Дождь стучал в окно настойчиво и зло, как будто желал ворваться в уютный полумрак тесной кухоньки. Эрика сидела за столом, закутавшись в старую, еще бабушкину, шаль и как завороженная смотрела на пламя высокой стройной свечи - единственного источника света в помещении. Электричество нынче отключали не часто, так что девушке здорово повезло, что в доме оказалась эта припасенная к Рождеству свечка. Повезло ей и в том, что в термосе еще оставался чай. Застоявшийся, правда, и с несколько неприятным привкусом, но зато теплый.
Она перевела взгляд на неприятно-тоскливую серость за окном и поежилась. Затем потянулась, взяла в руки стоявшую в уголке гитару и задумчиво взяла несколько аккордов. На четвертом струна взвизгнула и пружиной обожгла ей пальцы и щеку. Эрика тихо чертыхнулась. Мало того, что придется искать деньги на новые струны, так теперь весь вечер будет абсолютно нечем заняться. Она в сердцах задула свечу, которая никак не желала гаснуть, накинула непромокаемую и непродуваемую ветровку, отысканную много лет назад в крохотном магазинчике средь альпийских предгорий и, громко хлопнув дверью, выбежала на лестничную клетку и по привычке нажала кнопку вызова лифта. Лифт, естественно, не работал.
Чертыхнувшись снова, девушка спустилась вниз по лестнице, держась за перила и стараясь не споткнуться в темноте. Достигнув первого этажа она с облегчением вздохнула и, толкнув скрипучую дверь, вышла на улице.
На улице было по прежнему серо и мокро. Но несмотря на непогоду, Эрике не хотелось возвращаться домой. Натянув капюшон, засунув руки в карманы и втянув голову в плечи, она широкими шагами направилась куда глаза глядят.
Шла она так довольно долго и вскоре оказалась на окраине города, на пока незастроенном поросшем травой пустыре. В детстве они всем классом прибегали сюда играть. Тайком от родителей, конечно. Главной достопримечательностью пустыря был находившийся за ним старый дом. Достаточно большой, покрытый облупившейся желтой краской, с зелеными ставнями, многие из которых давно слетели с проржавевших петель. Никто не знал, кому он принадлежит, но многие годы дом и пустырь вместе сопротивлялись наступающему городу, оставлялись неизменными, будто бы существовали в другом измерении. Теперь же, похоже, их сопротивление было сломлено. Пустырь уже был обнесен забором с табличками "стройплощадка", а неподалеку от дома стояла машина с внушительно выглядящей гирей.
В детстве, дом казался им сказочным дворцом, несмотря на облупившуюся краску и кривые ставни. Позже, в юности, влюбленные нередко искали его гостеприимного крова, называя его в шутку "приютом любви". Сейчас же Эрика с удивлением поняла, что этот дом ничуть не изменился за последние двадцать лет. По-прежнему казалось, что в любой момент он со стоном накренится и обвалится в облаке пыли и по-прежнему он стоял, из года в год, глядя на мир подслеповатыми глазами разбитых окон.
Дождь, похоже, решил отомстить Эрике за негостеприимность и полил еще сильнее. Девушка взвизгнула от полившейся за шиворот воды и со всех ног кинулась под крышу. Она вбежала в просторную прихожую а из нее прямо в гостиную и плюхнулась на знакомый с детства пыльный, пахнущий сыростью, диван. Диван протестующе скрипнул, а затем настала тишина, нарушаемая лишь шелестом дождя. Когда глаза привыкли к царящему полумраку, Эрика с удовольствием узнала знакомые предметы: добротный дубовый стол - странно, что никто не вынес его, - старинный стул, обитый истлевшим красным бархатом и сияющий остатками позолоты, изящная каминная полка, над облицованным каким-то незнакомым Эрике камнем камином. Обои на стенах были покрыты разводами плесени и сырости, а узора было не разглядеть в темноте, но светлые пятна свидетельствовали о том, что некогда эти стены изобиловали картинами.
Был еще портрет. Эрика обнаружила его очень давно, когда после неудачного свидания прибежала сюда, чтобы вдоволь наплакаться, прислонившись к этим странно живым стенам. Там над каминной полкой, в лунную ночь, можно было увидеть черты каменного владельца этого дома. Эрика встала с дивана и подошла к камину, на ощупь нашла знакомый овал рамки, а затем легонько провела пальцами правой руки по надменному, взбалмошному изгибу рта, по гордой горбинке носа, по непокорным волосам. Левой она прикоснулась ко второму овалу - гладкому, как галька. Видимо, скульптору не предоставилось возможности сделать портрет хозяйки дома. Эти камни знали столько историй. Как жаль, что они не могли ничего рассказать. Быть может, если внимательно прислушаться... Эрика улыбнулась и прижалась ладонями к на удивление теплой поверзности портретов. Некоторое время она стояла неподвижно, закрыв глаза, но вскоре что-то насторожило ее. Она снова открыла глаза и медленно обвела глазами полную теней комнату. Шелест дождя изменился. Теперь отовсюду слышался какой-то шорох, шепот... Девушке даже показалось, что она может уловить отдельные слова. "Всего лишь навеки, совсем недолго..."
