Аннотация: Рассказ участвовал в конкурсе Высокие Каблуки 11. Прошел в финал основной номинации, и занял призовое 3/4 место в номинации Голосование Лайт.
Герои:
Анна, двадцать два года, шатенка с зелеными, ведьминскими глазами, работает в книжном магазине, по вечерам учится в институте культуры на искусствоведа. Интересы: книги, искусство, психология.
Юрий, двадцать три года, спортивный, обаятельный, учится в Политехническом институте, занимается радиотехникой, увлекается исследованиями всяких чудес, типа летающих тарелочек и полтергейстов, экстрасенсорикой.
Был у меня в 1987 году друг-поклонник по имени Юрий. Высокий, красивый, статный парень, блондин с голубыми глазами. В общем, мечта любой девчонки. А я, наоборот небольшого роста, всего метр шестьдесят. Меня в школе дразнили "метр с кепкой и в прыжке".
И на уроках физкультуры, когда по росту в шеренгу строились, я во всех классах последняя стояла. А зато я бегала быстрее всех в школе. На любых олимпиадах первое место по бегу было всегда мое. Учитель физкультуры со слезами умолял маму отдать меня в спортивную школу. Якобы сделают там из меня олимпийскую чемпионку. Но мама как-то даже испугалась, потом рассердилась и сказала, что никогда этому не бывать. А я и не рвалась особо. Спортивная карьера меня никогда не привлекала. Ну бегаю быстро и бегаю. Мало ли, кто что умеет. Кто-то вон поет оперным голосом. Так что, ему теперь только в филармонию дорога? А на дразнилки одноклассников я не обижалась. Все равно я всегда была душой любой компании, интересы у меня разносторонние.
К тому же я - весьма и весьма симпатичная девушка. Не побоюсь этого слова, даже красавица. Глаза у меня зеленые, ресницы длинные, черные, я даже тушью никогда не пользовалась, волосы вьются крупными локонами, а в сырую погоду вообще делаются мелкокудрявыми и пушистыми. Подружки мне часто говорили: "Как у тебя легко, Анька, получается парней приманивать". И завистливо вздыхали при этом. А я никогда никого не приманивала, ребята сами ко мне постоянно клеились.
А то, что я маленького роста, так это наоборот - достоинство. Меня можно постоянно на руках носить. Я компактная, не задеваю ногами за двери, легкая. К тому же, любой мужчина рядом со мной будет выглядеть высоким и могучим. Ну, Юра-то и без того высокий.
Мой рост всегда удивлял всех родственников, потому что наши женщины в роду были обычно высокими, статными, не толстыми, но достаточно крупными. Кость широкая, как говорится. В кого я малявкой уродилась, непонятно. Наверное, с папиной стороны генетика подвела. А изумрудный цвет глаз у нас по материнской линии наследовался издавна. Когда я в детстве смотрела на маму в полутемной комнате, то отчетливо видела, что у нее глаза в темноте светятся, прямо кошачьи глаза какие-то. Я однажды спросила у нее, почему это так. Она очень смеялась и велела мне не говорить глупости.
Еще у меня была великолепная способность к регенерации, на мне все ушибы, порезы, синяки, ссадины заживали моментально. Вот только утром еще был синяк, а к вечеру уже и следа не осталось. Бабушка меня поддразнивала, говорила, что у меня все заживает легко, как у макаки. Я возражала: "Как у собаки". Но бабушка радостно посмеивалась и повторяла: "У всех, как у собаки, а у тебя как у макаки". Мама, когда это услышала, надолго с бабушкой разругалась.
А о другой моей тайне никто не знал. Я могла иногда угадывать, о чем другой человек думает, и что он чувствует. Не всегда, конечно, это получалось, но очень помогало в жизни. Я таким образом в детстве почти всегда узнавала, в каком настроении родители, и умела к ним подлизываться, чтобы всякие детские желания свои исполнять. Мама, когда поняла это, строго-настрого велела мне никому и никогда об этом не говорить. Она сказала, что, если об этом узнают, меня в поликлинику заберут для опытов. Я тогда так впечатлилась этой угрозой, что сохраняла все в тайне.
Ну, ладно, вернемся к Юре. Мы с ним встречались, часто ходили на танцы, гуляли, в кино, в театр ходили. Дома у меня он неоднократно бывал, даже помогал родителям моим по хозяйству. Они в нем души не чаяли. А вот, объясниться решительно он так и не мог. Наверное, боялся, что откажу и раню тем самым его мужское самолюбие.
