Аннотация: Очередная сказочка по Наруто! В успешную любовь с девушкой автор по врожденному цинизму не способен вписаться, поэтому вцепился в рыбалку.Традиционную Конохскую,да.
Начало. Помышляя о Коами Митинага.
Сок лакового дерева можно собирать двумя способами: "ёдзё-гаки" (бережно "скрести") и "короси-гаки" ("скрести", убивая).
Умино Ирука уже не первый год преподает в младших классах. Профессионально обладает крепкими нервами, зычной глоткой, быстрой реакцией и отличной памятью на лица. И указку может сломать о воздух. А вот чакры да... чакры маловато. И, конечно же, со своей феноменальной везучестью он напоролся на это...пугало гениальное, находясь в полном упадке сил. И где, спрашивается?!! В книжном. Ирука постоял у стеллажей, вдыхая запах новых книг - аромат мелованной бумаги, краски, переплетов, туши. Собственно, ему вдруг понадобилась необычная книга - пособие по лаковой росписи. Чтобы научить детей дзюцу, нужно хотя бы видеть, что именно должно получаться. А с предметами роскоши, как выяснилось, в академии было туговато. Военная академия, как - никак. Какого биджу шиноби вообще срочно нужна техника лаковой росписи - это отдельная тема. Не исключено влияние полнолуния на хокаге. Вдобавок в штабе, видимо, в связи с тем же полнолунием, на все начальство нашло затмение, все миссии перекроили, и чунинам пришлось, чуть ли не любой ценой выдирать из цепких лап обозленных дзенинов уже выданные миссии и заниматься разбором полетов. Не жрамши, переругавшись в хлам и в горах бумаг. Чудом избежав дзенинского рукоприкладства после перерасчета возмещений. ( Не считая оторванного кармана на жилете). Кто-то хватанул неловко. Ага, конечно. Неловко. Синяки не в счет.
Виноваты, конечно, чунины и, частности, Умино. А как же иначе? И лаковая роспись. Где ж это пособие?
Чунин сидит на корточках, обследует нижнюю полку. Ксо...Книга - вот она, продается, роскошная, с иллюстрациями,переложенными папиросной бумагой, и ценник, как у шедевра той самой лаковой росписи. Половина Ирукиной зарплаты. Это если с премией. Ирука понимает, что еще немного-и он просто бессильно сползет прямо по этим стеллажам на пол. Лишь бы его никто не трогал. И не бежать никуда завтра. И не видеть надменных дзенинских рож. Героев Конохи. Подкатывает прямо-таки приютский флэшбэк, с тоской по навсегда потерянному. И еще он завидует и отчаянно хочет быть Копией. Глянуть одним глазом (да, да, одним) в фолиантище и все - вот, нате, весь класс завтра сможет работать на мебельной фабрике или расписывать резиденцию хокаге. Шиноби не должен рефлексировать. Ирука хмыкает беззвучно, тяжело поднимается на ноги.
В этот момент его ловко двигают плечом в сторону, мяукнув извинения, и мимо проплывает стопка книжонок " Ича Ича", общей стоимостью почти на книгу по лаку. И, конечно, у прилавка выделяется долговязая фигура, увенчанная серебряными лохмами. В том, как длинные белые пальцы затянутой в перчатку кисти касаются мягких переплетов книжек, уже мерещится какая - то запрещенная техника.
-Здравствуйте, Какаши-сенсей.
Лицо в маске чуть поворачивается в его сторону.
Чунин молча, ставит фолиант на место и выбредает из магазина.
Вслед летит: До свиданья, Ирука - сенсей.
До конца недели четыре дня.
-Че маешься? - Эбису лениво потягивается. Ты с понедельника не в себе.- Элитный учитель Эбису в лаке понимает не больше Морино. Ф-р-р, придумается же такое. Черт его знает, что там понимает Ибики. Лучше вообще не догадываться, о чем он понимает. Умино аж хвостом потряс.
