Блинова Маргарита : другие произведения.

Место для Непокоренной

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Оценка: 7.49*18  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Каково быть чужестранкой в диком месте, где главное - это физическая сила, а женщина считается хорошей, только если она покорна? А если в тебе кипит горячая кровь и покорность это в принципе не твое? Алишан гордо носит прозвище - Непокоренная, но что случится, если в ее сердце постучит любовь?
  Остолоп! Тупое животное! Груда мышц!
  Я еще раз осматриваю пригибающиеся под ветром бескрайние поля.
  Где же он?
  Черная кобылка подомной фыркает, опускает голову и тянется к очередному пучку зелени. Летний сезон в этом году выдался на редкость успешным. Наш стан переезжал только трижды - травы, табунщиков и добычи было вдоволь, а значит можно не бояться разборок между соседями. Так я думала. И я ошиблась.
   Еще раз тяжело вздыхаю и до боли в глазах напрягаю зрение. Какой же он все-таки идиот!
  Чуть поодаль стоят мирры - мои защитники. Их пятеро - немного больше чем положено для жены кахара, но я люблю чувствовать себя в безопасности, а среди зеленой травы Степи только кулаки и острая сталь могут умерить пыл.
  Я в очередной раз ругаю собственного мужа - бесстрашного, сильного и... тупого!
  Ну почему, почему он не посоветовался со мной как раньше? Зачем принял вызов этого странного кахара? Двухметровая туша без мозгов!
  Я зла и обеспокоена - стоящие за мной мирры чувствуют это, поэтому не лезут с разговорами. Молодые крепкие войны хорошо знакомы с моим характером, и уже испробовали мой гнев на своих шкурах. Молодцы, парни. Вот бы капельку вашей смекалки в голову моего супруга!
  - Всадники! - кричит мирр Роберт и все остальные тут же вскакивают на лошадей.
  Тронув поводья, я направляю лошадку вперед. Мои глаза не такие зоркие как у мирров, но даже моего никудышного зрения хватает, чтобы через пару минут с возвышенности холма разглядеть скачущих во весь опор четырех всадников.
  Четверо! Значит мой балбес жив!
  Улыбка радости мелькает на моем лице, и не долго думаю я пускаю кобылку вниз со склона, навстречу скачущим воинам. Мирры следуют по пятам, но, когда расстояние между нами и четверкой всадников сокращается до ста метров, меня догоняет молодой кахар.
   - Чужаки! - кричит он, одним четким движением перехватывает поводья из моих рук и резко останавливает обе наши лошадки. - Чужаки, Алишан!
  Но я уже и сама вижу, что среди четырех воинов нет горообразной фигуры моего мужа.
  Самонадеянный дурак! Все-таки умер...
  Я судорожно вдыхаю, неожиданно обнаружив как сжалось при этом сердце. Странно, я думала, что буду счастлива услышав когда-нибудь эти слова.
  - Твой муж пал в сражении, Алишан, - негромко объявил один из мирров. - Лучший среди других воинов едет объявить себе хозяином.
  Я сжимаю кулаки. Оглядываюсь по сторонам. Есть шанс сбежать. Пять преданных мирров легко смогут укрыть меня среди густой травы Степи, вот только надолго ли? Нас все-равно найдут и итог будет печален - у сбежавшей жены только одна учесть - смерть.
  Нет, я не готова умирать.
  Всадники стремительно приближаются и пользуясь моментом я рассматриваю незнакомых кахаров. Их лошади не в пример нашим - сильные, ухоженные. Сами воины одеты просто, но что-то подсказывает что на ощупь такая ткань намного мягче той которую делают женщины нашего стана.
  Это странно.
  Но еще необычнее выглядит воин, что едет впереди. Его короткие волосы намного светлее, чем у всех кахаров, которые я когда-либо видела. Серебристо-серые, почти белые - такого оттенка не было даже среди виденных мною старух.
  - Алишан, мы можем укрыть тебя в Степи, - предлагает мирр Кадир. - Этот воин незнаком нам, и кто знает, как он поступит с чужой женой...
  - Тише! - прерываю я его.
  Одного беглого взгляда на необычного всадника хватает, чтобы понять - он не лишен благородства, а значит будет чтить традиции.
