Аннотация: Подсознание - это подвал и фундамент всей личности. (Из статьи в интернете)
...Ответ найти во мне пытаешься.
Прости - искал его напрасно я:
Ведь ты сама сплошная тайна вся,
Непостижимостью прекрасная.
Прости мою безмолвность искреннюю -
Единственное твердо знаю:
Что ты во мне себя разыскиваешь,
А я в тебе себя теряю...
Когда устанешь биться пульсом
В моем мозгу опустошенном,
Бессильно голову опустишь,
Глаза укрывши капюшоном,
Сверкнешь зрачками на прощание,
Звон каблучков в дожде растает,
И только родинок звучанье
Светить во тьме не перестанет...
Олег Лукьянченко,
"Портрет пунктиром"
...Никогда нельзя понять, когда он начинается. Это не зависит ни от погоды, ни от давления, ни от месторасположения, ни от степени усталости, стресса, настроения и прочего, прочего, прочего. И то, что он начался, понимаешь не сразу, а когда он заканчивается, все еще продолжаешь думать, что он длится.
Он владеет символами, знаками и намеками. Наступив, он глубоко овладевает чужой территорией - разумной, сознательной. И мы охотно помогаем ему эмоциями. Охотно, потому что странно, захватывающе и интригующе. Слепой факир отработает свою программу, распахнув легкие занавески тайных знаний, продемонстрировав с ловкой руки непонятные фокусы, и оставит нас в легком недоумении - мы тоже можем видеть с закрытыми глазами.
Мы удивляемся, настораживаемся, но большей частью мы просто с улыбкой следим за его магическими ритуалами, понимая, что представление продлиться недолго. Может быть, мгновенно. И сразу понять все будет непросто. Это потом, если посчастливится, мы обратимся к анализу, дедукции и криминальным хроникам. Осознавая, что в случае последних, времени на подумать уже нет. А если бы...
Часы были переведены в результате перехода с зимнего на летнее время...
Ровно очерченные на асфальте квадратики, классические старательно выведенные мелом линии для забавной девчачьей игры. Первая, вторая. На одной ноге. Третья. Половина. Тебе хочется смеяться, но ты старательно сворачиваешь и прыгаешь на четвертую. Пятая. Шестая!!! Ура! Новый уровень. И снова первая... А теперь двумя ногами. Это уже пятнашки. Теперь снова одна. А теперь две. Переворот...
Девчонка от неожиданности покачнулась, но на вторую ногу не встала, отчаянно взмахнув руками, замерла на одной. Ух ты - новая игра! И как в неё играть? Все пространство, которое только способен был охватить взор, занимали ровные, кем-то старательно выведенные квадратики: чуть белее, чуть темнее с серыми линиями-бороздками между.
А играть просто - переставляя одну ногу за другой по клеткам, нужно дойти до края поля. Где ближайший - не известно. Может быть, прямо короче, а может и по диагонали. Только одно условие - ни в коем случае нельзя наступать на разделительную линию. Ни краешком носка, ни кусочком пятки. Нужно попадать ровно в клетку.
Это же совсем просто! И что - не нужно прыгать при этом? Нет?! Ну, совсем ерунда. Начинаем? Первая. Вторая. Третья. И клетчатое поле занимает уже все видимое пространство там - сзади, стоит только обернуться. Оно теперь повсюду. И ты уже не понимаешь - шла ты прямо или взяла левее. А может, правее?..
И не так много времени прошло и вроде бы ты совсем не устала. Но полная дезориентация - где ты, куда дальше - лишает тебя сил. А еще с клетками начинают происходить странные вещи: стоит занести ногу, они вдруг меняют форму, сужаются, переползают в сторону и ты, чуть удерживаясь от падения, балансируешь на одной ноге, не зная, куда поставить вторую.
Но вот кое-как наступив и лишь чудом не задев разделительную линию, ты понимаешь, что под тобой нормальная ровная клетка и впереди такая же, и сбоку. Но стоит оторвать стопу... Напряжение, ощущаемое каждой жилкой тела, растет неустанно. Руки уже не спасительные мельничные крылья, а неподъемные свинцовые чурки. Ноги - столбы, коленки не гнутся, шея не поворачивается, позвоночник рассыпается, голова раскалывается.
