Тело слонялось по комнате, натыкаясь на углы обрубленной головой и растопыренными в судороге пальцами. Тело нудно ныло обрубком шеи. Ладони с белыми от известки ногтями скребли потолок, пытаясь долезть до неба. Отрубленная, практически оторванная голова валялась тут же под ногами, попадая под ноги, словно забытый кем-то мяч. Пальцы недоуменно скребли обрубок пытаясь, что-то нащупать, но только срывали коросту запекшейся крови. Все это продолжалось около получаса, пока тело не упало замертво, прекратив, наконец, бесноватую свою пляску и успокоившись в этом мире навечно.
А время тому назад,
Человек ходил бесцельно по комнатам. Из глаз текли слезы, но лицо было спокойным и опухшим от многих выплаканных. В комнатах были разбиты зеркала, перевернута мебель, местами содраны обои. Человек режет себе вены. Минут десять смотрит, как из рук течет кровь, еще минуты две выдавливает оставшуюся. В отчаянии кидает бритву на пол и разбивает раковину гирей. Успокоившись, рисует на кафеле чаек, забрызгавшей все вокруг кровью. Бинтует себе запястья платками из корзины с грязным бельем, чтобы края разрезанной плоти не задевали одежду и предметы.
Позже.
Плетет веревку из трех отрезков бечевы и вяжет из нее удавку. Одну петлю цепляет за люстречный крюк в потолке, в другую просовывает голову и ногами валит стул. Сознание/душа/ощущение тела собираются постепенно в солнечном сплетении. Постепенно становиться безразлично. Сознание/душа/ощущение тела горят в груди настольной лампой, затем карманным фонариком, потом свечой, спичкой и, наконец, меркнут. Висит так около трех часов. Потому что заснул. Легкую эйфорию принял за уход, а усталость и кратковременный сон за смерть. Подтягивается на руках и с трудом снимает петлю с крюка. Падает на пол и лежа устало стягивает бечеву с шеи. Поворачивается на бок. Засыпает и перед тем как уйти в сон замечает, как что-то сверкает ему в глаза. Просыпаясь, видит перед собой кусок разбитого зеркала, смотрит в него на отражение собственной шеи, с синим следом оставшемся от бечевы. Садится на полу и с размаху всаживает себе этот обломок в грудь, в то место где должно быть сердце. Затем сосредоточено вбивает его оказавшейся под рукой туфлей.
С одной стороны в окна его дома глядит кровавый диск заходящего солнца, с другой сочно желтая сфера восходящей луны.
Позже чем позже.
Перекидывает веревку через тот же крюк в потолке. С усилием ее натягивает, и ложиться под импровизированную гелъетину собственного кустарно-домашнего производства (большое топорище зафиксировано в пазах двух досок и утяжелено грудой железного хлама) и отпускает веревку...
Тело слонялось, натыкаясь на углы обрубленной и растопыренными пальцами. Тело нудно ныло обрубком. Ладони с известки ногтями ебли потолок аясь до неба. Бленная, практически рванная голова тут же под ногами, падая од ноги овно ытый кем-то мя. Пальцы менно кребли убок пытаясь что-то, но только срывали коросту крови. Все это жалось около пол. часа, пока ело не упало мертво тив конец бес свою пляску и у.покоившись в этом мире на-вечно.