Скромный был, стеснительный, до ужаса. Проводит меня до подъезда, стоит, руку мне жмет, вздыхает, смотрит в сторону, и ни на что больше не решается. Некоторые мои подруги уже вон замуж повыскакивали и детей нарожали. А я все невинная хожу.
Надоела мне совсем такая неопределенность, и решила я его слегка спровоцировать на поцелуй или на объяснение в любви. Родители как раз на дачу уехали. А мы с Юрой в тот день в кино ходили на вечерний сеанс, после чего я его к себе позвала в гости на чай. Как раз к маме подруга из Киева приезжала вчера и привезла огромный фирменный Киевский торт: безе, нежнейший крем и орешки в большом количестве. Половину торта родители на дачу взяли. А половину мне оставили.
Юра с удовольствием согласился, ничего такого не подозревая. Я, конечно, заранее все приготовила для романтического вечера. Когда мы пришли, я быстро забежала в спальню и переоделась в соблазнительную полупрозрачную белую блузку с открытыми плечами и длинную темно-синюю юбку с разрезом до бедра. Юрочка, бедняжка, аж поперхнулся, когда меня увидел в таком наряде, да так и застыл около окна. Но я ему стоять долго не позволила, вручила торт, ножик и показала, как нарезать, что он и стал делать очень старательно. Накрытый в моей комнате стол уже ожидал нас, я принесла с кухни закипевший чайник, разлила чай.
И вот, сидим мы, пьем чай, тортик кушаем, по телевизору концерт какой-то включен. Все чинно, благородно, пристойно. А я так потихонечку пододвигаюсь по дивану к Юре все ближе и ближе. Он, конечно, волнуется, разговоры уже не разговаривает, замолчал, торт уплетает, но не так резво. Я вежливо дождалась, когда он прожует, и невинно осведомилась, не будет ли он против, если я зажгу свечку, дескать, будет очень романтично. Он молчит, плечами пожимает. Тогда я встаю, невзначай играя разрезом на юбке, и показывая ножку по самое "не балуйся", достаю с полки свечку с подсвечником, приношу спички и пытаюсь зажечь огонек. Но у меня, разумеется, как и было задумано, ничего не получается. Тогда Юрий не выдерживает, отбирает у меня свечу, спички, при этом руки наши встречаются трепетно так, меня даже саму пробрало. Он зажигает свечу, я, тем временем, гашу свет в комнате, подхожу обратно к дивану и неловко присаживаюсь, попадая точнехонько к парню на колени.
Немая сцена. Он от неожиданности меня обнимает двумя руками, я замираю, потом склоняю голову ему на плечо, поворачиваюсь, подставляю губы.
И в этот решающий момент раздается громкая трель дверного звонка. Потом еще и еще, далее звонок звучит не переставая, а к нему добавляется настойчивый стук в дверь. Романтический момент был испорчен окончательно, и стало как-то страшно. Мы вдвоем поплелись открывать дверь. Оказалось, что та самая мамина киевская подруга, вчера забыла у нас свои сережки золотые. Они с мамой что-то примеряли, тетя Фая свои сняла, на сервант бросила, да так и забыла. Обнаружила это только час назад, собираясь уезжать. У нее уже через два часа поезд на Киев, и она приехала с вокзала на такси срочно за сережками. Она шустро влетела в родительскую спальню. Подхватила свои серьги, так и лежавшие на видном месте, метнулась обратно на лестницу, успев, однако, чмокнуть меня в щеку и оценивающе взглянуть на Юру. Последние ее слова были: "На свадьбу-то пригласи!"
Время приближалось к полуночи, скоро закроется метро, мой поклонник заторопился домой. Я печально проводила его, переоделась в домашний халат и понесла на кухню грязные чашки и остатки торта. Потом долго не могла заснуть, ворочалась с боку на бок, прокручивая в голове неудавшийся вечер.
Но, как говорится: "Утро вечера мудренее". И утром ко мне в голову забрела не оригинальная, но многообещающая идея. Я вспомнила, что считается, будто лучший способ подстегнуть чувства мужчины - вызвать ревность.
Вечером мы с Юрой пошли на танцы во Дворец Молодежи. Мне повезло, там были двое моих давних поклонников и еще много общих знакомых. Так что я была окружена кавалерами. Все хотели со мной потанцевать или просто поболтать. И Юрия как-то оттеснили в сторону. Я знала, что многим нравилась. Маленькая красавица - подарок для мужчины.
