С обеда раскалывалась голова. Просто взяла и начала раскалываться. Как орех, взятый в тиски большим орехоколом. Периодически она брала голову руками, сильно сжимала, стараясь соединить надтреснутые края. Они совпадали, словно пазлы, но не надолго. Через какое-то время трещины снова начинали расходиться.
Возвращаясь домой по пасмурным улицам города, она от боли щурилась как от яркого солнца. Долго наводила резкость на номере подходящего к остановке автобуса: "Слава богу, мой".
Сбросив туфли и оставив сумку в коридоре, доплелась до кухни: "Хорошо бы выпить рюмочку коньячку"... Но в холодильнике оказалась только початая не весть когда бутылка водки.
Она налила рюмку. Стенки запотели. "Нет. Ну что это такое. Одна. Водка. Хоть закусить чем"... Помыла пару помидоров и огурец для салата, порезала кубиками отварную картошку - разжарить.
На втором помидоре нож выскользнул из пальцев. Жиденький помидорный сок приобрел насыщенный алый цвет: "Ну вот. Закусила"...
Боли не было. Пока. Она стояла и смотрела как кровь капает на доску и не могла вспомнить где бинт, пластырь или что там еще нужно.
"Какая все-таки жуткая головная боль. Башка раскалывается. Ни хрена не соображаю"... Блуждавший по разделочному столу взгляд споткнулся о налитую рюмку водки. Не долго думая, она окунула в неё палец.
Непроизвольно зажмурились глаза и сжались зубы: "Щипает ужасно"... Не выдержав, она достала палец и туго завернула в салфетку. Белые бумажные квадратики один за другим становились красными - так при ускоренной съемке распускается роза.
Опрокинув холодную жидкость, по вкусу напоминающую водку, но с явным оттенком железа, она откусила от недорезанного помидора. Проглотила, выдохнула. Родниковый ручеек где-то на полпути превращался в кипящий поток: "На голодный-то желудок. Ага"...
Присев на стул, она ждала, когда отпустит боль. Но болело все - и голова, и палец, и сами мысли. Зазвонил телефон. Зажав в кулачке края салфетки, она, не вставая, дотянулась до трубки.
- Я вас слушаю. - Словно через силу произнесла она.
- ... - В никуда.
- ...И ни фига не слышу. - Она отняла трубку от уха, посмотрела на неё и вздохнула.
- ...
- Перезвоните. - Она нажала кнопку отключения.
Он не ждала звонков. Ей не от куда и не от кого было их ждать. Конечно, её мог вспомнить кто угодно и когда угодно позвонить. Но она не ждала.
Однако чей-то звонок оживил соловьиную трель телефона: "Перезванивают"...
- Ал...
- Нас кто-то рассоединяет. Нас постоянно рассоединяют. Надо кому-то пожаловаться, да? Я не знаю кому. Я вообще очень не приспособленная к жизни... - Она даже не успела произнести до конца стандартное слово из четырех букв. Было понятно, что пьяный женский голос на том конце радиоволны не нуждается в подтверждении того, что его слушают.
- ...Знаешь, я ужасно его люблю. И когда его нет, мне кажется, что я схожу с ума...
- А... - Она хотела спросить: "А куда вы звоните?", но снова не успела.
- И мне бы ему позвонить сейчас. Ему, а не тебе, понимаешь? А я звоню тебе. Вот зачем? Спроси меня - зачем?
- За...
- ...Я не могу ему позвонить. Потому что не могу. А потом вот выговорюсь тебе, положу трубку и подумаю. Спроси меня - что?
- Чт... - Буква "о" уже тонула в ответе.
- Что нужно было ему позвонить и все сказать. Вот как тебе. И почему я не могу?.. Ты не знаешь?
- ... - Несмотря на некоторую возникшую паузу, она уже даже не пыталась вставить букв.
- Молчишь... Знаешь что ли?..
- Не...
- Да знаешь! Что ты "некаешь"! Если бы не знала - давно бы позвонила. А не звонишь только потому, что знаешь. Так вот.
- Да... - Она хотела спросить: "Да кому я должна позвонить?", но не успела.
- Молодец! Ведь далеко не всякий способен признаться. Иной до смерти как баран будет упираться и говорить: "Да не знал я! Да не подозревал! Да не думал!", хотя на самом деле из головы выкинуть не мог, волосы на голове рвал, не ел, не спал. А ведь не признается, сволочь такая!
- Я...
