Blackfighter : другие произведения.

Гарнизон

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    история, раскрывающая во всей красе глубинный смысл выражения "канава нереальная". типа боевая, типа фантастика :)

    повесть 2004 года после косметического ремонта. действие происходит лет через 250 после событий ЧИ.
    в этом тексте, в отличие от ЧИ, многие термины даны на языке оригинала, подробнее см. комментарий 1.


   Гарнизон
  
   Что такое подвиг? Есть множество определений для этого действия. Подвиг - нечто невозможное, запредельное, чудо, совершенное человеческими руками. Переход за грань реальности, ломка всех основ и законов, действие, демонстрирующее условность представлений о возможном и допустимом. Но некоторые считают, что подвиг - это глупость, помноженная на абсурд.
   Кто такой герой? Кто-то скажет, что это человек, совершивший невероятное, переломивший судьбу и заставивший ее плясать под свою дудку. Или - человек, заплативший собой за то, что нельзя было купить иной ценой. Некоторые же скажут вам, что герой - это простой человек, который очень хочет выжить.
   Как заставить героя совершить подвиг? Можно услышать, что подвиг для героя - вода и хлеб, воздух, которым он дышит, его кровь и плоть. Можно услышать и что подвиг - неизбежность для героя, он просто не умеет по-другому. Некоторые же скажут, что нужно взять человека, который хочет выжить, и поместить его в ситуацию, где глупость сплавлена с абсурдом. В соотношении один к одному.
   И, не желая глотать этот расплавленный металл, он совершит то, чего от него ожидают...
  
   ***
  
   Иногда неординарные ситуации начинаются вполне штатно.
   Иногда так, что потом никому не верится в то, что час, ставший отправной точкой в развитии события, был на самом деле. Уж больно нелепым выглядит камень, столкнувший лавину. Например, это вовсе не камень, а карнавальная маска или ваза с цветами. Ну что б им делать на горной вершине? В чью голову пришло затащить их туда? О чем эта голова вообще себе думала?..
  
   Транспортный корабль неспешно шел в "ничейном", пограничном пространстве от одной точки гиперперехода до другой. Наверное, только капитана интересовало, где именно шел вверенный ему корабль, тащивший в объемистом брюхе грузового отсека истребители, а в тесных каютах - летный состав. Три эскадрильи Особого Корпуса "Раэдан" возвращались с учений. Валялись по койкам, лениво поигрывали в карты, трепались. Учения проходили на планетке с ядовитой атмосферой на самой границе Империи, для большинства это было внове, нашлось что обсудить.
   Вот и обсуждали, неторопливо, вдаваясь в подробности. Учения выдались тяжелые, необходимость таскать поверх летного костюма скафандр, не снимая даже на территории базы, утомляла. Теперь хотелось только отоспаться, вернуться на Базу, там погулять - немножко, не до карцера, чтобы просто отдохнуть.
  
   Беглым взглядом: каюты без излишеств - койки в три этажа, между нижними - откидной столик. Цвет стандартный : серо-серебристый, только койки застелены пледами. Черными. Черным на черном - форма, надетые на себя или небрежно заброшенные на койку кителя. Бледные пятна лиц, похожих друг на друга. На лицах темными провалами - сонные глаза. Замедленные движения, негромкие голоса. Карты на столиках, одноразовые стаканчики повсюду. Пластиковые бутылки с разрешенными "слабыми" напитками валяются на полу, неторопливо перекатываясь от одной стенки к другой.
   Одна, другая, пятая каюта. В последней - не шестеро, как в остальных; трое. Бардака значительно меньше. И сама каюта чуть попросторнее и поудобнее. На стене - голограмма: врывающаяся в закат плоская черная машина, словно сгорающая в лучах закатного солнца.
   Трое вяло кладут по очереди карты на столик. Один - здоровенный, едва умещается на койке. Форменная футболка последнего размера едва не лопается на мускулистой спине. Тяжелое, грубо и небрежно вылепленное лицо, а выражение намекает на отсутствие интеллекта. Другой - полная противоположность: невысокий, слишком худой, нервный, с острым пытливым взглядом. В волосах пепел густо перемешан с сединой; но лицо молодое, туго обтянутое кожей. Третья - миниатюрная женщина без возраста, некрасивая, заметно смуглее своих партнеров по игре. Половина головы выстрижена накоротко, с другой стороны волосы - иссиня-черные - обрезаны по ухо и зачесаны набок...
  
   Следом за транспортом шел второй, чуть поменьше. На нем разместилась большая часть медиков, техников и все их оборудование. Этот факт тоже, наверное, интересовал только капитана второго корабля - шли штатно, в связке с тремя катерами конвоя. Шли лениво - почти у себя дома. Такую-то вальяжную процессию и догнал приказ по мгновенной связи.
   МС использовали редко. Слишком уж затратно перекидывать луч из одной ячейки пространства в другую через ретрансляторы, а потом искать объект по сектору. Слишком велик риск перехвата. Проще дождаться, пока адресат сам дойдет до контрольной точки связи и получит предназначенный ему пакет. Поэтому дежурный шифровальщик подпрыгнул с кресла, уронил на пол планшет, на котором малевал что-то (парень на досуге пытался освоить искусство шаржа), и удивленно хлопнул глазами, когда ему подмигнул зеленым диод на панели.
   Получив из набора невразумительных импульсов связный текст, дежурный пробежал его взглядом, отвесил челюсть и, подпирая ее рукой, повторил процедуру. Текст не изменился. Так, с приоткрытым ртом, шифровальщик и отправился к капитану. Капитан прочел, моргнул, прочел еще раз, и помянул болото неудобосказуемое вкупе с канавой нереальной. Шифровальщик покраснел с непривычки.
   Капитан вызвал адъютанта, сопровождавшего группу на учения, и молча подал ему тонкий листок полупрозрачного пластика. Адъютант, долговязый и неприлично молодой, прочел и, мгновенно утратив всю выдержку, которой его учили много лет подряд, вскинул на капитана совершенно бессмысленные глаза.
   - Это что? - спросил он, несколько секунд подбирая слова.
   - Это приказ, - равнодушно скалясь, ответил капитан, поправляя обшлага мундира. - Не стойте столбом, собирайте райарнэй (1).
   Диалога этого, по правде говоря, никто не наблюдал - хронику событий восстановили много позже со слов шифровальщика. Может быть, все было совсем не так. Может быть, адъютант ни на миг не утратил выдержки, а изрек что-нибудь бравое и несвоевременное. А может, ему изменил дар речи, и адъютант так и стоял столбом, пока капитан не похлопал его по плечу.
   От момента получения приказа прошло пять или семь минут.
   Еще через пять минут в рубке собрались семеро: трое командиров эскадрилий, капитан, все тот же адъютант, шифровальщик, решивший, что уже не имеет смысла соблюдать дисциплину и покидать помещение, и капитан второго корабля - в виде голограммы. Листок прошел по рукам, а в руках у голограммы капитана была голограмма копии приказа.
   Райарнэй перечитали послание по два раза. С первого раза осознать его реальность было затруднительно. Особенно, если пять минут назад ты мирно попивал коктейль, шлепал по столу картами и чувствовал себя приятно расслабленным. И тут тебе показали лист пластика, согласно которому ты должен немедленно отправиться на расположенную неподалеку планету и прийти на помощь "обороняющемуся от натиска врага" гарнизону на этой планете. Численность которого (врага, а не гарнизона) превышает численность предполагаемых помощников раз так в сто. А может, и больше - об этом предписание умалчивало.
   Что было бы вполне естественно, если не принимать во внимание специфику деятельности Его Императорского Величества Особого Авиационного и Воздушно-десантного Корпуса "Раэдан", а также круг задач подразделения. Вот кто-то и решил - не принимать во внимание.
   Эрг - тот самый громила - запрокинул голову, едва не уронив берет, и рассмеялся. Звук смеха бился о переборки, отражаясь и дробясь на мелкие неприятные осколки.
   - Прекратите, - нервно сказал адъютант. Эрг прекратил - с трудом. Остальные промолчали.
   - Перекидывать груз будем? - спросила голограмма.
   - Нет, - покачал головой капитан. - Не успеем.
   - Сколько до точки перехода? - осведомилась у офицера у себя за спиной голограмма.
   - Час десять, - ответили оттуда же. - На торможение потребуется... момент... восемь часов плюс-минус двадцать минут.
   - А потом на разгон для перехода?
   - Три часа.
   Капитан первого транспорта кивнул. Голограмма безмолвствовала, заложив руки за спину.
   - Хорошая задача, - кивнула Кэсс. - Я бы даже сказала - остроумно поставленная.
   - Куда не успеем? - поморщился Эрг. - Нас там давно ждут, по ту сторону "дырки"...
   - У этой системы две точки входа. Если уже контролируют обе - ждут. Если еще не успели - есть шанс. Но нужно перекинуть хотя бы часть груза. И часть людей.
   - Все просто, - сказала Кэсс. - Идем через гипер в машинах, если не попадаем под огонь сразу - делаем прыжок внутри системы и выбрасываемся с орбиты. С собой возьмем то, что потянут машины.
   - Это корыто похоже на катер? - капитан обвел рубку руками. - Прыжок внутри системы... рискованно.
   - Придется, - пожала плечами Кэсс. - А что делать?
   - Мы пойдем следом... - подала голос голограмма.
   - Если нам не удастся - уходите обратно в гипер, - распорядился капитан. - Прикрывать вас мне нечем.
   - А катера? - спросил Эрг.
   - А катера туда не пойдут. Если на выходе эскадра - они ничем не помогут, если ее нет - они не нужны. Три катера на орбите помогут нам, как доброе слово. Или второй транспорт сядет, или не сядет. Лотерея...
   - Ясненько, - Эрг хотел еще что-то добавить, но покосился на адъютанта и решил не нервировать юношество лишний раз.
   Шеллар провел рукой по безупречному пробору. Кэсс оглядела их с Эргом, знакомых наизусть, истово, знакомых до того, что не нужно было смотреть в лица, до той степени, когда достаточно не мысли даже, легкой ее тени, и на сетчатке проступает профиль, силуэт фигуры, контур ладони, вскинутой в салюте... Умирать предстояло в хорошей компании. Впрочем, она пока что не собиралась умирать. Хотя каким образом собиралась выжить, было непонятно. Как-нибудь. Чудом каким-нибудь. В такой компании, может, и чудо случится.
   - У меня же два новичка в эскадрилье, - сказал по дороге к каютам Шеллар, первый раз за все время открывая рот.
   Обычно ему было свойственно встревать во все подряд, и пока что непонятно было, как трактовать сие молчание. Двое других райарнэй подозревали, что это не к добру.
   - Совсем новичка? - для поддержания разговора спросила Кэсс, хотя знала про этих новичков немногим меньше их райарно Шеллара: по дороге он успел рассказать о них все и еще чуть-чуть.
   - Один два года, один - год, - сплюнул Шеллар.
   - То же самое.
   - А у меня их - трое! - Эрг скривился.
   - Поэтому мы на учения и летали, дорогой мой. Будем считать - обучили, - улыбнулась Кэсс.
   - Иди ты... - фыркнул Эрг. Но не стал уточнять, куда именно. По сравнению с тем, куда их только что послали, любое нецензурное слово выглядело очень ласково и не пугало.
  
   ***
  
   Летный состав запихнули в кают-компанию, рассчитанную на примерно впятеро меньшее количество тел. Поэтому некоторым пришлось залезть на верхние койки и слушать командирскую речь, свешиваясь вниз. В силу таких обстоятельств вместо бравого "служу Империи!" или хотя бы уставного "Вас понял, эсс(2) райарно!" господа пилоты отреагировали разнообразно. Согласитесь - трудно изрекать что-то доблестное, если ты свешиваешься с койки и тебя чудом удерживает за ноги или за воротник товарищ.
   В командирской речи (за оратора был Эрг) содержался тот необходимый минимум сведений, которые полагалось знать до высадки райнэй и младшим офицерам. Изменение плана, экстренная переброска, нетипичная высадка, тяжелая ситуация. Тем не менее, этого хватило, чтобы представить себе истинное положение вещей хотя бы в масштабе один к двум. Эрг поморщился. В Корпусе со своими всегда говорили, как есть, не дозируя информацию по капле. Но семеро совсем еще мокрых новичков...
   Те, до кого ситуация дошла быстрее и полнее - реагировали грубыми выражениями (шепотом), остальные - недоуменным хмыканьем. Шеллар тяжелым взглядом провел по кают-компании, заставляя заткнуться наиболее глубоко осознавших перспективы. Эрг откашлялся и спросил:
   - Вопросы будут?
   Вопросы были, и вопросов было немало. Но, косясь на лицо Шеллара, летный состав слегка задумывался, пытаясь придать им какие-нибудь четкие и строгие формулировки. Впрочем, не до всех дошло, что вопросы нужно задавать только умные и только по делу.
   - А что там такое? - удивленно спросил один из новичков Эрга, переваривая сообщение об изменении курса.
   - Лужа там, - потрепал его по плечу райарно. - Не то чтобы глубокая, так, по колено.
   - Нет, серьезно, - спросил Эрти Лальяда, уже давно райно(3), но все еще наивный мальчик - с виду.
   Вид был наивным, а мальчик - молодым и очень несерьезным. На первый взгляд. Второй взгляд, как правило, отшарахивался в испуге, не желая рассматривать Эрти Лальяду во всех подробностях. Взгляду становилось слегка не по себе.
   - Ну, я же сказал уже все, - дернул скулой Эрг. - Там наш гарнизон на недавно освоенной планете стоит насмерть против превосходящих сил Термитника.
   - Но мы-то каким боком?... Не наша специфика, - поправился райно Лальяда.
   - Мимо проходили не вовремя, - Эрг уже вполне взял себя в руки и был готов вести пресс-конференцию. На свою первоначальную неловкую попытку зажать большую часть информации он уже плюнул, но интонацию держал рабочую, оптимистичную. - Им нужна помощь, пока не подойдет эскадра. И пока она не расчистит себе путь к планете. Скорее всего, от гарнизона там уже ничего не останется. Вот нас и отправляют на подмогу.
   - Остроумно, - одними губами улыбнулась Эрин Эррэс.
   Арт и Эрг-младший, новички Кэсс, молчали, только хлопали бестолковыми радостными глазами. Особенно радовался тезка Эрга, пришедший в эскадрилью последним. Еще бы, такая переделка - лучший случай показать себя. Кретин, устало подумала Кэсс. И в штабе - кретины, и Райдо(4) Конро, на чью визу под текстом приказа она полюбовалась с особым удовольствием, тоже... неласковое слово. Можно затыкать дырку в обшивке собственной задницей - вот только заткнешь ли?
   - А может, информация неполная? - осторожно спросил кто-то из звеньевых Эрга, и ему не ответили.
   В качестве грузчиков господа пилоты, даже наскоро затиснутые в костюмы с усилителями, смотрелись сыровато. Невзирая на все модификации тела, позволявшие самому хилому пронести на плече , не запыхавшись, пару товарищей на пару взглядов. Погрузочно-разгрузочные работы - это не столько сила, сколько навык и сообразительность. И если за первым дело не стало, то со вторым были проблемы.
   - Какие еще погрузчики? Взяли и понесли... быстро, быстро, у нас всего-то минут сорок, дальше будут два прыжка подряд... Шеллар, последи за массой, у тебя с логистикой всегда было хорошо.
   - Стоп, - сказал Шеллар. - Поставили. Капитан, давайте список экипажа и список грузов. Срочно!
   Аккумуляторная батарея с грохотом обрушилась на пол. Дин, один из эскадрильи Кэсс, пришедший недавно - лет пятнадцать назад - посмотрел на батарею с искренней обидой.
   - Кто уронит себе на ногу - оставим на орбите... - пообещал Шеллар.
   Он шутил, но никому смешно не было. Пять минут назад Шеллар приказал оставить на борту второго транспорта трех техников и четырех медиков, но перегрузить часть боеприпасов. Попытавшийся возразить адъютант получил по шлему скафандра кулаком, снабженным усилителем, и примолк. Получил он, что характерно, не от Шеллара - от капитана основного транспорта.
   Гравитация в переходном шлюзе была интересная - пятнами, но времени на изучение подобного редкостного феномена не нашлось. Спотыкаясь и пытаясь не уронить грузы там, где гравитация была выше привычной нормы, летный состав рьяно таскал тяжести. Экипаж транспортника помогал. "Космики" были опытнее, но их не хватало.
   Наконец операция "пожар в муравейнике" была успешно завершена, а, точнее, брошена на середине. Корабли подходили к точке перехода. В последний момент оказалось, что истребители в грузовом отсеке стоят весьма удобным для неспешной разгрузки на Базе образом, но вот для экстренной выброски с орбиты эта конфигурация годится мало. Точнее - не годится вовсе. Транспорт вообще не был предназначен для боевых действий.
   Наскоро придали машинам более удобное положение. Оказалось, что лучшее, что сможет сделать противник - учинить пробоину в трюме. Но, желательно, небольшую. Аккуратную. Так, чтобы стенку-то разнести, а вот транспорт не сжечь. Таких милостей от врага и природы ждать не хотелось, поэтому надеялись, что при вылете всем удастся не застрять, не подрезать товарища и еще каким-нибудь заранее неизвестным способом не сорвать и без того печально выглядящую картину выброски. Впрочем, о правиле "если неприятность может случиться - она случится", все помнили. Вперед поставили новичков.
   - Каждый понесет не только оборудование, но и пассажира или двух. Техников, медиков, команду корабля. Прошу учесть нагрузку на машину. И идти придется без "разгонки", это тоже стоит учесть... - проинструктировала Кэсс пилотов.
   Слова типа "учесть" с языка соскакивали не гладко, а цепляясь. По крайней мере у шестерых из стоявших напротив проблемы с этим были гарантированы. Не успели набраться необходимого опыта. "Учитывалка" не отросла.
   - И после двух прыжков, - добавил Шеллар. - С орбиты, возможно, под обстрелом. Все осознали?
   Новички радостно кивнули. Надо понимать - ничего они не осознали.
  
   ***
  
   - Этих - к тебе, - распорядился радостно играющий в логиста Шеллар, подводя двоих будущих пассажиров. У одного из них прозрачный материал шлема справа был покрыт трещинами. Кэсс посмотрела на капитана транспортника и адъютанта, потом на Шеллара.
   - Ну, благодарю за доверие.
   - Дело не в доверии, - скривился Шеллар. - Его же еще ждать придется, значит, выбрасываться последней, а ты уйдешь и из обломков... За твоими я присмотрю.
   - Шеллар, возьми к себе его, мало ли что, - кивнула на адъютанта Кэсс.
   Адъютант старался держать себя в руках, но выглядел подозрительно бледным. Все происходящее мало вписывалось в его представления о карьере - он хотел быть администратором, а не боевым офицером. На учениях он отлично справлялся и прекрасно улаживал все мелкие затруднения, но к такому раскладу оказался не готов. Он просто вез три эскадрильи на учения. И тут - небольшой такой подарок.
   - Нет, извините, конечно, но - не возьму. У меня старший техник и два медика, да еще и батареи для плазменников. При всем моем... они будут гораздо полезнее внизу.
   Адъютант хлопнул глазами с длинными ресницами, сглотнул, но промолчал. Капитан транспортника выглядел глубоко безразличным ко всему, и Кэсс понимала, что равнодушие не показное. Все, что он мог сделать - провести корабль через гипер и совершить прыжок внутри системы, и большего от него ждать было нельзя, а внизу он действительно был абсолютно не нужен. Десять минут назад его едва отговорили от идеи остаться на борту своего транспорта.
   Кэсс пошлепала по плечу адъютанта, стараясь как-то выразить одобрение. В костюме с усилителями получилось немного слишком, но жертва ласки пищать не стала. Забавно. Никто не ждал от мальчишки даже того, что он будет молчать, а не требовать позаботиться о его безопасности. Парень начинал ей нравиться. До сегодняшнего дня он воспринимался функцией в мундире, а тут вдруг оказался чем-то... человекообразным.
   - Не волнуйтесь, - оставила она руку на его плече. - Я - хороший пилот, вы же знаете.
   Адъютант сглотнув, кивнул, постарался выдавить из себя улыбку.
   - Я знаю...
   Гиперпереход - явление малоизученное; впрочем, это никому не мешает пользоваться им при передвижениях по пространству. Известно главное: если один раз пройти из точки А в точку В, то переход всегда будет вести в точку В. Вот первый прыжок мог завести неизвестно куда. На этом принципе и составлялись лоции.
   С точки зрения науки, в гипере человек не должен чувствовать ничего. Однако вопреки мнениям специалистов, составлявших инструкции на непонятных ни одному "космику" основаниях, в прыжке можно почувствовать многое. Например, что внутренности пытаются оказаться снаружи, а по голове кто-то бьет большой кувалдой, стремясь угодить в висок. Еще можно увидеть что-нибудь неожиданное, в лучшем случае - себя, вид сверху и сбоку. Продолжалось все это противостояние ощущений инструкциям недолго, пару секунд, но заканчивалось всегда безоговорочной капитуляцией теории перед практикой.
   Господа пилоты и их пассажиры сидели по машинам, молча гадая, чем завершится прыжок - минутой цветных вспышек перед глазами, или полным и окончательным "концом всему". Подбить корабль, только что вышедший из гипера, смог бы и младенец.
   Транспортнику повезло - никто не ждал его на выходе. Люди перевели дух, выражая облегчение, что первая половина безумного маневра удалась, и тут корабль взвизгнул, дрогнул и начал закручиваться в спираль. Ощущение было столь сюрреалистическим, что все зажмурились и постарались отключить восприятие, чтобы не сойти с ума. Последнее было доступно только пилотам "Раэдан". Разумеется речь идет об отключении восприятия, а не схождении с ума. Что касается сумасшествия, то по мнению подавляющего большинства военных Империи, "раэдан" это уже не грозило.
   Внутри планетных систем прыжки совершались при использовании "пространственных векторов". Что это означало, знали только навигаторы и физики-теоретики. Впрочем, это загадочное нечто работало, и это всех устраивало. А что при этом происходило с нервами и рассудком пропущенных вдоль по пресловутым "пространственным векторам", интересовало только медиков. Здоровые и крепкие организмы это скольжение переживали, а других в Особый Корпус не брали. В летный состав.
   И вообще эти прыжки делали раз в пятьсот лет в честь большого праздника.
   Адъютант, надо понимать, к здоровым и крепким организмам не относился: в самом начале прыжка он отрубился и перестал оглашать эфир мужественно сдерживаемыми вздохами и стонами. Оно и к лучшему - помочь ему было ничем нельзя, оба сидели пристегнутыми к креслам, а слушать парня было утомительно.
   Кэсс отсчитывала секунды, ожидая капитана транспортника. У того в запасе осталось еще секунд двадцать, чтобы добежать до трюма. Что творится впереди, в зоне выброски, разглядеть из кабины не удавалось Ясно было только одно корабль еще не атаковали. Не трясло, и заплаточная пена из баллонов аварийной системы не валила.
   Капитан влетел на исходе девятнадцатой секунды, проявив недюжинную для себя прыть, повалился в запасное кресло и защелкнул основные ремни.
   - Нас бьют? - поинтересовалась Кэсс.
   - Минуты через две будут бить, - буркнул тот, регулируя громкость микрофона и динамика.
   - Две минуты - это прекрасно, - расхохоталась Кэсс, поднимая машину вертикально на пару метров. - Ну, не блевать...
   Везти груз и пассажиров было неприятно: машина из дикой птицы превратилась в птицу домашнюю, откормленную и ленивую, непривычно лишенную маневренности и скорости. Нервы, не прошедшие "разгонку", отказывались воспринимать перегруженный истребитель, как единое целое с телом. В общем, веселье то еще. "Ладно, не впервой!" - подумала Кэсс, и тут же сама себе удивилась. Такое было - впервой, за все долгие годы службы в Корпусе ничего подобного ей делать не приходилось. Возникало нехорошее предчувствие, что это не единственный урок, который ей придется выучить на этой планете, название которой она уже успела забыть.
   Чудом или мастерством капитана транспорта - неизвестно, но корабль вышел на орбиту не в другом полушарии, и не над временными аэродромами Термитника, как стоило бы ожидать по закону подлости. До гарнизона было совсем недалеко. "Повезло уже трижды," - отметила Кэсс. Согласно все тому же закону подлости ПВО окаянного гарнизона теперь уж просто обязана была перепутать имперские "экспериментальные и сверхсекретные" истребители с какой-нибудь новинкой противника и пережечь половину на подходе.
   Это едва не произошло, но Шеллар, идущий во главе победоносной армады, вовремя наладил связь и предотвратил печальный инцидент. Который уже, судя по его (Шеллара, а не инцидента) репликам во внутреннюю связь, имел все шансы воплотиться в реальность.
   С высоты облачного слоя планета смотрелась омерзительно - голая пыльная степь. Гарнизон выглядел весьма и весьма неубедительно - забор, несколько построек, пушки ПВО. Даже если учитывать, что большая часть сооружений под землей, получалось невесело. "Тысяча, ну тысяча двести бойцов - максимум", - прикинула она.
   Оказалось - ошиблась.
  
   ***
  
   Кэсс садилась последней, давая остальным возможность выбрать себе место поудобнее. Втиснула отвратительно неловкую, неуклюжую машину на слишком тесную площадку, едва не помяв крыло себе и Сэлэйн, отстегнулась. Сзади были два пассажира, о которых она почти уже и забыла, поскольку они не издавали звуков. Судя по всему, оба были без сознания, но Кэсс надеялась, что обойдется банальным обмороком. Перегрузки она соизмеряла по себе и, видимо, переоценила степень прочности пассажиров.
   К откинутому люку уже подбегали солдаты в защитных комбезах танкистов, ее зачем-то поймали на руки и аккуратно поставили на покрытие летного поля.
   - Идите вы прочь, - гавкнула Кэсс, сдирая шлем и морщась от ударившего по глазам жгучего солнечного света. - Там двое, их в госпиталь...
   - Баба, - восторженно заявил один из "мужественно сопротивляющихся натиску". Кэсс поглядела в ясные темно-карие глаза, не замутненные ни граном интеллекта, и высказалась от души. Если принимать во внимание хотя бы половину из сказанного ей, то этих двух солдат попросту не могло существовать в природе - имперские биотехнологии еще не овладели искусством производства подобных химер.
   - Злая баба, - уважительно изрек, выслушав монолог, левый танкист. Правый промолчал - видимо, пытался запомнить сентенцию на будущее. Кэсс сплюнула от души - кровью, как и следовало ожидать после такой выброски, - и отправилась к своим. Своих было видно издалека - Эрг возвышался над толпой на целую голову. По дороге она подняла глаза к небу и на мгновение остолбенела. Слов для происходящего там не нашлось, хотя в небе творилось вполне предсказуемое и ожидаемое даже. Там добивали второй корабль.
   Успешно пройдя через первое испытание, второго транспорт не выдержал, оттянув на себя все неприятности, которые могли бы настигнуть первый. Закон подлости сработал, но не до конца. И это было подозрительно.
   - Медики, техники, капсулы разгонки, - флегматично перечислял список потерь Эрг, глядя в небо, где еще не закончили чертить сияющие полосы обломки.
   - Аккумуляторы и боеприпасы, - продолжил Шеллар. - Остались мы с голой задницей...
   - Заткнитесь, а? - попросила Кэсс. - Без вас тошно...
  
   Беглым взглядом: типовые постройки базы обнесены высоким, в два-три роста глухим бурым забором. У ворот - одинокое дерево, неизвестно зачем оставленное расти во дворе, нелепо торчащее из шершавого протертого биопокрытия. От широких ворот к одному из ангаров тянутся темно-бурые пятна свернувшейся крови. Покрытие слишком старое, чтобы поглотить их быстро. Пятен много, слишком много, больше, чем может вылиться крови из одного тела. Еще во дворе слишком много людей. Три десятка пилотов в черных блестящих летных костюмах, десяток уцелевшего вспомогательного персонала, тоже в черном, держатся вместе, и на фоне толпы в темном серо-синем выглядят очень неубедительно.
   Все головы, и в черных шлемах, и в серо-синих капюшонах, и лишенные головных уборов, одинаково подняты к небу. В прозрачном бледно-голубом небе идет метеоритный дождь. Сверкающие точки прочерчивают полосы и вспыхивают, сгорая в воздухе, ослепительно яркие даже днем. Лица, устремленные к небу, мрачны и невыразительны. Тишина. Мертвая тишина, готовая взорваться проклятиями и ругательствами. Вибрирует воздух, наливаясь тихим злым электричеством...
  
   Толпа за спиной всколыхнулась и раздвинулась, пропуская к пилотам Корпуса мужчину в форме старшего офицера танковых войск. Офицер со знаками различия аркэнхадо, командира танкового полка (5), подошел к тройке райарнэй, уже было хотел к ним обратиться, но вдруг решил оглядеться. Увиденное вокруг и в небе его, должно быть, впечатлило - танкист слегка побледнел. Сбледнул с лица, как говорится. Так он и стоял в тягостном раздумье, и мысли его, опять же, как говорится (например, в романах, которые так любят юные мальчики) были печальны. Потом в толпе обозначилась фигура в скафандре, расстегнутом до пояса. Фигура имела вид еще более бледный, а подбородок и грудь ее были щедро заляпаны кровью. Краем глаза покосившись на прибывшего, Кэсс опознала в нем своего пассажира, адъютанта, и порадовалась, что мальчик оказался достаточно крепким, чтобы прийти сюда своими ногами. А носовое кровотечение - дело житейское, мелочи.
   - Вот, прибыли, - сообщил адъютант, сразу вычислив в толпе представителя местного командования. Потом облизнул алое с губ и доложился по всей форме.
   - И это - все? - спросил танкист. В голосе его было нечто странное, а рука бесконтрольно плясала вокруг рукояти лучевика. Кажется, аркэнхадо очень хотелось немедленно застрелиться.
   - Да, - извиняясь, сказал адъютант. - Пока - да...
   - Мнэ, - сказал аркэнхадо невнятно, давясь какими-то более емкими словами. - Э...
   - Лопайте, что дают, - рявкнул Эрг, оборачиваясь и нависая над немаленьким танкистом, но пока еще удерживая руки в карманах кителя. - Я вам эскадру не достану из кармана! И никто не достанет...
   Кэсс привычно дернула Эрга за рукав, намекая ему, чтобы не увлекался.
   - Совещание через час соберите, - удивительно вежливым тоном попросил Шеллар. - А пока что - людям воды, медиков... сообразите?
   Аркэнхадо автоматически кивнул, кого-то к себе подозвал и начал постепенно возвращаться к более естественному ему цвету лица. Руководящая деятельность отвлекала от печальных размышлений о том, какой помощи он просил, и какую ему прислали.
   Через пару минут толпа опустила глаза от небес к грешной земле и задалась более насущными, нежели оплакивание судьбы второго транспорта, вопросами.
   - А куда машины ставить? - спросил Эрг-младший. - У них нет свободных ангаров, я спросил...
   - Забудь про ангары, - посоветовала Кэсс. - Про ангары, про медиков, про все такое...
   - А как...?
   - А вот так...
  
   ***
  
   Совещание, мягко говоря, не удалось. Кэсс притулилась на стуле за Эргом и Шелларом, усталая и злая, ей не хотелось в третий раз отвечать на вопрос "И это все?!". Поэтому она предпочла сидеть молча, разглядывать руки и только иногда поднимать глаза на тех, кто говорил. Как-то за несколько минут мероприятие переросло в пресс-конференцию, где стороны обменивались вопросами и отдельными репликами. От обычного совещания в штабе все это было весьма далеко и больше напоминало философский диспут о поиске корня горестей и бед.
   Оглашенный аркэнхадо казавшимся временно командующим гарнизоном, состав живой силы звучал слишком нетипично для имперской базы. Отчасти даже фантастично. Рота десантников, порядка трех сотен уцелевших танкистов и побитое крыло истребителей-бомбардировщиков. Кэсс недоуменно похлопала глазами.
   Через некоторое время тайна прояснилась: базу уже несколько лет не использовали по назначению, только для учений, которые проводили неподалеку, на побережье. Когда грянул гром, чинить крышу было поздно. Базу активировали, но с людскими и материальными ресурсами все оказалось печально. Собственно, контингент состоял из тех остатков войск, которые успели отойти на базу с плацдарма, где проводились учения. По дороге колонну сильно потрепали...
   По счастью, инструкции запрещали полностью законсервировать базу, и до недавнего времени на ней присутствовала группа операторов ПВО, которая успела включить защитный купол. Термитник попытался провести бомбардировку, получил от ПВО достаточно чувствительный щелчок по носу и занялся другой базой, которая считалась основной.
   Ни Эрг, ни Кэсс с Шелларом ничего не соображали в тактике защиты подобного объекта. Они были слишком узкими специалистами, а когда-то данные в училище основы тактики давно выветрились из головы за давностью лет и неактуальностью. Поэтому они только переглядывались и кивали, стараясь иметь достаточно умный вид. Но не слишком умный, чтобы никто не попытался потребовать с них план действий.
   Основная неприятность состояла в том, что аркэнхадо танковых войск с двумя заместителями, ротный-ВДВшник и начальник смены техслужбы - весь уцелевший командный состав - не вполне представляли себе имеющиеся у них в наличии ресурсы. Все они были здесь чужими. Интендант гарнизона пропал, как только началась заваруха - то ли погиб, то ли дезертировал, выяснять это было некому: служба безопасности как раз за день до начала оккупации в полном составе (три офицера) отправилась на основную базу по какой-то своей надобности и, разумеется, уже не вернулась. Единственный "местный" офицер, старший оператор ПВО представлял ситуацию в пределах своей службы, но не более того.
   В довершение прочих радостей в бункере под землей находились семьи офицеров, приписанных к этой базе. Мужей по большей части перевели на основную, а семейства предпочли жить в местном военном городке, так как климат в нем был заметно лучше. Любителей климата набралось порядка полутора сотен.
   Все это в совокупности нагоняло тоску. И еще что-то назойливой блохой прыгало в мыслях у Кэсс, когда она смотрела на лица местного командования.
   - Ну что, - подвел итог Эрг. - Будем срочно оценивать обстановку, к вечеру еще раз соберемся? Согласны?
   Офицеры покивали, соглашаясь с Эргом. Совещание выглядело странно - словно от них, посторонних ждали каких-то приказов, решений, осмысленных действий. Местные все еще не могли расстаться с надеждой на помощь со стороны, и даже то, что помощи оказалось - тридцать машин, их еще не разочаровало.
   - Стоп, - сказала вдруг Кэсс. - А я не поняла, кто у вас авиацией командует?
   Сидящие напротив переглянулись с некоторой неловкостью, повисла пауза, потом отреагировал ВДВшник:
   - Он... отсутствует...
   - Я вижу, что не наличествует, - пожала плечами Кэсс. - А почему он отсутствует? Он ранен?
   Ответом ей был только грустный вздох, и Кэсс не стала еще раз задавать вопрос, на который так странно реагировали.
   На том и завершили мероприятие, больше всего походящее на панихиду. По окончании совещания командиры эскадрилий отправили тех, кто был посообразительнее, "оценивать обстановку". Что означало - соваться во все дыры и пытаться свести полученную информацию в некое осмысленное целое. Тех, кому дела не нашлось, отправили отдыхать и помогать местным техникам разобраться в схемах истребителей "Раэдан", принципиально отличавшихся от прочих машин Империи. Оставшиеся предпочли сгрудиться вокруг командиров и задавать вопросы. Отвечала в основном Кэсс, Эрг и Шеллар что-то обсуждали, отойдя с адъютантом к окну, и только иногда оборачивались на громкие голоса.
  
   ***
  
   - Мы не в состоянии прикрывать даже соседний город. Поэтому мы будем защищать только гарнизон и ждать эскадру.
   - А смысл? - спросил Арт, которому вообще-то не место было возле тройки командиров.
   - Нет никакого смысла. Кроме примерно пятисот уцелевших на данный момент наших солдат и офицеров. Вот и весь смысл... - ответила Кэсс вместо того, чтобы погнать его в шею.
   - А с остальными-то что случилось?
   - А что случилось с нашим транспортом? - зарычал Шеллар, разворачиваясь. - Что за идиотские вопросы? Арт Халэй, вы, кажется, пришли в Корпус из регулярной армии. Вам что, отшибло память? И что вы вообще тут делаете?
   Арт отшатнулся, вздрогнул, сделал несколько шагов, скрываясь за спинами остальных. Шеллар с угрозой оглядел других пилотов, стоящих поблизости, ища повода наорать на кого попало. Дин улыбнулся, с явной насмешкой, и Шеллар сделал шаг вперед. Кэсс напряглась. На учениях Дин уже успел достать Шеллара по полной программе. Но сейчас парень подключил голову, сообразил, что нарываться не стоит, и спрятался за товарищами.
   - Шеллар... - предостерегающе коснулся его рукава Эрг.
   - Ничего, переживут, - махнул рукой Шеллар. - Может, отучатся спрашивать о смысле... Что ты с ними нянчишься, Кэсс? Вопросики-ответики, распустились!
   - Все, - усмехнулась Кэсс. - Нашел повод устроить всем разгон...
   - Вместо разгонки, видимо, - пожал плечами Эрг. - Капсулы накрылись, но у нас есть бравый райарно Шеллар.
   - Вот видишь! Я тебе всегда говорил, что у тебя - бардак! - продолжал Шеллар, обрадованный возможностью продолжить. - Полный, законченный бардак, хуже чем в Сенате.
   - Я обойдусь без твоих комментариев... - все-таки разозлилась Кэсс. В конце концов, Шеллар был ей ровней по званию и выслушивать от него нечто подобное желания не возникало.
   - А может, подеретесь, а? - спросила Сэлэйн, до сих пор привычно молчавшая и не отошедшая от Кэсс и после рыка Шеллара. - Подеритесь, может проснетесь, господа командиры?
   Кэсс и Шеллар заткнулись разом.
   - Да, как-то мы отвлеклись, - через минуту сказал Шеллар. - Итак...
   Вести приходили неутешительные. В них даже не особо верили; не хотелось. Отчет любого "гонца" встречали либо смехом, либо недоверчивыми вопросами в духе "ты там был или на ходу сочиняешь?". Уж больно медленно до всех доходило, что такое "база на неполной консервации". И как мало "неполная" консервация отличается от полной ликвидации.
   В конце концов сформировалась комиссия, включавшая аркэнхадо, Эрга, Кэсс и адъютанта Корпуса. Этот веселый квартет носился по базе туда и сюда, заглядывая в каждую службу и задавая вопросы. Некоторые вопросы были откровенно наивными, но и их воспринимали совершенно серьезно, видимо, подозревая, что незнакомые господа офицеры в форме Особого Корпуса, о котором много слышали, но мало знали, проверяют местный персонал на сообразительность. Из пары таких наивных вопросов, которые задавал в основном Эрг, никогда не боявшийся выглядеть дураком (с его-то габаритами! ха!), вырисовывались интереснейшие моменты будущей стратегии.
   Так в подземном центре управления ПВО старший оператор впервые пожаловался, что он ограничен в мощностях: питание шло только от аккумуляторных батарей, силовой кабель перерубили "термиты". Удивляло одно - почему еще час назад, на совещании, он об этом промолчал.
   - На сколько хватит заряда? - спросил Эрг.
   - Зависит от режима, - подумав, сказал старший оператор. - В непрерывном - суток на шесть, в минимальном - две декады. Это если без лазеров...
   Эрг оглянулся на адъютанта. Тот неопределенно пожал плечами.
   - А связи так и нет?
   - Нет приема, и мы не знаем, проходят ли наши сообщения.
   - Ну, несколько прошло, - вяло улыбнулся адъютант. - Продолжайте передачи, может быть, их не смогут блокировать. Если передачи прекратятся...
   Адъютант замялся, но все прекрасно поняли смысл его слов: если передачи прекратятся, эскадра может не прийти вообще. Или прийти через пару месяцев, когда гарнизону уже будет все равно. Зачем "термиты" явились на планету - известно. Депортировать местное население. Заберут всех, кого сочтут пригодными, и улетят восвояси. Чтобы их выбить, придется постараться, а это в Генштабе могут счесть нерентабельным. В Генштабе еще и не такое могут... там считают на сотни тысяч.
   - Значит, две декады? - спросил аркэнхадо.
   - Нереально, - вздохнул оператор. - Это значит, что никто ни разу подойдет к периметру.
   - Значит, не подойдет, - пожал плечами Эрг. - В общем, все просто. Мы берем на себя весь воздух и по необходимости - подходы. Земля - ваша, сами со своими танками разбирайтесь. Едва ли "термиты" сюда вообще наземную технику потащат.
   Аркэнхадо зажмурился, потом открыл глаза и посмотрел на Эрга. Тот сидел, развалясь, едва только не положив ноги на стол, и обещал ему что-то фантастическое. Из первого же воздушном боя с Термитником вернулось шесть машин из двадцати восьми. Двадцать две заплатили за проход танковой колонны в гарнизон. Здесь мордатый развязный хам из ненавидимого Особого Корпуса обещал силами тридцати истребителей удерживать воздушное пространство над периметром, да еще и "по необходимости" поддерживать наземные операции.
   Аркэнхадо очень хотелось проснуться и понять, что ему просто приснился кошмар.
   Кэсс тоже захотелось чего-то подобного. Когда они вернулись на поверхность, она утащила Эрга в ближайший ангар и спросила, стараясь заглянуть в глаза:
   - Эрг, ты спятил? Две декады мы просто не сможем держаться в воздухе, аккумуляторы сядут раньше, а здесь нет нашей модели, я уже посмотрела. И не адаптируются они...
   - Снизим мощности защитного поля, а техников посадим переделывать аккумуляторы.
   - Снизим насколько? Ты посчитал?
   - Посчитал, - улыбнулся Эрг.
   - И - что?
   - До нуля, если техники не справятся за декаду.
   - Псих, - фыркнула Кэсс. - Ты как себе это представляешь?!
   - Я хочу улететь отсюда на транспортнике Империи, понимаешь? И не один.
   - Понимаю, - кивнула Кэсс. - Но по-моему ты хочешь слишком многого...
   - Посмотрим, - пожал плечами Эрг. - Посмотрим...
  
   Беглым взглядом: двое людей стоят в пустом ангаре, глядя друг на друга в упор. В глазах одного - вымученная, ни на чем не основанная надежда, готовая подписать приговор себе и другим во имя призрака. В глазах другой - недоумевающий, не готовый принимать иллюзий и призрачных упований прагматизм, не желающий видеть завтрашнего дня, который наступит только если сойти с ума сегодня. Объединяет их одно - нежелание умирать.
   А вокруг - разбитый на боксы ангар, в котором должны отдыхать смертельно опасные металлические птицы, но боксы пусты, только небрежно брошены ненужные запчасти и обрывки упаковок. И кажется, что бесчувственные стены-гнезда плачут по навсегда покинувшим их птенцам, покинувшим и сгинувшим где-то там, далеко. Нехорошо в ангаре, слишком пахнет болью и смертью, и отчаянием. Слишком пусто, слишком гулко, каждый шаг отдается набатом. Двое, стоящие друг напротив друга, одинаково морщатся, оглядываясь, и выходят наружу, в душное жаркое лето, в запах нагретого металла и песка.
   Во дворе - суета, пробегают мимо люди в разных цветов форме, у одного в руках стопка документов, у другого - высокая стопка коробок, третий с пустыми руками, но озабоченным выражением лица, что-то повторяет про себя на бегу. И каждый украдкой косится на небо...
  
   ***
  
   - Спутник сбит, радары паршивые, старье, а энергии жрут - закачаешься, - доложил Эрмиан, вернувшийся из осмотра диспетчерской и ангаров. - Годных машин не тридцать четыре, а двадцать восемь, у шести сели батареи. А запасные забрали наши техники на переделку.
   - Красота, - поморщилась Кэсс.
   - И еще недостача по сравнению со списком запчастей - примерно половина, - добавил Эрмиан, чуть помедлив, неодобрительно косясь на аркэнхадо.
   Командир гарнизона скривился так, словно сунул в рот что-то кислое.
   - Я так и знал, - негромко сказал он. - Но... он племянник губернатора...
   Кэсс задумалась, кто такой "он" и почему племянник губернатора считает, что ему можно разворовывать собственную военную базу, и ответа не нашла. Это было несколько непривычно - в Корпусе не воровали. Впрочем, в других частях воровали еще и не так.
   "Без пяти шагов законсервированная наполовину разворованная вспомогательная база, -подвела итог Кэсс. - Болото непролазное...".
   - Гасите радары, - сказал, подумав, Эрг командиру гарнизона. - Все мощности на периметр, а эти двадцать восемь - в семь четверок, на визуальное наблюдение.
   - Какая сволочь спроектировала эту базу?! - зашипела Кэсс. - Какая безмозглая сволочь?
   - Вернемся - выясним и... побеседуем, - пообещал Эрг.
   С учетом изменений в режиме защитного купола пришлось отказаться от идеи разместиться в казарме десантников. Кэсс с неохотой расставалась с уже облюбованной койкой у окна - от казармы до взлетной площадки было рукой подать, но получить по голове потолочной плитой, если какая-нибудь бомба Термитника не будет нейтрализована куполом, не хотелось. Пришлось перебазироваться в один из двух "опасных" бункеров. Опасными они считались потому, что в отличие от глубокого основного при штурме их взять - вопрос десяти-пятнадцати минут. Но до подобного светлого момента Кэсс дожить не планировала.
   Медики, которым самим, по мнению Кэсс, требовалось лечение после лихой выброски, отхватили наиболее близкий от входа сектор и уже развили там бурную деятельность: отвратительно воняло антисептиками. Поэтому тройка райарнэй, не сговариваясь, выбрала себе дальнее угловое помещение. Оно годилось разом и под казарму и под место для совещаний. Остальные пилоты разместились в соседнем, побольше. Двое из эскадрильи Шеллара образовали у двери подобие караула.
   Откуда-то нарисовался мальчишка в форме техника, предложил помочь устроиться и принести все недостающее. Истинные причины такой заботы Кэсс поняла быстро - объяснения перемежались вопросами. Не успели ошалелые от избытка новой и непонятной информации райарнэй выпить по стакану стимулятора, как на пороге возникла Сэлэйн. Она вежливо постучала по косяку, привлекая к себе внимание.
   - Ну? -тяжело вздохнул Шеллар, до этого страшно озабоченный вопросом, где б ему найти пилку для ногтей. На предложение попросить у техников напильник он искренне обижался.
   - Эрг, к тебе депутация, - сообщила Сэлэйн, улыбаясь одними глазами. - Энрайдо(6) Айсэнто и его заместитель.
   Поняв, что явились не к нему, Шеллар смылся в душевую. Впоследствии он жалел, что пропустил нечто интересное.
   - Кто такие, почему не знаю? - удивился Эрг.
   - Здешний.. э-э, главный авиатор, - Сэлэйн не выдержала и расплылась в улыбке - Эрг едва не выронил документы, которые держал в руке. Последний раз он видел эту девушку улыбающейся лет... этак сотню назад. Через минуту он понял причину.
   На лбу энрайдо не стояла пометка "негоден", но зато это слово читалось во всем его облике. Энрайдо Айсэнто был слишком уж вальяжен и высокомерен, а вдобавок толст, пузат и сутул. За ним следом шествовало нечто долговязое, столь же сутулое и с диагнозом "наушник, сплетник и интриган" на вытянутой физиономии. Эрг сделал полшага вперед, но остановился и опять сел на стол.
   - Что вы тут устраиваете? - с порога начал энрайдо Айсэнто. Голос был визгливым, неприятным. - По какому праву вы отдаете распоряжения? Крылом командую я, и вы переходите в мое подчинение!
   - Дядя, - задушевно спросил Эрг, покачивая ногой в тяжелом ботинке летного костюма. - Ты когда последний раз в воздух поднимался?
   - Кто вы такой, почему вы мне тыкаете? - позеленел энрайдо.
   - Кто я такой, можно было узнать три часа назад, на совещании. Что-то тебя там я не видел... - Эрг не собирался говорить "вы" толстому дураку, который хоть и считался старшим по званию, но принадлежал к другому роду войск и не мог отдавать ему приказов. - Дядя, ты где был? Вещички паковал?
   - Что вы себе позволяете? Щенок, хам...
   Эрг прикинул, насколько младше его по возрасту энрайдо, и на "щенка" изрядно обиделся, а потому сделал пару шагов и взял Айсэнто за китель, приподняв над полом. Заместитель стоял, не шевелясь, и оглядывался на Сэлэйн и сидевшую в углу Кэсс, словно ища у них защиты. В защите ему было молча отказано.
   - Я, конечно, хам, но щенок здесь ты, - потряхивая толстым Айсэнто в воздухе, назидательно сказал Эрг. - И еще ты - толстая вороватая скотина, отсиживавшаяся неизвестно где, пока твои люди горели там.
   Свободной рукой Эрг показал себе за спину и продолжил нотацию.
   - Если я увижу тебя возле ангаров, если я услышу, что ты отдал хоть один приказ своим пилотам, я засуну тебя в машину, а потом скину прямиком на базу "термитов". Понял, дядя?
   - Хам, наглец, мерзавец, - верещал энрайдо, стараясь сорвать руку Эрга со своего воротника, и, наконец, выговорил: - Каратель поганый...
   Толстая туша пролетела мимо Кэсс и с грохотом впечаталась в стену. Сэлэйн повисла сзади на Эрге, стремясь удержать его на месте, следом за ней на руке Эрга повис и безымянный заместитель, но силовые категории были несравнимы. Стряхнув с себя обоих, Эрг в два прыжка долетел до бездыханного тела. Кэсс отсчитала четыре пинка, а потом схватила Эрга за руку, дернула.
   - Хорош, хватит с него, - прокричала она, надеясь, что Эрг услышит. Он услышал, остановился.
   - Ты слышала? Нет, ты слышала? - тяжело дыша, сказал Эрг.
   - И когда ты привыкнешь, что ты поганый каратель? - пожала плечами Кэсс. - Пора бы уже...
   Эрг зло сплюнул, обернулся к заместителю: - Уберите отсюда эту тварь, пока я его не убил...
   Тварь убрали достаточно быстро - заместителю даже помогли вынести тяжелую тушу за территорию бункера. Медик Корпуса небрежно оценил одним взглядом состояние побитого, презрительно фыркнул "оклемается, не треснет" и этим ограничился. Про "поганых карателей" услышали все, кто в этот момент был в бункере, и хотя к медикам этот эпитет относился в последнюю очередь, они считали себя медиками Особого Корпуса и обиделись не меньше остальных.
   Шеллар вышел на шум, но обнаружил, что справились и без него. Райарно тряхнул мокрыми волосами и скорчил разочарованную рожу. Драться он не любил, но был бы не прочь присоединиться к процедуре пинания оскорбителя.
   Эрг вернулся к столу, залпом допил свой стакан, покосился на браслет-коммуникатор и вздохнул:
   - Ну что, отдохнули - пошли...
   Еще раз обсудили все с операторами ПВО, напугав их перспективой сниженного до минимума напряжения защитного поля. Операторы не верили, что помощь из Империи может прийти и не через день, и не через два. Перспектива остаться через шесть дней без купола вообще их не пугала - отчего-то они были уверены, что через шесть дней все будет уже в полном порядке. Разговор пошел уже на повышенных тонах, когда вмешался командир гарнизона и пригрозил упрямым операторам экстренным трибуналом. Шеллар, плотоядно улыбаясь, вызвался привести приговор в исполнение. Операторы дрогнули: шесть дней грозили обернуться шестью минутами.
   - Наблюдение в воздухе, все чисто, - сообщила диспетчерская.
   - Все, - махнул Шеллар оператору ПВО. - Снижай плотность поля. Отсчет пошел.
  
