Зеленый туман накрыл неожиданно. Окунувшись в непроницаемое облако, Нина с испугом нажала на тормоз, машина юзом съехала на обочину дороги, оставив черные полосы сгоревшей резины на асфальте. Выключив двигатель, прислушалась - тишина, только сердце, словно испуганная птица, бьется в груди, отдаваясь гулким звоном в ушах. Нина нажала на кнопку, стекло бесшумно опустилось, впуская холод и промозглую сырость осеннего вечера.
Сколько раз она проезжала мимо этого места за десять лет? Десять долгих лет без него, его рук, губ, его глаз. Как он смотрел на неё! Никто из мужчин больше не смотрел на нее так, так, как смотрел Алексей - её любовь, страдание, её боль.
"Нина!" - Горячие пальцы скользят по шее, опускаются к груди. - Поцелуй, меня...Какие у тебя губы. Ты как свежий ветерок степей, напоенный запахами трав и цветов". Почему она так и не отдалась ему до свадьбы? Чего она боялась? Тогда не было осени. Стояла весна, с её буйным пробуждением природы, дурманящим цветением миндаля. Как они смеялись, какие строили планы, сидя в машине, которая неслась словно чайка в Ялту, где они хотели провести свой первый месяц как муж и жена.
Вынув сигарету, Нина включила прикуриватель. Глубоко затянувшись, сильно выдохнула, закрыла глаза. Тогда она так и не поняла, как это произошло. Из-за поворота вдруг вынырнул грузовик и на бешеной скорости понесся навстречу. Последнее, что отпечаталось в её сознании, - сверкающий никелем радиатор перед лобовым стеклом. Она не успела даже испугаться. Удар, боль, разломившая тело пополам, и сверкающий вихрь, сметающий её сознание в темноту.
Она выжила, Алеша, успел вывернуть руль, подставив себя под удар пятитонного грузовика. Он спасал её. Лучше бы она не пробуждалась для жизни, в которой не было его, а значит... И не было смысла. Все было как прежде: улочки, скверы, маленькие уютные кафе, где они укрывались от западного ветра, приносящего с моря мокрый снег. Все было как прежде ...Только не было его. Невыносимо жить, сознавая, что его нет, и никогда не будет рядом. Теперь ты будешь идти по жизни одна... Одна до самого конца.
Как она жалела, что у нее нет ребенка! Было бы гораздо легче, если бы с ней осталась хотя бы частичка его! Что тогда остановило её от последнего шага, после которого открывается дорога в небытие? Наверное, смерть дедушки. Тогда, стоя у могилы, она невзначай бросила взгляд на бабулю. Та, обычно бойкая, смешливая, стояла поникшая, маленькая, словно маленький воробушек.
Нина, еще раз затянувшись, выбросила окурок в окно. Красный огонек, описав дугу, пропал в овраге. Она посмотрела на часы и удивилась. Странно, ей казалось, что прошло не более получаса, оказывается - три часа. Туман внезапно рассеялся, свежий ветер, ворвавшийся через открытое окно машины, принес терпкий запах водорослей.
К дому она подъезжала уже глубокой ночью. Припарковав машину, поднялась на второй этаж небольшого дома, построенного сразу после войны пленными немцами. Она любила этот дом. Просторные комнаты, огромная по стандартам жилья - ванная комната и кухня. И, главное, - веранда, на которой бабуля устроила целый садик, в котором буйно цвели розы и роскошный олеандр, - предмет её гордости. Нина любила вечерами сидеть на веранде, откуда открывался прекрасный вид на море и пить кофе, покачиваясь в кресле-качалке.
Вставив в дверь ключ, удивилась, что он не подходит. Позвонив в дверь, терпеливо ждала, пока не раздался шорох, и сонный голос не спросил: - Кто?
- Бабуля, это я.
Дверь открылась, Нина, войдя, поставила дорожную сумку на пол, потянулась, разминая спину, устало спросила: - Что-то с замком. Ты поменяла?
Ольга Матвеевна внимательно посмотрела на нее, в свою очередь спросила: - Что-то случилось?
-Нет, все нормально, туман на перевале, задержалась из-за него. Я устала, поставь кофеварку. Пойду приму ванну.
Бабуля кивнув, пошла на кухню. Не доходя до двери, она обернулась и с тревогой произнесла:
- Ты похудела. Ничего не болит? Как мать, отец?
-Ничего не спрашивай, пять минут... Хорошо? - Нина вошла в ванную и, сбросив с себя одежду, включила воду. С наслаждением смыв с себя усталость дороги, прошла на кухню, налила крепкий кофе. Ольга Матвеевна недовольно покачала головой.
- Хорошее у тебя снотворное - кофе! Ладно, пошла я спать. Лизонька обрадуется, не ожидала, что ты приедешь.
"Лизонька? Опять приехала какая-нибудь очередная родственница". - Нина качнула головой. - Сейчас выпью кофе и тоже пойду, что-то я сегодня устала, еле на ногах держусь.
