Аннотация: Как можно попасть в будущее? Очень просто - получить штангой по голове и при этом остаться живым.
Улёт
Тяжёлые штанги
А вот и автобус подкатил, покачиваясь на ухабах. Я не успел докурить сигарету, и пришлось "забычковаться", то есть спрятать окурок обратно в пачку, чтобы потом докурить. Бабы дружно полезли в передние двери и застряли, мешая друг другу пройти. Пришлось водителю выйти и "утрамбовать" их в машину. Пока он заталкивал последнюю и с трудом закрывал дверь, мы с мужиками уже набились в заднем тамбуре, а кое-кто даже умудрился сесть на четыре задних продавленных сиденья. Автобус, залихватски накренившись на правую сторону, бодро рванул с места. Как всегда кто-то не успел вцепиться в поручни и уселся на, примостившихся на заднем сидении счастливчиков. Под дружный мат пострадавших, машина, дребезжа и подскакивая, покатила по дороге.
Хорошо, что ехать недалеко. Городок наш небольшой, компактный, не Киев, и даже не Ужгород. Вот и приехали. Автовокзал наш выглядит совсем неплохо после строительства нового зала ожидания. На втором этаже даже столовая есть - можно попить чай с булочкой, а иногда бывает мороженое. Народу как на порядочном вокзале - много. Все места в зале ожидания заняты. Народ снует туда-сюда, дети плачут, цыгане кричат. Хорошо, что мне идти дальше - там, где зелень холмов и чистая вода. Не Сибирь, конечно, не тайга, но все-таки подальше от загаженных мест. Опять про себя удивляюсь - как это меня угораздило попасть в такие райские места, где до "поля" можно на автобусе доехать. Вот только пройти за крайние дома и подняться на зеленые виноградные холмы. А там уже "рощи, зеленые сени, где птички щебечут, где скачут олени". Нет, к сожалению, олени не скачут, но фазаны из-под ног фурр-фурр. Красота!
Моя "Сибирь" совсем рядышком примостилась с нашим городком. Тут даже "золото роют в горах". Но моё золото черного цвета. Нет, успокойтесь, это не нефть и не уголь. Это - перлит. Тоже продукт немаловажный для народного хозяйства. Его главное достоинство - увеличение при нагревании в четыре-шесть раз. Поэтому перлит используется для производства легких бетонов и других изоляционных материалов. Конечно, это звучит скучно и непоэтично: "изоляционные материалы". Другое дело - золото, алмазы, уран. Это для неспециалиста "другое дело", а для геолога, что золото искать, что глину для кирпича или перлит для бетонов. От глины и перлита хотя бы прямой толк, а от золота, как писал незабвенный Куваев, сплошная преступность. Ну, я сам себя, конечно, только утешаю такими рассудительными мыслишками, а на самом деле хочется искать золото и алмазы. Вот сейчас вспомнились дурацкие слова псевдо геологической песни "Ты уйдешь по тайге опять - драгоценный алмаз искать...".
Пока прокачивал все эти доводы и контрдоводы, показалась моя буровая. Тоже не ахти какой размах - всего лишь "луноход", УСБ-3АМ на гусеничном ходу. Максимальная глубина бурения - 300 метров. А мне больше и не надо - 150 - 200 метров вполне достаточно. Перлит тут как раз на такой глубине, а ниже идет обычный липарит, который не вспучивается. Судя по всему запасы перлита мы разведаем достаточные, чтобы было их целесообразно потом разрабатывать. Только не лежит душа здесь устраивать, как говорят у геологов, "свинорой". Все холмы покрыты красивыми ухоженными виноградными лозами. Прямо от нашей буровой открываются просторы нашей и не нашей Родины: в туманной дымке угадывается русло Тисы, разделяющей Украину и Венгрию, зеленеют небольшие рощицы, голубеют зеркальца миниатюрных ставков, жмутся другу к другу пятнышки аккуратных домиков с красными черепичными крышами, ветвятся серым асфальтом дороги, по которым мчатся, кажущиеся отсюда игрушечными, автомашины. Идиллия! Перлитовый карьер сюда явно не вписывается.
