Нота ложится в ноту вереницей прожитых лет.
Похолодало что-то... Нужен мне твой совет.
Как безжалостно утро! Как не нужны слова.
И мнится сиюминутно: Кристина была права.
Как я живу? Спокойно. Написал еще пару строк.
Мне уже сорок лет не больно вспоминать последний "урок".
Как печально: развенчанный Ангел в обветшалом дому в Пуатье.
Я играю на деньги в карты. И по грешной хожу земле.
Как она? Извини, не сдержался. Мне ведь, кажется, все равно.
Столько раз от себя отрекался, а в итоге узнал одно:
Можно быть сколь угодно гордым, и всю жизнь прожить одному,
Только падает грузом мертвым: почему же она - ему?
Да. Совет. Здешний климат вреден для моей постаревшей души.
Я не то чтобы очень беден, и в кармане отнюдь не гроши.
Я давно уже не был в Париже и надумал вернуться вдруг - Перед смертью побыть поближе... О, прости меня снова, мой друг.
Присмотри мне квартиру, Нетта. Небольшую, комнат на пять.
Я, пожалуй, до августа съеду. Удружи мне с укрытьем опять.
Да. Теперь я шучу и об этом. И над прошлым сгущаю мглу. Лишь последним лучиком света тот бесстрашный ее поцелуй.
Как мне давит кольцо на сердце... Иногда всю ночь напролет. Но... Неважно. Подписано: "Эрик. Третье, март, девятнадцатый год".