- Не засиживайся! - осуждающе бросила на ходу бабуля и вышла, выключив верхний свет. Кухня погрузилась в полумрак. Нина еще какое-то время сидела, бездумно уставившись в окно, потом поднялась, прошла в свою комнату и, не включая свет, буквально рухнула на постель. "Туман... Какой странный туман - зеленый...", - было последнее, что она подумала, прежде чем сон сковал её сознание и погрузил в темноту.
Нина открыла глаза, некоторое время смотрела на окно, где сквозь задернутые плотно шторы пробился строптивый луч солнца. Вздохнув, повернулась набок и увидела, как дверь немного приоткрылась. В узком проеме показалась русая головка. Внимательные голубые глаза пристально следили за Ниной. Увидев, что она смотрит на нее, девчушка захлопнула дверь, и тут же раздался топот маленьких ног по деревянному полу.
Накинув халат, она вышла из комнаты, ощущая сухость во рту и легкое головокружение. На кухне бабуля уже хлопотала около плиты.
- Ну что, выспалась? Ты бы видела Лизоньку. Вся светится от счастья.
Нина села за стол, подперев рукой подбородок, стала смотреть, как бабуля печет блинчики.
-Ты много работаешь, похудела, - помолчав, Ольга Матвеевна добавила: - Надолго?
-Что надолго? - Нина с наслаждением впилась зубами в блинчик.
- Приехала, надолго? - в сердцах бросила бабуля. - Лизоньке в следующем году в школу. Так и будет здесь, или к себе возьмешь?
Нина вскинула брови, - а я тут при чем? - Она слизнула варенье с ладони, взяла второй блинчик.
- Ты - ни при чем, Алексей вообще дорогу сюда забыл. - Бабуля с раздражением смахнула готовый блинчик со сковороды и стала мазать его маслом, окунув перышки в растопленное сливочное масло.
Нина замерла. Она пристально посмотрела на бабушку, осторожно спросила: "Алексей"?
Ольга Матвеевна повернулась к ней, но тут в кухню влетела уже знакомая девчушка и, бросившись к Нине, с разбегу уткнулась ей в колени головой.
- Мамочка!
Сердце Нины пропустило удар. Она с испугом уставилась на девочку.
-Мамочка! - девчушка нетерпеливо теребила её за руку. - Мамочка, я хочу с тобой.
Нина молчала.
- Лиза, иди к себе в комнату! - вмешалась бабушка. - Мама устала, я тебе завтрак в комнату принесу.
Девочка послушно опустила руки и, тревожно оглядываясь, то на мать, то на бабушку, пошла к двери.
- Да, что с тобой? - сердитый голос вывел Нину из ступора, в который она впала.
- Что со мной? - переспросила она.
- Дочь не видела тебя больше месяца, а ты словно каменная.
"Я схожу с ума', - с холодным ужасом подумала Нина.
- Вы бы уж разобрались поскорее с Алексеем. Мне Лизоньку жалко. Ты либо уходи к своему бизнесмену, либо оставайся с Алексеем. - Бабуля с тревогой смотрела на Нину. - Лизонька как будет? Я не осуждаю тебя, но, думаешь, этот бизнесмен будет любить твою дочь? Ой, сомневаюсь... Да и Алешка. Пусть и не такой уж он оборотистый, но никогда не обижал тебя.
Отвернувшись, бабуля, грохоча сковородой, стала её мыть.
Нина закрыла руками лицо. "Так,.. Надо успокоиться. Наверное, это от переутомления".
В дверях кухни показалась девчушка. Она робко, с напряжением смотрела на женщину.
- Мам?
Нина взяла Лизоньку за руку. Ужасная мысль вдруг пришла ей в голову, что там, на перевале, она попала в аварию, лежит в больнице в коме, и теперь ее сознание рисует этакий "воображариум". Прижав к себе ребенка, Нина закрыла глаза, вдыхая детский запах.
- Мам, - глухой голос привел её в чувство. - Мне больно.
Нина отпустила девочку.
- У тебя есть наши с папой фотографии?
-Конечно! - обрадовано воскликнула Лизонька и вприпрыжку помчалась по коридору к себе в комнату. Нина последовала за ней. Вынув из тумбочки металлическую коробочку из-под печенья, Лиза протянула фотографии Нине.
- Вот. Это ты и папа, - пальчик девчушки водил по снимку. - Это - мы на море, это папа и я. Больше нет. Мы уже давно не фотографировались вместе.
- Давно? - С тревогой спросила Нина, чувствуя, как сжалось сердце от прозвучавшей в голосе дочери грусти.
- Бабушка сказала, что вы с папой больше не любите друг друга.
- Не любим друг друга, - словно эхо повторила Нина. Она обняла девочку, прижала к груди. - Сердечко мое, я люблю и папу и тебя. Просто у нас сейчас трудный период. Но мы никогда не расстанемся, обещаю тебе. - Она посмотрела в голубые, как у Алексея глаза дочери и поцеловала теплые завитки волос на её виске. - Я обещаю тебе. - Прошептала она.