  Четверо незнакомых всадников придерживают своих коней и приближаются к нам неторопливым шагом. Мы со странным воином оценивающе смотрим друг на друга.
  - Как тебя зовут? - спрашивает он приблизившись.
  Светло-голубые глаза смотрят с интересом. Что ж если его заинтересовала моя необычная для кахар внешность - это только на руку.
  - Мой муж называл меня любимой, - громко с долей вызова говорю я, не отводя глаз. - Мои люди зовут меня Алишан Непокоренной.
  Воин едва заметно улыбается. 'Бахеб-бак' шепчут друг другу приехавшие с ним воины и я горделиво поднимаю подбородок вверх. Да, пусть знают, что разговаривают со старшей женой. Пусть знают, что от моего слова будет зависеть присягнут ли воины моего дома этому чужаку или нет.
  - Теперь ты знаешь мое имя, - говорю я, испытывающе глядя в его необычное лицо. - Могу я узнать имя убийцы моего мужа?
  - Зови меня Кайрат, женщина, - в его светло-голубых почти прозрачных глазах насмешка. - Я называю тебя своей.
  Он чувствует себя победителем - и я не стану его в этом переубеждать. По крайней мере пока.
  Сейчас у меня слабое положение - после смерти мужа мой главенствующий статус в доме обнуляется. Обидно, что этот глупый перекаченный дурак умер так глупо, но я привыкла выкарабкиваться и не из таких передряг.
  Опустив голову, я осторожно трогаю угольно-черную гриву своей лошадки.
  - Хочет ли Кайрат посмотреть свой новый дом? - мои тонкие длинные пальцы пропускают конский волос, я непринужденно играю с гривой. Быстрый взгляд из-под ресниц, чтобы убедится, что он внимательно следит за моими движениями.
  Правильно, воин. Смотри и представляй, как ты будешь точно также ласкать мои волосы, а то что ты хочешь их коснуться написано на твоем лице.
  - Нет, женщина, - смеется он. - Лучше я покажу тебе свой.
  Кахар разворачивается быстрее, чем я успеваю поднять голову и увидеть выражение его лица. Немного растерянно оборачиваюсь на своих мирров, но те удивлены не меньше меня.
  Зачем кахар вызывал моего мужа на битву, если не хочет забрать его людей и богатства. А еще непонятно другое - я знаю всех соседей вокруг, знаю все ближайшие станы и дома - среди них нет такого странного хозяина.
  - Кайрат, - кричу я в спину отъехавшему кахару, - как далеко находится твой дом?
  Все четверо странных всадников громко смеются.
  
  ***
  
  Пока мы следуем за четверкой странных кахар, я переглядываюсь с миррами. У нас выработана определенная система знаков, благодаря которой мы можем общаться даже на скаку. Еще один приятный плюс такого общения - нас никто не сможет подслушать.
  Однако даже коллективным разумом мы так и не можем понять для чего странный воин забирает меня в свой дом.
  По традиции если два кахара сходились в поединке интересов, победитель должен был сообщить вдове о смерти супруга. Далее супруга вела его в дом умершего и решала присягнут ли воины мужа новому хозяину или достойно встретят смерть в Степи. Все богатства дома переходили к победителю, но не жена. По традиции я должна была отойти под покровительство одного из братьев Далаха, которые либо назовут меня своей женой, либо оставят как вдову при хозяйстве дома.
  Конечно же традиции нарушались, но это были крайне редкие случаи.
  С этим кахаром так вообще все было не понятно - он не взял людей Далаха, не вынес золото из нашего дома, он взял только меня и это странно.
  Через десять минут скачки мы въехали на небольшой холм, и я окончательно пала духом. Среди высокой травы нас ждали воины Кайрата.
  'Двадцать', - тут же показал знаками мирр Роберт.
  Я приуныла. Итого двадцать четыре человека против шестерых.
  Даже если братьям Далаха расскажут о его смерти, и они кинутся нас преследовать, чтобы вернуть вдову в один из домов, шансов победить мало.
  - Ты можешь спуститься и отдохнуть, женщина, - сказал Кайрат, ловко спрыгивая на землю. - Моим воинам потребуется немного времени, чтобы собраться в путь.