-А ? Да не..-улыбается Ирука. В библиотеке академии книг по лаку нет. Во вторник у Какаши миссия, класс "А". Ирука знает точно. Ему и выдавать. До конца недели два дня.
Утром в штабе Умино, подобравшись, как на боевой миссии, разглядывает неспешно приближающегося Хатаке Какаши. Великий чуть сутулится, руки в карманах, лицо закрыто, локтем прижимает книжку. Это все одна большая фарфоровая маска. На него можно смотреть как на огонь или воду - бесконечно, боясь моргнуть в ожидании неуловимого. И все равно пропустишь. Потому что, когда дзенин торопится или плюет на зрителей - разом исчезает манерная неуклюжесть. Из ничто возникает настоящий Копия, и его тело обретает смертоносную красоту оружия. Скользящая походка мечника, с чуть приподнятой над землей левой пяткой в конце каждого шага, выступающие кости на узких бедрах движутся в согласии с отведенными прямыми плечами и идеально очерченной спиной, по которой змеями расползаются плоские мышцы. И пойдет, по-кошачьи двигая лопатками и лениво неся у бедер оплетенные жилами руки с длинными тонкими пальцами, отягощенными когтями. При этом безупречно уравновешенное тело в любую секунду готово взметнуться в прыжке с места, в любом направлении. Наверное, Сай бы нарисовал точно такого снежного убийцу.
-Ирука-сенсей?
Какаши смотрит ничего не выражающим серым глазом, протягивает отчет. Вернее, то, что он по обыкновению почему-то именует отчетами - мятую бумажку, неоднократно уроненную и в неидентифицируемых иероглифах. Сразу зачесался шрам на носу.
-Благодарим вас за хорошую работу... чунин стоически глядит на отчет и вдруг решается: -Хатаке-сан!
-Слушаю вас? - изогнул бровь Какаши.
-Уделите мне время для разговора? - и брякает сразу же:- В девять вечера у вас!
На одно бесконечное мгновение Ируке даже, кажется, что сейчас Хатаке-сан снимет хитай с Шарингана. Но Какаши Хатаке невозмутимо возвращает бровь на место и коротко кивает. Утыкается в свою порнографическую книжку и проплывает к выходу. Стальной выдержки человек. Ирука удовлетворенно замечает остекленелый взгляд малознакомого дзенина из очереди. Коллеги негромко обсуждают, по сколько скидываться на поминки.
Ирука вылезает из душа, вытирает волосы, ухмыляется - время он рассчитал точно. Сейчас вот оденемся и пойдем в гости. К спец-дзенину. С тысячью дзюцу. Шарингану. Копирующему. Убеждать, что ему жизненно необходимо еще одна техника. Бля...И вот тут, когда он влезал в водолазку, на подоконнике вежливо кашляет Копия. Железные нервы тренированного учителя младших классов не подводят и на этот раз - он не взвился с воплем и не метнул в гнутую черную тень кунай. Волевым усилием отправляет на место прыгнувшее к горлу сердце и рывком натягивает водолазку. Торопливо скручивает волосы в хвост.
-Добрый вечер, Какаши-сенсей. Часа три уже здесь сидите, должно быть, может, зайдете? Чаю выпьете?
Следующим движением Какаши уже обнаруживается в комнате, пряча книжку.
-Здравствуйте, Ирука-сенсей. Благодарю. А как вы догадались?
-Ну вы точно выбрали момент - вы не намеревались пускать меня к себе домой, не так ли? Но поговорить не отказываетесь, верно, Хатаке-сан? Вот и сле...наблюдали до последнего, чтобы я не ушел, но чтобы точно знать, что я пойду к вам.
(При этом Ирука заталкивает в самый пыльный угол сознания мысль, сколько и каким образом он почесывался, сочиняя текст, могущий убедить Хатаке и мотаясь голышом в тишине квартирки).
-Да уж, Ирука - сенсей, не отказываюсь. Выкладывайте - что за дело у вас?