Весь день она провела с дочерью. Они гуляли по набережной, Лизонька каталась на карусели, потом они ели мороженое. Все это время Нину не покидало ощущение нереальности происходящего. Морской ветер трепал ее волосы, она полной грудью вдыхала пропитанный солью воздух, глядя на чаек, с пронзительным криком проносящихся над головой, ловила себя на мысли, что это мир слишком реален, чтобы быть просто иллюзией, которую создал ее мозг. А, что... Если все это реально? И она оказалась в параллельном мире? Сколько раз она смотрела фильмы, усмехаясь в душе, и одновременно прикидывая на себе ту ситуацию, в которой оказались герои.
Алексей... Он жив. Это невероятно! От одной только этой мысли у нее начиналась кружиться голова. Все эти десять лет не было ни одного дня, ни часа, ни минуты, чтобы она не думала о нем. И теперь... Она может увидеть его. Но... Что-то произошло с ней. Вернее не с ней, а с другой Ниной. Почему она хочет уйти от Алексея? И... Бизнесмен...Нина... Почему вы с Алексеем забыли о дочери. Что произошло с вами? Алексей... Любишь ли ты меня по-прежнему?
- Мам! - тревожный голос Лизоньки вырвал Нину из задумчивости. - Ты плачешь?
Нина слизнула соль с губ, улыбнулась, - это ветер, доня моя. - Она подхватила Лизоньку на руки и закружила. - Я так люблю тебя!
***
Накрапывал мелкий дождь, сквозь лиловые тучи временами прорывался тонкий луч солнца, и все вокруг мгновенно вспыхивало радужной игрой сверкающих капель дождя и света. Но тучи вновь наплывали, погружая город в бледные сумерки и непогоду.
Дверь подъезда распахнулась, на улицу вышла женщина. Подняв воротник плаща, она быстро пошла к припаркованному недалеко белому "Мерседесу". Не обращая внимания на лужи, она ступала в открытых туфлях на высоком каблуке прямо по воде. Наблюдая за женщиной, Нина думала, что происходящее скорее похоже на кадры какого-то мистического фильма, чем на её жизнь. Она боролась с отчаянным желанием выйти из машины, подняться на третий этаж, позвонить в дверь, и... Пусть будет, что будет, но она хоть несколько минут ощутит счастье, о котором мечтала бессонными ночами, полными безысходной тоски.
"Мерседес", дав сигнал поворота, выехал на дорогу. "Куда она едет"? - размышляла Нина, выехав следом. Шедшая впереди машина, резко прибавив скорость, понеслась по дороге, обгоняя негодующе сигналящие машины. Нина переключилась на третью передачу. Она внимательно смотрела вперед, стараясь не упустить "Мерседес", который, неумолимо стал отрываться, уходя по длинному серпантину дороги. Нина бросила машину вперед, опережая идущие впереди машины, обходя их на поворотах. Взлетев на пригорок, она увидела белую машину, которая, не снижая скорости, брала следующий подъем. "Да, ездить мы умеем", - подумала Нина, невольно улыбнувшись. Она увидела, как "Мерседес", сделав резкий поворот, свернул на боковую дорогу, спускающуюся к морю и исчез среди плотных зарослей кустарников и деревьев.
Нина вывернула руль и, пропустив минивэн, плотно упакованный визжащими детьми, повернула следом. Проехав метров сто, она увидела припаркованные рядом с двухэтажным домом "Мерседес" и 'Джип'. Нина вышла из машины. Порыв холодного ветра рванул полы куртки, мгновенно выстудив тепло. Запахнувшись, она перешла на другую сторону дороги и направилась к особняку. В надвигающихся сумерках серого цвета каменный дом выглядел довольно зловеще. На первом этаже окна были забиты досками, на втором - в одном из окон сквозь плотно задернутые шторы пробивалась слабая полоска света. Повсюду были нагромождены кучи строительного мусора, валялись доски, щебенка, блоки из инкерманского белого камня.
Нина прошла за дом. Задняя стена особняка почти упиралась в срезанный склон. Подняв конец грубой сосновой доски, она пожалела, что на ней нет перчаток. "Хорошо хоть догадалась надеть кроссовки", - подумала она, с трудом приподняв доску и потащив её на склон, проклиная дождь и скользкую мокрую траву. Забравшись на склон, перевела дыхание. Осторожно столкнув одним концом доску на выступающую часть будущего балкона, критически осмотрела довольно хлипкую переправу. Сделав шаг, застыла. "Ничего... Всего-то, полтора метра, не свалюсь", - подбадривала она себя, ступив на вибрирующую доску. Стремительно перешагнув, прижалась к шершавой стене и замерла, переведя дыхание. Все тело горело, адреналин бурлил в крови, заставляя бешено колотиться сердце. Она тихо нажала на дверь и, к её облегчению, та приоткрылась. Сдерживая дыхание, стараясь ступать по возможности бесшумно, Нина вошла в дом и остановилась. В доме было тихо, только сквозь закрытую дверь в конце коридора доносились голоса. Осторожно подкравшись к дверям, она прислушалась.
- Думаешь, поиграла и можно выбросить меня из своей жизни? Нет, детка, так не пойдет. Я не из тех мужиков, которых динамят. Можешь и дальше продолжать жить со своим муженьком. Мне нравится тебя трахать, поэтому будешь и дальше приходить ко мне.
