Бескаравайный Станислав Сергеевич : другие произведения.

О структуре псевдоапоклипсиса

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Когда конец света почти наступает. Но не в том смысле, что еще чуть-чуть, и Земля налетит на небесную ось, а в том смысле, что людей остается на планете не так уж много.

Бескаравайный С.С.

О структуре псевдоапокалипсиса

  
   Сюжет гибели "старого мира", когда в некоей чудовищной катастрофе исчезает нынешний образ жизни человечества и, заодно, большая часть людей - всегда будет волновать читателей и кормить фантастов. Потому всё новые авторы будут красочно описывать уничтожение цивилизации и начало новой жизни.
   Попытаемся выделить наиболее характерные черты этого сюжета, указать параметры процесса. И хотя со времен создания легенды о всемирном потопе структура истории не изменилась, но большинство читателей могут с лёгкостью представить себе лишь её оболочку, форму легенды, самые яркие моменты вроде ковчега и голубя с оливковой ветвью в клюве.
   В начале необходимо понять - что такое псевдоапокалипсис? Чем он отличается от просто большой катастрофы или же полного, действительного финала человечества.
   Представим меру сложности всех общественных структур - семей, племен, народов, этносов, государств и цивилизаций - как отметки на оси координат. У самого ноля находятся отшельники, которые пробавляются собирательством и охотой, или же бомжи, опустошающие мусорные баки. Это в полном смысле слова "человеческие единицы". Потому идут семьи и их домашнее хозяйство, потом разнообразные кланы и сообщества со своими источниками доходов и внутренними взаимоотношениями и т.д. Дальше всех от ноля - глобальные структуры: мировая торговля, система финансов, грузопотоков.
   Но вот начинается катастрофа. На улицы выходят зомби, бушует чума, от которой вымирает почти всё население, меняется климат и ледники стирают небоскребы в бетонную крошку.
   Что происходит со структурами общества?
   Глобальные структуры исчезают. Бумажные деньги ничего не стоят, кредитные карточки смешны, из Аргентины в Германию больше не возят замороженное мясо, а пряности не появляются в магазинах за полярным кругом. Система поощрений и наказаний, которая заставляет "маленького человека" каждый день служить обществу и своему начальству - исчезает. Поэтому все структуры, которые не обеспечиваются ежедневным общением людей друг с другом - распадаются. Приказы генералов ничего не значат для рядовых, да и штабы большей частью куда-то деваются. Только капитаны и сержанты, под началом которых солдаты служили хотя бы несколько месяцев, еще обладают влиянием на толпу людей с оружием, в которую превращается армия.
   Распад идет повсеместно и это важнейший признак псевдоапокалипсиса. Среднестатистические персонажи не имеют шансов добраться да безопасной зоны, где всё будет по-прежнему. "Островков безопасности" либо вообще нет, либо туда совершенно точно не пускают за деньги. "Поезд в тёплый край" - выдумка или смертельная ловушка, как отлично показал С. Лукьяненко в одноимённом рассказе. Мировая цивилизация, какой мы знаем её последние пятьсот лет - умерла.
   Это верхняя структурная граница псевдоапокалипсиса.
   Если катастрофа происходит в одной стране, то это не конец света. Например, тонет Япония (регулярно выходят романы на эту тему), но населении эвакуируется; или тонет некое условное островное европейское государство, двойник Ирландии (повесть А. Щербакова "Сдвиг"), но население эвакуируется и вообще удаётся спасти остров разбудив вулканы; вирус истребляет население Великобритании (фильм "28 дней спустя"), но часть населения опять-таки эвакуируется, готовится возвращение и новое освоение территории. Подобные бедствия сравнимы с серьезной войной или сильным землетрясением. Это локальная катастрофа. Такие регулярно происходят в истории человечества. В Германии после Тридцатилетней войны было уничтожено девять десятых мужского населения, однако развитие Европы это не остановило.
   Каков же нижний структурный предел псевдоапокалипсиса?
