Братья Яйцеголовые не спеша топали по едва заметной тропинке. В морозном небе ярко сияли звёзды. Под ногами похрустывал тонкий наст - зима в этом году была странная: с невероятно солнечными, тёплыми днями и морозными ночами. Яйцеголовыми их назвал местный старожил Энцик, получивший это экзотическое имя от приехавшего в их посёлок биогеографа - так он себя называл. Местные пристально отслеживали передвижения пришлого, таскавшего в огромном рюкзаке кучу предметов по мнению селян совершенно бесполезных в хозяйстве. Этот маленький, с обильной порослью на круглом лице человек в брезентовом плаще, что-то фотографировал, заполнял бесчисленные стеклянные трубочки, баночки; часами сидел, записывая звуки леса. И заодно общался с местным населением. Поговорив с дедом Архипом, он с удивлением покачал головой и произнёс загадочное слово "энциклопедист". Что это за слово, мужики не поняли, но имя Энцик - длинное слово как-то не проговаривалось - навсегда приклеилось к старику Архипу.
Появились братья на свет вопреки желанию их матери - местной девчонки: хрупкой и
бестелесной, с огромными синими глазами на почти прозрачном личике и лёгкими, словно пух одуванчика, волосами. Рожала девчонка трудно и долго, так что пришлось местной акушерке - бабе Марфе - помогать новорождённым щипцами. Так и пояаились братья с вытянутыми черепами, на которых не было ни единого волоска. Дед Архип, присутствующий при родах, увидев малышей, глубокомысленно произнёс: "Да... Вот и они, яйцеголовые. Необычно так. Ну, я пошёл".
Новоявленная мамочка сбежала, как только очухалась после родов, и остались братья Яйцеголовые с прабабкой Серафимой, которая вырастила их, как могла. Захар и Потап росли крепкими, здоровыми, добродушными с "очень развитой эмпатией", как сказал Энцик. Селяне не поняли чуднОе слово, но согласно кивали.
Когда в посёлок приехали чужаки, да еще на белой, словно корабль, машине, селяне удивились такому редкому явлению и дружно отказали в постое. Все кроме братьев. Они широко распахнули двери своего дома и впустили незваных гостей. Может потому, что Захар от вида девушки едва не задохнулся. Фея!" - пронеслось в голове Захара. "Ведьма!" - в голове местных женщин.
Варвара - стройная, гибкая телом, пышногрудая, с белым как снег лицом, нереально огромными лучистыми глазами и роскошью каштановых волос, струящихся по круглым плечам. Она была как Жар-птица среди тощих кур - местных женщин: блеклых, рано рожавших, замученных безразличными и грубыми мужьями - тиранами.
Потап, в отличие от своего брата, не заметил прелестный образ Варвары, всё его внимание было сосредоточено на машине. Несмотря на то, что из скудного движимого имущества у него был конь Буян и старенький " Урал" с коляской, он обожал машины. Стена его комнаты была обклеена картинками с машинами, вырезанными из детской книжки-раскраски, когда-то подаренной на день рождения. И когда они с братом выбирались в город, что находился в ста километрах от их посёлка, он всегда покупал журналы, на глянцевых страницах которых красовались марки машин со всего мира.
- Это " хаммер", - произнесла Варвара,глянув на Потапа. - Нравится?
- Хаммер H 1, выпуск где-то 2000 года. Четыре на четыре колёсная формула, дизель ДВС с пяти до шести литров, - кивнул Потап. - Хорошая коняшка.
- Умничка, - стрельнула глазами Вырвара и алые губы её растянулись в улыбке, обнажив белоснежные острые зубки. - Так мы договорились? - обернулась она к Захару, который так и продолжал стоять как соляной столб. - В этом? - Варвара указала на дом из брёвен- кругляка, покрытый металлочерепицей - добротный и довольно большой по местным меркам.
- Да, - Захар наконец обрёл дар речи.
- А мы с братом поживём в сарайке, - махнул Потап в сторону одноэтажного строения с небольшой верандой.
Варвара внимательно посмотрела на парня, тот не отвёл взгляда, только улыбнулся.
На том и порешили. От денег Захар отказался, хотя местным не сказал - те не поняли бы, да, заодно и осудили.
Странная это была парочка. Как ни старалась Клава из продуктового магазинчика выяснить кто они и зачем приехали, Варвара уклончиво улыбалась, а её спутник - высокий, широкоплечий, в лонгсливе, обтягивающим внушительные мышцы, пристально разглядывал девушку, отчего Клава испытала странное волнение. Может, потому что имя у него было необычное - Любослав, что шептала потом она в своих полуснах - странных и сладких. Просыпаясь ослабевшей и счастливой.