Эрика отпрянула от стены и испуганно осмотрелась. Ей показалось, что сумерки в комнате сгустились. Она подбежала к окну и с удивлением поняла, что дождь уже перестал, но, как ни странно, толща туч стала куда непроглядней, иначе куда же делась луна? Город оставался далекой угрожающей массой на горизонте - свет так и не включили. Пересекать в полной темноте пустырь было страшно. Карманный фонарик пришелся бы очень кстати.
Эрика ухмыльнулась и с торжествующим видом извлекла из кармана мобильник. Она нажала на кнопку и экран засветился неярким голубоватым светом. Не прожектор, конечно, но ей хватит. Как-то раз она оказалась ночью в горах... Впрочем, сейчас об этом вспоминать не хотелось. Эльрика покинула сырую комнату, сбежала с полуразвалившихся ступеней, сделала пять шагов по пустырю... Мобильник пикнул три раза и погас. "Черт-черт-черт-черт-черт!" - выругалась девушка, вечно забывавшая подзарядить аккумуляторы. "Черт!" - сказала она решительно, и, повернувшись, отправилась обратно в дом.
На этот раз знакомая комната показалась ей определенно неуютной, но уж лучше сидеть в темноте на мягком, хоть и попахивающем плесенью диване, чем в кромешной темноте пересекать пустырь, рискуя свернуть себе шею.
Эрика вздохнула и поуютней устроилась на диване, подобрав ноги. Сидеть здесь всю ночь решительно не хотелось. К тому же становилось все прохладнее. Надо же было так глупо попасться!
Часы глухо пробили десять ударов. Поначалу почти задремавшая девушка не обратила на это внимания, но затем она встрепенулась и села, широко раскрыв глаза. Бой часов донесся вовсе не из далекого города. Часы находились здесь, в доме. И они шли. Странно, что она только сейчас обратила внимание на негромкое но отчетливое тиканье. Тик-так, тик-так, тик-так...
Эрика поднялась с дивана и осторожно отправилась в обход дома, временами держась за стены и на ощупь отыскивая дверные проемы. Наконец она оказалась в комнате, которая некогда, видимо, была кабинетом. Почему-то в ней было куда светлее. Она была просто залита мягким лунным светом, отражавшимся от гладкой поверхности массивного письменного стола и от перламутровой инкрустации стоящего у стены бюро и от большого, в полный рост, зеркала в замысловатой, некогда покрытой позолотой раме. Эрика с интересом подошла к нему, но потускневшие то ли от времени то ли от элементов глубины ничего не отразили. Налево от зеркала стояли, собственно, часы. Тонкий механизм был спрятан в высокий деревянный футляр, на котором были вырезаны мифические существа. Создатель сего обладал весьма странным вкусом, ибо вместо единорогов, фавнов и попавших в беду дамзелей, часы были украшены приземистыми уродцами застигнутыми за различными, не всегда понятными Эрике, занятиями. Наконец девушка перевела взгляд на циферблат и застыла в нерешительности. Было в нем нечто неправильное. Эрика, с детства любившая электронные часы, давно отвыкла от циферблатов и потому ей потребовалось несколько секунд, чтобы разобраться в полуистертых римских цифрах. Стрелки показывали без пяти минут десять, но взглянув на собственные изящные часики, Эрика увидела, что времени уже было почти двенадцать. Непорядок! Девушка терпеть не могла неточностей. Она попыталась было перевести стрелки руками, но те не поддались, а лишь порезали ей пальцы. С негромким проклятием Эрика засунула палец в рот, слизывая выступившую кровь, и огляделась. На глаза ей попался лежащий на столе ключ. Она подобрала его и, повертев в руках, с уверенностью вставила в небольшую скважину на циферблате. Поворот ключа - и стрелки чуть стронулись с места.
Тут только Эрика заметила вторую странность: на циферблате было тринадцать делений. Девушка в изумлении два раза пересчитала их, тыкая, для верности, пальцем. Такии часы ей встречались лишь раз в жизни. Тоже в детстве. Но не в этом доме. Стрелки, кстати, продолжали вертеться, набирая скорость. Эрика попыталась остановить их, но ржавый ключ надломился, оставив ей лишь бесполезную рукоятку.
