Где злое солнце и шипящий песок
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Эпоха героев, клинков и заклинаний в прошлом. Миром затухающей магии правит прогресс, но гарнизон крошечного форта в пустыне не особо чувствует поступь цивилизации. Как и века назад, солдат беспокоят набеги кочевников и проблемы со снабжением. Впрочем, теперь у них хотя бы есть пулемёт... Примечания автора: Повесть в рамках Дертского цикла, не связанная сюжетно с другими произведениями. Знакомство с циклом для чтения не требуется.
|
Где злое солнце и шипящий песок
Обычно если армейского офицера посылают командовать приграничным фортом, стены которого рассыпаются от старости, а гарнизон не насчитывает полусотни человек - это означает, что офицер ленив, бездарен, да ещё чем-то не угодил командованию. Но в любом правиле есть свои исключения. Капитан Дюпон Ламорье не был ни ленив, ни бездарен, и даже к алкоголю относился весьма сдержанно. А назначение комендантом в форт Сухая Роза воспринимал как признание опыта и заслуг. Да, укрепление выглядело так, словно могло рухнуть от сильного порыва ветра, а под началом капитана значилось всего сорок семь солдат. Но форт охранял южные рубежи Третьей Республики - одни из самых опасных. Здесь по дышащему жаром белому песку была прочерчена невидимая граница цивилизованного мира, за которой начинались земли пустынных племён. Лишь тонкая цепочка крепостей хранила Республику от их грабительских набегов. Плачевное состояние форта объяснялось не его малой значимостью, а дефицитом военного бюджета, который затянулся на целое поколение.
- Ты спросишь - какой прок втыкать форпост посреди равнины? - в первый же день службы поинтересовался у нового коменданта его предшественник, усатый седой майор. Старик прослужил в Сухой Розе целую жизнь, и покидал пост лишь из-за проблем со здоровьем. Песок и пыль что-то сделали с его лёгкими. - Ведь толпа налётчиков может просто объехать нас по дуге, так что и дозорные со стен не увидят. Верно?
- Допустим. - Дюпон пожал плечами. Он в тот момент был слегка навеселе. Беседа шла в крохотном домике коменданта. Солнце давно зашло, и они с майором опустошали бутыль вина за рассохшимся столом в гостиной. Через открытое окно лилась восхитительная ночная прохлада, вокруг керосиновой лампы под потолком плясали крупные мошки. Старик должен был уехать только утром, с тем же конвоем, который доставил в форт Дюпона.
- А всё очень просто. Колодец во дворе форта - единственный источник воды на дистанции дневного перехода. Можно сказать, форт построен вокруг колодца. И следующий источник также укреплён. Даже пустынники далеко не уедут без воды. А летучий отряд больших запасов с собой не увезёт. Видишь? - майор смешно пошевелил густыми моржовыми усами и поднял глиняную кружку с вином. - Стратегия!
Перед самым рассветом Дюпон помог старику перенести чемоданы в грузовик. Когда машина уже тронулась с места, майор высунулся в окно кабины, сказал новому коменданту:
- Учтите, капитан, плохие новости здесь всегда приходят по утрам! Бог весть, почему, но такое правило!
С тех пор миновал год. Ламорье не раз имел возможность убедиться в правоте ветерана. Вот и сегодня традиция оказалась не нарушена.
Комендант гипнотизировал взглядом пыхтящий на горелке кофейник, когда в дверь дома постучали. Он споро переставил кофейник на медный поднос, вышел в прихожую, чтобы отпереть дверь. Посторонился, пропуская внутрь Герцогиню - прихожая была тесновата даже для двух человек.
- Доброе утро, сэр. - Высокая и худощавая пожилая женщина пригнулась, чтобы не задеть макушкой притолоку. - Срочная телеграмма из столицы. Оповещение по всем южным постам.
Отдав Дюпону бумажку с текстом, гарнизонная связистка хотела уйти, но офицер жестом остановил её. Кивнул в сторону гостиной:
- Проходите, кофе как раз поспел.
- Да, сэр, - не стала спорить женщина. Она уселась за стол вместе с комендантом, привычными движениями одёрнула песчаного цвета гимнастёрку, разгладила брюки на бёдрах. Хотя телеграфистка считалась гражданской служащей, она носила тот же мундир пограничной стражи, что и остальные обитатели форта. Только без знаков различия на воротнике. - Будете писать ответ, или мне передать стандартное подтверждение?
- Сейчас и узнаем. - Ламорье налил Герцогине полную кружку кофе, придвинул сахарницу и развернул телеграмму. Перечитал несколько раз, хмурясь всё сильнее. Потёр лоб. Прочёл вслух, опуская "тчк", "зпт" и прочие сокращения:
- "Вчера, седьмого числа сего месяца, в столице Сурристана начались бои между шахской гвардией и силами четырёх кочевых кланов, вошедших в город. Предположительно, целью кланов является свержение действующего шаха Сурристана. Информация получена по прямой телеграфной линии от посольства Республики. Связь с посольством потеряна, развитие событий остаётся неизвестным. Командирам гарнизонов учитывать возможность нарушения мирного договора со стороны Сурристана". И подпись штаба.
- К сожалению, это было ожидаемо, сэр, - спокойно ответила Герцогиня, отпивая кофе маленькими глотками. - Шаха поддерживали только городские жители, которым выгодна торговля с Республикой, а их в Сурристане - всего ничего. Кочевники же хотят войны, и за ними сила. Всё могло закончиться только так, раз уж мы не оказали шаху военной помощи.
- Значит, набеги... - протянул комендант. - Более серьёзные, чем те, что были прежде...
- Безусловно, сэр.
- Вы служите здесь дольше меня, госпожа Эгельборд. - В отличие от солдат и младших офицеров, Дюпон всегда обращался к связистке по её настоящему имени. - Мир заключили ещё до моего назначения. Однако за последний год мы дюжину раз сталкивались с кочевниками в бою, так или иначе. Если это был мир - чего нам ждать теперь?
Герцогиня ответила не сразу. Сложив руки на груди, она вскинула подбородок и прищурила прозрачные голубые глаза. Легонько покачала головой:
- Сложно сказать, сэр. Может быть, будут те же стычки, только вдвое чаще.
- Но есть вариант хуже? - угадал комендант.
- Тридцать лет назад семь кланов собрались вместе, выбрали вождя и пошли на Республику всерьёз. Войной. - Тонкие ноздри женщины раздулись - она явно вспомнила нечто очень неприятное. - Наладили единое командование, запаслись оружием, организовали обоз с водой и провиантом на много недель... Их остановили силами пяти армейских дивизий. Намного севернее этого места. В нашем форте тогда осталось в живых семь человек. Но мы хотя бы удержали стены. Соседей слева и справа выбили подчистую, а крепости разрушили.
- Вы тогда были здесь? - недоверчиво уточнил Ламорье. Сколько лет Герцогине на самом деле не знал никто в форте. Годы не согнули рослую телеграфистку, а палящее солнце выжгло цвет из её волос, иссушило тело и разгладило морщины на лице. С одинаковым успехом женщине могло быть и пятьдесят лет, и все сто. Идеально прямая спина, аккуратно собранные в низкий пучок белые волосы, привычка держать подбородок вздёрнутым и вести себя отстранённо-вежливо подарили Герцогине её прозвище, но никто не решался всерьёз расспросить связистку о её прошлом.
- Да, сэр. Я была здесь и всё видела. - Женщина вдруг едва заметно улыбнулась. - Только тогда я ведала другим телеграфом, оптическим. Электрический ещё не изобрели. На дозорной башне стояла мачта, я подавала и принимала сигналы. И ещё помогала бойцам составлять письма домой. С грамотностью в то время тоже было хуже. Вы будете писать ответ?
- М-м... Нет, пожалуй, - решил комендант. - Телеграфируйте стандартное подтверждение - получено, прочитано, принято к исполнению. А я пойду в столовую, порадую остальных. С сегодняшнего дня и до распоряжений из столицы форт переходит на усиленный режим службы...
* * *
На двое суток маленькая крепость будто застыла в янтаре. Со стороны всё выглядело как обычно - часовые стояли на постах, трёхцветное знамя Республики реяло над дозорной башней, в конюшне всхрапывали полусонные кони, из кухонной трубы шёл белесый дымок, а в Механическом Сарае щёлкало и лязгало. Но опытный глаз коменданта подмечал напряжение, сковавшее гарнизон. Чтобы не оставлять бойцам свободного времени, Дюпон удвоил караулы, послал больше людей в Механический Сарай и на уход за лошадьми, поручил сержантам перебрать арсенал, смазать и почистить всё, что только можно. Сам капитан взял за правило обходить иногда стены, беседуя с часовыми - раза два днём, хотя бы один раз ночью. Много времени это не отнимало. Форт Сухая Роза представлял собой кольцо жёлтых каменных стен, замкнутое двумя башнями. Над северным краем высилась тонкая и круглая дозорная, похожая на старинный донжон, в квадратной же южной были прорезаны ворота. Изнутри к стенам лепились казармы, лазарет, столовая, дом коменданта, дом офицеров, конюшни, склады, высокий дощатый сарай, прозванный за своё содержимое Механическим. Плоские крыши строений служили заодно стрелковыми галереями. Первый этаж круглой башни исполнял роль арсенала, вторым, куда имелся отдельный вход со стен, безраздельно владела Герцогиня. Зубцы на ветхих стенах почти все осыпались, их заменили мешки с песком - благо, уж этого добра вокруг хватало. В самом центре крепостного двора находился колодец, спрятанный от пыльных бурь внутри маленькой будочки. Обойти всё это прогулочным шагом можно было за двадцать-тридцать минут.
