Если б мир был совершенен, он был бы закончен и не предполагал развития. Однако история человечества суть бесконечный эволюционный процесс, сопровождающийся революционными скачками. Следовательно, мир несовершенен, и несовершенство - его неотъемлемое свойство. Осознать ограниченность и недостаточность мира мы можем постигая метафизическую полноту, некое совершенство. Для удобства назовем это нечто Богом.
Бог совершенен, а значит, он отличен от мира. Согласно учению христианского богослова, ересиарха и гностика Маркиона, Бог существует извечно, чуждый миру, отсутствуя в мире, не соприкасаясь с ним, в полном отдалении, но именно в силу того, что он абсолютно иной, он придает завершенность миру, возмещает его ущербность. Одним тем, что он не имеет к миру никакого отношения, он его спасает. Божественное деяние для Маркиона - не сотворение мира, а его растворение: уничтожение зла, из которого он создан.
Итак, Бог спасает мир своей инаковостью, или: отличностью. Отличный в русском языке не только иной, но и очень хороший. Заключительный стих 1-й главы Бытия - "И увидел Бог все, что Он создал, и вот, хорошо весьма" - мог заканчиваться по-другому: "и вот, отлично". Однако перевод исключает такого рода двусмысленность и делает акцент на удовлетворенности Всемогущего результатом. Казалось бы, это свидетельствует о безупречности его творения и опровергает наши доводы об ущербности мира. Но только на первый взгляд. Уже во 2-й главе Бог, глядя на свое создание, произносит "не хорошо": "И сказал Господь Бог: не хорошо быть человеку одному; сотворим ему помощника, соответственного ему" (2:18). Как мы видим, процесс творения не ограничился шестью днями; "хорошовесьма" - не окончательный вердикт, а промежуточная оценка, за которой последовала прямо противоположная -"не хорошо". На седьмой день Бог решил отдохнуть; что было дальше, известно: грехопадение, начало человеческого рода, первые братоубийство и хамство; потоп, разрушение Вавилонской башни, история Содома и Гоморры; и прочее, прочее, прочее... С момента сотворения неба и земли мир по сей день находится в непрерывном становлении. А значит, как мы и говорили, он изначально и всегда несовершенен.
Разница между недостаточностью мира и божественной полнотой есть potential, в переводе на русский: напряжение (отношение бог-мир, где напряжение создает бог, держащий мир на расстоянии) и возможность (мир-бог). Бог - понятие неопределенное, мы прибегли к нему, чтобы обозначить совершенство и полноту. Поэтому не будем сейчас рассматривать божественный потенциал, а сосредоточим внимание на отношениях мир-бог, иначе говоря, на наших человеческих возможностях. Короче говоря, мы намерены обозначить вектор самореализации личности.
II
Как известно, природа не терпит пустоты. Стало быть, возмещение ущербности, восполнение недостаточности, другими словами, стремление к совершенству - процесс закономерный и даже предопределенный. Осознает это человек или нет, его Я всей душой жаждет гармонии. Собственно, обретение цельности - это и есть смысл земного существования. Но как достичь полноты своего бытия, находясь в несовершенном мире? По-видимому, уподобляясь Богу - путем обособления, став в полном смысле слова собой, то есть отличным.
Быть отличным - значит быть в принципе. Когда мы говорим, что нечто/некто есть, мы наделяем объект отличительными признаками, позволяющими нам понять, что мы имеем дело именно с этим, а не с тем. Стоит уточнить: отличный - это либо иной, либо другой. Синонимичность здесь не означает полную тождественность.
Русское слово иной восходит к древне-прусскому ains и латинскому ?nus - "один", а также родственно литовскому i?nas "действительный, правильный", кроме того, как указывается в словаре Макса Фасмера, обнаруживает связь "с лтш. eidene "вдова" из einene -- ср.: датск. enke "вдова" от еnk "одинокий". В случае со словом другой все гораздо проще - на большинстве славянских языков оно до сих пор означает второй. Таким образом, Инойистинен, уникален и одинок, в то время как Другой - это второй участник диалога: ближний. В двоице бог-мир, Иной, безусловно, соответствует Богу, а Другой - миру.
Новозаветная "наибольшая заповедь в законе" учит любви к Богу; "вторая же заповедь подобна ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя" (Мф. 22:35-40). Христианин должен объединить в себе любовь к Богу и ближнему. Если исходить из того, что цель и содержание спасения в христианстве - реализация единства человека с Богом, можно представить адепта, живущего по заповедям, как связующее звено между окружающими его ближними и Богом. В этом случае полнота бытия достигается через любовь, путем слияния в себе Бога и мира - несовершенного мира и отличного от него Иного - растворения мирской ущербности в божественном совершенстве. Не вдаваясь в подробности, отметим, что любовь можно охарактеризовать как некую энергию, волю к преодолению недостаточности и достижению полноты.
