Аннотация: Однажды, устав от городского зноя, я купила в деревне старый дом. Это было... авантюрой, вспоминая которую, я улыбаюсь до сих пор.
Не было хлопот - купила баба порося...
Народная поговорка.
***
Рассказ первый. Домик в деревне
***
Начало второго десятилетия двухтысячных... Многие вспоминают об этом, увы, коротком периоде радужных надежд на светлое, обеспеченное будущее с ностальгией. Искренне веря, что заграница нам поможет, граждане нашей страны радостно бросились в мутное море торговли, продавая китайские шмотки или свои навыки, стараясь заработать не только на развлечения, но также подушку безопасности в виде всяческой недвижимости, валютных вкладов, золота... И даже банок с долларами в погребе, поскольку у людей, живущих в нашем государстве, не только богатая фантазия, но и немалый опыт, говорящий о том, что если представить жизнь в виде зебры, с расстояния десяти метров ее уже не отличишь от вороной кобылы. Конечно, можно подойти ближе и внимательно ее рассмотреть, вооружившись лупой... "Так то ж седина!" - Ухмыльнется золотозубой улыбкой цыган, как раз проходивший мимо.
Прошлое... Тот отрезок времени был неплохим: бухгалтерию я не любила, но ковырять программы для сдачи отчетности было делом забавным. После пары дней с вечерней переработкой и плещущимися на уровне ушей литрами кофе чья-то корявая недоделка нехотя сдавалась, и из лотка принтера лезли испещренные цифрами теплые листы. А правильность записи на диске наконец-таки подтверждала зеленая галочка файла проверки. Оставив свои бумажки специалистам налоговой и фондов, замученных наплывом ошалевших теток, я возвращалась домой, позволяя себе мечты о прекрасном отдыхе. Море и белый песок, пышущие ароматным зноем сосны... К моему великому сожалению, они были недостижимы, как загадочно ухмыляющаяся с небес Луна. Дело было вовсе не в отсутствии средств или немощном родственнике, начинавшем звонить в скорую, как только исчезаешь из его поля зрения больше, чем на полдня. Просто дома, нетерпеливо барабаня по дверным косякам хвостом, едва я вставляла ключ в дверь, меня ждала моя собака. Разве можно развлекаться, зная, что где-то без любимой хозяйки, пусть даже и в хороших руках, страдает ласковое доверчивое чудо? Да и, собственно, на кого оставлять? Сын с некоторых пор стал считать себя самостоятельным. То есть, если не сидел за домашкой или компьютером, играя в очередную битву драконов с гоблинами, до поздней ночи гулял. Бывший муж... скорее всего, тоже. Поливающая на даче огурцы мать злилась за потраченные не на ее прихоти мои средства. Отец, привыкший уступать мощи ее характера, пил водку и соглашался. Вот тогда-то и появилась немного ненормальная идея купить собственный загородный дом. Скорее, домик... Чтобы если не море, то речка. Или озеро. Пусть даже пруд с квакающими лягушками. Поставишь в лопухах раскладушку, наденешь темные очки, и... здравствуй, безудержная фантазия!
Однажды, устроившись рядом с моей Манечкой на полу, я посмотрела в ее карие глаза и спросила:
- Хочешь побегать по чистой травке и подышать свежим воздухом?
Побегать? Да с удовольствием! И мы, взяв бутылку с водой, отправились гулять. Но мысль, родившаяся жарким вечером в моей голове, никак давала покоя. Действительно, как было бы здорово посидеть на лавочке под кустиком, лениво ощипывая с него смородину или крыжовник! Потом, когда жара спадет, а вода в речке прогреется, пойти искупаться. Маня плавать не любила, но за компанию... да не вопрос! И я полезла сначала в газеты, а потом - в интернет.
М-да... Не знала, что недвижимость в пределах восьмидесятикилометровой зоны настолько дорогая! Садовые участки, конечно, дешевле, но шесть соток с теснящимися вокруг домами, растопыренными вдоль заборов парниками и вопящими под песни Баскова детьми были не лучшим вариантом. К тому же Маня - отнюдь не милашка-шпиц, к которому тянутся восхищенные взгляды вместе с неосторожными пальчиками, а настоящая немецкая овчарка со звонким голосом и собственным о людских забавах мнением. Возможно, именно поэтому ярко вспыхнувший энтузиазм потихоньку увял после просмотра десятка предложений. Тем более, лето скоро вытеснила прохладная и дождливая осень. Дороги, даже асфальтированные, днем походили на реки, а утром - на каток. Месяц сменялся новым, и я постепенно отложила эту идею, подбивая циферки к уже близкому январскому отчету.
Однажды, озаботившись наведением порядка к наступающим праздникам, я наконец-таки заглянула в книжный шкаф, где с течением времени скопились не только бестселлеры прошедших лет, но и детские рисунки, старые открытки, учебники... вся та макулатура, которая точно никогда не пригодится, но выбросить ее, словно стереть память на жестком диске, было жалко. И там, среди календарей и журналов, я заметила карту центральной части России, которую отец с матерью брали с собой в небольшие путешествия. Впрочем, я, в те годы ребенок, иногда в них тоже участвовала. Улыбнувшись находке, быстренько раскрыла поистершийся на сгибах раритет и растянула его на полу. Маня тут же пристроилась рядом. "Новая игра будет интересной или ты снова зароешься в бумажки?" - Ее карие глаза внимательно поискали в моем лице ответ.
- Очень интересной! - Я положила руку на ее жесткую шерсть. - Вспомнилась мне тут одна забава... В детстве нам она нравилась. А уж в подростковом возрасте мы просто жить без нее не могли. - Растянув губы улыбкой, я фыркнула. По десять раз на дню испытывали судьбу, спрашивая, любит ли кто или вовсе не любит, плюнет, поцелует... К сердцу прижмет или к черту пошлет!
Собачья морда наклонилась сначала в одну, а потом в другую сторону, показывая зубы.