Пролил свет на загадочное появление чужаков дед Архип.
- Оне за сокровищами приехали, - глубокомысленно изрёк и замолчал. Все, кто этим вечером сидели в местной столовой под громким названием "Барсучок", словно по команде развернулись к старику.
- Стан - не просто так назвали это место. Здесь еще с древних времён останавливались проездом за данью князья, да разные там сборщики податей. Налогов, если по-современному. Здесь их и грабили лихие люди. Грабили и прятали в тайге. Золотишко, серебришко, камушки драгоценные... А может статься, ищут они корону Пугачёва.
В столовой повисла тишина, сквозь которую прошелестел робкий голос:" Нееее... Не найдут".
- Как знать, - глубокомысленно изрёк Архип.
Прошло полгода. Волнение потихоньку улеглось. Жизнь возвращалась в привычное русло. Портила картину всеобщего благоденствия река Хмурь. Посёлок располагался на излучине этой реки - узкой, стремительными водами которой не один из жителей села был унесён подводным течением. Куда их уносила стремнина, в какие гроты и пещеры, никто не знал.
А на сочельник случилось происшествие: Любослав уехал. Сел на "хаммер",- и след простыл. Женская половина посёлка вспорхнула было в язвительной радости, но Клава, от которой пять лет назад сбежал муж, хотя она всех уверяла, что он поехал на заработки, вернула их на землю.
- Дуры, чё радуетесь! Теперь эта ведьма будет завлекать наших, то есть - ваших мужиков.
Оговорка была неслучайной. Но этого никто из присутствующих женщин, находящихся в крайнем возбуждении, не заметил. Нехорошие мысли тревожно загудели в их головах, словно пчёлы перед роением.
А следом - еще новость. Пропала Варвара. Необычное было в том, что в озере,которое располагалось в долине за несколько километров от посёлка и никак не сообщалось с рекой, нашли её платок, расшитый шелковыми нитями.
Женщины еле сдерживали ликование. Была бы их воля, давно устроили заезжей красавице какую-нибудь пакость. Но! Обстоятельство, и немаловажное, остужало кипящую в сердцах ненависть.
Варвара лечила травами и заговорами их самих, их детей, и заодно помогала избавиться от нежелательной беременности молоденьким неопытным девушкам. Шли к ней, а не в медпункт, где жил старенький врач, выписывающий от всех болезней аспирин, парацетамол и слабительное.
Приехавший полицейский, пытался общаться с местными. Но, как он впоследствии доложил начальству, наткнулся на заговор молчания. На что старший следователь резюмировал:" Нет тела - нет дела." На том следствие за неимением улик закрыли.
Со времени исчезновения Варвары Захар впал в отрешённое отчаяние, и только нужда в зароботке заставила его пойти с Платоном в тайгу - проверить капканы, что ставили они на барсуков. Барсучий жир, настойки из струи и шкурки хорошо продавались. К тому же, после трёх дней в капкане мясо животного становилось непригодным к еде.
Захар родился на двадцать минут раньше брата и оттого считающий себя старшим, нёс ружьё. Платон - мешок и лопату.
- Сомневаюсь, что поехала она за Любославом, - сказал Потап.
Захар обернулся, бросил исподлобья взгляд на брата, в который раз поражаясь его способности читать мысли. - А это что? - он остановился.
- Где?
- Там! - Захар махнул рукой в сторону свежего холма земли, прихваченного тонкой коркой льда.
- Может, собаку захоронили?
- Платон, я этого не слышал.
- Да я просто предположил.
Захар стянул с головы вязаную шапку, погладил голый череп. Натянул обратно, вздохнул, - хрен его знает. Странновато как-то. - Он прислонился к высокой ели. Вынув пачку сигарет, щелкнул зажигалкой, затянулся.
- А мне?
- Мал еще, - задумчиво выпустив колечко дыма, Захар послюнявил палец, аккуратно притушил сигарету и сунул окурок в пачку.
- Ты уверен? Может, пойдём капканы проверим? А вдруг там нежить? - Платон, подавив вздох, начал копать. После нескольких минут работы, лезвие лопаты уткнулось во что-то твердое.
- Мелковата ямка, дети что ль копали, - удивлённо протянул Захар. Присев, рукой разгрёб землю.
