Березовский Константин : другие произведения.

Стихи 1994-1999 (подборка от 2004-го года)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 5.93*12  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Все стихи из этой подборки в свое время опубликованы в альманахе поэзии и прозы "КЕДР".


  
  
  
  
   РУССКИЙ ВОЛК
  
   Русский волк никогда не станет ручным
   и к плетке не будет ласкаться;
   даже старый, замерзший, он верен родным
   перед миской не хочет склоняться!
  
   Он свободен - и этим лишь горд
   вольный житель зеленых лесов,
   пусть другие растят себе низменный горб
   обожая и клеть и засов.
  
   Ну, а если случится ему проиграть
   в схватке с лютым и мерзким врагом -
   он не дастся живым, не позволит связать
   и внести тушей блеющей в дом;
  
   он оскалит клыки и пойдет наступать,
   и погибнет - сражаясь, в прыжке...
   Перед гибелью сможет на части порвать
   ждущих долю в собачьем горшке.
  
  
   1999
  
  
  
   ***
  
   Когда зовут меня в кабак,
   чтобы гульбой печаль развеять -
   то не иду. В кармане лишь пятак
   и разве что его посеять
   да тщательно полить... Но надо жить
   и мерно плыть в людском потоке,
   всех ближних на показ любить -
   хотя им на меня плевать. Истоки
   у нас ведь общие. А также и пороки.
   Что говорить: давно ушли пророки.
  
   Однажды утром встану и согрею чай,
   но не смогу испить его. На брюки
   стакан себя опорожнит... И руки,
   вчера еще художника-творца
   застынут. Ощущая взгляд Отца
   успеют губы прошептать - "Встречай"?
  
  
   1999
  
  
   ***
  
   Постыло - Господи, постыло
   все то, что с лже-Венерой было.
   В болоте памяти вдруг всплыло
   и, пузырясь, заговорило
   с моей душой... Я сам не свой
   и стон звучит, как волчий вой -
   протяжно, горестно-тоскливо.
   Луна сей ночью так красива...
   Я начинаю смертный бой
   внутри себя - с тоской-змеей.
  
  
   1998
  
  
   ***
  
   Уже вовсю пирует
   Мороз-Красный нос,
   лютует - ох лютует,
   а я - раздет и бос
  
   бреду по бездорожью,
   пытаясь не упасть
   и, вспоминаю с дрожью
   пиковую ту масть,
  
   которую метнула
   та, что мне всех милей...
   коварно обманула
   и выгнала взашей.
  
  
   1998
  
  
   О религиях...
  
  
   Нет кислорода в воздухе дневном,
   И вечером не слышно откровений.
   Барахтаюсь на отмели как сом -
   И мучаюсь от внутренних сомнений.
  
   Мне нужно слово - Слово, не наказ,
   Не пересказанный глупцом завет овечий.
   Чтобы сокрытый в глубине алмаз
   Сумел преодолеть обычай человечий.
  
   1997
  
  
   ***
  
   Знают мышки, где есть кошки -
   там полшага до беды...
   Свет горит в твоем окошке,
   на заснеженной дорожке
   вижу лишь твои следы.
  
   Я войду в твой дом украдкой -
   и я в дверь не постучу...
   Будешь испуганной хохлаткой,
   или рассерженной касаткой,
   будет все - как я хочу!
  
   Страстно в губы поцелую.
   Заглянув в твои глаза
   мир полярный расколдую.
   Увидав тебя нагую
   блеснет молнией гроза!
  
   На рассвете тихо скроюсь
   от безжалостных когтей.
   Я в своей норе устроясь
   на приятный сон настроюсь.
   Проживу день без затей.
  
   1998
  
  
   Оттепель
  
   (Посвящается революциям - прошлым и будущим)
  
  
   Странный сон: весны дыханье
   разморозило мой плот.
   Слышу птичье щебетанье,
   ощущаю талый лед,
   чувствую, еще мгновенье
   и - начнется ледоход.
   И - стремительно теченье
   в край прекрасный понесет...
   Только вот, тоска-тревога
   омрачает дивный сон:
   держит крепкая острога
   а причал - со всех сторон.
   Заперт, заперт - задыхаюсь!
   Изо всех последних сил
   я кричу... и возвращаюсь
   в свой реальный, зимний мир.
  
   Снег идет уже неделю,
   греюсь у печи.
   И благодарю Емелю,
   за его харчи.
  