- Смеешься? - Я достала нитку и продела ее сквозь кольцо. - В-общем, правильно. К моему горькому разочарованию, всегда целовали подруг, а я играла вечную роль второго плана. Увы, в те времена высокие тощие школьницы без попки и сисек мальчикам не нравились. Это теперь можно изобразить из себя модель, загадочно поводя костлявыми плечиками... Не сбивай меня с мысли! - Убрав с колена тяжелую лапу с черными когтями, я сжала колечко в кулаке. - Итак... Сейчас мы с тобой начнем искать наш дом!
Я снова приподняла ее лапу и положила на свою руку.
- Пусть это будет деревня. С хорошими, тихими соседями без детей, кошек, мощной акустики и приличным расстоянием между домами! - Облаченные в слова заветные мысли сами собой слетели с языка. - Ну что, Маня, пробуем?
Кольцо повисло над окраиной города, а собачьи лапы крепко прижали карту.
- М-м... север? - Вопросила я самодельный маятник, повисший над одной из уходящих в область дорог. Но колечко даже не шелохнулось. - Странно. Мне казалось, что судьба поведет нас именно туда. Что ж... Северо-запад?
Обойдя город почти по кругу, я пригорюнилась: неужели нашим мечтам так и не дано осуществиться? Что ж, попытка была интересной. Но мы еще не проверили северо-восток...
- Ну, если не получится, значит, продолжим пугать твоим видом бабушек, гуляющих с внуками в местном парке. - Вздохнула я, подвешивая над очередной желтой линией колечко. И тут, к моему удивлению, оно дрогнуло и начало вращаться. Сначала медленно, потом - постепенно увеличивая амплитуду. Изумленно дернув бровями, я медленно повела рукой в область. Колечко, слабо трепыхаясь, согласилось с выбранным направлением, отказываясь раскачиваться сильнее даже за сотым километром.
- Согласись, Мань, это - полная ерунда. - Посмотрела я на собаку. - Какой здравомыслящий человек согласится уехать от своего дома больше чем на два часа или сотню верст?
Маня шумно выдохнула и скорбно качнула ушами. Неужели хозяйка снова лишит ребенка травки и свободного выгула без поводка?
- Ладно! - Правильно поняла я ее. - Давай двинемся чуть дальше.
Моя рука вновь поплыла над шоссе и с изумлением замерла за двухсотым километром, едва удерживая внезапно раскачавшуюся нить.
- Не находишь, что наша мечта как-то слишком... отдалена? - Посмотрела я на бархатные кончики ушей. - Самолет и Бруней гораздо ближе.
Морда повернулась ко мне и с разочарованным вздохом снова опустилась на лапы, уткнувшись черным носом в местность с тонкими линиями дорог, большими зелеными пятнами девственной природы и редкими точками человеческого жилья.
- Заболотье. - Прочитала я меленький шрифт и решительно сжала ладонью кольцо. - Нет, дорогая. Туда, хоть озолоти, мы не поедем. Пусть там травка, речка, болото... Но двести с лишком - это слишком!
***
Как-то быстро и почти незаметно наступили новогодние праздники. Некоторые из друзей уехали кататься на лыжах. Я же, пару раз навестив ближайший лесок, снова задумалась о маленьком домике. Теплая печка, розовый закат, ровная поленница дров и полное отсутствие соседей сверху, нон-стоп пьющих за собственное процветание... Это ли не счастье? Размечтавшись, я еще не догадывалась, что сугробы могут доставать до крыши сарая, а ежедневные упражнения с лопатой на свежем воздухе напрягают в теле мышцы, о существовании которых, в своем дилетантизме, я даже не подозревала.
Итак, первое, а за ним второе января пролетели почти незаметно. Салатики были съедены, а шампанское - выпито. И пока вся страна расслаблялась у экранов телевизоров, с ностальгией просматривая старые фильмы, я отправилась на работу. Запивая сладкие пироги чаем, мы с принтером печатали очередной отчет. Вернее, я смотрела, как он работает, и примеривалась к следующему калорийному изделию. Как же славно, что программисты всяческих фондов в новогодние праздники отдыхают и не издеваются над тетками, измученными выбором подарков, ударным изготовлением закусок не только на семью, но также для друзей с соседями, и, как следствие, не готовыми к суровой борьбе с чужими фантазиями! Получив подтверждение правильности заполнения форм, я с облегчением закрыла программу и открыла интернет. И что тут у нас? Дикторы новостных каналов, с ясными глазами врущие о том, что все вокруг просто зашибись. Набившие оскомину безголосые артисты... Может, одним глазком взглянуть на объявления? Интересно, кто-нибудь достаточно безумный продает недвижимость не в сезон? О-о-о... Оказывается, да! Какой миленький двухэтажный кирпичный домик... И сколько за него просят? Что?! Ну и аппетиты... И это - садоводческое товарищество. Кирпичный рай на четырех сотках. Интересно, хозяева свою машину бросают за забором, а обувь оставляют у ворот?
Объявлений было не то чтобы много, но попадались интересные варианты. Выбрав несколько из них, я потянулась к телефону. Первое было очередным СНТ "Электрик" или "Металлург". Вежливо поблагодарив за подробный рассказ о санузле на улице и молоденьких саженцах, я набрала новый контакт, разместивший фото с окошками домика, утопающего в яблоневом цвету.
- Э-э... не подведены коммуникации и грунтовая дорога? Ах, только двести метров с возможностью прокладки асфальта через пару лет... за счет жителей, полагаю? А если учесть, что метр дороги у нас стоит, как золотой слиток... Что думаю? Ну... подумаю. Спасибо.
Потыкавшись еще по нескольким сайтам, я зевнула и посмотрела на часы. Кажется, можно и по домам. К телевизору и теплому собачьему боку. И тут мой глаз зацепился за новую фотку.
- Ну-ка... - Протерев очки, я пригляделась. - Однако! А миленький домик. Высокий и отнюдь не маленький. Да еще с сараем и террасой! Цена... это шутка? Разве такое бывает? Еще и пятнадцать соток! Вау! И где сие чудо находится?
