Аннотация: Пока еще африканских диктаторов снимает управляемая толпа. Эту толпу будут грабить позднее и она сама доведет себя до смерти. Но скоро нужда в толпе отпадет.
Бескаравайный С.С.
ПОЛУЧИТЬ ДЕПЕНДЕНТА
Смерть всегда политкорректнее жизни
- Рано или поздно все африканские диктаторы становятся слишком дороги, - наставительно произнес Остин Симпсон и выложил на стол две пары. Девятки и короли. На картинках свежей колоды красовались однотипные габонские физиономии, потому приходилось смотреть на буквы и цифры.
- Тебе хватило, - Хортон раздраженно бросил свои карты.
- Так и с ними, всегда берут чуть больше положенного, - мастер-сержант, подмигнув Адаму Мерло, сгреб со стола четыре одноразовые кредитки, нимало не смутившись противоречием между словом и делом.
Остальные мастер-сержанты больше расстроились неудачным картам, чем потерянным деньгам. В походе командование не одобряло серьезных игр.
- Лучше скажи, что послезавтра будешь делать? - подколол удачника Мерло.
- Не что, а с кем, - уточнил Хортон.
- Ну у вас и настроения, будто в Таиланд едем. Завтра наши будут им показывать. С жёлтыми договорились, так что полный порядок. Развлекаться будем. Вон, на Жуана посмотри.
Единственный в компании негр сделал вид, что разговор его не касается. Отыгрыша не намечалось, потому он просто вышел из каюты.
- И денежку собирать, - вполголоса добавил Мерло, - Без денежки сейчас никуда.
- Молчал бы лучше. У тебя вахта скоро.
- Сегодня смартфоны жечь будут? - весь какой-то квадратный и дикий, Хортон уже давно не дежурил на вахте без любимых игр или сайтов. Да и никому из четверки не хотелось тупо стоять несколько часов рядом с агрегатами.
- Сегодня - будут, - "не учебное" предупреждение скинули Симпсону на органайзер еще в полдень, - Всё-таки подготовительная ночь. Вдруг что не так пойдет? А?
Дружно похохатывая в ответ, компания разошлась по своим каютам-клетушкам.
Между прочим, про диктаторов - была чистая правда.
Хорошо еще, если они просто воруют, вытягивают последнее из своей страны - всё равно уворованное будут складывать в правильные швейцарские банки. Так что, сколько бы ни украли, всё пойдет на пользу демократии. Хуже, когда местные царьки начинают играть в независимость, пытаются из простых наёмных сволочей превратиться в отцов нации - кормят собственный народ и под этим предлогом требуют увеличения своей доли от прибылей урановых рудников или золотых приисков. До Швейцарии доходит существенно меньше, правда, можно наварить хорошие деньги на перепродаже разного хлама, который туда поставляют под видом техники и гуманитарной помощи. Но совсем караул, если для укрепления суверенитета африканские правители зовут на помощь китайцев.
Тут стоит только упустить время - несколько месяцев - и пиши пропало. Тысячи специалистов в промышленности, реформированная армия с новым оружием и первоклассными консультантами. Просто чайна-тауны во всех крупных поселениях, а эти китайские гнезда с воздуха уже не пожжешь, возмущение будет. Желтые на рога встают и даже не стесняются перебрасывать для защиты собственные войска. А уж армейские части у них даже в порядке "инцидентов" не пощиплешь.
С тех пор, как потеряли всякое влияние на Кению, в госдепартаменте больше не церемонились. Только появлялись первые симптомы - сразу высылали флот. Для общей термической обработки - чтобы накладный диктатор больше не числился статьей расходов.
Так что на "Джеральде Форде", "Джеймсе Бьюкенене" и приданных кораблях абсолютно четко знали, зачем идут в поход. Габон, территория, прилепившаяся на атлантическом побережье Африки. Желтая болезнь в начальной стадии - надо сделать всё быстро, чтобы успеть по-хорошему договориться с Китаем.
Если офицеры еще следили за внешней политикой, и даже порой терзались внутренними сомнениями - а не дадут ли в ответ? - то экипаж, существовавший ниже мостика, занимался только своими внутренними проблемами.
Они были как раз тяжелей всего.
Из почти четырех тысяч человек, которые числились в экипаже на момент спуска корабля, теперь осталось не больше восьми сотен. Остальные были совершенно лишними на этом празднике Марса. Автоматизация и экономия ресурсов каждые полгода вымывали с корабля очередную партию неудачников.
Пилотов списали на берег чуть не двадцать лет назад, а все, кто еще умел посадить самолет на палубу - теперь брались за штурвалы только своих домашних машин. Штатных матросов тоже не осталось - на стажировках бывали ребята, но по совести они и на матросов-рекрутов не тянули. Исчезла львиная доля мастер-сержантов и петти-офицеров, которые и составляли настоящую корабельную команду.
Собственно реальных, всамделишных вояк на корабле не осталось.