Но Саша Малеев, бригадир буровиков, об этом, конечно, совсем не думает. Во всяком случае, в данный исторический момент. Он стоит по колено в яме и самозабвенно углубляет зумпф для скважины, лопатой с длиннющим черенком далеко откидывая красноватый суглинок. Рыжая борода Саши лихо торчит куда-то в сторону, а линзы очков нахально блестят на солнце.
- Ты почему сам копаешь? Что, больше некому?
- А чего. Физический труд облагораживает. Ребят я в село послал. Тут мне один местный обещал хорошее вино с прошлогоднего урожая. Так не самому же идти. Далеко. А ребята молодые - пройдутся с удовольствием.
Настроение у меня сразу же испортилось. Ну, в самом деле - сколько можно тянуть с этой скважиной. То у них коронка полетела, то колонковая труба застряла, то глинистый раствор закончился, то дизель сломался. Тянут с двухсотметровой скважиной уже неделю. И выход керна неважный. Саша говорит, что порода очень трещиноватая и одновременно крепкая. Тут алмазную коронку нельзя, а победитовая коронка быстро изнашивается. Но мне все его объяснения до лампочки - на то он и специалист, чтобы находить нужный режим бурения. А тут вдобавок ко всему пьянку хочет устроить. Мало мне в общаге этих пьянок, так еще в поле их терпеть.
А Саша моего настроения не замечает. Пришлось ему все выложить. Улыбается, рыжая скотина. "Ты,- спрашивает,- давно сам у станка не стоял?" "Да,- говорю, - как после второго курса мы буровую практику в Жуковке проходили, так с тех пор к станку ближе как вот сейчас не подходил. Мне, главное, чтобы керн был, а остальное не мое дело". "А хочешь попробовать сам побурить? Может у тебя лучше моего получится. Ты же с высшим образованием, а я со средним". Хотел я ответить, что образование у меня не буровое, но передумал. "А чего - попробовать можно, интересно".
Саша так хитро на меня посмотрел и начал дизель заводить. У меня коленки немного трясутся, но я виду не подаю, что страшновато. Вроде бы уверенно подхожу к станку, включаю реверс. Колонна начинает вращаться. Мандраж у меня еще больше, но я увеличиваю обороты и посматриваю на Сашу, а тот, гад, вроде бы и не смотрит, что я делаю. Смекаю, что значит все пока идёт правильно. Потихоньку увеличиваю давление на забой, и буровая колонна очень медленно начинает идти вниз. Победно смотрю на Сашу. Вижу, что у него в отличие от меня, настроение немного падает и даже быстрее, чем буровая колонна. Это хорошо, но что делать, когда замок буровой штанги дойдет до шпинделя? Эх, давно ты Жуковка была, а смотреть, как буровики крутят у меня никогда не доставало времени. Останавливаю колонну. Надо дорастить штангу. Эй, где мой подсобный рабочий-буровик. Саша с каменным видом зацепляет штангу на крюк лебедки и вопросительно смотрит на меня. Ах, да. Поднимаю штангу вверх и охватываю громадным тяжеленым ключом. Штанга начинает сильно раскачиваться. "Назад!": пронзительно кричит Саша. Но меня как заклинило и я, с ужасом втянув плечи, только смотрю, как штанга срывается с крюка и падает на меня.
Возвращение героя
Солнце светит всем. Был фильм с таким названием. Действительно, хорошо. Небо синее и прозрачное. Ветерок ласковый, теплый, но с легкой примесью вечерней прохлады. Так лежал бы часами и смотрел на высокое небо, лениво ворочая простыми уютными мыслями. Кстати, а где же я лежу так хорошо? И почему я здесь? Последнее, что я помню - это падающая штанга. Так что, выходит, меня здорово долбануло. А почему тогда ничего не болит?
