Интервью, данное одним писателем, или заметки из одного дневника.
Известно, что писатели - это люди, пытающиеся разобраться в базовых понятиях. Начнем с главного, что есть человек?
--
Творец
Слишком общий ответ
--
Слишком общий вопрос.
Ну, хорошо, а что есть, по-вашему, творчество?
--
Когда человек неожиданно замечает людей поблизости.
Можно, поподробнее?
--
Я знал одного. Он считал, что жизнь проходит, потому стал проходимцем. Я слышал про другого. Того, кто плевал в лицо жизни, и в спину смерти. Те отплатили ему комьями липкой грязи на могильный холм. И я видел третью. Она была хороша собой, и даже замечала людей поблизости. В основном, правда, красавцев-мужчин. Меня не заметила. Вероятно, все-таки была близорука. Из всего этого следует вывод, что люди - есть близорукие проходимцы, плюющие в лицо смерти. Это основание моего эгоизма. Но когда я пытаюсь его отрицать, возникает творчество.
Хорошо, а что же тогда любовь?
--
Наверное, то же самое. Любая вещь на свете. И никакая. Все. И ничего. Неопределимое отрицание смерти.
Поскольку подробней Вы все равно не объясните, позволю спросить: "А Вы знаете любовь?"
--
Как и всякий, знаю и не знаю одновременно.
Сменим тему. Почему любовь и творчество всегда антитеза власти и войне?
--
Поскольку любовь есть всякая вещь, а творчество - то же любовь, то любовь и творчество сами являются властью и войной. Для любви характерна и слепая вера, и готовность подчиняться, и жажда царствовать. А это ведь составляющие власти. Всякий художник считает себя вправе отрывать простой народ от простых дел и созывать на тайную вечерю. И проповедовать. Точно также и властвующие проповедывают войну. Значит, творчество подобно войне. Подобное же ненавидит подобное, ибо знает себе цену.
А как же вписывается в Вашу картину мира религия. И к какой церкви Вы принадлежите?
--
К своей и единственной.
???
--
Я считаю неверной саму постановку вопроса. Дело в том, что религия - это дело общее. Ее может исповедывать толпа народа, собранная перед церковью разжиревшим священником. Один человек может только верить. Вернее так, он должен верить. А правильнее, так: всякий человек всегда верующий в своего бога.
А какой, он, этот Бог?
--
Разный. Мой складывается из молитв окружающих. Юноша, скажем, молится так: "Господи, когда я утром проснусь, и пойду, куда глаза глядят, сделай так, чтоб я шел только вперед и как можно больше, и обошел вокруг всю Землю". Старик взывает: "Великий Боже! Если я завтра проснусь, позволь мне открыть глаза, и посмотреть сначала по сторонам, а потом и на твое небо. Позволь мне встать на ноги, и хоть немного расправить плечи. И позволь мне пойти, хоть вперед, хоть назад, хоть долго, хоть коротко. Когда я упаду в яму, а я обязательно упаду. И когда, затем умру, сделай так, чтоб я поднялся на ноги, и снова пошел, хоть вперед, хоть назад, хоть долго, хоть коротко". Моя молитва, стало быть, есть среднее арифметическое. Я согласен проснуться, и пойти на все четыре стороны, и упасть в яму. Даже умереть. Но так что не идти дальше. А сесть на краю ямы и смотреть в небо. Но Бог не в силах выполнить столько просьб. Он сильно постарел в последнее время. Поэтому, я прошу только одного - Бог оставь меня в покое... Между прочим, последнее время, в журналистах, все больше божественного.
Хорошо, самый последний вопрос. Что же такое смерть?