   Беглым взглядом: зеленоватое сияние, накрывающее базу и прилегающую территорию плотным яйцеобразным куполом, начинает меркнуть, распадаться на сеть образующих его лучей. Потом гаснет большая их часть, и остается только тонкая полупрозрачная паутина желто-зеленых нитей. В сумерках они кажутся ярче и мощнее, чем на самом деле. Это только иллюзия. Целостность поля нарушена, и небо над базой практически беззащитно. Разумеется, в любой момент по сигналу тревоги все вернется - дуги лучей сплетут плотную сеть, ячейки которой будут становиться все мельче, а потом сольются в единую плотную завесу защиты.
   Но пока что небо выглядит беззащитным, и никто не может не бросить украдкой взгляд на зажигающиеся в сумеречном лиловом небе крупные редкие звезды, которые уже давно отвыкли видеть обитатели базы. Звезды - это красиво; во всех мирах Империи звезды - это красиво, но только не здесь, на форпосте, где звездное небо с неумолимостью говорит о полной твоей беззащитности перед атакой с воздуха.
   И никто не поднимает глаза к небу, чтобы улыбнуться или полюбоваться, а на звезды смотрят с неприязнью и даже затаенной ненавистью...
  
   ***
  
   - В чем фишка с периметром? - спросил шепотом Арт, каким-то образом просочившийся следом за командирами в управляющий центр. Кэсс, впервые обнаруживая его рядом, дернулась от неожиданности, хотела уже выругаться, но передумала и шепотом объяснила:
   - Все просто: его активируют на максимум, только когда кто-то окажется непосредственно над базой. Будут выжигать уже сами снаряды. А так как энергоподачу нам обрубили, то нужно сохранить максимум аккумуляторов на случай бомбардировки. Какой из этого вывод?
   - Что до этой самой бомбардировки он должен стоять на минимуме.
   - Ну вот, ты же сам все понимаешь... И вообще, - прошипела она. - ты что тут делаешь? Брысь в казарму...
   - Интересно же, - смущенно улыбнулся новичок и тихо выскользнул за дверь.
   "Интересно, - повторила про себя Кэсс. - Интересно ему!". По всем правилам стоило бы устроить райио(7) Халэю выволочку. Но за сегодняшний день было нарушено уже слишком много правил и пунктов Устава, чтобы поднимать шум из-за такой ерунды.
   Ночь прошла тихо, за исключением двух завываний сирены общей тревоги. В обоих случаях виноваты были местные летуны, которые ухитрились, патрулируя воздух вокруг периметра, слегка его задеть. Второй раз просыпаясь от омерзительного воя (плюс ультразвук, плюс инфразвук - чтоб и мертвые услышали!), Кэсс пообещала себе сделать с ними наутро что-нибудь некрасивое. Но утром оказалось, что сил нет даже на то, чтобы подняться с койки. Вчерашний день выдался каким-то особо... насыщенным, а капсулы разгонки, обеспечивавшие сносный отдых, сгинули вместе со вторым транспортом. Вдобавок, в бункере было нестерпимо душно.
   Ничуть не лучше чувствовали себя и остальные. Медики суетились с инъекторами, составляя чудовищные коктейли из стимуляторов и витаминов. Кэсс получила свою порцию и, потирая бедро, поползла наружу, на воздух. Там уже собралось человек пятнадцать - помятых и злых.
   - Что-то к нам никто не торопится, - выбрасывая одноразовый стакан из-под стимулятора и поднимая голову к небу, сказала Ристэ.
   - Это ненадолго, - сказал Эрмиан. - Это пока что никто от них не требует доложить начальству о том, что планета подчинена. А вот через пару-тройку дней, когда они разберутся с городами, тут все и начнется...
   - Как оно вообще вышло-то все? Никто не узнал? - поинтересовалась Кэсс. - Вроде форпост же...
   - Наши ВКС разнесли вдребезги за пару часов, никто подробностей не знает. Центральная база тоже не продержалась и суток, а эту то ли не разглядели, то ли не сочли угрозой, - сообщил Эрмиан, плотно общавшийся с диспетчерами и местными пилотами.
   - Скорее второе, - сказала Кэсс. - Видимо, решили, что после гибели центральной они капитулируют...
   - А они вот не стали, на нашу голову, - кивнул Эрмиан. - У них вообще учения были, где-то на побережье, поэтому пока их вернули, половину авиации потеряли, впрочем, "термитам" тоже досталось неслабо. Да сами же видели эту полосу от берега досюда...
   - Да уж, картинка впечатляющая, - сказала Эрин. - Могильник...
   - Если бы этот, побитый, не был таким козлом, не было бы могильника, - поморщился Эрмиан. - Они здесь, между прочим, "Молниями" укомплектованы. А у ребят за три года - по два-три вылета, и то даже не на учениях...
   - "Молниями"? - удивился Арт. - Ну, ничего себе! Я их только издали видал, они же только недавно поступили на вооружение. Это же элита...
   - Вот-вот, - согласился Эрмиан. - И на эту элиту они любовались три года.
   - Я на "Молниях" восемь лет отлетал, - радостно заявил Эрг-младший. - Я же испытателем начинал.
   - О как, - подняла брови Кэсс. - Пойдем-ка к Эргу.
   Солнечное жаркое утро могло преподносить, оказывается, и приятные сюрпризы.
   Эрг нашелся не сразу - в третьем по счету ангаре, где он беседовал с техниками. Судя по выдвинутой вперед челюсти и заложенным за пояс рукам, беседа не складывалась. Техники мялись и жались, с опаской глядя на грозного офицера Особого Корпуса, но добыть из воздуха требуемые детали не могли.
   - Эрг, твой тезка восемь лет отлетал на "Молниях", представь себе?
   Эрг присвистнул и спросил, явно не веря своему счастью:
   - Что, правда, что ли?
   - Я их, считай, своими руками делал, - сообщил польщенный Эрг-младший.
   - Это ты год назад пришел? - задумчиво посмотрел на него Эрг-райарно.
   - Да, - кивнул младший.
   - Ну, поздравляю с временным повышением. Бери под командование патрулирование. И сделай вот что, - Эрг почесал бровь. - Отбери из пилотов тройку или две, как получится, которые смогут с нами работать в спарке. Если там вообще такие есть... А остальных распредели максимально эффективно, и по времени, и по составу. Да разберешься, в общем...
   - А... а вы? - спросил Эрг-младший, кажется, огорченный таким повышением.
   - Так, - сказал Эрг. - Я видел, как ты на учениях летал. Извини, парень, но пока что наши машины ты водишь, как Его Величество. А эти, здешние, "Молний" считай, что не знают. Так что сам сообрази, где ты нужнее.
   - Командир, - позвали Эрга откуда-то из ангаров, и он бегом отправился туда.
   - А "водишь, как Его Величество" - это как? - спросил удивленный Эрг-младший Кэсс.
   - Примерно как ты, - усмехнулась Кэсс. И, смилостивившись, пояснила: - Ну, что-то умеешь... Давай, принимай должность.
   Младший потер висок, склонил голову набок, поковырял ботинком землю. Потом, приняв для себя некое решение, вскинул голову и улыбнулся, как умели улыбаться только новички. У Кэсс нехорошо засосало под ложечкой. Все это уже было знакомо и привычно - приходит такой вот милый, веселый, общительный мальчишка, и перегорает за пять-десять лет в типовой набор психозов и странностей. Но каждый раз было больно и обидно смотреть на это.
   Никого и никогда не затаскивали на службу в Особый Корпус "Раэдан" нарочно. Нужно было очень хотеть попасть туда, и быть лучшим из лучших в училище и потом в своей части, несколько раз подавать прошения, пройти конкурсный отбор в высшее училище. Потом оказаться годным по куче параметров, пройти десяток собеседований... В общем, попасть было нелегко, и про каждого можно было сказать "получил, чего добивался". Но в этом была бы слишком явная ложь: никто из тех, кто хотел заполучить на шлем эмблему "Раэдан" - серебряный оскаленный череп на фоне крыла - не представлял себе, что именно с ним станет после завершения последней серии модификаций. И после первых рейдов, направленных против бунтовщиков и сепаратистов.
   - И пожестче там, - напутствовала Младшего Кэсс. По крайней мере до конца операции парню предстояло откликаться на это прозвище - называя по имени, его можно было перепутать с другим Эргом, а "Эрг-младший" надоело всем своей тяжеловесностью. - Нам очень нужна эта поддержка.
   - Хорошо, - кивнул Младший. - Нет проблем...
   Проблемы случились очень, очень скоро.
  
   ***
  
   Где-то чуть меньше суток ушло у энрайдо Айсэнто на то, чтобы залечить поломанные ребра и свести большую часть синяков. Увидев, как шарик-энрайдо катится в сторону ангара, где Младший устроил инструктаж для пилотов, Кэсс плюнула на свое дело - проверку машин Корпуса, перепоручив ее техникам, и направилась следом. Она опоздала - Айсэнто вкатился в ангар и сходу начал отдавать приказания.
   - ... убирайтесь отсюда к своему подразделению! Всем разойтись! - услышала издалека его верещание Кэсс. Она встала в дверях ангара, осмотрелась. Около тридцати пилотов сидели вокруг одной из "Молний", слушая рассказ Младшего. Только половина повернулась к энрайдо, никто не встал при его появлении.
   - Простите, но я вынужден просить вас покинуть помещение. - спокойно ответил Младший.
   - Убирайтесь вон, я уже сказал вам! Не думайте, что вам сойдет с рук ваше самоуправство! Всем разойтись! - верещал Айсэнто.
   - Оставайтесь на местах, - все так же уверенно и негромко скомандовал Младший, и никто не шелохнулся. - Энрайдо Айсэнто, вы отстранены от командования, покиньте помещение.
   - Если вы думаете, что ваш этот, как его там, имел право отстранить меня от командования - вы просто дурак и щенок! Дивизией командую я, и я приказываю вам убираться вон!
   "Любимые, видимо, слова - дурак и щенок", - подумала Кэсс.
   Младший не дрогнул ни лицом, ни телом. Он просто-напросто поднес руку к поясу, потом вскинул ее - и еле видимый луч по диагонали перечеркнул тело энрайдо, развалив его напополам. Опустив руку с лучевиком, Младший повернулся к остальным.
   - Итак, продолжим...
   Аудитория смотрела на него, с трудом подбирая отпавшие челюсти. Кэсс обнаружила, что стоит с таким же раззявленным ртом. Поступок Младшего ее не удивил - шокировал; и понимая умом, что парень поступил совершенно верно, она пыталась сообразить, чего же не увидела в нем на учениях. Он казался таким мягким, юным и наивным, и пришел из испытателей - но легкость с которой Младший взялся за лучевик, даже не дожидаясь, пока сцена подпортит его репутацию в глазах местных пилотов, никак не вязалась с юной наивностью. "Интересное поколение подготовили психотехники, ох, какое интересное...", подумала Кэсс.
   Психотехники Корпуса подходили к своей работе творчески. То, что из-под их рук выходили не детали, а живые люди, их волновало мало. На добрую половину их "творений" командиры эскадрилий, матерясь и хватаясь за сердце, писали рекламации на много страниц, методично перечисляя, что у новичка такого-то проблемы в общении, а у новичка этакого - слишком низкая стрессоустойчивость. Иногда психотехники соблаговоляли поправить дело рук своих. Чаще - игнорировали. Если произведенная модификация психики не мешала осуществлению основных обязанностей - пилотированию истребителя.
   В легком обалдении от увиденного, Кэсс отправилась к кому-то из своих, чтобы сообщить о печальной участи, постигшей энрайдо Айсэнто. Первым попался Шеллар, который нисколько не удивился, а вполне одобрительно покивал головой, но потом все же призадумался. Пока он думал, Кэсс нестерпимо хотелось дернуть его за длинный аристократический нос.
   - Если мы вернемся, нас отправят под трибунал, - спокойно констатировал Шеллар.
   - Когда мы вернемся, нас будут носить на руках и показывать по всеимперскому головидению, - в тон ответила Кэсс. - Ничего особенного мы не натворили - ну, пристрелили этого Айсэнто, ну и что? Он вор и дурак. Танкист нам подпишет хоть протокол...
   - Да как-то мы круто взялись, - Шеллар покачал головой. - Поставили все тут на уши почище Термитника...
   - А как иначе? Ты же видишь, что тут делается?
   - Похоронное бюро тут делается, судя по настрою. На одном танкисте все держится, только аркэнхадо уже шатается, - согласился Шеллар. - Слышала мою пламенную речь?
   - Речь не слышала, но что ты читал ее танкистам, слышала. Зачем?
   - Да сил уже нет смотреть на их кислые рожи. "Дух обреченности витал над гарнизоном", - процитировал Шеллар. - Читала в школе? Так это про нас...
   - И что, прибавил ты им "духа победы и мужества"? - усмехнулась Кэсс.
   - Не знаю, но кое-кого задело за живое, - гордо улыбнулся Шеллар.
   - Особенно тот пассаж про "унылые рожи, которые надо демонстрировать Термитнику для снижения боевого духа"?
   - Уже доложили? - удивился Шеллар.
   - А то... В общем, сам понимаешь, что по-другому никак. Ничего, прорвемся!
   - Да кто бы спорил...
  