Вдруг спокойное, ленивое настроение мгновенно пропало. Я судорожно приподнялся. Так. Вокруг никого. Ладно, людей нет - побежали за помощью, но где буровая? Как тихо, когда не грохочет дизель. Но место вроде бы тоже самое. Зеленые виноградники, серо-голубые просторы долины реки Тиса, кажущиеся игрушечными домики и снующие по черным полоскам дорог крошечные автомашины. Только буровой станок, буровой вагончик и куча разного барахла, которая всегда сопутствует бурению скважины, почему-то исчезли. Нет, место, однозначно, то самое. Вот относительно ровная площадка между двумя ложбинками, которую я выбрал, чтобы было лучше подъехать. Еще отступил для этого на пять метров от колышка топографов. Ну, колышек то я выкинул, чтобы не было лишних вопросов. Все равно потом будут по-новому устье скважины привязывать. А жаль. С колышком уж точно никаких сомнений не было бы. Хотя погоди. А это что такое? Из земли торчала ржавая колонковая труба. В двух шагах виднелась едва заметная выемка похожая на остатки зумфа. По правилам по окончании бурения зумф надо засыпать, а площадку рекультивировать, но на практике это делалось довольно редко. Значит они переехали. Где я там намечал следующую точку? Да вот и следы старой колеи от трактора. Только уж очень она заброшенная, но направление верное. Считаем 150 метров. Вот и вторая проектная площадка. Точно она. Снова торчит ржавая колонковая. Вот что значит вовремя поругаться. Как быстро стали бурить!
Ладно, следующая буровая далеко, третья линия разреза запроектирована за тем холмом, а шума дизеля не слышно. Значит, опять сломались, или просто отдыхают. Ну да заслужили ребята отдых. Что-то мне не по себе. Пойду-ка я сейчас лучше домой, а завтра с новыми силами за работу. Утро вечера мудренее.
Хорошо, что так решил. Ноги постоянно путаются в траве. Когда утром шел не замечал, что виноградники такие заросшие. Да это черт знает, что такое - сплошные чащобы. Столбики повалены, бурелом выше винограда. Вот тебе и культурные виноделы. - Так запустить виноградники. А ведь как не хотели нас сюда пускать. " У нас элитные западноевропейские сорта. Вы нам всё вытопчите. Ваше разрешение нам виноград после вас не восстановит!" Да тут нечего восстанавливать. Видно, что тут годами "кот не валялся". Ноги можно сломать.
Пойду напрямую - лень выходить на ворота, перелезу через изгородь. Вот те на! Только столбики валяются там, где должна быть изгородь. Как будто Мамай прошел тут с ордой. И как это я утром всего этого не заметил. Бесхозяйственность полнейшая.
Наконец-то в наступающих сумерках внизу засветились огни многоэтажек микрорайона. Поздновато я сегодня что-то спускаюсь. На моих знаменитых "командирских" уже семь. Теперь бы поскорее сесть на автобус, чтобы успеть покушать в кафе что-нибудь горяченькое. А то опять останутся только "котлеты по-геологически". Они, конечно, вкусные, но каждый день их есть вредно для кошелька. Нам бы что-нибудь типа тефтелек или на худой конец гуляш по сегедински. Стоп, а сегодня случайно не рыбный день? Вот придумали на нашу голову эти рыбные дни. Хочешь рыбу - пожалуйста, а не хочешь - тоже, пожалуйста. В итоге вся страна, "с южных гор до северных морей" по вторникам и четвергам ест рыбу. Ну что это я заранее взгрустнул - ведь сегодня понедельник. Как можно было забыть. Все-таки со мной что-то такое случилось после удара штангой. Или это все приснилось? Да нет же - ясно помню, как эта чертова железяка на меня летела. Но вот что случилось потом ... не помню. А, ничего, Саша расскажет. Правда он "писатель" - всегда ради красного словца присочинит что-нибудь.
