Аннотация: Маленький отрывок из моей жизни и кое-какие мысли.
Один день в "безумном мире"
Как-то раз мне довелось по долгу учебы побывать в специальном учреждении для детей с особенностями в развитии. Об этом я и хочу повести свой рассказ. От института (а учусь я на психолога) нас отправляли на практику в вышеупомянутое учреждение, название которого я указывать не стану (также изменю все имена, дабы не затронуть ничьих интересов). Суть была проста - один день поприсутствовать в группе детей, в основном наблюдать, ну или помочь, чем потребуется. Я вызвался проходить практику первым, по обыкновению. Я вообще не люблю затягивать такие дела и на экзаменах, к примеру, тоже стараюсь проскочить скорее, чтобы не сидеть и не мытарить себя. А теперь к главному...
Был первый день весны, с крыш свисали сочащиеся водой сосульки, снег еще лежал громоздкими ватными сугробами, хотя начинал подтаивать. Светило солнце, но я не отважился расстегнуть куртку, поскольку меня смутил прохладный ветер. Я стоял на пороге под навесом и все думал о предстоящем дне. Мне не очень хотелось идти внутрь, я с трудом представлял содержание предстоящей деятельности и, честно признаться, я не очень люблю детей. Не то чтобы я их на дух не переносил, просто имел неприятный опыт общения с ними во время обучения в педагогическом колледже (даже не спрашивайте, как меня туда занесло). И к тому же, как мне кажется, до любви к детям надо дорасти. Нет, скорее до желания их иметь, а затем уже и любовь придет. Да и не в этом суть. Значит, стою я на пороге и никак не нажму на кнопку домофона. Решил взглянуть на время - половина двенадцатого. Опять раньше прибыл. У меня такое частенько бывает, все время боюсь опоздать, а в итоге оказываюсь на месте примерно за полчаса. С другой стороны это не самая вредная черта. Собрался с мыслями, нажал на кнопку. Дверь открылась сразу же. Я ожидал, что меня спросят, к кому я пришёл, но этого не произошло.
Я был здесь уже во второй раз (в первый проходил инструктаж), однако восприятие изменилось в корне. Если вчера я приходил просто посидеть полчаса и послушать вводную речь, то сегодня у меня были совсем другие цели. Переобув ботинки, как требовали правила учреждения, и водрузив косуху на крючок в раздевалке, находившейся сразу за входом, я присел на кресло рядом с окном и двумя аквариумами. Руководитель - назовем ее просто Марина, - должна была встретить меня на первом этаже, в этом самом маленьком зале. Времени оставалось целое море, и я решил потратить его на осмотр вестибюля. Напротив меня какой-то кабинет, позади консьержка болтает с одной из работниц. По левую сторону диванчик для ожидающих, упирающийся в вешалки. Вдали доносятся детские визги. Ощущение доложу я вам, словно в приемной психбольницы. Мне, слава богу, не доводилось там оказываться, но могу предположить, что чувствовал бы себя так же.
Входная дверь снова открылась. Вошла мама с ребенком. Тот что-то невнятно бормотал, и все время порывался убежать, но мать останавливала его. Пока происходило переодевание, из левого прохода вышла молодая женщина. Она поговорила с мамой и, взяв ребенка за руку, повела его в группу. Мне стало как-то не по себе. Я до тех пор не сталкивался ни с чем подобным, максимум - видел на улице или в транспорте странноватых людей, умственно отсталых, иногда сумасшедших (да кто их не видел). Но чтобы выходить с ними на контакт, такого точно еще не бывало. К тому же нас (студентов) заранее "пугали" предупреждениями, что, мол, детишки могут запачкать чем, дернуть за волосы (у меня они как раз длинные), а также стащить часы или мобильный телефон (!) и, цитирую: "...зайти в Интернет и начать качать оттуда всякое...". Помню, еще удивился, как в наше время с мобильником управиться может даже ребенок с какими-либо трудностями в развитии. Оптимизма после встречи с одним таким ребенком, пусть это был просто визуальный контакт, не прибавилось. Так прошло еще несколько родителей. Кто приводил свое чадо, кто забирал. Дети бегали кричали... Некоторые, казалось, вообще находятся в другой реальности, а одна девочка показалась мне вполне "нормальной". Успокаиваться помогали разноцветные рыбки, безмятежно порхающие в зеленой воде за мутноватым стеклом аквариумов.
