Какая красивая деревянная лошадка. Это Сашина лошадка, на которой он никому не даёт покататься, даже Маше. Но она всё равно на ней катается и даже не одна, а со своей подружкой Танечкой. Вон, полюбуйтесь, - уселись вдвоём на бедную Лошадку. А куда же смотрит Саша? Да он уже убежал на улицу. Стоит посредине лужи с прутиком. Большая лужа, хорошая. А он, как всегда, стоит в самой середине и, конечно же, замочил штаны. Попадёт же ему от Мамы.
До этой деревянной Лошадки, лошадкой были Маша и Саша по очереди. Папа подарил им на Новый год красивую сбрую с колокольчиками. Если бы Вы видели эту сбрую, то Вам самим бы захотелось побыть лошадкой. Первой лошадкой был, конечно, сам Папа, а Маша и Саша бегали за ним с прутиками. Не часто ведь выпадает такая редкая возможность пошлёпать самого Папу по попе. Больше всего им завидует компьютер. С каким удовольствием он нашлёпал бы Папу. А всё потому, что он умный и намного умнее компьютера. Но разве компьютер это признает?.
- Скучно. Папа сидит, уткнувшись в свой компьютер. В домино с ним дуется. На улице дождь идёт, скучно и кушать хочется. Когда идёт дождик, всегда кушать хочется. Чего- нибудь вкусненького. А ничего вкусненького нет. И мамы нет. А ведь могла бы прийти пораньше. Мы уже и хлеб с маслом поели, солью посыпали.
Тикают часы на стене. На стене приколота кнопками большая картина из журнала "Тянем - потянем". Я всегда, когда мне скучно, эту картину разглядываю. На ней Бабка с Дедкой тянут на лямках тележку с репой. Тележка, наверное, тяжёлая, так как сзади её подталкивает Внучка. Зачем бы она стала эту тележку подталкивать? Внучку тянет за платье, почему-то назад Жучка. Видимо, это не их Жучка. Она, наверное, даже рычит. Очень интересная картина. Там темно и даже страшно немножко. А дождик всё стучит по окошку. Смотреть её можно много раз, и каждый раз видится что то новое. Вот, например, Вы не замечаете сторожа, но он есть. Темень кругом, а их видно очень отчётливо. Это потому, что кто- то освещает их спереди фонарём. Конечно, это сторож. Вон, какой испуганный вид у Дедки, а Бабка вообще спряталась за него.
(Легко представить себе, какого свирепого вида бородатый сторож с ружьём стоит в стороне от картины и освещает её фонарём)
Рядом с картиной в рамках под стеклом несколько любительских фотографий. Вот та же репка, только тащит её теперь днём вся наша семья - Папа, Мама, Саша и я. Здесь они ещё смеются. И я тоже. А вот на соседней фотографии нам уже не до смеха. Там уже Папа с Сашей лопатами выкапывают эту репку. Отсюда становиться понятным, что вытащить они её не смогли. Фотографии сделаны с помощью Компьютера. Видно, что их пытались увеличить и в нескольких местах на них чёрные квадратики. Один такой, совсем почти незаметный, на носу у Папы. Компьютер мог сделать это нарочно, а Папа не заметил. Папа недавно поругал его за что - то, а тот ему пятно на нос. Этот Компьютер, как мы уже говорили, - очень важный и зовут его Пентиум 1. Так раньше царей звали - Пётр первый, Николай второй - а этого Пентиум первый. И от этого он страшно важничает. Он признаёт одного только Папу, потому что Папа у нас - программист. Его величество Пентиум 1 даже с Мамой не разговаривает. Но зато, если Папа приказывает , то он играет и со мной , но стоит Папе отвернуться или уйти в соседнюю комнату, как он тут же находит какую-нибудь причину, чтобы не работать. И вот, хитрый какой, - всегда у него выходит так, что виноваты мы с Сашей. Папа почему то верит ему больше, чем своим родным детям, даже обидно.
- Ну и играй сам со своим ненаглядным компьютером.
Если мы играли вместе с Танькой, со своей подружкой, то в таком случае на переговоры с Папой ходила Танька. Папе неудобно перед чужим ребёнком и он ворчал на компьютер. Компьютер уже знал это, но всё равно изредка устраивал нам мелкие гадости - то остановиться не в том месте, то ещё чего-нибудь, но стоило появиться Папе, как он продолжал работать, как ни в чём не бывало. Папа только пальцем погрозит - и то непонятно кому - нам или Компьютеру.
Тоже пятница
16 часов, до конца работы еще час. В пыльные окна на главном щите управления модели (ГЩУ) солнце заглядывает после обеда. Вот и теперь солнечные блики играют на строгих серых панелях длинного ряда ГЩУ, на сотнях приборов и здесь в этом вечно холодном пустом зале как будто останавливается время, уходит куда-то в глубь веков, во времена великих открытий - великого Фарадея или лорда Кавендиша...
Деду надо бы еще посидеть, поработать. Когда-то было строго. Уйти раньше никак было нельзя. На вахте регистрировался любой уход в рабочее время. Но те времена давно прошли. Теперь каждый сам решает, когда ему удобнее работать. Сейчас лето, пятница, и институт уже наполовину пустой. Эту неделю шли холодные с порывистым ветром дожди, заливавшими окна. Дома стояли сырые и холодные. Но вчера еще, к вечеру, небо прояснилось. Дома и земля отогревались с утра под горячими солнечными лучами. Бездонное небо с тонкими длинными нитями как белая шерсть где-то высоко, высоко раскиданных облаков.
А на улице так тепло. Дома внучка Маша. Ей скоро пять, но одну ее отпускать на улицу страшно.
У Маши много кукол. Она любит их. А уж как они любят её. Не успеет Маша прийти домой, как они тут же усаживаются к ней на руки. Бабушка с дедушкой очень сердятся на них.
- Дадите Вы ей поесть? - сердито говорит дедушка. Но разве они понимают? Это ж куклы.
Зато какие они выдумщицы. Иногда они просыпаются раньше Маши, но вместо того, чтобы тихо сидеть - они устраивают шумную возню возле Машиной подушки или начинают дуть ей в нос. Кому ж это понравиться, если тебе по утрам будут дуть в нос или щекотать пятки? Но разве можно на них сердиться? Что с них возьмёшь? К тому же они очень обидчивые. Особенно эта Лиза. Она школьница и даже дома не расстаётся со своим рюкзачком. К тому же всё они, особенно по утрам, норовят сделать всё быстрее Маши. Например, убежать в ванную умываться. Но это им редко удаётся. Маша быстрее их бежит в ванную, моет глаза, руки, чистит зубы. А эти куклы даже зубы чистить не умеют. Одна из них додумалась до того, что зубной щёткой стала чистить себе платье. Ну что с них возьмёшь? Они же куклы.
А сейчас Маша, наверное, уже прилепилась носом к окну, выглядывая, не идет ли деда с работы. Звонок домой.
- Але, Маша - это ты?
- Это я, деда. А что ты дома сидишь? Меня ждешь? Ах ты, прелесть моя. А где там баба? На кухне, картошку чистит. А ты ей помогаешь. Вот молодец. Позови бабу.
-Свет мой, солнышко, скажи. Да всю правду доложи - ты что это? Такая погода, ребенок третий день на улице не был, а Вы дома сидите.. Ладно, сейчас приду. Хлеба и молока купить? Иду.
Еще с лестницы слышен рёв.
- Ку-ку. А вот и я. В чем дело, чего ревём?
- Деда, он меня поцарапал.
- Ой ты, горе мое. Сколько раз говорил тебе - не лезь к коту.