Однако к чему бы это двери на автовокзал закрывать. Да еще таким огромным ржавым замком. Ну, точно - пока я наверху прохлаждался, они внезапно затеяли ремонт. Хотя странно, ведь буквально в прошлом году, кажется, было торжественное открытие нового автовокзала. Этого самого автовокзала. Вот засранцы! Как часто пишут: "все прекрасно, за исключением отдельных недостатков". Ничего себе "отдельные недостатки"! Да тут половина стекол какой-то фанерой забита.
Фу, черт, снова голова заболела и как будто даже слегка шатнуло. Ну, это, наверное, с голодухи. Пора, пора, желудок просит мечтой в столовую уносит. Да, Вове было мало лет (всего каких-то двадцать пять!) - он считал, что он поэт.
Все это хорошо, но где же транспорт? Судя по всему вокзал не работает, и ловить тут нечего. А куда ж перенесли остановку? Надеюсь автопарк хотя бы на месте. Ну, слава богу, на месте. Вот он, родимый. Только опять же какую-то халабуду успели построить почти напротив проходной. И как-то тихо очень на территории. Наверное, сегодня какой-то автомобильный праздник и по этому случаю всех отпустили домой пораньше. Придется спрашивать у сторожа.
- Вы не скажите, как можно до экспедиции добраться? Я смотрю, что автовокзал не работает и автобусов что-то не видно.
- Так ты, уром ("господин" по-венгерски), оказывается не голландец. А я-то подумал сначала, что оттуда. Это они все с рюкзаками ходят. Вот странные люди. Вроде бы Голландия страна богатая, а одеваются как бродяги какие-нибудь. Извини, как ты. Девки все в штанах до колен, здоровые такие ... и не красивые. А тебе, значит, в экспедицию? Издалека приехал? Не из России? Что-то у тебя произношение не наше. Случайно не из Москвы? Я там служил в шестидесятых. Тогда тебя еще на свете не было.
- Почему не было? Я тоже в армии служил, с 66-го по 69-ый. В Баку.
- Воевал, значит. Там у вас этот самый Карабах, что ли?
Странный какой-то дед. Напился, он что ли, по случаю своего автомобильного праздника? Какие-то летучие голландцы, Карабах. С виду и не очень старый - лет шестьдесят, не больше. Надо поскорее от него отделаться.
- Воевал, воевал. Так на чем до экспедиции доехать?
-Э, уром, после семи ты автобус можешь не ждать. Есть, правда, "Ясиня-Рахов", но он будет часа через два.
- А "восьмерка", что уже не ходит?
- Это тебе кто про "восьмерку" сказал? Да ее уже лет десять как нет... или больше. Может двадцать. Ты меньше своего отца слушай. Он, наверное, сто лет назад в Россию укатал? Так что ты, уром, лови такси, а про автобус забудь.
Ну, точно дед больной на голову. Я уже начал раздражаться. А тут еще голова стала сильнее болеть.
- Да не уром я, а нормальный гражданин, товарищ.
Дед покраснел и даже стал заикаться.
- То-ва-рищ? Что-то ты слишком молодой для "товарища". Езжай тогда обратно в свою Россию, "товарищ".
Ничего себе! С каким-то венгерским контриком случайно связался. Еще не хватает мне неприятностей с КГБ. Подальше надо от такого собеседника. Я машинально попятился из двери проходной и поневоле вздрогнул, когда прямо над ухом услышал: "Вам куда ехать?" Оказывается, пока мы со сторожем разговаривали, напротив проходной остановилась машина со спасительными шашечками на двери. Так тихо подъехала, что я и не услышал. Дверца автомобиля была любезно распахнута.
Все еще ошеломленный последней фразой "контрика" я покорно сел на переднее сиденье. "Куда?" - спросил молодой водитель с подозрительной "бандитской" прической. Вернее почти совсем без прически - если можно так назвать очень коротко остриженные волосы. Пятнадцать суток только что отсидел?
Не услышав от меня ни звука, водитель стал нервничать: "Мужик, куда тебе ехать?" "В экспедицию", - с трудом выдавил я, и машина рывком тронулась с места.
