Вскоре подул резкий северный ветер, принёсший с собой бодрящую морозную свежесть и мелкую колючую крупу, которая сыпала с неба день и ночь, застилая горизонт и превращая мшистые кочки, служившие Ивану и удобной постелью, и гостеприимным постоялым двором, в неуютные грязно-белые просторы. Ни спрятаться, ни скрыться от внезапно наступившей зимы было невозможно, но, к счастью, Баба Яга позаботилась и об этом. Нашлись и тёплые вещи, надев которые, Иван сразу почувствовал себя непобедимым, как сказочный богатырь, не страшащийся встречи ни с каким врагом. Жаль только, что в белесой пурге не видно было больше россыпи ярких и тусклых, горящих ровным светом и едва мерцающих где-то в бесконечной, неведомой дали звёзд. Иван уже привык к их немому соседству и к тому, что они безошибочно и точно могут указать путь, и им для этого вовсе не обязательно знать, откуда, куда и зачем ты идёшь. "Хорошо, что у меня есть Фортуна", - часто думал Иван, отпуская лошадь на свободу и предоставляя ей самой искать дорогу среди полного бездорожья. Кобыла тоже не задавала лишних вопросов, и он верил ей почти так же, как и звёздам.
Наконец на горизонте замаячила стена огромного леса. Она становилась всё выше и выше, разрастаясь и приближаясь с каждой оставленной всадником позади себя верстой. Таких необъятных деревьев-великанов Иван не видел никогда в своей жизни, и это почему-то неприятно удивило его. Совсем не похожи эти места на те, которые он покинул всего несколько недель назад. Может быть, люди и звери здесь тоже совсем иные, намного больше и сильнее тех, что он видел прежде?
Они с Фортуной долго слонялись по лесу, пока не набрели на небольшую просеку и несколько курящихся дымом изб. В крайней светилось окно, и Иван постучал в него закостеневшей от холода рукой.
- Войдите, - тут же раздался бодрый мужской голос, а затем и сам хозяин высунулся в дверной проём и жестом пригласил Ивана войти.
Это был плотный, коренастый старик с окладистой бородой и крупными правильными чертами лица. Его движения были степенными и неторопливыми, и, может быть, от этого Ивану сразу стало спокойно на душе. Войдя в дом, он первым делом огляделся и, заметив на стене охотничье ружье, невольно задержал на нём взгляд. Это не укрылось от старого человека.
- Ружье есть здесь в любом доме, без него в наших лесах долго не проживёшь. Но я не охотник, я - лесник, и знаю тут каждого в лицо. А вот тебя вижу впервые.
- Я и правда не из ваших мест, хотя и оказался здесь неслучайно. Но это кстати, что ты -лесник. Нам есть о чём поговорить друг с другом.
- Поговорить - это всегда можно.
Старик держал себя просто, но с достоинством, а его речь была размеренной и очень спокойной. Казалось, он взвешивает каждое слово, прежде чем произнести его вслух. И от этого к тому, что он говорил, хотелось прислушиваться как к вещам весомым, значимым и неслучайным. Ивану вдруг нестерпимо захотелось рассказать обо всём так, как оно было, достать из своей памяти и выложить всё до мельчайших подробностей, не копаясь в них и не пытаясь разобрать одну за другой. Просто отдать кому-то и почувствовать, как стало легче.
Рассказ получился сбивчивым и путанным, но старик выслушал его до конца, не перебивая и не останавливая гостя. И только когда Иван смолк, он прикрыл глаза, давая понять, что ему всё ясно, и удовлетворённо кивнул головой в ответ:
- Значит, ты пришёл за серебристой волчицей... Это хорошо.
- Серебристая волчица? - Иван встрепенулся, словно вспомнив что-то важное. - Ты... видел её?
- Ближе, чем тебя сейчас.
- У неё правда серебристый мех?
- Правда. Шкура у неё не такая, как у других волков. Хотя должен признать, что в своей жизни я видел меха во много раз ценнее и красивее, чем этот.
Гость нахмурил брови и хотел, кажется, что-то возразить, но хозяин жестом попросил не перебивать его.