Время шло, а вот Марина - нет. Я подождал наступления условленного часа и пошел искать ее сам (она на всякий случай назвала кабинет, где может находиться). Пройдя коридорчиком, в котором шумной компанией сидели ожидающие родители, давно друг с другом перезнакомившиеся, я миновал игровую комнату. Дверь кабинета, где проходят уроки, была открыта. Над столом склонилась Марина. Она приводила в порядок свои бумаги (материалы к уроку, как мне кажется). Я даже не удивился, что она не вышла в вестибюль меня встречать. С такой нелегкой работой у любого голова кругом пойдет.
- Здравствуйте, это студент-практикант прибыл, - представился я.
Марина меня сразу узнала (надеюсь, не из-за той глупой шутки, которую я ляпнул в адрес практики одному товарищу).
- Да-да, проходите в игровую. Я сейчас подойду.
И вот я стою на пороге игровой. Осталось только повернуть ручку и сделать шаг и начнется этот длинный-длинный день.
В игровой стоял гвалт. Детишки бегали, вопили, метали игрушки. Особенным буйством отличался самый старший из группы мальчик в очках. Все, что ни попадало в его руки, летело в стену, а как он голосил. В отличие от остальных он внятно разговаривал и воспринимал речь, но здесь явно не обошлось без СДВГ (синдром дефицита внимания и гиперактивность). Что порадовало, я оказался в этом хаосе не один. В игровой находились три девушки-студентки, присматривавшие за детьми. То ли они были волонтерами, то ли пришли на практику из другого института, только на их долю перепала работенка, которую я не решился бы выполнять. Хотя выглядели они вполне счастливыми.
"Ну, - думаю, - теперь и расслабиться можно". А что, вся основная работа с группой досталась тем девушкам, на ковер к детям меня совсем не тянуло, а пока на студенток полюбоваться можно (одна так особенно мне приглянулась). Отошел я к дальней стене, чтобы мне не зазвездили игрушечным телефоном промеж глаз, сел на стул и принялся наблюдать (тем паче, что это я делать как раз люблю). Происходящее вокруг меня казалось чем-то странным, непривычным.
"Да уж, занесло меня в безумный мир", - подумал я.
А куда деваться, надо - так надо. В конце концов можно и вытерпеть три часа. И только я для себя так решил, один мальчик, закончив валяться на полу и толкать остальных, направился в мою сторону. Я, ясное дело, не знаю, каким образом нужно себя вести в таком случае, поэтому просто сижу, да гляжу на него. Мальчик деловито подвинул стул, сел напротив меня и залепетал какие-то нечленораздельные слова, среди которых я мог разобрать только "я". Сидит, смотрит на меня и бормочет.
- Чего? - говорю ему. А он все свое.
У меня проклюнулась легкая улыбка.
- Ну, чего случилось-то? - спросил я еще раз. При этом у меня вышла довольно суровая поза. Не то чтобы я пытался отогнать мальчика специально, просто волнение таким образом сказалось.
Как бы то ни было, мальчик встал со стула и отправился скакать на диване. Чуть позже он вернулся ко мне, но после почти аналогичного первому диалога вновь удалился на ковер с игрушками. Вскоре в "игровой" появилась Марина. На ковре выстроился круг из стульев, в который она с помощью девушек собрала детей. Для начала группа стала перечислять присутствующих по очереди. Забавный был процесс. Далее дети хором читали стишки, повторяя за Мариной.
Через пару минут в комнату вошел молодой мужчина из числа служащих и девочка из другой группы. Ее родители задерживались и потому ее привели в "игровую" подождать их. Далее произошло такое, чего я никак не мог ожидать. Тот самый мальчик, постоянно подсаживающийся ко мне, Ваня, подскочил со стула, подбежал к девочке, обхватил ее за шею и чуть не приложил об пол. Вовремя вмешались находившиеся рядом взрослые. Я, надо отметить, был шокирован таким поворотом событий. Правда, по необычному спокойствию девочки можно было предположить, что и вовсе ничего не стряслось. Однако история на этом не закончилась. Девочку усадили в круг и подключили к совместному прочтению стихов и распеванию песенок. Но видимая гармония длилась недолго: Ваня, непредусмотрительно посаженный рядом с Аней (дадим ей такое имя), не удержался, да как толкнет ее в плечо. Словно по цепной реакции вскакивает Петя и со всего разгона ударяет Ваню так, что тот валится со стула.
- Правильно Петя вступился за девочку, - укорила Ваню Марина.
