Приглушённый ропот растекался над толпой, как отдаленный рокот моря.
За каменным плато дымилось холодом бездонное ущелье.
Оно служило судьям местом казни.
Рассвет сиял, но грозовые тучи, толкаясь, торопились посмотреть на безумие, творимое людьми.
У края пропасти на колченогом троне, как бог всесильный, восседал судья.
Разбитый сытостью, облаченный в черную мантию, он с презрением взирал на роптавшую толпу.
Преисполненный властью, вершитель судеб решил истребить Совесть: так звали ту, что приближалась к трону.
В утренних лучах Она сияла молодостью, свежестью, здоровьем. В струении одежд проступала изысканность божественного, а в скольжении поступи виделось тугое колебание змеи.
Как в полусне, она уверенно остановилась на краю бездны.
Тучи приблизились и заслонили солнце. Толпа замерла.
Совесть застыла в ожидании.
Вдруг, зловещие слова судьи, как скверна прозвучали:
- Забудь, Небесная! Оставь людей в покое! Одно из двух ты можешь выбрать: рай неба или ад ущелья!
Ни один мускул не шевельнулся на миловидном лике Совести.
Судья замолк, но дрогнул перед её неотвратимым взором.
- О, человек! Пустая плоть земли! Тебе ль меня судить? Ты решился истребить меня смертный?! - и так блеснул её суровый взгляд... так, точно молния упала рядом с троном, и сердце каждого пронзил блеск этой вспышки, и рухнул трон с судьей в пучину преисподней.
Но грома не слыхать. Люди ушли. Каждый унёс искру Совести. Глухая тишина повисла над плато.
Как прежде, бездонная пропасть дымилась холодным туманом.