Хотя мы и пришли с Юрием, но парой нас пока еще не считали. Тем более, что в него тут же мертвой хваткой вцепилась какая-то девица. Он смутно успел поведать мне, что в детстве они ходили в один детский сад и дружили. Эта белобрысая кукла завладела им и, не обращая на меня внимания, протанцевала два танца. А затем она нагло утащила его в буфет. Юрик издалека строил мне печальные рожицы и разводил руками. Я совсем рассвирепела, и в это время активизировались сразу оба моих знакомых, стали напрашиваться в провожатые, да еще и с намеками. Вот, думаю, на ловца и зверь бежит. Одного, совсем молоденького отрока лет двадцати, я отшила. А второму, более солидному, милостиво разрешила себя проводить до дому, намекнув, что у меня есть "настоящий индийский" чай. И что, "все может быть, душа я одинокая, никем не понятая".
Выходя "припудрить носик", я, правда, мельком видела, что отрок о чем-то разговаривал с моим намеченным провожатым. При этом отрок горячился, и явно был зол. А после сразу же исчез куда-то. Я не придала этому значения.
А Юра так и не появлялся, я время от времени видела его высокую фигуру в окружении неких незнакомых мне личностей, возглавляемых той самой девицей, и злилась еще больше. Видимо, вся их детсадовская группа внезапно здесь оказалась. Пару раз он махал мне ручкой и подзывал к себе. Но я гордо не подошла.
Я не стала дожидаться окончания вечера, попросила приятельницу передать Юре, что я отправляюсь домой, и мы с выбранным кавалером, целомудренно, под ручку, покинули Дворец Молодежи. По моим расчетам Юра, узнав, что я ушла, должен был броситься догонять. А, значит поедет за мной следом. И тут мы, погуляв немножко, парочкой как раз и подрулим.
И ничего не вышло. Юра прибежал, как настеганный, обнаружил нас с кавалером, сидящими на скамейке у подъезда, остановился на мгновение, а потом круто развернулся и убежал. А в это время, откуда ни возьмись, нарисовался двадцатилетний отрок, и эти два придурка сцепились между собой на газоне. Оказывается, молоденький раньше нас убежал из клуба и поджидал у дома. Я быстро ушла домой. Не знаю, чем у них там закончилось. Да мне и неинтересно было. Я страдала по Юре.
Ну вот ничего он не понимает, как будто издевается. Ну вот дылда! Доходит все медленно, как до жирафа с его-то ростом.
Да, точно же! Издевается. Даже мой беспроигрышный план с ревностью на него не подействовал. Все, я обиделась навсегда. Больше он от меня не дождется даже намека на благосклонность. Звонить ему не буду, при случайной встрече буду холодно здороваться, не более. Нет, даже и здороваться не буду!
Ну, вот, слезы к глазам подступили, и на стихи потянуло:
Растворившись меж днем и ночью,
На границе света и тьмы,
Ты увидишь, если захочешь,
Как друг другу приснимся мы.
О! Здорово получилось, не простая графоманская белиберда, а и настроение, и чувства звучат. Сейчас запишу в отдельную тетрадочку. Вот стану известной поэтессой, как Марина Цветаева, например.
А Юра будет читать мои стихи и догадываться, что это про нас с ним. И он будет очень, очень раскаиваться. Пожалеет потом, но, будет поздно.
На следующий день еще до завтрака мне принесли телеграмму. Папа сообщал, что бабушка, мамина мама, очень занемогла, и просил меня срочно приехать прямо к ней в маленькую деревушку в Карелии. Они с мамой уже там. Я испугалась, кое-как покидала вещи в сумку и рванула на вокзал.
Уже в поезде, я сообразила, что не оставила для Юры даже записки, но было не до того. А мобильных телефонов тогда еще не изобрели.
Наверное, он обидится, отстраненно думала я по дороге. Мне было грустно, ничего нельзя было изменить.
Когда я приехала, оказалось, что бабушка уже при смерти. У нее случился инфаркт, врач, вызванный из райцентра, только развел руками.
Бабушка лежала на большой деревенской кровати в своем старом доме и глядела на нас. "Прощайте, девочки-деточки, ухожу я", - сказала она сурово. Мама принялась ее уговаривать, мол, не думай о плохом, все наладится, ты поправишься. "Нет! - сказала бабушка, - Не тараторь. Ты знаешь, и я знаю. Мы смерть всегда чуем. А теперь выйди, я с внучкой хочу перемолвиться". Мама испуганно всхлипнула, но послушно вышла.