- Думаю, дело вовсе не в волчице, а в самих охотниках. По-моему, каждый из них твёрдо решил доказать себе и другим, что именно он самый лучший и удачливый стрелок в округе. Все как будто помешались и не желают ни в чём уступать друг другу. Поэтому я рад, что ты хочешь забрать волчицу с собой. Неизвестно откуда появилась она в наших краях, и будет лучше, если в один прекрасный день она также неизвестно где скроется из виду. О ней постепенно забудут, и раздоры между охотниками прекратятся. Вот только встретиться с диким зверем лицом к лицу - вещь серьёзная и опасная. И оружие в таком деле тебе не помощник. Потому что здесь нужна настоящая сила. Понимаешь, о чём я говорю?
- Наверное, о доброте, терпении, постоянстве, умении держать себя в руках и жизнелюбии, - Иван постарался вспомнить всё, что рассказывала ему Серафима Игнатьевна.
- Вижу, ты хорошо знаешь, на что идёшь, - старик высоко поднял свои густые, сросшиеся у переносицы брови и с любопытством посмотрел на гостя. - Ну что же... Тогда слушай меня внимательно и запоминай всё, что я тебе сейчас скажу.
Слова, которые последовали за этим, были такими тихими, что Ивану с трудом удалось различить их, но он прислушивался к каждому звуку, стараясь не пропустить ни одной самой мелкой детали. А потом повторил про себя всё услышанное, и получилось на удивление складно.
Если верить старику, назначенный час лучше встретить с лёгким сердцем и думать только о том, что ожидает впереди. Но отделаться от прошлого целиком и полностью было непросто. Как ни старался Иван вести себя уверенно и спокойно, то и дело что-то всплывало из памяти и отравляло радостное волнение, лишая его нужных сил. Так он промаялся до вечера, пока на небе не засияла скромная и бледная луна. Как только мрак под деревьями-великанами сгустился настолько, что стал напоминать отстоявшиеся сливки, Иван понял, что ему пора отправляться в лес, искать указанное стариком место, но легче от этого не стало. Всё в той же растерянности он вышел из дома, и даже морозный воздух, от которого через пару сотен шагов и тулуп, и шапка, и рукавицы встали колом, не взбодрил и не освежил его. Руки были пусты. Он не взял с собой ничего из тех вещей, что могли бы ему пригодиться. Нужно было предстать перед недоверчивой и осторожной волчицей таким, каков он есть на самом деле. И лесник, и Баба Яга не один раз предупредили его об этом. Поэтому, продираясь сквозь густые кустарники и спотыкаясь о старый валежник и бурелом, заботливо укутанный мягким и тёплым покрывалом, белоснежная чистота которого напоминала о скатертях и занавесках в избушке у Серафимы Игнатьевны, Иван чувствовал себя совершенно безоружным.
Но вот, наконец, и старая развесистая берёза, а рядом - гнилой, полуразвалившийся пень. Похоже, это то место, которое описал ему старик. Нужно сделать ещё шесть шагов вперёд и три шага в сторону, так чтобы видеть перед собой искривлённую временем и потерявшую все свои иголки маленькую неказистую сосёнку. Когда между концами её раздвоенной верхушки засияет яркая вечерняя звезда, наступит положенный час, и желания, которые будут загаданы в это мгновение, обязательно осуществятся.
"Хоть бы одним глазком увидеть жену живой и здоровой", - это было всё, о чём только мог сейчас думать Иван. Все остальные мысли он отогнал прочь, боясь, что одна из них может промелькнуть ненароком, и счастливая звезда, которая, конечно, появится на небе без предупреждения, осветит тогда совсем не то, что он хотел.