   ***
  
   Сирена взвыла, оповещая об общей тревоге. На этот раз сигнал не заткнулся через несколько секунд, сирена продолжала горланить, то почти затихая, то взрываясь истерикой. "Это уже настоящая тревога", - сообразила Кэсс. Шеллар тоже все понял и помчался к взлетной площадке - была его вахта.
   - Ну, вот и началось. Первая эскадрилья, в воздух, вторая - полная готовность, - скомандовал Эрг в селектор, заглушая проклятую сирену.
   Кэсс бегом отправилась к своей машине, связалась с диспетчерской, попросила дублировать изображение на шлем. По неготовой к контакту, всем чем угодно, только не будущим боем занятой голове ударило как-то особенно больно. Но информация из диспетчерской увлекла и отвлекла.
   Когда в воздух взмыли машины эскадрильи Шеллара, уверенно идущие на периметр истребители-бомбардировщики Термитника словно бы вздрогнули, снизили скорость. Не ожидали, поняла Кэсс. Ожидали увидеть "Молнии", о которых знали и не боялись по опыту прошлого боя. Но не плоских черных "Скатов", уже которую сотню лет остававшихся уникальными и экспериментальными. И это важное преимущество оказалось потраченным почти даром - на девятку Шеллара шло не более двадцати машин.
   Шеллар прекрасно умел использовать даже едва уловимое, на долю секунды, замешательство противника. Пока крыло "Ласточек" пыталось перестроиться и приспособиться к новой ситуации, Шеллар бросил на них всю свою эскадрилью. Бой был коротким, жестким и особенно красивым, потому, что ни на одной машине Корпуса не было активировано защитное поле - и никто не получил даже минимальных повреждений.
   - Браво, - сказала Кэсс, хлопая Шеллара по плечу.
   - Не "браво", а "склизко", - Шеллар стащил шлем и сплюнул под ноги. - Если бы их было вдвое больше - был бы неплохой сюрприз. А так мы раскрылись даром.
   - Тяжко без спутника, - согласилась Кэсс. - Но "Молнии" все равно бы не вытянули.
   - Пожалуй что, - кивнул Шеллар. - Какого ж болота Младший грохнул Айсэнто, я б его убивал долго, с наслаждением...
   - Да ладно тебе, ты не похож на садиста...
   - Ничего, выучился бы, - зло оскалился Шеллар. - От разведки есть что-нибудь? Сколько здесь у "термитов" машин?
   - Нет, ничего нового. Ориентировочно три транспорта под авиацию - но сколько точно...
   - Никак не меньше трехсот, и больше они так не подставятся.
   - Ну, - пожала плечами Кэсс. - Посмотрим...
   Шеллар еще минуту постоял, ловя ноздрями воздух, и вдруг уселся на площадку, запрокинув голову и сжимая пальцами виски. Глаза у него были нехорошие - мутные и с красными прожилками лопнувших сосудов.
   - Медиков позвать? - негромко спросила Кэсс. - Или сам справишься?
   - Каких медиков, - махнул рукой Шеллар. - Старый я уже, не по мне такие фокусы... Мне бы разгонку, мне бы капельницу, чтоб все было цивильно.
   - Иди ты, - опешила Кэсс, не понимая, издевается тот в своей манере, или говорит всерьез. - Да мы же с тобой одногодки! Кого я в училище по полу валяла, а?
   - Ну, допустим, и я тебя валял, было дело... - ухмыльнулся Шеллар. - Но, правда, только на занятиях по рукопашной...
   - Вот то-то, вставай давай, пенсионер почетный! - Кэсс поднялась, подала ему руку.
   И очень удивилась, что Шеллар эту руку принял, и даже ухватился, поднимаясь. Это наводило на грустные мысли - если уж Шеллар перестал выпендриваться, значит, ему было действительно паршиво. А оборона гарнизона только начиналась.
   Еще почти сутки было тихо. Кэсс начинала уставать от тишины и спокойствия. Все были на своих местах, в ожидании и при деле. Небо было чистым. Смены "Молний" поднимались и опускались, изредка в бункер забегал счастливый по уши Младший, нашедший себе дело по душе - тренировку местных авиаторов. На третье требование сделать ему укол стимулятора, медик послал того недалеко и недвусмысленно - в сторону койки. Младший оскорбленно фыркнул и умчался обратно.
   К полудню Термитник пожаловал вновь, в очень странном составе - сначала подошло с полсотни танков, наивно возжелавших пройти к угловой установке ПВО. Следом явились пять бомбардировщиков под прикрытием десятка штурмовиков редкой модели, которые Кэсс видала впервые в жизни. Чего ждать от вертких угловатых машин, было неизвестно. Может, старье какое-то, а может, и новая разработка.
   - Поосторожнее с ними, - сказала она Шеллару; тот небрежно отмахнулся.
   Оказалось же - ничего особенного.
   Пока танкисты занимались своим делом, эскадрилья Шеллара быстро объяснила и штурмовикам, и бомбардировщикам, что их сюда не приглашали. Ушел только один из бомберов, вовремя сообразивший, что незваным гостям иногда достается и по шее.
   Минут через пятнадцать сирена взвыла вновь - авиация Термитника требовала возможности отыграться. Кэсс порадовалась, что не сняла шлема и не вышла из машины. Поднялись, огляделись, в очередной раз скорбя об отсутствии спутника и энергоемкости радара. Огляделись - и удивились, мягко выражаясь.
   - Восемьдесят, - сообщила Сэлэйн.
   - Восемьдесят?! - взвыла в микрофон Кэсс. - Эрг, давай сюда!
   - Чуть позже, мы ставим ракеты, - отозвался Эрг.
   Сверху была видна лихорадочная беготня вокруг машин его эскадрильи, но смотреть туда было некогда: четырьмя клиньями по двадцать, каждый клин сомкнутым боевым порядком, на них шел противник. Кэсс растерялась на мгновение - ее никогда не учили действовать против такого числа вражеских машин. Хорошо было разносить беззащитные города или сминать свои же, имперские машины, уступающие по всем параметрам. А здесь...
   "Что же я - на самом деле ничего не умею?!" - разозлилась Кэсс и с этой мыслью ломанулась в атаку так, словно считала себя бессмертной. Ее быстро поставили на место - пушка одной из "Ласточек" плюнула плазмой, и пришлось резко швырять машину вниз, уходя от заряда, которому не хватило считанной десятой взгляда. Данные об остальных машинах в голове умещались с трудом, она чувствовала себя в воздухе непривычно беспомощной и неловкой. "Избаловалась, дура мокрая!", прошипела она себе, и попыталась вздернуть организм в состояние вайа. Ничего не вышло, но машина наконец-то перестала выламываться и слилась с ней в единый организм.
   Дальше все пошло как-то повеселее. Она вертелась юлой, выжимая из своего истребителя все, на что тот был способен, плевалась плазмой по самым наглым противникам, попутно запрещая своим подходить на слишком близкое расстояние. "Ласточки" были добычей так себе - машинам Империи они, разумеется, уступали; но то, что их пилоты могли себе позволить врубить защитное поле на максимум, а Кэсс и ее эскадрилья - нет, сводили на ноль почти все преимущества. Почти, но не все - ей хватало двух десятых взгляда, чтобы резко изменить направление движения, а "Ласточки" не могли себе этого позволить. На чем и попадались, волей-неволей принимая навязываемую им тактику боя.
   На десятой минуте этой вакханалии нервы Шеллара не выдержали и он скомандовал своим "В воздух!".
   - Шеллар, нет! - преградил ему дорогу Эрг. - Нет!
   - Но это же все! Понимаешь, все! - Шеллар рад был бы смести Эрга с пути и запрыгнуть в кабину, но это было нереально - Эрг был едва ли не вдвое тяжелее, и драться не только любил, но и умел. В отличие от Шеллара.
   - Это еще не все. Через три минуты мы идем в воздух. Бездна, Шеллар, ты понимаешь все сам! - Эрг, не выдержав, встряхнул того за плечи.
   - Ты тоже понимаешь, - сдался Шеллар.
   Эрг опустил руки, кивнул. Он все понимал - за столько лет они были больше чем родней, они были одним единым организмом. Но пустить эскадрилью Шеллара на помощь второй эскадрилье он не мог - они вернулись лишь полчаса назад из вылета, и даже рвущийся обратно, в небо Шеллар едва стоял на ногах.
   Ожидая эскадрилью Эрга и стараясь не ввязываться в ближний бой, Кэсс со своими ребятами ухитрились "успокоить" около двадцати машин противника. Каким чудом - она не знала, думать о чудесах было некогда. При виде идущего на выручку Эрга, "термиты" еще некоторое время побарахтались и отступили. Эти минуты размышления стоили им еще пяти или шести машин. Кэсс облегченно выдохнула, и тут оказалось, что она приняла желаемое за действительное: на самом деле "Ласточки" просто перестраивались.
   И понеслось. Этот бой был из тех, детали которых можно восстановить потом по записям, но нельзя вспомнить ничего, кроме одного-единственного ощущения: многоцветный вихрь поднимает тебя, и швыряет по неведомым законам, а ты танцуешь (пытаешься, все пытаешься) в этом вихре свой танец, наперекор ему. Команды, маневры, корректировка действий под Эрга, - все сливалось в единое короткое слово "бой".
   "Автопилот, - шутили в Корпусе о подобных состояниях, - это пилот, чьи навыки доведены до автоматизма".
   А потом вдруг все кончилось.
   Внизу их ждали даже те, кому было положено прятаться в бункерах. Растолкав локтями толпу ротозеев, Кэсс пошла куда-то вперед. Ей нужен был темный и тихий угол, чтобы провести там час-другой. Если ничего не случится. Но оказалось, что на пути ее стоят двое - понадобилось прищурить глаза и сфокусировать зрение, чтобы в двух темных пятнах опознать мундиры. Впрочем, левое пятно моментально куда-то удалилось, и перед Кэсс остался только один из офицеров. Лица она по-прежнему не могла различить, но каким-то чутьем угадала, кто перед ней.
   - У меня без потерь, - сказала Кэсс командующему гарнизоном. Он ничего не понимал в произошедшем, не имел отношения к авиации, он был посторонним. Но нужно было немедленно сказать эти фантастические слова хоть кому-то, чтобы они просто прозвучали вслух, чтобы самой в них поверить.
   Аркэнхадо понял. Он чуть неловко поднял левую руку ладонью вперед, протянул к Кэсс, и она привычно ударила по ней своей ладонью. Где аркэнхадо успел увидеть этот, принятый лишь среди летчиков, жест - она не знала. Но это было тем, что было сейчас нужно.
   Он начинал ей нравиться - вымотанный и нервозный, медлительный и не особенно-то смелый немолодой мужчина, который вдруг отказался капитулировать и предпочел смерть плену. В нем было что-то... настоящее. Он же терпел жулика Айсэнто, побоявшись ссоры с его дядей-губернатором, вспомнила Кэсс. Не отстранил от должности сразу после совещания, куда энрайдо не явился, а ведь мог, и должен был. Как это сочетается в людях? - спросила она себя, и не нашла ответа.
   - Это было нечто... невероятное, райарнэ, - с неловкостью сказал аркэнхадо.
   - Скажите лучше - нечто непонятное, но красивое, - усмехнулась в ответ такому комплименту Кэсс.
   Аркэнхадо согласился.
   - Благодарите Эрга, это все его заслуга, - сказала Кэсс. - Впрочем, мой вам совет - не приближайтесь пока к нему. У него... двое...
   - Да, я видел, да, - покивал аркэнхадо, явно не зная, что сказать.
   - Не надо слов... Это только начало, - Кэсс зябко пожала плечами. Не вернулось только двое - и надо было радоваться, и плясать от счастья, что не пятеро и не семеро. Только плясать не получалось.
   Отчего-то хотелось выть в голос.
   Подошла Эрин Эррэс, усталая настолько, что казалась пьяной, злая и истерично веселая одновременно. Шлема она не сняла, но узнать ее было легко - по фигуре. Даже в полном окосении Кэсс не перепутала бы ее ни с кем из остальных девушек - и по росту, и по бюсту. Эрин называли "Лучшие сиськи Корпуса", и этот титул она по праву носила уже давно; конкуренток пока не появилось.
   - Все ерунда, мы сделаем и еще сотню, и три сотни. И продержимся, верите? - Эрин фамильярно хлопнула аркэнхадо по плечу, рассмеялась. - Да хоть и не верьте - поверите, когда увидите!
   - Я хотел бы верить, - грустно сказал тот. - Я очень хотел бы верить вам.
   - Так и верьте!
  
   ***
  
   Еще два дня прошли ни шатко, ни валко. В основном шли наземные бои, Кэсс в них не участвовала - там в качестве поддержки вполне справлялись поднатасканные Младшим пилоты "Молний" и добровольно присоединившийся к ним Эрг с парой своих ребят. Остальные такого развлечения не хотели и даром, даже прыткий, как все новички, Арт Халэй. Его впечатлил тот недавний бой, в котором он уцелел непонятным ему самому образом. Кэсс подозревала, что если парень и выживет в последующих боях, то его все равно придется списать: шок оказался слишком уж сильным. Впрочем, она надеялась на лучшее и старалась подбадривать мальчика, говоря ему какие-то завуалированные комплименты. Арт кивал, смущаясь, но в глубине его глаз Кэсс видела страх перед небом.
   На одном из ангаров красовалась здоровенная надпись: "Слава экономике Термитника!". Баллончик с краской валялся тут же, выдавленный до дна, но на восклицательный знак все равно не хватило, и он получился какой-то смазанный. Под надписью стояли несколько ребят из танкистов.
   - Что это? - ошалело качая головой, спросила Кэсс.
   Ей объяснили, что кто-то обдумал данные разведки и осознал, что не так уж все плохо: по крайней мере очень много авиации "термиты" не могли притащить с собой. Результатом сих размышлений и стала радостная надпись, внушающая оптимизм тем, кто понимал ее смысл.
   - А-а, - покивала она. - Ну, вы бы снизу расшифровку накарябали. Для менее сообразительных...
   Танкисты обиделись, хотя вроде бы ничего обидного не услышали. Должно быть, уловили некий несуществующий подтекст. Или существующий...
   Еще через пару дней стало ясно, что оптимизм был совершенно безосновательным. Термитник обрушил на упрямый гарнизон такую мощь, словно он, а не депортации гражданского населения, и был основной целью их высадки на планете. Странным казалось, что при таком перевесе в ресурсах, авиация "термитов" все еще не способна подчинить себе небо в секторе. Атаки шли одна за другой, по два-три раза в день, но каждый раз - не больше тридцати-сорока машин. И больше "Ласточки" не подставлялись, каждый раз играя по одному сценарию: попытка подвести бомбардировщики, несколько коротких схваток, отступление. То ли пытались выбивать летчиков Корпуса по одному, то ли просто старались измотать перед решающим ударом.
   Измотать получалось вполне, а вот потерь пока не было. Это еще не удивляло. Норма для "Раэдан", трижды и девятикратно клятая норма для элиты, в которую вкладывали столько ресурсов, что на те же средства можно было бы подготовить и вооружить сотню авиаполков. Справедливый размен: сколько в тебя вложено, столько и забери с собой. Исхитрись...
  
   Беглым взглядом: вниз, в бункер, в котором можно выжить и под самой жесткой бомбардировкой, ведут долгие сотни ступеней. На ступенях сидят люди, которые не могут позволить себе роскошь укрыться в бункере - пилоты, танкисты, офицеры штаба, вспомогательный персонал. Пролеты между ступенями отведены под места для отдыха и импровизированные перевязочные пункты. В воздухе витает запах антисептиков, пота и отчаяния.
   Двое играют в карты, выбрав уголок одного из пролетов, развалясь на холодном и сыроватом полу. Высокая девушка с привлекающей взгляды окружающих фигурой и вызывающе злым выражением лица. Молодой парень с выкрашенной белыми прядями челкой и абсолютно сумасшедшими глазами. Небрежно шлепаются на пол между ними карты, игра не увлекает ни ее, ни его. Игра - способ провести время до очередного сигнала. Способ достаточно эффективный - время все-таки проходит; но способ не самый лучший - не удается отвлечься от сверлящих виски мыслей.
   Чуть позже к ним присоединяется третий, старше с виду, усталый и с трудом фокусирующий на сослуживцах взгляд. Посмотрев на сданные ему карты, он ошалело мотает головой и кладет их - "играйте без меня...": не в состоянии узнать масти ни одной из своих карт.
  
   ***
  
   В один прекрасный день кончились ракеты, которые можно было поставить на "Скаты" Корпуса. Узнав об этом, Эрг тяжело вздохнул и пожал плечами. Это было вполне ожидаемо, учитывая, что все дни накануне ракеты расходовали щедро, от души шпаря по танкам, пытавшимся взломать периметр. Не особо задумываясь, Эрг запретил "Скатам" участвовать в поддержке наземных операций, и до вечера бои шли без их участия. Термитник отреагировал моментально.
   - Вам нужна эта поддержка? Вы уверены? - Эрг остро вглядывался в лицо заместителя командующего гарнизоном.
   - Иначе я не обратился бы... - заместитель недоуменно сдвинул брови.
   - У меня уже на счету каждая машина, каждый летный час, вы понимаете?
   - Да, да, да, я все понимаю! И то, что если мы сдадим этот квадрат, к утру можно будет забыть о периметре ПВО! - закричал в лицо Эргу заместитель. - А вы - понимаете?
   - Даже так, - Эрг вздохнул и пожал плечами. - Вы получите ее, разумеется...
   Эрг видел в своей долгой жизни многое; чем дольше жил, тем лучше понимал ехидную аксиому "думать вредно". Думать действительно оказывалось вредно, хотя высокий интеллект и являлся одним из критериев отбора в Особый Корпус. Но плоды большинства размышлений оказывались столь горьки, что не хотелось злоупотреблять этим окаянным умением - делать выводы из имеющейся информации. Пять минут назад он принял очередное обдуманное решение. При всей необходимости и даже неизбежности, суть решения удручала.
   "Скаты" - без защитного поля, вооруженные только лазерными пушками, отправились помогать танкистам. Подход к опорной точке ПВО был один - через овраг, танки и десантники заняли удобную позицию. "Термиты" пару раз попробовали выбить их с нее, но довольно быстро отползли назад, по своему обычаю экономя технику. "Наземникам" было хорошо, они чувствовали себя в своей стихии, а вот Корпус, пилотам которого приходилось вертеться в воздухе на высоте двадцати-тридцати метров были обескуражены. Короли схваток в небе один на один, в качестве поддержки они чувствовали себя неуклюже. Слишком мало места, слишком близко к земле.
   Вернувшиеся с победой эскадрильи Кэсс и Шеллара выглядели так, словно им приснился один бредовый сон на всех.
   - Веселое, канава нереальная, было развлечение - с лазерами на танки! - фыркнул рыжеватый парень из эскадрильи Шеллара.
   - Ювелирная работа, не каждому по плечу, - засмеялся Эрг. - Не привыкли? Привыкайте... Все целы? Радуйтесь...
   Кэсс пыталась радоваться, но, ощущая себя выжатой насухо, не могла найти ни единого повода для оптимизма. Бой был почти безопасным - от танковых пушек увернуться было легко, не приходилось волноваться за своих. Но ей казалось, что она - тот самый видеофон, которым пытаются забивать сваи.
   - Знаешь, Эрг, давно я не чувствовала себя настолько глупо. Глупо и не на месте. - Кэсс спрятала руки под китель, наброшенный на плечи, поежилась.
   Озноб не отпускал, несмотря на жару. Плохой признак, значит, нервы уже слишком изношены, давно пора идти к медикам, но на чужом оборудовании они не смогут сделать того, что нужно. "Проблемы узкой специализации", - мрачно подумала Кэсс.
   - Я понимаю. Что тебе сказать? Что это завтра кончится? Не могу, ты сама все знаешь. Что завтра не придется делать то же самое? Тоже не могу, - Эрг не знал, куда деть руки, и то теребил манжеты летного костюма, то потирал виски.
   - Не в словах дело.
   - А в чем?
   - Я не знаю... Словно дурацкий сон, и он все никак не кончится. Эти их танки... взрезать каждый, и не успевать, и наши танки горят...
   Эрг притянул ее к себе. Кэсс едва доставала ему до груди, и, положив ей руки на спину, Эрг словно укрыл ее. Кэсс запрокинула голову, не позволяя себе прижаться щекой, ей казалось, что тогда она уже не сможет через несколько минут уйти. Приклеится намертво, вцепится в истерике в товарища, расплывется в мутное безвольное желе...
   - Ты должна выжить, слышишь?
   - Я выживу, Эрг, выживу...
   - Обещай мне.
   - Обещаю, - улыбнулась Кэсс и все-таки уткнулась носом в скользкую ткань костюма. Но тепла, которого она искала, не было. Все тот же озноб и серая бредовая безнадежность.
   Ту же поволоку серого бреда она видела в глазах своих пилотов. Никто еще не жаловался и не срывался, все держались удивительно хорошо, опекая друг друга и проявляя чудеса предупредительности, но удушливая атмосфера уныния и тоски витала в бункере и везде, где собирались хотя бы двое-трое. После злой решительности первых дней, после наивной уверенности в своей исключительности пришло понимание: они взяли на себя слишком много. А отступать было некуда. Непосильность задачи давила на нервы, все молча думали о том, что попытались откусить слишком большую порцию чужого горячего пирога.
   Бой за боем, день за днем...
   Все та же тактика наскоков - измотать, утомить, нанести несколько ударов и тут же отступить. Потом, словно вычислив момент, в который это оказалось привычным, Термитник предпринял действительно серьезную попытку штурма. Все те же знакомые уже полсотни истребителей - но на этот раз отступать "термиты" не собирались.
   - Двое, - сказал Шеллар.
   - Мне жаль...
   - Ерунда, отделались легким испугом, - Шеллар не скрывал своего удивления тем, что потери его эскадрильи оказались столь малы.
   - Ты всегда был прагматичен. Ты будешь хорошим маршалом авиации - печально сказала Кэсс, и, подумав, добавила - когда-нибудь.
   - Никогда не подозревал в тебе бабскую сентиментальность, - фыркнул Шеллар.
   - Это здесь не при чем. Просто я не могу радоваться победе, если она не досталась нам даром. Умом - понимаю, но радоваться не могу, не выходит...
   - Через пару дней сможешь, - пообещал Шеллар и все-таки отвернулся, пряча мрачное лицо, так не вязавшееся со легкими интонациями.
   Всего погибших было уже шестеро - трое у Шеллара, трое у Эрга. А эскадрилья Кэсс, словно заговоренная, раз за разом выходила из самых жестких стычек без потерь. И от этого Кэсс было несколько неловко - на нее косились, как на диковинку, она все чаще подмечала, что ее восьмерка меньше общается с остальными.
  