Дети вернулись в круг, а я с непонимающим видом и улыбкой вылезшего из своей норы из глубин души внутреннего бесенка на лице смотрел, как дети мирно поют бок о бок, точно напрочь забыли о событиях, произошедших каких-то десять секунд назад. Тем не менее, баталии прекратились, а детям предложили по очереди подержать свечу. Я даже испугался, и не столько за себя, сколько за самих детей. Они и так норовили друг другу наподдать, а свеча может превратиться в опасное оружие в их руках. Зажечь свечу бурно порывался Кирилл, тот старший мальчик в очках. Как ни странно никто не пострадал и уже вскоре после процедуры держания свечи зазвенел колокольчик, свидетельствующий о прохождении получаса. Теперь дети должны были отправиться на урок.
Мы все перешли в соседний кабинет. Я как обычно занял наиболее удобную для наблюдения позицию - крайнюю парту возле двери. Чуть поодаль от меня расположились две девушки-студентки и тот бритый мужчина с добрым лицом, приводивший Аню. Дети по команде Марины достали пеналы и тетради. Марина давала им задания (пожалуй, я не стану вдаваться в их суть), а они выполняли их с достаточным рвением, во всяком случае, большинство из тех восьми человек. Хотя отвлекались они очень легко и нередко им на помощь приходили взрослые (ну я, как вы понимаете, воздерживался от вмешательства, позволяя процессу идти своим чередом). В целом урок проходил спокойно, до тех пор, как безо всяких на то причин Петя сорвался с места и вышиб из-за парты Витю, скорее всего аутиста, почему-то все время пребывавшего без штанов, в одних чулках. И, как и прежде оба возвратились на места с завидным безразличием к происшедшему. Я же не смог удержать улыбки и легкого смеха. Нет-нет, я не садист и не потешаюсь над чьими-либо недугами, меня позабавил не сам факт насилия, а его бессмысленность, отсутствие всякого содержания и реакции со стороны потерпевшего Вити. Такое впечатление у меня сложилось, будто он не почувствовал ни боли, ни агрессии, словно его просто ветром сдуло. Хотя это даже не поворачивается язык назвать насилием. Скорее это походило на игру двух щенков, которые кусают друг друга за уши и бьют лапами, не понимая, что могут причинить таким образом боль, да и неизвестно, причиняют ли ее.
Помимо пары подобных потасовок меня позабавило, как тот же Витя мог посреди урока спокойно встать и выйти из кабинета. Я и сам придержал его от этого дважды. Урок подошел к концу, и группа отправилась на физкультуру.
Я малость свыкся, и обстановка в заведении больше не казалась мне такой уж пугающе странной, каковой предстала вначале. В физкультурном зале я сразу приметил себе местечко в конце ряда стульчиков. Я с довольным видом уселся на непомерно мелкий для меня стул и продолжил свои наблюдения. Теперь они меня просто забавляли. Тем временем преподаватель ставила детей в шеренгу, чего они делать не сильно хотели, то падая на пол (особенно в этом плане отличился Андрюша, полноватый мальчик с явными признаками синдрома Дауна), то уходя из строя, отвлекшись на какой-нибудь предмет или человека.
После небольшой пробежки перед детьми поставили задачу по преодолению своеобразной полосы препятствий. И забавно и одновременно горестно было наблюдать с каким усердием ребята лазали по шведским стенкам, ползали по скамьям и пробирались через трубу в конце пути, сделанную из нескольких обручей и ткани, которой обручи были обшиты. Неуклюже, но целеустремленно они проходили этот трудный для них путь (хотя нельзя сказать, что они не получали от процесса никакого удовольствия), едва ли осознавая, для чего им это на самом деле нужно.
Витя, уйдя куда-то глубоко в себя, вообще сперва не хотел проходить полосу, все время производя движения, напоминающие танец (иногда что-то напевая себе под нос). А когда мальчика наконец сподобили на выполнение задачи, он засел в трубе на финишной прямой и не желал из нее выходить, как бы его ни уговаривали. В итоге Ваня, до того спокойно сидевший на стуле, кинулся к трубе и с размаху пнул сидящего внутри Витю, после чего ретировался на место. И что вы думаете? Правильно, Витя и не подумал покидать убежища. Для его извлечения потребовалось большее усердие со стороны взрослых.
Затем дети кидали большой мяч, скакали на батуте и тому подобное. Андрюша все время порывался ухватить меня за бородку (она может и небольшая, но при нужном усердии можно добиться желаемых результатов), а я регулярно прерывал эти попытки, отодвигая его руку. На физкультуре время пролетело особенно быстро и уже скоро (как мне показалось) я замыкал шумную гурьбу по пути на второй урок.