Ждать пришлось недолго. Вскоре над облысевшим деревом зажглась крохотная, но очень яркая искорка, и в тот же миг за спиной у Ивана раздался лёгкий шорох, и чья-то едва заметная серебристая тень промелькнула между стволами деревьев-великанов. У доброго молодца сердце учащённо забилось. "Это она, - радостно бухнуло в груди. - Жива и здорова... здесь... и я сейчас увижу её". Не в силах больше сдерживать охватившую его дрожь, Иван кинулся туда, где призрачное видение исчезло в удивительно густой, почти непроницаемой и непроглядной тьме. Вроде бы не прошло и мгновения, как он в несколько шагов достиг того места, к которому спешил, но за необъятным стволом не было уже никого. Зато с другой стороны раздался тот же лёгкий шорох, и та же серебристая тень скрылась с глаз раньше, чем добрый молодец успел сделать несколько стремительных шагов.
"Что за наваждение? Неужели прошлое всё-таки явилось, но решило сыграть со мной в прятки?" - подумал Иван, бегая от одной слабо освещённой лунным светом прогалины к другой и везде наталкиваясь на один и тот же непролазный мрак и ночную тишину. Казалось, кто-то забавляется, заманивая его в самую гущу чернильной темноты, настоящий Чёртов омут, дна которого, если оно и есть, ни за что невозможно отсюда различить. Ивану много раз виделось во сне, как они с Фортуной срываются и летят в ледяную бездну, а теперь кошмар, неотступно преследующий его по ночам, вдруг стал явью и грозился захлестнуть и накрыть своей удушливой волной. Холодный пот прошиб Ивана под тулупом. Один шаг в неизвестность - и конец всему, дальше он не сможет уже ничего ни исправить, ни изменить. Вот она грань между прошлым и будущим, между светом и тенью, которую он так хотел преодолеть. И как, оказывается, непросто сделать это. Тем более в одиночку. Сейчас он здесь, а через мгновение будет уже там, и от этой мысли, откровенно говоря, не по себе. Особенно тут, на краю света, когда узкая черта, что делит мир пополам, видится так отчетливо и ясно. Нелегко заставить себя переступить через эту черту. Ох, как нелегко! Наверное, только от отчаяния можно совершать безумные вещи и бросаться с головой в омут. Но что ему говорила по этому поводу Баба Яга? Кажется, что-то насчет самообладания и умения держать себя в руках. Об отчаянии и безумствах не было ни слова. Скорее наоборот. Речь шла о силе и о том, что справиться с другими подчас намного проще, чем с самим собой.
Иван бросил беглый взгляд на небо: искорка между раздвоенной верхушкой стала немного тусклее. А это значит, что медлить нельзя. Раньше нужно было думать да сомневаться - для этого у него было время, пока он шёл сюда. А сейчас настала пора действовать. Иначе счастливая звезда погаснет, и он не успеет сделать то, что хотел. Затаив дыхание, словно и в самом деле собираясь нырнуть в глубокое озеро или реку, Иван сделал шаг вперёд и сразу почувствовал, как всё вокруг изменилось. Одно мгновение - и лунный свет на небе погас, будто его отключили, а кромешный мрак так жадно и торопливо подхватил гостя, что не хватило времени опомниться или прийти в себя. Густая тьма окружила и обступила Ивана со всех сторон, любуясь диковинной находкой, как ребёнок, получивший игрушку, о которой мечтал и которую не желает теперь выпускать из своих цепких рук. Непонятно почему, но одно сразу стало ясно Ивану, ещё не привыкшему к полной темноте: он здесь не один, его давно уже поджидают и знают, что он обязательно придёт. Доброму молодцу даже показалось, будто на него справа и слева таращатся несколько пар любопытных глаз. Какой странный сон! Неужели Чёртов омут обитаем? Иван тряхнул головой, чтобы рассеять дурман, приводящий в тупое оцепенение и заставляющий покорно опускаться всё ниже и ниже, туда, где смутно угадывалось грязно-бурое покрытое тиной и илом дно, и тут же проснулся, успев, впрочем, заметить, как с полдюжины серебристых теней поспешно бросились наутёк, догоняя и опережая друг друга, а потом кубарем скатились вниз по стенкам глубокого оврага, преградившего им путь.