  
   1998
  
  
   Модерновый Казанова
  
   ( посвящается А. Д. )
  
   Вошел в ее уютный дом
   и попросил ночлег.
   Любовь была его трудом
   и - принят на ковчег!
   Скрипела старая кровать
   под тяжестью двух тел.
   И время не было мечтать -
   Умчались за предел.
   Была бессонной эта ночь,
   а женщина - цвела.
   Но от нее дорога прочь
   с рассветом увела.
  
   Вот так всегда - полив цветок
   он устремлялся в даль.
   В кармане смятый лепесток...
   И прошлого - не жаль!
  
  
   1998
  
  
   Фантазия
  
  
   Нет ничего желанней
   твоих зовущих губ,
   галактик всех пространней
   мне кажется наш сруб.
   В глухом лесу таежном
   живем совсем одни,
   и вовсе нам не сложно
   забыть про ночи, дни
   и улететь с планеты
   в запретный людям сад...
   Теплом любви согреты -
   и нет для нас преград.
  
   1998
  
  
   Елене
  
  
   Ты прижмись ко мне щекой
   и забудь, что за окном
   злая стужа. Здесь покой -
   печка царствует. Наш дом.
  
   Положи в ту печку дров
   и, поверь мне, чудо будет!
   Тот, кто подарил нам кров,
   нас за это не осудит.
  
   Среди белого пространства
   наш затерян островок...
   Мне шепчи про постоянство -
   словно мед твой говорок.
  
   1999
  
  
   О "Культуре" и "Литературе"
   страны победившего сионизма.
  
   Посвящается Александру Свердлову ( Мише Пундику )
  
  
   Не стоит рассуждать о культуре, о литературном процессе
   в Израиле. В оценщика сразу же полетят каменья -
   их так много на "Святой" земле. Об "остром абсцессе"
   лучше не говорить, а вскрыть - без промедленья.
  
   Эта работа не из легких. Ведь там застоялся дремучий гной,
   который обязательно брызнет - именно в лицо тому,
   кто попытается сделать операцию. Холод Антарктиды, зной
   пустыни, воды океана почувствует смельчак. "Тону!" -
   воскликнет он, когда все это попадет ему в нос и в глотку.
   И вряд ли он отделается тем, что подхватит лишь чесотку.
  
   Пытаться остановить разложение - тяжкий крест,
   в этой стране культура напоминает забытый отстойник.
   Здесь люди похожи на кур, что, цепляясь за липкий насест,
   кудахчут и перышки чистят. Здесь гений - невольник.
  
  
   1999
  
  
   Итог
  
   Напрасно ты стучишься в двери,
   Любовь здесь больше не живет...
   Она не вынесла - истлела,
   Без топлива погас костер.
  
   И исполинскою громадой
   Лежит гора золы - на выжженной земле...
   Ты опоздала - не начать сначала!
   Что хочешь делай - искры больше нет.
  
   1995
  
  
   ***
  
   В лучистом взгляде карих глаз
   Немудрено мне утонуть...
  
   Весна, не ведая про сглаз
   Буянит кровь и не дает уснуть.
  
   Пью это сладкое вино,
   Забыв про тяжкие похмелья...
  
   Мне снова воспарить дано!
   Скрепляю мягким воском перья.
  
   1995
  
  
   ***
  
   Я иду по самой, по самой кромке,
   как по лезвию острой бритвы.
   Ты стоишь, улыбаясь, в сторонке
   и влияешь на мои биоритмы.
   Ты протягиваешь мне семицветик
   с приклеенными лепестками.
   Говоришь безразлично: приветик!
   Исчезаешь за облаками...
  
  
   1998
  
  
   ***
  
   Я скачу на белом коне.
   Вдалеке, на холме - мой храм.
   Оглянулся назад - гляжу,
   Догоняют меня - кричат:
  
   Возвратись, все простится тебе,
   Лишь смирись и живи как все;
   Для тебя - миллионы наград,
   И дома образами полны.
   А красотки - таких не найдешь,
   Даже в райских садах, поверь!
   Ну куда ты бежишь, чудак,
   Все же наш - кровь и плоть от людей!
  
   Что ответить мне им? Промолчу...
   Я пришпорю коня - и в галоп!
   В храме светлой, прекрасной мечты
   Я увижу рождение снов.
  
   1994
  
  
   Стон Адама
  
   Здесь холодно, тоскливо,
   мороженый гранит...
  
   Весь мир большой указкой -
   гадюкой грозит.
  
   Не убежать, не спрятаться,
   и не разжечь огня...
  
