Качалась на волнах русалка нагая,
И звёзды ласкали её.
Так тихо смеялась, сердцами играя,
Смеялась, вонзая в сердца остриё.
Но кто влюблялся в русалки красу неземную,
Уже не вернётся обратно домой:
До смерти русалка его зацелует
И в омут глубокий утащит с собой.
И не видать ему больше ясного солнца,
На ложе песчаном ему почивать,
Всю жизнь его выпьет русалка до донца
И будет с другими сердцами играть.
Не могут помочь ему вопли отчаяния:
Младую русалку напрасно просить,
От жалости хладное сердце не тает,
Убийственный взор привлечёт, как магнит.
Боялись русалку и старцы и дети,
И жёны мужей загоняли домой.
Никто ведь не ведал на целом свете,
Как ныло русалочье сердце тоской!
Тоской нескончаемой, тусклой и тёмной.
Что надо, сама то не может понять.
И топит тоску она в пенистых волнах,
И души людские тиранит опять.
Хотелось русалке любви бесконечной,
Хотелось от скуки подводной уйти
И радости светлой, простой, человечной,
Но где же любовь-то такую найти?
И вот появился в краях чужестранец
И не испугался он страшной молвы.
Он был на лицо настоящий красавец
И настоящий любимец судьбы.
Услышав рассказ про красу неземную,
Решил на неё хоть глазком поглядеть.
Бесстрашно нырнул он в пучину морскую
И начал русалочью песню там петь.
Русалка, услышав знакомые звуки,
Решила тотчас проучить наглеца,
Обречь проходимца на страшные муки,
Которым нет и не будет конца.
Но он не смутился улыбки прекрасной,
И сладостный взор его не пленил.
Его соблазняла русалка напрасно:
Как льды Антарктиды, он холоден был.
И тут испугалась русалка впервые,
Что чары её начали пропадать.
А сердце её вдруг заныло тоскливо,
И с ним не могла уж она совладать.
И вот незаметно влюбилася дева
В того, кто её совсем не ценил,
Кому свою душу отдать бы хотела,
Но он равнодушен к душе её был.