Офицеры рангом постарше, и все те наполовину штатские умники, которое должны были тактически мыслить, и которых почти не затронули сокращения - поделились теперь на какие-то малопонятные группировки и братства. Чуть ли не политикой занимались. На "верхних палубах" было многолюдно, но подлость и склочность, витавшие в воздухе, можно было резать ножом. Иногда это приводило к странным результатам. В корабельную пресс-службу умудрились набрать даже визажисток, которых для порядка доучили на специалисток по токсичным боевым веществам и дельфиньих дрессировщиц.
Внизу остались редкие кучки специалистов-техников, как четвёрка мастер-сержантов, приписанных к самолетному ангару. Делать им было действительно нечего. Береговые службы давали семьдесят суток железной гарантии на отсутствие любых сбоев в работе автоматики. В реальности - ещё больше. И сбоев не наблюдалось, хотя многим морякам этого очень хотелось.
Только саботаж на своём же корабле - это верные двадцать лет в тесной комнатке, а камеры наблюдения нынче официально ставили даже в унитазы.
Оставалось дорабатывать свои контракты - большую часть времени убивая на пустопорожнее наблюдение за экранами - и спокойно сходить на берег.
Операция в Порт-Жонтиле началась еще с ночи - в темноту ушли первые "томагавки" и "айсшарперы". Адам лениво наблюдал старты горбоносых, нескладных "кораксов": беспилотники ставились на конвейерную ленту, подвозились к разгонной трубе, и там получали свой импульс. Мониторы показывали мастер-сержанту, как в верхней точке параболы самолеты раскрывают крылья, дают форсаж двигателей, и уходят в сторону берега.
С берега начали отвечать. Пошла серовато-зеленая картинка взлетающих зенитных ракет, встречных залпов воздух-поверхность с "хоуков". Суета взрывов.
Адам удивился и потянулся к мобильному.
- Сэр! Тьфу ты, Симпсон, быстро сюда и остальных по пути бери. Зрелище будет.
- Чёрт, сам вижу, - экраны висели в каждой каюте, - Эти идиоты решили драться.
Не прошло и пяти минут, как проснувшаяся компания собралась на вахте и азартно болела за своих. С алкоголем на корабле было строго, потому на стол смогли поставить чисто символическое пиво, зато в автомате продавался самым настоящий поп-корн.
- Двадцать, что седьмой долетит до...
- Принимаю.
- Дьявол!! - неудачливый "коракс" рассыпался где-то над набережной.
И верно, всех силенок местных ПВО хватило едва ли на полчаса веселья. Единственная новая зенитная установка смогла "приземлить" двух "Серых орлов", что было весьма неприятно, но на том её боевой путь и завершился. "Томагавки" стали теперь лететь вглубь береговой полосы.
- Местный, как его, Эдгана Энна, он что, с ума сошел? Теперь ведь не договоримся, - Хортон почесал в затылке.
- Чего ты меня спрашиваешь? - удивился Бетеке, - Раз так, сделают всё нормально. Вон, уже и "мягкие заряды" в дело пошли.
Над городом расцветали напалмовые пожары.
- Не стесняются ребята, смотри, целиком кварталы заливают, - уважительно прокомментировал Симпсон.
- Придется ждать, - вздохнул Мерло, - Может даже пару суток.
- Отставить уныние, - Симпсон развеял наступающее уныние, - Теперь у нас точно всё будет, причем по закону. Городок выжгут, но деревни-то чистить всё равно придется.
- Без лишних глаз, - кивнул Хортон.
- Ну, кому как.
- Не начинай, пуританин, - Хортон легко заводился, и пока рядом еще были живые офицеры, часто получал взыскания.
- Хватит, - Жуан Бетеке встал, - Предлагаю на сегодня закончить, и так засиделись.
- Поддерживаю, - кивнул Хортон, - Адам, пульт за тобой.
Мерло посмотрел на ряды ремонтных роботов и полуавтоматов, на ящики с инструментами, практику по обращению с которыми он проходил каждые полгода, вздохнул, и потянулся за новой банкой.
Остаток ночи не обещал ничего интересного.
Председателя Совета племен, главу Верховного суда и Первого Правозащитника, а попросту диктатора Эдгану, взяли к рассвету. Чудак и не думал убегать, даже не прятался в бункере, а разъезжал по позициям на лэндровере, и пытался командовать войсками поблизости от Либревиля. Засекли, подвесили "хоуки" с автоматическими снайперками, выбили охрану, и единственное отделение морской пехоты, посланное в дело, скрутило "главнокомандующего". В упакованном виде его немедленно перевезли на "Мэддокс" - и теперь ему до конца жизни придется переезжать из камеры в камеру, иногда заглядывая в зал суда.
В первые часы после рассвета удалось окончательно сломить армию: видя, что утром ни с кем нет никакой связи, и начальство либо погибло, либо сбежало, оставшиеся солдаты потянулись к мирной жизни - начали бросать оружие. Лишь несколько батальонов отступали к Франсвилю и Белингу.