- Я отнесу документы куда надо, пусть прокуратура поинтересуется, чем вы в вашем фонде занимаетесь, - раздался женский голос.
- Тупая задница! Кем ты была до нашей встречи? Выглядела, как бедная училка начальных классов, а сейчас? Ездишь на "Мерседесе", носишь шикарные шмотки, кружевное белье! - Раздался треск рвущейся материи.
- Скотина, - в глухом голосе женщины прозвучал страх.
-Надо же... Какие слова - мужчина опять неприятно рассмеялся.- А еще интеллигенция. - Голос его угрожающе понизился. - Начнешь делать глупости, задушу, как кролика, а дочку твою...
- Нет! - голос женщины прервался.
- Вот и отлично, а то я уже начал беспокоиться.
Стало тихо. Затем раздалось какое-то шуршание, и мужчина насмешливо произнес: - Когда ты сопротивляешься, меня это возбуждает. Ну, детка, ударь меня.
В ответ возбужденный мужской голос что-то глухо пробормотал.
Нина отпрянула от двери. Сердце гулко колотилось в груди. Её охватило холодное бешенство. Сцепив руки на груди, она какое-то время стояла, чуть раскачиваясь, потом развернулась. Увидев на полу лом, представила, как она входит в комнату, бьет подонка по голове... Нет, так не пойдет.
Нина спустилась по лестнице на первый этаж. Посреди комнаты на столе лежал кейс. Открыв дипломат, на мгновение застыла, увидев пистолет. Взяв в руки, прочла надпись "PIETRO BERETTA GARDONE", любовно погладила тяжелую сталь металла, уютно приютившуюся на ладони. Потом взяла водительские права, развернула. На нее смотрел светловолосый мужчина. Чистое лицо, прямой нос, тонкие сухо поджатые губы. Он был, пожалуй, даже красив, если бы не глаза. Говорят, глаза - зеркало души, у этого человека души не было.
Нина вышла из дома и торопливо пошла к своей машине, почти растворившейся в надвигающихся сумерках.
***
Она лежала, бездумно уставившись в потолок. Евгений, приподнявшись на локте, поцеловал её в висок, затем, коснувшись губами шеи, пробормотал: - Ты странная.
Нина повернула голову. Глядя в карие глаза мужчины, провела рукой по черным, слегка вьющимся волосам, коснулась губ.
Надвигался шторм. Волны, вал за валом, с гулким стоном ударялись о причал, вздымая тонны ледяной воды и оставляя на бетоне рваные лохмотья водорослей в кусках пены. Облокотившись о перила, Нина смотрела вдаль - туда, где между серой массой воды и горизонтом пробивалась тонкая полоска света, и где одинокий альбатрос, словно белая молния рассекал своими могучими крыльями встречный ветер. Резкий, словно плач младенца, крик чайки заставил её поежиться, сердце сжалось от глухого и неясного предчувствия. Опустив лицо в воротник куртки, запахнулась глубже и, вдохнув тепло, закрыла глаза. События этих дней потрясли её, она ощущала усталость, тоску и какое-то странное оцепенение. Нечаянно подслушанный разговор Нины с любовником в строящемся особняке, потряс её настолько, что, придя к себе в номер гостиницы, она долго не могла уснуть, перебирая в уме слова, свидетелем которых стала поневоле.
-Любите смотреть на штормящее море? - голос, раздавшийся за спиной, заставил её вздрогнуть от неожиданности.
Чуть повернув голову, она увидела стоящего рядом невысокого черноволосого парня в теплой кожаной куртке на меху. Он стоял, уверенно расставив ноги, и пристально смотрел на нее с легким прищуром. Нина усмехнулась, сквозь самоуверенный взгляд парня пробивался неуверенный в себе мальчик. Она, уже было, хотела мягко намекнуть, что не нуждается в компании, но тут у нее мелькнула мысль, что сегодня, пожалуй, придется выехать из номера гостиницы, деньги заканчивались. Она чуть наклонила голову, пристально глядя ему в глаза. В карих глазах парня метнулась неуверенность, он улыбнулся. Если бы не эта улыбка, она, скорее всего, отвернулась, но было в его взгляде что-то мягкое, доверчивое, скрытое за показной развязностью.
- Не угостите чашечкой кофе?
Мужчина посмотрел на нее. Нина заметила, как мелькнуло удивление в его глазах и погасло, погашенное улыбкой снисходительного понимания.
- Конечно, что за вопрос...
Вздохнув, Нина отняла руку от лица Евгения. За окном стремительно опускались сумерки. Ветер бился в окно, стуча редкими тяжелыми каплями дождя.
- У тебя хорошая квартира, чем же ты занимаешься?
- Разное, - уклончиво произнес Евгений. Поднявшись с постели, он включил ночную лампу. Нина смотрела на это крепкое молодое тело и думала, что, пожалуй, впервые за десять лет ей было хорошо с мужчиной. Будто подтаял ледяной комок внутри, совсем немного, но достаточно, чтобы она вновь ощутила вкус любви.
-Ты так смотришь на меня, - он замолк, напряженно стараясь поймать ускользающий взгляд.