Бабушка же, кряхтя и охая, рассказала мне, что ее прабабушка, жившая в этой деревеньке, по семейной легенде была не замужняя, но дети у нее были. И, якобы, прижила она их от метсахийси, так карелы называли лешего или снежного человека. Этот снежный человек однажды зимой сам к ней из лесу вышел, сильно хромая. Изба-то на краю деревни стояла, и жила она одна. Пожалела, выходила, до весны он у нее прожил. Нога у него быстро очень зажила, он в капкан медвежий попал. Она его Степкой называла. Потом в лес ушел. Только наведывался часто. За это односельчане женщину не любили и боялись. И родила она двух девочек и мальчика от Степки. Выглядели они, как обычные люди, только росту были высокого, и сильные очень, выносливые. Раны у них быстро заживали, и мысли они могли угадывать. А между собой без слов общались. И глаза зеленые с тех пор у всех женщин в роду. "Есть сила в тебе, вижу. В матери-то нет, а в тебе есть, хоть и ростом ты не удалась", - сказала бабушка.
Я вышла совсем обалдевшая от такого известия. Мать, взглянув на мое ошарашенное лицо, догадалась обо всем. "Не верь, не слушай. Старая она, из ума совсем выжила", - сказала мать. Но прозвучало это как-то не убедительно. К вечеру бабушка задремала и уже не проснулась. Мы с мамой занялись организацией похорон на местном кладбище и после всего вернулись домой.
А наши отношения с Юрием надолго прекратились. Я думала, что навсегда. Он не появлялся. Ну да, я же отсутствовала почти две недели. Я его тоже не искала. Хотя все чаще возвращалась в своих воспоминаниях к встречам с Юрой, к нашей не состоявшейся любви. Я очень жалела, что тогда не разыскала его, не объяснила ситуацию. Играла в гордячку, дескать, сам должен сделать первый шаг, позвонить, найти. А я, выходит, ничего не должна?
Все же справилась я как-то со своей влюбленностью. Вернее, спрятала ее в самый дальний уголок своей души и запретила себе даже думать о Юре. Было больно и тяжко, но я думала, что справилась.
Через год я вышла замуж, за курсанта военно-морского училища. Решила стать женой моряка, через полтора года у нас родился сын. А еще через год мы оба осознали, что жить вместе у нас не получается. Начались какие-то мелкие ссоры, стычки на пустом месте. В общем, мы довольно мирно развелись, с сыном я общаться папе не запрещала. Начался другой этап жизни: одинокая женщина с ребенком. К счастью родители меня поняли, с внуком помогают.
Прошло несколько долгих и трудных лет. В стране отшумела "Перестройка", затем наступили лихие девяностые. Выживали все, как могли и как умели. Мой книжный закрылся, я сменила несколько работ.
Со временем я все больше стала тосковать по Юре, своей единственной, как оказалось, любви. Так хотелось увидеть снова его высокую стройную фигуру, услышать его голос. Другие мужчины меня теперь совсем не привлекали.
И вот, как-то я решилась ему позвонить. Сказать просто, без обид: "Давай встретимся. Я скучаю по тебе". Даже если он не согласится, я-то ведь ничего не теряю.
Сказано - сделано! Найду вот сейчас номер телефона и позвоню ему. И - будь что будет. Ищу старую записную книжку, ищу, ищу-у-у... Перерываю все полки и полочки, шкафчики и коробочки со шкатулочками. Ну не могла же выбросить!
Попутно нашла множество потерянных в предыдущие годы и крайне необходимых вещей. Например, набор новых воланчиков для бадминтона, утерянный в позапрошлом году; помады новые - три штуки; тушь для ресниц японскую, высохшую - одну штуку; кружевные трусики-стринги черные, ни разу не надеванные, (для чего-то ведь покупала); и еще кой-чего по мелочи. А вот, наконец, и книжечка записная старенькая с вываливающимися листочками. Ура!
Искомый номер обнаружен, пока запал не прошел бегу звонить.
Звоню, звоню, звоню, коленочки чего-то затряслись. И две мысли в голове одновременно: "Хоть бы взял трубку", и "Хоть бы его не было дома". Что лучше, даже не знаю. Страшно вдруг стало, вспотела вся. Это что, влюблена я в него опять, раз так организм реагирует?