Еще с полуночи "кораксы" стали возвращаться на авианосец, и спускаться в ангар. Ожили ремонтные автоматы - к каждому "кораксу" бросался набор механических "насекомых", пародирующих обслугу из "Формулы 1". Дозаправляли, подвинчивали, если надо - перезагружали программы. Пополняли боекомплект. Круговой конвейер снова выносил самолеты к разгонной трубе.
Адам не стал смотреть высадку десанта, и, сдав вахту Жуану, отправился спать.
Тот тоже не особо впечатлился картинкой - "спауны" заняли оставшиеся высотные точки в городе. Похожие то ли на пауков с вертолетными винтами, то ли на бесхвостых стрекоз, они приземлялись на крыши догорающих бетонных коробок, и расстреливали на улицах все движущееся. "Гончие" шли перед первой волной десантников и уничтожали всех, кто держал в руках оружие. Остальных людей со следами пороха на руках тоже не жалели.
Вахтенному оставалось только отмечать потенциальные сбои в работе оборудования, и выслушивать ответные заверения программ, что всё, мол, в порядке и это дежурная профилактическая перезагрузка.
К полудню, впрочем, обстановка на корабле стала поживее. Пришла разметка участков для зачистки мелкими подразделениями. Четверке техников выпала деревушка, с совершенно непроизносимым названием. При том дали не всю её целиком, наверху пожадничали, а выписали только половину к северу от речушки...
- Жуан-жо Тиала! - прочитал Хортон с дисплея, - Часом не в твою честь ручей назвали?
- Отвали, - Бетеке был мрачен и сосредоточенно перебирал свою амуницию.
Проверять не имело смысла - всё было упаковано и перепроверено еще посреди Атлантики. Катера стали перевозить личный состав на берег. На берегу Симпсон подсуетился, и выбил для четверки "хаммер".
Красная пыль в воздухе, грунтовая дорога, тряска, стрекотание воздушного патруля над головой. Вокруг джунгли перемежались с вырубками и полями. Хортон то и дело припоминал пошлый анекдотец, остальные начинали выдавать ответные истории.
Наконец-то пришла картинка деревушки - её передавали с "коракса".
- Мужчин нет. Кто тут? Старухи, старухи, дьявол, снова старухи, - Симпсон просматривал доработанные дзетаскопные изображения, - Стоп! Отлично, они не увели девчонок. Вот они где, по углам прячутся. Это моя.
Он пометил пиктограммой силуэт, похожий на черно-белую фотографию.
- Сначала на физиономию её посмотришь! Предусмотрительный наш! - Хортон откровенно заржал.
Но каждый уже искал на дисплее своё короткое счастье.
"Хаммер" протаранил забор из старых пластиковых ящиков и остановился в условном центре деревни.
Порядок обеспечивали большие киноиды - роботы с двумя парами задних лап, установленных в зеркальном отображении. Они немного смахивали на пауков, особенно из-за полусферических защитных куполов, закрывавших пулеметы. "Бигдоги" разогнали народ по домам самым простым способом - расстреливая всех, кто оставался на улицах.
Дома, кстати, могли бы выиграть любой конкурс авангардных архитекторов. Сбитые, сколоченные не поймешь из какого мусора, они были оклеены рекламными листовками, а крыши в несколько слоёв укрывали непромокаемые плакаты, которые раньше висели на растяжках и биг-бордах.
- Пальмовые листья в дефиците, - меланхолично заметил Жуан.
Симпсон достал полевой органайзер.
- Ваши действия легальны и соответствуют чрезвычайному полевому уставу от... - затараторила юридическая программа. На дисплее отразились строчки параграфов.
Бетеке хмыкнул и открыл дверь. Остин опустил забрало шлема.
- Расходимся, - Адам поправил рюкзак.
Они пошли от хижины к хижине, вышибая двери и заглядывая внутрь. Скоро потеряли друг друга из вида.
- Чёрт, да тут кто-то перестрелял уйму детей, - Хортон недовольно пожаловался по внутренней связи, - Большая семья была.
- Это "гончие" поработали, - Жуан посмотрел картинку с камеры Джея, - Они еще теплые, не поджигай, я туда позже зайду.
- Окей. А вот в соседнем домике, а вот в соседнем домике... - Хортон, напевая какую-то самопальную мелодию, пошёл дальше.
Шелест пленки и жести. Треск ломаемых планок.
- Не стрелять! - прокричал "бигдогам" Адам. Гончие приказ выполнили, а Мерло, не стал гнаться за девушкой. Просто выстрелил в неё ампулой с транквилизатором.
Крики с другого конца деревни. Ещё крики. Выстрелы.
С того берега речушки пришел низкий рев, от которого сдавило сердце и потемнело в глазах - инфразвук. Но шлемы и форма защищали от него, и "ревун" не давал импульсов длиннее пары секунд.
Снова кто-то убегал от Мерло, и тот промахнулся - ему пришлось звать ближайшего "бигдога" и догонять очередную девушку верхом - и уже потом стрелять ампулой.