- Как?
- Равнодушно. Наверное, я тебя разочаровал. Такая женщина, как ты, - он осекся.
- Продолжай, - Нина приподнялась на локте, внимательно глядя на него. - Хочешь сказать "женщина с богатым прошлым"?
-Я не хотел обидеть тебя.
Нина встала с постели и, подойдя к нему вплотную, обхватила руками за шею.
- Ты даже и не представляешь, как ты прав. Молчи. - Она прижала к его губам ладонь. - Молчи, не говори ничего. - Прильнув к груди, закрыла глаза. - Мне все равно, мне все равно... Может быть, я уже не буду прежней, может, и меня самой не будет. Но это неважно. Важно то, что я должна сделать.
- Сделать что? - отстранившись, он с легким нетерпением посмотрел на нее.
Нина закрыла глаза, прошептала, словно в забытьи:
- Не спрашивай, и не смотри на меня так. Не делай меня слабой. Я теряю уверенность.
- Что может сделать женщина? - снисходительно скривился Евгений.- Начинаю подозревать - месть неверному мужу? - Он невесело рассмеялся, надевая джинсы на голое тело. - И я - всего лишь объект мести? - Он отвернулся, ища взглядом рубаху.
- Я хочу убить... Одного человека. А, может, он и не человек...
Евгений застыл, глядя на нее потемневшими глазами. В комнате повисла вязкая тишина.
- И как же ты хочешь это сделать?
- Беретта, - спокойно, как будто они говорили о погоде, произнесла Нина. - Она почувствовала странное облегчение, будто тяжесть того, что она задумала, легла теперь на этого мужчину.
- Я чувствовал, что с тобой что-то не так, - глядя на нее, задумчиво произнес Евгений. - Когда я увидел тебя там, на причале.
-Я ухожу, - устало бросила Нина. Подняв с пола джинсы и свитер, стала одеваться.
Евгений молча наблюдал за Ниной. Почему эта женщина привлекла его. Что толкнуло его к ней? Там, на причале, увидев её, он ощутил неясную тягу, желание дотронуться до её губ, смотреть в чистые, цвета светло-голубого аквамарина, глаза. Когда позже в постели он поцеловал её обнаженную грудь, сжал в объятьях податливое мягкое тело, страстное желание обладать, слиться, вобрать всю её в себя, обрушилось на него с неизведанной до сих пор мощью. Такого сильного влечения он не испытывал ни к одной женщине. Её холодность, отстраненность, словно отдавая тело, она заперла свою душу, возбуждали, отчего кружилась голова.
- Не уходи, - произнес он, зная, что не сможет остановить её. Никто не сможет остановить её, стоило только заглянуть в её глаза, где метался неистовый огонь. Ненависть? Нет, скорее отчаяние и обреченность.
- Зачем?
- Если я скажу, что готов выслушать тебя, ты поверишь?
- Поверю чему? Что ты готов выслушать? - Нина прислонилась к косяку двери, продолжая смотреть мимо него.
- Я хочу тебе помочь.
Он не успел разглядеть выражение ее глаз - она опустила голову. Повисла долгая пауза. Резко хлопнула от сквозняка форточка. Нина вздрогнула.
- Ты не понимаешь... Подонок, который угрожает мне, моей дочери. - Нина запнулась, скользнув по его лицу взглядом. - Я не могу рисковать твоей жизнью, это уже какая-то кармическая петля, - тихо прошептала она. "Почему у меня так тяжело на сердце? Как будто я предаю себя", - думала Нина, глядя на Евгения.
От взгляда, каким на него посмотрела эта женщина, у Евгения заныло сердце. Он понял, что все сделает для нее, он будет рядом, куда бы она ни пошла, и чтобы ни сделала.
***
Шел неприятный косой дождь. С рейда доносились заунывные гудки сигнальных буев; вокруг было тихо и пустынно. Яхта, за которой они наблюдали, была, видимо, переделана из гоночной, что выдавалось низкой посадкой и длиннее, чем у обычных, прогулочных яхт - корпусом.
Нина, отняв глаза от бинокль, передала Евгению.
- Это он!
Евгений некоторое время рассматривал мужчину, вышедшего из кубрика, затем опустил бинокль. Нину насторожил взгляд, какой он бросил на нее.
-Что? - она сжала кулаки, ощущая, как озноб, пробежав по телу, отдался в пальцах.
- Это Стас. Еще тот подонок, растлитель малолеток. - Евгений помолчал, потом нехотя процедил сквозь стиснутые зубы: "В свое время я делал для него определенную работу. Ты уверена, что хочешь этого?"- Он сделал ударение на последнем слове. Ей показалось, что в его голосе прозвучала опасливая неуверенность.
- Ты ничем мне не обязан, только ничего не объясняй, просто повернись и уходи, - промолвила Нина с холодным спокойствием в голосе, чувствуя, как горит все тело, и сердце тугими толками пульсирует в височной артерии.
- Я сказал, что помогу тебе, значит, я буду рядом.
