Оказывается, в ряде случаев от замены буквы "Ё" на "Е"
значительно меняется контекст написанного.
Например, "выпили все" или "выпили всё",
"в суете сует" или "в суете суёт".
- Почему ты плачешь? Ты плачешь, черт тебя побери?! - Из удивленного его тон за мгновение превратился в осуждающий.
- Жаль... - Она вздохнула и закатила глаза, пытаясь спрятать назад набежавшие слёзы. - Как жаль...
- Чего жаль? Эй, ты чего? - Он дернул её за рукав. - Это было нормальное кино. Даже смешное. Местами.
- Что брать будете? - На сердечность нетерпеливой буфетчицы рассчитывать не приходилось.
- Коньяк хороший?
- Дорогой.
- Это какой объем?.. Две. - Не долго думая, он расплатился.
- ...Жаль, что я так и не увижу конца этого фильма. Только оборванный край пленки.
- Очень удачно сделано, да? - Он искренне веселился. - Так добротно, что кажется будто случайно. Цепляет. Обычно еще титры не пошли, а народ уже в проходе к выходу толпится. А тут все - конец, а люди сидят и ждут, когда пленку перезаправят.
- ... - Она всхлипнула.
- Да ты реально что ли плачешь?!
- Это нечестно! Обидно ужасно. Словно тебя обманули - достали что-то нужное из кармана тайком, а ты заметила, но уже поздно.
- Нет, никаких больше просмотров с тобой. Рехнуться можно! Она плачет! Режиссера это позабавило бы.
- А мне кажется, он сам плакал. Или готов был заплакать, потому и пленку оборвал. Чтобы никто не видел...
- Ах, наша тонкая душевная организация: мы видим то, чего не видят другие. Ловкий трюк - не более.
- ... - Она печально вздохнула и потянулась в сумку за сигаретами. - Где у Вас курят?
...Гулкое пространство с низким потолком возвращало звуки нехотя и вязко. Хотелось пронзительно крикнуть, чтобы тот, кто дремлет в этих стенах, проснулся и обрел наконец голос.
- А-а-а! - Закричала она.
- А-а. - Сонно поглотила стена голос.
- Не ори. Дай сигарету.
- Как оно действует на тебя? - Она прошлась кулачком по всем четырем стенам.
- Где сигареты?
- Ты опьянеешь. Пошли на воздух.
- Я сказал - не ори.
- На.
Однако, не обученные эху стены были способны на четкие тени. Яркие, не размытые они жили продолжением движения. "Ну, хоть с чем-то мы умеем обращаться", - подумала она и заяц превратился в волка, потом в ногастого паука, потом в крылатую птицу.
- Крылатые птицы укор птицам бескрылым... Есть бескрылые птицы? - Тихо спросила она, наблюдая за тем, как парящая по стене тень легла на крыло и зависла.
- Что? Что ты сказала? - Он не слушал её. Ему было что самому.
- Ничего. - Она отпустила птицу и та, почувствовав свободу, быстро растворилась в стене: 'Найди меня. Помани рукой'.
- Дай сигарету.
- Хватит курить. Ты пьян. Пошли на воздух.
- Я хочу курить. - Он прикурил, пошатнулся, но успел не упасть, а присесть. Прямо на пол. А потом и вовсе лег.
- Странное пространство. Какое-то нереальное... да? - Она присела, опершись спиной о стену и огляделась. - Птица сбросила крылья и превратилась ни во что. Такого не бывает. Ну, разве только здесь.
- Такое поискать! - Он с улыбкой выпустил дым в потолок.
...Когда она ступила в пределы курительной комнаты Дома кино, - изумилась. Бледно-желтое квадратное пространтсво без окон, находящееся, по всей вероятности, под землей, воспринималось словно бункер, предлагающий укрытие от невидимого врага. Казалось, расставленные по углам столбики пепельниц при входе каждого нового желающего вдохнуть никотиновую струйку дыма, должны были вспыхивать, сигнализируя о том, что таящийся здесь дух заметил вас.
Словно начало нового этапа компьютерного экшена, когда, пройдя очередной уровень, героя выкидывает на следующий, и он совершенно не знает, что ждет его там - за единственной имеющейся в наличии дверью, но уже готов нажимать кнопку 'удар' и бесконечно уворачиваться от атак многоликих монстров.
Мгновение передышки. Четыре стены, в которые одинокий герой, давший себе клятву бороться с противником до последней капли крови: неважно, своей или их, - никогда не сможет вернуться, покинув их. Они исчезнут. Перекур. Возможность расслабиться, не озадачиваясь неожиданным нападением и - 'Вперед, герой! Тебя ждет прохождение нового захватывающего этапа!'.