Загорелась одна хижина, потом другая. Не прошло и получаса, как селение уже полыхало.
- Эй, народ, смотрите, что я вижу!
Адам забрался на ближайший холм и передавал картинку. Старый вольфрамовый рудник теперь наполнялся механической жизнью. Там суетились роботы сотен разновидностей. Под землю уходили горные комбайны, протягивались нитки ленточных транспортеров, росли конструкции обогатительной фабрики. Всё это быстро, четко, слаженно. Людей было не разглядеть, все они сидели по кабинам, да и мало их было. Зато ближний периметр уже поставили - забор и редкие вышки со "спаунами" вместо часовых.
- Нашёл, чем любоваться, быстро сюда! - Симпсон был раздражен.
- Так делать же больше нечего. Ладно, иду.
Техники собирались у "хаммера". Хортон приволок двух связанных мальчишек лет девяти. Ему удалось заполучить близнецов, и по этому поводу он был жутко доволен. Те были в шоке, закаменели от ужаса, и даже не чувствовали искр и горящих хлопьев, которые падали им на кожу. Жуан забил свой рюкзак пробами костного мозга, мышечных тканей и крови. Противоударные термопиналы, в которые он складывал добро, теперь лежали в полном беспорядке, и занимали чуть не вдвое больше места. Симпсон нёс на плече усыпленную девушку. Остальным техникам трудно было узнать её возраст - лицо было скрыто под копной волос - но даже сквозь солидный слой пыли и грязи на руках было видно, что для негритянки у неё слишком светлая кожа.
- Ваши действия легальны и подходят под пункт о самообороне чрезвычайного полевого устава... - продолжал бубнить органайзер на поясе Симпсона.
- За что я тебя не люблю, так это за такую мелочность. Всё норовишь технику безопасности до последнего пункта выполнить. Будто всех вокруг поиметь хочешь, - Хортон поднял забрало, и стало видно, что у него глаза веселого сумасшедшего.
Симпсон не стал ругаться в ответ и даже не разозлился.
- Просто ты, Джей, привык жить со своей удачей. У тебя почти всё получается с первого раза, не надо задумываться и вообще, вокруг одни удовольствия. Есть на свете, представь, и другие люди, - он открыл дверь машины и бережно положил девушку на сиденье.
- Да??
- Да. Если они опоздают на пять минут, то партнер обязательно расторгнет сделку. Если они забудут выключить нагреватель, то дом сгорит. Им приходиться крутиться. Всё делать аккуратно и вовремя, - его голос из-под шлема звучал глуховато.
Между горящими хижинами уже бежал грузный Адам. Бежал тяжело. Его рюкзак, тоже с термопеналами, был наполовину пуст, да и не рассчитывал Мерло на большую поживу. Хирургические перчатки испачкались в крови, а пневматический пистолет болтался на шее, на шнурке.
- И как ты сдал нормативы в прошлом месяце? - картинно удивился Жуан, - Всё. Закончили здесь. Грузимся.
Люди запихнулись в машину, "хаммер" развернулся и поехал обратно, к побережью.
Гончие дочищали деревню. Все, до кого не добрались сержанты, или кто просто умирал от потери крови, получили свою пулю в голову. Некоторые хижины уже догорали и "бигдоги" парой-тройкой ловких ударов обрушивали стены. Но, поскольку статус поселения юридически не изменился, то на месте стоянки "хаммера" была оставлена прозрачная избирательная урна. Она ждала проявления воли избирателей на ближайших муниципальных выборах.
Ближе к закату авианосное соединение стало напоминать магнит, притягивающий мелкую стальную стружку. Возвращались десантные катера, вернулась львиная доля "кораксов", подтягивались "хоуки". В Либревиле теперь сидело новое правительство, которое было готово подписать всё что угодно, и вообще, делало вид, что его нет на свете. Пора было возвращаться. Сухогрузы, которые шли вместе с флотом, и на которых прибыла большая часть горной техники, начали расходиться первыми - у каждого был свой фрахт.
К полуночи, когда соединение начало движение в океан, все сержанты вернулись в свои каюты.
Четверке техников было, чем заняться.
Жуан Бетеке прогонял взятые ткани через анализатор - искал неблагоприятные факторы, наследственные заболевания и вообще, возможные недостатки будущих клонов. Если не находил, стволовые клетки шли на длительное хранение. Должна же на Земле появиться новая здоровая нация с темным цветом кожи?
Адам таких грандиозных планов не строил. Он хотел только хорошо заработать после увольнения на берег. А чтобы продать те белковые соединения, который он изымал из маток негритянок, требовалось паблисити. Потому Мерло без спешки и суеты запускал на форумах слухи об "элитной партии африканского материала, применяемого в косметике".
Хортон воображал себя великим режиссером и снимал все свои действия. Конечно, в ближайшие годы записи нельзя будет распространить в сети. Но ведь он старался не для денег, а для удовольствия - когда еще удастся получить такие экзотические ощущения?