- Хотелось обсудить с вами лаковую роспись, и только вы можете помочь в столь важном деле, - сообщает Ирука, улыбаясь.
Если Хатаки и опешил, то виду не подает. Только глаз прищуривает.
- Не имеет значения, слышали вы о технике камакура-бори, такамаки, или нет. - тоном наследственного коммивояжера в семи поколениях начинает преподаватель, - Для нашего случая разница невелика, так как в целом можно обобщить, что процесс получения и нанесения подлинного лака труден и опасен для человека! Сок лакового дерева ядовит, пары его ядовиты и вообще, этот сумах лаконосный без надобности лучше не трогать -головные боли и нарывы по телу обеспечены.
- Смертельно? - деловито интересуется Какаши.
-Зависит от дозировки! - вдохновенно обошел истину учитель. - Лаковая болезнь еще есть, профессиональное заболевание сборщиков...
-Маа! Вы предлагаете, Ирука-сесей, помочь вам собирать сок?
-Нет, Хатаке-сан! Рисовать!
Возникшую паузу можно с полным правом назвать театральной.
Хатаке-сан чешет затылок.
-А с чего вы взяли, Ирука-сенсей, что я умею рисовать этим вашим лаком? - осторожно уточняет он. Кто знает, что налепили в его досье АНБУшники.
- Кстати, саке у вас есть?
-Есть! - весело ошарашивает дзенина учитель.
Неплохое саке было подогнано любимому сенсею благодарным и догадливым родителем одного ученика. И сакадзуки нашлись, из чего пить. Сенсей не греет напиток - аромат и вкус хорошего саке легко уничтожить неподобающим нагревом. Ирука тихонько хмыкает - свою плошку Какаши держит на весу, в левой руке. Вот откуда у дзенина проскальзывают нездешние манеры? В то же время Копирующий и саке ухитряется потягивать, не снимая маску. Школа Наруто.
- Да не нужно вам уметь рисовать! Вы же Копирующий, Хатаке-сан! Мне детям надо показать!- горячится Ирука - И чтобы не потравились все этой дрянью, лаком! И результат нужен! Не к Хьюгам же идти с классом! Вы можете скопировать Шаринганом! - перед лицом вскидывается узкая белая рука. Ирука осекается и наливает гостю еще.
Копия нравится сенсею - как великолепное пособие по убийству, оформленное в виде нереального тела.
-Ну что ж, я понял Вас, Ирука-сенсей. - со вздохом резюмирует Какаши. И в этот момент чунин отчетливо осознает, что разговор свернул не туда. Вот и шрам чешется адски. Не к добру.
-Мотивация мне нужна, Ирука-сенсей. проникновенно уведомляет дзенин. - Не получится у меня без мотивации, никак.
Умино взвыл. Какая нахрен мотивация спец-дзенину?! Деньги? Если только почку продать!
Копия не Гай - на бег в мешках не поведется. И на идеологию жать бесполезно - командир сам кого хочешь, задавит моральным кодексом шиноби Конохи.
Тем временем уже вызван Паккун и отправлен за книгой по лаку. На ворчание, что сейчас ночь и какой книжный, совсем уже налакались что ли, когда только успели, Копия коротко рявкает в смысле: " Собака ты шинобская или где?".
Какаши потягивается, щелкая зубами, костистый, хищный, затянутый в линялое черное.
Вообще-то сенсею не нужно так разоряться - Какаши прекрасно знает, как выглядит старинная лаковая роспись, да. В память прочно врезалась совершенно идиотская миссия АНБУ, их ненавязчиво попытались слить. Для Гончей все закончилось шикарно, маа, у него и сейчас едва не встает, когда он вспоминает чернеющий от крови пурпурный шелк рукавов, смоляную гриву заказанного, отрезанные уши в руке,(помнится, все искал, в какой карман их убрать), на фоне золота мягко сияющих скульптур и ширм.