Ночью в форте не зажигали огни - лампы на стенах только подсвечивали караульных, а чтобы включить прожектор требовалось потратить дефицитное топливо в изрядном количестве. Дюпон поставил в ночной дозор самых опытных солдат, знавших, как слушать пустыню. Ветераны приняли назначение со всей серьёзностью - никто из них не клевал носом, когда Дюпон навещал посты после полуночи. Под конец первого ночного обхода поднявшись в комнату связи, комендант обнаружил, что Герцогиня спит там, полностью одетой, сидя перед телеграфом и закинув ноги в истёртых чёрных туфлях на стол. С наушниками на голове и револьвером на коленях. Гарнизон был готов к нападению хоть днём, хоть ночью. Но неприятности начались, разумеется, утром - когда же ещё?
Звонкий сигнал рожка застал Ламорье перед умывальником - офицер чистил зубы. Наскоро утерев лицо, он выбежал во двор с кителем под мышкой. Там уже кипела деловитая суета - кто-то карабкался по приставной лесенке на крышу казармы, кто-то на бегу застёгивал мундир, кто-то торопился закрыть конюшню. Дюпон натянул китель, взобрался на площадку квадратной башни, спросил у часового:
- Что случилось?
Тот просто указал пальцем куда-то на юг - ветераны гарнизона иногда позволяли себе мелкие вольности с комендантом. Дюпон взял у солдата бинокль, поднёс к глазам. Нахмурился. Со стороны пустыни к воротам форта приближался одинокий всадник. Человек шатался в седле, конь его то и дело запинался. Ламорье показалось, что на раннем госте серый мундир республиканской армии.
- Что прикажете, господин капитан? - поинтересовался второй часовой, глядя на всадника поверх ствола ручного пулемёта.
- Смотреть в оба. - Комендант хлопнул бойца по спине, крикнул во двор: - Жюссен, Добалье, в седло! У нас гость, надо встретить.
Это могла быть ловушка. Очень даже могла - степняки горазды на хитрости, в том числе с использованием пленных врагов или трофейной униформы. Но если всадник действительно был республиканским солдатом, то он рисковал не доехать до форта, упав из седла и свернув себе шею. Дюпон не мог допустить подобного. Пока рядовые Жюссен и Добалье скакали навстречу неизвестному, их товарищи рассыпались по стенам. Крепость ощетинилась стволами винтовок и пулемётов. Предосторожности, к счастью, оказались излишними - в форт благополучно вернулись уже трое всадников. Пограничники спешились первыми, буквально вытащили из седла обессилившего "армейца". Попытались усадить на принесённый кем-то стул, но измождённый солдат отмахнулся, начал дико озираться. Увидев спустившегося во двор коменданта, неловко салютовал:
- Господин капитан... капрал Франц Тиссель, охранный взвод посольства Республики... в... ну...
- Как вы здесь очутились? - быстро спросил Дюпон, видя, что солдат держится на голой силе воли - глаза его то и дело закрывались, боец смаргивал и мотал подбородком, боясь отключиться. - Что с посольством? В столице потеряли связь.
- Телеграфный кабель... где-то обрезан. Почти сразу, как началось... - солдат принял поданную ему флягу, жадно отпил пару глотков воды, продолжил: - Вывели посольство ночью... Был бой, командир погиб. Три четверти взвода с ним. Вроде оторвались, но ночью арьергард заметил погоню. Не ставили лагерь. Гражданские идут сюда с частью... охраны. Арьергард должен будет задержать, в крайнем случае. Меня послали вперёд. Если можете... нужно встретить. Почти никого при гражданских. Если обойдут арьергард...
- Как нам их найти?
- Строго на юг. Шли к ближайшему форту, по прямой. Уже близко. А там... услышите выстрелы... думаю...
На этом капрал, очевидно, счёл свой долг исполненным, поскольку обмяк на руках пограничников.
- В лазарет его, - коротко распорядился Ламорье. - Лейтенанта и сержантов - сюда, живо.
Пару минут спустя вокруг коменданта собрался весь командный состав форта - толстый, страдающий одышкой лейтенант Сенмарт и трое сержантов из четырёх. К ним присоединилась Герцогиня, ненадолго покинувшая свой телеграф.
- Сенмарт, я планирую сделать вылазку, - сообщил лейтенанту Дюпон. - Остаётесь за главного до моего возвращения. Скорее всего, обернусь за сутки. Не будет дольше - активных действий не предпринимать, телеграфировать в штаб, удерживать форт.
По идее, правильнее было бы выслать навстречу беженцам именно заместителя коменданта, но всадник из толстяка-лейтенанта, привыкшего больше орудовать пером и грифелем, чем саблей, был тот ещё. Все это понимали, включая самого Сенмарта, потому Дюпону никто не возразил.
- Если с вами что-то случится, командование примет сержант Готлан, - продолжил капитан. - За ним по цепочке - сержант Жерар, сержант Риоццо, капрал Филье. Последним советую прислушиваться к советам госпожи Эгельборд.
И снова слова Дюпона были приняты молчаливым согласием. Никто в гарнизоне не сомневался, что в крайнем случае Герцогиня сможет командовать обороной форта и сама.
- Терье, приготовьте группу для вылазки. - Ламорье решил взять с собой самого молодого из сержантов. - Четырнадцать человек помимо вас, один ручной пулемёт. Отберите бывалых и новичков примерно поровну. Всё, выполнять.
Сухую Розу не баловали пополнениями, многие солдаты служили здесь годами. Знакомых с повадками кочевых племён ветеранов хватило бы на всю конную группу. Однако Дюпон не хотел оставлять форт под присмотром одних лишь новобранцев да тыловиков. Миновало ещё полчаса, прежде чем отряд всадников покинул, наконец, крепость. Проезжая под аркой ворот, Дюпон с усмешкой бросил взгляд на вделанную в замковый камень большую медную пластину - крепостной амулет. Вещь из времён, когда магия стоила меньше, а могла больше. Теперь магические знаки на пластине совсем истёрлись, и пользу амулет приносил примерно ту же, что и Символ Творца в часовне форта. Кого-то из солдат его наличие успокаивало. "Интересная была эпоха... - думал Ламорье, пока за его спиной со скрежетом опускался засов. - Но, говоря честно, не хотел бы я в ней жить".
Песок - не та поверхность, что хорошо хранит следы. Сам форт окружала сухая, растрескавшаяся земля, но чуть дальше к югу уже начинались волны песчаного моря. В них терялись отпечатки копыт, оставленные лошадью гонца. Дюпон выслал двух человек вперёд, четверых на фланги, остальных же повёл колонной, как говорят моряки, "по азимуту", держа солнце над левым плечом. Сколько так придётся ехать, он не знал - среди дюн ничего не стоит разминуться с целой армией, не то что с маленьким караваном. Но слишком углубляться в пески пограничникам не пришлось - часа через полтора капитан услышал далёкое эхо винтовочного выстрела.
- Не обманул, - хмыкнул Дюпон, имея в виду капрала-гонца. - Отряд! Едем на стрельбу! Приготовиться к бою!
Перестрелка крепла. Она ничуть не походила на чинный обмен залпами - винтовки трещали заполошно, вразнобой. Спеша на звук, пограничники рысью перевалили очередной бархан - и чудом не врезались в толпу пеших и всадников, растянувшуюся вдоль склона. Из толпы выбежали четыре солдата в серой республиканской униформе, вскидывая ружья.
- Стоять! - рявкнул Ламорье и первым осадил коня. Его послушались как собственные бойцы, так и солдаты в сером. Один из "серых" закинул винтовку на плечо, трусцой подбежал к капитану. Небрежно изобразив салют, рапортовал хриплым голосом:
- Сержант Луи Агафи. Посольская охрана. Вы - пограничная стража, верно? Значит, Франц добрался?
- Да, - подтвердил комендант. - Малость вымотался, но жив. Вы тут за старшего?
- Нет, господин капитан, - мотнул подбородком сержант. На лице его читалось нешуточное облегчение. - Капитана потеряли ещё в городе. Новый командир с арьергардом.
- Опишите ситуацию и... что это за люди? Это всё персонал посольства?
Сбившихся в кучу гражданских оказалось несколько десятков. Все, за парой исключений - светлокожие, определённо не местные уроженцы. Одеты пёстро - от расшитых халатов до неуместных в пустыне строгих костюмов, теперь изодранных и пыльных. Мало у кого есть нормальные шляпы, большинство покрывает голову самодельными платками. Раненые и старики едут на трёх лошадях и единственном верблюде по двое, остальные, даже молодые женщины и дети постарше, плетутся пешком.