Перед глазами Нины снова мелькнул, как в замедленной съемке грузовик, и Алексей, выворачивающий руль, чтобы подставить себя под удар. Ей стало холодно от предчувствия надвигающейся беды. Она схватила Евгения за руку. Но, тот ободряюще улыбнулся, осторожно освобождаясь.
- Не бойся. Он на яхте один. Я подойду к нему, он подпустит меня, так как знает.
- Если ты помнишь, его пистолет у нас.
- Поверь мне, у него всегда при себе оружие, такой уж он этот Стас. Воспользуемся неожиданностью, я нанесу ему удар. Когда он отключится, беги на яхту. Надо действовать быстро, скорее всего, он кого-то ждет.
Подняв воротник куртки, Евгений, обогнув лодку, за которой они прятались, неторопливой походкой направился к яхте. Нина, с волнением глядя ему в спину, лихорадочно перебирала в уме, выискивая те заветные слова, которые помогли бы ему, а может быть и ей. Но, будто плотный туман окутал её сознание, и только одна мысль била в такт сердцу - "не допусти, не допусти"!
Между тем Евгений уже подходил к яхте. Стас, увидев приближающегося мужчину, замер, оглянувшись по сторонам, завел руку за спину. Так он и стоял, ожидая, когда Евгений приблизится. Нине в бинокль было видно, как напряглось его лицо, как сузились глаза и нервно раздулись ноздри: гиена почувствовала опасность.
Подойдя к яхте, Евгений махнул рукой в знак приветствия и остановился, что-то сказав. Нина в бинокль видела, как Стас расслабился, махнул ему в ответ. Она поняла, что тот узнал подошедшего. Евгений поднялся на яхту и подошел к Стасу. Нина напряглась: наступал решающий момент. Внезапно силы оставили её. Она закрыла глаза и... Отключилась. Нет, она не падала в обморок, просто погрузилась в забытье... Не в силах пошевелиться, она стояла, прикрыв веки, и странные видения мелькали перед глазами: сияло солнце, легкий ветерок шевелил ветвями акации, и белые цветы падали на землю, словно снег... Она слышала гул, словно волны бились о скалы... Пронзительно кричали чайки, будто предвещали потерю...
Очнулась она так же внезапно, как и впала в транс: по телу пробежала судорога, отдаваясь колющей болью в мышцах, пробуждая её к реальности. Нина открыла глаза, мгновение бессмысленно смотрела на бинокль в своих руках, вздрогнув, в испуге бросила взгляд на яхту. Стас и Евгений все так же стояли друг против друга, о чем-то беседуя. Внезапно Стас, сделав шаг назад, завел руку за спину и, выдернув её уже с пистолетом, направил оружие на Евгения.
- Нет! Нет! - отчаянно, во весь голос закричала Нина и выстрелила вверх. Резкий треск выстрела на какую-то долю секунды отвлёк Стаса. Он отвел взгляд от Евгения. Тому достаточно было одного удара, чтобы выбить пистолет из рук бандита. Стас метнулся к Евгению и, схватив за руку, сильно дернул на себя. Тот вывернулся, падая, ударил Стаса в живот головой. Мужчины сплелись в яростной схватке, катаясь в узком проеме между бортиком и кубриком, рискуя каждую секунду свалиться на пирс. Нина как кошка стремительно вскарабкалась по трапу на яхту и, подбежав к дерущимся мужчинам, замерла, оценивая ситуацию. Увидев ее, Стас на какую-то долю секунды ослабил хватку и Евгений, воспользовавшись его замешательством, ударил его в висок. Тело Стаса обмякло. Евгений поднялся, тяжело дыша и качая головой.
- Черт, - глянув на Нину, он пробормотал, потирая шею: - Ты вовремя. - Подняв пистолет Стаса, он засунул его за ремень брюк. - Что дальше?
- Заводи движок, мы выходим в море, - бросила Нина, направляясь к швартовым.
- Иди ко мне, помоги! Быстрее, ветер меняется, если не успеем выйти, нас прибьет приливным течением к скалам!
Дождь прекратился, но западный ветер сменился на резкий норд-ост, и Нина с тревогой смотрела на усиливающееся волнение. Над горизонтом все сильнее разрасталась багровая полоса, обещавшая бурю. Волны все сильнее били в левый борт яхты, сотрясая корпус. Нина бросила взгляд на лежащего на палубе мужчину. Мучительная гримаса пробежала по лицу Стаса. Открыв глаза, он пустым взглядом уставился на Нину. В глазах мелькнуло удивление. Приподняв голову, он перевел взгляд на корму. Увидев Евгения, снова посмотрел на Нину. Судорожная усмешка пробежала по его тонким губам.
- Что шлюха, нового хахаля завела? Ну, доберусь я до тебя, а особенно до твоей дочери. Лучше развяжи и проси прощения, оставлю вас живыми...Ну?
Нина, держась за поручни: яхта под ударами волн раскачивалась все сильней, молча смотрела на мужчину. Волны уже захлестывали борт, и как не старался Стас отодвинуться, ледяная вода окатывала его снова и снова.