Наваждение исчезло, а вместе с ним пропало и Чёртово озеро, без следа и без остатка растворившись и растаяв в ночи. То, что Иван принял за редкие водоросли, вяло колышущиеся в мутной застоявшейся воде, оказалось голыми кустами, растущими у края покатого склона. Они вздевали вверх свои тонкие сучковатые руки и как бы предупреждали о том, что дальше дороги нет. Они просили остановиться и хорошенько подумать, не нарушать зря чужого покоя и не вторгаться в чужую жизнь. Они молили, они заклинали об этом. Но волна, подхватившая Ивана у края света, всё ещё несла его вперёд, не выпуская из своих тесных объятий. А шумная возня, которая слышалась из-за кустов, и сердитое рычание, раздававшееся в ответ, притягивали к себе как магнит.
Снег осыпался под руками и ногами, когда добрый молодец, ухватившись за колючие ветки, карабкался вверх по склону, а кромешная тьма по-прежнему царила вокруг. Но даже она не могла обмануть чуткое и понятливое сердце, которое билось сейчас так громко и подсказывало, что всё сбылось. Она здесь. Так же молода и красива, как прежде, и совсем не похожа на других. Волчица с серебристым мехом, который хочется погладить рукой и посмотреть, как он заискрится под кончиками пальцев. Вроде бы так просто, но... Следом за сердцем прозрели и глаза. Они, наконец, притерпелись к ночному мраку, и необычная картина открылась им.
Иван замер на месте. Та, ради которой он добыл воду, приручил Фортуну, навсегда распрощался с избушкой и Бабой Ягой, забрался туда, где не ступала нога человека и не рыскали прежде дикие звери... В общем та, ради которой он сделал всё возможное и невозможное, была уже не одна.
Шесть или семь призрачно-серых теней, игравших с ним в прятки и в конце концов убежавших от него, оказались бойкими и непослушными волчатами. Расталкивая друг друга, они кинулись сейчас искать защиты у матери и устроили такой переполох, что волчица рассердилась и грозно зарычала в ответ, желая утихомирить выводок и заглушить скулёж, прежде чем он разнесётся за пределами оврага и достигнет уха тех, чьё внимание лучше не привлекать к себе. Вот почему кусты так жалобно поднимают руки вверх! Может быть, они выросли здесь специально для него, а может быть, она очень долго искала и в конце концов нашла это укромное место. Не всё ли равно? Эх, права была Баба Яга, права во всём! И в том, что идти сюда нужно только безоружным, не тревожа понапрасну волчицу-мать. И в том, что мечта вблизи часто выглядит совсем иначе. Это не та, кого он искал. Его добрая и ласковая Алёнушка смотрела на мир открыто и просто, она не пряталась в оврагах и не озиралась с тревогой и озабоченностью по сторонам. А дикий зверь, которого он видит сейчас перед собой, похоже, только и ждёт, когда нагрянет угроза. И если он не хочет, чтобы волчица принимала его за врага, значит должен уйти, оставив её в покое.
Что же, он увидел жену живой и здоровой. Разве не об этом он молил небо? Мечта сбылась, и можно возвращаться обратно. Сколько времени и сил стоило ему это короткое свидание, а она даже не замечает того, что он рядом! Увлечена своим потомством. Интересно, когда она успела произвести на свет столько разномастных и разновозрастных волчат? Хотя детеныши и правда очень забавные. Ни минуты не сидят на месте. Иван вспомнил, с каким любопытством они таращились на него из темноты. А сейчас затеяли какую-то новую игру, смысл которой был пока не совсем понятен.
"Куча мала", - подумал добрый молодец, увидев, как волчата всем скопом наваливаются на мать, стараясь как можно теснее прижаться к её серебристому боку, забраться волчице на спину или на шею.
Матери эта игра, похоже, тоже не доставляла удовольствия. Однако некоторое время она ещё терпела, позволяя озорникам делать то, что они хотят. Но когда кто-нибудь особенно шустрый, расталкивая остальных, пытался вскарабкаться ей на голову, она не выдерживала и, с сердитым рычанием поднявшись на ноги, начинала отряхивать с себя живые серые комки, которые как репейник успевали зацепиться за её длинную шерсть. Волчата с визгом разлетались в разные стороны, и несколько секунд в овраге всё было тихо и спокойно. Поворчав немного, волчица смирно укладывалась на прежнее место, а детёныши, подкравшись ближе, тут же принимались вновь осаждать и теребить её.