- Нет, господин капитан. К нам много кто прибился, пока прорывались из столицы. Из миссии Милосердия, из торгового квартала... Кочевники резали всех, кто не похож на местного, вот и пришлось уходить вместе. За нами специально не гнались вроде, но этой ночью тыловое охранение заметило отряд сабель в двадцать, по нашим следам шёл. Командир с добровольцами решили их задержать.
- Посол в порядке?
- Так точно. Вон он, возле верблюда стоит.
- Ладно. - Капитан привстал в стременах, чтобы салютовать дородному усачу, держащему верблюда под уздцы. - Терье, остаёшься с беженцами. Трое с тобой. Остальные - за мной. Поможем арьергарду.
На скаку Ламорье парой фраз объяснил свой план. Ничего сложного - при виде врага пулемётчик немедленно спешивается и открывает пальбу. Два бойца его прикрывают. Остальные расходятся на фланги и атакуют пустынников с разных сторон, тесня под огонь. Если арьергард ещё не весь перебит, будет проще. Хотя надежды на это таяли ежесекундно. Выстрелы с юга звучали всё реже и реже, пока не прекратились вовсе.
- Демоны и преисподняя! - рыкнул сквозь зубы Дюпон, вытягивая из кобуры револьвер. А ведь они уже почти добрались, почти успели...
Из-за круглого песочного холма появился вороной конь без всадника. При виде пограничников он тряхнул гривой и зарысил им навстречу.
- Какого-то кочевника, - отметил один из солдат. Вороного и правда украшало характерное пустынное седло, со звериными черепами на луке.
- Всем приготовиться, противник впереди! - Дюпон пришпорил своего скакуна.
Отряд цепью поднялся на очередную возвышенность... и остановился, вместо того, чтобы сходу ринуться в атаку. Атаковать оказалось некого. Извилистая ложбина, открывшаяся взгляду Дюпона, была усеяна трупами. Мертвецы в светлых просторных одеждах лежали и на дне ложбины, и на склонах дюн. Среди тел бродили кони, шарахаясь от покойников и переступая через оброненные винтовки, сабли, копья. В седле одного гнедого обмяк тряпичной куклой всадник.
- Пустынники, - озвучил и без того очевидный факт всё тот же солдат. - Человек пятнадцать.
- Отряд, что преследовал беженцев, - кивнул Дюпон, стягивая с лица шарф - во время скачки тот защищал рот и нос от пыли. - Но где арьергард?
Словно отвечая на его вопрос у самой макушки дальней дюны наметилось движение. Белый песок пошёл буграми, вспучился - и прямо из-под него возникла человеческая фигурка. Несомненно, женская - пусть высокая, но хрупкая. Женщина отбросила в сторону широкий плащ, с которого осыпался последний песок, тряхнула длинными тёмно-рыжими волосами, нахлобучила на голову синюю фуражку с чёрным козырьком. Закинув за спину короткое ружьё, помахала рукой всадникам.
- Хм, - только и смог выдать комендант. - Отряд, на месте. Следите за окрестностями. Я... пойду, поздороваюсь.
Спрятав револьвер, Ламорье дал коню шенкеля. Незнакомка зашагала ему навстречу, придерживая ремень ружья. Комендант с каждым мигом испытывал всё большее смятение. Дело в том, что он заметил уши. Острые и длинные уши, выглядывающие из густых рыжих волос женщины. Перед ним была самая настоящая эльфийка. А живых эльфов Дюпон видел лишь единожды, в детстве, и то издали. Правда, ни те, встреченные в детстве эльфы, ни другие, которых Ламорье мог видеть на портретах или фотографиях, не носили очки - каждому ведь известно, что эльфийское зрение столь же безупречно, как и слух. У рыжей же незнакомки очки на носу были - большие и круглые, в простой чёрной оправе. Помимо очков и фуражки одеждой ей служили синий китель, туго подпоясанный узким ремнём, и чёрные брюки, заправленные в голенища высоких кожаных сапог. Костюм походил на солдатскую униформу, но уж слишком хорошо сидел по фигуре девушки. Весьма и весьма красивой девушки, надо сказать. Так подчёркивать тонкую талию, высокую грудь и стройные ноги может лишь одежда, сшитая на заказ, за очень серьёзные деньги.
Приблизившись вплотную, офицер спешился, салютовал и представился первым:
- Капитан Дюпон Ламорье, комендант форта Сухая Роза. Прибыл на помощь.
- Итиэль Лара Коренсдотир, волонтёр миссии Милосердия, группа охраны. - Эльфийка устало улыбнулась и легонько шевельнула ушами - вверх, вниз, снова вверх. За круглыми линзами очков блеснули светло-зелёные глаза. - Впрочем, в армии Второй Республики я успела дослужиться до лейтенанта лёгкой пехоты.
- Второй Ре... - Дюпон запнулся. По человеческим меркам Итиэль выглядела лет на двадцать с небольшим, но это лишь значило, что она пока не разменяла четвёртое столетие. Эльфийка вполне могла служить не то что во Второй Республике, а ещё при последнем короле. - Очень приятно. Жаль, что знакомство проходит в таких обстоятельствах. Вы командуете эскортом беженцев?
- Да. Я знала, что в случае беспорядков посольство Республики будут эвакуировать, и как только всё началось, привела своих подопечных туда. Пробивались вместе, по пути собрали ещё людей... Когда капитан погиб, я взяла командование. Никого опытнее не нашлось.
- Верю, - кивнул Ламорье. - А что случилось здесь?
Он обвёл рукой поле недавней битвы.
- Заметили погоню, решили снять, - дёрнула плечом девушка. По тону казалось, что она говорит о каком-то пустяке. - Знали, что отряд пойдёт по следу беженцев, заняли лучшую позицию. Стреляли из укрытия, часть перебили, часть сбежала. - Помолчав секунду, она добавила: - Малая часть.
- Без потерь? - не поверил комендант. - Вы уложили полтора десятка... Сколько вас тут?
- Трое. - Итиэль подняла руку над головой и сделала какой-то сложный жест. Оглянувшись, капитан увидел ещё двух эльфов, выросших как из-под земли на склонах дюн. До сих пор они лежали в загодя вырытых ямках, накрытые маскировочными плащами, присыпанные сверху тонким слоем песка. - Тоже волонтёры миссии. Мы давно вместе.
Предвосхищая новый вопрос коменданта, эльфийка сбросила с плеча и показал ему своё ружьё. Оно больше всего напоминало старинный мушкет, из которого по бокам торчали "рога" стального лука.
- Пулевой арбалет с механическим заряжением, - не без нотки гордости объяснила девушка. - Хлопает громко, но после первого залпа пустынники принялись лупить во все стороны из винтовок. Сами себя и оглушили.
- А-а... понятно, - протянул Дюпон, выбитый из колеи тем, что Итиэль будто прочла его мысли.
- Давайте теперь поспешим, - деловито предложила эльфийка, упирая арбалет прикладом в землю. - Пусть ваши люди поймают коней и отведут их к беженцам. Чем быстрее доберёмся до форта, тем лучше.
- Вы думаете, будут ещё отряды?
- Будут. - Волонтёр вскинула подбородок - точь-в-точь как Герцогиня - и опустила длинные уши. - Это не банда налётчиков, капитан, это разведотряд. А разведотряды всегда идут впереди армии.
Десяток трофейных скакунов, кони пограничников, лошади каравана - этого оказалось достаточно, чтобы рассадить по сёдлам всех слабых и обессилевших. Но даже так обратный путь отнял многие часы - форт замаячил на горизонте уже перед самыми сумерками.
- Забавно, - хмыкнула рыжая эльфийка, увидев алеющие в закатных лучах стены крепости. - Форт Сухая Роза... С детства мечтала побывать тут хоть раз. И вот - такие обстоятельства...
- Здесь? - удивился Дюпон. Он вёл под уздцы своего коня, на которого взгромоздили двух беженцев, а Итиэль шагала рядом. - В нашей дыре, уж простите?
- У вашей дыры очень древняя и интересная история, капитан, - с лёгкой улыбкой ответила девушка. Она мало говорила и редко улыбалась, но зато улыбки её были каким-то... очень тёплыми, искренними. - Вы не знаете, почему крепость назвали столь поэтично - Сухая Роза?
- М-м... нет. - Дюпон в самом деле задавался прежде таким вопросом, но не счёл нужным расспрашивать старожилов.
- Видите ли, это самая южная точка, до которой добралась в своих поездках Королева-Чародейка.
- Которая?
- Которая с большой буквы. - Итиэль забавно дёрнула ушами - как лошадь, отгоняющая муху. - Самая первая.
- Ого. Я не знал...
- Отсюда она повернула назад, в зелёные земли. А на месте последней своей ночёвки оставила бутон сухой розы. - Всё ещё улыбаясь, рыжая эльфийка искоса глянула на мужчину. - Вы же знаете, Королева-Чародейка любила мёртвые розы. Здесь она хотела увидеть землю, в которой воистину нет даже искры жизни. А нашла колодец и ящерок под камнем...