В азарте я заерзала по стулу. Он недовольно заскрипел. Не обратив никакого внимания на его старческое кряхтение, еще раз внимательно прочитала текст объявления и рассмеялась. Конечно, это было не Заболотье, но... в сорока километрах от него. Если по прямой. По дороге - шестьдесят. Зато природа... Две речки, сорняки бывшего огорода и вполне симпатичный деревенский дом. А просят за него всего каких-то... Поведайте, в чем подвох?!
Хотя... километров от моего города немеряно. Однако для жаждущей вырваться на свободу тетки и семьсот верст - не крюк. А тут этих верст было всего-то... двести тридцать в один конец. Но рука сама потянулась к телефону.
На том конце провода оказалась молоденькая девушка с располагающим голоском и местным акцентом. Да, дом в жилой деревне. Печка? Русская с подтопком и батареями по периметру. На участке - яблони, смородина и малина. Речка? За полем. Дорога? Асфальт. Нет, просто какая-то фантастика! А если подъехать и посмотреть? Да не проблема, хоть завтра. В конечном итоге мы договорились встретиться через два дня в том городке, где жила девушка. Дом, который она продавала, оказался бабушкиным. Старушка переехала под родственную опеку, и симпатичное местечко искало нового хозяина. И почему бы нам друг к другу не присмотреться? Кстати, черника, брусника и грибы в сосновом лесу прилагались приятным бонусом.
***
- Манька! - Заорала я прямо с порога, разбудив вернувшегося с прогулки сына. - Собирайся! Мы едем смотреть дом!
- Прямо сейчас? - Недоверчиво спросило чадо, приоткрыв сонный глаз. - Если ты не заметила, на улице - ночь, а за городом - проблема с фонарями. Если позабыла, спешу напомнить: их там нет. Или... вы с начальницей посетили ресторанчик за перекрестком, и теперь ты готова преодолевать сугробы по пояс, аки Господь - водную гладь?
Собака, повиляв хвостом, села на попу и задумчиво посмотрела мне в лицо, потягивая ноздрями.
- Честное слово, ни с кем не пила и даже не нюхала! - Сообщила им обоим, вешая шубу в шкаф. - А встречу с продавцом мы запланировали на послезавтра.
Маня облегченно вздохнула и взглянула на поводок. Выходить на мороз ей не хотелось, но до унитаза собачьи ножки не дотягивались, хотя по молодости лет, глядя на хозяев, она пыталась его освоить.
- Тебя не заманишь на бабушкин огород, но ты вдруг решила заиметь свой? - Зевнул сын.
- Дом! Деревня! Лес, речка... - Я надела теплую куртку, сапоги "прощай, молодость" и взяла в руки поводок. - Свобода!
- Ага... Комары, слепни, клещи. - Сын повернулся на другой бок. - Придешь с гулянья, расскажешь.
Когда мы вернулись, он крепко спал, а в моей голове уже выстукивал морзянку дятел сомнений. "Далеко!" - шептал рассудок. - "Ты не сможешь мотаться туда каждый выходной".
- Летом мы с начальницей работаем неделя через неделю, подменяя друг друга! - Предъявила я ему веский довод. - И ей хорошо, и мне неплохо: вроде под ее график подстраиваюсь.
"А как же шефская прополка огуречных грядок на маминой даче? Неужели не побоишься родительского гнева?"
- Огурцы я не люблю. Если меня их лишат, точно не расстроюсь. - Вывернулась я из рассуждений на слишком щекотливую тему. - Тем более, появится законный повод лишний раз не встречаться... И с огурцами, и с родителями. Поэтому мои нервы, как и мамочкины, будут спокойны. К тому же, пока ничего не решено. Я всего лишь хочу посмотреть на то, что отдается почти даром! Опять же, путешествие, прогулка... Когда еще получится без пробок и проблем за один день проехать пятьсот километров?
Разум, осознав, что спорить с упертой хозяйкой бесполезно, дал команду включить телевизор и замолчал, отказываясь разговаривать. В общем, правильно сделал, поскольку концерт Муслима Магомаева был невероятно хорош. Как и пироги с малиновым джемом, который я купила в ближайшем к дому Магните. А вот если бы у меня был участок... Малины было бы - хоть отбавляй!
***
Выходные дни, освещенные низким солнышком и посеребренные морозным снежком, продолжались, позволяя утром лениться и не вскакивать затемно, нащупывая одной рукой зубную щетку, а другой - тушь для ресниц. Это было здорово: сын дрых до двенадцати, а Маня просилась на улицу в десять. Но я, помня о своем желании посмотреть дом, твердо решила выехать пораньше.
- Я поеду с тобой. - Заявил вечером перед отъездом сын. - Если ты заблудишься, буду переживать рядом.
- Не думаю, что до ночи ты вспомнишь о моем существовании. - Заметила я. - И только отсутствие еды пробудит в тебе чувство тревоги.
- Скорее, голода. - Резонно ответил ребенок, складывая в сумку болты, отвертку, пассатижи, плед, собачий сухой корм и миску. - Хотя... Если Маньке нравятся эти сухарики... - Он попробовал коричневый шарик и сморщился. - Я тоже не умру. Но буду волноваться.
Маня волновалась уже сейчас: и почему это сын хозяйки, можно сказать, родной брат, ест ее еду? То, что она постоянно выхватывала у него куски, было не в счет, поскольку пища, которую готовила мама, с ее точки зрения, считалась общей. Но вот эти шарики были только ее! Тяжелая лапа с черными когтями легла на руку мальчишки и сжала пальцы, прочертив на коже красные дорожки.
- Вот, значит, как? - Поднял брови сын. - Каждый день, недоедая, я делюсь с тобой котлетами, а ты, морда бессердечная, неугрызаемые сухарики жмешь?
Манька опустила глаза, впрочем, сохраняя в них упрямое выражение. Рассмеявшись, я подхватила собранную сумку.
- Отнесу в машину. Завтра возьмем в термосе кофе и гору бутербродов. Пока я хожу... может, ляжешь спать? Подъем - в шесть.
- Ага. - Зевнул сынуля. - Немного поиграю... Ванька "гонками" поделился. А в машине ночью все равно ничего не видно. Там досплю.