   Беглым взглядом: трое пилотов сидят впритирку к друг другу на ступеньках, недалеко от входа в бункер. Все трое - девушки из одной эскадрильи, очень разные и очень похожие: одинаковые костюмы, облегающие тело, как вторая кожа, одинаковые стрижки, одно на всех - усталость - выражение на лице. У той, что слева - серые, редкого оттенка глаза. Девушки молчат, хотя обычно командир ругает их "трещотками". Говорить давно уже не о чем, все думают об одном.
   Говорить попросту страшно - любое неосторожное слово может спровоцировать другую на откровенность, и, высказав вслух то, что пока еще таится в тишине, можно подтолкнуть чужую истерику. Поэтому остается только сидеть молча, чувствуя плечами и бедрами друг друга. И, растирая глаза, смотреть вперед, на некрашеную желтую стену, в который раз понимая - это не сон, это реальность. Просто слишком похожая на сон.
   Снизу поднимается парень в комбинезоне танкиста. Сероглазая девушка поднимает на него взгляд, медленно соображая, что надо бы и подвинуться. Но шевелиться откровенно лень, и она пригибается, в надежде что парень перешагнет. Однако, лестница слишком крута для такой акробатики. Парень - налысо бритая голова, здоровенная клякса биоклея на щеке стягивает края раны - некоторое время недоуменно смотрит на троицу, потом улыбается одной половиной физиономии. Но, натолкнувшись на взгляд в упор, осекается и боком просачивается вверх по лестнице.
  
   ***
  
   К исходу первой декады молчать перестали, стали больше жаться друг к другу в свободное время. Танкисты приспособились гнать какой-то ужасающий самогон. Все пили - доставалось по два-три глотка, но никто не горел желанием узнать рецепт. Это было неважно - бормотуха на полчаса, на час эффективно сшибала крышу, приводя в состояние тихого ступора. Потом начинался отходняк, зверски мучила жажда и болела голова, но час покоя стоил этих страданий.
   По молчаливой договоренности пили только те, кому в ближайшие три часа не светило подниматься в воздух. Впрочем, этой сознательности надолго не хватило. Как-то раз Кэсс проснулась от того, что в соседнем помещении слишком уж шумели, поднялась - все они спали не раздеваясь - и отправилась разгонять шабаш. Оказывается, весь этот бардак ухитрились создать двое, Эрин и Арт Халэй, и оба были весьма нетрезвы. Мальчишка сидел, опершись на стенку, и долбил кулаком по полу. Абсолютно невменяемая Эрин стояла над ним, громко и страстно выговаривая ему что-то из серии "да что ты понимаешь, сопляк!". После рыка Кэсс Арт все понял и смотался. Эрин же обернулась к Кэсс и выдала что-то такое, что та даже не смогла разобрать смысл высказывания.
   Не особо церемонясь, Кэсс размахнулась и влепила Эрин оплеуху. Девушка отлетела к стенке, сползла, ошеломленно прижимая руку к щеке, глаза ее слегка прояснились.
   - Когда все это кончится? - одними губами сказала Эрин. - Когда?
   - Через декаду - максимум. Или мы кончимся, или нас вытащат.
   - Скорее бы...
   - Скорее - что?
   - Неважно, что. Что угодно. Лишь бы конец.
   "Скорее бы конец" - об этом думал каждый, и уже не хотелось конца победного, красивого и радостного. Больше хотелось покоя; того покоя, что рано или поздно настигает каждого. Но не было видно ни конца, ни края безумной обороне - помощь не приходила, Термитник не отступал. И еще не кончились последние силы - а, значит, не кончались и те, кто день за днем поднимался в воздух.
   Медики давно уже не понимали, что происходит. Люди держались на стимуляторах и злости, но стимуляторы уже не срабатывали, а у злости должен был быть какой-то разумный предел. По всем меркам он давно был пройден - наполовину модифицированные организмы, где перекроено было все, что можно, а в особенности нервная и эндокринная системы, требовали особого обращения. "Разгонка" перед полетом, отдых после полета. Пилоты-модификаты, из которых состоял Корпус, были устройствами дорогостоящими и чувствительными. Но сейчас эти устройства давно уже должны, просто обязаны были сломаться - а они держались.
   Весьма условно, но держались. Эрмиан и Сэлэйн ходили молчаливыми призраками, роняя упаковки из-под очередной порции стимуляторов, Эрин и Ристэ срывались на каждом, кто оказывался в их поле зрения, закатывая дикие истерики, остальные просто проводили время от вылета до вылета в тихом зомбиобразном состоянии, сидя или лежа на койках, глядя перед собой остановившимся взглядом.
   Ненамного лучше чувствовали себя и командиры.
   - Да я уже об одном жалею - о том что я так хорошо умею управлять этой долбанной машиной! Что ни один поганый термитский оборотень не оказался опытнее меня. О том, что я не могу просто сдохнуть там! - Шеллар махнул рукой куда-то вверх.
   Ответить ему было нечем - может быть, и существовали какие-то умные слова, но сказанное Шелларом слишком хорошо отражало ее собственные мысли. Оставалось только проклинать собственную живучесть, собственные навыки, ограничения, налагаемые имплантами - все то, что не давало рухнуть вместе с машиной и прекратить бессмысленную и уже никому не нужную эпопею.
   - Твой враг еще не родился, - чуть заметно улыбнулась ему Сэлэйн.
   Шеллар на секунду замялся, потом драчливо вздернул подбородок, сделал командирское лицо.
   - А ты что тут делаешь?
   Сэлэйн смотрела на Шеллара ничего не выражающими серыми глазами. Ей, как всегда, было на все наплевать - и на крик, и на попытки "построить" ее, и на столь глупую реакцию на шутку. Шеллар поймал ее взгляд и вмиг остыл, словно окаченный ледяной водой. Ему показалось, что на него смотрит сама смерть - спокойная, уверенная, равнодушная ко всему, с тонкими губами, сложенными то ли в насмешку, то ли в сочувственную улыбку. Его передернуло. Сэлэйн еще пару мгновений посмотрела на него и неторопливо вышла.
   - Как ты ее вообще терпишь? - негромко спросил Шеллар.
   - С радостью, - пожав плечами, ответила Кэсс. - А что?
   - У меня от нее мороз по коже...
   - Ну так не у тебя она и служит. Она просто сокровище. Для меня, конечно.
   - Все равно - не понимаю, - поджав губы, проворчал Шеллар.
  
   ***
  
   До какого-то момента Кэсс вела себя в воздухе по-привычному, отслеживая действия каждого, приходя на выручку зазевавшимся, тратя на свою эскадрилью добрую половину внимания. И доигралась - прикрывая Арта, растерявшегося, когда на него насели сразу четверо, едва не схлопотала плазменный залп прямо в область кабины. Арт благополучно ушел, но ощущение опасности едва не выбило Кэсс из боевого режима. Она понимала, что совершила глупость: не было у нее права так рисковать собой.
   И совершенно ясно было, что так она вела бой в последний раз. В следующем она не бросится прикрывать кого-то из своих, а будет расчетливо распоряжаться остальными, стараясь уберечь наиболее опытных и ценных. Не останется лиц и голосов - только игральные карты в очередной партии, которую надо выиграть. От этой ясности было как-то особенно холодно и пусто.
   На следующий день погиб Дин. Погиб именно потому, что прикинув шансы помочь ему в практически безнадежном бою, Кэсс не двинула машину на выручку. И пусть было очевидно, что помочь ему было нельзя, что вместо одного покойника было бы двое - легче от этого понимания не было. Мозг отказывался успокоиться, продолжая просчитывать варианты. "Не потрать я полсекунды на размышление, не промедли я, не дрогни - все могло быть иначе". Это было глупостью, Кэсс хотелось биться головой о стенку, чтобы выколотить оттуда нелепую навязчивую идею, вцепившуюся в мозг.
   Хуже всего было то, что всем было недосуг, никто не хотел выслушать ее бредовые домыслы и покаянные сожаления, даже Эрг посмотрел на нее, попытавшуюся открыть рот на эту тему, мутным замученным взглядом и пожал плечами - "маешься дурью". Кэсс обнаружила у себя манеру грызть манжет летного костюма, испугалась и попыталась взять себя в руки. Ночью она ворочалась на койке, пытаясь заставить себя успокоиться и не вспоминать лицо Дина, его манеру дергать себя за мочку уха и насмешничать над старшими по званию. Бесполезно - казалось, что парень сидит рядом на койке, что они не успели договорить о чем-то важном, узнать друг друга лучше.
   В тишине вдруг послышались шаги, сдавленный вздох, потом бульканье - кто-то ходил по комнате и пил воду. Кэсс поднялась - сна все равно не было - и обнаружила, что шляется в ночи Арт Халэй. Парень натолкнулся на нее, посмотрел невидящим взглядом и попытался пройти дальше - прямо через своего командира. Поняв, что дело плохо, Кэсс взяла его за руку и вытащила на лестницу.
   - Это никогда не кончится, никогда... - Арт закусывал губы, и со свистом втягивал через них воздух, и на лице его застывала та удивленная гримаса, которую Кэсс знала наизусть. "Этот больше не заплачет", читала она по его мелкой дрожью дрожащим губам. Хотелось выматериться, от души, ударить кулаком в стену. Вместо этого Кэсс крепко взяла парня за плечи - пришлось привстать на цыпочки - тряхнула.
   - Молчи. Ни слова больше, слышишь? Все кончится, я тебе обещаю. Мы вернемся на базу, напьемся, и все будет отлично! А потом ты получишь увольнительную в Столицу - я добьюсь этого у Райдо Конро, и все будет еще лучше, Арт...
   Мальчишка вяло улыбался.
   - Ты должен мне верить, - отчеканила Кэсс, подкрепляя свои слова очередным встряхиванием. - Не имеешь права не верить!
   - Верить? - циническая ухмылка была явно подобрана у Шеллара. "Ох уж этот молодняк - усмешка от одного, походка от другого, а когда настанет время обзаводиться своим - уже ничего не останется..."
   - Верить, Арт, верить. Это приказ. Как в бою. Ясно тебе?
   Арт Халэй пожал плечами, и в этом жесте Кэсс узнала свою привычку. Она отпустила его плечи и рявкнула:
   - Райио Халэй! Как отвечаете? Приказ ясен?
   Парень рефлекторно выпрямился и бодро отрапортовал:
   - Так точно!
   - Вот то-то же, - фыркнула Кэсс. - Распустились...
   И поймала себя на использовании любимого слова Шеллара. Стало смешно. Арт чуть успокоился, по крайней мере, продолжать истерику не собирался. А Кэсс накрепко задумалась, способна ли она выполнить данное ему обещание. Перспективы получались неутешительные.
  
   ***
  
   В своей круговерти боев и потерь они все меньше общались с остальными, "местными" солдатами. Отчуждение нагнеталось с обоих сторон - "раэдан" злились на гарнизонных за то, что вообще оказались здесь, "местные" за то, что помощь оказалась слабовата. Да, гарнизон все еще держался, но потери у танкистов и десантников были велики, и им казалось, что именно на наземные войска приходится основной удар. Да, купол ПВО прикрывал небо, а Корпус не давал никому даже приблизиться к нему; но трудно верить в то, что "офицерье высокородное" не мается абстрактной дурью, а удерживает на себе всю защиту, когда на тебя прет здоровенный танк, а истребитель парит где-то далеко и в кажущейся безопасности.
   А еще все знали, что Особый Корпус "Раэдан" - элитное карательное подразделение. Созданное, чтобы "работать по своим" - бунтовщикам и сепаратистам. Набранный из аристократии, Корпус был овеян слухами и легендами - страшными слухами, мрачными легендами. Крылатый череп на шлеме, при одном виде которого хотелось отвернуться, чтобы еще раз не натолкнуться взглядом на пробирающую до костей эмблему, напоминал об этом постоянно. Можно было расшибиться в лепешку - а они и расшибались, по одному, почти каждый день - но стать своими не получалось.
   Обидно было до крайности.
   Пилоты Корпуса замыкались на себя, и это было плохо. В тесном кругу "еще живых" любая идея, любой скрываемый или высказанный страх моментально распространялись, как инфекция. Кэсс видела, что люди на грани безумия - на истерики и скандалы с "местными" уже никто из командиров не обращал внимания, радуясь, что дело не доходит до мордобоя. Усталость, замешанная на отчаянии, провоцировала срыв за срывом.
   Кэсс казалось, что ей снится долгий, омерзительный сон - но проснуться не удавалось.
   - Что в нижнем бункере? - поинтересовалась Кэсс у Эрмиана, который продолжал работать "по связям с общественностью".
   - В бункере все..., - спрятал глаза и проглотил грубое слово Эрмиан. - Плохо все в бункере, в общем.
   - А точнее?
   - Их там порядка трехсот, а бункер рассчитан на сотню. Пайки - четверть нормы, регенераторы запускают три раза в сутки, берегут батареи.
   - А пайки?
   Эрмиан сделал неприличный жест: - Вот им, а не пайки. Ни порции от нас не заберу! Нашим хотя бы жрать нормально надо, если остального нет. Вообще, райарнэ, что-то вы того...
   - Чего я того? - разозлилась Кэсс. - У них там дети!
   - И чего хорошего будет этим детям, если мы тут ляжем?
   - Да, - пожевала верхнюю губу Кэсс. - Чего-то я и впрямь того...
   Только об одном еще никто не говорил вслух - что мечтают лишь о смерти.
   Впервые в жизни Кэсс возблагодарила жесткую систему ограничений - запрет на самоубийство в любом роде. Она давно призналась себе, что если бы не запрет, намертво вписанный в программу имплантов, она давно швырнула бы машину на землю. Не работала уже ни одна зацепка - ни магия слов "мои люди", ни желание выжить, ни злость.
   После одного из вылетов Кэсс как-то задержалась, и, вопреки всем запретам Эрга, просидела пару часов в пустом ангаре. Когда она вернулась, оказалось, что дверь в "командирскую" закрыта изнутри. За стенкой разговаривали. Кэсс не разобрала слов - только два голоса, мужской и женский. Подойдя к самой двери, она прислушалась, и разобрала, что говорят Сэлэйн и Шеллар. Это ее настолько удивило, что она напрочь позабыла о том, что никогда не любила подслушивать.
   - ... успокойся, я тебя прошу. Не для себя, так хотя бы для своих.
   Вот это номер - неужели это голос Сэлэйн? Слишком уж мягкий, какие-то совершенно несвойственные ей теплые нотки.
   - Я уже не могу для своих, и не хочу для себя...
   - Можешь, можешь на самом деле, я знаю.
   - Откуда - знаешь?
   - Я же вижу тебя...
   - Сэл, извини меня за вчерашнее...
   - Забудь. Как ты меня назвал?
   Кажется, за дверью начали целоваться. Сэлэйн и Шеллар... Это было настолько нелепо, настолько удивительно, что прекрасно вписывалось в хронику всеобщего безумия. "Вот тебе и мороз по коже", - насмешливо подумала Кэсс. "Разогнать? Или пусть развлекаются напоследок? Сколько им осталось часов на всю эту ерунду - один, двадцать?" И, так и не решившись войти и прекратить сцену нежного общения, она ушла.
  
   Беглым взглядом: посредине двора - обломки машины, и в груде металла едва угадываются очертания "Молнии". Кабина, пострадавшая чуть меньше, грубо вскрыта резаком - края отверстия, изляпанные еще не успевшей свернуться кровью, напоминают лепестки чудовищного цветка с дырой посередине. К вечеру машину уберут, разрезав на части и замыв пятна крови на покрытии, но пока еще она валяется на самом видном месте, заставляя проходящих мимо отворачиваться. Досадная случайность, доказательство бессмысленности героизма. Пилот "Молнии" не успел или не пожелал отойти в сторону, принял бой с тремя "Ласточками" прямо над базой, не справился с управлением и вместо того, чтобы увести горящую машину на площадку снаружи периметра, где ему на выручку немедленно ринулся бы взвод под прикрытием трех танков, рухнул прямо на лучи ПВО. Они довершили то, что не сделали пушки "термитов". Вдобавок сожрав около пяти процентов имеющихся мощностей.
   Машина - еще полчаса назад мощная, красивая и смертоносная - теперь превратилась в гору искореженного бессмысленного металла. Чудом уцелевший нос устремлен в небо, словно надеется вновь взмыть вверх; но бледное равнодушное небо молча усмехается. Небо не прощает глупости и героизма, об этом знают все, кто с ним на "ты".
   Черно-серебристые с алым лепестки цветка скалятся, напоминая о том, как близко от неба до смерти...
  