* * *
В военное время форт Сухая Роза должен был вмещать в себя батальон солдат, однако кирпичные казармы предназначались лишь для дежурного гарнизона. Никто и предположить не мог, что крепость посреди пустыни однажды послужит убежищем толпе мирных жителей. На счастье коменданта, среди спасённых гражданских оказалось пять сестёр-сиделок и двое врачей из миссии Милосердия, подопечных рыжей эльфийки. Валясь с ног от усталости, они самоотверженно взяли на себя заботу об организации лагеря - военным осталось лишь слушаться их указаний. Для беженцев спешно поставили две большие палатки под сенью дозорной башни. Мужчин и женщин поселили раздельно, малочисленных раненых приютил лазарет крепости. Труба кухни изрыгала клубы дыма не хуже паровозной - бедняге-повару требовалось накормить вдвое больше голодных ртов, чем обычно.
Едва спешившись, Дюпон приказал телеграфировать обо всём случившемся в штаб, после чего выцепил в толпе беженцев господина посла и спросил, желает ли тот перенести вещи в дом коменданта? Усач отмахнулся, сказав, что ему сойдёт любая комната с кроватью, можно даже без матраса, и присоединился к сёстрам-сиделкам, обустраивающим спальные места в палатках. Что ж, ничего странного тут не было - Третья Республика как правило назначала дипломатов в Сурристан из числа отставных военных. Опытных отставных военных. Убедившись, что со стороны высокой персоны не стоит ждать проблем, Ламорье переключился на остатки эскорта. Армейцев с их сержантом Дюпон послал отсыпаться в казарме, эльфы же сами сообщили, что разместятся под открытым небом, на стрелковых галереях. Вернее, сообщила Итиэль, заодно сухо представив своих товарищей:
- Симэль Мари Гэбильдотир.
Коротко стриженная блондинка, чуть более рослая и плечистая, чем её спутники, серьёзно кивнула Дюпону.
- Дэттир Гельмут Фоттерсон.
Бледный черноволосый эльф протянул ладонь для рукопожатия. Его чёрно-синий мундир казался более неряшливым и потёртым, чем униформа девушек.
- Мы уже много лет путешествует вместе, - добавила Итиэль. - Знаем друг друга, умеем... дополнять.
- Полагаю, вы старые друзья, - просто из вежливости заметил Дюпон, пожимая руку Дэттира. Но рыжая эльфийка зачем-то сочла нужным ответить:
- В некотором роде. Дэттир - мой муж, Симэль - бывшая жена.
- Дэттира? - не понял комендант.
- Моя, - пожала плечами зеленоглазая девушка. Сморгнула, увидев вытянувшееся лицо Дюпона. Приподняв уголки губ в намёке на улыбку, констатировала:
- Вы не изучали культуру эльфов, капитан.
- Н-нет, - признался Ламорье, ощущая повисшую в воздухе неловкость.
- Тогда не задумывайтесь об этом. Людям бывает сложно понять. Мы трое - хорошие друзья. Это правда.
От продолжения беседы коменданта спасла Герцогиня, принёсшая ответ из штаба. Выдержка седовласой телеграфистки, по обыкновению, оказалась на высоте. Она как ни в чём ни бывало поздоровалась с эльфами - так, словно остроухие долгожители посещали Сухую Розу каждые выходные. Получив в ответ молчаливые кивки, передала телеграмму Дюпону:
- Приказано утром обеспечить послу конный эскорт до ближайшего города, сэр. За остальными пришлют грузовики в течении недели.
- Недели? - комендант едва не схватился за голову. - Почему так долго?
Герцогиня по-военному заложила руки за спину, вскинула подбородок и прищурилась, как бы говоря: "Вы меня спрашиваете?". А вот рыжая эльфийка внезапно шагнула к связистке, довольно бесцеремонно заглянула той в лицо, и поинтересовалась:
- Вы северянка?
- Да. - Герцогиня приподняла брови. - Я думала, за тридцать лет избавилась от акцента.
- К чему вслушиваться в акцент, если вы единственная в форте обращаетесь ко мне "сэр" вместо "господин капитан", - не удержался от подколки Дюпон. Эльфийка же отступила на шаг, по-птичьи склонила голову к плечу, поставив уши торчком:
- Я как будто видела ваш портрет в одном эльвартском музее.
- Я не настолько старая и знаменитая, простите. - Герцогиня держалась с неизменной холодноватой вежливостью, однако по блеску в глазах Дюпон понял, что диалог её забавляет. - Не думаю, что мои портреты вообще существуют.
- Полагаю, да. - Итиэль снова повернулась к коменданту: - Нам с друзьями нужны три ведра горячей воды, три полотенца и пустая комната на четверть часа. Потом я займу место... там. - Она указала на участок стены меж двух постов. - Дэттир будет у ворот, а Симэль - на противоположной стене. Мы возьмём сухие пайки, и будем оставаться на местах до рассвета.
- Вы опасаетесь нападения уже этой ночью?
- Нет, - призналась девушка. - Но я планирую дожить до восьми сотен лет, а это требует ценить осторожность.
Сам капитан Ламорье добрался до постели буквально перед рассветом. И, естественно, был разбужен почти сразу же. Ведь в Сухой Розе дурные вести приходят с первыми лучами солнца. Такова уж традиция.
Проснувшись от пения горна, Дюпон добрых полминуты сидел на кровати, моргая и пытаясь понять, что происходит. В висках ломило, затылок горел. Обычно комендант пробуждался легко, но бессонная ночь и дневное путешествие через жаркие пески давали о себе знать. Рожок продолжал надрываться, повторяя один и тот же сигнал, в распахнутое окно неслись тревожные возгласы и топот множества ног. Окончательно привёл коменданта в чувства винтовочный выстрел, звонко хлестнувший по ушам. Спавший одетым Ламорье подскочил на месте, торопливо сунул ноги в сапоги, схватил со стола портупею с кобурой и вихрем вылетел на улицу, распахнув дверь плечом. Двор полнился людьми. Пограничники спешили занять места на галереях, двое бойцов пытались удержать в палатках перепуганных гражданских, у дверей казармы потерянно топтались армейцы в серых мундирах.
- Помогите там, считайте себя резервом! - крикнул им Дюпон, указав на палатки, а сам вприпрыжку ринулся к воротам. Коменданта ждали. Часовой сразу сунул тому в руки бинокль, ткнул пальцем на юг. Хотя и без бинокля отлично было видно, как дюны у горизонта покрывает тёмная шевелящаяся масса. Стоило Ламорье поднести окуляры к глазам, и масса распалась на множество отдельных точек - всадников, галопом мчащихся на север. В сторону форта. Пустынников было много, очень много - счёт шёл на сотни. За кочевой армией поднималась сплошная стена пыли, взмётнутой копытами их коней.
- К бою! Без команды не стрелять! - повысил голос комендант. Его слова передали по цепочке. - Жюсс, бегом к Герцогине. Телеграмма в штаб - форт атакован, нуждается в помощи. Повторить несколько раз.
- Есть!
Место убежавшего караульного занял черноволосый эльф. Он без улыбки подмигнул Дюпону и опустился на колено, взводя свой чудной арбалет. Всадники продолжали дико нахлёстывать коней, рассыпавшись широким фронтом. Конная лава надвигалась на маленький форт, как морская волна на песчаный замок. Казалось, пустынная конница всерьёз намерена атаковать крепость в лоб.
- Не стрелять! - повторил для самых молодых и нервных солдат Дюпон. По правде говоря, от такого зрелища ему самому сделалось не по себе. Столько вопящих и размахивающих оружием пустынников сразу едва ли видел даже самый заслуженный ветеран гарнизона. Кроме Герцогини, может быть. - Не стрелять!
Лава распалась на три части. Два крыла начали огибать форт, оставаясь вне радиуса стрельбы, центр же всё ещё россыпью скакал вперёд. Человек триста, не меньше. Комендант мысленно пожалел, что перед крепостью нет минного поля или хотя бы рва. Сухой ров когда-то был, но к приезду нового коменданта о нём напоминала только неглубокая впадина, опоясывающая стены. Хотя, в любом случае - что пустынники могут сделать крепостным стенам?
Где-то рядом взвизгнула пуля. К слитному топоту сотен копыт и воинственным кличам прибавился треск выстрелов - кочевники палили из винтовок на скаку.
- Пли! - рявкнул Дюпон, вскидывая над головой сжатый кулак. И форт ответил коннице. Застрочил пулемёт рядом с капитаном, второй хлестанул свинцом с дозорной башни, немного вразнобой хлопнул винтовочный залп, ещё один, ещё... Там, внизу, кто-то вылетел из седла, кто-то рухнул вместе с убитым конём, кто-то ткнулся носом в конскую гриву - но лаву это не остановило, даже не замедлило. Пулемёт над воротами поперхнулся, опустошив магазин, помощник стрелка спешно вставил новый - этой секундной заминки атакующим хватило, чтобы приблизиться вплотную. Большая часть кочевников с гиканьем понеслась вдоль стен, паля по солдатам на гребне. Меньшая же осадила коней. Полсотни пустынников сняли с сёдел и принялись раскручивать над головами арканы, которые вместо петель заканчивались железными крючьями.
