Аделаида Ивановна работала учителем русского языка и литературы. Внешность у неё была средне-статистическая. Не совсем страшненькая, но и не красавица. Было ей уже далеко за тридцать, но замуж она так и не вышла. Филологический, как известно, факультет невест. Ну, и работа в школе, сами понимаете, не способствует появлению в жизни прекрасных принцев.
И вот, отмечая с коллективом в кафе день учителя, Аделаида Ивановна познакомилась с Мужчиной. В том же кафе расслаблялась после трудовой недели компания строителей.
Иван Макарыч - мужчина в полном, можно сказать, расцвете лет и сил. Высокий, осанистый. Имел он, конечно, и авторитетный животик. Но ведь в определенном возрасте это, пожалуй, что, и украшение мужчины - придает солидности и значимости. Но самое главное на нём был галстук. Аделаиде всегда нравились мужчины в галстуках.
Иван Макарыч уверенным жестом поправил волосы на висках. Слава Богу, лысины не наблюдалось, впрочем, расчески и носового платка тоже. Но галстук! Галстук вполне компенсировал их отсутствие. Итак, Иван Макарыч подошёл-таки и пригласил Аделаиду на танец.
Под какой-то шансончик они протанцевали что-то напоминающее средне-арифметическое между аргентинским танго и русской кадрилью. Слово за слово. Иван Макарыч наговорил дубовых традиционных комлиментов. Но в размягченной алкоголем, не избалованной мужским вниманием головке Аделаиды расцвели хризантемы и рождались поэтические строчки.
Она даже не обратила внимания на наличие обручального колечка на том самом пальчике Ивана Макарыча. Да Бог с ним, с колечком! Ведь это был герой её романа. Тот самый. Долгожданный. Желанный.
В итоге они обменялись телефончиками и договорились встретиться.
И вот через неделю, Аделаида ждала в гости Ивана Макарыча....
На столике стояли розово-золотистые свечи, ваза с фруктами, бутылка белого вина. На краешке лежал подготовленный к прослушиванию диск с вальсами Шопена и вечной музыкой Бетховена. Аделаида пролистывала томик Ронсара, выбирая соответствующие минуте слова певца любви.
Чистота в квартире наведена была идеальная. На любимом диване сверкало новое, в восточном стиле покрывало, с изумрудными павлинчиками, такое романтическое, такое настраивающее на любовь и негу...
Иван Макарыч чуть задержался, часов на семь-восемь. Аделаида даже задремала в кресле возле столика с так и не зажженными свечами. Около пяти утра раздался телефонный звонок.
- Ну вот, я уже и возле твоего дома, - сообщил мобильный голосом Ивана Макарыча.
Голос был не совсем твёрдым. И такой же не совсем твёрдой, хотя, можно сказать, вовсе не твёрдой походкой, Иван Макарыч проковылял по коридору, задевая по очереди параллельные стены, ввалился наконец в комнату, где все же потерял с таким трудом удерживаемое равновесие. Потом заполз на диван и со словами: "Извини, Делюша, подзадержался", - мгновенно заснул.
Аделаида стояла в дверном проёме комнаты, остолбенев и приоткрыв рот, и созерцала картину "Я твой ночной гость". Вдруг тишину квартиры нарушил храп. Сначала слегка-свистящий, он постепенно окреп и загремел праздничными аккордами на всю комнату.
Аделаида пришла в себя и решила снять обувь и верхнюю одежду с храпящего на парадном покрывале Ивана Макарыча.
Каково же было её удивление, когда под снятыми, дабы не измять их, брюками, никаких признаков нижнего белья обнаружено не было. Ни семейных трусов в горошек, ни знойных плавочек-стрингов, ни банальных беленьких, аккуратненьких плавок, совсем ничего.
- Ничего себе... - сказала Аделаида.
Открыв один глаз, Иван Макарыч сообщил:
- Ну, ты же такая умная, Делюшка. Книжки вон читаешь.
После чего глаз закрылся снова.
Аделаида вытащила из-под гостя покрывало, укрыла его тёплым одеялом. Тело было тяжёлым, но послушным, то есть сопротивления не оказывало.
Час спустя Аделаида Ивановна сидела в кресле, подперев кулачком подбородок и разглядывала спящего Ивана Макарыча. Его храп раздавался на всю квартиру. Во сне он энергично подергивал левой ногой и чему-то улыбался.
-Да-а... - протянула Аделаида.
Вздохнула и ещё раз сказала: "Да-а..."
Потом она встала, почти с нежностью поправила на Иване Макарыче одеяло. Улыбнулась ласково-застенчивой улыбкой и задумчиво произнесла: