Аннотация: Рассказывает дядя Миша, главный сантехник института сверхсекретных исследований насморка и шизофрении.
Безруков В.К.
Сначала ничего не было...
Сначала ничего не было - ни бога, ни чёрта, ни материи, ни вакуума. Ничего. Даже газированной воды и то не было. Год проходит, два проходит, а ничего нет. Ни времени, ни календаря. Время спросить просто не у кого.
И тогда появилась мысль. Просто появилась и всё. Огляделась по сторонам. Где Север, где Юг? Так и заблудиться можно. Вот не думала, что одна окажется. Знала бы, так ни за что бы не появилась. Но раз уж появилась. Что делать то? Так ведь и опять исчезнуть можно. Пришлось думать, хотя на это она не рассчитывала. Думала она думала - что же ей одной делать? И решила она разделиться - всё веселее, чем одной. Хоть поговорить будет с кем. И вот разделилась она на две части. Одна умная, а другая глупая. Но тогда они ещё не знали, какая из них умная, а какая глупая. Но всё равно умная мысль, хоть она ещё не знала, что она умная, быстро поняла, что она прогадала. Глупость ведь всегда большая. Умная сразу придумала время. Вернее не так. Глупая придумала стрелки, а зачем и что с ними делать не знала. А умная сразу сообразила, куда эти стрелки пристроить. Так появились часы. Это она глупость сделала, потому что часы сами по себе никому не нужны. Нужно было сперва время придумать, а потом уж часы. Так появились две глупости. Но это были совсем разные глупости и чтобы их не путать она придумала им имена. История нам не сохранила их имена потому что истории ещё не было. Ну, время они всё-таки совместными усилиями запустили. Зачем только - непонятно. Видит умная, что глупости теперь в два раза больше стало. Что ни придумает - всё в глупость превращается. И решила тогда она придумать бога. Пускай он всё делает и за всё отвечает. Придумала она бога и смотрит, что он делать станет. А он столько всего за семь дней наворотил, что до сих пор она не понимает - умно она сделала или ещё одну глупость? Но всё равно как-то веселее стало.
Сперва он, бог, вакуум сделал. Придумала его глупость, а он взял, да и сделал. И зачем ему это? Мог бы что-нибудь умнее сделать. Например, материю, чтоб пощупать можно было. Но как оказалось, интуитивно он всё правильно сделал. Надо же, чтобы эта материя, звёзды, планеты, кометы и рыбы в чём-то плавали. Вот он это всё наделал и бросил в вакуум плавать. Звёзды, планеты и кометы ещё ничего, а вот с рыбами он поторопился. Мысль воду ещё не придумала. Надо Вам сказать, что сам он ничего не придумывал. Первые семь дней, как запустили часы, бог много работал. Ему самому было интересно, что из всей этой глупости получится. Но потом ему это надоело. За всем ведь не уследишь. На кого бы это всё скинуть? А тут как раз глупость придумала очередную глупость - ЖЕНЩИНУ. Бог так обрадовался. Сперва он сделал её из глины. Потом он подумал, что из мрамора будет лучше. Очень она красивая получилась. Смотри , да радуйся. Так он и делал. Так она бы до сих пор единственная и неповторимая стояла бы где-нибудь в музее. А тут как-то скульптор её увидел. Пигмалион его звали. Увидел он её - во сне, конечно, потому что бог её никому не показывал. Увидел он её и сразу понял, что без неё нет ему ни радости, ни покоя. Про покой это он зря. Как раз с ней-то про покой он совсем забыл. Сперва он хотел просит бога, чтобы тот ему эту мраморную женщину подарил. Потом подумал, что просить бесполезно - всё равно не отдаст. Это он так потому подумал, что сам бы ни за что бы не отдал. И правильно подумал. Я бы тоже не отдал. Так вот решил он себе такую же сделать. По памяти. А память у него, хоть он и скульптор был, совсем плохая была. Сделал он одну - видит - не та. Сделал другую - опять не та. И так он таких женщин самых разных столько наделал. Тут и японки, и китаянки и негритянки и турчанки, а всё не то. Одну даже баскетболистку сделал. Два двадцать ростом. Так ей он до бюста только на табуретке дотягивался. Зато... Ну, не будем столь любопытными. Вот с ней-то он и нашёл свою судьбу. Очень уж ему захотелось посмотреть, как она мячи в сетку закидывать будет. Вот он и просит бога:
- Я вот тут баскетболиску сделал. Так не поможешь ли мне оживить её. Смотреть баскетбол вместе будем.
А богу-то что? Баскетбол так баскетбол. Смотреть то всё равно нечего. Он её и оживил.
- А других - то ты зачем сделал, - спрашивает.
- Да так, за компанию.
А о том, что он у бога подглядел, не сказал. Устыдился.
- Ну, за компанию, так за компанию.
Всех разом взял, да и оживил. Японку в Японию отправил. Китаянку в Китай. Турчанку в Турцию. Всем по государству раздал.
- Плодитесь и размножайтесь.
Пришлось Пигмалиону всем им на пару мужиков делать.
А баскетболистку на Олимпийские игры послали. Так она с тех пор по Олимпийским играм и ездит. С Пигмалионом видится редко. Некогда ей. То соревнования, то тренировки. Так он и мается с ней или она с ним. Он ведь личность творческая, как дитя малое. Не проследишь- так и не поест. И как только он без неё жил? Наварит ему супа на неделю и опять на соревнования.
Ну, а та, мраморная, что у бога - смотрела, смотрела, да и говорит ему, богу.
- Что же, мол, вон скольких баб оживил, а я одна, мраморная, как дура, так и торчать буду?
Пришлось ему и эту оживить. И стала она богиней Герой. Ревнивая оказалась - страсть! Богу вообще на Земле появляться запретила.
- Знаю, - говорит, - что тебя там привлекает. Нечего, нечего. Пусть сами со своими проблемами справляются.
Ну, а Мысль как же? Глупая и сейчас в народе живёт. Умная в науку подалась. Только глупости ведь всё равно больше. Так что и в науке её хватает.