Аннотация: Взрослый сын бунтует против родительской гиперопеки за право собственного выбора и возможность совершеть собственные ошибки. Как прийти к согласию? Отпустить сына...
У меня зазвонил телефон. Кто говорит?... Елена Григорьевна?
Многие консультации начинаются с телефонного разговора. Это первое знакомство с клиентом, первая порция информации, пища для размышления. Иногда услышанное в таком предварительном разговоре наводит на серьезные размышления, побуждает искать новые пути решения, читать литературу и даже обращаться за консультациями к компетентным в смежных областях коллегам.
Примерно девяносто процентов клиентов, обращающихся ко мне, да, наверное, не только ко мне, за консультацией - женщины. Поэтому, когда я слышу в телефонной трубке мужской голос, слегка настораживаюсь. Мужчинам обычно не свойственно паниковать раньше времени, в семье, как правило, должен произойти серьезный форс-мажор, чтобы побудить мужчину звонить семейному консультанту. Во всяком случае, когда речь идет о детско-родительских отношениях, дела обстоят именно так.
- Елена Григорьевна?
- Да.
- Добрый день! Вы психолог?
- День добрый! Да.
- Вы сможете нам помочь? - тон спрашивающего поднимается, в нем слышатся тревожные нотки.
- Пока мне сложно ответить на этот вопрос. Все зависит от того, о чем вы хотите поговорить. В любом случае, если я не смогу помочь сама, я скорее всего смогу сориентировать вас, кто будет в силах решить вашу задачу.
- Да, конечно. У нас в семье взрослый сын. Он запил и, кажется, бросил институт. Мы не знаем, что делать?
- Сколько лет вашему сыну?
- Почти восемнадцать.
- Чем я могла бы здесь помочь?
- Честно говоря, я не представляю, как реагировать на то, что он делает.
- Вас пугает, настораживает происходящее?
- Да, я в растерянности. Мы с женой... ох, у нас руки опускаются... Вы поможете нам разобраться?
- Думаю, да. Давайте согласуем с вами время нашей встречи...
Наиболее частый запрос, который возникает в таких случаях у родителей: сын пьет - сделайте что-нибудь с ним. Терапия пьющего человека - задача нарколога. Здесь же в самом худшем случае можно иметь дело с созависимостью. К сожалению, наркологи чаще работают непосредственно с самим зависимым, оставляя за скобками его окружение, также часто нуждающееся в помощи, может быть, даже в большей степени, чем сам заболевший.
Ребенку почти восемнадцать вряд ли он может иметь длительный алкогольный стаж и оставаться незамеченным для родителей. Конечно, так бывает в ряде случаев, но родители, не замечающие длительное время пристрастие ребенка к алкоголю, как правило, за консультациями не обращаются. Возможно, это произошло впервые - поэтому собственно так и напугало родителей. Работа с испугом и растерянностью родителей вполне укладывается в мой профиль. Но наркологическая подоплека, в которой моя компетенция оставляет желать лучшего, может осложнить понимание ситуации, а соответственно разрешение проблемы. Соответственно, мне необходима предварительная квалифицированная консультация компетентного специалиста.
Если мое предположение о первом ярком алкогольном опыте молодого человека, то мне необходимо разобраться в наиболее распространенных причинах такого срыва. Компетентный специалист с готовностью накидывает мне несколько популярных сценариев. Во-первых, если проблемы у молодого человека, то почему родителей эта ситуация беспокоит гораздо больше, чем его? Какова их доля ответственности в произошедшем? Во-вторых, алкогольный срыв может быть способом что-то доказать родителям. Например, свою независимость или взрослость. Часто опрометчивые слова родителей о том, что алкоголь ребенку пить нельзя потому, что он еще маленький, удивительным образом трансформируются в сознании ребенка в предписание: чтобы стать взрослым - надо пить, потому что это показатель взрослости. Наконец, в-третьих, алкогольный демарш может быть местью за что-то. Например, за суровую нотацию или наказание.
Тема консультации для меня не самая простая, поэтому жду ее в легком волнении.
