У бабушки розовые и кучерявые от вен ноги. Как облака из теста. Я так представляю. Я никогда не видела её, хотя она часто ходит за моей дверью. Руки - две венозные фуксии, разве что вытянутые как лианы и со щупальцами на концах. Бабушка постоянно издаёт какие-то звуки, мне в моей комнате слышно как урчит у неё в животе, Везувий - не Везувий, а комары её не кусают - бояться.
Мне кажется, многие только ради приличия стучаться ко мне. Чаще я просто молчу, реже говорю что - либо. Я могу сразу обрубить все концы, одной фразой, хотя давно заметила, как только начинаю говорить, в их голосах проявляются другие интонации. Поэтому чаще всё же молчу.
Сейчас за дверью бабушка. Я с ней на "вы".
- Мошшшна? -шамкает старушка несчастные звуки.
Я слышу в её голосе тревогу. Но я не поведусь, уж что-что, а ждать я умею. Тем более, бабушка - известная симулянтка.
- Уйдите, я в трусах! - заявляю ей с истошной наигранностью.
На прошлой неделе дед в припадке маразматического безумия заклеил мою дверь обоями. Вчера вечером за ней кто-то ковырялся; нарушая мой сон хрипящими раскатами рвущейся бумаги, судя по неуклюжести общего характера движений - это был папа. Он смешон. Ха! Пытался отколупать дверь до краски. Папина надежда угнездилась на дне сосуда, лишь потому, что масса тела непропорционально велика по отношению к горлышку. Придётся ей ещё поднабрать жирку и лопнуть вместе с сосудом. За папой дело не станет, я думаю.
Бабушка что-то мычит и подкрепляет своё недовольство мощным желудочным рыком. Затем шаркает тапками и затихает.