Ехали быстро и все какими-то незнакомыми улочками. Поворот-поворот, снова поворот. Я судорожно вцепился в ручку над дверцей и только тут заметил, что машина явно иностранная: сиденье широкое и удобное как кресло, руль маленький, справа от него светятся и мигают непонятные загадочные приборы как в самолете. И ко всему прочему в салоне свежо как в лесу и играет какая-то тихая незнакомая, но приятная музыка. Я покосился на водителя: "Это что за машина? Иностранная?" Водитель довольно заулыбался: "Что, нравится? Недавно купил. Самая хорошая машина - это новая. Ты, что, не узнал? Это же "Ланос", полтора. Наша, запорожская, но с мерседесовским мотором".
Ну, хотя бы одну положительную эмоцию сегодня я получил. Ты смотри, как наши научились машины делать. А то все Европа да Европа. А оказывается и у нас не хуже тачки. Наверное, опытный образец, но если уже таксист в нашем маленьком Тишове такое чудо заполучил, то скоро пустят в массовое производство. Но, видно, не простой это таксист - папа какой-нибудь крупный руководитель, а сына приучает к трудовой жизни, заставляет работать водителем такси. Только название какое-то неудачное. "Ланос" - не наше название. Другое дело "Лада", "Нива", "Волга". А, это я ослышался - он, наверное, сказал "Лана". А "Лана" это, кажется, богиня какая-то у славян. Но неудобно спрашивать - лучше потом у ребят узнаю. Теперь надо думать, сколько он с меня сдерет, прокатив на такой роскошной машине.
Потемнело. Как всегда, уличное освещение не работает. Вот ведь только недавно наставили этих фонарей, а уже не горят. Вот и железнодорожный переезд перевалили. Сколько его не ремонтируют, а без толку. Вот видно же, что только недавно подсыпали, а все равно яма на яме.
Фу ты - чуть было не уснул.
- Что, уже приехали? Сколько с меня?
- Так пока бензин снова не подорожал - обычная такса, десять.
Ни фига себе обычная такса. Вчера из центра шиканули на такси с Игорем - было пять. Так я и думал, что загнёт цену. Машина все-таки экспериментальная. Где у меня там десятка завалялась. Так до получки снова стрелять у Игоря придется.
- Ты что, мужик, мне суешь? У меня такси, а не музей.
За кого он меня принимает? Я, что, похож на иностранца? И сторож вот о каких-то голландцах говорил.
- Извините, товарищ, я свой, советский, долларов у меня нет.
- Ха, вот юморист. Что, пропил все или в дурдоме на руки деньги не дают? Давно сбежал?
Врезать ему, что ли? Ни с того ни с сего ругаться начал. Сам он из дурдома. Ну, гад, держись. Сейчас тебе, и твой высокий папа не поможет. Да и никто не поможет, так как на остановке, как это ни странно и нет никого. Видимо все мои мысли отразились на лице. Таксист тут же скис и стал внимательно рассматривать десятку.
- Хорошо. Давай сюда свой музейный экспонат и... пока. Только больше в мою тачку не садись, "товарищ ... из дурдома".
Последние слова таксист прокричал уже на ходу, из окна. Я стал искать, чем бы тяжелым кинуть в машину, но та уже была далеко. Что значит классная тачка! А водитель подонок. Что он там про бензин рассказывал? Какие такие повышения? Как было 9 копеек за литр, так и осталось. Что я с Луны свалился, что ли. Да цена на бензин не менялась, наверное, лет десять. Только на прошлой неделе оплачивал заправку нашего газончика, когда Витька талоны дома забыл. Десятка ему моя не понравилась, видите ли.
А, все-таки, куда все люди подевались? Никто не гуляет. И не слышно на палубе песен. Что, вместе с рыбными днями ввели безалкогольные сутки? Вот ведь общага наша рядом, а оттуда ни звука, хотя свет в окнах горит. Обычно через час после работы обязательно кто-то гуляет и песни поет. Если не буровики, то геологи, а если не геологи, то топографы или геофизики. Хотя, нет, геофизики обычно в своей конторе все события отмечают. Каста.