Наконец, в моем кабинете появляются родители восемнадцатилетнего Пети - Анатолий Аркадьевич и Екатерина Сергеевна. Они, как и я волнуются, но удивительное дело, почувствовав их волнение, я успокаиваюсь: должен же хотя бы кто-то сохранять спокойствия.
- Понимаете, - начинает Анатолий Аркадьевич. - Когда-то, несколько лет назад, когда у нас с Петей были проблемы, мы обращались к школьному психологу, и он нам здорово помог. Поэтому сейчас, оказавшись в сложном положении, мы решили, что нам будет полезно проконсультироваться. Но Петя школу закончил уже, случайно на глаза попал Ваш телефон...
- Хорошо, давайте знакомиться, расскажите, что побудило вас прийти сюда.
- Петя здорово напился и попал с друзьями в отделение милиции, - общение со мной продолжает папа, Анатолий Аркадьевич, мама, Екатерина Сергеевна, предпочитает молчать, изредка кивая в такт словам мужа. - Я, конечно, забрал его, сурово поговорил с ним, но не понимаю, что делать дальше. Повторится - не повторится? Что делать, чтобы не повторилось? Вдруг, это мы сделали что-то, что спровоцировало эту ситуацию? Да, еще он собирается бросить вуз на фоне всех этих событий.
- Это произошло впервые?
- Попадание в милицию? Или алкоголь?
- И то и другое.
- В милицию у него было уже попадание. Несколько лет назад он с друзьями ездил на День города - гуляние, наверное, немного пива - кураж ударил в голову, проходя мимо поста, мальчишки крикнули что-то вроде: "Менты - дураки!" И побежали, надеясь, видимо, что их не догонят. Но их догнали - и в отделение. Петю тогда чуть на учет в милицию не поставили. Обошлось. Испугался тогда здорово. Веры в свое всемогущество серьезно поубавилось. Сейчас тоже было видно, что он очень испугался, но это было видно мне, отцу. Внешне он потрясающе держался: настаивал на невиновности, требовал защиты своих прав, уверенно и со знанием дела. Я примерил на себя эту ситуацию, наверное, я был бы в большей растерянности и молча ждал бы появления родителей. Потом он мне признался, что испугался здорово, особенно, когда его закрыли отдельно от друзей как самого активного борца за права...Что касается алкоголя - бывало иногда, приходил с пивным запахом, но не часто и, пожалуй, не регулярно.
- Расскажите немного о Пете, что он за человек?
- Он упрямый... - к моему удивлению начинает говорить мама, но тут же останавливается и выжидательно смотрит на папу.
- Да, он упрямый, - подхватывает пас Екатерины Сергеевны Анатолий Аркадьевич. - Если он что-то решил, то не остановится, пока не добьется своего. В девятом классе он решил, что хочет учиться в колледже при институте, хочет жить в интернате, отдельно от родителей. И он этого добился!
- Злопамятный, - снова подбрасывает Екатерина Сергеевна.
Анатолий Аркадьевич вопросительно смотрит на нее.
- Бабушки... - односложно продолжает Екатерина Сергеевна.
- Понимаете, - Анатолий Аркадьевич, в отличие от меня, видимо, понял, о чем идет речь, - около десяти лет назад нам с Катей с интервалом в полгода пришлось сюда перевезти наших родителей. Родители уже очень пожилые люди, не способные обслуживать себя. Катина мама живет в соседнем подъезде - Катя навещает ее каждый день, готовит, убирает, помогает. Мои родители живут, жили... Папа умер несколько лет назад... Мама живет с нами в одной квартире - она уже давно не ходит, требует присмотра и заботы. Мы, конечно, насколько могли, ограждали Петю от этих дел - ведь это наши родители, наш долг за ними ухаживать... Сейчас Петя в досаде может сказать: "А было ли вам вообще до меня когда-нибудь дело?" И в чем-то он, к сожалению, прав, наши родители стали нашими детьми, мы полностью погрузились в уход за ними, может быть, что-то упустив его воспитании. Много претензий с его стороны, думаю, что он нас, как родителей не уважает. Он часто спрашивает нас, почему мы сидим в научном институте, почему не уйдем в бизнес, как родители многих его друзей. Да, у него такая компания, как бы это сказать... "мажоров", один он ребенок научных сотрудников.