Согласно кивнув, я отправилась в морозный, расцвеченный огнями петард, вечер. Все мои мысли были о предстоящем пути. Ребенок, полагаясь на мамино водительское мастерство, невозмутимо сел за игру. Совершенно не переживая, он рассчитывал на мое знание дорог, по которым я ездила только в воображении.
***
И вот наступило раннее утро... Вернее сказать, на улице царила глубокая ночь, подсвеченная оранжевыми фонарями и отражением их лучей в мягком пушистом снегу. Приготовив горячий завтрак, я растолкала Сережку, а сама, загрузив сумку, пошла греть машину. М-да... А морозец-то знатный. И какого беса мне не лежится дома под одеялом? Каюсь, пальцы малодушно нащупали в кармане куртки телефон... И только окна моей квартиры, единственные во всем микрорайоне сиявшие ярким светом и говорившие о том, что ребенок встал, подавили вопль сознания о глупых авантюрах неугомонных женщин, бросающихся то на мужиков, то в приключения. Конечно, оно, сознание, хотело, как лучше и оперировало очевидными фактами: мороз, снежная пороша и почти пятьсот верст дороги. Но эго лишь фыркнуло: если безумные романы - точно не про нас, то второе - наше всё! И нетронутый телефон остался в кармане.
В прогретую машину Маня и сын полезли одновременно, пытаясь отвоевать друг у друга заднее сидение с пледом и подушками. Но победила, как всегда, собака. Водрузив свою заднюю часть Сереге на колени, она придавила его плечи к спинке дивана. А пристроив морду парню на шею, она довольно вздохнула и поерзала, располагаясь удобней. Однако полузадушенный голос сына воззвал о помощи, и мне пришлось, выстужая машину, поспешить к нему на выручку. Выбравшись из-под Мани, он сел вперед, впрочем, вытащив из-под нее плед, которым накрылся с довольной улыбкой. Маня свободно развалилась сзади и, немного подумав, высунула от волнения язык. Кажется, ее сознание вполне было согласно с моим.
- Ну что, в путь? - С улыбкой спросила я своих пассажиров.
Ребенок кивнул и закрыл глаза. Собака, похоже, тоже, поскольку одна из лап просунулась между передними сидениями, а хвост, насколько мне было видно в зеркало заднего вида, откинулся на подушку.
- Молчание - знак согласия. - Подытожила я и включила первую передачу. Машина, оставляя в белой пороше след, тихо выехала со двора.
***
Несмотря на прикрывший выбоины в асфальте свежий снег, я ни разу не пожалела о том, что отважилась на поездку. Разве когда-нибудь еще доведется проехать по шоссе, свободном от машин? Ну, пара грузовиков не в счет. Включив без зазрения совести дальний свет, мы, не торопясь, преодолевали подъемы и спуски, перекрестки и повороты. Светофоры помаргивали нам озадаченно-желтым, а выхваченные светом фар елки качали заснеженными лапами, желая доброго пути. В деревеньках, попадавшихся навстречу, как правило, горел всего один фонарь над автобусной остановкой, вызывая чувство заброшенности и ненужности как земли, так и людей, до сих пор тут живущих. Правильней сказать, доживающих свой век. Поскольку их дети с внуками жили в больших городах, зарабатывая на квартиры, машины, путешествия... Чтобы однажды, выпив на Новый год больше обыкновенного, вспомнить о том, как же хорошо было ходить в сельскую школу, кататься с друзьями на горке, пить парное молоко, прямо с куста есть смородину... Но деревенский дом требовал слишком больших вложений: покосившееся крыльцо, текущий потолок, забор, дрова... Проще купить стонущей жене шубу и отвезти ее в Египет. Чтобы подружки ахали, а она, кокетливо опустив ресницы, хвасталась шоколадным загаром. Или, как вариант, построить в ближайшем пригороде коттедж. Но это - для состоявшихся и состоятельных.
Обогнув на очередном спуске деревенскую церквушку, я вдруг поняла, что через два дня - Рождество. Как же хорошо придумал местный батюшка, установив неподалеку от входа вертеп, окруженный лампадками и свечами! Кажется, я видела среди елочек фигурки животных и волхвов... А может, показалось.
С каждым новым километром, отдаляясь от своего города, мы приближались к восходу. И вот небо, поменяв оттенок с темно-серого на бледно-розовый, улыбнулось мне алым горизонтом. Каким же красивым, оказывается, может быть снег! Взлетая в воздух, он искрился и медленно падал в белое... нет, розовое, поле! А деревенские дома, будто вынырнув из болотной стоячей жижи на поверхность, радостно выдыхали в воздух серые дымки печей.
- Просыпайся. - Негромко сказала я Сереньке. - Посмотри, как чиста и прекрасна земля!
Тот открыл глаза, а Манька громко зевнула и просунула морду между сиденьями.
- В одной из моих игр, как только гоблину оторвешь голову, на похожем снегу расплываются огромные пятна крови. - Сообщил ребенок. - Может, остановимся, и по кофе?
- Угу. - Согласилась я. - Где-то недалеко заправка. Вот там и перекусим.
***
В пустом здании АЗС, кроме нас и единственной девушки-кассира, больше никого не было.
- С Новым Годом! - радостно улыбаясь, поприветствовал ее сын. - Нам - девяносто второй. Полный бак. А Вам не скучно?
Та рассмеялась.
- Вы заехали, и стало веселее. Скоро выглянет солнышко, и приедет кто-то еще. А вы в какую сторону направляетесь?
- Налево не ходим. - Привычно ответила я. - Значит, прямо.
Сын протянул карточку и, приподняв бровь, посмотрел на меня.
- Сегодня заправщик выходной. - Не совсем верно поняла нашу игру в гляделки девушка. - Но вот эти пирожные - свежие. Только утром привезли. Сделать вам кофе?
Я подумала про термос, неизведанную дорогу и согласно кивнула головой.
- Два со сливками!
Двери открылись, и я, улыбаясь восходу, вышла заправлять машину. Кофе, помня о Мане и морозе, мы забрали с собой.