- Вставай. Пошли на воздух. - Она протянула ему руку. - Нечего лежать на полу. Здесь грязно.
- Мы будем еще курить?
- Ты покуришь на улице. Тебе вообще мешать сигареты с алкоголем не стоит. Ты не привык.
- Чушь! Сколько мы там выпили?!
Открыв дверь, она пропустила его первым. По стене скользнула тень. Птицы? Паука?.. Она махнула ей рукой.
- Мы поедем ко мне? - Воздух сумеречных улиц по сравнению с душной курилкой был сладким на вкус. Даже приторным. Он распахнул руки.
- Нет.
- Ты меня расстраиваешь. - Он обернулся на голос и погрозил пальцем.
- Это талант. - Вздохнула она.
- Ты про меня?
- Хотелось бы. - На фоне пьяно выдыхаемых слов мысли казались ужасно бесполезными. От уродства их воспроизведения она поморщилась.
- Это про меня. - Чему-то обрадовался он.
- Она испортила тебя. Красота. А не спасла... Все искал где лучше, а потом и забыл к чему стремился. Мужику нельзя лицом торговать. И душой ему нельзя.
- А ты ищешь где хуже?
- Я не о том... Я о сути. Этакие, знаешь ли - зарубки напротив "Мы" и "Жо". Все смешалось... - В собственных рассуждениях заплутать сейчас было проще простого, не говоря о том, чтобы отстаивать свою точку зрения, в то время когда отсутствует элементарная точка опоры.
- Помочь тебе сдаться? - Тоном не без пьяной самоуверенности.
- На волю? Твою? Тебе же хочется обладать просветлением Будды, дабы научиться жить в пустоте! - Она всмотрелась в еле стоящего на ногах мужчину и встряхнула его за плечи. - Хочется, черт тебя подери!?
- Не-а. - Он пьяно оскалился. - Хочется эту и вон ту рыженькую. Но временами на меня накатывает волна тоски по родному человечку... Времечками.
- Я знакома с теми мужчинами, которые уже просто не способны жить с кем-то. Хотят, но уже не могут. - Усмехнулась она 'мелкому' слову. - Они привыкли жить для себя, и смутно представляют себе - как жить для кого-то. И хорошие мужчины! Жаль. Очень жаль...
- Что значит жить для кого-то? Может, это вопрос принятия себя одинокого, а поиск Её - это загон?
- Чего хочу - не знаю... У меня эта зарубочка располагается в шкале под буковкой 'Жо'. Извини, мужчина не должен себя баловать такими раздраями... Он все же мужчина. Покапризничал, взял себя в руки и сделал, как решил.
- А как решил?
- Загон разобрал. Или обои в нем сменил. - Мысль, словно навсегда поселенная в стенах курилки птица, рожденная и оставленная там навсегда, возвращала к месту преступления. - Это уже кто как... Впрочем, чтобы понять, как нужен человек, нужно как минимум побыть без него. Одному совсем или с "той рыженькой" - не важно.
- Если честно, думать надоело... Мозга натерлась и опухла. - Он мотнул головой и пьяно заглянул ей в глаза. - Мы поедем ко мне.
- Мы поедем по домам. - Его повело в сторону, но она успела ухватить его за полог куртки.
- Нет. Если не ко мне, то к тебе! - Влажно улыбающееся лицо напротив было совершенно расплывчатым. Куда-то пропали черты, оставив в виде следа очертанья.
- И будем долго объяснять моей маме, по какому поводу дети так набрались.
- А моей объяснять не надо! Едем ко мне! Ух... - Его снова качнуло.
- В следующий раз могу не поймать. - Она подхватила его под локоть.
- Знаешь, я ведь люблю тебя! - Довольно сообщил он.
- Как интересно! - Она усмехнулась, подумав о том, что на утро он вряд ли это вспомнит.
- Нет, правда! - Ловко извернувшись, он схватил её и прижал к стене.
- Я поверю, если ты перестанешь вытирать моей спиной грязь с этих стен.
- Хорошо! Я вытру сам! - В легком кружении спины поменялись местами и он потянулся к её губам.
- Ты не умеешь целоваться... - Она отстранилась и прикурила.
- Тогда давай будем курить!
- Кури.
- Тебе замуж нужно. - Выпустил он струйку дыма.
- Надоела? - Она удивилась было смене темы, но потом не стала озадачиваться: что у пьяного на уме...
- Баба должна родить!
- Да-да. А еще обстирать, накормить, убрать. А еще ждать-ждать-ждать. Его, единственно невыносимого из любого и в любом... - Слова звучали устало, словно тысячу раз произнесенные и еще тысячу раз услышанные. Она сделала затяжку.
- Сколько мы выпили?
- ...Знаешь, ничего не пугает из перечисленного. - Она все же решила продолжить мысль. - Только для этого любить надо.