- Он переживает это?
- Да, ему за нас неловко. Он сам бредит бизнесом. У него есть планы, как и чем он будет заниматься. Что это будет за фирма, только нужны деньги на раскрутку. Мы же ему говорим, что бизнес бизнесом, но необходимо получить приличное образование, а потом уже думать о собственных фирмах. Петя огрызается: "Как вы?" Мне обидно такие слова слышать. Мы университетская семья, хочется, чтобы он продолжил наши традиции.
- Вы защищены?
- Да, конечно. Диссертация. Научные труды, конференции. Хотя, конечно, не на самом верху, не научное светило, но мне нравится то, чем я занимаюсь.
- Серьезная образовательная база. Вам хотелось бы такой же для Пети?
- Да, получил базу, а потом можно строить все, что угодно. Ведь не секрет, что большая часть городских бизнесменов - выпускники нашего вуза. Но Петя хочет пойти работать прямо сейчас. А какая учеба может быть у первокурсника, если он работает? Но ему деньги сейчас кажутся важнее образования. Он летом подрабатывал, сейчас его зовут работать туда же. Хочет начать зарабатывать и съехать от нас, чтобы чувствовать себя независимым...
- Насколько серьезной должна быть образовательная база? Диплома о высшем образовании достаточно? Или должна быть степень?
Анатолий Аркадьевич и Екатерина Сергеевна недоуменно переглядываются.
- Степень... - это программа максимум. Не думаю, что Петя потянет... Знаете, я если честно, не особенно верил, что у него получится в этот вуз поступить. Я даже заранее настраивал его на то, что свет клином не сошелся на одном единственном вузе, предлагал различные варианты, вплоть до колледжа информатики, где экзамены в конце августа. Но Петя поставил перед собой задачу и добился. Хотя... хотя, я думаю, что если бы не льготы, которыми пользовались выпускники колледжа при институте...
- Вы в Петю верите?
- Он у нас очень несамостоятельный. Никогда не уберет в своей комнате, не сходит в магазин, не приготовит поесть. Только в самых-самых крайних случаях. У меня была прооперирована нога, шов воспалился, еле доковылял с работы, прошу: "Петя, дойди до аптеки, пожалуйста!" Вот тогда он собрался и сходил...
- В бытовом плане, он как маленький ребенок, - продолжает мысль Екатерина Сергеевна. - Что там приготовить! Он даже не согреет себе!
- Будет голодным?
- Будет голодным.
- Некоторое время назад вы говорили о том, что Петя учился в колледже при институте и жил в общежитии. Вы его навещали? Как ему там жилось?
- Конечно, навещали. Нормально ему там жилось. Гоняли их там, конечно. И заниматься заставляли и за режимом следили. Это ведь не съемная квартира - это воспитательное заведение.
- Я хотела понять, кто там следил за петиными вещами, порядком в комнате, своевременным питанием? Насколько органично Петя смог вписаться в общежитие? Адаптироваться к окружающим?
- Да, такой же был, как все. Ничем вроде бы не выделялся...Выходит, может, о себе позаботиться, да...
- Вы говорили о том, что Ваша работа Вам нравится. Она интересная, увлекательная?
- Да, сейчас моя тема на подъеме, к ней есть интерес в мире, - щеки Анатолия Аркадьевича слегка розовеют, голос становится чуть громче. - Я неплохо владею английским, могу общаться с коллегами по всему миру. У меня консультируется профессор Гарвардского университета, представляете? Я долгое время не ходил на встречи выпускников, потому что мне казалось, что я по сравнению со своими сокурсниками...не на высоте что ли. А недавно я получил письмо от институтского приятеля, у него свой бизнес-центр в столице, он пишет об усталости от большого города, о сожалении, что не пошел в аспирантуру, о том, что наткнулся на мою статью в интернете, вспомнил, как мы жили в общаге, мечтали о научной карьере, о перевороте научной мысли нашими силами... Эх...он написал, что в этот момент остро позавидовал мне, понимаете?
