- Это правильно... Взять этих уродов. Только, - Вун тяжело вздохнул, - руки коротки...
- А что за уроды? - осведомился Штимер, усаживаясь напротив.
- А то... не знаете... сами по уши...
- В глаз дам, - пообещал Штимер, - за намеки.
- Глаз?!! Где?? - встрепенулся и даже чуть-чуть протрезвел дипломат. - Они все видят... Везде... Если б не глаз, все было бы... А Вы кто?
- Мое имя - Штимер.
Дипломат сосредоточился, некоторое время напряженно пытался собрать разбегающиеся мысли, но так и не собрал.
- Мне конец, - сообщил он.
- А кто уроды-то? - переспросил Штимер.
- А все уроды. Перги вонючие. Они еще не знают, с кем связались! Рангутанги сопливые. Козлы!
- Хм... А кто хуже всех?
- А все хуже! - дипломат уселся поудобнее и зажмурился, явно пристраиваясь поспать.
- Тебя "глаз" напугал? - зашел с другого конца Штимер. Как и ожидалось, это слово оказало бодрящее действие.
- Глаз?! - Вун торопливо огляделся вокруг, - Где?
- А нет его больше. Я прихлопнул.
- Как это?
- А так. Один выстрел - и все, - соврал Штимер.
- Так просто. Не может быть! - дипломат изумленно и вполне осмысленно уставился на Штимера. - Прошу прощения, с кем имею честь?
- Я - Штимер, офицер полиции Короны,- терпеливо повторил есаул.
- Вот как? - Вун более или менее прямо уселся за столом и повелительно махнул рукой появившемуся как по волшебству официанту - Сока мне нектарного. Большой бокал и побыстрее. Так что Вы хотели? - обратился он к Штимеру.
- Это Вы хотели, - парировал есаул, - в живых остаться, а заодно рассказать мне о креофитах.
- Не может быть.
- Что?
- Чтобы хотел. Потому что, - быстро поправился он, - я ж ничего и не знаю.
- О чем?
- О креофитах ваших... Не морочьте мне голову, - дипломат злобно посмотрел на Штимера.- Помочь Вы все равно не можете, а хуже сделать - тем более. Оставьте меня в покое.
- А вдруг?
Вун прищурившись, смотрел куда-то поверх головы есаула. Взгляд стал цепким и твердым. Ухватив принесенный официантом бокал, он не торопясь отхлебнул из него, посидел немного, хлебнул еще. К тому времени, как бокал опустел, дипломат уже, заметно протрезвев, сидел совершенно прямо и даже чуть повеселел.
- Вы в каком подразделении служите?
- Тайный дивизион.
- Да, есть такой на Короне... Борьба с контрафактной продукцией, - дипломат немного помолчал, потом посмотрел прямо в глаза Штимеру. - Вы правы: терять мне и правда уже нечего. Ну что же, - он принял привычно-изысканную позу, - я готов Вам многое рассказать, но надеюсь, Вы понимаете - сотрудничество должно быть взаимовыгодным.
- Само собой. Все что, могу.
- Вот и хорошо. Креофиты без меня Вы не найдете никогда. Насколько я знаю, похищено сто сорок тысяч с лишним дойтов груза в четырех ампулах. Условие простое: я говорю, где искать, Вы, когда находите, отдаете одну ампулу мне. С остальными делайте, что хотите. Хоть себе берите, хоть для родного казначейства. Меня не касается.
- Не пойдет.
- Жаль. А почему?
- Ну, себе я это богатство не возьму, а если в казначейство до крупицы не сдам - с меня всю душу вытрясут. Да и не верю я Вам - не знаете Вы ничего конкретно.
- Значит, у Вас одно возражение и одно сомнение. По поводу возражения - все просто. Хотите сдать в казначейство? Флаг в руки. Свяжитесь с начальством прямо сейчас, пока мы еще в пространстве Короны, и передайте им мое предложение. Пусть у них голова болит. А по поводу Вашего сомнения - еще проще. Это я похитил камни. Я все спланировал и сделал. Вам рассказать подробности?
- Внимательно слушаю.
- Ну-ну, не все сразу. Так как Вам мое предложение?
- Вполне. А не боитесь, что Вас возьмут на Розе прямо сразу у трапа?
- Нет.
- Еще вопрос. А почему я не видел, как Вы сюда вошли? Что Вы здесь делаете?
- Потому что я раньше Вас здесь был. Просто... э-э-э... прилег отдохнуть. Кстати, мне послышалось, Вы сказали, что уничтожили "глаз". О чем речь?