  Закатив глаза к небу, я покачала головой и соскользнула вниз. Ну-да. Своим воинам ты время даешь, а мне даже вещи из дома не позволил взять.
  Тем не менее вслух я остереглась говорить гадости. Практика научила, что пока досконально не изучишь ситуацию лучше быть послушной.
  Оглянувшись по сторонам, я увидела примятую траву, а чуть поодаль уложенный камнями курган могилы. Сердце сжалось, а тело в один момент стало ватным, но поборов внезапную слабость, я пошла к каменной насыпи, служивший могилой.
  Я остановилась в шаге от насыпи и молча смотрела на серые камни разных размеров. Ветер трепал мои черные длинные волосы, теребил край темно-зеленой юбки, но я не чувствовала ни его резких прикосновений, ни холода.
  Внутри разливалась непонятная пустота. Наверное, я должна попрощаться с Далахом. Сказать, что почти полюбила его за этот год, что мы прожили мужем и женой. Но время шло, а я все также стояла и потеряно рассматривала серые камни.
  - Поехали, женщина.
  Его приказ вывел меня из этого странного состояния рассеянной печали. Я вздрогнула, оглянулась на Кайрата и зло улыбнулась.
  Наклонившись, коснулась пальцами камней и шепнула на родном языке:
  - Прощай.
  Выпрямившись, оглянулась на мирров. Кадир подвел мне лошадку, и я легко вскочила в седло. Последний раз кинула прощальный взгляд на камни, знакомые поля и гордо подняла голову.
  Я - Алишан Непокоренная, и в отличии от своего мужа, я знаю, когда надо демонстрировать силу.
  Тронув поводья, я приблизилась к Кайрату.
  - Веди меня в свой дом, мужчина.
  Воин усмехнулся и пристально глянул мне в глаза.
  Да, убийца моего мужа. Ты еще пожалеешь, что нарушил традиции, это я тебе обещаю...
  
  ***
  Два изматывающих дня скачки с краткими перерывами, холодные ночи на твердой земле, не несущие ни покоя ни расслабления уставшему телу, и я начинаю ненавидеть Кайрата с утроенной силой.
  За это время со мной не заговорил ни один из воинов его отряда.
  Миррам разрешили разводить отдельный костер только для нас шестерых, с нами делились хлебом и водой, но остальное приходилось добывать во время кратких стоянок или ночью.
  Ночи... Ночи были холодными, я мерзла, тщетно пыталась согреться под одолженный миррами плащом и ломала голову - зачем я понадобилась Кайрату?
  На вторую ночь мне приснился Далах. Словно наяву он бережно поцеловал меня в щеку и покинул дом. Я слышала, как гремит он мечом, слышала, как негромко раздает команды, слышала фырканье оседланных лошадей, но никак не могла заставить себя проснуться.
  - Далах... - молили мои губы. - Вернись...
  Но этот упрямый дурак ушел, чтобы раствориться в красно-желтых бликах восходящего солнца. Ушел, чтобы умереть и быть похороненным под грудой камней.
  Я вздрогнула, моментально просыпаясь, и резко села.
  С двух сторон от меня свернувшись на плащах спали двое моих миррой, еще двое ушли на охоту, а мирр Роберт задремал сидя у костра.
  Но не тихий храп молодого кахара заставил меня вынырнуть из сна.
  Он стоял в трех шагах он того места, где мирры обустроили наш костер. Невысокий, но невероятно коренастый воин был одет в темно-красную куртку из вареной кожи. Жесткое лицо мужчины от челюсти до надбровной дуги пересекал уродливый шрам, но больше всего меня почему-то испугали его руки - толстые мясистые пальцы, которыми он мастерски крутил небольшой кинжал с тонким лезвием.
  Увидев, что я проснулась, он презрительно усмехнулся и неторопливо пошел прочь.
  Проводив взглядом незнакомого воина, я легла обратно. Тело била мелкая дрожь и я никак не могла определить - это от холода или от неясного страха, вызванного у меня кахаром.
  Чтож, каким-то непонятным образом я умудрилась нажить себе врага. Но удача опять на моей стороне, я знаю своего врага в лицо. Узнать все остальное не так уж и сложно.
  Через какое-то время вернулись с охоты мирры и лагерь начал потихоньку оживать и просыпаться. Я неохотно поднялась на ноги и попыталась размять затекшее тело.