- Стрелять по тем, что с верёвками! - Дюпон толкнул в плечо пулемётчика. Солдат кивнул, не отрывая взгляда от прицела. Длинная очередь срезала сразу трёх всадников, мгновеньем позже упали ещё два, сраженные винтовочными пулями. Пограничники заполошно палили с галерей по мечущимся внизу врагам, приказ капитана кроме людей на башне услышали немногие.
- Вжжжжух! - брошенные пустынниками крючья впились в мешки с песком, заменяющие стенные зубцы. Всадники закрепили арканы на сёдлах, погнали коней прочь от крепости - и мешки посыпались наземь, наружу, лишая пограничников укрытия от пуль. Дюпон и Дэттир успели быстро отсечь ножами арканы от крюков, зацепивших укрытие пулемётчика, но почти вся южная стена "оголилась". Удовлетворившись этим, пустынники отхлынули прочь, провожаемые выстрелами.
- Прекратить огонь! - Дюпон снова продублировал слова жестом. Ближний пулемёт умолк в тот же миг, второй чуть позже, винтовочная канонада сошла на нет плавно, по мере того, как приказ передали по галереям. - Перекличка в отделениях! Сержантам - доложить потери!
Пока сержанты считали убитых и раненых, комендант прямо по стене прошагал до круглой северной башни. На пороге комнаты связи столкнулся с Герцогиней. Телеграфистка хмуро сообщила ему:
- Всё, нет контакта. Кабель обрезан. Сообщение передать успела. Трижды.
- Ответ получили?
- Нет.
Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, потом женщина тихо произнесла:
- Пока кабель не восстановят, я здесь не нужна, сэр. Разрешите помочь в Механическом Сарае?
- Разрешаю.
По внутренней лесенке комендант взошёл на верхнюю площадку, где застал не только пулемётный расчёт, но и рыжую Итиэль. Эльфийка без расшаркиваний и предисловий отчиталась:
- Обошедшие с востока и запада спешились, ставят лагеря. Очень небольшая группа ушла на север и пропала из виду.
- Отправились за телеграфным кабелем, - буркнул Дюпон. Только очутившись на макушке башни он понял, что солнце едва оторвалось от горизонта. Вся битва длилась менее часа. - И нашли его. Связи со штабом нет.
- Вы не держите на такой случай почтовых голубей? - без намёка на иронию в голосе полюбопытствовала девушка.
- Нет, а напрасно. Сейчас бы пригодились. Но мы же вступаем в век прогресса. Бюджета на голубей больше не выделяют. - Капитан медленно повернулся на каблуках, подняв к глазам бинокль. На трёх сторонах света виднелось движение - отряды кочевников разбивали лагеря. Северное направление оставалось свободным, но надолго ли? Да и там где-то прячется отрядец, перерезавший телеграф. - Да, устраиваются серьёзно. Спорить готов, за конницей подтянется обоз... Осада, значит. Что ж, придётся держаться три-четыре дня.
- Почему именно три-четыре?
- Будь у пустынников водяное снабжение больше, чем на пять суток, они бы обошли форт и двинулись сразу в зелёные земли, грабить приграничные поселения, - объяснил комендант. - Раз затеяли осаду - значит, им нужен наш колодец. Не возьмут Сухую Розу за три дня - вынуждены будут повернуть назад, к своим оазисам. Иначе перемрут от жажды. Такая вот арифметика.
- Понятно, - флегматично произнесла эльфийка, одёрнув ремень арбалета на плече. Так и не понявший о чём она думает Ламорье неопределённо хмыкнул, развернулся к люку, намереваясь спуститься во двор, но Итиэль вдруг тронула мужчину за плечо. Заглянув ему в лицо, твёрдо сказала:
- Идите спать, капитан.
- Что? - опешил Дюпон.
- Раздайте самые необходимые указания и ложитесь спать, - повторила остроухая девушка, серьёзно глядя на него сквозь круглые линзы очков. - Этой ночью вам лучше быть на стенах...
* * *
Если бы зеленоглазая эльфийка не сказала капитану, куда следует смотреть, он совершенно точно проморгал бы диверсанта. Серая тень не перемахнула через край стены, а спустилась на гребень откуда-то сверху. "С дозорной башни!", - сообразил Дюпон. Он покосился на застывшую рядом Итиэль, но девушка даже не шелохнулась. Лишь кончики острых ушей легонько подрагивали, доказывая, что возле офицера стоит не статуя. Комендант решил последовать мудрому примеру и затаил дыхание. Тем временем лазутчик огляделся. Ничего интересного он не увидел - огни на стенах и внутри форта были погашены, тёмная фигура часового виднелась достаточно далеко, чётко прорисовываясь на фоне звёздного неба. Царила тягучая, напряжённая тишина. Весь день гарнизон старался исправить ущерб, нанесённый атакой. Мобилизованные комендантом беженцы под руководством господина посла набивали мешки землёй из ям, вырытых прямо во дворе, водружали их на "облысевшую" стену, медики возились с ранеными, солдаты готовились к новому бою. Специальная команда вышла за ворота, чтобы добить раненых, собрать оружие, затащить внутрь пару конских туш - пополнив тем самым запасы провизии. Трудясь под палящим солнцем, все вымотались до невозможности. С наступлением ночи форт уснул крепчайшим сном. Даже Механический Сарай, вопреки обыкновению, не издавал лязгающих звуков. Явно довольный увиденным, диверсант подал знак - со стены башни на дощатые галереи осторожно сползли ещё три серых силуэта. Один пустынник тронул ладонью дверь, ведущую на второй этаж "донжона", в комнату связи, однако та оказалась заперта изнутри. Обменявшись непонятными жестами, лазутчики гуськом двинулись к лестнице. Вероятно, они собирались спуститься во двор и понизу добраться до ворот - ведь часовые стояли лишь на стенах, и внимание их было обращено наружу. Проверить догадку капитану было не суждено. Без предупреждения Итиэль вскинула к плечу ружьё-арбалет, плавно вжала спуск.
- Хлоп! - удар тетивы в ночи прозвучал звонко, как пистолетный выстрел. Голова первого лазутчика мотнулась от удара, и он без вскрика упал набок, перевалился через край стены, пропал с глаз - только ноги в воздухе мелькнули.
- Хлоп! - прятавшийся в тени Механического Сарая Дэттир выпустил пулю на удар сердца позже.
- Бах! - Дюпон спустил курок последним. Его карабин громыхнул так, что враз перекрыл все прочие звуки. Этот выстрел должен был послужить заодно и сигналом тревоги для гарнизона.
Ещё два пустынника рухнули, как подкошенные. Последний отшатнулся, хватаясь за оружие на поясе, но позади него рывком распахнулась дверь башни. Симэль пушечным ядром вылетела из комнаты связи, врезалась плечом в спину лазутчика. Вместе они грохнулись на доски. Недолгая возня, болезненный вскрик - и рослая эльфийка поднялась, вытирая ладони о штаны. Из тёмного дверного проёма вышла страховавшая её Герцогиня, сжимая револьвер в опущенной руке.
Ламорье вслед за Итиэль выбежал из конюшни, где эльфийка оборудовала пост наблюдения, поднялся на стену.
- Живой, - низким грудным голосом сообщила слегка запыхавшаяся Симэль. Она по-детски шмыгнула носом, опустила стоящие торчком уши и пригладила короткие светлые волосы. - Спит.
- Надеюсь, командиром был не тот, который улетел за стену, - хмыкнула её рыжая подруга. Присев возле пленника, Итиэль принялась обшаривать его карманы. Дюпон же бросил взгляд во двор. Там из казарм бесшумно выходили солдаты, взбирались на стрелковые галереи, ложились на них, стараясь не показываться над гребнем стены. В Механическом Сарае заурчал генератор, подавая ток для прожектора, установленного над воротами.
- Есть! - обычно флегматичная эльфийка на сей раз не пыталась скрыть радость в голосе. С очень довольным видом она протянула Дюпону найденный на трупе одного из диверсантов сигнальный пистолет. Старый, покрытый царапинами, однако вполне рабочий с виду. - Всё как я рассчитала.
- Откуда вы знали, что они полезут именно здесь, и именно таким способом? - не сдержал любопытства Дюпон, принимая трофей.
- Просто осмотрела крепость и прикинула, как бы проникла сюда сама, - пожала плечами девушка, вновь обретая равнодушный вид. - Отмела варианты, которые невозможны для человека. Остался один. Пост на вершине башни не видит её основания, караульные на стене доходят до этого места раз в четверть часа, а то и реже.
- Это потому, что мы думали - забраться по стене башни невозможно.
- Ну они же смогли, - прищурилась Итиэль.
- Вы говорили, что прикинули способы, доступные обычным людям...
- Я потом вам их перечислю. - Эльфийка взглядом указала на пистолет. - Ну что?...
Комендант в ответ лишь зло ухмыльнулся.
