Аннотация: Продолжаю выкладывать отдельные части монографии, которая была написана в соавторстве с В.П. Капитоном. На этот раз подпункт 3.6.
3.6 Возможные кризисы в технике
После распада Римской империи стекольное ремесло пришло в упадок. Технология производства оконных стекол была забыта...
История окон
Чрезвычайно интересна тема возможного кризиса в технике. Что понимать под термином "кризис техники"? Если отталкиваться от определения техники, как способа существование отрефлексированных систем, то этот кризис может иметь две составляющие. Во-первых, значительное уменьшение количества подобных систем, технические изделия становятся немногочисленными. Во-вторых, снижение уровня их рефлексии, то есть утрачиваются знания, которые обеспечивают функционирование техники, и она начинает качественно ухудшаться, деградировать. Чем больше развивается техника, тем большие диспропорции можно наблюдать между этими составляющими.
Казалось бы, самоочевидный кризис в технике это период войны, когда приходит в упадок множество отраслей промышленности и громадное количество машин превращается в металлолом. Но это не так.
Война - это торжество технического "для-себя-бытия". В период военных действий "вне-себя-бытие" техники переориентируется со служения человеку на его уничтожение. Ценность человеческой жизни резко падает, и военная техника (та, которая считается на данном этапе прогресса наиболее разрушительной) становится центральным объектом техносферы. Делается всё возможное как для её количественного увеличения, так и для повышения уровня рефлексии тех процессов, которые в ней задействуются - в результате ускоряется смена поколений технических объектов. В XX веке при страшных войнах и убыли населения - государства обеспечивали создание принципиально новых технологий.Война требует возможно полного взаимодействия научной и технической рациональностей. Разумеется, значительная часть "гражданской", не милитаризованной, техносферы, разрушается, и большая часть произведенной военной техники так же гибнет на полях сражений. Но если люди напрягают все силы для увеличения производства, то потери техники лишь означают ускоренную смену поколений технических объектов. При этом системность техносферы растет, потому как любое научное открытие и любую техническую находку умудряются превратить в оружие, а без системы управления войсками и всей экономикой, никакая война невозможна.
Потому войну, если она не приводит к полному уничтожению или истощению воюющих сторон, невозможно назвать кризисом техники. Если же кризис протекает без массового, полномасштабного кровопролития, то усилия людей, направленные на совершенствование техники, начинают давать и положительный для человека эффект, "вне-себя-бытие" техники вновь приобретает гуманистическую составляющую. Пример этого - начало ХХ-го века в Европе (до 1914-го), и Холодная война: при несомненной милитаризации, такой же несомненный подъем уровня жизни, массовое распространение новых технологий в быту.
Попытаемся выделить основные признаки кризисов в технике. Во-первых, это социальные предпосылки. История цивилизации полна примерами упадка ремёсел, искусств, истреблением прослойки учёных и т.п. Достаточно вспомнить упадок техники, произошедший после падения Римской империи. Быстрее других начинали утрачиваться наиболее сложные технологии, требующие привлечения большого числа рабочих - в 6-м веке н.э. на территории Италии было невозможно построить здание, аналогичное Пантеону или Колизею. В остальной Европе постройки периода античности начали приписывать дьяволу. Аналогичен упадок ремесел, случившийся на Руси после монгольского нашествия - несколько десятилетий не строили каменных храмов, утрачены секреты перегородчатой эмали, сгнило большое количество уникальных текстов. Современная история показывает нам процесс деиндустриализации экономик некоторых развитых стран (США и Европы). Под этот процесс была подведена солидная научная база (типичный пример статьи, обосновывающей деиндустриализацию США - [Белл Д. Социальные рамки информационного общества/ Новая технократическая волна на Западе. М.Прогресс. - 1986, - 451с. С.330-343]), однако гипотеза о постиндустриальном обществе оказалась откровенно мифологизирована, и путем едва ли не пропаганды стала использоваться как ширма, прикрывающая деградацию автомобилестроения, легкой промышленности и т. Кризис 2008-10 гг. (и наверняка нескольких следующих годов) показал, что автоматизация техники и постиндустриальная составляющая экономики - это одно, а вполне социальные предпосылки кризиса (неограниченная эмиссия доллара, неравноправные таможенные пошлины и т.п.) - это другое.
Если попытаться установить общий характер условий подобных социальных предпосылок кризиса, то, вероятно, их можно свести к перечислению указанных в пункте 2.1 условий научно-промышленной революции. Разрывается, взаимосвязь между новыми философскими концепциями, обеспечивающими развитие науки, и промышленностью. Познание мира снова подкрепляется лишь человеческой любознательностью и сохранившимися социальными структурами (как, например, в 90-х гг. ХХ-го века множество отечественных ученых продолжали исследования, не имея надежды на премии и сохраняя крайне слабые шансы на внедрение собственных разработок).
Во-вторых, это природные или экологические катастрофы, которые происходят сами по себе или вследствие деятельности человека. Типичнейший пример - упадок Минойской культуры на Крите (после извержения вулкана на острове Санторин), или же крушение цивилизации майя - после вырубки лесов и изменения климата снизилось плодородие почвы, начались неурожаи. К подобным кризисам можно отнести и (кризис при переходе к обработке земли). Общество само по себе готово и дальше поддерживать прослойку ученых, готово платить ремесленникам, но доступные ресурсы исчерпаны. Подобную буксующую социальную машину можно сравнить с мотором, лишенным топлива.
Первые две предпосылки связаны с антропоцентричностью современной техники, можно сказать, что это "человеческий фактор". Такие кризисы повторялись неоднократно, а потому с уверенностью можно говорить о том, что пока человек управляет техникой, подобные явления будут повторяться. Иное дело, если рассматривать техническую реальность в контексте переходя от техносферы к ноосфере. Электроника берет на себя всё больше составляющих рефлексии, которую ранее осуществлял только человек. Человек в рамках техносферы, в перспективе, утрачивает свое значение, как основная производящая сила. К чему это приводит?