   Истинный конец света предусматривает гибель абсолютно всего населения. Но даже если тотального истребления людей не происходит, то на уровне индивидуумов и самых малых групп почти так же плохо, как и на уровне глобальной торговли. Одиночки могут выжить или за счет отдаленности от места трагедии - они просто прячутся; или оказываются одними из очень немногих уцелевших (главный герой романа Г. Уэллса "Война миров" именно такой везунчик). Но в своей массе одиночки гибнут. Они не могут добыть себе средств к существованию, никто не окажет им помощи. Фактически, одиночками становится большая часть городского населения - полиция не работает, медицина куда-то исчезает либо она не эффективна, пожарные не приезжают - а соседи по лестничной площадке это совершенно чужие люди, от которых не знаешь чего и ждать. В романе "Мировая война Z" М. Брукса неоднократно описывается, как жители мегаполисов оказываются запечатанными в своих квартирах и могут только медленно ждать смерти - снаружи-то ходят зомби, а средств борьбы с ними в обычном городском жилище не предусмотрено. Подобные образы часто рисует и А. Круз в "Эпохе мёртвых".
   Две указанные границы образуют этакое "бутылочное горлышко" - в наступившем хаосе могут существовать сравнительно небольшие группы. Набор условий для их выживания прост: мобильность, относительная универсальность (разнообразие умений в группе), решительный настрой хотя бы одного персонажа (героя/героини). Естественно, герои должны обладать умениями/артефактами/качествами которые пригодятся им в данных конкретных обстоятельствах. Всемирный потоп - необходим лайнер, яхта или простая баржа, еще нужны капитанские замашки и через двести лет всё будет как в фильме "Водный мир". Нашествие зомби - актуально умение метко стрелять и хороший запас патронов. Тотальное понижение температуры - хороши тёплые вещи, изолированные арктические модули и продовольственные склады.
   Заранее к концу света готовятся очень немногие. Библейскому Ною и то понадобилось прямое указание высших сил, а в наше-то ленивое время простого голоса с неба не хватает ("Брюс всемогущий 2"). Иногда в текстах и фильмах проскальзывают чудаки, которые ждут третьей мировой войны - так в фильме "Дрожь земли" фигурировал персонаж, фанатично влюбленный в оружие, и круглые сутки укреплявший персональное бомбоубежище. Однако их роль в будущей заварухе скорее сводится скорее к командно-милитаристическим навыкам, нежели к материальным запасам. Убежища почти всегда оказываются негодными, оружие - малокалиберным, средства контроля не дают стопроцентной безопасности. Так что в предельно хаотические, запутанные часы и дни катастрофы, бригада главных героев комплектуется по принципу душевного сродства и счастливого случая. Другие критерии становятся ненадежными.
   Если возможностей для долговременного выживания даже компактных удачливых групп не остается, то перед нами уже истинный конец света. Стандартный пример: роман "На последнем берегу" - от радиоактивного заражения некуда бежать. Собирай команду, не собирай команду, все равно мрачный финал неизбежен. Можно отсиживаться в последнем бомбоубежище, можно попытаться в подводной лодке залечь на дне океана, но все равно - следующего поколения людей уже не будет. Человечество кончилось. Бывает, что авторы дают персонажем шанс на спасение: "Вторая модель" Ф. Дика повествует о том, что несколько человек на захваченной роботами Земле могли спастись, но и сами погибли, и отрыли путь машинам на Луну, где еще сохранялись человеческие базы.
   Сама катастрофа может проходить в сотнях разных вариантах - именно тут проявляется фантазия автора, и просто невозможно перебрать все способы, которыми разрушают человеческую цивилизацию.
   Этап крушения цивилизации, как правило, длится всего нескольких дней. Исчезновение товарно-денежных отношений, прекращение подвоза свежих продуктов в мегаполисы, распад транспортной системы - эти три явления связаны между собой. Даже если просто исчезает электричество при том, что все люди остаются живы и здоровы - города мгновенно оборачиваются гигантскими ловушками. Для подтверждения этого не нужна никакая фантастика, а достаточно пересмотреть хроники очередного "блэк-аута" в Нью-Йорке. По сути, для разрушения общества в развитых странах достаточно просто убедительного сообщения о том, что деньги здесь и сейчас ничего не стоят, а контроль со стороны полиции временно ослаб. Опять-таки пример вполне реален - длительный хаос в Нью-Орлеане. Наконец, быстрое превращение вроде как цивилизованных людей в дикие толпы - бодрит читательское воображение, придает остроты повествованию.
   Обратные случаи скорее для реальной истории, чем для фантастики. Скажем, предчувствие распада 90-х отразилось в романе А. Громова "Мягкая посадка": крах цивилизации от морозов, наступающих с севера льдов и мутантов-людей - растянут на несколько лет. События с участием главного героя даны в трех частях, каждая из которых соответствует своей стадии распада.