***
Прошло около двух с половиной часов, прежде чем мы свернули с шоссе на областную дорогу. Если на федеральной трассе было относительно чисто, то автобан местного значения блестел нетронутым белым покровом. И сразу всеми четырьмя колесами я ощутила, что под ним, с изощренным коварством, прятался лед, а местами - ямы. Как хорошо, что до нас их кто-то укатал, сделав края гладкими! Непередаваемое ощущение - замена колеса на морозе! Пот по спине и замерзшие до бесчувствия пальцы. Спасибо дорожным службам России, делающим путешествие по родной стране столь же непредсказуемым, как заплыв на байдарке по амазонской сельве. Там - пираньи и аллигаторы, здесь - мороз и заточенные на ловлю водителя дыры в асфальте. Дамы! Если надумаете свернуть с магистрали, чтобы полюбоваться живописным видом с деревенскими развалинами, не забудьте взять в дорогу детали подвески. А также мужчину, который сумеет эту подвеску на коленке отремонтировать, ибо эвакуатор в подобные места ездит только за сумму, сопоставимую с месячной зарплатой.
Итак, учитывая реалии, я снизила скорость, вглядываясь в ослепительную белизну полей. Сын громко радовался голубому небу и, словно чукча, пел о том, что попадалось на глаза.
- О, бескрайняя голубизна небесного свода... - Его ладонь мелькнула мимо моего носа. - Ты прекрасна, если смотреть в твои очи из окна автомобиля... Но почему же ты холодна, как смерть? Даже горячий поцелуй влюбленного в землю солнца не в силах пробудить к жизни вон те далекие леса! Твои серебряные волосы кристаллами инея падают вниз, открывая моим глазам черный костяк некогда цветущих и плодоносящих... дубрав? Мам, это - дубы или липы?
Я вдумчиво вгляделась в черные стволы, мелькающие по обеим сторонам дороги.
- Не уверена, но определенное сходство с липами есть. Или молодыми дубами. Хочешь, остановимся, и ты раскопаешь снег в поисках желудя.
Сын посмотрел на полутораметровые сугробы обочин и отрицательно помотал головой.
- Может, Маня хочет?
Собачья морда, выдвинувшаяся вперед вместе с плечами, тихо убралась на заднее сидение.
- Не... - Сказал сын. - Глупо тратить единственную собачью силу на поиск дурацких желудей. Если вдруг кончится бензин, мы запряжем ее, как оленя. Увезу тебя я в тундру... Мам, а там всегда снег? Что же тогда люди едят?
Спрятавшая уши собака снова просунула между нами голову.
- Географию изучают в шестом классе. Кажется. - Сказала я Сереге.
- А я вырос и все забыл. - Невозмутимо ответил тот.
- Я выросла э-э... на тридцать лет раньше.
- Так ты росла во времена развитого социализма. - Ответствовал ребенок.
- Загнивающего. - Поправила я.
- Все равно вас учили лучше. Так что там с чукчами?
- Ну... - Неуверенно сказала я. - Там тоже есть лето. Короткое. Но за это время успевают вызреть ягоды. Морошка, брусника... Олени приносят потомство. Знаешь, сын, люди живут везде. Даже во льдах или рядом с вечно дымящей свалкой. Мучаются, но живут.
- Почему?
- Там их дом. Как, например, здесь. - Я кивнула на деревню, где из десяти домов три были покосившимися, два - заколоченными, и лишь в одном из трубы шел дым, а в окне цвела герань.
- Денег у них нет, чтобы свалить! - Пренебрежительно сказал Серега. - А так сразу бы уехали!
- Не скажи. - Вздохнула я. - Иногда старики, даже больные, не хотят оставлять землю, на которой выросли. Конечно, им тоже хочется уюта и тепла. Но нормальных дорог нет. Магистрального газа - нет. Хорошо, если сюда раз в неделю приезжает автолавка, а раз в год привозят баллоны. Государству проще собрать людей в города, нежели заниматься вот такими убыточными деревнями.
- Но в советское время тут жили! - Ребенок кивнул на последнюю избу с березой и сидящей на ней вороной.
- Жили. - Кивнула я. - Колхозами и почти натуральным хозяйством. Знаешь, почему в крестьянских семьях было много детей?
- И почему?
- Нужно было много работать, чтобы прокормиться. На земле важны любые руки. Даже детские. Воду из колодца натаскай, скотину подои, покорми, за ней почисти...
- Фу, навоз! - Сморщил нос сын.
- Это - удобрение. Причем, самое эффективное. Спроси дедушку, он расскажет.
Парень замолчал, глядя на дорогу.
- Предложи Мане поесть. - Попросила его, посмотрев в хмурое лицо.
Кажется, только сейчас, среди белых полей и лесов, он осознал, что есть другая жизнь, с колодцем во дворе и печкой. Заботами о скотине, соломе и дровах.
- Мам... - Он достал миску. Насыпав немного корма, поставил ее перед Маниным носом. - Скажи... Если у этих людей все так беспросветно, то зачем они живут? Зачем размножаются?
- Знаешь, - я повернула направо, согласно ржавому указателю с плохо различимыми буквами, - в их жизни много труда, но есть и свои радости. Бабушка Маша рассказывала, какие в их деревне были гулянья. Еще могу тебе сказать, что мое детство и юность были... намного грустней. Учеба, работа... Снова учеба. Даже не помню, как вышла замуж.
- Да ну! - Сережка развернулся ко мне, чтобы видеть мое лицо. - Ты просто была заучкой с комплексом неполноценности. Удивлен, что ценящий женскую красоту папа как-то тебя разглядел.
- Даже боги ошибаются. И все же... В наших буднях так не хватает воздуха, теплого летнего дождя, утренней холодной росы, спелых, прямо с дерева, душистых яблок и... парного молока!
- Зато у меня есть компьютер.
- Конечно. - Я согласилась, доставая из кармана телефон. За разговорами мы подъехали к городу, где была назначена встреча.