  - Потерпи немного, Алишан, - по-доброму улыбнулся мирр Кадир. - Неподалеку есть стан. Кайрат наверняка захочет отдохнуть.
  Он оказался прав. Стоило нам проскакать всего пару часов как нам навстречу прискакал мальчишка.
  - Хозяин Тарокского стана рад встетить гостя, - звонко кричит мальчишка лет двенадцати. - Он интересуется желает ли первый воин Хагана что-нибудь особенного.
  - Все самое особенное мы уже везем с собой, - тут же кричит один из незнакомых воинов и над Степью гремит мужской смех.
  Мирры с беспокойством оглядываются вокруг и на всякий случай подъезжать ближе ко мне. Ради интереса я уже в первый день знаками спросила у мирров смогут ли они все впятером победить Кайрата и ответ меня удивил - все пятеро тренированных миррой отрицательно покачали головой. Никто даже не засомневался в собственной смерти от руки воина.
  Влага отряда оглядывается назад, находит меня взглядом и задумчиво хмурит брови. Я выпрямляю уставшую спину и сажусь ровнее. Внутри разливается особое чувство собственной важности и стати, но мужчину это почему-то смешит.
  Он оборачивается к посыльному и делает знак своим воинам. Смех моментально обрывается.
  - Скажи, что я хочу помыться, - с легкой улыбкой на губах говорит Кайрат. - И пусть для женщины и ее мирров приготовят отдельный шатер.
  
  ***
  
  - Помой меня, женщина.
  Въехав в стан, я ожидала чего угодно, но только не этого.
  Если честно я тоже бы с удовольствием полежала в бадье с горячей водой, чтобы снять усталость с перетруждённых мышц, смыть дорожную пыль и пот, но предпочитаю быть послушной.
  Воин сидит на низкой табуретке, постелив белоснежное полотенце на колени. Он полностью голый не считаю ткани, закрывающей его мужскую силу. Рядом стоит глубокий таз с водой от которого поднимается легкий парок, тут же на небольшой подставке стоит пиала с жидким мыльным раствором, рядом лежит большая жесткая мочалка.
  Тронув кончиками пальцев воду в тазу, я зачерпываю черпаком воды и встаю кахару за спину. Тонкой струей лью воду по спине, плечам, груди мужчины. Обхожу его еще раз наклоняюсь над тазом, набираю еще один черпак воды и возвращаюсь ему за спину.
  - Ты никогда никого не мыла, - догадывается мужчина, внимательно наблюдая за моими действиями.
  - Ты первый, - улыбаюсь я и лью воду.
  Тонкая струйка оставляет дорожки на его могучем теле, выполняя за меня большую часть работы. Я хочу поразить его, заинтриговать и оставить голодным.
  - На тебе клеймо рабыни, ты была любимой женой воина. Как получилось, что ты никогда не мыла своего мужа? - спрашивает кахар и в его голосе отчетливо слышны нотки удивления.
  - До того, как стать рабыней у меня были свои слуги, - негромко, чарующе говорю я, стараясь соблазнить его каждым своим словом. - Воин, который купил и назвал меня своей женой... - это слово я подчеркиваю интригующим шепотом. Выдержав небольшую паузу, наклонюсь к его уху так, чтобы он спиной почувствовал близость моего тела, но специально не касаюсь.
  - Мы предпочитали мыться вместе, - шепчу я, секунду наслаждаюсь его реакцией и быстро отхожу.
  Неторопливо обойдя мужчину, оставляю черпак в тазу и беру в руки пиалу с мылом. Мочалку игнорирую специально. Она слишком жесткая и не даст такого эффекта, как мои нежные прикосновения.
  - Ты чужая, почему воин сделал тебя женой? - настороженно спрашивает Кайрат.
  Я киваю головой. Вопрос вполне закономерный, кахары предпочитали называть женами только своих светловолосых синеглазый девушек, а таких как я считали забавной экзотикой, рожденной исключительно только для развлечения мужчин.
  Намылив руки, я осторожно едва касаюсь спины мужчины пальцами, и с первым неторопливым движением рук начинается мой рассказ.
