Лето только начинало набирать силы. Солнце все чаще задерживалось на небосклоне, прогревая землю. Мы, мальчишки, радовались этому событию больше всего. Начались школьные каникулы. Можно было предаваться любимым занятиям, помимо домашних забот, которые были обязательными.
Две речушки нашего поселка всегда привлекали мальчишек на летнюю рыбалку, а также и на ловлю раков. Одна из речек протекала возле нашего районного стадиона, где всегда отмечали день физкультурника второго мая различными спортивными соревнованиями и игрой в футбол.
Играли наши районные команды взрослых. Мы же, мальчишки яростно болели за своих, поддерживая их настроение и переживая за пропущенные голы. Это было всегда и везде. Когда команда выезжала в другой район играть с командой соседей, то мальчишки, в том же автобусе, ехали болеть за своих.
После окончания праздника зрители расходились, а пацаны, бежали на речку и спешили отметить начало летнего сезона купанием в холодной воде. На берегу еще были следы прошедшего недавно ледохода, иловые отложения.
Однако, не смотря на эти мелочи, мы с разгона прыгали в воду, а затем, как ошпаренные выбирались на берег, чтобы согреться. Надо заметить, что никто не болел от такой процедуры.
У нас на речке, на этом пологом берегу, было свое излюбленное место для купания. А еще мы там ловили раков, нащупывая ногами в глинистом берегу их норы. Затем, когда рак цеплялся клешнями за пальцы ноги, легко вытаскивали его на поверхность. Таким образом можно было в хорошие времена наловить около ведра раков разных размеров.
Таким образом, мечтая о хороших летних деньках, я сидел на скамейке у своего дома и смотрел на дорогу. Вдруг увидел, что идут мои однокашники и друзья по нашей улице, по дороге, наигрывая ногами футбольный мяч, который гнали прямо по проезжей части.
- Эй, Валерка, пошли с нами на стадион, мы собираем команду для игры в футбол, - крикнул мне Сашка Никитин.
Этот рыжеволосый и слегка веснушчатый парень был моим одноклассником. Он всегда в школе был немногословным, на уроках помалкивал. Учился удовлетворительно и считал, что это самое правильное дело. Ребята его уважали. Коллективные мероприятия: разные походы, рыбалка, игра в футбол или лапту, всегда проходили с его участием.
- Сейчас, надену кеды, подождите, - ответил я Сашке.
Через минуту все шли на стадион.
По дороге узнал, что наша команда взрослых футболистов завтра должна поехать в соседний район играть на областное первенство добровольных спортивных обществ ДСО "Урожай". Мы же, ребята, предложим местной молодежи сыграть с нашей командой до начала основного матча.
Стадион представлял собой открытое футбольное поле, обрамленное беговой дорожкой, очищенной грейдером от травы. Ворота были деревянными, без сеток. Штанги отчищены от коры и имели крючки для того, чтобы за них цеплять вратарскую сетку. Это когда играли районные команды взрослых.
Букреев Анатолий, наш капитан, расставил ребят на поле. Сам он был нападающим по центру, когда играл в команде. Витька Хахаль играл по левому краю. Он был левша, и очень хорошо владел левой ударной ногой. Мне приходилось играть в защите, кочуя то по левому, то по правому краю. Толик проинструктировал нас, как будем вести завтрашний матч. Запретил бегать толпой за мячом, вовремя давать пас своим товарищам. Чаще бить по воротам, если появится такая возможность.
Кстати, Хахаль, это не фамилия. Витька давно лишился отца, злоупотреблявшего спиртным. Мать его тоже не осталась после этого одна. Когда подруги спрашивали, что за мужчина посетил её дом, она отвечала, что это был её хахаль. Эта кличка прилипла к матери Виктора, а затем и к нему. Нам, пацанам, было все-равно, какие были зигзаги в их биографии. Витька был компанейским парнем, решительным и крутым, способным на резкое словечко и на кулачное его подтверждение.
Итак, разделившись на две команды по шесть человек, стали играть в футбол, отрабатывая удары по воротам. На одних воротах голкипером стал Никитин Сашка. Минут через тридцать от начала игры Ковырьянов Валерка, разогнавшись с небольшого расстояния, сильно ударил по мячу в сторону ворот. Никитин поднял обе руки ладонями вперед, перехватывая мяч. Удар мячом пришелся по запястью левой руки. Сашка мяч отбил, но скорчился от боли. Оказалось, что у него была перебита лучевая кость предплечья. Игра прекратилась. Ребята побежали на речку, чтобы смыть пот и освежиться. Затем повели Сашку в больницу, где ему наложили гипс. Так мы лишились своего хорошего вратаря. Пришлось искать замену. Желающих не было. Уговорили Генку Редникина. Он был меньшего роста и менее проворным, чем Никитин.
=======================
Соседний райцентр находился всего в тридцати километрах от нашего. Автобусы ходили туда часто. Благодаря этому, мы все, тринадцать человек, (двое были запасными), благополучно добрались до соседнего поселка городского типа за два часа до начала основного матча. Добрались до стадиона. Там уже была местная молодежь, поигрывая мячом, разминалась.
Игра началась без каких-либо предысторий, разбирательств, предупреждений. Она была, естественно, любительской, без призов и наград. Главным был, конечно, престиж. Мы хотели показать, что команда наша дружнее и сильнее, чем у соседей.
Так и получилось. Выиграли мы со счетом три- два. Несмотря на улюлюкание со стороны соседских болельщиков. Витька Хахаль - наш нападающий, сильно пробил левой ногой со своего края в нижний угол ворот. Гол был выигрышным. После матча собрались кучкой и стали обсуждать: кто лучший и кто сильнейший.