И парочки на остановке не сидят. Вот молодежь пошла унылая. Но, как говорит, Коля, любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда. В столовую, в столовую!
Заросшая травой, забросанная клочками грязной бумаги, какими-то подозрительными пакетами и обломками кирпича, подо мной лежала главная аллея, ведущая в кафе. На ватных ногах, почти на цыпочках я медленно подходил к входу. До этого момента я всячески гнал от себя невероятные до ужаса подозрения. Запихивал их назад в подсознание. И теперь все эти ужасы вырвались наружу через моё внезапно пересохшее горло. Не выдержав напряжения, я завыл, как, наверное, завыл бы загнанный волк, которого поймали в ловушку.
Назад в будущее
В саду стало совсем темно. Только тусклая лампочка на развалинах вывески освещала выход на улицу. Не в силах подняться я долго сидел на сырых подгнивших листьях, прислонившись спиной к мощному стволу старой яблони. Я смотрел на двери кафе грубо забитые толстыми досками, на широкие выбитые окна и груды кирпича вперемешку с остатками стекла, на выщербленные временем ступеньки через которые местами проросли мелкие деревца. Эти самые, проросшие сквозь бетон деревца, почему-то ужасали меня больше всего. Наконец я нашел силы подняться и медленно побрел назад к выходу. Под ногами зашуршала брошенная газета. Подняв газету, я встал под тусклую лампочку фонаря и стал читать. Название показалось мне знакомым. Да, "Новости Тишова", была такая газета... и осталась. А вот и дата - "20 сентября 2014 года". Снова закружилась голова, я пошатнулся, и с усилием задержал в горле, начавшийся было волчий вой.
Спокойно. Спокойно. Что же пишут сейчас! Так, "Пофестивалим" - "4-ый международный фестиваль "Дружба без границ". Про виноград. Это и раньше было. Пропускаем. Дальше. "Поздравительное слово мэра. День партизанской славы. Городской голова - Калман Сабо". Мы не под Венгрией, случайно? Язык, правда, украинский. Основатель - Береговский городской совет. Редактор - Яремчук. "Цена договорная". Что за договор такой? Не понятно. Дальше. "Инициируем новый референдум" . "Закарпатский облсовет отклонил прошение коллег Тишевского райсовета о переименовании Тишова в Тишовсас". Хорошо, значит пока здесь Украина - иначе не отклонили бы. Дальше. "Городским улицам - усиленное внимание". Это хорошо, надо усиливать. Дальше. "Ищу работу". Так, все ищут работу. Ничего себе! "Получить статус безработного могут трудоспособные граждане ..." Ничего себе. Статус безработного, как в Америке! Ага! Вот и про геологов. "Золотая лихорадка". "Кто ответит за разворовывание имущества золоторудного предприятия". Выходит, разведали-таки месторождение, и даже стали разрабатывать, но... кто-то кому-то помешал. Какой-то ТОВ "Полиметаллы". Дальше. "Утренние трупы". Кошмар, но интересно. А, это про аварии на дорогах. Везде фигурируют "мерседесы", "опели", а где же "москвичи", "волги", "жигули"? Не выпускают их уже, что ли? Нет, смотри - "жигули" - "не справился с управлением, наехал на столб...". Хорошо. Нет, не то хорошо, что наехал, а хорошо, что "жигули" еще ездят. Ну, в целом слабенькая газетка, не лучше, чем старая районка "Красное знамя", и такая же "интересная". Впрочем, старую газету я почти не читал. Но полиграфия даже в таком изорванном измятом виде намного лучше.
Кажется, прихожу в себя. Но кушать-то, как хочется! Даже не кушать, а жрать. А может, найду кого-нибудь из старых друзей? Накормят. Загляну- ка я в общагу. Что там сейчас? На улице было также по ночному пустынно, хотя часы показывали только девять. Похоже на комендантский час. Или власть захватили вурдалаки. Ха-ха! Шофер такси и сторож на вурдалаков были не очень похожи. Не съели меня, только немного покусывали. Ну, что ж вариант с общагой остается пока единственным наиболее реальным.