   ***
  
   - Младший! Ты что такой зеленый? - удивилась Кэсс, едва не наступив на руку сидящему на полу у входа в ангар пилоту. - Зеленый, аж синий...
   - Вы на себя-то давно смотрели? - поднял выцветшие глаза Младший.
   - Ты не хами, ты отвечай командиру, как положено, - Кэсс усмехнулась.
   - А я сам себе командир, - пожал плечами тот. - Себе и еще двадцати двум пилотам...
   - Двадцати д.. - не договорив, она закрыла рот и с недоумением посмотрела на Младшего.
   - Ага, - вяло кивнул Младший. - Потери минимальны...
   Кэсс села рядом, вытянула ноги, привалилась к плечу Младшего. Подумав, положила голову ему на плечо. Парень, будучи даже "сине-зеленым и плоским", как говаривал о подобных состояниях Эрг, был каким-то уютным и теплым.
   - Вот что я тебе скажу, Младший... - задумчиво произнесла она. - А ты ведь крут!
   - Я? - дернулся Младший и уперся подбородком ей в голову. Задержал так на мгновение подбородок - твердый и вибрирующий мелкой нервной дрожью, и, смутившись, отвернулся.
   - Ты, ты... Без твоих ребят нас бы уже всех уделали. А учитывая, как они сейчас летают - ты крут немеряно. Это за такой срок-то...
   - Ну, кто летает, а кто и лежит, - кисло сказал Младший.
   - Только вот потери у тебя - в процентах - меньше чем у Эрга и Шеллара, такая вот штука.
   - Проценты, - фыркнул Младший.
   - Будешь много страдать по имеющимся потерям - всех угробишь. По доброте души и чувствительности натуры, - как бы в пространство сказала Кэсс. Младший вздрогнул, напрягся. - Ты меня слушай лучше. Я тебе шуток шутить не буду. И сказок рассказывать тоже. Пойди и выспись.
   - У меня вахта в воздухе...
   - Твоя?
   - Нет, - признался Младший.
   - Так вот пойди и выспись. Они разберутся. Лучше никакого командира, чем полудохлый. А то потом придется сопли вытирать и китель на груди рвать: "я ошибся, я нечаянно". Парни тебе верят, молятся на тебя. А ты, такой зеленый и синий, можешь ведь и ошибиться. Осознал?
   - Осознал, - ответил Младший, и было слышно, что и впрямь - осознал.
   - Вперед! - скомандовала Кэсс, и, когда парень встал, зябко поежилась. Вместо теплого и живого под боком образовалось холодное пустое место.
   В последние дни она все чаще ловила себя на двух противоречивых желаниях - спрятаться ото всех и уткнуться в кого-нибудь теплого и менее издерганного. Но не в кого было - напротив, приходилось вымучивать из себя какие-то толковые слова, чтобы поддержать остальных. "А ведь когда-то мне нравилось быть командиром, - удивленно размышляла она. - Нравилось, казалось правильным....". Теперь ей казалось, что еще немного, и она возненавидит своих подчиненных больше, чем всех остальных, больше чем врага. Враги были напротив, с ними нужно было драться, это было тяжело, но понятно. А своих нужно было утешать, следить, чтобы никто не сорвался окончательно.
   И представлялось, что это не кончится никогда, что ничего другого уже не будет. Что нет ни Империи, ни Базы, ничего нет - только эта планета, название которой все вылетало из головы, только бесконечная круговерть боя, только желание не сойти с ума настолько, чтобы сорвать с пояса лучевик и начать палить по своим с единственной целью: перестать быть ответственной за них.
  
   ***
  
   - Никто уже к нам не придет, нас посчитали сдавшимися. Передачи блокированы, а кто поверит, что мы все еще живы?
   - А кто бросил нас затыкать эту дыру? Кто? Генштаб? Император? Кто бросил - тот и должен верить!
   - Раскрой глаза, о нас все забыли, нас уже списали в расход! За-бы-ли!
   - Шеллар, не кричи, тебя слышно и во дворе! - рявкнул Эрг, пожалуй, погромче чем Шеллар.
   - Да пусть уже слышат! Вы хотите сказать, что вы сами думаете о чем-то другом? Ну, кто из вас мне это скажет?
   Под пристальным взглядом Шеллара Кэсс опустила глаза. Сказать было нечего - Шеллар попал в точку. Именно об этом она и думала - когда были силы думать. Но все же она подняла голову, упрямо вскинула подбородок.
   - Да, я думаю о том же! Только что мне делать - упасть на колени и кричать в потолок "За что вы нас подставили?" Мне давно уже ничего другого не хочется. Но это глупо, не находишь? Это не поможет...
   - Нам уже ничего не поможет! - не отступал Шеллар.
   - Да, да! Но, в конце концов, мы подохнем здесь, в бою с "термитами", а не на своей же планете в очередной "акции устрашения"! Ты и мечтать о таком не мог!
   - Мог. И мечтал. Только никогда не думал, что это окажется настолько бесполезно...
   - Умереть с пользой нельзя, - криво улыбнулся Эрг. - С пользой можно только жить.
   - Банально, как все твои трюизмы! - надменно фыркнул Шеллар.
   Кэсс рассмеялась, и через минуту они уже смеялись все вместе, забывая, почему только что кричали друг на друга.
   А кто-то накарябал на стене ангара, прямо над надписью про экономику, "Империя вам приснилась!". Эрг натолкнулся на надпись взглядом, отвесил челюсть и приказал немедленно закрасить оба граффити. Закрасили, но фраза запомнилась надолго - уж больно хорошо резонировала с общим ощущением.
   В один прекрасный день "термиты" ухитрились сбросить на базу агитки. Листы несгораемого пластика усыпали всю территорию, напоминая снег, который на здешней широте выпасть не мог никак. Сюрреалистичность зрелища - усыпанный блекло-серыми листовками двор - потрясла даже отупевшую вконец Кэсс. Она спустилась в бункер, где как раз обсуждали содержание послания.
   - Оценили шедевр вражьей пропаганды?
   - А то, - широко улыбнулся Эрг. - Вкусно, аж слюнки капают. И, главное, как высокоморально: сопротивление бесполезно, сохраните жизнь своим людям.
   - Своим людям, кан-нава, скоты... Знают, по чему бить.
   - Там же специалисты. Психологи...
   - Психологов - мочить... - изобразила удушение некого невидимого "психолога" Эрин. - Без жалости...
   - Жизнь, бездна! - шипел Шеллар. - Жизнь! Где, в бараках для военнопленных? Или на бойне их колбасной фабрики, в качестве скота?
   - Шеллар, не гони. Они не людоеды, - фыркнула Кэсс.
   - А ты знаешь? Ты у них гостила? Не гостила - так молчи.
   - Грамотно составлено послание, - задумчиво проглядывая строки на пластике, сказал Эрг. - Цепляет. Хорошо так цепляет. Ведь вправду - мы же дурью маемся. Нас сотрут в порошок.
   - А ты хочешь жить в их государстве?
   - Я про него слишком мало знаю, чтобы сказать "нет". А еще у меня осталось пятеро из одиннадцати. Если верить этой пропаганде - это я виноват, а не они. Может, так все и есть? - Кэсс не могла понять, правду Эрг говорит, или шутит.
   - Ты их сбивал?
   - Я им приказывал...
   - Эрг, ты долбанулся? - Кэсс вырвала у него из рук лист, попыталась разорвать. Клятый термостойкий пластик поддавался плохо, даже сминаться толком не хотел.
   - Блаженны не имеющие совести, ибо им легко спать по ночам.... - задумчиво произнес Эрг.
   Эффект был интересный - словно она на полной скорости открыла люк, сняла шлем и высунулась наружу, подставив лицо ветру. Не то чтобы в глазах стало влажно, но резануло по ним хорошо. Когда глаза вновь стали видеть, пред ними предстала удивительная картина - Эрг осторожно держал Шеллара за руки, не давая подойти к себе. И подбородок бравого райарно выглядел как-то необычно. Больше и краснее, что ли.
   - Мальчики, вы с ума сошли? - тихо спросила Кэсс.
   - А чего он тебе... - Шеллар пытался вырвать руки, но у него не получалось.
   - Проехали, - она махнула рукой. - По морде я ему и сама могу, Шеллар, честно-честно. Было бы еще за что...
   - Ну вы даете... - потрясенно вымолвила Эрин. - Ну вы даете, господа райарнэй...
   Получив по морде, Эрг сделал выводы о психологическом состоянии пилотов Корпуса. Тем более, что это был уже не первый случай рукоприкладства - накануне ребята Шеллара что-то не поделили с эскадрильей Эрга, до того Эрин "по душам поговорила" с Ристэ, причем через пять минут после того, как барышень растащили, они не могли вспомнить, что пытались поделить и мирно пили из одного стакана.
   Эрг удалился в душевую, сунул голову под кран и начал думать. Холодная вода, бьющая тугой струей в затылок, помогала сосредоточиться. Чуть позже он позвал Кэсс и Шеллара, прикрыл дверь и сделал программное заявление:
   - Здесь будет дисциплина. С этого часа. Тупая, как в училище. "Есть, эсс райарно!", "Слушаюсь, эсс райарно!", субординация и все тому подобное.
   - Зачем, Эрг?
   - Затем, что иначе мы начнем убивать друг друга...
   - Хорошо, а кто будет командовать? Триумвират у нас не складывается.
   Эрг смерил Шеллара взглядом, оскалился:
   - А вот ты и будешь! Эсс...
   Шеллар приподнял брови, потянулся, сводя до упора лопатки. Провел ладонями по рукавам летного костюма, поправил пробор на отросших волосах. И нахально ухмыльнулся Эргу в лицо:
   - А вот пойди поплавай, эсс райарно! Командовать будешь ты. Кэсс будет твоим заместителем...
   - А ты?
   - А я буду вам подчиняться...
   - Почему?! - опешила Кэсс. Из них троих Шеллар всегда был самым амбициозным. Он всегда хотел "рулить" всем и всеми.
   - Потому что кто-то должен смотреть на весь этот зоосад со стороны. Потому что у меня есть вторая специальность, и она называется "оперативная психологическая коррекция"...
   - Оперативная - это как? Как у психотехов? - не поняла Кэсс.
   - Нет, это значит - оперативно. Быстро, на ходу, в поле...
   - Ну надо же! - проморгался Эрг. - А какого ж ты молчал? И когда ты успел?
   - Не "когда" - "после чего". А молчал, потому что нарываться не хотел. Любят везде нашего брата. За что поймают - за то и любят...
   - Шеллар, но ты же сам отъявленный псих! И психуешь больше прочих, да еще и вслух, - удивилась Кэсс.
   - Во-первых, вслух я психую только там, где можно и нужно. Во-вторых, ну кто ж зашьет медику рану на жопе? - заржал Шеллар.
   Пожалуй, только Шеллар и не боялся смеяться в голос - остальные уже не рисковали, замечая, что любая шутка вместо смеха вызывает приступ какого-то сумасшедшего, нервного хохота. Слышать со стороны свой безумный смех и не иметь сил остановиться было тем еще удовольствием.
   А вот у Шеллара получалось держать себя в руках. Кэсс все не могла понять, почему же записной неврастеник Шеллар держится поприличнее остальных. То ли от прослушанного курса "оперативной коррекции" и впрямь была какая-то польза, то ли у старого приятеля нервы оказались покрепче, чем у остальных. Кэсс несколько раз ловила себя на том, что откровенно любуется им - тонкий, резкий, сухощавый, он быстро соображал, четко чувствовал ситуацию и был уместен. Эрг тоже был на своем месте - по молчаливому согласию, он с самого начала взял на себя ответственность за происходящее, и не пытался перевалить ее на других. Казалось, что его нервы изготовлены из самого прочного сплава - Эрг не позволял себе расслабляться, дергаться по пустякам и срываться на окружающих.
   Кэсс им откровенно завидовала, чувствуя себя слабой и беспомощной.
   Она не знала, что точно так же оба любуются ей, и завидуют, и не понимают, как ей удается держаться.
  
   ***
  
   Если уж Шеллар раскололся насчет полученной специальности, то Кэсс решила использовать его навыки на пользу. Она рассказала ему о вчерашнем разговоре с Младшим, которому местные пилоты рассказали некую легенду о том, куда попадают погибшие в бою пилоты. Персональный "тот свет" для авиаторов выглядел странновато - этакая планета, отведенная под гигантский аэродром, где всего завались и можно выдумать машину себе по вкусу, а потом мчаться на ней, не думая о батареях для двигателя. Сказочка была, по мнению Кэсс, детской и утешить не могла никого. Но на насмешку Ристэ Младший отреагировал громко и буйно, разбив девушке скулу, и если бы его не оттащили, обоим понадобился бы медик.
   - Мы начисто сошли с ума. Все, - констатировал Шеллар.
   - Мы давно с него сошли.
   - Нет, ты не понимаешь. Есть планка, наша планка. Так вот, ее здесь и сорвало.
   - Не знаю, не чувствую.
   - Вот в этом все и дело!
   - Да ну тебя в лужу!
   - Хочешь вопрос? - Шеллар потирал висок "типовым жестом", который уже и не замечаешь, словно нервный тик, и вид у него был почти счастливый.
   - Ну, - вздохнула Кэсс.
   - Точно хочешь?
   - Давай уже вопрос!
   - Ты хочешь вернуться на Базу? - улыбочка на губах Шеллара была омерзительной, как размазанный по лицу червяк. Кэсс в деталях представила себе этого червяка, зажмурилась. Потом до нее дошел смысл вопроса. Да, этот вопрос стоил такой улыбки.
   - Ударь, - сказал Шеллар, ловя ее взгляд. - Я заслужил. Ударь - но ответь.
   - Нет. Не хочу. - слышать свои слова было дико, словно их произносил кто-то совсем посторонний. Или посторонней в этом теле была она сама. Посторонней кому? Перед глазами мелькали цветные пятна.
   - Ага, и почему же?
   - Не знаю...
   - Знаешь!
   - Нет никакой базы, - попыталась отшутиться Кэсс.
   - Пожалуй что, - кивнул Шеллар, не воспринимая ее слова, как шутку. - А еще?
   - Я здесь живу. А там - там сон, там все ненастоящее, - тихо сказала Кэсс.
   - Что, даже рейды?
   - Даже рейды. Ненастоящее. Игрушки. А это - реальность.
   - Вот про это я и говорил. Если это, - Шеллар широко взмахнул рукой. - настоящее, значит, все. Планка тю-тю...
   - Пошел в задницу! - Кэсс от души хлопнула дверью, вылетела в тамбур и там попыталась отдышаться. Не получалось. Хотелось вернуться и, как бездну лет назад, в училище, сбить Шеллара с ног, повалить на пол и лупить головой об пол. И это показывало, насколько он был прав. Только правота его была ненужной и неуместной, не стоило никому говорить такую правду. Не здесь и не сейчас.
   "Если бы не Шеллар, с его истериками и озарениями, всем было бы куда легче", подумала она, и тут же возразила себе: "А ни разу, наоборот, все было бы еще хуже..."
   - И чего с этим делать? - сунулась она обратно в дверь, но заходить не стала.
   - Ждать эту гребаную эскадру, как единственное спасение. Верить в нее, - пожал плечами Шеллар, нимало не удивленный ее возвращением. - И думать о чем-нибудь простом и радостном. Я вот думаю, как дам по роже Райдо...
   - Тогда я буду думать о том, как не дам тебе этого сделать! - хихикнула Кэсс и, как в детстве, скорчила рожу, высунув язык.
   - Тоже сойдет, - улыбнулся Шеллар.
   "Империя вам приснилась", вспомнила Кэсс. Было похоже, что надпись говорила правду. На самом деле они спали, а сейчас проснулись. Гарнизон был реальностью, осада - истиной, безумие ситуации - откровением. А База, расположенная на орбите над Столицей - сказкой, Империя - сном. Вся ее прежняя жизнь была фантазией, выдумкой. И вот фантазия дрогнула и отступила, оставив мозгу только смутную тень воспоминания.
   Воспоминания были слишком счастливыми, чтобы быть достоверными.
  