- С котом у них особые отношения. Кота она страшно любит и боится. Кот у нас гладкошерстный, средних размеров, не толстый. Шубка у него как у горностая -чёрная с белыми симметричными пятнами около ушей и кольцом около хвоста. Но самое красивое в нём - это огромные круглые изумрудного цвета глаза, светящиеся даже днём. Может быть именно это поразило её, когда она, еще совсем маленькая, впервые увидела нашего кота. Глаза ее загорелись и из ее груди вырвался такой вопль восторга, какого, наверное, не слышали в бескрайних просторах диких прерий. Кот обезумел от страха и сиганул на шкаф под самый потолок. Сам по себе он спокойный и молчаливый. Когда мы приходим на кухню и садимся ужинать - он приходит тоже и молча усаживается у своей тарелки и терпеливо ждёт. Если почему либо мы задерживаемся дать ему поесть достаточно долго, то он так же молча подходит к стулу и лапой напоминает о себе. Он молчун - и Настя со Светой прозвали его Герасим ('Му-му' Тургенева). Не агрессивный, скорее трусливый - любой резкий звук или резкое движение пугают его. Страх делает его агрессивным.. Страх делает агрессивными многих. В политике тоже. Но Маше хочется погладить кота. И вот она робко тянет к нему дрожащую руку, и этот ее страх передается коту, и он приготавливается к защите, угрожающе поднимая лапу, иногда шипит или готовиться к бегству - иногда он сигает через ее голову и прячется под кроватью. Этот резкий прыжок пугает теперь ее и она громко ревет. Я пытался наказывать его и однажды нашлёпал кота по морде при Маше. Как же я пожалел об этом. Она расплакалась - ей стало жалко кота, а я показал ей пример жестокости. Вот так они боятся друг друга и не могут найти общий язык.
- Есть будешь?
- А что? Есть что поесть?
- Да не совсем.
- Чего тогда спрашиваешь?
- Ну, так. Может чего перехватишь пока.
- Давай.
- Маша, банан хочешь?
- Да она только что съела.
Приходит на кухню Маша, залезает на колени к деду, смотрит что на столе.
- Деда, а когда мы пойдём гулять?
- Сейчас идём, вот только чаю попью, а ты одевайся.
- Представляешь, директор вызывает - книгу хотят к юбилею написать. А.А. пишет.
- Да, уж он-то напишет.
- И чего Вы все так боитесь его?
- Будто сам не знаешь, да ты не лучше его - неожиданно поворачивает она.
Действительно, А.А. тяжел в общении. Слишком он прямолинеен. К тому же он старательно поддерживает этот имидж. Вы видели когда нибудь металлический кремний. Серебристо серого цвета, он состоит из массы прямоугольных граней. Как то сгладить, закруглить его невозможно - он очень труден в обработке. Зато из него делают отличные выпрямители. Вот и он напоминает мне такой кусок кристаллического кремния.
- Ну, ладно, а ты то тут причем?
- А меня просят о модели написать. Что я им напишу? Я и не помню ничего, да и сколько я на модели работал? Мотались мы с тобой много. С другой стороны из первого набора выпускников я один остался. Так сказать, - последний из могикан. Попробовать, что ли?.
- Деда, а я оделась.
- Идите лучше гулять, ребенок совсем заждался.
- Идем, идем, золотко мое, - а лопатку взяла? А куклу зачем берешь? И коляску? Она не хочет одна сидеть? Ну, ладно, бери......А мелки будем брать?
Да, конечно. Она готова забрать с собой всё.
Нагруженные, они спускаются вниз. Напротив дома детский сад с достаточно большой огороженной территорией. Туда они и направляются. Этот детский сад своего рода местный детский Бродвей. После шести часов вечера, когда родители забирают своих детей, он заполняется другими детишками из окрестных домов. Ребятня всех возрастов, начиная от двухлеток с мамашами и кончая школьниками 6 - 8 классов. Позднее, когда становиться совсем темно, контингент опять меняется на более старших, иногда с бутылками...
На бетонном парапете напротив дома уже расположились с целым набором игрушек две девочки лет по 8. Тут у них целый магазин. Тут же и продовольственные товары. Вот лежит кучка картошки, есть капуста и морковка ( всё, конечно, условно в виде камушков, щепочек, листочков).
Маша начинает прицениваться - что же купить на ужин? Картошка два рубля, а капуста что-то дороговато - целых 5 рублей. У продавщиц в руках пачки денег (у.е.- берёзовых листочков). Дед с Машей становятся фальшивомонетчиками и обзаводятся несколькими большими листьями черёмухи - десятками.