Вот она, родимая. Смотри, даже почта на месте осталась. Ну, ступеньки появились - это мелочи, Вывеска, наверное, другая. Что-то в этой вывеске мне кажется странным, не пойму. Потом, потом. Мне в соседнюю дверь и на второй этаж. Где моя бывшая комната Љ 9. Номера нет, но с виду дверь такая же пошарпанная, как и была. Стук испорчен - звоните. Звонка тоже раньше не было.
Я решительно нажал на кнопку, и оторопел. Знакомый голос соседа Васи спросил: "Кто там? Чего звонить. Не заперто". Я открыл дверь.
- Тю, а я думал Сергей приперся на сто грамм. Вам чего, молодой человек? Заблудился что ли? Кого ищешь?
- Заблудился во времени. Здравствуй Вася.
Я криво усмехнулся и нагло прошел на середину комнаты. Передо мной стоял Вася. Да. Он постарел на ... сорок лет, но есть люди, которые не меняются. Такой же кругленький, маленький с живыми черными глазами, розовые гладкие щеки, нос картошкой. Только волосы стали почти седыми и какими-то редкими. Усы на месте. Черты лица почти не изменились, только морщины, морщины.... Нет. К этому невозможно привыкнуть. Я снова непроизвольно застонал.
- Да ты садись дорогой. Извини, что не узнал. Ты только что приехал? Солотвинским? Если надо переночевать, то - пожалуйста. Есть спальник. Кушать хочешь? Кто тебя ко мне направил? Не Михаил Иванович?
Вася засуетился и стал быстро освобождать единственный в комнате стул от брошенных на него носков и книг. Я огляделся. В комнате стоял художественный беспорядок. Книги, книги, везде книги. На полках, на столе посередине комнаты, вдоль стен, на полках шкафа, на широком диване. Свободного от книг места оставалось совсем немного, да и то было занято хозяином. Пришлось сесть на стул.
- А ты меня не узнаешь, Вася? Ничего, что я к тебе на "ты", все-таки друзья... когда-то были.
- Да, я своим возрастом никогда не злоупотреблял. Как говорится, молодость это единственный недостаток, который можно исправить со временем. Напомни, как тебя зовут - забыл, извини, старость не радость.
- Зовут меня.... Задумываюсь. А может не надо травмировать психику пожилого человека. Да и поверит ли Вася такому человеку из прошлого. Примет за сумасшедшего. Вызовет милицию или скорую помощь. Или просто выгонит - все-таки мастер спорта по вольной борьбе. Впрочем, куда ему сейчас со мной тягаться, молодым и здоровым. Но не буду же я драться с бывшим другом. Не поверит, так развернусь и уйду.
Пауза явно затягивалась, а круглое лицо Васи постепенно вытягивалось в недоумении. Тут мой взгляд остановился на фотографии, которая, как всё в этой комнате, криво висела на стенке. На снимке, на фоне общаги красовались двое молодых парней: я и Вася.
- Олега помнишь, Василий Ильич?
- Помню, конечно, - медленно, через силу, тихо ответил Вася, с испугом всматриваясь в меня.
- То-то ты мне показался знакомым. Точно - вылитый Олег. Ну, для брата ты слишком молодой, а для сына в самый раз. Ты, что - сын Олега?
Я вдруг успокоился.
- Не совсем. И, знаешь, так есть хочется. Как ты, помню, говорил, - любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда.
- Сейчас соображу.
Вася как-то еще больше съёжился и покорно пошел на кухню. Раньше он таким тихим не был. Может возраст, или до него что-то дошло. Через десять минут поверх разбросанных на столе газет стояла сковородка с яичницей и поджаренными ломтями сала - вкусы у Васи не поменялись. Правда, вместо бутылки "московской" стоял коньяк с загадочным названием "Шустов". (Наверное, новое название старой "московской"?)