"Черт-черт-черт-черт-черт," - прошептала девушка свое любимое ругательство и попыталась открыть тяжелую дверь, скрывавшую механизм. В этот момент за спиной у нее раздался одновременно приятный и вселяющий непонятный ужас голос:
- Не стоит торопить время.
Не будь Эрика рациональной особой, она готова была бы поклясться, что неожиданный собеседник вышел из зеркала. Она с испугом развернулась, выпуская из рук слегка подавшуюся дверь, и тут случилось невероятное.
Часы покачнулись, накренились и с ужасным грохотом свалились на пол. Деревянные стенки разложились по полу, а мириады крохотных шестеренок и гвоздиков, разлетелись по комнате. Последовала ослепительно-яркая вспышка, и комната перестала существовать.
Когда фейерверк в ее голове прекратился и Эрика снова решила открыть глаза, ей представилась удивительная картина. Пол в черно-белую клетку,совсем как шахматная доска, если только существовал безумец, играющий в шахматы на бесконечном поле, ибо монохромные клетки, казалось, простирались во все стороны до самого горизонта. Девушка посмотрела по сторонам, а затем задрала голову вверх. Над головой ничего не было. Ни неба, ни потолка. Где-то очень высоко переливалось нечто, похожее на стеклянный купол. И оттуда, из вышины, доносились несколько визгливые стоны настраиваемых скрипок.
- Все страньше и страньше, - не без ехидства пробормотала Эрика. - Неужели я заснула там на пропахшем плесенью диване в заброшенном доме и теперь мне снится такая чепуха? И почему здесь так пусто?
Но в ту же минуту, как она произнесла эти слова, девушка ощутила, что она отнюдь не одна. Человек, который посоветовал ей не торопить время... Он по-прежнему стоял у нее за спиной. Она резко развернулась и увидела его. А увидев, с облегчением вздохнула. Конечно, это был сон. Причем, как ни парадоксально, сон настолько знакомый в детстве, что в теперь он был основательно позабыт, нарочно погребен под балластом взрослости и под страхом ужасного конфуза лишенный любого права показываться на люди.
Джарет - король гоблинов. Король сказочного королевства, в которое можно было попасть, сказав магическое заклинание "я желаю". Король-марионетка, игрушечный злодей, которого всегда можно было поставить на полку со словами "ты не имеешь власти надо мной".
Только вот стоявший неподалеку от нее мужчина отнюдь не производил впечатления игрушки. Царственная осанка ни на минуту не давали забыть, что перед ней именно король, надменная складка губ свидетельствовала, что с этих уст слетали лишь приказы, а глаза... Глаза одновременно отталкивали своей хладностью и притягивали каким-то странным огнем. "Разве лед воспламеняется?" - промелькнула у Эрики безумная мысль. Она, сама того не сознавая, сделала шаг навстречу. Ее руки автоматически скользнули вниз, чтобы приподнять тяжелый бархат длинного платья цвета старого вина.
"Платья?" - недоумевающе подумала девушка. - "Куда же делись джинсы и ветровка и кроссовки?"
Она растерянно оглянулась вокруг в поисках зеркала, но не найдя ничего подобного, была вынуждена обойтись без него. Платье, пожалуй, напомнило ей европейские наряды, виденные в учебниках истории. Просторные, расшитые золотом, рукава, высокий воротник. "Никаких вольностей," - почти с сожалением подумала Эрика. Она осторожно потрогала волосы и выяснила, что они были уложены в весьма затейливую высокую прическу. На время исследования, девушка совсем было забыла про короля, который на протяжении этих нескольких минут не пошевельнулся и не проронил ни слова. Когда она наконец вспомнила о его существовании и в некотором смущении подняла глаза, то увидела на лице Джарета лишь легкую улыбку, сулящую исполнение любых желаний Эрики. При мысли об этих желаниях, Эрика здорово покраснела и оторвалась наконец от этого чувственного рта, как будто созданного для поцелуев, и... встретилась с разноцветным взглядом, в котором скакали такие черти, что бедной девушке стало совсем жарко.
"Это все неправильно," - с досадой подумала Эрика, чувствуя как горят ее щеки. - "Ведь это бальная зала. Где же бал? И платье совсем не то!"
Она закусила губу, набралась смелости и снова взглянула на Джарета, но успела лишь уловить в его взгляде ответную досаду и, почувствовав, как плечи похолодил легкий ветерок, с удивлением увидела, что теперь на ней было то самое белое платье, в котором в фильме явилась на бал главная героиня Сара.