- Ну, говоря коротко, - начал Штимер, внимательно следя за реакцией дипломата, - я видел нечто, похожее на большой черный человеческий глаз. И это нечто летало по воздуху туда-сюда или стояло на месте и моргало.
- Размер?
- Примерно метр на полметра.
- А потом? - дипломат весь подался вперед, очевидно он слишком хорошо знал, о чем речь.
- А потом я вытащил пистолет, и эта штука разбрызгалась на капли, - уклончиво ответил есаул.
- У вас при себе пистолет?!
- Что Вас так удивляет?
- Луниты не любят оружия на борту.
- Возможно.
- Я чуть не год пытался получить разрешение на провоз бластера. Так они в итоге заявили, что ходатайство должен подписать не меньше как министр всех внутренних дел моей родной планеты.
- Ну, у меня только лазерник.
- А-а. Да, наверно, это проще, - дипломат устало провел рукой по лицу.- Итак, что Вы решили?
- Пошли. Я доложу начальству, а там - как уж оно решит.
- А мне-то зачем с Вами? Ступайте себе, докладывайте. Мне спешить не надо, я тут посижу.
Штимер с сомнением посмотрел на дипломата. Того, похоже, снова стало понемногу развозить. Складывалась совершенно патовая ситуация. Оставлять дипломата одного - нехорошо, тащить силком - бессмысленно, сторожить на месте - полный идиотизм. Штимер решил еще раз применить "бодрящее" средство.
- Глаз! - рявкнул он, но дипломат даже не вздрогнул, только посмотрел вопросительно, зато с той стороны, где остался Петр, долетел звон и грохот падающей посуды.
- Глаз, - не оборачиваясь, несколько тише повторил Штимер, - расскажите мне, где и когда Вы видели "глаз".
- Стоял я. Стоял и стоял на трассе, подарок ждал. Вот и дождался, - дипломат закрыл глаза и откинулся на спинку стула, потом глубоко вздохнул, но не заснул, а продолжил. - А Ян жадным оказался и глупым, к тому же. Условия ставить начал...
- Ян - это кто? Стрелок с танкера? - торопливо спросил Штимер.
- Стрелок, - кивнул дипломат. - Покойник он, а не стрелок. Перг болотный. Стоял я, стоял...
- Ну! - Штимер неделикатно потряс его за плечо. - Дальше что?
- А ничего, - не открывая глаз, дипломат нащупал пустой бокал из под сока и попытался хлебнуть. - Ничего не вышло! А если со мной, что случится - так подарок получите. Ха! Я и мертвый пошлю весточку кому надо. Оставьте меня.
- Ну, посылка-то пришла?
- И что? - дипломат свесил голову и забормотал почти неразборчиво, - все равно ничего не вышло... Я видел его. Он летел сзади и смотрел прямо на меня. Я бы все равно не прошел..., - его голос звучал все тише, переходя на шепот. - А я знаю, чей это глаз, это из четыреста первой... Я сам видел тут на корабле - глаз в каюту залетел и оттуда тут же этот Брсс..`цар вышел. Это он точно... А я своими руками взял и отдал им...
- Кому отдал? - пальцы Штимера так сжали нежное плечо дипломата, что тот ойкнул и открыл глаза.
- Ну! Кому отдал? - повторил Штимер.
- А, собственно говоря, с кем имею честь? - Дипломат подозрительно уставился на Штимера. - Вы кто?
- Глайдер в кожаном пальто! - грубо отозвался Штимер. - Кто ходил в триста третью каюту?
- Я, Леопольд Вун Крнгутгроссвор'лорд, Четвертый атташе посольства республики Роза в Консульской республике Корона! И никто не может...- дипломат не успел закончить, потому что уснул.
Штимер взялся энергично приводить его в чувство и остановился, только услышав деликатное покашливание за спиной. Обернувшись, увидел невозмутимого официанта в трусах с длинным рукавом, а позади него Петра.
- Должен уведомить, - доброжелательно проговорил официант, - что в случае нанесения травм посетителю Вам придется выплатить штраф и покрыть издержки на лечение потерпевшего. Если у Вас Иммунитет, вопрос о штрафе будет решаться в соответствующих инстанциях, а издержки на лечение будут переложены на Вашу организацию.
- Понял, понял, - Штимер еще раз хлопнул дипломата по щеке, потом, безцеремонно вытащив из-под его манжета браслет, плотно приложил к своему, - такого из бластера не разбудишь. Куда Вы его теперь?