С голодухи, и от обилия сегодняшних впечатлений меня сразу "повело". Вася слушал меня, вытянув шею и с открытым ртом. Рассказывал я долго, со всеми подробностями, начиная с прихода на буровую. Пока я закончил свою исповедь, мы успели оприходовать все Васины запасы: еще одну бутылку самогонки и четыре пива. Вася почти не говорил, только тупо кивал головой, как деревянная игрушка-дятел (была у меня такая в прошлой жизни).
Разбудил нас будильник. Я долго лежал, не открывая глаз, с отчаянной надеждой, что все вчерашнее окажется дурным сном. Страшно, но все же надо встречать утро, - каким бы оно не было. А было оно обычным рассветом 2014 года. На диване похрапывал постаревший Вася, под бок больно вонзился корешок толстенной книги. Я с трудом вытащил книгу. - "Аркадий и Борис Стругацкие "Отягощенные злом" Издательство "Эксма" Санкт-Петербург 2008". Час от часу не легче.
- Что, у них самодержавие, царь на престоле? Или это какой-то другой Санкт-Петербург, не ленинградский? Заскрипел диван и тут же послышались тихие стоны. Вася проснулся.
- Вася, а что, у нас снова самодержавие?
- Господи,- голос Васи был полон отчаяния, - так мне это всё не приснилось. А мать его! Ты еще здесь?
- Так я могу и уйти.
Я, было, захотел обидеться, но передумал. Действительно - свалился на бедную седую Васину голову. Какие тут обиды. Накормил, напоил (споил) и спать уложил. Чего еще надо.
- Я спрашиваю: советская власть еще существует или снова наступили "темные годы царизма"?
- О господи, - снова застонал Вася, - оно тебе срочно надо знать? Да никто же и не понимает, какая у нас власть. Потом расскажу краткую историю, и ты мне своё с-луны-свалившееся мнение выскажешь по этому поводу. Нет, не пойду я сегодня на работу. Да и работы, по правде сказать, особой нет - никто и не заметит моего прогула.... Надеюсь.
Кряхтя и постанывая, Вася выбрался в туалет. Возился он там, наверное, не меньше часа: плескался, кашлял, что-то ронял, постоянно чертыхался. Судя по гнусным звукам, его несколько раз вывернуло в унитаз, который он бесконечное количество раз сливал. Неужели и мне на старость уготована участь сия?
- Олег, иди сюда,- наконец-то довольно бодрым голосом позвал он. - Я тебе покажу, где что лежит.
В конечном счете, Васе пришлось объяснять мне не только где что, но и для чего и зачем. Обозвав меня несколько раз "тупым лунатиком" Вася добился-таки от меня некоторого понимания работы многочисленных блестящих кранов и оставил наедине с техникой. Я с наслаждением на полную катушку включил горячий душ и смыл с себя последние следы алкоголя. Выйдя из ванной, Васю я дома уже не застал. На столе лежала записка: "Умоляю из дома не выходить и никому не открывать. Я сейчас".
Выходить никуда и не хотелось. Я собрал со стола остатки нашей вчерашней трапезы и пошел на кухню мыть посуду. Тут царил не менее художественный беспорядок, но обученный обращению с туалетными кранами, я без особого труда разобрался с кухонной техникой. Главное, что вода мгновенно нагревалась, проходя через настенный газовый нагреватель. Помню, что и в мое время такие были, но далеко не у каждого. Вот у моей подруги в Киеве, дочке академика, такой нагреватель точно был. "Elektrolux": прочитал я. Люкс, так люкс, только весь побитый какой-то.
А ведь и я сейчас почувствовал себя таким же побитым временем стариком, как мой старый друг Вася. Только вот зеркало над раковиной умывальника фальшиво отражало мою здоровую, хотя и чересчур розоватую, физиономию молодого парня. Где же тут реальность, а где иллюзия?