Жаль, что нельзя вот так же разбросать все проблемы и заботы вокруг себя. Забыть бы хоть ненадолго обо всём. Иван зачерпнул полную пригоршню снега и вытер им разгоряченное лицо. Нужно было уходить. Счастливая звезда, наверное, уже давным-давно погасла где-то там, за роковой чертой. Ему придётся ещё раз переступить через себя, возвращаясь из мрака в свет. Как обидно, что нельзя сделать это вдвоём. Иван бросил тоскливый взгляд на жену и её новое семейство, и что-то похожее на зависть шевельнулось в нём. Быть бы и ему маленьким и задиристым волчонком! Но нет, прочь глупые мысли. Где, в конце концов, его терпение и постоянство? Где умение держать себя в руках и жизнелюбие? Он должен быть сильным, и он должен уметь проигрывать. Иначе получается, что жизнь в избушке на курьих ножках ничему не научила его. Лезть напролом - это не выход. Иногда больше мужества нужно для того, чтобы признать неизбежное и отступить перед ним.
Иван сделал шаг назад, и заиндевевшая ветка, опущенная голым кустом до земли, затрещала у него под ногами. Волчата заметили, что они в овраге не одни, и тут же бросились наутёк, забыв о своих играх и забавах. Волчица вздрогнула всем телом и тоже вскочила на ноги, но не убежала, а застыла на месте, словно желая понять, откуда этот странный звук и что он с собой несёт. Затаив дыхание и боясь пошевелиться, Иван как зачарованный смотрел на неё, не зная, что ему делать и как поступить. И в этот миг произошло что-то совершенно непредвиденное: одинокий выстрел, будто гром среди ясного неба, прокатился по лесу, разорвав ночную тишину. Его раскаты прогремели и затихли где-то в стороне от оврага, но эхо отдалось даже в самых дальних и уединенных уголках, подняв там громкий шум и переполох. Волчата вскарабкались вверх и столпились у входа в нору, незаметную для постороннего глаза. Опять началась общая свалка, потому что каждый хотел как можно скорее протиснуться в безопасное укрытие.
"Как она только выдерживает это?" - подумал Иван и посмотрел на волчицу, которая по-прежнему не двигалась с места. Что-то здесь не так! Почему она до сих пор не сделала ни шагу? Стоит будто каменная статуэтка, осторожно поджимая переднюю лапу. Неужели всё дело в том, что...? На Ивана вдруг нашло озарение. Стараясь не торопиться и не выдавать своего волнения, он спустился на дно оврага и приблизился к дикому зверю. Волчица не испугалась и взглянула на него скорее с любопытством, чем с недоверчивостью или страхом. Зато толпа у входа в нору сразу поредела. Те, кому не повезло, и кто оказался позади, поднажав, заставили передних потесниться. Вся шумная компания наконец-то скрылась из вида, и человек с волком остались в овраге одни.
Сколько раз Иван представлял себе эту встречу! И вот теперь они стоят напротив друг друга, но всё выглядит совсем не так, как он думал раньше. Нет ни опасности, ни угрозы, ни сопротивления. Интересно, почему она не боится его? Разве не каждый человек должен быть для загнанного в угол зверя заклятым врагом? Иван наклонился и взял в руки её лапу. Что ж, по крайней мере в одном он не ошибся, хоть это и грустно признавать: она и в самом деле не может никуда уйти. А ведь всем известно, что волка кормят и спасают только его быстрые ноги. Он осторожно расправил клочки грубой от запекшейся крови шерсти. Рана рваная. Видно, попала в капкан. Но она заживёт. Для этого нужно только время.
"Будь, что будет, - решил добрый молодец. - Заберу её со всем беспокойным семейством в придачу. Ничего. Даст бог, как-нибудь устроимся".