- В таких случаях мы вызываем санитарных роботов и одного из ассистентов командора, чтобы доставить посетителя до каюты.
- А какой номер его каюты?
- Трудно сказать, но ассистент командора сможет это определить по браслету пассажира.
- И когда Вы этих эвакуаторов вызовете?
- Да сейчас и вызовем.
- А минут десять подождать можно?
- Вполне.
- Ясно, - Штимер отошел в сторонку и вызвал телеком Биллинга: - Бил, это я. Тут такое дело. Дипломат твой знакомый, ну что к тебе заходил тогда... Да... Так вот он тут мне рассказал, как камешки двинул... Да, сам... Нет, говорит, что нету, но знает где... Не одна, а две проблемы. Первая - он торгуется, хочет одну ампулку себе на память оставить... Да... Вторая - пьян в дымину!.. Нет, не сказал... Двигай сюда. Заведение на Третьем уровне, называется "Анжела - дура!"... Да, дура... Не знаю! Тебе не все равно? Название такое... Подожди, а ты где сейчас?.. Давай быстрее - у тебя десять минут, потом его спать уложат в собственной каюте... Успеешь, если поторопишься... Нет, не могу... Некогда, сам знаешь... До связи.
- С нас что-нибудь причитается? - спросил он у официанта.
- С Вас нет, а с Вашего коллеги - стоимость обеда и разбитой посуды.
- И сколько?
- Пожалуйста, вот счет.
Штимер какое-то время изучал счет, потом с изумлением глянул на официанта.
- Я правильно понимаю? Почти двадцать пять полных галов - обед и еще шестьдесят - битая посуда?
- Да, все правильно. В соответствии со священными традициями "Лотоса" наши бутылки только из натурального стекла, посуда - дорианский фарфор...
- А фишками вашего казино можно расплатиться? - подал голос Петр.
- В принципе можно, - протянул официант, - только без сдачи.
- Сдачи не надо, - Петр небрежно протянул две пятидесятигаловых фишки.
- Спасибо, - просиял официант, - Вы уже уходите?
- Дырки голимые, - бормотал Штимер, стремительно покидая гостеприимное заведение, - действительно, эта Анжела - дура набитая. По заднице бы ей надавать за такие цены... по голой, желательно.
- Здесь везде так, - флегматично заметил Петр, с трудом поспевая за длинноногим есаулом, - а куда мы идем?
- В одно очень забавное местечко. Ты видел когда-нибудь буйно-помешанных? Скоро увидишь.
***
Местное светило торжественно подошло к горизонту. Легкий, чуть заметный ветерок обеспечил нужный уровень вечерней прохлады. Начавший было моросить настоящий дождик кончился. Тучка, из которой капало, исчезла еще быстрее, чем появилась. Дневной гомон утих, не слышно рекламы и даже птички не чирикают. Романтический вечер только начинается, впереди бурная ночь, но сейчас пестро одетые гости просто смотрят на волшебный закат, а влюбленные, по всему Уровню, шепчут друг другу слова счастья. В вышине негромко звучит всего лишь одна удивительно нежная мелодия, да слышен дробный топот ног есаула и временами переходящего на бег помощника.
- Пришли, - объявил Штимер, резко сворачивая к одному из особняков.
- Это и есть - то забавное местечко? - еле переводя дыхание, пробормотал Петр. Разогнавшись за есаулом, он не вписался в поворот и чуть не влетел в ажурную ограду аллеи.
- Осторожнее! Это моя каюта. Заходи и сиди тихо, как мышка.
Штимер открыл дверь особняка и пропустил гостя вперед. Взгляду Петра предстало круглое, похожее на спортзал помещение. В центре возвышался тренажер для рукопашного боя, а большую часть стен занимал трехмерный панорамный тир, с бегающими вдалеке монстрами.
- А где бассейн? - спросил Петр.
- Ага. Тебе еще девочек подавай. Нету бассейна. Чего так запыхался? - Штимер прошел в другое, похожее на пилотскую кабину помещение и уселся перед большим, во всю стену, экраном. - Стань туда, дыши тише и помалкивай.
Штимер поколдовал над панелью управления и на экране явился злобный лик генерал-поручика Кудака.
- Удосужился, есаул!! - закричал он сразу, как будто сидел наготове и ждал, когда же, наконец, можно будет начать. На самом деле Штимер знал, что Кудак и до того кричал, почти не переставая.
