Я бегу и кричу. Они почти убили детей. Ярость. Они посмели тронуть ребёнка!
В моей руке - смерть этих людей. Они смотрят на меня. Презрительно. С любопытством. С жалостью. Со страхом. Дети, кто ещё жив, тоже смотрят. С надеждой. Обвиняюще. С болью. Их глаза широко раскрыты. От боли. От напряжения. Замершие - от смерти. Успею или нет?
Я добегаю до первого человека. В воздухе на мгновение блестит белый металл, вонзается ему под шею. Он раскрывает рот для душераздирающего крика - и падает. Остальные начинают понимать, что происходит. Шевелятся, как в страшном, замедленном сне.
Что они против меня? Что я против них?... Но глаза детей угасают, и веки бессмысленно медленно начинают смыкаться. Дети цепляются друг за друга и смотрят на меня. Между мной и ними - люди.
Наклоняюсь, выдёргиваю белую смерть из шеи человека и, пригнувшись, с предвкушением мести смотрю на людей. Не думая, прыгаю вперёд. Выпрямив руку со смертью, кручусь на ноге. Люди падают, подкошенные. Но их много.
Ещё поворот - ещё убитые. Я вдруг начинаю скашиваться вправо. Значит, меня ударили. Ещё удар по мне. Белый металл скользит в воздухе. Мною овладевает новый приступ ярости.
Но - быстрый удар, и мне ничего не видно. Я продолжаю сеять смерть среди этих людей. Хрипы, стоны - кажется, они есть, но я их не слышу и не замечаю.
Я не доживу до рассвета, я знаю. Моя последняя радость растаяла вместе с солнцем.
Вдруг понимаю - тишина. Никого. Почему я не могу встать? Рука наталкивается на маленькую ручку, дрожащую, холодную и мокрую. Вода.... И кровь.
Мой хриплый голос пугает даже меня:
- Вы живы?
Ответа я не слышу, но чувствую, как мир кругом оживает. Я даю свои руки детям. Мои руки теплые, разгоряченные металлом. Я сворачиваюсь клубочком у ног детей и засыпаю, улыбаясь.