- Давай обратно закопаем, - прошептал Платон. Бросив лопату, он отступил от ямы, в которой явно проступили очертания тела, завёрнутого в холст.
- Ну уж нет, - пробормотал Захар, не осмеливаясь развернуть. И тут раздался голос - тихий, властный и... знакомый: "Ну, наконец-то".
Захар вынул из-за пояса нож, несколькими взмахами распорол ткань.
- Варя? Ты что здесь делаешь?
Варвара села, отбросив рваные тряпки, провела ладонями по лицу, стряхнула остатки земли с волос. Глянув на Платона, усмехнулась, - Захар, помоги подняться, что-то слабость спеленала.Видимо, старею.
Захар сжал ладонь девушки- тёплую, нежную, - Варя, а ты... Этого самого... Живая?
Варвара не отвечая, отряхнула юбку, со вздохом вынула из груди деревянный крестик. - Дуры-бабы. Недоучки. Чтобы достать до сердца, надо было длиннее крестик выпилить.
Платон, еще не совсем пришедший в себя от необычного появления Варвары, осипшим голосом произнёс: - Тебя тут весь посёлок искал, даже полиция приезжала.
- Неужели весь посёлок? - Варвара задумалась. - Что-то проголодалась я... Вы в моей комнате ничего не трогали? - строго спросила, сдвинув стрельчатые брови.
- Нет! Что ты! - хором воскликнули братья.
- Да, не кричите вы так. За бобрами собрались? Ну так не хочу мешать вашим планам. Что приготовить на ужин?
Братья молча смотрели вслед уходящей девушке.
- Она пошла домой? - шепот Павла отдался оглушающим эхом в голове Захара.
- Чё орешь? Пошли за бобрами.
Ночью, утопая в страстных обьятиях Варвары, Захар пытался забыть о том, что случилось в лесу. Но перед глазами вновь и вновь проявлялась картина, как Варвара встаёт из могилы. Живая. Страха не было. Он уже давно заметил странности в поведении его любимой. Как она исчезала ночами, как временами из её комнаты вылетала птица - разгоняя воздух мощными крыльями. А когда уехал Любослав, душа Захара встрепенулась подобно птице в тревожном ожидании, что и Варвара покинет их посёлок.
- Ты молчишь... Ни о чём не хочешь спросить?
- Нет. Ты рядом, мне тепло и хорошо. Обними крепче, прижмись всем телом. И... Не покидай меня. Я чувствую ты уйдёшь.
Варвара вздохнула, - ты прав. Мне надо уходить. Время пришло. Жаль... Я влюбилась в этот уютный закуток.
- Возьми меня с собой. Ты теперь одна; Любослав сбежал.
- Не сбежал он. Откопал золотишко и подался в столицу. Зависает теперь по кабакам и шлюхам. Чисто наказание. Нагуляется и приползёт как блудливый кот.
- Но, как он найдёт тебя?
- Смешной ты человечек. Вампиры находят друг друга по запаху, даже если прошло время.
- Так ты...
- А кто же еще.
- Но, ты не боишься солнца.
- Я Брукса. Мне не страшны солнечные лучи, но, естественно, я берегу свою нежную кожу.
- А Любослав тоже?..- Захар запнулся, не в силах произнести слово "вампир".
- Он как шампунь и бальзам - два в одном флаконе, - звонко рассмеялась Варвара и затихла. Помолчав, продолжила: "Занесло меня как-то на Карибы. Там местные шаманы оживили туриста, которого, как они заверили, покинула душа. Не знаю что там его покинуло, лежал обычный труп. Ну, очнулся этот бедолага. Смотрит оловянными глазами. Кто он, откуда - ничего не помнит. Таких на Руси называли "иванами, не помнящими родства". В глухих становищах колдуны оживляли мёртвых, чтобы те были их рабами. Зомби - одним словом. Так бы и служил шаманам этот парень как животное, да жалко его стало; вот я его и обратила. Теперь Любослав и вампир, и зомби. Поэтому аппетит немеряный. Думаешь, за то время, что мы здесь живём, мужики и женщины сами утонули? Высосал до костей и бросил в Хмурь. Прогнала я его. Да, слышит моя душа - зовёт. Не может он один".
- А ты? Тоже...
- Нет, я не убиваю. Я избавляюсь от тёмных сущностей.
- Однако, нашлись те, кто захотели убить тебя. Никогда бы не подумал, что в нашем посёлке живут такие люди.