- И вы сами выбрали этот путь?
- Да, конечно.
- Насколько Пете позволено определять свой жизненный путь? Решения какого уровня он может принимать относительно себя?
- Он у нас курит. Мы некурящая семья, но Петя уже почти год демонстративно курит на балконе.
- Демонстративно?
- Понимаете, он практически этого не делает, когда один дома. Если я дома работаю дома, то он тоже сидит часами в своей комнате, курить не ходит. Но если мы с Катей дома, находимся в зале, разговариваем или смотрим телевизор, то он регулярно бегает мимо нас на балкон. Вот такая интересная закономерность.
- Закономерность и в самом деле интересная. Самостоятельной потребности курить, вне общения с Вами, у Пети нет?
- ...получается, что нет, - Анатолий Аркадьевич грустно улыбается, снимает очки. - Получается, что так.
- Я попробую резюмировать услышанное от вас. Если я где-то недопоняла, вы меня поправите, хорошо?
- Конечно, конечно, - Анатолий Аркадьевич и Елена Сергеевна согласно кивают.
Я ненадолго задумываюсь, приводя мысли в порядок.
- Петя - способный и настойчивый молодой человек, который умеет ставить перед собой реальные для себя цели и достигать их. Он захотел жить в интернате - добился, захотел учиться в том вузе, который сам для себя выбрал - поступил на бюджетное отделение. Это поведение человека, уверенного в своих силах и умеющего распределять силы по дистанции. Петя уважает вас и доверяет вам, несмотря на внешне, может быть, пренебрежительное отношение. Он не сбегает молча из дома, он делится с вами своими планами и задумками: хочу работать, снять квартиру и пр. Он верит в вас и ваши способности, считает, что вы, если бы имели желание, то были бы успешны в наукоемком бизнесе. Может быть, из-за возраста Пете трудно понять и принять ваш выбор, а также отнестись к нему с уважением. С уважительным отношением к личному выбору - это вообще сложно и трудно. Вам, например, тоже сложно с уважением отнестись к решению Пети работать барменом. Дорогого стоит признание восемнадцатилетнего максималиста в том, что ему было страшно в отделении милиции, особенно, если учесть, что внешне этого практически не было заметно. Это очень высокая степень доверия. Возможно, Петя и от вас ждет доверия в ответ. Веры в его силы, в то, что он стал взрослым. Для Пети важно быть взрослым именно для вас. Помните, не испытывая потребности курить, Петя демонстративно, как самый настоящий взрослый следует на балкон. Думаю, как только Петя почувствует отношение к себе, как к взрослому человеку, перестанет устраивать демонстрации. У вас замечательный взрослый сын, который хочет сам выбрать свой жизненный путь. Скорее всего, ему от вас нужны признание, поддержка и принятие на равных. Очень важно не только признавать, поддерживать и принимать сына, но и давать ему понять, что вы его принимаете, поддерживаете и признаете.
- Да мы вроде бы с ним разговариваем... Вот я его спрашиваю: как дела? А он дежурно что-то буркает и уходит от разговора?
- Какие функции для вас выполняет эта фраза?
- ...
- Вам интересен отчет о делах? Это символ вашего участия в делах сына? Способ контроля? Что-то еще?
- М-м-м, если говорить начистоту, то это скорее способ контроля все-таки...
- Как вы думаете, Петя этого не чувствует?
- Хм, чувствует, конечно, наверное... Хотя у нас ведь бывают доверительные разговоры, реже, чем хотелось бы, но бывают, да... - Анатолий Аркадьевич погрузился в задумчивость.
- Вырос наш мальчик, а мы и не заметили... - с грустной улыбкой произнесла Екатерина Сергеевна.
- Иногда это бывает сложно понять и еще сложнее принять...