Симпсон не стал пороть горячу. Девушка лежала на койке в его каюте, и пока действовало снотворное, он провёл тесты. Из заболеваний ничего серьезного. Пришлось только обработать мазью грибок на пальцах ног. Долю "белой крови" Остин на глаз определил в четверть - почти европейские черты лица, но кожа с вечным загаром и та курчавость волос, которую редко встретишь у белых. Снял с неё тяжелые, с заточенными полукружьями, серьги, и ножной браслет. Разбить или порезать в каюте она ничего бы не смогла - всё прочное, привинченное, и в придачу, несгораемое. Просто Остин не хотел рисковать - бинтовать ей потом порезанные запястья или перехватывать самодельную заточку у своего горла. Еще ввел ей под кожу на черепе чип контроля эмоций. Влиять на мышление это металлическое зернышко не могло, зато о настроении объекта сообщало вполне исправно.
Наконец, он еще раз проверил, всё ли сделано правильно, вколол ей дезактиватор снотворного, укрыл стёганным одеялом, и принялся ждать.
Первое трепетание ресниц, проблески сознания.
- Ааа!!!
Она завизжала, вжалась в угол каюты, и вообще, попыталась исчезнуть отсюда в родную деревню.
Остин доброжелательно улыбался.
- Ты говоришь по-английски? - спросил он минуты через три, когда она перестала кричать и только смотрела на него глазами испуганной белки.
Молчание.
- Это ничего, - спокойным голосом начал увещевать Симпсон, - Я дам просмотреть тебе обучающие фильмы, у меня есть программа-переводчик с эвондского. И вообще, разговоры ведь не самое главное в жизни. Я бы включил переводчик прямо сейчас, но жду, когда ты привыкнешь к звукам моего голоса. В подобных случаях советуют поступать именно так, и даже в пособии...
- Где я? - у неё было ужасное произношение.
- В безопасном месте. В спокойном месте. Здесь тебе не причинят вреда, - продолжил успокаивать её Симпсон, - Понимаешь?
Крошечный коммуникатор, который Остин засунул себе в ухо, подсказал, что она понимает.
Секунду спустя девушка кивнула.
- Как тебя зовут?
- Низа.
Коммуникатор нашептал - не лжет.
Говорила она плохо, сложных предложений не понимала вообще. Наверное, нахваталась расхожих словечек из фильмов - были же в той деревне спутниковые тарелки? Были. Остин на всякий случай включил программу.
- Где мои...? мои...?
Симпсон не стал скрывать судьбу её родственников.
- Все мертвы на много миль вокруг от твоей деревни. На много километров вокруг. Ты - единственная живая. Я тебя спас.
Она не захотела понимать, но компьютер не замешкался с переводом.
Снова шок - замороженный взгляд, дрожащие пальцы, слюна из уголка рта. Здесь не помогали никакие слова. Нужна была хотя бы пара часов в одиночестве.
Симпсон, стараясь не делать резких движений, вышел из каюты. За его спиной щелкнули механизмы замков.
В кают-компании, где раньше собирались три десятка человек, мастер-сержант неторопливо поужинал, потом запустил любимую компьютерную игру, и провел пару неплохих рейдов в банде с привычными аватарами.
Туда же притащился Хортон - ему требовалось "подышать свежим воздухом". Наверняка вколол мальчишкам дозу регенерина, и теперь придумывал, что делать с ними дальше. Остин притворился, что не обращает внимания на плоские шуточки коллеги. Тот взял в автомате бутылку колы, и свалил обратно.
- Ты ведь ненавидишь его, - Симпсон вздрогнул, он не заметил, как пришел Жуан, - Будь ты в родном квартале, уже бы застрелил извращенца. А тут молчишь, не понимаю.
- Я родился в коттеджном поселке, там не было кварталов. Оставайся политкорректным, Бетеке, это же наш боевой товарищ, - в таких случаях Остин пользовался официальными интонациями в голосе. Подобные подкалывания на корабле были совершенно обыкновенным делом.
Симпсон сделал вид, что рассматривает картину на стене - белесые барханы, сложенные не из песчинок, а из образков ногтей. Но притворяться не было нужды: Бетеке намёк понял, да горошина коммуникатора в ухе подсказала Симпсону, что Низа вышла из шока. Пора было возвращаться.
Он не стал с ней ни о чём говорить. Просто сел за свой стол-бюро и начал просматривать ленту новостей с компьютера. Сделал вид, что больше его ничего не интересует. Для Низы включил настенный телевизор - там тоже шли новости.
Какое-то время спустя Симпсон услышал, как она пытается открыть дверь, коммуникатор зашептал о надежде. Низа пыталась сбежать. Электроника, однако, слушалась только хозяина каюты или старшего по званию.
- Удобства там, - он махнул рукой, - Теперь в каютах живут в одиночку, и стало до чёртиков много места.
Еще пришлось принести для неё ужин, стараясь не разжигать страх, бушующий в глазах Низы.