А если я наступлю - что будет? Я умру? Или не я? А кто?..
И, стоя на своей последней клетке, ты понимаешь, что сейчас шагнешь куда попало. Шагнешь не специально, а как получится. А там будь что будет, только бы избавиться от этой тяжести. И ты шагаешь и - попадаешь ровно в клетку! И ничего! Спокойно, ровно, без прыжков и ужимок. Раз - и в дамки. И еще раз. И еще. И так ты спокойно продвигаешься в неизвестном направлении, но почему-то при этом остается уверенность в том, что правильно.
И выравнивается дыхание, спадает напряжение, и набирается ритм, и - шажок, еще один, еще. Можно даже попробовать свернуть. Куда на этот раз? Задержись на клетке, подумай - никто ведь в шею не гонит. А вот возьмем правее. Вроде бы там и светлых клеток побольше. Раз-два. Раз-два. Кажется, что-то новенькое появилось на линии горизонта. Ускоримся.
И даже не сильно всматриваясь, в основном под ноги, но ощущение дезориентации снова настигает тебя. Да нет, все как обычно на горизонте - те же распластанные, трапециевидно сужающиеся клетки. И от этого кружится голова, и ты отказываешься верить собственным глазам - где ты, куда дальше? И в отчаянье, тщетно пробалансировав на одной ноге, ты вдруг ставишь вторую куда попало. А никуда не попала! Страта! Со свистом по разделительной полосе, совершая резкие повороты под прямым углом - не вылети! - твоя вагонетка возвращается к точке отсчета...
Порой, воспоминание этого сезона подсознания всплывает в памяти и я, шагая по тротуарной плитке, невольно стараюсь не попадать стопой на шов. Иногда приходится чуть удлинять шаг, иногда укорачивать, иногда становиться на носок. Такая игра. Со стороны очень забавно выглядит, правда?
Часы были переведены в результате перехода с летнего на зимнее время...
Ты ежишься, ты все время кутаешься во что-то, но не можешь согреться. И кто-то заботливый уверенно подталкивает к чему-то большому, размеренно дышащему, мягкому и теплому. И на ощупь это что-то плотное и шелковое. И ты прижимаешься, обхватываешь это руками и слышишь глубокое дыхание, и закрываешь глаза, представляя себя путешественником в темном теплом трюме огромного, плавно покачивающегося на волнах корабля. Твои веки смыкаются, твою доверчивость берет в плен сон.
Согрелась? Вспыхнувшая высоко над головой мощная лампочка освещает все беспощадным белым светом. Ну, что ж, теперь слушай. Этот зверь болен. Болен страшно - он скоро сгниет заживо. Помочь ему можешь только ты, потому что только ты смогла рядом с ним согреться.
Зверь?! Какой?.. Вопрос отпадает сам собой, потому что никого нет и голос доносится ниоткуда и отовсюду, а рядом находится только... огромный тигр. Он лежит на боку, вальяжно запрокинув свою огромную голову в твою сторону, и из полуоткрытой пасти только по кончикам острых клыков можно угадать весь имеющийся в наличии смертельный арсенал.
Что с тобой, киска?.. Невольно отпрянув от животного, ты теперь вряд ли сможешь поверить в то, что совсем недавно грелась буквально на его груди между тяжелых лап. Но выхода у тебя нет. Это действительно трюм без окон и дверей. И здесь только вы - ты и тигр. И он, кажется, болен. И нужно что-то делать. И ты это сделаешь.
Сначала сжав пальцы в кулак, ты расправляешь ладонь, медленно подносишь к его телу и, наблюдая за реакцией пристальных черных глаз, касаешься шкуры. Тигр гулко урчит, не выпуская звук наружу. Зверь остается в роли спокойного наблюдателя. И вдруг ты своими пальцами ощущаешь что-то там - под шерстью. Это - язвы?.. Нет, это нарывы. Фурункулы. Их довольно много. Большие и не очень. Их нужно удалить? Все?!
Да. Точнее, нет. Один за другим ты будешь пытаться это сделать. Один за другим ты будешь вскрывать их. Вот только найти тебе нужно всего один. Самый первый. Как только он будет удален - все остальные пропадут сами собой. Но как только ты будешь удалять неправильный, вместо него будут появляться два.