- А ты да. Ты признаешься. Только толк какой? Нету толка! Призналась и что - вроде от греха избавилась? А ведь нет. Все равно не позвонила и не сказала. Тому, кому нужно позвонить и сказать. И признаться.
- Да. - Она безнадежно в знак согласия закивала головой.
- ...Налей водки ещё.
- ... - Она подошла к столу, открутила зубами пробку от бутылки, налила рюмку и выпила.
- У тебя там картошка не сгорит?
- Да нет, вроде. Я на маленький ставила... - Она приподняла крышку сковородки, поворочала карточку вилкой, закрыла и выключила.
- ...А ведь я ужасно его люблю. И когда его нет, мне кажется, что я схожу с ума. - В трубке раздались короткие гудки.
Она нажала кнопку отбоя. От силы, с которой она сжимала салфеткой порезанное место, побелел кончик пальца. Она сняла салфетку. Розовые края раны больше не сочились кровью. Зазвонил телефон.
- ... - Она сняла трубку и молчала, ожидая продолжения разговора.
- Аллё! Чего ты молчишь?
- Ой. Извини. Я тут...
- Что там у тебя? - В телефоне жил совершенно нормальный, давно знакомый голос подруги.
- Я тут... палец порезала.
- Сильно?
- Да так. - Она рассматривала порез так, словно из него должны были выползать нужные слова.
- Как дела?
- Знаешь, у меня сегодня с обеда жутко раскалывается голова...
- А ты ела что-нибудь? У меня голова начинает болеть, когда я... - Она почти ничего не слышала. Возвращаясь пульсирующими толчками в реальный мир, она останавливала взгляд на окружающих предметах: салатница с одним нарезанным помидором, сковородка с разогретой картошкой, открытая бутылка водки, мокрая разделочная доска, окровавленная салфетка...
- Аллё! Ты где?
- ...Ты мне только что не звонила?
- Нет.
- А ты сразу дозвонилась?
- Ну да. А что?
- ...Никогда не лечи больную голову водкой.
- Чем?
- ...Тем более на голодный желудок.
- Ладно, пока. Иди палец забинтуй. А то сознания лишишься от потери крови...
- Пока... - Она нажала кнопку отключения.
Она коснулась рукой лба, прошлась по нему жесткими пальцами: "Головная боль прошла". Она извлекла из коробочки для лекарств пластырь и аккуратно заклеила палец. Закрутила пробку на бутылке и вернула её в холодильник. Есть не хотелось совсем.
Раздался звонок. Она покосилась на телефонную трубку, медленно взяла её в руки и, глядя на мигающий зеленый огонек, не спеша нажала на прием.
- Да...
- Нас кто-то рассоединяет. Нас постоянно рассоединяют. Надо кому-то пожаловаться, да?
- Да.
- ...Ты не думай, что вот так все в жизни и бывает. - Пьяный женский голос казался самым родным на свете.
- Да... - Она хотела сказать: "Да я и подумать ни о чем не успеваю".
- Такого-то на самом деле и не бывает. И когда самый главный вопрос стоит у тебя костью в горле и мешает жить - никто, слышишь, никто не поможет тебе ответить на него.
- Да... - "Да я и не прошу отвечать", не успела сказать она.
- Так что это не все просто так. И ты это знаешь. И то, что я тут тебе пытаюсь, так это в общем и целом вряд ли тебе поможет. И даже не рассчитывай.
- Да... - "Да я и не рассчитываю", хотела сказать она.
- Вот и правильно. Потому что позвонить тебе и наговорить всякой чуши может кто угодно. И это вовсе не значит, что этот кто-то дает тебе ответы или подсказки.
- Да... - "Да уж. Дождешься".
- ...Потому что на самые главные вопросы никто, кроме тебя самой, не даст ответы. И по большему счету тебе бы стоило сейчас послать меня к черту. Слышишь? Ну, давай!
- Да... - "Да пошла ты!", как оказалось, никто не хотел слушать.
- Не делай глупостей.
- Да... - "Даже при всем желании".
- Потому что если уж их делать, то большие и добрые, а не выдавливать из себя скудные крохи, оправдывая собственное существование.
- Да... - "Да откуда ты знала про картошку-то?!", чуть не закричала она.
- А "да" ты скажешь ему, когда он тебя об этом спросит, понятно? - Женщина пьяно рассмеялась и положила трубку...
Она недолго слушала короткие гудки. Кротко пискнув, трубка сообщила о том, что окончательно разрядилась. Видимо, она не положила её на базу, уходя утром на работу...