Перед занятием детей опять отправили в игровую, где по совместительству находился склад их вещей, да и личного имущества воспитателей и практикантов. Все это богатство лежало под замком в большом шкафу. Переступив порог игровой комнаты, я ее просто не узнал. То, что в первый раз показалось мне беспорядком, меркло в сравнении с нынешним разгромом. Не знаю, кто побывал здесь в наше отсутствие (игровая-то не закреплялась за отдельной группой), но, похоже, они жонглировали гранатами. По полу приходилось идти как по минному полю. И что это за игры такие, после которых все игрушки набросаны в два слоя? С другой стороны долго здесь находиться не требовалось.
В кабинете я с чувством собственного достоинства занял уже застолбленное место. На сей раз дети оказались менее готовы к разгрызанию гранита науки, чем на первом уроке (даже я был более настроен к исполнению долга, если можно так назвать мою деятельность). Выполнять задания при активной поддержке студенток и лысого дяденьки они, конечно, стали, но интерес их уже рассеивался. Началось все с того, что Витя запел.
- Петь будешь на "музыке", - одернула мальчика Марина.
- Петь на "музыке", - повторил Витя и самозабвенно затянул новую песню.
Пока его старались возвратить с небес на землю, из-за парты вышел Ваня и, как будто так и надо, направился на выход. Тут уж мне пришлось его задержать и перепоручить одной из девушек, вернувшей его на место. Не прошло, как мне показалось, и пяти минут, как попытка ухода повторилась. И вновь я придержал мальчика за руку. Пользуясь нарастающим в кабинете хаосом и попытками его предотвращения, к двери устремился Андрюша. Только я вознамерился остановить очередного беглеца, тот открыл дверь и бегом по коридору.
"Чудно", - подумал я, отправляясь в погоню: ну не посылать же девушек в конце-то концов. А Андрюша тем временем уже спускался в подвал. Быстрым шагом я последовал за ним. Мальчик же неподдельно кайфовал от сложившейся ситуации: смеялся и поглядывал, иду ли я за ним. Я уже бывал в подвале (нас водили туда на вводном занятии) и знал куда повернуть и где может спрятаться Андрюша. Проскочив по неудобно маленьким ступенькам, я свернул направо в коридор, ведущий к комнате с экраном на стене (там наша группа смотрела фильм, посвященный работе учреждения). За круглым столом сидели три женщины. Одна из них сразу воскликнула:
- Андрюша, опять ты сбежал!
Стало быть, подобные случаи бегства редкостью не являлись. Зато Андрюша остановился.
- Я его заберу, - успокоил я дам.
Подхватив Андрюшу под мышки, я двинулся в обратный путь. Наверху меня ожидала одна из студенток-практиканток.
- Да можете его уже опустить, - сказала она мне.
- А не сбежит снова, - улыбнулся я в ответ.
Девушка тоже улыбнулась. Возвратив беглеца, я вернулся на законное место за партой у двери и прокараулил выход до конца урока.
Характерный звоночек оповестил об окончании урока. Всех снова отправили в игровую комнату, волшебным образом преобразовавшуюся и принявшую первозданный вид. Пока детишки играли на ковре с воспитателями, я разместился на стуле и с наслаждением взглянул на мобильник. Оставался какой-то час, да и не такими уж "страшными" мне казались дети после проведенного с ними времени. Скорее мне стало их по-настоящему жалко. Все их неуклюжие действия и движения, все толчки и удары, нечленораздельные звуки и крики нельзя вменять им в вину. Они ведь даже не понимают, что делают что-то не так. А дай кто им выбор быть такими или "нормальными" (как принято говорить даже о тех, к кому это слово совсем не подходит, если следовать моей же логике), выбор был бы очевиден. Винить можно разве только их родителей: вряд ли возможно, чтобы нарушения в развитии возникали просто так, выкидывались, как числа на костях. Случается, конечно, всякое, но ведь всем так хочется помусолить ядовитую палочку, залить в себя всякую дрянь или сотворить со своим телом еще что-нибудь. Плохое же случается только с другими, не так ли?
Этот заход в игровую показался мне самым коротким, возможно потому, что большую часть времени я рассуждал. Когда есть о чем подумать, никакая книга не нужна. Я не успел толком договорить со своим "внутренним собеседником" (это не шизофрения, скорее такой собеседник должен быть у каждого и считаться нормой, думаю, читатель и так понимает, о чем я толкую), как Марина оповестила нас:
- Пора идти на музыку. Ребята, выходите.
Первое, на что я натолкнулся, входя в кабинет музыки, так это на несколько смутивший меня вопрос преподавательницы: "А вы кто?".