И как беззвучно на него канула тень в белой маске и с голодными глазами йомы. Сдирая на лету форму. Беркут. Лаково светящееся золотом узкое ловкое тело. Жадные сильные пальцы. Запах мускуса, пота и смазки. Обжигающая чакра. Лицо берсерка.
Погружаясь в сосредоточенное безумие той ночи, Гончая даже не спрашивал, что там случилось у Беркута.
В АНБУ они нередко так собирали себя после мозговыкручивающих миссий на дальняках. Вы же понимаете - не к штатским идти с чужими ушами в карманах и адреналином в крови.
Жаль, сгинул Беркут. Пришлось бережно хранить пряное и возбуждающее, как хорошее убийство, воспоминание. Копия как-то попытался повторить в борделе: шелк цвета мурасаки, кровь, золотой Будда - но разве найдешь такую шлюху, убийцу с золотистой шкурой, и меткой АНБУ на тренированном теле.
Они допивают саке, думая о своем. Ируке - сенсею лучше не знать, о чем, так сладко жмуря глаз, грезит Копирующий. Какаши-сенсею лучше не знать, о чем догадывается
Ирука...
Возвращается Паккун, демонстративно шмякает на столик тяжеленную книгу, ту самую, и пару свитков. Глухо цедит сквозь зубы: "Что, не терпится?". Цокает по паркету в дальний угол и усаживается там. Копия рычит под маской. Большая седая псина и маленькая. Ирука смеется, глядя на них. И пропускает движение.
Тенцуке - бамбук и мех колонка.
В руках Хатаке - оттяпанная кунаем прядь волос из учительского хвоста.
- Как вы полагаете, Ирука-сенсей? Хорошая кисть должна получиться? - вежливо осведомляется Копия.
Кажется, едва не добавляет "де гозару" в конце.
Ирука молча, поднимается на ноги, идет к сумке, вытаскивает лист бумаги. Забирает из пальцев дзенина волосы, помещает в сложенный пополам лист. Со сладкой улыбкой вручает обратно.
- Их надо закалить.
- Катон!
- Ксо! - Ирука слегка вздрагивает. Бумага не загорается, лишь желтеет от нагрева. Все правильно.
Однако Хатаке настолько держит контроль?! А куда это он так дремотно уставился? Дзенина накормили в госпитале лекарствами, не совместимыми с алкоголем, нэ?
На этот раз чунин успевает блокировать руку Копирующего и цапает кунай. Ками-сама, что этому гению сейчас-то взбрело? Он продержится против дзенина еше секунд десять, максимум. Какаши придавливает сенсея к полу, умело прижимает горло локтем. Кажется, чунин сейчас воткнет кунай Копии в ребра, напоследок.
- Так вот на что тратит чакру сенсей... - тягуче констатирует Хатаке.
Резко отпускает Ируку и, как будто ничего не произошло, чинно присаживается за столик. Одним плавным жутковатым движением, как большой полоз.
- Зачем вам хенге но дзюцу, Ирука-сенсей? - в тихом голосе проскальзывает опасный ледок.
Ирука медленно садится, также выпрямившись, у столика, предварительно прячет кунай под штанину. Прокашливается. Бросает быстрый взгляд в угол - Паккун невозмутим, как игрок в покер. Разглядывает подушечку на лапе.
- Чаю, Хатаке-сан?
- Не откажусь, Ирука-сенсей.
И, без перехода, рявкает приказ тоном, каким обычно разговаривает с чунинами:
- Хенге убрал. Сам.
Умино вздыхает, трет шрам.
Хатаке молча, смотрит на сидящего напротив сенсея. Перемены почти неуловимы. Лицо становится более твердым, потемневшим. Шрам выглядит немного грубее. Кожа плотно обтягивает заострившиеся скулы, улыбчивый рот чуть резче очерчен, и темные провалы глаз. В зрачках, как болотные огни, мерцают уже откровенные злые искры, пополам с желанием. Теперь запах этого человека вполне соответствует облику.