- Ты что надумала, сука! - в глазах Стаса зажегся злой огонек. - Евгений! - Закричал он, повернув голову. - Тебе же не жить после этого! - Стас приподнялся на мокрой палубе, стараясь сесть, но новый удар волны в борт оборвал его усилия. Он беспомощно откатился к ногам Нины. Она отступила на шаг, всё так же в упор глядя мужчине в глаза.
Стас уже открыл, было, рот, но внезапно застыл. Бледное лицо его, мокрое от воды, посерело. Он пристально вгляделся в черты Нины.
- Ты... Ты какая-то другая...
И тут Нина расхохоталась.
- Ты угадал, я другая. - Она вытянула руку с 'береттой' вперёд. - Узнаёшь?
- Женька! - внезапно завопил Стас. - Убери эту сумасшедшую суку от меня! - Он заколотил ногами, стараясь отодвинуться от Нины.
Внезапно ветер стих. Свинцово-серые облака неслись с северо-востока, сгущаясь в плотные черные тучи, которые пожирали тонкую полоску света на горизонте, отливающую металлическим блеском. Нина с тревогой посмотрела на Евгения. Тот кивнул, давая понять, что видит - идет шквал. Стас закрутился, хрипло бормоча: "Развяжите меня. Сейчас нас накроет... Я не хочу утонуть как крыса! - Вдруг завыл он бабьим голосом.
Нина процедила сквозь зубы: "Ты и есть крыса".
-Тварь! Доберусь я до тебя! Вырою тебя из-под земли, - просипел Стас. Лицо его исказилось от злобной ненависти, изо рта протянулась тонкая нить слюны. Не обращая на Стаса внимания, Нина, держась за леера, пробралась на корму. Евгений резко бросил: "Надо менять галс, если захлебнется дизель, конец. Яхта станет поперек волны".
- Куда хочешь идти?
- Пойдем за Форос. Там течение делает разворот, поможет нам уйти от шквала, спрячемся в бухте. Во всяком случае, есть шанс.
Нина глянула на стремительно сгущавшиеся сумерки, покачала головой.
- Не успеем... Боишься?
Евгений, не глядя ей в глаза, продолжал удерживать руль, рвущийся из рук.
-Я боюсь за тебя! - Повернув голову, посмотрел на нее, улыбнулся глазами.
-Эй, голубки! - раздался хриплый голос Стаса. Он все-таки смог подняться, и теперь сидел, упершись ногами в леерные стойки, прислонившись спиной к переборке кубрика. - Конец, вам, любовнички! - неприятно захохотал он.
Евгений посмотрел на побледневшую Нину, взял её руку, положил на руль.
- Держи!...Держи крепко, двумя руками! Не давай волнам зарыть борт!
Он с трудом удержался на накренившейся палубе - яхта сделала резкий скачок на волне, на мгновение почувствовав свободу. Нина судорожно вцепилась в румпель, выводя яхту в нужном направлении. Глянув на Стаса, она поразилась злобному напряжению его лица. Мужчина угрюмо смотрел на приближающегося Евгения. Дальнейшее произошло с такой быстротой, что Нина не успела даже понять, как это случилось. Не успел Евгений наклониться над Стасом, как тот, изогнувшись, бросился на него и, выбросив вперед связанные руки, выхватил пистолет, который был у Алексей за ремнем. Треск выстрела поразил Нину в самое сердце. Она увидела, как Евгений застыл, будто наткнулся на невидимую преграду, затем навалился на Стаса, не давая тому возможности выстрелить еще.
Бандит судорожно барахтался, пытаясь освободиться от навалившегося на него тела, хрипло изрыгая проклятья. Нина, бросив руль, схватилась за леера и поползла в сторону мужчин. Неуправляемая яхта, подвластная волнам, резко накренилась. Нину швырнуло, она больно ударилась о металлический кнехт. И тут на яхту обрушился шквал. Огромная волна накрыла легкое суденышко. Инстинктивно Нина схватилась руками за леерную стойку и, вдохнув, задержала дыхание. От обрушившейся на нее воды, тело сковало мертвым холодом. Не хватало дыхания, легкие разрывало от недостатка кислорода... Еще чуть-чуть, и она не выдержит, рефлекторно сделает вдох... Волна схлынула, Нина посмотрела в сторону, где были Стас и Евгений... Палуба была пуста.
-Нет...Нет! - закричала она, пытаясь встать, но не могла. Яхту кидало из стороны в стороны на перекатывающихся огромных валунах волн. - Нет! - Нина все кричала и кричала: пронзительно и безнадежно, словно раненая чайка.
***
Зеленый туман, как и в ту ночь, накрыл неожиданно быстро. Нина прислушалась к тишине, нажала на кнопку, стекло бесшумно опустилось, впуская холод. Все повторялось, как полгода назад - тишина, треск радиоволн по радио. Странный туман, пройдя сквозь который, она оказалась в другом мире, где был жив Алексей, где росла ее дочь и где она встретила человека, пробудившего в ней страсть к жизни... Но, кармическая петля, затянувшись в смертельный узел, убила и его. Неужели в её жизни все предопределено? И нет выхода из этого бесконечного лабиринта, по которому она бродит в безуспешной попытке вырваться? Где тот знак, проблеск света в этом чертовом царстве тьмы и безнадежности? Нет Ариадны, которая бы вложила в ее руку путеводную нить.