- Я вовсе не... - начала она и осеклась, заметив, что комната наполнилась клубами дыма, при ближайшем рассмотрении оказавшимися, призрачными существами. Откуда-то послышались звуки музыки, отрывки разговора и женский смех... Эрика застыла в растерянности, не решаясь идти напролом и на минуту король скрылся из глаз. Когда Эрика снова разглядела его, Джарет с легкостью лавировал меж странных гостей и, что еще удивительнее, те, кому он кивал или улыбался переставали быть призраками и становились вполне реальными... существами. Сначала их удивительные очертания обескуражили девушку, но потом она вспомнила, что это всего лишь люди, играющие в гоблинов. Впрочем, все это было неважно - важно было добраться до короля. "Зачем?" - прозвучал вопрос в уме Эрики, но она поспешно отмахнулась от него, пробираясь меж смеющихся женщин и мужчин, беззастенчиво рассматривающих ее оценивающим взглядом. Внезапно, она ощутила себя совершенно не в своей тарелке и решила, что лучше всего будет просто убраться отсюда. К тому же... только сейчас девушка вспомнила, что она куда-то спешила, что было у нее какое-то ужасно важное дело. Но вот только в чем оно заключалось, она вспомнить не могла, как ни пыталась.
Эрика остановилась, нахмурилась изо всех сил напрягла свою девичью память и, кажется, уже поймала за хвост эту вечно ускользающую мысль, как перед ней как из воздуха возник король. Обычно приопущенные уголки губ сейчас были вздернуты в насмешливой улыбке, вовсе не соответствующей несколько настороженному взгляду разноцветных глаз. Встретив этот взгляд, Эрика ощутила, что ноги отказываются ее держать и она рухнула бы на пол, если бы неожиданно сильные руки Джарета не подхватили ее и не прижали бы к груди короля в, пожалуй, чрезмерной близости.
- Станцуем? - прошептал король, не сводя с нее этого завораживающего взгляда.
- Ваше Величество, - только и сумела пробормотать в ответ Эрика.
А король, не дожидаясь ответа, уже закружил ее в танце. Именно здесь Эрика впервые поняла, нередко слышанное ей утверждение, что главное, чтобы умел танцевать партнер. Ей абсолютно не пришлось задумываться над собственными движениями и нахлынувшая волна паники, что вот сейчас она отдавит Его Величеству ноги, а потом просто осядет на пол неуклюжей кучей, быстро прошла. Танцевать вальс оказалось так же легко, естественно и приятно, как скакать под летним дождем. Вот только что же ей было так важно вспомнить?
Эрика не помнила, как она попала на этот бал, и это пугало, несмотря на несмолкающий хор, доносящийся, кажется, со всех сторон одновременно, и уговаривающий, что все в порядке, что это лишь сон, греза, мечта, которая вполне может продлиться вечно. Но ведь девушка не хотела оставаться здесь вечно и теперь она уже отвернулась от насмешливого взгляда Джарета, изо всех сил пытаясь найти себя в этом затянувшемся видении.
Отчаянный крик "Тоби!" пронзил эти песнопения, разбил музыкальную шкатулку бала. Картина перед глазами Эрики на мгновение задвоилась, лишний раз подтверждая свою нереальность. Эрика попыталась вырваться из объятий своего властного кавалера, хотя его пальцы сковали ее не хуже капкана, но, когда девушка уже была готова сдаться, она почувствовала, что Джарет отпускает ее. От неожиданности она снова подняла глаза и увидела в разноцветном взоре боль, досаду и... отрешенность.
Она бросилась бежать, продираясь сквозь равнодушную толпу, пока не оказалась перед стеклянной стеной. Значит, зала лишь казалась бесконечной, но искать парадный вход не было времени, а стекло было таким тонким, эфемерным, хрупким. Взгляд Эрики остановился на изящном стуле. Она схватила его и изо всех сил ударила по прозрачной стене. Послышался тонкий звон, возгласы гостей превратились в стоны ветра, Эрика, не размышляя, шагнула вперед и после недолгого прыжка приземлилась на вполне твердую землю.
"Тоби! Я должна найти Тоби!" - раздался в ее голове отчаянный всхлип. Другой голос испуганно заспорил: "Кто такой Тоби!? Это не мои мысли! Это лишь сон, но он мне давно не нравится! Я хочу проснуться!"
Эрика шла, не разбирая дороги, пока не оказалась перед странной палаткой. Она отбросила полог, сделала шаг внутрь и оказалась... в темной комнате с давно остывшим камином и пропахшим плесенью диваном.