   Но подобный роман скорее исключение. Если речь идет о таком эпическом и медленном процессе, как, например, крах Римской империи (самое известное падение цивилизации), то его не удается втиснуть в рамки одного текста/фильма. Показывают либо самое начало, каким было смерть Марка Аврелия и безобразия его преемников, либо же последние победы Аэция и формальное уничтожение государства в 476-м году н.э. Фантастам же куда приятнее видеть новое начало и не замечать распада: в десятках современных вариантов легенды о короле Артуре почти нет сожаления об ушедшем Риме (заодно о какой-то цивилизации на территории Англии), а есть только образ рождения новой страны, нового народа.
   Самое интересное наступает после того, как "бутылочное горлышко" закачивается. Распад достигает своей кульминации. Общества как такового нет, а есть социальные изолянты - те самые удачливые группы людей или просто те, кого не задела катастрофа. Они отсиживаются в своих убежищах или рейдируют от склада к складу.
   Лёгкий и необременительный выход из состояния всеобщего краха показан в рассказе А. Беляева "Светопреставление". Падение скорости света сделало людей наполовину слепыми, и жизнь в городах замерла. Глаза стали показывать события с замедлением на несколько секунд. Хаос, однако, занял всего несколько часов, и автор из всех безобразий показал только отчаявшегося хозяина кафе, который бесплатно дал герою одну булочку, всё равно ведь конец света. Но прошло несколько дней, люди начали приспосабливаться, ориентироваться на слух, а там всё вернулось на круги своя. Деньги за булочку пришлось вернуть.
   Бывает, что конец света не только начинается по природным причинам, но и заканчивается благодаря действию естественных сил. И если изрядно затертый пример с "Войной миров" Н. Уэллса может просто поднадоесть читателям, то можно вспомнить "Роковые яйца" М. Булгакова - начинавшийся биологический псевдоапокалипсис был остановлен внезапными заморозками, мороз истребил гадов.
   Если такого сказочного везения нет, то остается шанс на действия главного героя. Именно он, малоизвестный до того гражданин, сможет открыть уязвимое место в электронике инопланетян (фильм "День независимости"), или создаст вакцину от губительного вируса (или просто от вируса, пожирающего пластик как в романе "Мутант-59"). Может сорвёт планы главного злодея, который и отравлял жизнь честным людям (А. Лазарчук "Кесаревна Отрада"). Конкретные формы не существенны. Главное, что супергерой это джокер, которого старый мир прячет в своём рукаве. Герой может не любить старый мир и даже всеми фибрами души желать его краха. Герой может не иметь шансов сделать карьеру при старом порядке вещей. Однако, стоит ему оказаться в нужное время и в нужном месте, он многое может вернуть на свои места. Как сделал это Наполеон Бонапарт с французской монархией, короновав самого себя.
   Когда же супергерой "отдыхает", и за полным крахом не следует такое же быстрое восстановление, тогда ситуацию после "бутылочного горлышка" определяют два фактора: рост возможностей удачливых групп людей и общее ухудшение условий для выживания.
   Что значит "рост возможностей"? Мародерство на брошенных складах, поиск выживших и присоединение к собственной группе, посев нового урожая, попытки сохранения технологий, спасения библиотек. Фантасты очень любят описывать обустройство коммуны после хаоса - это будит в читателях хозяйственную жилку, помогает им ощутить себя в шкуре Робинзоном Крузо, пусть и не полном одиночестве, но уж точно с необходимостью отстраивать новый дом. Тут и произведения А. Круза, и сетевой роман "Ночная смена". Там же и "Мировая война Z", когда значительная часть человечества после краха и временного распада, смогла организоваться и начать чистить планету от тупой нежити.
   Но параллельно с наращиванием сил "остатков человечества", идёт процесс осложнения жизни. На складах супермаркетов портятся продукты. Подходят к концу запасы антидота. Нет больше сменных фильтров. В цистернах заканчивается горючее. Подходят к концу запасные части для электрогенераторов, а их делали только в Нижнем Тагиле или на Тайване. Словом, начинается распад инфраструктуры, которая в самом начале катастрофы снабжала персонажей избыточными ресурсами. Проходит несколько лет и города - даже если там всё сравнительно благополучно, без радиации, гигантских крыс и чумных трупов - становятся совершенно непригодным для жизни местом. Множатся волчьи стаи. Поля зарастают бурьяном, кустарником, а потом и молодым лесом. Природа, которую человек последние несколько тысяч лет перестраивал для своих нужд, начинает брать своё.