Алая сигнальная ракета взмыла над воротами форта Сухая Роза, сообщая, что лазутчики успешно выполнили свою миссию. Красный огонёк в небе не успел ещё погаснуть, а по ночной пустыне уже разнеслись грозные боевые кличи. Три сотни всадников, ждавших в полной готовности, вскочили на коней, погнали их галопом в сторону темнеющей посреди равнины громады крепости. Не сбавляя аллюра, пустынники сбились в плотный клин, нацеленный как стрела на квадратную надвратную башню. Они спешили ворваться в распахнутые лазутчиками ворота, начать скорее рубить паникующих пограничников, выбегающих из казарм, мечущихся по двору. Эхо одинокого выстрела, долетевшее до их ушей недавно, говорило о том, что не всё прошло гладко, и время ограничено.
Форт подпустил конников практически вплотную. А потом плюнул в них огнём. Десятки винтовок ударили залпом со стен, сразу два пулемёта затрещали с надвратной площадки, срезая идущих в тесном строю кочевников как траву. Вспыхнул яркий прожектор, ослепив всадников. Сквозь град свинца отряд всё же докатился до ворот... только чтобы упереться в наглухо закрытую стальную решётку. Врезавшись в неё, клин рассыпался - как наконечник настоящей стрелы, сработанный из хрупкого дешёвого железа. Растерянные, не знающие, что делать пустынники смешали ряды, отпрянули от стен - и лишь через минуту обратились в бегство, подхлёстываемые пулемётным огнём. Ночь наполнилась стонами, криками раненых людей, умирающих коней - и сложно было сказать, кто кричит жалобней.
- Снова придётся сделать вылазку за ворота, - сказал Дюпон, вынимая из кармашка на ремне пачку патронов для карабина. Весь короткий бой капитан провёл с пулемётчиками, на квадратной площадке южной башни, паля по мечущимся внизу теням. Он же, собственно, и выпустил сигнальную ракету, не отказав себе в небольшом удовольствии. - Людям надо отдохнуть до утра, а если не перерезать глотки раненым, они не дадут нам спать...
* * *
- Не соврал, шельмец. Пришли-таки, - безрадостно ухмыльнулся Ламорье, наблюдая как посреди главного лагеря кочевников вздымаются белые шатры. Незадолго до рассвета к врагу явилось солидное подкрепление. Кочевники шли в открытую, не таясь. Видимо, надеялись припугнуть своей численностью гарнизон Сухой Розы. За конницей следовал обоз. Если вчера осаждающие форт пустынники ютились под тентами из собственных плащей, то этим утром на границе песчаного моря вырос целый палаточный городок. В него вереницей тянулись гружёные верблюды, часть которых потом уходила в лагеря поменьше, на западе и востоке. Со слов пленного лазутчика, атаковавшие форт конные сотни должны были попробовать взять Сухую Розу сходу, а в случае неудачи - нанести посильный урон и ждать прихода главных сил. Пленник не мог точно сказать, сколько воинов выделили для штурма крепости кланы, свергшие шаха, но на взгляд Дюпона, к рассвету число осаждающих выросло до тысячи бойцов, самое малое. Хотя реальную угрозу представляли только отборные бойцы, дружинники вождей - а их почти всех свели в авангард, с которым гарнизон до сих пор и имел дело. Присоединившиеся к ним сегодня полунищие пастухи, вооружённые ржавыми саблями и дульнозарядными ружьями, не знающие дисциплины и слабо мотивированные, годились на роль пушечного мяса, в лучшем случае.
- Я разобралась. - От голоса Итиэль, раздавшегося за спиной, офицер вздрогнул всем телом. Он опустил бинокль и постарался согнать с лица глупое выражение, прежде чем оборачиваться.
- Я не слышал, как вы подошли, - сказал комендант рыжей эльфийке. - Так в чём вы разобрались?
- Вот. - Девушка продемонстрировала капитану пару старых, но крепких кожаных перчаток, усиленных костяными накладками. Натянув одну на ладонь, она приложила руку к обломку каменного зубца. Вынула ладонь из перчатки - и та осталась висеть на стене, как приклеенная.
- Ого! - присвистнул заинтригованный офицер.
- "Ящеровы лапки", - пояснила Итиэль. Снова сунув ладонь в перчатку, эльфийка без труда отделили ту от камня. - В комплекте ещё должны быть такие же туфли, но их, видимо, потеряли.
- Это...
- Магия, - кивнула эльфийка, предугадав вопрос. - Самим "лапкам" много лет, такие вещи делали в лучшие для магии времена. Однако подзаряжать их энергией мог и современный колдун. Они много не требуют.
- Ого, - повторил совсем другим тоном Дюпон. Он взял у девушки перчатки, помял их между пальцами, поднёс к глазам. Выглядел магический трофей совершенно обыденно. Ни тебе таинственного сияния, ни покалывания или зуда от прикосновения...
- Сняла их с трупа, упавшего за стену ночью, - продолжила Итиэль. - Когда группа ходила раненых добивать. Первый лазутчик с их помощью вскарабкался по стене башни, отыскал зазор между камней, вбил туда стальной крюк с верёвкой. Остальные поднялись по ней.
- Откуда подобная вещь у пустынников? - спросил Ламорье, возвращая трофей эльфийке. Велик был соблазн конфисковать редкую вещицу в пользу Республики, однако троица остроухих волонтёров заслужила хоть какую-то награду за помощь гарнизону. Не совать же им пачку ассигнаций. Тем более, денег в крепости как шерсти у дельфина. - Они могли изготовить её сами?
- Не думаю. - Девушка поправила очки. - Магия заключена в кожу и кость - значит, работа некроманта. У пустынных племён некромантия никогда не была в чести. Суеверия.
- Надо будет задать пару дополнительных вопросов пленному. - Капитан посмотрел со стены на крышу своего домика, в котором лейтенант Сенмарт ещё вёл допрос. Лазутчику всю ночь не давали спать, так что заместитель коменданта надеялся под утро выжать из одуревшего пустынника ещё какие-нибудь сведения.
Рыжая эльфийка прислонилась бедром к сломанному зубцу, сложила руки на груди и замерла, устремив безмятежный взор к горизонту. Кажется, её не интересовали ни шатры осаждающих, ни колонны всадников, движущиеся меж лагерей - Итиэль любовалась облаками. Или птицами, которые кружили высоко над морем песка. Дюпон постоял минуту рядом и собрался было уходить, но вместо этого неожиданно для самого себя ляпнул:
- Скажите, Итиэль, а зачем вы с друзьями пошли в волонтёры?
Девушка перевела взгляд на него и вскинула медно-рыжие брови. Её огромные круглые очки сверкнули на солнце.
- В каком смысле, капитан?
- Ну... почему вы присоединились к миссии Милосердия? - Ламорье и сам не мог толком сформулировать, чего хочет от эльфийки, и понимал, как глупо звучат его вопросы. Однако отступать было уже поздно.
- Я хотела понаблюдать за старыми людьми. - Итиэль пожала плечами.
- А... зачем?
- Эльфы и люди стареют по-разному. - Кажется, только теперь заметив смущение собеседника, эльфийка ободряюще улыбнулась ему. - Хотелось лучше понять разницу. В миссиях Милосердия часто помогают старикам.
- То есть, вас вело любопытство? - уточнил слегка расслабившийся Дюпон. Наверное, он был не первым, от кого Итиэль слышала подобные вопросы. Не похоже, чтобы они её задевали.
- Да, а это плохо? - девушка наклонила голову к плечу, поставив одно ухо торчком, а другое прижав к виску. - Мой народ, капитан, живёт в вашем мире. Мире людей. Не все готовы это принять, но такова истина. Мы с вами очень похожи, но и различий - не счесть. Эльф, который хочет жить века и всегда быть на своём месте, должен по-настоящему хорошо понимать людей. Я отдала этому сотню лет, однако всё ещё мало чего добилась.
- Так.... Постойте. Значит, любопытство не праздное. Вы странствуете, чтобы изучать род людской? Для сосуществования в будущем? - медленно проговорил Ламорье, пытаясь переварить такой поток откровений.
- Да. И это очень удобно делать, помогая кому-либо, - всё ещё улыбаясь, кивнула зеленоглазая эльфийка. - Деньги теряют цену, а добрые дела - нет. Золотой слиток могут украсть, доброе слово всегда будет при тебе. Справедливый обмен - мы помогаем людям словом и делом, люди раскрывают души перед нами. Всем выгодно. Ну и путешествовать удобнее, когда у тебя друзья по всему свету. Порой можно объехать несколько городов, не истратив ни монетки.
- Хм... - только и смог выдавить комендант. Ему определённо будет что обдумать этим вечером.
- Жаль прерывать такую интересную беседу, но... боюсь, наше время вышло. - Улыбка девушки погасла. Она кивком указала в сторону южного лагеря пустынников. Движение вокруг него усилилось. Тёмные точки потянулись прочь из становища, собираясь перед ним в сплошную бесформенную кляксу. Комендант даже не потянулся к биноклю - без того ясно было, что кочевая армия готовит новый приступ. Сложив ладони рупором, Дюпон крикнул часовому: "Труби боевую!", и под пение горна спустился во двор. У кочевников есть какой-то хитрый план, о котором не знали и не могли рассказать рядовые исполнители, вроде того лазутчика - капитан в этом ни капли не сомневался. Уж очень быстро и уверенно они действуют. Разгадать козыри врага пока не получалось, однако у гарнизона имелся свой "шут" в рукаве.