"Значит это все-таки сон? Какие странные шутки играет со мной подсознание!" - подумала Эрика, с облегчением убедившись, что на ней снова джинсы и ветровка. - " Но вот часы... Часы-то я разбила? Или эта странно освещенная комната мне тоже приснилась?"
Она решила пойти проверить, но стоило ей чуть-чуть приотворить дверь, как с улицы ворвался холодный ветер и очень странное существо с огромным тюком барахла - другое описание придумать было невозможно.
- Куда это ты собралась, милочка? Здесь так тепло и уютно и все твои любимые игрушки. - спросил старушачьий голос, обладательница которого немедля принялась совать Эрике в руки затасканные мягкие игрушки, при виде которых душа девушки необъяснимо возрадовалась.
"Черт-черт-черт-черт-черт," - подумала она, тщетно пытаясь прийти в себя. - "Что же здесь все-таки происходит?"
Она выронила игрушки из рук и попыталась отбиться от настойчивой благодетельницы, и тут взгляд ее упал на каминную полку, а точнее на появившуюся на ней красную книжицу.
Она отлично помнила, как в детстве умирала от любопытства, желая узнать, что же там было написано помимо роковых слов. Ловко выхватив из тюка удачно примеченный карманный фонарик, который к счастью, еще работал, Эрика поспешила раскрыть заветную книжку.
"Несмотря на неописуемые опасности и бесчисленные трудности..." - прочитала она и нервно захихикала. Неужели эта книга всегда открывается именно здесь? Девушка перелистнула еще десяток страниц и попыталась снова.
"Несмотря на неописуемые опасности и бесчисленные трудности..."
Смеяться уже не хотелось. Как Эрика ни крутила книжку, на какой странице ни открывала бы, с какой строчки ни начинала бы читать, результат был неизменен. Оставалось найти путь к Замку за Городом Гоблинов, забрать ребенка и вернуться домой.
"Но ведь у меня нет никакого ребенка," - ошеломленно подумала Эрика. - "И, по большому счету, домой мне тоже не хочется. Я всегда хотела, чтобы Сара осталась в Лабиринте, и плевать на этого нытика Тоби. И когда я найду Джарета, я так ему и скажу. Быть может тогда он, наконец, улыбнется по-настоящему. А пока и впрямь можно поспать, все равно торопиться некуда.."
Приняв это решение, девушка закрыла глаза, но когда она вновь открыла их, то поняла, что она уже не в полуразрушенном доме и не в палатке, а на каменных ступенях опустевшей тронной залы королевского дворца. О назначении залы девушка догадалась по весьма потертому трону, гордо возвышающемуся в центре.
Она поднялась, растерянно моргая, обвела глазами комнату. Взгляд ее остановился на циферблате: часы вот-вот должны были пробить тринадцать. Эрика сглотнула от неожиданности и бросилась к дверному проему и... чуть не упала в пустоту, ибо пол резко обрывался.
Все это было так знакомо. Ожившие картины Эшера, беззаботно играющий с хрустальным шаром ребенок в полосатых ползунках, Джарет, бледный, как известняк, из которого когда-то на заре времени были сложены стены Замка за Городом Гоблинов. Его уговоры, ее прыжок, безумный бой часов, мольба в разноцветных глазах...
"Только ведь я не Сара!" - с возрастающей увереностью подумала Эрика. - "Мне не надо спасать брата. Я соглашусь остаться с ним и наконец-то осуществлю свои мечты. Только вот, как сказать ему об этом?"
Она стала судорожно подбирать нужные слова, но перед глазами стояла лишь зачитанная почти до дыр красная книжица.
"Несмотря на неописуемые опасности и бесчисленные трудности..." - казалось она уже не сможет остановиться. Бой часов стих.Ей показалось, что она способна различить даже чуть прерывистое дыхание короля гоблинов.
"Не стоит торопить время" - раздалось в ушах Эрики, и она неуверенно смолкла.
Джарет сделал шаг навстречу. На лице его появилась улыбка. Чересчур длинные клыки придали ей хищности, и девушка неуверенно попятилась.
- Останься! Посмотри! Посмотри, что я предлагаю тебе...
Эрика оглянулась. Кругом царило запустение. Она вдруг поняла, как страшно будет остаться здесь. Девушка перевела взгляд на хрустальный шар в протянутой руке Джарета. В нем клубился сумрак.
Эрика глубоко вздохнула и начала уже уверенно:
"Несмотря на неописуемые опасности и бесчисленные трудности..."