Наконец, на пятнадцатом или двадцатом звонке, так мне показалось, трубку сняли. Я набрала полную грудь воздуха и... услышала голос его мамы. Я попросила позвать его, но она, вместо этого, стала дотошно выспрашивать, кто звонит, зачем, по какому вопросу, и вообще, кто я такая. Под конец она все же сообщила, что сына сейчас нет дома, (могла бы и сразу сказать), но она передаст ему, когда он придет. А когда он придет, она сказать не может, поскольку он не оставлял никаких распоряжений на этот счет. В общем, полный облом.
На следующий день я позвонила снова. И снова разговаривала с его мамой, которая честно поведала мне, что она еще не передала сыну ничего, так как он пришел поздно с работы усталый, и она решила его не беспокоить.
Я была очень расстроена, не знала, звонить еще раз, или не стоит. Решимость моя растаяла, как кусок льда на солнце. Тут подружка дала дельный совет. "Плюнь ты на него, захотел бы, сам тебя нашел". И предложила отличную на ее взгляд идею: пойти вместе в клуб знакомств. Дескать, сейчас это так модно, так популярно, и она знает несколько девушек, которые удачно познакомились таким образом.
Для меня пойти в какой-то клуб знакомств казалось запредельно стыдно. Я представляла себе такие клубы как эквивалент домов терпимости. И пойти туда - значит навек себя опозорить. Но подруга быстро свела на нет мои возражения, объяснив, что там все культурно, никакого разврата. Просто собираются одинокие люди, чтобы познакомиться и найти свою половинку. Все пристойно: чаепитие, танцы, концерты. Можно получить консультацию психолога, бывают интересные мероприятия, лекции. Ну, в общем, уговорила.
Кстати, как раз сегодня там будет лекция про совместимость разных психологических типов. Выступать будет известный в городе экстрасенс, она забыла его фамилию.
И в тот же вечер мы с подругой, принарядившись изрядно, (я для пущего форса надела трусики-стринги, ну и что, что никто не увидит, а мне приятно, что они у меня есть), отправились в пресловутый клуб знакомств.
Пришли, ничего, миленько так. Столики, чашки, самоварчики пузатенькие на столах, сушки, печенье, впереди что-то вроде невысокой сцены, экран висит, доска с мелом.
А дальше - вышел лектор, и я чуть не упала со стула.
Потому что это был Юрий. Разумеется, я уже толком ни слушать, ни понимать ничего не могла. Подруга даже встревожилась, видя, как я ерзаю на месте, то краснею, то бледнею. Два раза я опрокинула чашку, подавилась сушкой и долго сипло кашляла. Но причины я ей не сказала. К тому же еще эти стринги невыносимо натирали нежную кожу полупопий. В общем, я страдала! И застрадала еще сильнее, когда на практической части он стал обходить всех, помогая выполнить какое-то задание по определению своего типа личности.
До нас он добрался в последнюю очередь. Я к этому времени была уже практически в коматозном состоянии. Выручила подруженция, которая стала хватать его за руки, что-то щебетать про экстрасенсов и просить его показать что-нибудь удивительное. Наконец, он отправился обратно на сцену довершать начатую лекцию.
А после того, как мероприятие закончилось, он неожиданно нарисовался подле меня в фойе и предложил проводить. Я, конечно же, согласилась.
Кое-как отделавшись от подруги около метро, мы пошли гулять. И гуляли мы, надо сказать, всю ночь и с удовольствием. Я рассказала ему, как все случилось тогда, мне пришлось срочно уехать, и как пыталась ему позвонить, но попадала все время на маму. И сказала, наконец, самое главное: что я по нему скучала, и очень хотела увидеть, но дурацкая пресловутая женская гордость мешала сделать шаг навстречу.
Он сказал мне тоже много чего хорошего в ответ, обнял и нежно поцеловал. И, если бы не натирающие стринги, все было бы хорошо в жизни моей!
Теперь мы встречались каждый день, Юра объяснялся в любви, дарил цветы, читал стихи собственного сочинения... Я порхала, как бабочка, чувствуя себя необыкновенно юной и прекрасной, любимой и желанной. Мои родители уехали на недельку отдохнуть с внуком, и мы получили в свое распоряжение пустую квартиру. В плане сексуальном у нас оказалась полная гармония. Наши тела, казалось, понимали друг друга с полунамека. Едва я начинала какое-то движение, он тут же подхватывал его и продолжал. Нам даже говорить не надо было. И разница в росте ничуть не мешала, наоборот, это придавало пикантность и особую возбуждающую остроту.