Она очень скоро почувствовала замкнутость, изолированность каюты. Низа не задавала вопросов, просто ощутила, что выхода ей отсюда нет. Она могла бы понадеяться, что это не навсегда, но время для девчонки, у которой исчез привычный мир, было величиной чисто абстрактной.
Телевизор на стене, как и рассчитывал Остин, стал для неё заменителем реальности. Уже через несколько часов она неотрывно следила за картинкой, жала кнопки пульта. Пыталась узнать, что творится на родине. Программа-переводчик едва успевала - торопливое чириканье и гортанные перепевы оттеняли голоса дикторов.
Низа окунулась в поток смертей. Сколько бы не смотрела она до того украденных голливудских и нигерийских фильмов, сколько уворованных каналов не брала бы спутниковая тарелка в их деревне - только сейчас Низа начала осознавать, что все эти люди, которых ежесекундно убивают в телевизоре, и эти города, которые горят и горят под ударами авиации или от гражданских столкновений - это всё правда. Война шла в Сенегале, и там танки штурмовали предместья столицы. На другом конце планеты, в Малайзии, тоже что-то делили с применением артиллерии. Еще был какой-то Самарканд. На армейских каналах не принято ставить цензурные фильтры, и летучие видеокамеры, размером со шмеля, выхватывали из резни самые сочные, самые бордово-алые моменты.
Утреннюю побудку никто не отменял, и Симпсон завалился спать на второй койке. Коммуникатор предупредил бы его и о движениях Низы, да и сам он спал вполглаза.
Торжественное построение экипажа провели в большом ангаре на третьей палубе. Могли бы и на воздухе, только снаружи шёл ливень.
Мастер-сержанты из четверки техников знали своё место - потому стояли в задних рядах без лишних ожиданий. Им оставалось только кричать поздравления в правильных местах и наблюдать как всё новые и новые энсайты и лейтенанты получали свои кредитные карточки и коробочки с медалями. Действо затянулось - в основном потому, что адмирал любил выступить перед строем и порассуждать о старых временах.
Коммуникатор всё нашептывал Симпсону об эмоциях Низы. Были две короткие вспышки ярости - она пыталась выбить дверь каюты. Была еще одна истерика: напряжение бессонной ночи, наполненной тревожным ожиданием, требовало хоть какой-то разрядки.
Как только построение закончилось - Остин вернулся в свою каюту и очень постарался больше оттуда не отлучаться. Сидел за машиной, занимался документооборотом их подразделения, работой, давно потерявшей всякий смысл.
Посматривал на мулатку.
Симпсон ждал, когда жажда жизни в Низе возьмет верх над потрясениями.
Она всё смотрела картинку с экрана, ела, спала. Внешне казалось совершенно равнодушной, и очень старалась такой быть на самом деле. Но Симпсон-то видел. В придачу он просто знал правду из нашептываний коммуникатора. Поначалу её перестали пугать подушки и простыни. На таких белых и чистых она никогда не спала, однако к хорошему привыкла очень быстро. Затем перестала вздрагивать от каждого шевеления Симпсона. Привыкла существовать в коробке из четырех стенах. Пусть эта привычка была притворной, отговоркой Низы для самой себя, чтобы попросту не сойти с ума, но это притворство открыло путь к более серьезным подвижкам.
Созерцая бесконечные смерти, Низа рано или поздно должна была ощутить - лишь случай сохранил ей жизнь, и только благодаря капризу единственного в мире человека она ещё жива.
Этот человек сидит поблизости.
На третьи сутки случился перелом.
- Как тебя зовут?
- Остин.
- В телевизоре есть другие... другие...? - она не могла вспомнить слово.
- Фильмы?
- Да. И они тоже.
Он показал Низе, как переключиться с военных каналов на развлекательные. Мультики, ток-шоу, концерты.
К обеду они уже вовсю болтали. Симпсон не спрашивал её о прошлом - оно исчезло. Низа ничего не могла знать о будущем - оно пряталось за туманом ужаса. Получился разговор только о настоящем. Проще говоря - они смеялись над тупыми шуточками в комедиях и пытались объяснить друг другу через переводчика, как надо понимать тонкий юмор.
Нашептывание подтверждало - ей действительно смешно.
Симпсон в который раз пожалел о флотском запрете на выпивку - сканеры могли отловить спиртные пары в дыхании человека. Так что к вечеру, для продолжения веселья Остин выставил только кальян с хилым заменителем гашиша. Стало совсем хорошо, и от стола они плавно переместились в постель, потом на пол, потом в душ, снова в постель. И к утру оба заснули свершено обессиленными.
Когда Остин проснулся от трелей будильника, первое, что увидел - Низа пыталась как-то скрепить на себе остатки платья. Иголки с ниткой не было, потому она связывала нитки, узелок за узелок. Симпсон тихо, очень по-доброму, засмеялся.
- Это больше тебе не нужно.
- Прямо так и ходить? - она потянулась, как кошка.
- Ну что ты.
Он вытащил из шкафа джинсовый комбинезон без капюшона и рукавов.