   ***
  
   Когда-то в этом помещении располагался бар для офицерского состава. Теперь все было перевернуто вверх дном, стойка опрокинута, ножки табуреток - погнуты, пол усеян битым стеклом. Все, что можно выпить - уже давно выпито. Вдобавок одним из пропущенных куполом снарядов наполовину сорвало крышу; разумеется, никто не собирался ее чинить. Не до крыши было.
   Пятерка десантников расселась в углу на столе, все молча пялились в экран единственного уцелевшего голо. Звука не было. Кэсс подошла, стараясь ступать потише - хруст стекла под ботинками действовал на нервы. На плоском экране в половину ее роста, выступавшем из стены, происходило что-то непонятное. Присмотревшись, Кэсс опознала в фильме весьма жесткую порнуху. Вздохнула про себя, собираясь уйти, но потом взгляд задержался на лицах зрителей.
   Физиономии и прически были разные, а вот выражение лица - одно на всех. Детская обида и недоверие, словно в акробатическом переплетении тел на экране была какая-то нестерпимая, недопустимая ложь. И до них только сейчас дошло, что - обманули, предали, отняли игрушку. Кэсс удивилась - ей суть происходящего была неясна.
   Бритый налысо парень с явно модифицированными лицевыми костями неторопливо повернулся. Кэсс знала, что десантники давно идентифицировали ее на слух по походке, поэтому только слегка кивнула. Бритый склонил голову, сфокусировал на пришедшей взгляд - зрачки, пульсируя, сузились - потом толкнул в бок соседа.
   - Смотри-ка, кто к нам пожаловал! - оскалился тот.
   Кэсс повернулась, собираясь уходить, но ее остановили, жестко взяв за плечо. Кэсс замерла, давя бешенство. Она никогда никому постороннему не позволяла прикасаться к себе.
   - В чем дело? - контролируя интонацию, спросила она, не оборачиваясь.
   - Что, не нравится наше кино? - спросил другой голос.
   - Кино как кино, - равнодушно ответила Кэсс.
   Ее развернули, грубо и больно надавив на нервный узел за ключицей. Кэсс оказалась нос к носу с бритым. Парень слез со стола и стоял очень близко, слишком близко. Двое его приятелей медленно обходили ее сзади. Кэсс прикинула диспозицию, поняла, что драка будет не в ее пользу. Десантников модифицировали с акцентом на физическую силу, заменяя или утяжеляя кости, ускоряя реакцию. Да и драться их учили великолепно. И потом - повода для драки она не видела ни малейшего. Однако, дело пахло чем-то таким. Неприятным.
   - Вы чего затеяли? - удивленно спросила она. - А, мужики?
   Бритый, видимо, лидер в компании, выразительно хмыкнул. Но под пристальным взглядом Кэсс чуть подался назад и озадачился, видимо, не вполне понимая, что именно затеял. Зато пара его дружков понимала - ее пока еще аккуратно взяли под локти.
   - Это еще зачем? - смотря на обоих по очереди, поинтересовалась Кэсс. - Не надо бы нам ссориться, ребята.
   - Много трепешься, - сказал бритый. - А вот отсосать не хочешь?
   - Охо-хо, - вздохнула Кэсс. - Мозги от порнушки расплавились, что ли?
   Ее ударили по лицу - несильно, тыльной стороной ладони. Кэсс со свистом втянула воздух через стиснутые зубы, медленно выдохнула, не отводя взгляда от бритого.
   - Так, а теперь включаем мозги, - спокойно и уверенно сказала она, словно разговаривая с кем-то из бестолковых новичков. - Вам придется меня убить. Через полчаса, максимум - час, меня хватятся. Вас вычислят очень быстро. Ваш ротный будет настаивать на расстреле, но Эрг не станет его слушать. По-моему, я того не стою, а, ребята?
   Не было ни страшно, ни обидно. И злости уже не было - только жаль тех, кто окружал ее и бил по лицу. Впервые за много лет она вспомнила, что такое жалость. И теперь от этой жалости было больно в желудке. Ее действительно гораздо больше волновало, что станет с пятерыми охламонами, когда до них доберется Эрг, чем то, что случится с ней. Это был какой-то ненормальный, противоестественный выверт мозгов. Но, даже понимая это, Кэсс не могла справиться с собой и взбеситься, начиная пугать и подчинять себе. Глядя на бритоголового парня и зная, что ему не больше тридцати лет, и пять из них он провел в казармах, а до этого - приют или городское дно, она чувствовала, что хочет одного - успокоить его, подобрать нужные слова.
   - Ну, - осторожно повела она плечами, проверяя, насколько крепко держат. Держали чисто символически. - Дошло?
   - Ты ж все равно настучишь, - с безнадежностью пробасил бритый.
   - Нет - не настучу. Стучать не на что пока. На что стучать-то? Зашла к вам в бар, посмотрели голо, выпили немного, разошлись. Все замечательно ж?
   Десантник, державший ее под левую руку, похабно выругался.
   - Отпустите ее, - скомандовал бритоголовый.
   - Ведь настучит, - тоскливо сказал тот, что был справа.
   - Не перестанешь так на руку давить - настучу, - рассердилась Кэсс, вырывая локоть. - Совсем с ума посходили уже...
   - Иди отсюда, - не то скомандовал, не то попросил стоявший напротив. - Иди, пока не передумали...
   Кэсс помедлила. Действительно, нужно было уходить. На минуту взятый контроль над ситуацией мог быстро ускользнуть от нее. Ошалелые парни могли очень быстро передумать, решив, что развлечение сейчас, а возмездие - потом, и наплевать на то, что будет потом. Но тогда получилось бы, что ее - отпустили. А это казалось слишком унизительным.
   - Ты забыл кое-что, - усмехнулась она. И, когда у парня удивленно поползли на лоб брови, пояснила: - Выпить.
   - И где вас таких берут? - простонал тот, опуская руку за пазуху и извлекая оттуда плоскую фляжку.
   - Не берут, делают. Так же, как тебя, - жестко сказала она, протягивая руку за фляжкой. - Сообразил?
   Напиток оказался бронебойным, похожим на смесь кислоты и чистого спирта. Кэсс с трудом не закашлялась после первого глотка, назло хозяину глотнула еще раз и вернула фляжку.
   - А вы что, тоже это? - десантник пощелкал себя по черепу, покрытому сеткой шрамов, и аккуратно заживленных, и зараставших как попало.
   - Мы - это, - в ответ Кэсс таким же жестом щелкнула по разъему импланта на виске. - И то, и это, и еще много чего. Такого, после чего даже пятеро таких страстных кавалеров уже не впечатляют.
   - Жаль, - хихикнул тот, опрокидывая в глотку остатки - добрых две трети фляги.
   - Ну, не судьба, - пожала плечами Кэсс. - Ничего, ребята, скоро в Столице погуляете... Там много красоток, и все будут ваши.
   - Какой, в бездны глотку, Столице? - сплюнул стоявший слева.
   - Спорим, - с азартной улыбкой повернулась к нему Кэсс, протягивая руку, и повторила для пущей убедительности: - Спорим?
   - Спорим! - принял спор десантник. Бритоголовый разбил их руки, так рубанув ребром ладони, что Кэсс зашипела.
   - Ручка болит? - съехидничал спорщик. - Ручку повредили?
   На щеке у парня была татуировка - паук, и когда он улыбался, паук шевелил лапками. Забавная татуировка, необычная.
   - Я этими руками вожу такую машину, чтоб тебе, балбесу, на голову бомбу не уронили! - разозлилась Кэсс, но это была не настоящая, ледяная, а полушуточная злость. - Тоже мне, юмористы! Впятером наехали на одну бабу вам по пояс! Не стыдно?
   Стыдно было разве что бритоголовому, да и то не особенно. Так, для поддержания беседы. Он хмыкнул и поинтересовался:
   - На что спорили-то?
   Кэсс и "паук" посмотрели друг на друга.
   - На интерес...
   Выйдя из развалин бара, Кэсс дошла до бункера, но вниз спускаться не стала. Она присела на корточки, потирая ушибленную руку. Ей было не по себе - во-первых, наконец-то стало и страшно, и противно, во-вторых, она боялась тех эмоций, которые испытала недавно. "Это ж надо докатиться, - в недоумении думала она. - Мне по морде дали, а я его жалею, скота малолетнего..."
   Но не хотелось ни злиться, ни мстить, ни даже срываться на ком-то. В сумерках база казалась вымершей, забытой всеми, трудно было поверить, что где-то под землей и в ангарах на самом деле кипит жизнь. Жизнью не пахло - пахло только пустотой и бесцельностью. И очень хотелось взять эту базу на ладони, как мелкую зверушку, и погладить по обломкам и развалинам, по истоптанному покрытию плацев и исцарапанному металлу ангаров. Погладить, спрятать в ладони, защитить...
   "Надо поговорить с Шелларом, - решила Кэсс. - Это я уже совсем с ума схожу..."
   Но, встретив вечером Шеллара, Кэсс не сказала ему ни слова. Признаваться в подобной сентиментальности было стыдно и страшно; в первую очередь Шеллар был своим, пилотом, а потом уже каким-то там специалистом.
  
   ***
  
   - Девятнадцатый день, - сказал Эрг. - Девятнадцатый... Семнадцать пилотов. У Младшего - семь.
   - Сегодня-завтра все решится, - кивнула Кэсс.
   - Если уже не решилось, - фыркнул Шеллар. - Мне только что сообщили, что у нас восемь годных аккумуляторов. Техники говорят - "послезавтра может быть, если идея сработает".
   - Вчера нас не трогали, - задумчиво сказал Эрг. - И позавчера тоже так... не особо. Дразнили. Кстати. Кто-нибудь понимает, на кой мы им нужны вообще? Сидим же, не трогаем. И каждый день...
   - Хотят взять наше оборудование и машины. Именно наши. Они бы и в восемнадцать раз больше положили за одну целую, - пожала плечами Кэсс. Для нее это загадки не представляло, и удивляло только, что Эрг впервые задумался. - Кабель обрубили, теперь заставляют нас тратить заряд. Бомбить-то пытаются только чтоб защиту вскрыть. Хотели бы уничтожить все, так еще в прошлую декаду втерли бы в грязь. Только не будут они этого делать. Не резон. У них же уже все получилось.
   - Да уж, два дня на восьми машинах мы не протянем, - добавил Шеллар. - Еще бой, ну два, и берите нас голенькими. А им торопиться некуда.
   - Надо протянуть, - рубанул ребром ладони по столу Эрг. - Как угодно...
   - Нас трое, и звеньевых оставить, а остальных - в бункер, - предложил Шеллар.
   - Нет, - сказала Кэсс. - Лальяду тоже в бункер. Я, Сэлэйн и Эрмиан.
   - Хорошо, - кивнул Эрг. - Тебе виднее...
   - Новая эскадрилья сформирована, кто ведущий? - улыбнулся Шеллар.
   - Кэсс, - сказал Эрг, и было ясно, что это - не предложение, приказ. Кэсс кивнула, вяло соглашаясь. Ей было все равно.
   - А девиз?
   - "За что вы нас подставили?" - пошутила она, но никто не засмеялся.
   - Хороший, подходящий девиз, - покивал Шеллар. - Самое то.
   Только эти слова и оставались на губах - "За что вы нас подставили?", других уже давно не было. Их можно было жевать, повторять как скороговорку или как стихи. "За-что-вы-нас-подста-вили?", подбиралась мелодия, вертелась в голове, не желая уходить. "Хит сезона! Исполняет хор Особого Корпуса!", - прозвучал чей-то голос, словно со стороны, но определенно в ее голове. Потом добавил: "И не только вас, дорогая. А еще и всех тех, кого вы тут якобы "спасаете". Ибо сами по себе они никому не нужны...".
   "Раздвоение личности", - поставила себе диагноз Кэсс.
   После двух боев на двадцатый день ее уже не пугал никакой диагноз. Диагноз - один на всех - был более удручающим: все они уже мертвы. Еще ходят, еще говорят - но уже мертвы. Все, что было личностью, ее остатками, пережившими череду психотехнических операций, умерло. Остался набор механических функций. Взлет, бой, приземление, отдых - прямо возле истребителя, чтобы не ходить далеко. Тело даже не просило ни воды, ни стимуляторов, и Эссиан, единственный из медиков, которого не отправили в нижний бункер, насильно вливал в них мерзкую на вкус очищенную воду.
   Младший, командовавший оставшейся семеркой "Молний" вообще предпочитал не опускаться на землю, и после третьего тура радиопереговоров всем надоело уговаривать его отдохнуть. Его интересовало только одно - показания на индикаторе аккумуляторов.
   К утру двадцатого дня сдох купол ПВО - батареи сели. База вымерла окончательно, всех загнали в бункера: ждали теперь уже настоящей атаки. Этой, последней, Кэсс ждала больше, чем мифической эскадры Империи. Наконец-то покой, последний бой - и темнота небытия. Или - небо, бескрайнее небо, с которым наконец-то можно будет стать одним целым. Без подпорок моторов, без стальной оболочки обшивки, без преград.
   Хуже тем, кто останется внизу. Им - подрывать машины, чтобы "термитам" достались лишь бесполезные обломки.
   Хотелось только одного - чтобы Термитник пришел поскорее, перестал выжидать, издеваться, дразнить. Каждый час бил по нервам, несколько раз ей казалось, что сирена вот-вот взвоет, что она уже воет. Но стояла особенно пронзительная тишина, должно быть, собиралась гроза. В воздухе разливалось колючее, нервирующее электричество. Но небо было чистым - ни туч, ни серебристых угловатых "Ласточек".
   Тени - почти черные, а солнце - раскаленный добела мячик, брошенный кем-то в голубоватую лужицу неба, неподвижный. И тени неподвижные - словно в ночном кошмаре, где время отказывается идти.
   Настоящий кошмар состоял в том, что небо оставалось чистым.
   И в том, что техники сумели разобраться с аккумуляторами.
  
   Беглым взглядом: хрупкая, невысокая женщина стоит, уткнувшись лицом в обшивку своей машины, гладя бархатистую черноту ладонями. Под крылом машины - тень, и солнце не проникает туда, не слепит глаза. Нагретый солнцем металл кажется мягким и ласковым, понимающим все. Ей уже не нужен никто - ни друзья, ни ее люди, ни посторонние. И не нужно ничто - ни новые батареи, которые наконец-то переоборудовали техники, ни дополнительный паек, который откопал где-то на старом складе командующий гарнизоном. Только стоять вот так, уткнувшись в обшивку своей машины - стоять так вечно, пока все не кончится.
   Рядом, неподалеку, суета - техники ставят батареи, перезаряжают аккумуляторы пушек, проводят осмотр машин. Но, подходя к этой машине, замечают прилепившуюся к ней фигурку - черную на черном - и не решаются подойти ближе. Ветер несет обрывки проводов вперемешку с пылью, играет, закручивая в маленькие буранчики клочки мелко изорванной кем-то бумаги.
   Солнце выжигает лучами двор, отражаясь от всех металлических поверхностей, и кажется, будто солнце смеется над кучкой идиотов, пытающихся длить свое бытие в то время, как вечно только оно, равнодушное солнце...
  
   - Смотрите, смотрите все! Да смотрите же вверх! - Сэлэйн вскинула руки к небу, словно хотела дотянуться до него. Кэсс подняла голову. Вверх смотреть не хотелось. Что там еще - очередная эскадрилья "термитов"? Или сразу уж полк?
   С неба градом сыпались машины - "Молнии", АС, еще какие-то едва узнаваемые ею модели. Империя пришла на выручку упрямому гарнизону.
   Заканчивался двадцать первый день осады.
   Кэсс уже знала, что в ближайшие сутки не раз и не два услышит в свой адрес слова о героизме и героях, и задумчиво сжимала и разжимала пальцы, тренируя кулаки.
  
   Беглым взглядом: высокие деревья с жесткой, хрустящей под пальцами густо-зеленой листвой. Паутина дорожек, выложенных мелким щебнем или почти белым крупным песком. Разбросанные там и сям пышные клумбы, коротко постриженная упругая трава. Полуденное прозрачно-лазурное небо с россыпью перламутровых облачков. Обычная для этого парка тишина, привычный вязкий, тягучий покой, сладкий, словно свежий мед.
   Под деревом - женщина в темных очках, закрывающих половину лица, сидит, уложив на колени плоскую доску райтера. Ладонь лежит на контактной панели, на экране один за другим проступают ряды символов. У напряженно сжатых губ залегла привычная складка. Угловатая фигурка в черной одежде смотрится занозой в цветном царстве покоя.
   Женщина заканчивает диктовать райтеру текст, бегло просматривает записанное, заменяет несколько слов, потом коротко вздыхает и снимает с колен пластину. Кладет на нее ладонь, бегло гладит шершавую серебристо-голубой экран, потом встает и уходит, не оглядываясь.
   Доска райтера остается лежать на траве, на нее слетает лист, похожий на пятипалую ладонь.
   Если подойти, то можно увидеть заголовок и первые строки: "Гарнизон. Что такое подвиг? Есть множество определений..."
   Не нужно подходить.
  
   1.Райарно (ж.р. - райарнэ) - в авиации командир эскадрильи, в имперской армии эквивалентно и званию (капитана), и должности. Райарнэй - множ. число.
   2.Эсс - обращение к офицеру
   3.Райно (ж.р. - райнэ) - командир звена, старший лейтенант, райнэй - множ.число.
   4.Райдо (м.р.) - командир авиационного подразделения, полковник. В данном случае имеется в виду конкретный человек (в ЧИ - Полковник).
   5.Это не авторская ошибка, а следствие специфической имперской системы, в которой отсутствует деление на звание и должность, а то, что наличествует, совмещает в себе признаки и функции и того, и другого. Как следствие, по знакам различия можно определить род войск, занимаемую в нем должностную позицию и пределы компетентности. Предел компетентности данного персонажа - командование танковым полком. Можно считать его условным полковником, равно как и остальных - условными лейтенантами, капитанами и майорами.
   6.Энрайдо (м.р.)- заместитель райдо, подполковник.
   7.Райио (м.р.) - младший офицер в авиации, первая ступень в Корпусе, лейтенант, flying officer.
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"