- Что же тебя отвлекло? - продолжал вопить генерал-поручик. - Отдыхал бы дальше! Я тебе приказал когда на связь выйти? А?!! Некогда? Все по девкам? Не дивизион, а кусок помета. Мозгозвоны! Пиши рапорт прямо здесь! Чтоб я видел...
Штимер с философским спокойствием наблюдал за полетом слюны из генеральских уст, ожидая паузу в словесном поносе. Атаман дивизиона славился истеричным нравом и слабым здоровьем, потому всегда кричал громко и отрывисто - на длинные мысли не хватало дыхания.
- ...Думаешь - все сойдет?! Камни у тебя под носом! Ты хоть знаешь, что?..- генерал со свистом втянул воздух...
- Что? - генерал несколько сбился с ритма. При всех недостатках он был далеко не дурак и всегда мог уловить главное. В данном случае главным был тон есаула.
- Знаю, что камни на борту.
- Докладывай, - коротко бросил генерал.
- Один из пассажиров, а именно гм.. Леопольд Вун Крнгутгроссвор'лорд, гражданин Розы, сделал заявление, что похитил креофиты именно он. Более того, заявил, что готов указать место, где они спрятаны.
- Кому он это заявление сделал?
- Лично мне.
- Блеф?
- Вряд ли. Он указал точный вес и количество ампул...
- Это многие знают. К сожалению.
- ... Седьмую трассу...
- Тоже.
- Сказал, что его сообщника звали Яном.
- Хм... Ну, и что он хочет?
- Одну ампулу.
Генеральский лик, начавший было принимать человеческие очертания, мгновенно исказился и не покраснел даже, а побурел.
- Что-о-о!!! Ампулу?! А бронеглайдер в зад - не хочется?! Надеюсь, он арестован?
- Нет. Здесь же не юрисдикция Короны и, кроме того, у него дипломатическая неприкосновенность.
- Плевать! Арестовать немедленно! Это приказ!
- Слушаюсь.
- И доложить!
- Господин атаман, есть дополнительное обстоятельство...
- Плевать!
- На борту - Философ.
- Пле... Что?
- В связи с этим прошу Вас распорядиться, чтобы мне сюда переслали посадочные данные на всех, кто погрузился на Короне. Время посадки, вес багажа, личный вес, номер каюты - все.
- Это давно тебе прислано. Шляться меньше надо. Философ... А ты уверен?
- Процентов на девяносто.
- Хватит и одного. И ты, конечно, не взял с собой оружия? Неужели трудно было сообразить, что оно понадобится? Почему я должен обо всем думать? - атаман ругался без обычного энтузиазма, скорее по инерции. Он напряженно размышлял, и мысль бегала по привычному кругу: как не подставиться? - что реально нужно по делу? - как использовать в склоках внутри Департамента? - как не подставиться?.. что реально?.. Со своего места Штимер ясно слышал поскрипывание начальственных мозгов.
- Оружие - это же элементарно, - продолжил атаман, решив пока что просто не подставляться, - но первая задача - вернуть креофиты. После того как все четыре ампулы будут у тебя, арестуй Философа. Он в международном розыске, так что должностные лица обязаны с тобой сотрудничать. Все ясно? Сначала камни, потом Философ.
"Конечно, ясно, - усмехнулся про себя Штимер, - прикрыл свою задницу по полной программе. Приказы отдал, приоритеты расставил. Умник".
- Все ясно, - сказал он вслух, - Разрешите доложить? Есть сведения, что тот стрелок связан с пиратами. Возможно, Философ и стоит за всем этим.
- Откуда сведения? Биллинг сказал? Привыкай работать самостоятельно, есаул! Повторяю, твой приоритет - креофиты. Можешь использовать любые средства, но камни должны вернуться на Родину! Вопросы есть?
- Профессор Стайн, из Лимитного Комитета...
- Я знаю, кто такой Стайн! Пронюхал уже?
- Да. Вот он выразил озабоченность, предложил помощь и сотрудничество...
- Хоть с дьяволом сотрудничай, хоть душу продавай! Еще раз повторяю! Используй любые возможности, но камни верни!.. Родина ждет!! Исполнить и доложить!!! - последние слова Кудак крикнул зычно, как с трибуны, уперев кулаки в стол и даже слегка оторвав зад от кресла.
- Слушаюсь, господин атаман!!
Штимер с ухмылкой смотрел на погасший экран, - "Ну и ладушки, будем считать договорились. Господин атаман - безусловное дерьмо, но хоть не такой хитрый, как некоторые... Почему, спрашивается, в начальстве одни засранцы ходят?"