- Что? - стоило Дюпону постучать в дощатые ворота Механического Сарая, как те приоткрылись. В узкую щель выглянула Герцогиня. Против обыкновения, связистка выглядела ужасно - мешки под красными глазами, пятна смазки на щеке и носу, неряшливо торчащие из всегда гладкой седой шевелюры пряди. Женщина была настолько измотана, что забыла о непременном "сэр" - впервые на памяти коменданта. Ламорье ощутил укол совести. Он-то урвал три часа сна, а Герцогиня и старший механик, оба люди пожилые, трудились без перерыва всю ночь. С другой стороны, помочь он им ничем не мог - разве что отвёртки подавать.
- Как дела? - также без лишних формальностей спросил капитан. - Если через четверть часа он не запустится, стоит прямо сейчас снять пулемёт. На стенах нам не помешает лишний ствол.
- Уже запускается. - Герцогиня очень медленно моргнула. Потёрла переносицу двумя пальцами. - Но движок греется и дребезжит по-прежнему. А что делать? Он из деталей от пяти других собран. Завести можем хоть сейчас, только сколько проработает - одному Творцу ведомо. Может через пять минут накрыться. - Тут, спохватившись, она чуть более сухим тоном добавила: - Сэр.
- Лучше, чем ничего. - Ламорье позволил себе улыбку. - Оставлю у вас тут двух бойцов, будут в вашем распоряжении. Если что - не ждите приказа, действуйте по обстоятельствам.
- Есть действовать по обстоятельствам. - Герцогиня вяло изобразила воинский салют и захлопнула створку перед носом коменданта.
Размен убитыми и ранеными до сих пор шёл в пользу гарнизона. За две стычки пограничники лишились пяти человек, причём лишь двое из них были убиты, остальные отделались тяжёлыми ранениями. Пустынники же оставили под стенами Сухой Розы более полусотни воинов. Если прибавить к ним лазутчиков и перебитый эльфами дозорный отряд, цифра выходила впечатляющая. Увы, соотношение сил от этого мало поменялось. Сорок человек против тысячи или пятьдесят против тысячи и ста - велика ли разница? Стены, пулемёты и дисциплина - вот, что на самом деле спасало до сих пор солдат Республики.
- Господин капитан, - вышедший из дома коменданта Сенмарт кивнул Дюпону. За его спиной двое пограничников под руки держали скованного пленника. - Ничего нового не узнал, простите.
- Тогда к стенке его, и будьте возле Сарая. - По-хорошему, пленного лазутчика стоило засадить в карцер, однако перед новым штурмом комендант не желал иметь внутри крепости живого пустынника. Пусть запертого и закованного в цепи. - Вместе с бойцами, все трое. Слушайте Герцогиню.
"Серые мундиры" сержанта Агафи переводили встревоженных беженцев из палаток в крепкое здание казарм. У дверей стоял господин посол, что-то говоривший тянущимся мимо него людям. Слов капитан не слышал, но вероятно, дипломат старался подбодрить гражданских, понимая, что паника перед боем гарнизону ни к чему. "Неплохо бы и мне..." - вдруг подумал Дюпон.
Вскарабкавшись на площадку надвратной башни, комендант огляделся. Армия кочевников закончила построение, образовав гигантский полумесяц, обращённый к форту вогнутой стороной. "Рога" полумесяца грозили обхватить крепость с флангов. Солдаты гарнизона тоже все были на положенных местах. Рядом с комендантом пулемётчик поглаживал приклад своего оружия - не нервно, по-хозяйски, будто успокаивая пугливую лошадь. Его помощник вынимал из коробки квадратные магазины с патронами и раскладывал по полу.
- Ребята! - откашлявшись, комендант возвысил голос. - Помните - дерёмся и за себя, и за гражданских в форте, и за мирных людей в приграничных городах! Живы пока стреляем! Пустынников больше, чем нас, но меньше, чем патронов в форте. Выстоим - попадём в газеты, как пить дать. Не выстоим - тоже попадём, только прочитать сами уже не сможем.
Ламорье хотел завершить речь каким-нибудь красивым призывом, но от пыли у него запершило в горле, и офицер умолк, боясь закашляться.
- Ужасное выступление, капитан, - шепнула у него за спиной Итиэль. - Вам стоит взять пару уроков риторики.
На этот раз Дюпон не вздрогнул. Он с напускным спокойствием обернулся к девушке, спросил вполне ровным голосом:
- Вы сегодня здесь?
- Да, - кивнула рыжая эльфийка. - Для разнообразия. Вы не против?
- Ничуть.
Далеко на юге "полумесяц" тронулся, плавно набирая скорость. Ламорье повёл биноклем слева-направо, пытаясь увидеть хоть какую-то зацепку, способную выдать планы врага. Ну не собираются же налётчики просто гарцевать под стенами. Задние ряды пустынной армии уже скрылись в облаках пыли, как в дымовой завесе, но передний край просматривался отлично. Туда вожди кочевников поставили самых бедных воинов, вооружённых даже не мушкетами, а тугими охотничьими луками. Минуточку... В голове у Дюпона щёлкнул тревожный сигнал. Сотни атакующих всадников не просто держали у сёдел короткие луки - каждый конь был нагружен четырьмя-пятью колчанами вместо обычного одного.
- Жерар! - позвал Ламорье. - Бери пять человек, тащи на стены столы из столовой и снимай двери с петель! Всё тащи на стены! На галереи! Распредели по южной стене!
Сержант на мгновенье опешил. Судя по вытянувшемуся лицу, пограничник решил, что его командиру от жары и волнения сделалось нехорошо. Однако Жерар был из "старой гвардии", и оправился прежде, чем Дюпону пришлось повторить команду. Он наспех салютовал и чуть не кубарем скатился во двор, увлекая за собой ближайших солдат. "Не успеет..." - подумал комендант. Махнув сжатым кулаком над головой, он распорядился:
- Стрелять по готовности! Не ждать, пока приблизятся!
Уже через пару секунд выдвинутые вперёд фланги сурристанцев пересекли невидимую черту, и со стен захлопали винтовки. Пулемётчик рядом с Дюпоном выждал чуть дольше, прежде чем обрушить веер свинца на центр построения. Ему без промедления вторил пулемёт с дозорной башни.
Кто выпустил первую стрелу, капитан заметить не успел - она просто вонзилась в землю точно перед воротами. И это стало сигналом - кочевники поднялись в стременах, натягивая луки. Простые недлинные луки, не чета тем, с которыми две эры назад кочевая конница громила имперские легионы. Но и их было достаточно. "Вжу-у-у-у-у!" - жужжание, переходящие в тонкий свист, перекрыло даже трескотню пулемётов. Смертоносный ливень обрушился на двор и галереи форта. Белопёрые стрелы стучали по дереву, звякали о камень, впивались в живую плоть. Вот завопил один голос, вот другой, вот резко оборвался короткий предсмертный вскрик. До боли стиснув зубы, Дюпон пригнулся за укрытием пулемётчика. Площадку надвратной башни защищал прочный деревянный навес, однако несколько стрел залетело и под него.
- Умно, - признала рыжая эльфийка, опускаясь на колено рядом с Ламорье. В её ровном голосе прозвучала едва заметная нотка обиды, словно находчивость пустынников чем-то оскорбляла лично Итиэль.
- Вот зачем они в первый день стягивали мешки с песком, - процедил комендант.
Даже три сотни всадников с магазинными винтовками не смогли бы надёжно подавить защитников форта. Но стрелы сыпались под углом сверху, вынуждая людей на открытых галереях жаться к самым стенам, втягивать головы в плечи. Фланги "полумесяца" начали огибать крепость, так что теперь оперённая смерть сыпалась с трёх сторон. Дюпон своими глазами увидел, как выгнулся дугой и тут же обмяк пограничник, схлопотавший стрелу меж лопаток. Не важно, что стрельба лучников не отличалась точностью и слаженностью - главную роль играл психологический эффект. Огонь с галерей практически прекратился, теперь били лишь хорошо укрытые пулемёты. Их поддержали винтовки трёх-четырёх смельчаков, не более. Парни сержанта Жерара уже выволокли во двор два длинных стола, но эти импровизированные щиты ещё предстояло втащить наверх по неудобным лестницам. Пользуясь заминкой, основная масса кочевников подкатились к самым стенам Сухой Розы. Из облаков белой пыли вырвались семь или восемь всадников, в руках которых вместо оружия были сумки на длинных ремнях. Раскрутив сумки, всадники швырнули их под стену, куда-то правее ворот, и повернули назад. Им на замену явились новые.