***
К моему безграничному удивлению, девушка с милым голоском оказалась риелтором. Встретив нас на центральной площади небольшого городка, улыбнулась красными щечками:
- Можно я к вам сяду? Дело в том, что продавец живет в пятидесяти километрах отсюда. А до той деревни, где дом - все семьдесят.
- Не проще было бы назначить встречу прямо у нее? Я сэкономила бы два часа дороги и горючее. - Не удержалась я. - Вы же знали, откуда я еду!
- Но Вы все равно приехали. - Она ласково коснулась рукой Сережиного плеча. Тот плавно шагнул назад и осветил свое лицо улыбкой.
- Конечно, мы не возражаем! Но, знамо дело, оставили бы свою собаку дома. А так Вам придется делить с ней задний диван.
И он распахнул перед девушкой дверку, из которой высунулся черный овчарочий нос.
- Ой... - В ее глазах мелькнул испуг. - Может, тогда я сяду впереди?
- Меня укачивает, а Маня не кусается. - Сообщил сын и, обойдя машину, хлопнул своей дверцей.
- Вообще-то, у меня еще два просмотра... - Риелтор в новой курточке и сапожках никак не хотела садиться рядом с собакой.
- Вам решать. - Я пожала плечами. - В принципе, мы уже накатались.
Минуты три в ней боролись жалость и жадность. Победила вторая.
- Хорошо. - Кивнула она помпоном на белой шапочке. - Едем.
И легко запрыгнула к Мане. Собака, потянув носом ее духи, отодвинулась как можно дальше, а я завела двигатель.
- Куда едем? - Спросила девушку, глядя на центральную клумбу и низенькие дома, дружно греющие небо.
- Вон тот проулок. - Бодро махнула рукой наш гид и с опаской посмотрела на Маню. Но та замерла, положив морду на лапы.
***
И снова вокруг нас потянулись поля с лесами. Сын задремал, а девушка задумалась, иногда показывая на развилках дорогу.
- А у вас тут ходит автобус? - Поинтересовалась я, глядя на белую припорошенную вчерашним снегом трассу. - И как часто чистят?
- Чистят. - Подтвердила она, не уточнив периодичность. - Автобус, да, ходит.
- Вот и замечательно! - Сказала ей. - Значит, мы вернемся по другому шоссе.
- Ой... - Испугалась риелтор. - А он будет... только завтра!
Я тяжело вздохнула: прогулка, еще не завершившись и наполовину, из увеселительной превращалась в проблемную. Однако до хозяйки коттеджа в экологически чистом районе мы доехали за сорок минут.
Уже другая девушка, закутанная в пуховую шаль и с годовалым ребенком на руках, протянула нашей спутнице ключи. Бросив на машину быстрый взгляд, снова шагнула в тепло дома и захлопнула обитую дерматином дверь.
- Вот и все. Едем дальше! - Улыбнулась риелтор, уже привычно забираясь к Мане.
К моему удивлению, дорога, бегущая через заснеженный сосновый лес, была идеально ровной. Ни снега, ни льда.
- Здесь всегда так хорошо? - Задумчиво спросила я, не понаслышке зная о сезонных метаморфозах.
- Конечно! - Бодро воскликнула та. - Асфальт! Не к дому, но до конца деревни. Скоро сами все увидите!
***
И мы увидели... Вольно раскинувшаяся среди перелесков и полей деревня прятала свои шиферные крыши под ослепительно сверкающими сугробами и глядела на нас отнюдь не крохотными деревенскими окошечками, а вполне современными окнами, вделанными в высокие стены. Высоким был и чердак, прячущийся под двускатной крышей. Сами дома и даже террасы стояли на кирпичном фундаменте.
- Э-э... - Открыла я рот. - Это что? Деревня?
- Ну да. - Риелтор энергично кивнула просунувшейся между сидениями шапочкой. - Остановитесь вот здесь. Нет, никому не помешаете, поскольку дальше - тупик. Как видите, - начала она экскурс, - деревня жилая. Тот дом, что продается, третий с краю. Рядом, как вы могли заметить по печному дыму, круглогодично живут соседи.
- Может, выйдем? - Я открыла дверь и поставила ногу на ровную твердую дорогу.
- А тут ничего так, просторненько. - Сообщил выбравшийся раньше меня сын. Маня, возмущенно глядя на нас через стекло, настойчиво поскребла в него лапой.
- Выпусти. - Попросила я Сережку. - Вроде ни скотины, ни аборигенов не видать.
- Если эти два понятия в данной местности не являются синонимами... - Сузив глаза, парень посмотрел на дом с криво занавесившей окно тряпкой. - Деревне несказанно повезло.
Выпрыгнувшая на снег собака повела носом в сторону ближнего к нам дома и задумчиво наклонила голову.
- А пойдемте я вас проведу! - Жизнерадостно сказала риелтор. - Ключ у меня есть, посмотрите все изнутри!
И, пройдя по расчищенному снегу около жилого дома, уперлась в метровый сугроб. Сложив брови домиком, она осторожно подняла ногу...
Мы дружно обернулись, но первой со старушкой, одетой в зеленый платок и бордовую китайскую куртку, поздоровалась собака.
- Гаф-ф-ф! - Приветливо сказала она.
Старушка подпрыгнула и спряталась за углом. Маня, предвкушая игру в прятки, рванула за ней. Мы - за собакой.
Когда мы выбежали из-за угла дома, то увидели прижавшуюся спиной к стене и растопырившую руки хозяйку, а перед ней, в трех шагах, виляющую хвостом и показывающую в улыбке все свои клыки собаку.
Сын цапнул Маню за ошейник, а я извинилась.
- Она не кусается. Просто хотела познакомиться. Мы тоже хотим. - Моя улыбка почти не отличалась от собачьей. Разве что зубы были ровнее. В глазах ребенка прыгал смех, а в собачьих - любопытство. И только девушка-риелтор поглядывала на свои модные часы.
Здешняя бабушка перевела дух и отлепилась от стенки.
- А я ведь собак боюсь! - Сказала она, четко выговаривая букву "о".
- А я - коров. - Пожала я плечами. - Они такие большие, рогатые... Лягаются.