- Бабу?
- Бабе.
- А так, чтобы бабу - нет?
- Женщину! Чтобы женщиной оставалась, а не бабой, -бу, -бе, -бы, -ба. - Прошлась она по падежам.
- У нас по ходу одни и те же проблемы.
- Факт. Как добраться до дома... - Увидев огонек такси, она махнула рукой. - У тебя деньги есть?
- Есть.
- Все, пока.
- Пока.
Она обернулась вслед отъезжающей машине и поняла, что её настигает только что умело контролируемое опьянение. Минув еще один квартал, она набрала номер подруги:
- Ты не за рулем?..
- За ним.
- Заберешь?
- А ты где? Сиди там.
- Да я уж и не встану...
- Что вкушали? - Подруга выруливала на проспект.
- Коньяк. Название не вспомню... Забористый.
- А что без настроения?
- Да фильм был дурацкий. Без конца...
- Ясно. Потому и коньяк?
- Видимо...
Несмотря на, пробуждение было легким. Способность ощутить прелесть раннего утра в большом городе, когда он, поздно угомонившийся, еще дремлет и словно одеялом тишины, укрыты дворы домов, может излечить от любой головной боли.
Она хотела было пустить полетать полупрозрачную утреннюю птицу по ковровой стене, но, вспомнив оставленную накануне в душной курилке, передумала.
Сладко потянувшись - еще было время поваляться минут десять, - она задумалась было о вчерашнем вечере, но потом бросила это дурацкое занятии. На файлах памяти по утру часто написано вовсе не "Тот Самый кластер", а что-то вроде "Совсем Не Тот". Не потому ли оно считается мудрее, что в совершенстве владеет искусством монтажа? "Позвоню ближе к обеду, узнаю как что", - потянулась она в открытую балконную дверь к поднимающемуся из-за горизонта солнцу.
- Привет! Ты живой? - То, что ему после такого количества дыма в легких, совсем нелегко, она знала.
- Вот, скажи: ты вчера была так же пьяна, как я? - 'Ни тебе здрасьте, ни тебе до свиданья'.
- Думаю, несколько меньше. - Эпизоды с постоянным подхватыванием затмили все остальные присутствующие в вечеру действа.
- Ты порядочная пьянь: мы выпили бутылку на двоих и каждый - по чекушке... Что ты только матери объясняла... Типа, я с мальчиком напилась? Или ты старалась держаться? Или для тебя это в порядке вещей?..
- ... - Она озадаченно слушала голос в трубке, не совсем понимая тональности - обвинение? "Нормальный ход!"
- В тебе нет счастья, и с тобой нет счастья, и вокруг тебя нет счастья. У тебя - несчастливая аура... Я постараюсь с тобой больше не встречаться.
- Будь! - Она отключилась, замерла на секунду, невольно съежилась, а потом отряхнулась от услышанного, словно от ненужной шелухи. "Нет, чтобы спросить, как я до дома добралась. Для приличия, хотя бы. Впрочем, о чем это я..." - на её лице задержалась растерянная улыбка. На мгновение.
Расправив плечи, она пару шагов даже сделала в припрыжку, словно хотела выскочить побыстрее из поля действия странных звуков странного голоса, рожденного уплотнением эфира. Заправски засунув руки в карманы, она ускорила шаг: "Вот тебе и конец фильма, моя птица. Зачем быть крылатой, если из всего неба - четыре стены? А вырвавшимся птицам бескрылым даже не тень на полу, а и вовсе пол. Не приведи господь. Лучше пленку оборвать..."
- Привет! - От сумбурных мыслей, а скорее ощущения от мыслей, её отвлек звонок подруги.
- Привет! Я вчера прилично себя вела?
- Всё о-кей.
- Спасибо тебе. Выручила.
- Всё бывает. Как оно - самочувствие?
- Мне грустно и легко. Иллюзий я не строю... - Пропела она в трубку.
- Поздравляю! Амнезия накрыла не повсеместно? Требуется восполнить пробелы?
- Муар на участке дороги, прилегающей к дому.
- Ну, это нормально. Я сменила тебя на посту автопилота.
- Он был в надежных руках.
- Это я поняла еще вчера, поскольку ты недвусмысленно высказывалась о мужчинах, не умеющих вкушать коньяк в обществе прекрасных дам.
- Кстати, вспомнила название коньяка!
- Ну-тка!
- "Проверка на вшивость". Предлагаю основательно закупиться.
Заключительные титры:
в главных ролях - Он и Она; автор сценария, режиссер-постановщик, оператор-постановщик, художник-постановщик, звукорежиссер, монтаж, художник по костюмам, а также по гриму - г-н Коньяк. Талантливые - они ведь во всем!