- Винтовку! - уши Итиэль вдруг встали торчком. Девушка бросила на пол арбалет, протянула руку, и Дюпон, не колеблясь, подал ей свой карабин. Эльфийка опасно поднялась над укрытием, прицелилась, игнорируя посвист стрел. Выстрелила. Оскалилась, явно промазав, дёрнула затвор, выстрелила второй раз. Третий. После третьего выстрела сумка в руке одного из конников взорвалась. Взрыв был такой силы, что разметал кочевника и его скакуна кровавым туманом, а ближайших пустынников опрокинул наземь - вместе с конями. Увы, других это не остановило - они метнули сумки и скрылись из виду. Дюпон разглядел ещё шестерых "сумконосцев", с разных сторон скачущих к тому же участку стены. Не было никаких шансов срезать их разом пулемётной очередью. Комендант представил себе кучу набитых взрывчаткой сумок, уже лежащих под стеной, и сделал единственное, что ему пришло в голову.
- Очистить эту галерею! - заорал он, жестами показывая, какую именно. - Быстрее! Быстрее!
Пара солдат послушалась, едва ли не на четвереньках двинувшись к башне. Остальные, сплошь новобранцы, то ли не услышали приказа, то ли были слишком напуганы - лучники до сих пор кружили снаружи, осыпая форт всё новыми и новыми залпами.
Взрыв грянул неожиданно - то ли по сумкам попали пулей, то ли одна из последних была с зажжённым фитилём. Сухая Роза содрогнулась от фундамента до макушек башен. Дюпон и Итиэль вместе повалились на пулемётчика, придавив беднягу к его оружию. Чёрно-жёлтое облако взметнулось к небесам, вмиг укутало галереи и надвратную башню. Капитан, давясь пылью, протирая глаза, вскочил на ноги, метнулся к краю площадки. Выругался. Лет триста назад каменная стена форта выдержала бы подобный удар. Наверное. Но теперь... Кусок кладки обвалился внутрь, похоронив под собой нескольких бойцов. В стене зиял пролом такой ширины, что телега проехала бы без проблем.
- Йи-и-и-ихэ-э-э! - подбадривая себя боевыми кличами, первые кочевники уже пытались перебраться через груду битого камня, громоздящуюся в проломе. Дюпон вытянул из кобуры револьвер, всадил две пули в самого смелого. Тот обмяк в седле, однако его конь вскарабкался на завал, спрыгнул во двор. За первым пустынником последовал второй, третий... Как вода неудержимо льётся в пробоину ниже ватерлинии, так и кочевники хлынули сквозь пролом во двор форта. Пальба с галерей не могла их остановить.
- Пекло! - Ламорье выпустил по живому потоку все пули, всухую защёлкал бойком. Рядом с ним возникла Итиэль и... слова не сказав, перемахнула ограду, спрыгнула вниз. Комендант успел только охнуть. Он увидел, как рыжая эльфийка приземлилась точно на круп вражеского коня, потеряв в полёте фуражку. Девушка ухватилась за плечо всадника, ткнула того в шею маленьким ножом, вытолкнула из седла, заняла его место. Перехватив поводья, вырвала кривую саблю из руки замахнувшегося на неё пустынника, врезала тому рукоятью по носу, рубанула по шее другого... Всё это тоже было напрасно - эльфийку попросту унесло "течением" людской реки, даже на миг задержать атакующих она не смогла. Конные сурристанцы заполняли двор, паля по солдатам на стенах, рубя и топча оказавшихся во дворе. В них стреляли с галерей, из окон казармы, с обеих башен. Конники шли по трупам своих и чужих, на место каждого убитого вставали двое. Предчувствие скорой победы застило им глаза, пересиливало страх смерти. Дюпон оказался отрезан от большинства подчинённых, ему оставалось только надеяться на решительность людей, оставленных перед боем в Механическом Сарае. И те не подвели.
В вопли, стоны, звон стали, цокот копыт и канонаду вплёлся совершенно новый звук. Урчание бензинового двигателя. Хлипкие створки Механического Сарая рухнули, рассыпаясь щепками. И на свет божий выполз "Железный Дракон". Рыча мотором, роя сухую землю тремя парами колёс, главный обитатель Механического Сарая пополз напрямик сквозь толпу конных врагов. Высокая, похожая на перевёрнутое ведро пулемётная башенка провернулась вокруг своей оси, щедро посылая свинец на триста шестьдесят градусов. Такого пустынники точно не ожидали. Бронеавтомобиль не числился за гарнизоном. Его оставили в Сухой Розе армейские кавалеристы, со слов прошлого коменданта - лет восемь назад. Машина участвовала в рейде против кочевых племён, и от жестоких условий пустыни напрочь пришла в негодность. Её, без двигателя, вооружения и половины нужных деталей, попросту бросили в крепости, пообещав однажды забрать на металлолом. Да так и забыли, видимо. С момента назначения Дюпона комендантом весь гарнизон в поте лица трудился над восстановлением броневика - и он сам, и его "логово" даже получили имена от солдат. Теперь машине пришло время отблагодарить пограничников за заботу.
- Тра-та-та-та-та-та! - кочевники набились в тесный двор форта, как рыбы в бочку, и за одну очередь пулемёт "Дракона" выкосил целую дюжину. Броневик проехал прямо по рухнувшему всаднику, с влажным хрустом смяв коня и человека передними колёсами, медленно двинулся в сторону пролома. Сурристанцы шарахались в стороны, забыв о бое, стремясь уйти с дороги стального чудища.
- Давай! - Дюпон ухватился за пулемёт. Солдаты поняли своего командира с полуслова. До того расчёт пытался отсечь хоть часть врагов от дыры в стене. Но ситуация изменилась. Кряхтя, они втроём перекинули оружие на другой конец площадки, направили ствол во двор. Помощник стрелка вставил новый магазин.
- Огонь! - приказал капитан. - Очистим Розу!
Не выдержав огневого натиска, воины пустыни обратились в бегство, устроили в проломе давку, сталкиваясь со своими товарищами, ещё спешащими внутрь. "Железный дракон" прошил кучу-малу пулями, всполз на вал обломков, расталкивая трупы острым треугольным носом. Что-то зашипело, из-под капота машины пыхнуло пламя, повалил чёрный дым. Подъём, очевидно, стал последней каплей для полукустарного двигателя. Броневик застыл на вершине вала - но дело было сделано. Серая туша боевой машины наглухо закупорила дыру. Башенный пулемёт лупил длинными очередями наружу, гоня врагов прочь от пролома. Внутри форта ещё шёл бой. Посреди двора Итиэль и её рослая подруга, тоже где-то добывшая коня, рубились на саблях с двумя сурристанцами, тесня тех к Сараю. Пограничники свешивались с галерей, выцеливая пустынников. Пулемёт, который помогал держать Ламорье, бил короткими очередями, прицельно. Всё закончилось лишь минут через десять, когда рыжая эльфийка растоптала конём последнего спешенного врага, пытавшегося укрыться за трупом лошади. По ту сторону стен армия кочевников беспорядочно катилась к своим лагерям. Ещё звучали одиночные выстрелы, но пулемёты умолкли, и стрелы на форт сыпаться перестали. Из башенки "Железного Дракона" высунулся мокрый от пота, взлохмаченный и багровый, что твой помидор, лейтенанта Сенмарт. Дверца водителя также распахнулась, Герцогиня спрыгнула с жёсткого сиденья на битые камни. Откинув голову, посмотрела снизу-вверх на Дюпона. Встретив взгляд командира, медленно качнула подбородком. Седая связистка не выглядела взволнованной, но Ламорье прекрасно понял её мысли. "Чистым чудом". И это действительно было так...
* * *
По ночной пустыне двигались огоньки. Это патрули пустынников подсвечивали себе дорогу масляными лампами, кружа между фортом и своими лагерями. В самих становищах горели яркие костры. Вероятно, таким образом осаждающие хотели напомнить, что даже после дневного разгрома их всё ещё очень и очень много. Капитан Ламорье, впрочем, и так этого не забывал. Соотношение сил сделалось вовсе уж безнадёжным. Из всего гарнизона в строю осталось двадцать человек, считая легкораненых, повара, механика и Герцогиню. Едва достаточно, чтобы держать караул на всех постах. К ним примкнули "серые мундиры", лишившиеся одного из своих при обороне казарм, да семеро гражданских во главе с господином послом. Беженцам-добровольцам Дюпон распорядился выдать винтовки, однако поместил их в резерве, на самый крайний случай. Что же до троицы эльфов... прямо сейчас комендант размышлял, увидит ли их утром.
- Вы правда видите в темноте? - тихо спросил он у Итиэль. Вместе они стояли у кормы броневика, ожидая, пока солдаты разгребут наваленную в проломе баррикаду. Пограничники также старались работать без лишнего шума. Единственным источником света оставалась поставленная на землю тусклая керосиновая лампа.
- Как днём, - со свойственной ей серьёзностью кивнула рыжая девушка. - Лично я, конечно, похуже других, но не волнуйтесь. Со мной будут товарищи.
- Да, вы первая эльфийка в очках на моей памяти. - Дюпон не стал уточнять, что другие виденные им эльфы и эльфийки были в основном нарисованными. В учебниках и детских книжках.