Что он будет делать и с волчицей, и со всем её разношёрстным выводком в городе, Иван пока ещё не знал. Но одно было ему совершенно ясно: он не может уйти и оставить её в опасности одну.
"Всё уладим со временем", - пообещал себе Иван и наконец решился сделать то, чего ему хотелось больше всего на свете: провести ладонью по серебристой шкуре волчицы.
И в этот миг случилось чудо, которого никто уже не ждал: чары развеялись, драгоценный мех упал на землю, а вместо дикого зверя перед добрым молодцем предстала его любимая жена. Такая же, как и прежде. Нет, не совсем такая. Кое-что в ней всё-таки изменилось. Иван пригляделся повнимательнее и сразу понял, в чём дело.
- Ты устала? - спросил он. - У тебя морщинки возле глаз... Вернёмся домой, родная.
* * *
Лерка открыла глаза, когда за окном едва занимался рассвет. Что же случилось вчера? Она совсем не помнила, как уснула. А может быть, всё это только сон? Не было никакой вести, никакого края света и никакого счастливого конца... Она просто крепко спала и видела огромные деревья-великаны, покрытые снегом лесные чащи и глухой овраг с растущими у края кустами, которые словно вздевали вверх свои тонкие сучковатые руки.
Подоконник был пуст - Дуня исчезла, а может быть, и не появлялась вовсе. "Нужно будет спросить у Тони, - подумала Лерка. - Интересно, помнит ли она что-нибудь".
Вдруг за дверью раздался странный звук, будто кто-то фыркнул, и девочка вздрогнула от неожиданности. Она так привыкла к полной тишине леса, что сначала не поверила своим ушам. Но звук повторился снова и снова. И тогда, замирая от мелькнувшей у неё догадки, она соскользнула с печи и, легко ступая босыми ногами по холодному полу, подбежала к двери. Так оно и есть! Счастливый конец. Всё, как она и хотела. Не в силах больше сдерживать себя, Лерка радостно запрыгала и захлопала в ладоши, а её звенящий от восторга голос разбудил всех, кто спал.
- Фортуна! Она вернулась! Ну, вставайте же скорее!
Тоня и Серафима Игнатьевна смешно завертели головами, не понимая, что за шум и отчего их будят в такой час. А Лерка стояла у распахнутой настежь двери и не могла оторвать горящих глаз от редкой красоты лошади, тоже нетерпеливо переступающей с ноги на ногу и забавно косящейся на неё.
- А мы узнаем, где она пропадала? А то вдруг случится ещё что-нибудь...
Лерка по-прежнему не могла поверить, что всё позади, даже когда переполох улёгся и Фортуна отправилась к Чёртову озеру, на своё родное пастбище и на свой водопой.
- Обязательно узнаем, - Серафима Игнатьевна ласково потрепала девочку по плечу. - Только сначала нужно вернуться к тёте Полине. Иначе она потеряет вас.
- А как же избушка на курьих ножках? Мы вот так всё бросим и уедем отсюда? - Лерка озабоченно наморщила лоб: было видно, что ей совсем не хочется никуда возвращаться.
- Ничего не поделаешь... Так будет лучше. Но я непременно возьму вас с собой в следующий раз.
Серафима Игнатьевна сказала это так твёрдо, что у Лерки сразу стало спокойнее на душе.
- Обещаешь? - переспросила она для верности.
- Обещаю, - подтвердила Баба Яга.
- Ну, хорошо. Тогда мы прогуляемся с Тоней по лесу?
- Ладно. Только не опоздайте к обеду!
Старуха хитро подмигнула девочке, и та так же подмигнула в ответ. Всё-таки Тоня была права: здесь совсем не плохо. И каникулы пролетели незаметно. Даже жаль. Но зато будет о чём вспоминать, когда они вернутся к тёте Полине. Эта избушка, этот лес, это болото... А самое главное: "Дорога к счастью" привела куда нужно, хотя и непонятно, как это случилось. Наверное, стоит спросить об этом у Бабы Яги или... лучше подождать. Всё само откроется. Только бы хватило терпения и сил.