  - Когда воин купил меня я была невинна, - подушечками пальцев я веду по мощным плечам, перехожу на руки и уже всей ладонью неторопливо скольжу вниз по влажной коже. - Он взял меня в первую же ночь - грубо и жестко, - я наклоняюсь немного вперед, словно случайно касаюсь его спины своей грудью и резко отшатываюсь назад. - Он брал меня так очень долго, ночи сменялись друг другом, - я торопливо намыливаю руки и кладу ладони на его лопатки. - В одну из таких ночей, когда он устало заснул рядом со мной, я тихонько встала и достала его нож.
  Я замолкаю и ладонями рисую мыльные круги на его широкой спине. Он должен быть заинтригован, он должен ловить каждое мое слово, иначе игра не стоит потраченных усилий.
  Мы оба молчим - каждый не желает сдаваться первым. Словно два охотника затаившихся в кустах.
  - У тебя нежные руки, - он явно не намерен играть по моим правилам.
  Умный - это плохо, но к счастью не смертельно.
  Мои ладони плавно скользят по его плечам, бугрящимся мышцами, делают небольшой круг возвращаются к шее, а дальше я провожу ноготками вниз вдоль позвоночника. Осторожно, умело балансируя на едва уловимой грани между болью и удовольствием.
  - Кажется я начинаю догадываться за что тебя любил твой муж.
  Я прячу довольную улыбку, обхожу его и осторожно встаю между широко расставленных ног. Глядя в пугающе светлые, словно прозрачные глаза, я неторопливо намыливаю руки, легонько касаюсь его груди, веду пальцы вверх и неожиданно хватаю двумя руками за горло.
  - Мой муж любил меня за дикость, за необузданность, за то, что я так и не покорилась ему, - зло шепчу я, почти касаясь его губ своими.
  Он легко перехватывает мои ладони одной рукой, а другой хватает меня сзади за шею и медленно встает. Кайрат тянет меня за шею назад, я запрокидываю голову, и он нависает надо мной.
  - Ты забываешься, женщина, - его голос спокоен. Он еще только предупреждает меня о грозящих последствиях.
  Я с беспокойством смотрю на него - умный, сильный, величественный.
  Черт! Почему мой мертвый муж не был таким? Но сейчас меня волнует совершенно другой вопрос.
  - Зачем я нужна тебе, воин?
  Кахар облизывает губы, погружает в меня свой светло-голубой взгляд.
  - Хочешь питаться моим гневом? Хочешь спать со мной? - зло цежу я. - Почему ты забрал меня из дома? Зачем везешь в свой?
  Я дергаюсь из всех сил и это скорее жест отчаянья, чем реальная вера в свою физическую силу, но неожиданно он разжимает стальную хватку сильных пальцев и отпускает меня.
  - Иди. Я сам домоюсь.
  Воин обходит меня, ничуть не стесняясь своей полной наготы, подхватывает мочалку и начинает яростно тереть свою кожу.
  Внутри закипает огонь, но я мужественно сжимаю кулаки, гордо вскидываю подбородок и вылетаю вон из палатки.
  
  ***
  
  Больше до вечера нас никто не трогал.
  За это время мне удалось выкупаться, переодеться в свежую одежду и подумать. Подозвав к себе мирров я знаками начала объяснять суть своего плана.
  Позднее слуга принес в палатку ужин и теплую походную одежду для меня. От мысли одевать штаны и куртку подобно мужчине меня немного коробило, но местная мода позволяла женщинам носить мужские вещи в качестве удобства.
  Я откровенно не понимала кахарок, лишавших себя главного оружия - женственности, но в сложившейся ситуации решила быть послушной и на время затаится. С такими мыслями я благополучно провалилась в сон и проснулась много часов спустя.
  Все тот же слуга разбудил нас и внес в палатку завтрак.
  - Кайрат просит поторопится, - кинул напоследок слуга и исчез.
  Мы с миррами быстро поели, я облачилась в дорожный костюм, накинула утепленный плащ. Откинув полог шатра, мы дружно вышли и направились за пределы стана туда, где ждали нас наши лошади.
  - Долго спишь, женщина, - поприветствовал меня светлоглазый предводитель отряда.
  Я окинула собирающихся в дорогу кахар, прислушивающихся к нашей беседе и провокационно заметила.
  - Женщину будят поцелуи любимого, а мое ложе пусто, - перевожу взгляд на Кайрата. - Между прочим благодаря тебе...