Но, увы! Неделя прошла, родители вернулись. Наш бурный роман несколько замедлился, так как места для интимных встреч у нас не было. Случайно пустующие квартиры и дачи друзей не давали чувствовать себя легко и свободно. У него дома постоянно находилась мама. Я решила обсудить вопрос о том, чтобы попробовать найти съемное жилье, и начать совместную жизнь. Но Юра часто выглядел напряженным, хмурым, пару раз отменял наши встречи под странными предлогами. Я видела, что ему не по себе, но не могла понять, в чем дело.
Наконец, я приперла его к стенке с вопросом: "Что с тобой происходит?" Он немного еще поувиливал, потом тяжело вздохнул и признался.
Оказывается, его бывшая подруга, с которой он расстался полгода назад, появилась на горизонте с известием, что она беременна. Сказать, что я была потрясена - это ничего не сказать. Я была убита, раздавлена. Я спросила:
- Что ты собираешься делать? Ты ей поверил?
- Даже проверил, - мрачно подтвердил он, - По срокам все сходится. Тогда мы еще жили вместе. Наверное, она нарочно не предохранялась, чтобы меня удержать. Потому и ждала специально шесть месяцев, чтобы аборт было уже не сделать. Теперь она настаивает на женитьбе.
Сказав все это, он отвернулся, опустил голову и так крепко сжал кулаки, что захрустели пальцы.
- Ребенка жалко, он не виноват, - безжизненно пробормотала я, понимая, что никогда не смогу отвоевывать свое право в такой ситуации.
Я не удержалась и заплакала, слезы текли неудержимо, горе накрыло меня и утопило в своей бездне. Он обнимал и целовал, пытался утешать, обещал разобраться и поговорить с той, другой, объяснить, что любит меня, а не ее... Мы были на чужой даче, и такого нежного и печального секса, как тогда, я не могла даже представить. Мне кажется, мы оба понимали, что прощаемся, что уже никогда не будет так, как прежде.
Когда я вернулась домой, меня ожидал еще один "сюрприз". На кухне за столом сидел и мирно пил чай с родителями мой "бывший". Оказывается, он сделал успешную карьеру, сейчас прилично зарабатывает, и приехал за мной "для восстановления семьи", к тому же "ребенку нужен отец". Сынишка был совершенно счастлив, от отца не отходил ни на шаг. Он умоляюще смотрел на меня и время от времени тревожно переспрашивал: "Мамочка, у нас теперь все будет хорошо?" Глядя на его восторженную мордашку, и то, как крепко он вцепился в папину руку, будто боялся, что тот сейчас снова исчезнет, я приняла решение.
"Бывший" встал на колени и торжественно при родителях снова попросил моей руки, поклялся в любви. Когда я зашла в комнату, обнаружила два новых чемодана и билеты на самолет в Симферополь на завтра.
Времени на обдумывание у меня не оставалось. Так будет лучше для всех! Я завтра уеду, постараюсь забыть Юру и начать другую жизнь. Пусть не прекрасную, но - другую. Израненному сердцу, возможно, удастся найти покой. Не сразу, потом, когда-нибудь...
А Юрий выполнит свой отцовский долг, женится, не станет сиротить ребенка. Я прекрасно знаю по собственному сыну, как детям нужны папы. А любовь? Что же? Как говорили в старину: "Стерпится - слюбится".
Эпилог
Выбор между долгом и любовью был сделан. Не знаю, правильный, или нет. Мы больше никогда не виделись с Юрой. Так вот закончилась эта история любви, и началась разлука длиною в целую жизнь.
Прошло двадцать лет, я прожила их достойно и спокойно, вырастила двоих детей. Я уважаю и ценю своего мужа. У меня прекрасный сын, а у дочери зеленые глаза. Я бываю почти счастлива иногда.
И только изредка, власть несбывшегося манит меня. И я печалюсь день, или два, я грущу и ухожу гулять одна, и тихонько плачу, и борюсь с желанием разыскать его, Юру, самого любимого своего мужчину. И еще, у нас есть сны, в которых мы вместе. Я откуда-то знаю, что Юра тоже видит похожие сны про меня.
Я уверена также, что мы встретимся в следующей жизни. Несостоявшаяся любовь должна осуществиться.