Нина открыла сумочку, вынула фотографию, поцеловала смеющиеся голубые глаза. Лизонька... Она вспомнила себя, стоящую перед домом, в котором жил Алексей. Почему она тогда не ощущала радости от того, что сейчас встретится с человеком, память о котором выжгла её душу, не оставив места ни для кого другого? Почему сердце не вздрагивало от волнения? Она ловила себя на мысли, что хочет развернуться и уйти. В этом мире не было места для нее. Но осталось последнее, что она должна сделать, прежде чем уйдет...
Дверь открыл Алексей. Мельком бросив на нее взгляд, он только спросил: "Что-то забыла"?
Нина, закрыла за собой дверь, тихо ответила: "Забыла".
Скинув куртку, несколько замешкалась у зеркала, с пристрастием разглядывая себя, затем прошла в комнату, остановилась. Алексей сидел за рабочим столом, что-то печатая на старенькой "Оптиме", будто для него не существовал компьютер. В этом был ее Алексей. Эта деталь почему-то больно ударила по сердцу, она почувствовала, как к горлу подступил комок. Алексей повернул голову, бросив взгляд на Нину, уже хотел отвернуться, но замешкался.
- У тебя все хорошо?
- Поцелуй меня, - неожиданно для себя произнесла Нина. Ей вдруг страстно, до боли захотелось ощутить уже забытый вкус его губ, его запах. Алексей поднялся, с недоумением, уставился на нее. Не говоря ни слова, Нина приникла к его губам, обхватив за шею, прижалась всем телом, замерла.
- Ну, ну... Успокойся, - стесненно улыбаясь, Алексей отстранил её от себя и, неожиданно спросил: "Ты ушла от него"?
Нину словно обдало кипятком. Прежде, чем она успела подумать, с губ её сорвалось: "Да".
Алексей привлек её к себе.
- Я знал, что ты вернешься.
- Я вернулась, - прошептала Нина. - Только мне сейчас тяжело.
Алексей заглянул ей в глаза.
- Я потерплю.
Внезапно Нина подумала, лучше бы он ударил её. У нее закружилась голова. Как она ждала этой встречи! И что она видит? Утомленного, усталого человека, покорно смирившегося с тем, что жена встречается с другим... Вместо того, чтобы драться за свое счастье, он умиротворенно говорит "потерплю".
Алексей, нетерпеливо бросив взгляд на печатную машинку, пробормотал: "Прости, родная... Срочная работа". - Он виновато улыбнулся, словно она поймала его на чем-то незаконном.
Нина пристально смотрела в глаза мужчины. Что это? Затмение чувств? Привычка, которая словно кислота разъедает любовь, уничтожая её? А, может быть, я стала другой? Боль, разочарование и тоска вытравили из меня изнеженность, терпимую опасливость? Да стоила ли жизнь Жени, исчезнувшего в морской могиле, ради этих двоих? Дочь... Вот ради кого она сделала всё это. Только ради дочери... Невозможно было допустить, чтобы глаза Лизоньки наполнились ужасом и слезами. Она вдруг ощутила, как душу наполняет необъяснимое ощущение лёгкости и... свободы. И это чувство было такое сильное, что она не удержалась и тихо рассмеялась.
- Я уже ухожу, - Нина обвела комнату взглядом. Подойдя к серванту, взяла фотографию Лизоньки, положила в сумочку, подошла к Алексею, обняла, поцеловала и, глядя в глаза, произнесла: "Прощай".
- Не понимаю... Ты пришла за фотографией?
- Я пришла за собой...
***
Нина стояла на причале, закрыв глаза, подставив лицо теплому весеннему солнцу. Затаенный шум волн, набегающих на бетонные столбы причала, не перекрывал крик чаек, выхватывающих друг у друга крошки хлеба, что бросали им праздно шатающиеся люди... Уже год прошел, как она вернулась, пройдя сквозь зеленый туман на перевале. Раз в неделю в один и тот же день, когда она встретила Евгения, Нина приходила на причал и ждала... Она знала - он где-то рядом, он должен прийти... Только надо подождать.
Чайка, пронзительно прокричав, пронеслась над головой, словно белая молния, рассекая в стремительном полете воздух. Вздрогнув, Нина подняла голову, наблюдая за полетом птицы.
- Любите смотреть на чаек? Красивые птицы, только крикливые.
Нина почувствовала, как замерло сердце и затем бешено рванулось к горлу. Повернувшись, она увидела карие глаза, с легким прищуром смотревшие на нее с усмешкой и затаенным вопросом. Нина молчала, пристально глядя мужчине в глаза. Евгений пожал плечами, отвернулся.
- Да, я люблю смотреть на море, - Нина произнесла эту фразу тихо, будто про себя. Евгений мгновенно обернулся, чуть задержавшись, подошел ближе.
- Не угостите чашечкой кофе? - спросила она, заметив, как мелькнуло удивление в глазах Евгения и погасло, погашенное улыбкой снисходительного понимания.