- Гадкие бабёнки. Что с убогими поделать, только пожалеть.
Варвара не сказала Захару, что "гадкими бабёнками" были Сонька и её подружка Стешка - вздорная, завистливая, склонная к клептомании, вызванной неудовлетворённой потребностью в любви. И когда эмоциональное возбуждение достигало эпогея, Стешка тащила всё, что попадалось под руку. Её завистливый взгляд не раз останавливался на платке, вышитом шелком, что красовался на плечах Варвары. С холодной ненавистью она следила за красавицей и её спутником. Никак не реагировал Любослав на её призывный взгляд, хотя точно знала - по ночам посещал многих женщин. И как те потом шёпотом делились между собой - любил страстно и неуёмно. Так, что оставались они под утро без сил.
"Ведьма! Ведьма!", скрипя зубами, пинала Стешка холодную подушку, и слёзы обжигали глаза. В одну из таких ночей родился план, как избавиться от Варвары.
- Да у нас в посёлке каждый месяц кто-то тонет в этой поганой речке. И платок её бросим в Хмурь. Я его намедни украла, - шипела она на ухо своей подружке Соньке - с виду тихой и благостной, в глубине души которой кипели черные страсти. Предложение Стешки очень её обрадовало, хотя она не подала виду. Даже изобразила испуг, но быстро согласилась из-за боязни, что подружка передумает.
- Я приглашу её к себе, скажу, что приболела, - продолжала шипеть Стешка. - Напоим самогоном, а когда отключится, воткнём в сердце крест и закопаем ведьму.
При слове "закопаем" Сонька слегка вздрогнула, но не от страха, а от возбуждения, накрывшее тщедушное тело жаркой волной.
Уже с порога стешкиного дома, почувствовав напряжение и злобное возбуждение женщин, Варвара всё поняла и только усмехнулась в душе. Обладая невероятной силой, она могла одним ударом отбросить человека на несколько метров, или раскроить череп острыми, словно лезвие клинка, ногтями. Но, Варвара позволила напоить себя, затем воткнуть деревянный крест и закопать. Её развлекало, как эти две дурочки пыхтят, напрягаясь.
Лёжа в земле, она отдыхала, вдыхая свежий аромат чернозёма, и мысленно звала Захара. Ей хотелось, чтобы он спас её как в чудесной сказке.
- А кто эти гадкие бабёнки? - прервал её мысли Захар.
- Теперь это в прошлом.
- Ты их...
- Нет! Нет! - рассмеялась Варвара. - Слегка покопалась в их скудных мозгах - фигурально, естественно. Стёрла события последних дней. Заодно подарок сделала... Может, подобреют. Крови своей им дала немного выпить. - Пояснила, отвечая на немой вопрос Захара, и вздохнула с лёгкой грустью в душе.
- Слушай, ты сказала, что Любослав раскопал золотишко. Откуда он знает, где закопан клад?
- Так я и закапывала. Ох, и весёлое время было. Через ваш посёлок шли обозы с податями. Чего только не везли...
- А ты и про корону знаешь? Что у Пугачёва была.
- Конечно. Жестокий мужик. Амбициозный, властный. Думал, всю Русь под себя подомнёт. Царём станет, а в результате отрубили голову, сожгли и пепел развеяли. Видимо, знали, что делать, чтобы не ожил.
- И знаешь, где она спрятана? - осторожно спросил Захар.
- Знаю, да не скажу. Из-за неё много людей погибло Не хочу, чтобы и ты под эти жернова залетел. Не грусти! Красавчик ты мой,- Варвара погладила гладкий череп Захара. - Живи, как живёшь. Счастливые вы с братом, потому что душа светлая.
- Говоришь так, будто прощаешься.
- Варвара пристально посмотрела на Захара; казалось её взгляд проникает вглубь его зрачков. - Навещу тебя, когда почувствую, что нужна. А теперь спи...
Варвара поднялась с постели, прошла к себе в комнату. Вынув стеклянную банку из шкафчика, зачерпнула немного светло-серого порошка, растёрла в ладонях и, раскинув руки, стала крутиться вокруг себя, издавая горловые звуки.
Потап, возвращаясь с охоты, увидел, как распахнулось окно в комнате Варвары и, сверкнув опереньем, большая птица взмыла в небо.
- Улетела, всё-таки, твоя любовь, Захар, - сокрушенно вздохнул. - Ну и ладно, может, это к лучшему. - Встряхнув тушки бобров, Потап поспешил к дому.