И подтачивает самообладание Копии, заставляет незаметно снова и снова вбирать ноздрями воздух, сквозь шелк маски, борясь с желанием чуть приоткрыть губы, дать притягательному запаху просочиться по небу.
Какаши негромко повторяет свой вопрос:
- И, все-таки, простите уж мне мое любопытство, Ирука-сенсей. Зачем вы так часто используете хенге? Даже когда считаете, что вас никто не видит?
Ирука спокойно улыбается. В кофейных глазах прежние бешеные блики.
- Я объясню вам, Какаши-сенсей. Только позвольте заметить вам, что так, - мягко выделяет голосом, и даже не показывает на маску, а обозначает аккуратным жестом, - так вам никогда не удастся забыть лицо своего отца.
Из угла доносится хлопок. В облачке молочного дыма поспешно исчезает Паккун.
Funa - серебряный японский карась.
Хатаке Какаши сидит в лотосе, прокручивает в голове произошедшее пару часов назад.
Забыть лицо своего отца.
Он сдерживается.
А затем Ирука улыбается:
- Я по детству всячески привлекал к себе внимание, проблемным был, чего только не вытворял, ну и допривлекался. А спецподразделению всегда нужны люди, сам знаешь - с потерями не считались, времени не было. Добыть информацию - любой ценой. Родители героически погибли - отлично. Разговаривать умеешь - совсем прекрасно. Десять дней на обучение и вперед! Вернуться надо было через месяц. Много кто не возвращался - не смогли просто, знаний же у нас не было, никаких почти. Я вот взял и вернулся. Отправили на еще один курс спецподготовки, тоже короткий, двухнедельный, и снова вперед. Боевые навыки практически не требовались, а с людьми общаться учили, что меня и спасало. Один раз медсестра подставила...Не со зла. Бывает такое...Я - то опять вернулся. Хотел ведь с трудными детьми работать, они и так огребли по самое... Наконец остался в Академии.
- И как же ты врал разведке с таким лицом, сенсей? У тебя все на физиономии написано - тоном высшего по рангу хмыкает Хатаке. Но в голосе присутствуют и другие нотки - так он разговаривал со своими, дзенинами.
Ирука смеется от удовольствия.
-Ага. Разведка ладно, а вот дети - просекут ведь сразу. Потому и хенге.
Легко поднимается, подходит ближе, но не нарушает личного пространства дзенина. Слишком многое понимает.
Шаринган но Какаши. Мотивация.
Ирука сидит, удобно навалившись спиной на бок Хатаке. Как на большую собаку. Греет хребет. Копия позволяет.
- Маа! Ирука-сенсей, у вас чакра водная. И имя, хех, подходящее. Мы с вами завтра на рыбалку идем. Чтоб карасиков. Вы только представьте, хорошо - то как: тишина и серебряные карасики... облака еще обязательно.
-А?!!! - чунина начинают терзать подозрения. - Вы, Хатаке-сан, случайно не скопировали дзюцу у недобитого рыбака какого-нибудь?
-Ну мне же мотивация нужна. - безжалостно гнет свое Какаши.- Вот вы, Ирука-сенсей, на рыбалке когда были последний раз?
Ирука задумчиво трогает царапину на ключице (болит, зараза).
-Н-ну в детстве...ну может пару раз и ходили...да не помню я ничего. - он сразу мрачнеет .-А в приюте не было никакой рыбалки. Мы штанами хазе-бычков таскали. Тем более в первое время после... после девятихвостого.
Только имена на камне.
- Вот и мне не довелось. - вздыхает Какаши.- Ну а как дзенином стал, совсем некогда.
У него тоже имена на камне.
Ирука вовремя затыкается, не успев ляпнуть, типа что Сакумо лучше бы на хэрабуна сына сводил, прежде чем сваливать от него на тот свет.
Принимается чесать шрам. Ну да - гений убийства в дзенинах с тринадцати лет, кажется. Ксо.
- Согласен!