Я попробую. Мне жалко его. Я должна хотя бы попытаться. И есть ли варианты? Да даже если бы и были. А вдруг у меня получится? Ведь я же согрелась! Ужасно тяжело находить под шерстью эти гнойники. Да и больно сделать не хочется. Да и страшно. Ну, вот этот, - тщательно раздвигая волоски, зажимаешь его между пальцев, подальше от центра, он набегает, лопается, тигр недовольно урчит.
Нет. Не тот - у тебя под ладонью появляется новый. И где-то еще один. Ох, как же с этим со всем?.. Небольшие, еще зреющие фурункулы стараешься не трогать. Они явно не могут быть тем - первым, после которого все закончится. Здесь нужен матерый, налитой, со вкусом. Он практически сам должен броситься тебе в руки. Но один, второй, третий, а все не те и не те. И их количество растет с геометрической прогрессией и если не взять себя в руки, то можно впасть в панику, потому что это дикий зверь, потому что ему больно, потому что рядом только ты. И не просто рядом - это ты делаешь ему больно!
И от количества гноя и сукровицы слипается шерсть и пальцы, и всё труднее ими пробираться сквозь густую шерсть тигра к его нежной, розовой, оказывается, такой совсем щенячьей кожице. Нет, этот не трогаем. Вот этот? Нет. Вот - этот. Нет же! Нет! Тигр все чаще проявляет недовольство, все больше оголяются острые клыки, все реже слух улавливает спасительные паузы тишины между рычанием.
А если он умрёт - что будет со мной? Я тоже умру? Или не я? А кто?..
Ну, прости. Это снова не тот. Опять не тот! Я найду. Я обещаю тебе. Найду. Что же мне остается?.. И вдруг тебя осеняет! Может быть, он - спасительный! - на другом боку? Перевернись, киска. Ну, давай же. Так нужно. Я прошу тебя. Ради тебя. И измученное животное, недовольно кряхтя и оскаливаясь, тяжело переворачивается. Здесь!
Но снова по пальцам текут ручьи гноя, ты уже спокойно вытираешь их об одежду, ноздри уже не раздражает его запах, а тигр, обессилив от собственного долготерпения, уронил голову и, прикрыв готовые попрощаться со светом глаза, дышит все реже. Каждый следующий может стать для него последним. Каждый. Прав на ошибку у тебя почти не остается.
Подумай - какое место ты пропустила, не осмотрела. Вокруг каждой ранки с запекшейся капелькой крови новые гнойники. Их трогать бессмысленно. Нет, тебе нужно определенное место. Думай! На какое-то мгновение показалось - зверь не дышит. Нужно придвинуться к морде, заглянуть в глаза: ты живой, тигр? Проведя рукой по широкому черному носу, понимаешь - жив, слабое дыхание, но есть. И никак нельзя не дотронуться до этого ушка, на котором нарисован природой черно-белый зоркий глазик.
Палец буквально натыкается на шишку. Огромную, как Везувий. Вот он где! Спрятался за ухом под особо длинной шерстью. Ну, сейчас я тебя! В глаз попадают брызги лопнувшего нарыва. От пронзившей резкой боли, мышцы животного сводит судорога, из черной пасти вырывается страшный рык. На миг ты глохнешь. Были бы у него силы - вскочил бы сейчас и порвал в клочья!
Потерпи, котенок, его нужно убрать. Это он! А гной все течет и течет вместе с кровью, и из-за них ничего нельзя рассмотреть, все окрасилось и слиплось, вонь ужасная, от неё мутит - кажется, еще секунда и тебя вывернет прямо на все это гадство. И из последних сил, мысленно склеив стенки желудка, забыв как дышать, тыльной стороной ладони стараясь хоть как-то обтереть вокруг, ты надавливаешь...
Последнее ощущение - большой влажный шершавый язык дикой кошки по твоей руке. Нежно, между пальцев. Наверное, даже щекотно. Свет гаснет. Корабль плывет...