Нападающий из соседней команды Женька Быков, - долговязый и лохматый паренек с толстыми губами, и светлыми густыми бровями, нависающими над краями глаз, ехидно заявил: "Мы Вам еще задницу надерем, нам надо получше подготовиться! Вы к нам лучше не показывайтесь!" Слово за слово. Но до драки не дошло. Соперничество закрепилось в наших отношениях.
Команда наших взрослых также выиграла со счетом один - ноль.
Так сложилось, что летом больше сыграть с соседями не пришлось. Время у молодых распределяется по разным направлениям и интересам.
========================
Таким образом, закончились школьные заботы, позади были государственные экзамены. Мы стали взрослыми и свободными людьми. Кто-то сразу поступил учиться в вуз, кто в техникум, а кто-то пошел работать, выбрав себе что-то интересное, в ожидании следующего года для поступления, либо призыва в Советскую Армию.
Весенний призыв начинался в мае. Седьмого числа и я получил повестку в военкомат на одиннадцатое.
Семейные проводы, расставания с родственниками и друзьями, слезы. Все позади. По призыву я попал сразу в сержантскую школу в г. Электросталь.
Когда нас переодели и стали знакомиться с нами наши командиры, я увидел Быкова Женьку из соседнего района. Это был мой земляк "по большому масштабу". Хотя, из нашей области было человек тринадцать. Всех распределили по разным подразделениям. Делили по вопросам знания физики, по слуху, по участию в самодеятельности, по владению музыкальными инструментами. Надо отметить, что наша школа была школой специалистов связи - радистов, телеграфистов, телефонистов, механиков, дизелистов. Отбор проводился тщательно, - по музыкальной памяти. Такие уж требования к радистам.
Мы с Женькой оказались в одном взводе радиотелеграфистов. Спали на соседних двухярусных кроватях. Я спал внизу, а он вверху. По команде "подъем" ему приходилось съезжать на стоящего внизу. Иногда он наваливался и на меня. Наши отношения стали напрягаться до ссоры. Характер был у Женьки язвительный, ядовитый. Он всех всегда поддевал, подзуживал, подсмеивался высокомерно над ребятами, в связи с чем заслужил немилость не только своих товарищей по взводу, но и со стороны командиров. Мне запомнился один эпизод. Женькины родители работали на молочно-консервном комбинате, где готовили в банки сгущенное молоко, сливки, сливочное масло. Они имели возможность приобрести на комбинате трехлитровую банку сгущенного молока, сварить эту банку в закупоренном виде и прислать в посылке в армию, как подарок. Обычно, все посылки мы делили между собой, угощая друг друга. Женька зажал свою банку и ел самостоятельно. Когда оставалось меньше половины, решил поделиться. Ребята стали над ним смеяться. Так вот он и служил. После окончания обучения был направлен в боевую часть. Где он служил и как, мне не известно. Наши пути разошлись.
Прошли годы. После службы я закончил юридический институт и был направлен для работы в прокуратуру одного из районов области следователем. Через три года меня назначили прокурором соседнего района в той же области.
Однажды в прокуратуру поступило для утверждения обвинительного заключения уголовное дело о мошенничестве на директора маслозавода. Суть обвинения состояла в том, что на маслозаводе, по технологии производства, после снятия масла и сливок из емкостей с молока, последние должны тщательно промываться. Канализационные пути должны прочищаться тросами, паром и другими моющими средствами. Это все было требованием санэпидстанции. Для этих очистительных работ нанималась бригада рабочих по договору. На основании актов приемки производилась оплата рабочим. Внимание сотрудников отдела по борьбе с экономическими преступлениями привлекло то обстоятельство, что таких актов приемки и договоров было многовато. При проверке подлинности лиц, указанных в договорах, было установлено, что они и понятия не имели о таких договорах и работах. Подписи в документах принадлежали не им. Это заявляли и они сами, и проведенные почерковедческие экспертизы. Таким образом, было установлено, что похищены большие суммы денег на оплату фиктивных договоров. Директор и бухгалтер делили между собой похищенные денежные средства в особо - крупных размерах. Это в то время было статьей 93-1 УК РФ. Хищение свыше десяти тысяч рублей относилось к особо-крупному размеру.
Директором завода оказался тот самый Быков Евгений. Он был вместе с бухгалтером взят под стражу. Постановление о заключении под стражу, в то время, санкционировалось прокурором района, а не судом. Санкция на арест рассматривалась прокурором в кабинете, в присутствии обвиняемого. Когда конвоиры привели в кабинет обвиняемого, я узнал в нем того самого Женьку. Он опустил глаза. На мой вопрос о виновности, ответил, что признает себя виновным, мол черт попутал, думал, что никто не догадается.
Когда дело отправилось в суд, надо было поддерживать в судебном заседании обвинение. По закону в суд должен был идти я, так как дело имело существенный общественный резонанс и юридическую значимость. Но, вспомнив наши неприязненные отношения по жизни, еще с детства, я подумал, что могу быть необъективным в части меры наказания к Быковскому. Согласовав свое мнение с прокуратурой области, заявил самоотвод своему начальству. Вместо меня обвинение приехал поддержать помощник прокурора области. Помню, что директору дали десять, а бухгалтеру восемь лет лишения свободы.
Зловещий рок преследовал Евгения по жизни молчаливо. Он добился положения в обществе. Стал директором завода. Но корысть, любовь к наживе погубила его в одночасье. Дальнейшая его судьба меня не интересовала.
(Для полной объективности считаю обязательным сообщить, что фамилия главного героя изменена, да и были ли на самом деле описанные обстоятельства, сейчас трудно вспомнить).