-Вот и прекрасно! - радуется Какаши.
И мгновенно становится спец-дзенином, собирающимся на миссию. В элиту намертво вбит рефлекс - работа превыше всего. Не усвоившие банальную истину отсеиваются естественным, с позволения сказать, отбором. Пепел развеивается по ветру.
Поэтому и на рыбалку Гончая собирается также. По-другому не умеет.
Паккун прибегает от Генмы с какими-то пакетами чудо-порошка, в коем присутствует в одном толченые сушеные куколки тутового шелкопряда, в другом - толченый криль, водоросли , (насадку склеиваем глютенами пшеницы), цинично кладет рядышком сенбон и стартует дальше, на спецсклад. Для дзенинов, героев Конохи, все по высшему разряду. Складывается впечатление, что Хатаке припряг всех своих псов-контрактников.
- Платформы брать не будем, там мостки. Крючки Маруто , наверное, подойдут, подушки, подставки для подушек, подсак,подставки для подсака, полированный крепеж для подсака,струбцины, подставки...
Какаши сминает сопроводиловку - неплохо! В сторону аккуратно отложена невероятной красоты поводочница черного дерева.
Интеллигентный учитель по-приютски незаметно и алчно подкрадывается к ней.
-Ирука-сенсей. - очень тихо зовет Копия. Чунин подходит ближе, опускается на пятки.
На полу - два светлых шелковых чехла, стянутых шнурами с кистями. Шнуры - как для катаны.
У Ируки аж во рту пересыхает. Ками-сама, даже на спецскладе шиноби такого быть не может. Или наследство Белых клыков? Лицо Какаши скрыто под маской, глаз , разумеется, прищурен.
Ирука уже хочет совершить то-рэй, как мечу, принимая удилище. Оно того стоит. У него, как у меча, есть имя.
Смуглые пальцы развязывают шнур, осторожно стаскивают чехол. Собирают. Касаются. Да-а... Мягкий изгиб постепенно выпрямляется при поднятии вертикально. Прекрасный строй бланка.
И даже первое колено украшено орнаментом, все покрывает настоящий, тот самый, прочный лак "уруси", ступенчатая окраска "данмаки", кингаку и слоновая кость...
Продолжение. Хэрабуна.
-Ирука-сенсей, давай, я у тебя переночую... - тягуче и осторожно спрашивает, и, одновременно, констатирует, Копия.- Не хочется никуда идти, пока дойдешь- уже пора на рыбалку...
До дома Какаши полчаса по крышам быстрым шагом.
Хорошо, Какаши-сенсей .-Соглашается учитель, чувствуя на себе взгляд дзенина.
Внимательный и задумчивый, как у сторожевого пса.
Хатаке поднимается на ноги, чунин, внешне расслабленный, невольно подбирается. Копия, словно к ранке на изгрызенной губе, постоянно возвращается к одному и тому же - запах и облик Ируки, сбивающий с толку все собачьи установки.
Дзенин потягивается, и одним движением оказывается позади сенсея, суется матерчатым носом в шею.
- А я, пожалуй, в душ, Ирука -сенсей.
И исчезает. Ну надо же, цивилизация победила. Разумеется, не взяв полотенце. Ирука шипит сердито на дешевые манипуляции. Но встает, достает из шкафа большое полотенце.Задумывается - на миссиях вряд ли доступна такая роскошь, как отдельное полотенце. Фыркает и идет в ванную. Видеть под текущими струями воды длинные мышцы на спине Шарингана, обтянутое белой кожей жилистое тело - само по себе неплохое такое удовольствие...
Ранним утром... или ночью...Сверху...Или снизу...В общем, выбираться из постели пришлось стремительно.
Какаши и вправду очень хочет на рыбалку. Они идут по утреннему холодку и туману.
Псы откровенно зевают, но исправно таскают вещи.
Внезапно Ируку осеняет:
-Какаши-сенсей!
Копия мгновенно оборачивается, быстро шагает, становясь правее Ируки.