Постоянным напоминанием этого сезона является шкура тигра на полу у камина в гостиной. Она досталась мне от клиента, которому я тогда, кусая губы и натаптывая больные мозоли, старательно оформляла дизайн коттеджа. Он вышел поразительный. Неожиданный для меня самой. Хозяин не преминул рекомендовать меня всем, кто ощутил вкус набежавшей при виде слюны.
Однако, как только он был закончен, - а последним штрихом стала именно эта шкура тигра (ох, дорого она нам обошлась!), - заказчик выиграл грин-карт и, благополучно взяв за тщательно обустроенный дом в тройном размере, покинул родину. На прощание мне было дано прозвище 'Талисман', а на память оставлено распятие спасенного мной зверя. Ему же я переадресовала и прозвище. Больше я не занимаюсь дизайном интерьеров...
Предупреждение системы безопасности: проверьте правильность установки времени...
Абсолютно черный силуэт человека в дверном проеме не отпускает твое внимание ни на миг. У него нет глаз, но он гипнотизирует тебя - ты это чувствуешь. Ты лежишь, не в силах пошевелиться, даже моргнуть. Но всматриваться бессмысленно - расширенные до предела радужной оболочки зрачки вызывают боль в глазных яблоках. А лопнут они - и что тогда?
Чтобы хоть как-то отвлечься от ощущения поглощающей бездны, ты скользишь по абрису: широкие плечи, мягкие волны плаща, он невероятно высок - его широкополая шляпа сливается с верхним краем двери, острый воротничок и... На шее белый платок. Как я этого не заметила сразу?!. Он намотан неаккуратно, словно скрученный бинт. А может бинт, не платок?
Сколько длится наша молчаливая дуэль - не известно: может быть, минуту, может уже час. Но силуэт тает. Чернота в сером проеме растворяется и все - только края двери. Больше ничего. Куда ты? Кто ты?..
Потом часто хотелось что-то намотать на шею. Шарфик, косынку, платок. Повязать тонкую ленточку, надеть ожерелье. Что-нибудь! Просто как-то неловко вот так появляться на людях - обязательно нужно замаскировать чем-то этот ужасный бинт. Это же надо было так умудриться его намотать - весь сбился, скрутился, концов не найти, хоть ножницами режь!
Но все время оказывающийся в руках платок никак не желал складываться. Удивительным образом углы превращались в края, только поймаешь один - второй куда-то заворачивается. Ловишь его - нет первого. И вообще кажется, что начинаешь буквально понимать - откуда у тебя растут руки. И бросить бы этот платок к собакам, но ведь должно же быть что-то на шее!
А зачем - ты же спишь? Как сплю?.. Вот - я себя за ухо ущипнула. Не сплю я! Один глаз закрыла, потом второй. Вот он - платок в руках. Какие сны?! Ладно, так бантом поверх бинта и повяжу. Все менее отвратительно...
- Не убирай эти родинки, деточка, это твои звездочки, ты с ними родилась, - говорила бабушка, повязывая на голову девчушке косыночку. Та заливисто гоготала в ответ: 'Мои звездочки!' и ни разу в детстве не заболела ангиной. Все кругом чуть что -мокрые ноги, мороженое, сквозняк - повально. А она нет!
- Ах, какой голос у вашей внучки, Анисимовна. - Сосед по даче, сидя с большущей чашкой свежезаваренного чая в тени старой раскидистой березы, бывший преподаватель вокала в музыкальном училище, не устает нахваливать. - А слух! Идеальны. Ей бы петь. На сцену! Жаль, стар уже - взялся бы подготовить...
- А мы вечером сегодня на аллее соберемся да попоем. Приходи хоть так послушать. - Бабушка кивает 14-летней внучке, собирающей в пластиковое ведерко малину, - 'уважь старика'. Та улыбается и кивает в ответ.
- Вам стоило бы посетить еще хотя бы сеансов пять массажа. Просто рекомендую. О цене мы могли бы договориться. - Молодой человек склонился над раскрытым журналом записей, вытирая о полотенце сильные руки, и обращаясь к собеседнице за ширмой. - Вам когда будет удобно?
- Давайте я Вам позвоню. - Молодая женщина подошла к столу, поправляя одежду. - Понимаете, я хочу посмотреть на то, какие у меня будут ощущения. Правая лопатка, знаете ли, побаливает.