- Бывает, что и лягаются. - Оттаяла соседка. Тут я узнала, что буква "я" акцентируется даже больше, чем "о".
- И зубки у них немаленькие. - Пришлось поддержать разговор на сельскохозяйственную тему.
- Так оно привычно. - Пожала плечами бабушка. - Но уже пару лет, как коров не держу. Тяжело. Вот только козичку да кур. Значит, Кланин дом смотреть приехали?
- Ну да. - Пожала я плечами. - Да только туда не пройдешь. Сколько снегу намело!
- Таки да. - Пожевала та ртом. - Хотите, дам лопату? Тропку-то ваш мальчик быстро прокопает!
Когда Сережке был выдан инвентарь, и он ушел вместе с решившей ему помочь собакой, из другого дома вышла еще одна бабушка. И, наконец, представила себя и соседку.
- Серафима Александровна! - Так звали первую бабушку. - А вот я - тетя Надя.
- Екатерина. - Я сложила у груди ладони и поклонилась. Похоже, бабушкам мое приветствие пришлось по душе, поскольку заговорили они весьма охотно. Но быстро и с непривычным акцентом.
- Кланя-то, хозяйка, хорошая была. Подругами мы были. Вместе на ферме работали...
- А тут есть ферма? - Удивилась я.
- Была... - Вздохнули обе. - Все было. Совхоз-то наш миллионником был. И конюшня своя, и свинарня, и овчарня. А какой телятник! Вода была... и горячая, и холодная. Кран откроешь - течет!
- И в домах? - Недоверчиво спросила я, разглядев у горизонта водонапорную вышку.
- Трубы начали класть... - Сказала тетя Надя. - Но кончился Советский Союз, а вместе с ним - наш совхоз. Дорогу-то он строил!
- И этот асфальт до сих пор жив? - Поразилась я.
- Да-да! - Дружно закивали обе. - Клали, чтобы в любую погоду молоко с фермы до центральной усадьбы на машине возить. Там завод по переработке стоял... А еще у нас был клуб, своя самодеятельность, кино!
- Школа, детский сад, больница с родильным отделением!
Кажется, им хотелось поговорить с незнакомым человеком о наболевшем: не таких уж далеких временах, когда тут жили множество людей. Вечерами, после работы, собиралась молодежь. Танцевали под гармошку, пели частушки и влюблялись. Играли веселые свадьбы, и на свет появлялись дети.
- А сейчас тут живем только мы. - Снова вздохнула Серафима Александровна. - Пенсионеры.
Но выразить свое соболезнование мне не удалось, поскольку пришел облепленный снегом Серега и довольно улыбнулся:
- Нет. - Сережка прислонил деревянную лопату к крыльцу. - Собака - тоже человек и не тянет в рот что попало!
- Ну, пойдем, взглянем...
Я развернулась и через несколько шагов углубилась в прокопанный ребенком тоннель высотой по пояс. Маня бежала впереди, сзади скрипели валенками любопытные старушки. А риелтор, пытаясь улыбаться на морозе, уже ждала нас на пороге.
***
Терраса была небольшой, аккуратной, но... просевшей. Поставив в памяти галочку, я поднялась по ступеням вверх. "Мост" - так называется коридор в деревенских домах, был широким и просторным. Четыре двери вели из него в четыре стороны. Та, через которую мы вошли, была парадной и открывалась на юг. Прямо перед нами была северная фанерная дверка.
- Там - кладовка. - Заметила мой взгляд тетя Надя. - Там, - махнула она рукой на запад, - двор. А здесь...
Восточная дверь была открыта риелтором.
- Здесь - жилые помещения! Проходите! - Девушка пропустила нас с Сережкой вперед, и, оттерев старушек, вошла следом за нами.
И тут я увидела залитые солнцем стены, крашеные половицы, печку... Дом приветствовал меня своей улыбкой и очень хотел понравиться. Даже стало как-то грустно: хозяйка уехала, а он остался один. И лишь воспоминания о минувших днях оживляли его бесконечное одиночество.
- Смотрите! - Потянула меня за рукав девушка. - Тут - печка. Два в одном: русская и подтопок. Видите батареи? Натопите и в любое время года в доме тепло и уютно! А еще здесь две комнаты: спальня и зала. Тут - кухня. Где мы с вами стоим - столовая! Места много!
Не слушая восторженных восклицаний, я подошла к окну. За стеклом остатки красных рябиновых ягод клевали снегири. Это было так красиво: снег, дерево и прыгающие по веткам птицы!
Однако, посмотрев на подоконник, я задумалась.
- Дом ведь не бревенчатый и даже не из бруса? - Спросила я старушек.
- Щитовой. - Покивали они. - Совхоз строил, когда деревня сгорела. Аккурат, в Пасху!
- Значит, дом холодный. - Сделала я вывод. - Как же вы в таких м-м-м... хибарах живете?
Старушкам мой вопрос не понравился, но ответили честно.
- Привычные мы. - Сказала Серафима. - Дров, да, надо много. Так нам чурбаки привозят, а сыновья приедут, да наколют. Хотели потом новые избы ставить, только все начало разваливаться уже в восьмидесятых. А куда мы денемся? Хорошо, хоть это жилье есть.
Я перевела взгляд на риелторшу. Скривившись, она смотрела на бабушек в предчувствии того, что день будет прожит напрасно.
Погладив белый подоконник ладонью, я вздохнула. Не смотря ни на что, дом, да и сама деревня, мне понравились. Соседки - тоже, поскольку кроме любопытства, на их лицах была написана приветливость без капли вредности.
- Что с садом-огородом? - Повернувшись к окну спиной, я почувствовала, как греют куртку солнечные лучи.
- Чудесный яблоневый сад. - Тут же влезла Серафима. - Там, в конце огорода. Конечно, на земле давно ничего не сажали, но, если захотите, можно нанять лошадь с плугом.
- А речка? - Искоса посмотрела я на девушку в шапке с помпоном.
- В трех километрах через лес - Талица. А через поле - Святошна.
- И можно купаться? - Влез мой парень.
- Святошна маленькая. - Улыбнулась Серафима. - Как ручеек. А на Талицу мы ходили после сенокоса. Там - белый песок и теплая чистая вода. А еще - береговые стрижи.
- Помнишь, каким был пруд за графским дворцом? - Мечтательно прижмурилась тетя Надя.
- Тут есть дворец?! - Тут же сделал стойку сын.
- Нет. - Покачали платками старушки. - В шестидесятых годах все сломали. И дворец, и церкву. А ведь она была красивой: горящие золотом купола сияли за двадцать километров! Возвращались мы с базара и сразу видели дом... А теперь и моста, и дороги короткой нет. Все заросло. Один лес да бурьян.
Бабушек стало жаль. Вся их хорошая жизнь, пусть даже трудная, осталась в воспоминаниях. Хотя, если честно, я им немного завидовала. Мои родители редко кого-то звали в гости. А все мои друзья охаивались матерью только по звуку голоса в телефонной трубке. Это было в детстве. Юность меня встретила штурмом Белого дома и талончиками на покупку водки. Только став взрослой, я смогла позволить себе роскошь поиска ответов на непростые вопросы "почему так". Прочитав множество литературы на интересующую тему, я все-таки нашла ответ. Он прост, но, вместе с тем, невероятно труден в понимании, а тем паче, в исполнении: на одном конце человеческой драмы находится вечное "хочу", а на другом - любовь. Глядя на бабушек, я поняла, что интуитивно каждая из них вывела для себя формулу равновесия, в которой не было зависти, но присутствовала радость каждого дня. Пусть трудного. Иногда - невыносимо тяжелого и болезненного. Но на востоке снова всходило солнце и согревало лучами уставшую душу. А земля-кормилица одаривала плодами и покоем. Все было в их жизни правильно: рождение нового человека, радость совместного труда и праздников. Тихое упокоение под золотыми крестами, когда наступал срок. Все-таки не зря я потратила выходной день на такую нелегкую дорогу!
Улыбнувшись дому, я вышла на улицу. Манька с Серегой уже сидели в машине и пили горячий кофе. Бабушки дружно охнули:
- Идемте, мы вас покормим! Путь-то дальний! А то, может, заночуете? В доме диванов хватит!
Искренне поблагодарив за заботу, я покачала головой и показала на скатившееся к горизонту солнце.
- Нам пора. Спасибо за рассказ и лопату!
- Ой, подожди, деточка, сейчас я пирожков принесу! - Вдруг вспомнила тетя Надя. - Недавно пёкла, с яйцом и луком. С капустой! В дороге поядите!
И не давая отказаться, чуть ли не побежала к своему дому.
Пакет был большим и пах так, что мой ребенок сглотнул голодную слюну.
- В русской печке пёкла! - Улыбнулась старая женщина. - Кушайте на здоровье да приезжайте к нам снова!
- Мы будем ждать! - Серафима Александровна поправила свой зеленый платок, на прощание коснувшись узловатыми пальцами Манькиных ушей.
***
Дорогой мы ехали молча. В лесу уже стояли синие сумерки, так что пришлось включить дальний свет. И снова сугробы вспыхнули миллионами ярких искр.
- Ну как? - Осторожно спросила барышня-риелтор, когда Маня и сын заснули на заднем сидении.
- Впечатление... двойственное. - Честно сказала я. - Место низкое. Я видела тонкие кривые осины и что-то из ивняка. Они любят мокрую землю. Дом... Он, согласитесь, холодный. Даже с учетом печки. Зимой в нем жить нельзя. Крыльцо придется поднимать. И это я еще не видела крышу и подпол. Наверняка в таком месте он всегда сырой. Значит, переводы гнилые. Строительного рынка поблизости нет. Откуда везти материалы для ремонта?
- Как хотите. - Поджала девушка губы. - Могу скинуть десятку. Но не больше.
- Я подумаю.
- У меня есть другие клиенты! - Обидчиво сказала она.
- Хорошо. - Сейчас мне было немного не до нее. Датчик топлива медленно, но верно опускал стрелку к красной зоне. И это меня волновало больше, чем дом.
- В Вашем городке есть заправка? - Поинтересовалась у нахохлившейся девушки.
- Нет. - Равнодушно сказала она. - Только на трассе. В двадцати километрах от поворота.
Мне стало... не по себе. Ночь. Мороз и заглохшая машина. Сознание услужливо нарисовало картинку: яркое утро и два замерзших трупа. Вернее, три, поскольку Маня нас не бросит.
- А срезать путь можно?
- Да. - Кивнула та. - Сейчас будет площадь... Вот тут остановите. Видите? - Ее палец ткнул в сторону неосвещенной улицы. - Едьте туда. Километров через десять будет поворот налево. Там перекресток, не промахнете. Еще десять километров через лес - и трасса. Несколько сот метров до заправки. Счастливого пути!
Хлопнув дверью, она накинула на голову капюшон и понеслась в сторону своего дома. К теплу, пирогам и телевизору. Я проводила ее взглядом и, включив передачу, развернулась на застывшей площади. Почему-то в голове проскочила мысль о том, что при всей своей нелюбви к бреду, которым нас кормят из голубого экрана, именно сейчас я бы что-нибудь посмотрела. Может, старый, знакомый до каждого жеста, советский фильм. Один из тех, которым в свое время восхищались бабушки. Тогда - молодые и красивые девчонки.
Сын проснулся, когда я повернула налево и въехала в лес.
- А мы где? - Поинтересовался он, глядя в лобовое стекло на снежную феерию: похоже, хорошая погода, бодрившая нас днем, закончилась, и с небес пошел тихий снежок. Он был невероятно крупным и каким-то сказочным. Поэтому я старалась думать только о приятном и не смотреть на стрелку уровня топлива, дрожавшую между желтым и красным.
- Мам... - У сына глаза были зоркими, в отличие от меня, в детстве читавшей под одеялом с фонариком. - Похоже, Маню все же придется запрягать. Ты вообще знаешь, в какой стороне наша дорога домой?
Я посмотрела на спидометр. Обещанные девушкой десять плюс десять километров давно закончились. Кажется, шел четвертый десяток.