- Продайте нам немного картошки. А капуста у Вас плохая.
Они с Машей решили купить её в другом месте. Но у них только десятки. Это не страшно. Продавщица - школьница уверенно отсчитывает сдачу - несколько таких же уе, размером поменьше (берёзовых листочков). Маша решила тоже немного поторговать. Вот уже у неё тоже условные свёкла и редиска по 1 рублю. А вот и первые покупатели - мальчик её лет. Ему тоже хочется купить чего-нибудь, но он ещё не знает что. Мама предлагает ему купить у другой девочки, постарше. Но ему хочется купить только у Маши. Напрасно мама уговаривает его купить цветную капусту у другой девочки. Нет, нет и нет. И вот уже к Маше очередь. Небольшая, всего два человека, но всё равно. Дедушка тоже хочет чего-нибудь купить у неё без очереди, по-знакомству. Но очередь возмущается и не пускает его. К девочкам-продавщицам прибежали подружки постарше и они быстро закрыв свой магазин убегают. Уходят и дед с Машей . Они ведь ещё не дошли до садика. А там уже полно Машиных друзей. Мальчишки гоняют на велосипедах. Девочки готовят торты и пирожные в песочнице. Маша достаёт кастрюльку и начинает готовить борщ для дедушки - он пришёл с работы и хочет есть. Но сначала пусть почистит картошку. И ещё надо сделать плиту, на которой будем варить суп. Плиту делают большую, так как всем девочкам захотелось тоже сварить суп. И вот они уже угощают своим супом дедушку и мам и те не могут нарадоваться, какие у них умелые хозяйки и какой вкусный у них получился суп.
Эту идиллию разбивает Илюшка. Ему хочется играть с девочками тоже, но они не замечают его и он ногой ломает их печку и ставит на это место свой самосвал. Девочки толкают его и он падает. Начинается отчаянный рёв. Вмешиваются взрослые. К Маше подбегает её приятель - Владик. - Бежим туда, там Лиза с Катей спрятались в теремке. И они убежали в теремок - маленький, как собачья конура домик, но с двумя окнами и двумя скамейками внутри. Осторожно и незаметно дед заговорчески, как мальчишка, подбирается к домику сзади - и в окошко - Гав. Пронзительный восторженный визг. Мальчишки стреляют из пистолетов, девочки прыгают и гавкают, высовываясь из окошек. Сколько же их туда набилось?
Солнце скрывается за домами. Резко холодает. Мамы уже напялили кофты и на себя и на своих ребятишек. Пора домой. Мамы разбирают в песочнице свои игрушки. Но не так-то просто увести эту детвору домой. Некоторые уносят своё брыкающее ногами и возмущённо орущеее сокровище подмышкой, другие упрашивают ещё минуточку, а потом ещё и ещё. Хорошо, что вечером идут детские мультики по телевизору. Из окошек - Настя, Саша - мультики начались. И вот уже как языком слизывает их всех с площадки. Собираются домой и Маша с дедом. Но по дороге ещё надо сорвать травку для кота. Он домашний и на улице бывал всего раза два за всю свою жизнь. Вот и дома. Первым встречает их кот - выскакивает на лестницу как только открывается дверь и смотрит, что ему принесли. Выбирает кое-что из этого и ест .
Десятый час, пора ложиться спать.
- Деда, а я хочу какать.
Ну вот, здрасьте, начинается....
- Деда.
- Ну что тебе?
- Я же ска-за-ла - я хочу ка-кать.
- Ну так иди, я тебе не мешаю.
- Как ты не понимаешь - там же темно. Надо включить свет.
- Подумаешь, не так уж и темно...
-Деда!
- Ну что опять?
- А я покакала.
Вот так всегда, то ей в туалет, то покушать ещё. Вот уже почти десять. Наконец, укладывается.
- Деда, а что ты мне читать сегодня будешь?
- Сейчас посмотрим.
- Про кого?
- Кто тут на первой страничке? Курочка Ряба? Что-то я её не вижу...