   А плоть твердит подсказкой -
   вкусить от перводня.
  
   Все звенья цепи связаны,
   не расковать ее...
  
   Зачем во сне мерещится
   иное бытие?!
  
   1996
  
  
   ***
  
   А ты стоишь на берегу,
   глядишь, как я едва плыву
   к тебе. Устал смертельно, больше
   не могу!
   Кричу тебе - кричу, кричу, кричу!
   Захлебываясь,
   отплевываясь,
   изо всех сил!
   Но нет - не слышит госпожа
   давно забытого пажа...
   Другой ей нынче мил.
  
   1998
  
  
   ***
  
   Моя вселенная пуста,
   в ней нет ни звезд, ни звездной пыли...
  
   Сорвавшись с шаткого моста
   совсем один - в трехкомнатной могиле.
  
   Лежу - как древний фараон,
   и в воскрешенье не осталось веры...
  
   Надежда - яркий махаон,
   но в темноте все чувства серы.
  
   И давит тишина, гнетет,
   свой яд мне в уши заливает...
  
   Ко мне царевна не придет,
   и склеп бетонный не растает.
  
   1998
  
  
   ***
  
   Ну вот и все - окончен маскарад,
   обличье сказочной принцессы изменилось,
   моя мечта, словно хрусталь, разбилась
   о самки плотоядной взгляд.
  
   И вот один. Ведь я не лицедей,
   играть комедию мне как-то не пристало.
   Ох, нынче времечко настало...
   Как различить принцессу средь б...?
  
   1998
  
  
   (Ави Дану и Ирине Тверской)
  
   Друзья мои, друзья верные,
   словно спички горят серные;
   вспышка света - и вот уголек,
   бесконечно навечно далек.
  
   Не согреться от этого пламени.
   Написать бы на выцветшем знамени
   буквы заново. Но нет уже краски.
   Ведь живем мы, увы, не в сказке.
  
   1998
  
  
   ***
  
   Для того ль меня мать родила, чтобы был я мишенью в тире?
   Так шептал один юноша, скрывшись от всех в сортире.
   И было ему годков, всего ничего, еще совсем ребенок.
   В казарме таких сорок семь, по числу казенных пеленок.
  
   И кто-то громко храпел, а кто-то сквозь сон - с кем-то ругался.
   Ну, а может быть, Богу доказывал, что он лишь защищался.
   Что борода-мусульманин целил ему прямо в лоб.
   И кто среагировал раньше - тому не достался гроб.
  
   Ночь укрыла их саваном плотным, пока без признаков тленья.
   Но для многих из них есть суббота и нет, уже нет воскресенья.
   Потому что в полночь снаряд пролетит над ними.
   А другой попадет. Их посмертно объявят святыми.
  
   Фотографии из личных дел погибших украсят газетные развороты.
   Станут речи толкать и плакать принародно чиновники-мордовороты.
   И генералы в экстазе сорвут с мундиров своих погоны.
   И будут молиться богу воины, целуя взасос иконы.
  
   Разойдется народ по домам, и жизнь потечет, как обычно.
   И сестры тех парней родят пацанов, бабам это привычно.
   А генералы родят указы - "Всеобщий призыв" и "быть оборонке".
   И мать поседеет, прочтя приговор похоронки.
  
   1999
  
  
   Автопортрет
  
   Вот тело, прожившее отрезок времени
   длиной чуть более двадцати пяти лет.
   Ворон, пепельно-белый, сидит на темени,
   олицетворяя сфинкса. Изредка меняя цвет.
  
   Вот душа - огонек малый за гранитной дверью,
   запертой на семь замков. Ключи лежат рядом,
   но раскалены. Она уже не удивляется безверью
   вокруг царящему - через зрачки цепким взглядом
   оценивает обстановку. Но видит - новый Содом.
   А верит в лучшее - лишь по утрам. И то - с трудом.
  
   Вот удача, которой, вроде бы, не обделил Создатель,
   но которая бегает, как необъезженная кобылица.
   Во первых - лошадь, во вторых - женщина. Как старатель,
   постоянно промываю почву. А золото - снится.
  
   Вот цель жизни: построить прекрасный храм.
   Вот время, отпущенное мне: течет песок в сосуде.
   Вот будущее мое: надо мною будет смеяться хам.
   Вот итог: исчезнет и хам, и срам, а творенье мое - пребудет.
  
   1999
  
  
  
  
  
  
Оценка: 5.93*12  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"