   Этот процесс превосходно показан в романе "День триффида" Дж. Уиндема. Герой, после некоторых злоключений, выбрался из зачумленного Лондона, кишащего ядовитыми растениями, и поселился в относительно тихой сельской местности. С ним было буквально несколько человек. Герой огородил от этих самых "триффидов" поле, которое хотел возделывать, и вроде как зажил спокойной сельской жизнью. Но идиллии не вышло: запчасти с каждым годом становилось достать всё трудней, горючего отчаянно не хватало. А, главное, им же была сформулирована гигантская проблема: "первое поколение - батраки, второе - дикари". Катастрофа приведет к деградации системы образования, медицины и т.п. Даже если скачать на некие компьютеры, работающие на солнечных батареях, все известные библиотеки, то детей еще придется учить математики, физике, электротехнике не говоря уже о правилах хорошего тона. На учёбу может не остаться сил. А тем временем всяческие подонки, добравшиеся до армейских складов, захотят поживиться на дармовщинку.
   Особая статья - мутанты и вообще все новые формы жизни и нежити, которые начнут перестраивать мир "под себя". Кроты-убийцы будут подрывать фундаменты зданий. Гигантские ядовитые пауки затянут всё вокруг липкими сетями. На огородах будет расти всяческий несъедобный и опасный бурьян. Весь ужас подобных процессов отлично показал А. Лазарчук в "Солдатах Вавилона": небольшой городок, переброшенный из нашей реальности в другую буквально поглощался, осваивался, переваривался представителями иных форм жизни.
   Если две линии, обозначающие уровень организации группы (остатков человечества) и уровень технологий, необходимых для выживания в новой среде, пересекаются - то это означает наступление отложенного финала. Как в повести А. Бачило "Помочь можно живым". Население большого бомбоубежище пережило атомную войну и ядерную зиму. Люди вышли на поверхность, начали строить город. Но через сотню лет после взрывов становится ясно, что количество мутантов чрезмерно, знания о радиации утрачены (счетчиков Гейгера нет, нет понимания феномена излучения), и впереди - только вырождение и смерть.
   При каких условиях линии не пересекаются?
   Обратимся к той же библейской истории. Ной вывез на ковчеге семью и, фактически, повторил за Адамом роль первочеловека. А сам ковчег и вся живность на нём и были той инфраструктурой, без которой человек не мысли себя уже те времена. Род людской продолжился. В "марсианских хрониках" Р. Брэдбери можно прочесть схожий финал - буквально несколько семей смогли улететь с Земли, где атомная война уничтожила всё живое, и начать жизнь на марсе "с чистого листа".
   Как именно продолжится род людской - не особенно важно. В греческом варианте мифа о всемирном потопе Прометей научил оставшихся после бедствия мужчину и женщину бросать за спину камни, и новые люди появились из этих камней. К услугам фантастов клонирование, партеногенез, даже анабиоз (в предчувствии катастрофы многих можно временно заморозить). Когда критический период существования человечества закончится - можно спокойно вернуться к старому образу жизни. Польская комедия "Секс-миссия" как раз обыгрывает подобное возвращение.
   Уровень технологии, необходимый для сохранения человечества определяется качествами окружающей среды. Самое, пожалуй, экстремальное выживание, показано у Герберта В. Франке в "Стеклянной западне" - несколько тысяч человек существуют посреди радиоактивной пустыни, однако умудряются выживать благодаря сохраненным технологиям и даже строят вполне оптимистические планы на будущее. Ну, а если вокруг сплошные тропические острова или просто теплый океан, в котором легко добыть еду, то многое из техники кажется откровенно лишним, как в рассказе Е. Дрозда "В раю мы жили на суше".
   Так когда же можно говорить о завершении псевдоапокалипсиса? Когда факторы, уничтожившие старый мир, больше не грозят уничтожением уцелевших общин людей, когда в этих община есть стабильный прирост населения. Государство не может возникнуть в единый миг, но в общинах снова появляются одиночки и отшельники. И, самое главное, когда рождается новая мораль, мироощущение и люди не смотрят пустыми глазами в стены, а живут новыми надеждами.
  
  
   Развитие псевдоапокалипсиса
  
   0x01 graphic
  
  
  

Сентябрь 2009

  
  
  
  
   В этом смысле примечателен фильм "Последний легион", где последнего римского императора, мальчиком заставшего падение Рима, авторы делают отцом короля Артура. Так и хочется сказать: "Преемственность, однако".
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"