Так как слово "Бог" используется нами в вольной трактовке, в качестве обозначения абсолютной благости, мы вправе несколько снизить уровень трансцендентности и заменить понятие "любовь к Богу" на ницшеанское "любовь к дальнему": "Выше любви к ближнему стоит любовь к дальнему и будущему..." ("Так говорил Заратустра"). Любовь к дальнему - это устремленность всем своим существом к сверхчеловеку, совершенному человеку будущего. Дальний - это Иной: уникальный, одинокий и истинный.
Перефразировав вышесказанное, получим, что полнота бытия достигается через любовь, путем слияния в себе Иного и Другого, а значит, реализация личности есть способность быть отличным in principle. Тот, кто достиг реализации, не отличает Иного от Другого, он с одинаковой искренней любовью относится и к дальнему и к ближнему - к некоему идеалу и окружающим. Уподобляясь идеалу, он растворяет в себе человеческие пороки, следуя восточному принципу "мягкое побеждает твердое", но делает это не для победы над человеческой природой, а из любви к ней.
III
Нам остается рассмотреть еще один аспект понятия отличный. Названное прилагательное происходит от глаголов отличать, отличаться. Глагольная приставка от- выражает движение, начинающееся отделением от какого-либо предела (напр. отъехать от аэропорта). В нашем случае отличаться - значит отделяться отличности. Слово личность в свою очередь происходит от существительного лицо и далее - от древнерусского лик.
О многозначности лика мы можем судить по производным этого слова: облик (внешний вид), приличие (манеры), сличать (сравнивать), (из)обличать, уличать (выводить на чистую воду), ликовать (радоваться в толпе)... Этимологически ликозначает изображение, образ; глагол ликовать связан с укр. лик "толпа, собрание", болг. лик "хор"; еще одна цепочка (по Фасмеру): южн., зап. укр. лiк "счет", блр. лiк - то же, польск. lik "число, количество", liczny "многочисленный"; отсюда личи?ть "считать", южн., укр. лiчи?ти, болг. ли?ча? "объявляю, возвещаю", сербохорв. ли?чити, ли?чи?м - то же, чеш. li??iti "рассказывать, изображать", польск. liczyc? "считать, вычислять", н.-луж. li?ic? - то же, н.-луж. licys? - скорее всего, от гл. li?iti "делать явным".
Таким образом, окказионализм личать - означает делать явным, определенным: при помощи счета, изображения, рассказа и т.д. Это все равно, что вызывать из небытия, упорядочивать хаос, то есть наделять пустоту формой. Стало быть, отличать - это следующий шаг: переход от формы к содержанию.
Помня об этом, вернемся к современному значению прилагательного отличный - непохожий на нечто общепринятое. В латинском языке общепринятое, обыденное мнение обозначается словом "dоха", ему противопоставляется раrаdоха - другое, оригинальное мнение. Следовательно, отличному присуща парадоксальность в суждениях. В этом смысле парадоксальность его суть, содержание. Недаром, у Пушкина "гений - парадоксов друг".
Как известно, к своему гению прислушивался "ничего не знавший" Сократ. Именно он - гений Сократа - стал прародителем современной философии, основанной на платоновской диалектике. Есть мнение, что гением в древности называли человеческую интуицию, подсказывающую порой парадоксальные, но всегда верные решения. В контексте нашего исследования гений, безусловно, относится к дальнему. Возможно, это живущий в каждом из нас идеал, потенциальное божество, которое нужно распознать и развить, чтобы соотносить с ним свои действия. Как бы мы ни называли конечную цель своих устремлений - Бог, дальний, гений - все это идеал, характерной чертой которого является отличность, парадоксальность. Присущая всем нам внутренняя инаковость - прирожденная критичность - оберегает нас от растворения в несовершенстве мира и одновременно растворяет в себе это несовершенство, не позволяя ему множиться. Инаковость, основанная на любви, есть главное условие спасения - как личного, так и общечеловеческого.
Однако распознать в себе внутреннего критикаудается далеко не всем. Большинство людей руководствуется так называемым общим мнением и с нетерпимостью относится к проявлениям инакомыслия. Причина подобного поведения заключается в интеллектуальной лени. Потому презрительное отношение к инакомыслящим - величайшая глупость: именно так ведет себя утопающий, тянущий вниз пришедшего на помощь.
В "Книге пути и благодати" Лао Цзы есть слова, которыми нам хотелось бы завершить свое исследование: "Человек высшей учености, узнав о дао, стремится к его осуществлению. Человек средний учености, узнав о дао, то соблюдает его, то его нарушает. Человек низшей учености, узнав о дао, подвергает его насмешке. Если оно не подверглось бы насмешке, оно не являлось бы дао. Поэтому существует поговорка: кто узнает дао, похож на темного; кто проникает в дао, похож на отступающего; кто на высоте дао, похож на заблуждающегося; человек высшей добродетели похож на простого; великий просвещенный похож на презираемого; безграничная добродетель похожа на ее недостаток; распространение добродетели похоже на ее расхищение; истинная правда похожа на ее отсутствие".