- Там есть небольшие проблемки. - Массажист захлопнул журнал. - Но небольшие, так бы я вам предложил больше сеансов. До десяти обычно.
- Я Вам позвоню. Спасибо.
На утро болело не все, как, казалось, должно было бы после жестких мужских пальцев, но довольно ощутимо отзывались некоторые места. И особенно одно, на спине. Там была большая родинка, видимо, во время массажа ей досталось...
- Я Вам рекомендую удалить эту и эту. Да, вот эту под волосами и вот эту плеяду на шее. - Врач косметолог готов был уже вписать координаты кандидаток на удаление в направление к онкологу, но женщина его остановила.
- Нет-нет. Эти на шее я удалять не буду. - И смущенно улыбнулась.
- Но почему? - Удивился пожилой мужчина. - Они ведь наверняка мешают в таком месте! Цепляются за волосы, вязанные вещи...
- Есть несколько причин. - Еще раз улыбнулась женщина. - Не вносите их в список.
- Вы знаете, во что они могут перерасти?..
- Знаю.
...Когда ты скучал, ты говорил: 'Я так хочу поцеловать твои родинки... И, знаешь, где бы ты ни была, я всегда найду тебя по их расположению. Я знаю, где живут эти звездочки на небе'. Как же ты найдешь меня?..
- Ах, красота какая! - Породистая цыганка в шелковой косынке не отставала, почти вприпрыжку следуя рядом на своих полных коротких ножках под пышной цветной юбкой.
- ... - Она мельком ей вежливо улыбнулась, не совсем вникая в суть имевшейся ввиду красоты. Она не любила цыган, не доверяла гадалкам, никогда всерьез не воспринимала вещуний, снисходительно относилась к астрологам.
- Почему не удалила? Те удалила, а эти оставила, а?
- ... - Натянутая улыбка краешком губ: так не хочется вступать в диалог. Ужасно не хочется!
- Откуда знаешь, что нельзя их трогать? Кто тебе сказал?!
- Я не знаю. Правда. - Она резко остановилась и обернулась к женщине. - Я так чувствую.
- Хочешь, скажу?
- Нет.
- Не интересно? - Хитро прищурилась та. - Денег не возьму, так скажу.
- 'Так' не бывает. Все равно что-то возьмете. Мое незнание, например. - Улыбнулась женщина и зашагала прочь.
- Ты была на виселице! Это след веревки! Не удаляй их - дышать перестанешь! - Хрипло прокричала вслед цыганка и еще догнало еле слышное. - Страшная смерть...
- А я и не собиралась. - Мысленно улыбнулась женщина 'звездочкам'.
...Кто-то резко дернул за конец шарфа. На прошедшего только что мимо сутулого мужчину она едва взглянула. Это он? Зачем?!
Тоненькая синтетическая ниточка, вплетенная в помощь шерстяной в замысловатый вязаный рисунок, полоснула по первой родинке, надрезала вторую и прочно зацепилась за третью, большего размера, почти оторвав её. Женщина громко вскрикнула. Это был крик не страха, это был крик острой боли. Сбитый с толку мужчина резко отпустил шарф и бросился в темную подворотню.
Родинки пришлось удалить. Хотелось оставить не задетые рядом, но подумалось, что это кастрированное созвездие может только сбить с курса.
Межсезонье...
Так тоскливо жить в плоскости. Она подстраивает под себя, как ей не сопротивляйся, и плющит. И пусть бы даже съеживающиеся клетки на ней, пусть бы даже наклон - скатиться. Нет, безжалостная плоскость без конца и без края. И даже в трюме корабля. Округлости Земли настолько огромны, что в том месте, где ты, она все равно плоская. Попрыгай, может, получится оторваться. Помнишь, ты летала в детстве?..
Как только ты решаешься сознательно повлиять на свое подсознание, оно перестает работать на тебя. Придуманные сны не имеют смысла - они не сбываются. Выдуманность никогда не оправдывала себя. Нужно просто научиться жить с настоящими. Подсознание не долго даст тебе отдохнуть. Скоро новый сезон. Уже появились первые афиши.
...Последний раз перед большой аудиторией на сцене я пела в школьном хоре, занимая почетное солирующее место. Но иначе как ты меня найдешь?