Сеть Интернет и возможность неограниченного распространения информации, которые обеспечивают сравнительно легкий доступ к описанию многих технологий, позволяют копировать достижения других исследователей и разработчиков. Иначе говоря, растет информационная целостность техносферы. С одной стороны это позволяет экономить время на исследованиях и т.п., с другой, - разрушает целостность техносферы в отдельных регионах. Пример - бурное развитие той же сети Интернет и мобильной телефонии практически по всему миру, при том, что в странах бывшего СССР (и не только) наблюдается несомненный кризис науки и техники. К этому примеру можно найти контрдовод: еще в XIX-м веке англичане уничтожили многие отрасли индийской промышленности, чтобы продавать в Индию собственные ткани машинного производства, но это был социальный кризис индийской техники. Однако, проблема состоит в том, что ткани массово не копировали, бессмысленно было сидя за ручным ткацким станком, повторять узор "жаккарда", а сейчас информационные продукты и значительную часть технологий откровенно заимствуют. Причем затраты на заимствование и воспроизведение - заведомо ниже, чем на разработку оригинальных технологий: это третья предпосылка кризиса в технике. Она может привести к кризису развития промышленности - когда воспроизвести некую технологическую цепочку можно будет сравнительно просто, без понимания сути процессов, которые в ней используются. Поскольку программы-наладчики станут заведомо дешевле специалистов, то установка новых программ-наладчиков и покупка более совершенного оборудования будут рассматриваться как основной способ устранения неполадок. Что приведет к еще большему отчуждению местных инженеров от процесса производства. И проблема тут не в том, что мало людей знают суть той или иной технологии (в начале ХХ-го века немногие ученые понимали в ядерной физике, но меньше чем через полстолетия уже была атомная бомба), а в том, что для воспроизведения этой технологии в самом широком масштабе не потребуется готовить тысячи инженеров. В результате изобретатели и проектировщики могут лишиться поддержки рационализаторов - вместо предложений по усовершенствованию и наладке технологии, проектировщики будут получать только множество пожеланий по дизайну и настройкам изделий.
А это, в свою очередь, открывает путь к самым разнообразным социальным катаклизмам, так как подавляющее большинство населения, окажется не задействовано в производственной сфере. В абсолютных цифрах, конечно же, продолжается рост прослойки "технической интеллигенции" - в мире все больше инженеров - но в относительных идет снижение. Показателем этого служит возможность осуществления знаковых технологических проектов с привлечением все меньших человеческих сил и финансовых средств. К таким проектам можно отнести баллистическую ракету, ядерную бомбу, сложную конвейерную линию - двадцать или пятьдесят лет назад для осуществления подобных проектов требовались сотни тысяч людей, сейчас же можно обойтись и просто тысячами.
Нельзя сказать, что эта предпосылка неизбежно ведёт к кризису. Улучшение коммуникаций приводит к тому, что всегда находится человек, понимающий именно в данной специфической проблеме. Так все шире используют телемедицину и видеотрансляции при сложных операциях: есть возможность консультации и, одновременно, учёбы других медиков. Или, к примеру, во всем мире десяток человек досконально знает устройство редкой модели паровой машины, но связаться с этими людьми сравнительно просто. Повышение информационной целостности техносферы делает ненужным слишком широкое заучивание информации - достаточно, чтобы она хранилась буквально в нескольких архивах. Одновременно увеличивается количество информации, которое может привлечь и обработать один инженер. В единственном ноутбуке возможно хранить целые технические библиотеки. Однако, человек по-прежнему остается основным звеном в рефлексии техники, и хранение информации о проектах это одно, а понимание проектов - совсем другое. Чрезмерное ограничение круга понимающих людей - всегда ведет к риску.
Четвертой предпосылкой кризиса в технике, вероятно, можно считать всю совокупность потенциально опасных ситуаций, связанных с обретением ноосферой самосознания, с выработкой ею целей своего существования. Эти возможные в будущем кризисы можно сравнить с кризисами "големов" Лелика-Лазарчука: люди могут утрачивать контроль над созданными системами. Но если раньше государственные структуры состояли из людей, и потому имели весьма ограниченный предел прочности, надежности, просто рассыпались со временем от коррупции, то обретающая разум техносфера может поставить перед собой практически любую цель и достигать её самыми разными методами. При этом возможно как уничтожение значительных участков техносферы, так и понижение уровня рефлексии, то есть деградация. Затруднительно судить о конкретных проявлениях такого кризиса в области конструирования, инженерного мышления, однако на одну черту указать можно. В технике рациональный уровень необходимой точности, философской рефлексии, научной обоснованности - волевым приказом или единичным расчетом установить практически невозможно. Он раскрывается в общественно-экономическом и научном контексте создания технического изделия. И если такой контекст станет неустойчивым, неопределенным, то нарушится взаимодействие между научной и технической рациональностями. Это выльется в появление технических изделий, тщательно исследованных, получивших научное обоснование, изготовленных с невероятной точностью и качеством, но при этом не находящих спроса; и, напротив, востребованные обществом товары и технологии, возможность получения которых теоретически доказана, предоставляться ему не будут. И эти проблемы невозможно будет объяснить лишь промахами в маркетинговой политике.
Однако, и эта предпосылка к кризису техники имеет свою обратную сторону. Если человек сможет детерминировать становление нового сознания, задать характеристики ноосферы (вряд ли тут уместен термин "воспитание"), то открываются самые широкие горизонты по взаимодействию человеческого и машинного сознания.