Вы вот тут все грустите, страдаете... А хотите, я вам расскажу как я вижу безнадегу? Что она такое? Безнадега, это когда от тебя уходит любимая и все, что тебе остается после нее, это потрепанная жизнью черная крыса и томик Вольтера.
И вот представьте себе: взрослый, серьезный мужик, сидит на кухне, пьет чай с ромом и при свете настольной лампы, сдвинув очки на нос, читает крысе Вольтера.
Безнадега, это когда ты точно знаешь, что она не вернется, да и не нужно это, все равно не сможете вместе жить, только мучатся и ругаться, но все равно, автоматически продолжаешь любить все то, что любила она. Вернее нет, именно после ее ухода ты начинаешь любить все те мелочи, которые любила она.
А ты, снисходительно не замечал их.
Когда уже за порогом полночи, тебе кажется, что крыса прекрасно понимает все то, что ты ей прочитал. Когда ты сам уже начинаешь понимать и принимать Вольтера, хотя раньше только презрительно кривил губы, видя, как она по сотому разу перечитывает любимые страницы.
Тогда, когда полночь проходит, ты встаешь, наливаешь себе еще чая, снова добавляешь туда ром, заодно, плеснув и крысе в блюдечко, и вдруг, в голову приходит шальная мысль. Если эта крыса была так ею любима...
И если она переварила Вольтера и ром...
Почему не рассказать ей все.
- Э нет, приятель. Изливать душу крысе?? - Говоришь ты сам себе. Но потом все же садишься за стол, кладешь голову на сложенные руки. Так, чтобы голова практически лежала на столе и рассказываешь крысе, как ты скучаешь по жене. И чтобы ты сделал, если бы она вернулась. И может быть... Может ты стал бы работать чуть меньше и вы поехали в долгое путешествие так, чтобы только вдвоем. Врать самому себе легче без свидетелей, но если твой собеседник - просто черная крыса, которая только что пила ром и внимательно слушала Вольтера, то твоя ложь выглядит уже не просто бессвязной речью, а настоящим обещанием. Которое, может быть, ты бы и исполнил. В мечтах.
Когда уже, по идее, должен наступить рассвет, вы с крысой становитесь закадычными друзьями. Ты уже начинаешь понимать за что так любила ее жена и думаешь о том, что может быть, может быть завтра ты почитаешь ей Руссо или начнешь с самого первого тома учебника по подростковой психиатрии, который подпирает у тебя расшатанную ножку стола. Пусть пушистая отдохнет от философов.
Рассвет уже скоро, вот-вот наступит, ты кладешь крысу на плечо, хотя раньше даже прикасаться к ней не мог без отвращения и подходишь к окну, уговаривая солнце встать по раньше. Оно ведь, наверняка ранняя пташка. Небо все-таки начинает светлеть, наверное, из жалости. Ты чокаешься со стеклом чашкой с остывшим чаем, берешь в руки сильно пахнущую ромом крысу, вяло пошутив, что крысиный алкоголизм это тоже болезнь, идешь в ванную, привычно фыркаешь глядя на собственное отражение и не включая свет в комнате, прямо в одежде падаешь на кровать. Крыса уже давно спит рядом с твоей головой на подушке.
Еще одну ночь без нее ты пережил.
А безнадега заключается в том, что тебе придется к этому привыкнуть.