  Мы меряемся взглядами светло-голубой и темно-коричневый. Словно в старых легендах, рассказанных у костра, Свет и Тьма схлестнулись в битве.
  - Дальше ты поедешь без своих защитников, - не отрывая взгляда, сообщает кахар. - Прощайся.
  Я ожидала чего-то подобного, но нет скоро. Его решение шокирует меня настолько, что я удивленно моргаю и оглядываюсь на своих людей. Пятеро мирров замерли около оседланных лошадей.
  Неожиданно я ощущаю на себе тяжелый взгляд, разворачиваюсь, едва успеваю зацепиться взглядом за знакомое лицо, обезображенное шрамом и ненавистью ко мне.
  Недолго думая, делаю шаг к воину.
  - Обещаешь ли ты, что я не пострадаю, Кайрат?
  С напряжением всматриваясь в его жесткие черты лица, и не теряю надежды прочесть мысли этого мужчины. Почему он позволил миррам остаться три дня назад и почему отпускает их сейчас? Что движет его решениями?
  К моему глубокому сожалению я не возбуждаю его как женщина - в этом я убедилась, кинув мимолетный взгляд вниз, когда упало полотенце. Тогда для чего же он везет меня черт знает куда?
  Мы молчим и только угрюмо смотрим друг на друга. Свет и Тьма, схлестнувшиеся в поединке личных интересов.
  - Я обещаю, что тебе не грозит никакая опасность по дороге до моего дома, - тихо, но отчетливо говорит он, и я не могу сдержать торжествующей улыбке на лице. - А сейчас, прощайся со своими людьми. Нам надо ехать.
  Договорив он резко разворачивается и идет к своему коню.
  Прощание с миррами выходит неожиданно теплым и добрым. Мы не говорим друг другу ненужных слов. Единственное, что произносят губы каждого это 'Прощай'. Но простое, казалось бы, слово наполнено невыразимой грустью от расставания. Глаза каждого мирра полны тревоги. Они клялись защищать меня даже ценой своих жизней, клялись быть верными и теперь чувствуют невероятную печаль из-за того, что не могут выполнить свой долг и остаться рядом.
  Обнявшись с каждым, я подхожу к своей лошадке. Поднявшись в седло, кидаю на пятерку воинов, ставших мне верными друзьями, последний взгляд и машу рукой.
  Нет, никто не увидит моих слез. Я не стану портить этот светлый момент прощания.
  - Вперед! - негромко командует Кайрат, и отряд трогается со своего места, оставляя пятерых растерянных мирров в стане.
  
  ***
  
  Отпуская моих воинов Кайрат не учел самого важно - если, я не пришлась по душе ему, это еще не означает, что другие мужчины будут косится в мою сторону без вожделения.
  Признаться, я сама разжигала к себе искры интереса.
  На привале обязательно снимала длинный плащ, чтобы воины могли оценить мою ладную фигуру и длинные ноги. По всяким пустякам нарочно низко опускалась за вещами, демонстрируя плотно обтянутый штанами зад.
  Во время переходов я не считала нужным держаться во главе отряда рядом с Кайратом. Наоборот, ехала исключительно в оживленной середине, раздавая всем желающим горячие взгляды, полные обманчивых надежд.
  Итог великолепно проделанной работы по массовому соблазнению не заставил себя долго ждать. Уже на вечернем привале, пока воины готовились ко сну, разгорелся нешуточный скандал.
  Двое самых молодых кахар не выдержали первыми, и словесная перепалка закончилась банальной дракой.
  В предвкушении невероятного зрелища драчунов тут же окружил тесный кружок братьев по оружию. Естественно я была в первых рядах и громко просила прекратить драку.
  - Спорим, что Нозра уложит этого сопляка на лопатки! - крикнул один из воинов, стоящий неподалёку.
  - Шутишь что ли! - в запале выкрикнул его сосед. - У Нозра еще мамкина титька во рту! Нет, Тиран ему покажет...
  Сама я мысленно тоже болела за Тирана, предпочитая делать ставку на силу и быстроту, нежели на бестолковые мышцы.
  - Врешь ему! - подначивали драчунов остальные, но тут в дело вмешались мощные кулаки Кайрата.
