Аннотация: Люди уходят... Это неизбежно и неотвратимо. Но у каждого человека есть кто-то, кто будет вспоминать о нем. Поэтому дорогие нам люди не остаются рядом с нами. Они продолжают жить в нашей памяти.
...Его звали Тимур, ему бы тринадцать лет.
Он жил в небольшом частном доме на окраине одного серого, "не большого - не маленького", провинциального города. Носил смешные очки с толстыми стеклами и улыбался очень редко - только для мамы.
У него почти не было друзей - только одна, самая-самая лучшая подруга Нюта. Они подружились еще в детском саду - он подарил ей воздушный шарик, а она молча взяла его за руку. С тех пор и не расставались.
В шесть лет отец Тимура умер от рака легких. Тимур плакать несколько дней подряд и не мог сказать ни слова. Потом постепенно все вернулось в норму, но плакать он перестал на всю оставшуюся жизнь. Улыбчивый и дружелюбный мальчик замкнулся в себе, так и не оправившись до конца от удара и боли утраты.
Только для нюты и мамы он остался таким, каким был раньше - не унывающим и светлым душой солнечным зайчиком. Они всегда продолжали видеть его именно таким.
В школе он не пользовался особенной популярностью - нелюдимый, молчаливый и серьезный, вкладывающий всего себя только в учебу, он слишком сильно отличался от остальных детей. Его никто не дразнил, конечно, просто он и остальные ребята словно существовали в параллельных мирах - а параллели, как известно, не пересекаются.
Через несколько недель после смерти отца Тимур нарисовал свой первый рисунок - разноцветной акварелью на тетрадном листочке: четыре фигурки, а над ними - апельсиново-яркое улыбающееся солнце. "Папа, мама, я и Нюточка". Только улыбка у солнышка была больше похожа на звериный оскал. Он подарил рисунок маме - она улыбнулась, крепко-крепко обняла его и отвернулась, чтобы сын не заметил катящихся градом слез, намочивших аккуратно выглаженную блузку в один момент.
Он часто рисовал. Карандашами, акварелью, гуашью, маслом... С каждым рисунком получалось все лучше и лучше. Учился сам, в художественную школу идти отказался наотрез. И человечки на его рисунках смеялись, злились, плакали. Чувствовали...
А сам Тимур не мог, как ни старался.
...Это случилось зимой, когда только-только стемнело. День выдался довольно теплым, только-только выпавший снег похрустывал под ногами. Тимур провожал Нюточку до дома после занятий бальными танцами - они заканчивались поздно, и она боялась идти домой одна.
Он всегда приходил и ждал ее недалеко от студии - на облезлой светло-зеленой скамеечке, с неизменными альбомом и карандашом в руках. А потом провожал до самого подъезда и смотрел на ее окна, пока не зажжется свет и подруга не помашет ему из окна, крича "Спокойной ночи, Тимка!"
Вот и сейчас они шли, и все было, в общем-то, как всегда - она, увлеченно жестикулируя, рассказывала ему про забавный случай, произошедший на танцах, а он внимательно слушал и кивал. Она привыкла, находясь с ним, говорить за двоих - заполняя молчание забавными историями и не давая грусти поселиться в его глазах . Сам он говорил очень редко...
Внезапно резкий порыв ветра сорвал с Нюточки шарфик и бросил недалеко от дороги, нетерпеливо перебирая бахрому на его краях. Она растерянно замолчала и полезла было за ним через сугроб, наметенный снегоуборочной машиной, но Тимур улыбнулся и сказал "Давай я сам".
Что было дальше, Нюта помнила смутно и одновременно так хорошо, как будто все произошло только вчера. Несколько коротких минут навсегда врезались в ее память.
Паренек просто немного не удержался, упал на обочину... взвизгнула тормозами машина.. Водитель не справился с управлением. Обледенелая дорога, мокрый снег - банально до.. до смерти. Не справился с управлением...
Тимура не спасли. Он умер в реанимации через полчаса после приезда в больницу.
Его мама обклеяла спальню рисунками сына и каждый день долго-долго смотрела на них. Она все еще живет там же - маленькая сгорбленная старушка с в покосившимся домике, с нестерпимо грустным и очень усталым взглядом.
...-Анна Геннадьевна, с вами все хорошо? - дети обеспокоенно смотрели на побледневшую преподавательницу, такие маленькие за громоздкими школьными партами. Угловатый мальчик, сидевший напротив нее, неловко поправил большие очки, сползшие с носа, и тихо спросил:
- Я что-то не так сказал? Извините, пожалуйста, Анна Геннадьевна.
- Нет, что ты, - слабо улыбнулась учительница, без сил опустившись за учительский стол. - Я просто кое-что вспомнила, вот и все... Ты спросил, как меня называли в детстве? - Кивок.
- Нюточкой меня звали, малыш.
Давно прозвенел звонок. Школьный день кончился; дети и большинство учителей уже разошлись по домам. А молодая женщина все сидела в пустом классе, погрузившись в далекие детские воспоминания.
Она видела перед собой улыбающегося мальчика, трогательного, в смешных очках и мягко улыбалась ему сквозь слезы. А он все уговаривал ее "не реветь" и рассказывал, как ходил в выходные с папой на рыбалку...