- Действительно буйно-помешанный, - подал голос Петр, - как Вы с ним работаете?
- Но - но, молодой человек! Генерал-поручик Кудак - боевой офицер, а, кроме того, уже пять лет атаман тайного дивизиона. Что Вы имеете против дивизиона?
- Ничего. Наоборот, удивляюсь, как этот Кудак столько лет командует дивизионом и до сих пор жив.
- Как прилетим - не забыть похлопотать о твоей депремиации, - проворчал Штимер, пытаясь найти в почте обещанные данные на пассажиров. - Лишить тебя квартальной премии к чертовой матери или хотя бы на пятьдесят процентов. За неучтивость,
- А правда, что Философ на "Лотосе"? - Петр уселся рядом со Штимером, глядя на экран. Там вместо генеральского лика уже светились посадочные данные на пассажиров, прошедших на "Лотос" через VIP-перрон Центрального вокзала Короны.
- Вроде того, - буркнул Штимер, сосредоточенно просматривая записи. - Есть идея найти его по весу. Он довольно-таки упитанный...
- А давайте я отфильтрую?
- Валяй. Раньше в нем килограммов сто двадцать убойного веса было. Может похудел? Для начала возьми сто.
- Угу, сейчас... Ну вот. Девятнадцать.
- Это ж, сколько толстомордых! Ладно, давай тех, кто в последние полтора часа грузился.
- Почему полтора?
- Ну, просто для начала. Неважно.
- Угу... Вот осталось трое. Инспектор Биллинг, и еще два толстяка с планеты Большой Поган - сто семьдесят четыре и сто восемьдесят кило, соответственно.
- И что же получается? Поганцев не берем. Сто семьдесят четыре - это чересчур, не говоря уж о ста восьмидесяти. Инспектора Биллинга брать, тоже большого смысла нет. Значит, мимо, - Штимер хмуро посмотрел на помощника. - Какие есть соображения, умник?
- Девятнадцать минус три - осталось шестнадцать.
- Значит, никаких, - резюмировал Штимер, - а посмотри, розуанцев нет среди них?
- Вот розуанец. Господин Леонид Рог Брскотгроссхам'цар, независимый спортивный тренер, вес - сто два кило. Каюта четыреста один. Он, однако, еще вчера на борт загрузился и не выходил больше.
- Ну, что ж, что не выходил. Для розуанца слишком упитан и номер каюты я уже где-то слышал.
Штимер пружинисто вскочил на ноги, проверил, как выпрыгивает из кобуры пистолет, набрал номер Стайна.
- Профессор, у Вас все нормально?
- Приблизительно.
- Я, кажется, вычислил нашего приятеля. Это - жилец четыреста первой каюты. Не подскажете, как мне взломать дверь без скандала?
- Обратитесь к командору уровня. У вас все?
- Да.
- До связи, - резко бросил Стайн и отключился.
- До связи, - проговорил Штимер, глядя на замолкший телеком, - а мог бы и поздравить.
Короткий обрубленный разговор и ледяной тон профессора слегка обескураживали. Надо признать, Штимер любил, когда его хвалили. Он и сам с удовольствием рассказывал о собственных заслугах и ценил, когда это делали за него другие, а если случалось вместо заслуженной похвалы получать фигу с дыркой - чувствовал себя злостно обкраденным.
- Ну, ладно, - проворчал он, вызывая еще один номер телекома, - у них, у профессоров, свои танцы, у нас - свои... Бил, ты где сейчас?
- По пути на Четвертый уровень. Нас конвоируют в собственную каюту, - голос Биллинга был еще мрачней, чем профессорский.
- Пристрелил кого?
- Глупости. Это штучки твоего друга - командора. Если сможешь - разберись с ним. Этот тип совсем обнаглел... И забери у него наше оружие.
- Дырки голимые!.. Ладно, все понял. Скоро буду, - Штимер оглянулся на помощника. - Хватит мечтать, поднимайся.
- А интересно, как этот ваш Кудак узнал, что камни у нас под носом?
- А? - есаул озадаченно уставился на Петра. - Да, действительно... Ладно, потом разберемся. Думаешь - успел твой начальник розуанского атташе перехватить, или как?
- Думаю: или как. Мы ж плутали сколько, когда мимо того эскалатора проскочили, потом по этой чертовой аллее под дождем, не знаю сколько, бежали, потом еще тут... время давно кончилось, а он ни разу на связь не выходил.
- Не морочь мне голову, может, его как раз там и повязали. Короче, хватит рассиживаться - работать пора.