- Хатаке-сан , никакого чидори на водоеме! - тихо и строго говорит чунин.
Какаши невозмутимо поправляет хитай.
Паккун непочтительно хихикает.
Наконец они добредают до прудика, очень аккуратного и симпатичного, действительно, с мостками и беседками, окруженного низким забором с воротами.
Прудик платный. И недешевый, но дзенина уже ждут. Ворота открываются, их встречает почтительно кланяющийся хозяин, желает удачной рыбалки.
-Спасибо!-учтиво кланяется в ответ Ирука.
К прудику ведет посыпанная желтым песком дорожка. Над поверхностью розоватой спокойной воды, с расходящимися кругами, плывет слабый туман.
Дальше приходится действовать сенсею. Какаши выдают фартук-не фартук, во что можно завернуться, с молнией на боку. Все-таки не жара. И не миссии в Стране болот.
Они старательно, с уважением к имени, собирают снасти. Струбциной закрепляют на мостках круглые подставки для подсака.В низкое ведерко с тканой крышкой вываливается тесто. Насадка. Очень, кстати, удобно - тесто не сохнет под крышкой с выемкой для руки. Ирука выбирает себе зеленую смесь, с водорослями. Какаши хватает пакет с другой, там, где криля побольше. Хатаке несколько скептически разглядывает длинный поплавок.
Ирука бубнит учительским голосом, привязывая по два крючка:
-Если поплавок всплывает, значит тесто вымылось.
-Маа...- озадачивается Копия. Ловко повторяет действия с крючками. Как точечно прикармливать, он откуда-то уже знает: тесто насаживается на крючки и стряхивается резким движением, после заброса. Они усаживаются на мостки поудобнее. Паккун, громко топая по доскам, приносит каждому по подушке. Какаши сидит в лотосе, вздыхает от удовольствия, щурится на воду.
Ирука вслух размышляет, есть ли эффективное дзюцу от комаров.
За это Ирука решает не делиться важным секретом, потом не выдерживает:
- Сейчас солнце встанет повыше, и клев начнется. Ждем десяти часов.
-Угу...- мурлычаще отвечает под маской Хатаке. Он занят - прикармливает себе точку, поближе к мосткам.
Издевательски тихо всплывает поплавок. То ли тесто разошлось, то ли объели. Сенсей обновляет насадку. Чем занят Хатаке, непонятно- неподвижно сидит в засаде, что ли? Или медитирует?
Незаметно рассветает, на линялом голубом небе рваные нежные облака. Пробирает ознобом от легкого ветерка. Солнце ползет все выше...
И тут началось. Поплавок сразу уходит под воду, чуткое удилище гнется дугой.
Сенсей осторожно вынимает крючок, стараясь не зацепить вторым, отпускает бьющуюся рыбу обратно в воду. Он свято соблюдает принцип: 'Поймал-отпусти.'.
- Первый!
Какаши завистливо косится, в этот момент у него цинично оббирают насадку.
-Маа!
Паккун и еще пара псов не выдерживают, подходят ближе, следят в азарте.
-Да клюет же!-чуть не падает в воду возбужденная псина.-Подсекай!!
Наконец Копия удачно подсекает, и выхватывает из воды своего первого за сезон карася.
Дальнейшее своим азартом превышает игру в кости, захватывает сознание, сильнее любой мантры.
Вода словно закипает.Поклевки идут одна за другой, при малейшей заминке тесто ловко съедают, за каждым забросом следует нырок поплавка. Невероятно красивые удилища, сгибаясь, кажутся живыми на солнце, выпрямляются колено за коленом. Некогда пот вытереть, маску поправить, уж не говоря о том, чтобы выдраться из фартука.
Ближе к часу дня накал стихает, уже можно перевести дух.
-Маа, Ирука-сенсей! Я потрясен.-Копия лениво откидывается на дерево мостка, с удовольствием таращится бездумно на небо.-И одного раза мне мало.