- О, пойдет. А насчет "так" отличная мысль. Гостей я не жду и к мужским рубашкам тебе привыкать совсем не обязательно.
Пора было на очередное построение.
Жизнь за пределами каюты стала Симпсону свершено не интересной. Как придорожная реклама. Он целыми днями смотрел с Низой телевизор, объяснял ей элементарнейшие вещи, и эти объяснения плавно переходили в горизонтальное положение.
Она постепенно начала мечтать, как будет жить там, в своём новом доме. Симпсон только поощрял подобные мысли, они казались ему залогом крепкой любви.
Вскорости Остин совершенно точно узнал, что она его любит.
В тот день он вернулся с очередного ненужного мероприятия. Она стояла перед экраном и пыталась подражать клоуну, отчего напоминала сломанную куклу, но куклу всё равно гибкую и чертовски очаровательную.
- Я больше не сержусь на тебя за родных, - Низа обошлась без предисловий.
- Что? - не понял он.
- Это судьба такая. Чтобы нам встретиться, остальным пришлось умереть.
Она верила в свои слова.
Симпсон почувствовал, как дрожат его руки и воротник жмет ему шею. Он рванул ворот и одновременно шагнул к ней.
Эту ночь Остин запомнил, как самую лучшую - искреннюю до потери самого себя, и неистовую.
Счастье закончилось на десятый день.
Когда четверо мастер-сержантов шли в большую кают-компанию - обедать и распределять очередность написания отчетов в следующем месяце - на мобильные пришли сообщения от командования. "Джеральд Форд" поворачивал домой. В порте приписки они окажутся меньше, чем через неделю.
- Мы не идем в Колумбию? - удивился Мерло.
- Я догадался ещё два дня назад, - Бетеке невозмутимо накладывал себе овощное рагу, - Там убили генпрокурора, теперь вся коалиция в парламенте наша.
- Сознайся Бетеке, ты такой спокойный, потому что тебя индейцы не интересуют, - Хортон не выглядел расстроенным, а даже немного радовался. У него наступило пресыщение.
- Индейцы совершенно не интересуют. Ты вот только про индианок забыл, - не полез за словом в карман Бетеке, - Лучше бы решил, чем на гражданке заниматься будешь?
Чувствовалось, что Жуан готовится делать выговоры студентам.
- О! Точно! - Хортон пропустил сарказм мимо ушей, - Как я забыл, это же финальный заплыв нашей компании... К частникам пойду. Для костоломства подходящие люди всегда нужны.
- А ты, Жуан, куда? - стало вдруг интересно Мерло.
- В Первый Чёрный Университет Алабамы.
- Что за фигня? Будешь арийцев выращивать? Ха! - Жуан не ответил, но остальные поняли, что шуточка Хортона попала в цель.
- Я в косметический бизнес попробую, - Мерло неподражаемо шевельнул своим вторым подбородком, - Кредит на раскрутку должны быстро дать. В название салона поставлю что-то сказочное, я уже почти эмблему придумал.
- Симпсон... Симпсон!! - Хортон толкнул коллегу кулаком в плечо. Тот слишком уж ушел в себя и стал напоминать статую, - Чё делать будешь?
- Я рассчитывал еще месяца на три-четыре, - Остин действительно очень надеялся, что после Колумбии они навестят Уругвай, потом продемонстрируют флаг у Мадагаскара, и только потом... Словом, не меньше полугода счастья.
- Осторожней, Симпсон, - Жуан сделал вид, что советует человеку, которого видит первый раз в жизни, - Зайдем в территориальные воды, она станет полноправной беженкой. А спустимся на берег, придется тебе брать её на содержание.
- Так ты ещё не наигрался!? - делано удивился Хортон.
- Нет! - огрызнулся Остин.
- Не бойся, ты ей недолго надоедать будешь. Только до телефона доберётся, так на тебя сразу и в суд подаст, как миленькая!
- Отвали! - однако Симпсон не стал выяснять отношения, сам встал из-за стола и ушёл.
В море мастер-сержантов на открытый воздух выпускали только на три часа в месяц. У Остина еще оставалось сорок минут настоящего неба над головой, и он поднялся в надстройку по правому борту. Для прогулок предназначалась крошечная площадка, там не хватило бы места даже для стоянки лимузина. Зато там моряков не принято было тревожить.
Горизонт, если не считать маленького "Мичигана", был чист. Хороший ветер награждал волны первыми хлопьями барашков. А человеку, маленькому муравью, плывущему в электронно-механической громадине посреди Атлантики, надо было думать и принимать решение. Хортон своих пацанов зарубит и в крематорий отволочет. Маньякам вообще проще. Но как быть ему, Симпсону?
Солнце жарило макушку.
Он помнил несколько громких процессов, которые начинали против военных привезенные беженки. Если бы можно было положиться на случай... Нельзя. Шакалы всегда наготове. Поисковые программы тралят сеть, сопоставляют данные. Только он сведёт её с трапа, уже будут ждать несколько адвокатов. Впрочем нет, он слишком сгущает краски. Они начнут действовать позже - когда Низа освоится, начнет ходить по магазинам, поймет, что маленький домик и машина - это ведь так мало на фоне богатства других людей. Когда она заведет подружек, и её захочется иметь такие же побрякушки, как у них.