- Где? Деда, покажи.
- Ага, вот и Вы, сударыня. Где же Вы изволили бегать? Разве Вы не знаете, что в девять часов дети ложатся спать и Вы должны быть на месте. А сейчас сколько? Видите, уже десять часов. Какой ужас! Где тут у нас вторая страница? Тут должен быть колобок, а его, как всегда, на месте нет. Он от дедушки ушёл.. Бабушка,- колобок у тебя? Нет. Значит, от бабушки он тоже ушёл. Вот Лиса его и съела. Так ему и надо. Придётся нам, Машенька, сегодня побыть без колобка. Завтра нам бабуля новый испечёт. Только ты уж, бабуля, спеки нам послушный колобок. Постарайся. А где Лиса пропадает? Съела колобок и убежала. А кто за тебя нам сказку рассказывать будет? Кто?
Пушкин? Слава богу, хоть Пушкин на месте. Все сказки на месте и даже старуха с разбитым корытом. Куда ж ей деваться? Старик ещё чинит невод, а золотая рыбка ещё не приплыла...
Ещё одна пятница
Телефонный звонок.
- Надеждина?
- Да я.
- Вам пришла бандероль из Москвы. Придите, получите. У нас разносить почту некому. Работаем с девяти до восемнадцати.
Мария Ивановна уже сегодня выходила из дому в магазин за продуктами. Вот уже год, как она одна. Опять спускаться и подниматься по лестнице на пятый этаж совсем не хотелось.
От кого бы могла придти бандероль? От сына не могла. Недавно она разговаривала с ним по телефону. Звал приехать погостить или съездить с ними на море. Хорошо бы, конечно. Но опять же сад. К кому-то пристраивать кота. Так не хочется просить кого-то. А везти его с собой тоже проблема. Придётся, видимо, отказаться. Конечно, увидеть внуков тоже хочется. Пусть лучше они сами приезжают. Стара она. Силы не те, чтобы ездить через всю страну.
Так всё же - от кого может быть бандероль и что там может быть?
Любопытство пересилило и вот она поднимается назад. На втором этаже передышка. Потом ещё на четвёртом. Ну, вот мы и дома.
Нет, она не торопится открыть бандероль. Она уже поняла, что это какой-то журнал. Может, даже рекламный. Только откуда они могли узнать фамилию? Ладно, надо поставить чайник, немного отдохнуть, полежать, найти очки. Где оставила она их в прошлый раз? И телевизор пора переключать на восьмой канал - там уже началась сто семнадцатая серия. Она уже устала от этого сериала. Скорей бы заканчивался. А он всё продолжается и продолжается. И никак она не может просто бросить смотреть и всё. Прямо 'рабыня Изаура' какая-то, да и только. Ну, вот и опять сериал прерывается до завтра на самом непонятном месте.
Ну, что там за журнал? Отправитель Сидоров. Был когда-то у неё такой ученик. Сколько ему уже? Лет сорок, наверное. Роман что ли написал? Не похоже. Не такой он был ученик и пристрастием к литературе не отличался. Посмотрим оглавление. Точно. Сидоров Коля. Урок литературы. Посвящается моей любимой учительнице. Надеждиной Марии Ивановне.
Господи, как это было давно. Как же я уставала. Эта дурацкая программа. А ещё работа над произведением:
- Что хотел сказать автор?
Лучше бы спросить самого автора. Давно она уже ушла из школы. Чему же теперь учат их? За окном ветер кружил хоровод жёлтых листьев...
Она улыбнулась. Да, так оно всё и было. Какой же он был непоседа, этот Сидоров. Она даже деду жаловалась.
- Ну что ты от него хочешь? Он же мальчишка. Думаешь, я лучше был?
-Да уж, представляю. Ты и сейчас дурачишься, как мальчишка.
Подумать только - Коля Сидоров. Кто бы мог подумать, что он станет писать? Да он же двух слов связать не мог. Она достала старые альбомы. Какой же это год? Да, да, правильно. А вот и он, третий справа. Кто бы мог подумать? Она сидела, смотрела альбом и улыбалась чему-то своему.