- Как кто? - возмутился я. - Я студент, на практику пришел...
- Понятно, - успокоилась тетушка. - Я не против вашего присутствия, тем более за детьми приглядывать нужно, просто меня никто не предупредил.
"И действительно, чего это ее не предупредили" - мысленно согласился я, присаживаясь на подвернувшийся под руку стул.
Однако покой мой длился недолго. В отличие от своих коллег Валентина Ивановна решила, что негоже практиканту штаны на стуле протирать. Сначала меня включили в хоровод. На удивление я нашел это занятие забавным, хотя сперва не сильно обрадовался. Всем вокруг было весело, вот и меня заразило это веселье. И даже незнание (или хорошее забывание) текстов детских песенок не портило момент. Затем дети пели одни под аккомпанемент Валентины Ивановны. А после этого детям раздали деревянные ложки (также инструмент получили и практиканты, так что без пары ложек я не остался) и треугольник, на свою беду попавший в руки Кириллу. Этот оркестр надо было видеть, но постараюсь хотя бы вкратце описать, что там творилось. Отказавшись участвовать в нашем нескладном музицировании (нескладном не только из-за детей, ваш покорный слуга тот еще ложечник), "певец" Витя снова залился песней и отправился гулять по кабинету, словно балерун выбрасывая ноги при ходьбе. Андрюша без причины начал швырять стулья и чем-то греметь, а когда Кирилл (не забываем про его недуг) принялся лупить металлической палочкой по треугольнику, издавая чудовищный звон, мальчик закрыл уши ладонями и давай кричать. Со слов эта сценка может показаться весьма безобидной, однако можете мне поверить, мои уши в тот момент молили о помощи. Но, рано или поздно, заканчивается как хорошее, так и плохое.
Следующим пунктом, а также выходом на финишную прямую, стала все та же игровая комната. В коридоре перед ней уже роились родители, некоторых детей, вещи которых уже были собраны, забирали сразу и лишь немногие прошли в помещение и забрали рюкзаки. На последовавшем коротком уроке, в принципе, присутствовали всего-навсего трое. Дети сильно утомились за день и самые уставшие остались в игровой. Да и те трое проявляли совсем мало интереса и чуть ли не засыпали. Помнится, тогда я поразился мужеству и терпению Марины, которой приходилось по десять раз повторять задание и тормошить вялых детей. Вообще в тот момент я оценил усилия людей, занимающихся этой нелегкой, но очень нужной работой, осознал их вклад. Превратить из десоциализированного, невнимательного и с трудом общающегося (если общающегося) ребенка в полноценного члена общества, способного, скажем, работать на станке, за компьютером, как помощник библиотекаря в том же заведении, да много где, раскрыть ему всю красоту мира, познакомить со многими интересными вещами и научить контактировать с другими людьми - величайшее чудо, требующее огромного личностного вклада. Я бы не выдержал и дня, признаюсь честно.
Наконец мы зашли в игровую комнату в последний раз (я так точно). Не буду долго повествовать об этом, да это и не длилось долго. Мы поводили хороводы, пока готовился стол к традиционному финальному чаепитию (которое я в шутку прозвал "безумным", вспомнив почему-то мартовского зайца). К столу меня не пригласили, и я уселся на диван спиной к заседающим. Могу поспорить, что никто не был бы против моего участия, однако мне не хотелось навязываться (особенно без приглашения). Подождав окончания отведенного времени, я встал. Марины за столом не было, а стало быть, искать ее следовало в кабинете, куда я и направился. Она была там, разбирала бумаги.
- Пол третьего, - сказал я. - Пожалуй, я пойду, мне еще к четырем до института нужно доскакать.
- Хорошо, - ответила Марина. - До свидания.
- До свидания.
Сняв косуху, под весом которой качнулась вся деревянная вешалка, я накинул ее на плечи. Решил не застегивать - на улице ослепительно золотился свет, от одного вида которого становилось тепло. Дверь скрипнула за моей спиной, запечатывая проход в тот чудной мирок, живущий по ту сторону границы "нормальности" своей особой жизнью.
Был первый день весны, с крыш свисали сочащиеся водой сосульки, снег еще лежал громоздкими ватными сугробами, хотя начинал подтаивать. Светило солнце и об лицо обтирался мягкий теплый ветер. Я задержался на пороге, обдумывая прошедшие часы. Но ускользающее время не оставляло мне ни одной лишней минуты. Нужно было ехать в институт и рассказать заинтересованным однокурсникам, как прошел первый день практики и на что это было похоже.
Я выходил в мир, большой мир, по-настоящему безумный.