Или она по настоящему полюбила? И плевать ей на всё?
Симпсон попробовал молиться, но получалось плохо.
Еще ничего не решив, Остин позвонил в медсектор. Там были готовы.
Симпсон вдохнул побольше воздуху, пару раз подпрыгнул на носках, резко, почти с криком, выдохнул.
В каюту к себе он шел в приподнятом настроении, посвистывал.
- Ты всегда будешь приносить обеды, или тут можно готовить? - Низа встретила его подходящим вопросом.
- Готовить вряд ли, в каюте вентиляция неподходящая и пожарная тревога сработает. Ты лучше сервировкой будешь заниматься.
- Чем? - она не знала такого слова, даже в переводе.
Остин посадил её на своё рабочее место, показал кадры из сети.
- А, красиво за столом. Делать красиво за столом, - она захлопала в ладоши и засмеялась.
Симсон, стоявший у Низы за спиной, поцеловал её в макушку и одновременно приложил шприц к тонкой шее.
Вздох. Она ничего не успела почувствовать и даже ничего не заподозрила. Ведь мастер-сержант до конца был спокоен.
Наверху, смотря на океан, Симпсон понял, что какое бы решение он не принял, нельзя ждать последних часов. Нельзя отравлять сомнением память о прошлых днях.
Нести тело было далеко, потому Остин вызвал автоматическую каталку. По коридорам он шел держа руку на левой щиколотке Низы и даже один раз, сам не зная почему, пощекотал её пятку. Ему вдруг подумалось, что корабль и экспедиции - это очень правильно. Иначе жили бы сейчас как жёлтые: по углам цехов и у трубопроводов. Как они это там называют - "В содружестве с техникой для общественного спокойствия"? Или еще заковыристей? Не важно. Лучше уж так. Чище.
- Ладно тебе, ещё сколько дней до воды с нашей юрисдикцией. Справишься.
- Ясное дело, справлюсь. Сюда её клади, вот, головой под колпак, - врач, "Джон Доу" как его все звали, был маленький суетливый человечек с бородкой клинышком. Халата не носил из принципа, говорил, что уже слишком долго не занимается медициной.
- Память у неё будешь оставлять? Хоть какую-то?
- Зачем? Стирай всё.
- Значит, "порты" будем ставить.
- Правильно.
- Так, посмотрим, - "Джон Доу" прошёл к пульту и засел за работу.
Потрошение мозгов казалось Симпсону самым надежным вариантом. К этому не подкопаются. Выжечь в черепе всё лишнее, поставить искусственные центры управления.
- Пустовато как-то здесь, не ожидал, - Остин огляделся и, пытаясь поддержать разговор, сказал первое, что пришло в голову.
- А ты думал. Под конец все уже умные становятся, - нейрохирург, уставившись в экран, тоже не хотел упускать возможность поболтать с живым человеком. В госпитале еще числилось три медсестры, ну да они полюбили пропадать на верхних палубах, - Как зачистки идут, ко мне с какими только заказами не обращаются! К той пленной пришей лишнюю пару грудей, там чего подрежь, там подкачай. Один, слышишь, даже захотел четверорукую. Вот придурок!
- И что ты?
- А ничего. Суставы три месяца в порядок приходить должны, это тебе не жировые ткани!
- Н-да. Придурков хватает.
- Эту цыпочку я оформлю раненой. Получишь депендента в лучшем виде.
На вживленный уцк-порт можно было ставить кристаллы с полуавтономными личностями. Симпсон уже прикидывал, какие программы поставит первыми. Мастер-сержанту давно хотелось, чтобы дома у него пожила несколько недель отвязная Глория из того флоридского реалити-шоу. Или Диана. Или просто домохозяйка Бэтти. Ему, человеку далеко не первой молодости, больше всяческих изысков хотелось поджаренной в собственной духовке индейки на День Благодарения. Чтобы не ехать в ресторан и не заказывать блюдо по телефону - а просто выйти на кухню.
Еще женщины с выпотрошенными мозгами могли петь, охранять дом, вести мелкий финансовый учет. И даже вполне безопасно рожать.
Единственное, чего они не имели права делать, так это быть истицами или свидетельницами.
Впрочем, тоже относилось к "пустоголовым" мужчинам-депендантам.
Но за что особенно хвалил себя Симпсон - так это за самую подробную фиксацию всех движений и эмоций Низы. По этим записям можно будет создать личность-муляж.
Он много лет сможет наслаждаться очаровательной наивностью и непосредственность дикарки, даже когда состарится тело. Душа у неё будет фальшивой, но когда он имел дело с чем-то настоящим?
Может быть не далее, как полчаса тому назад? Симпсон был готов усомниться, но запретил себе сожаления.