  В момент раскидав двух молодых кахаров, он окинул толпу недовольным взглядом, задержался на мне и только потом обратился к участникам драки.
  - Из-за чего! - сухо и кратко уточнил он.
  Двое воинов с ненавистью глянули друг на друга, а затем синхронно посмотрели на меня.
  Сделав невинное лицо, я прижала свой новый плащ к груди.
  - Я просто спросила где мне устроится на ночь, - шепчу чуть не плача.
  Кайран недовольно рыкнул, сжал челюсти, и я мысленно похвалила себя за природный актерский талант, развитый благодаря дядюшке.
   - На охоту оба, - приказал кахар. - Вернетесь встанете в дозор до утра.
  Остальные, шумно обсуждая несостоявшуюся драку, начали расходиться. На недавнем поле боя остались только я, все еще прижимающая плащ к груди, и рассерженный Кайрат.
  - Хорошенькую я подкинула тебе задачку? - мои глаза светятся от счастья, на лице улыбка. - Либо ты держишь меня рядом с собой, рискуя заполучить нож в спину. Либо кто-то из твоих воинов овладеет мной до того, как мы приедем в твой дом, и ты нарушишь данное мне слово.
  - Не говори ерунды, женщина, - морщится он. - Мои воины...
  Я делаю шаг, решительно сокращая расстояние между нами, запрокидываю голову назад, чтобы видеть его лицо и соблазнительно улыбаюсь.
  - Сколько недель твои воины не чувствовали податливого женского тела?
  Он громко хмыкает и согласно кивает.
  - Пошли, коварная женщина, - приказывает он. - Ляжешь рядом со мной.
   К месту своего будущего ночлега я иду словно по тронному залу. Победа, маленькая, но такая сладкая окрыляет меня, но тут же сходит на нет, едва я замечаю подозрительное лицо со шрамом.
  Поборов липкое ощущение чужого отвращения, я прибавляю шаг и нагоняю Кайрата. Лучше держать к нему поближе, иначе смерть придет ко мне темной ночью с кривым оскалом на израненном в бою лице.
  Кахар кидает на меня косой взгляд, но вслух ничего не говорит. Мы доходим до центра поляны и останавливаемся.
  У небольшого костра замерло трое светловолосых мужчин, что приехали в тот день с Кайратом.
  - Это мои побратимы, - негромко говорит воин. - Располагайся так, чтобы не мешать нам.
  Я покладисто киваю, оглядывая трех сидящих на плащах кахар.
  Со всеми тремя я уже успела познакомится.
  Самый старших из тройки - Надир. На широком покрытом сеточкой глубоких морщин лице мужчины постоянно играет добрая улыбка, но окружающие воины не редко добавляют к его имени - Грозный и это наводит на определённые мысли.
  Второй чем-то напоминает самого Кайрата, только лет на семь старше. Мощный, высокий воин по имени Жайва носит за спиной тяжелый топор и каждый привал с задумчивым видом натачивает итак невероятно острую сталь. Лицо его закрыто почти до половины светло-рыжей густой бородой и очень редко, когда среди этих зарослей мелькает белоснежная улыбка.
  Третий импонировал мне больше всех - проворный, болтливый юноша лет двадцати сильно выбивался из рядов кахар. Он был не таким мускулистым и крепким как его соотечественники, зато великолепно охотился и имел невероятно зоркий глаз, посылающий стрелу точно в цель. А еще у него было необычное имя - Дим-дим.
  - Здравствуйте, воины, - приветствую я.
  Ответом становится недовольное молчание. Кахары не считают женщин опасными, но почему-то ко мне относятся с настороженностью. И в принципе очень правильно делают.
  Присев на корточки, я стелю свой плащ прямо там, где стояла. Отхожу, чтобы забрать свои вещи. Теперь придется привыкать быть самостоятельной и обходится без помощи мирров.
  Подавив тяжелый вздох, я с грустью смотрю в сторону туда где на широкой полянке пасутся расседланные лошади. Моя черная как ночь красавица выделяется на общем фоне серо-буро-коричневого стада.
  Леди держится чуть в стороне от табуна, подчеркнуто высоко поднимает голову и грациозно переступает тонкими ножками. Раньше мирры пасли наших лошадей отдельно и на то были свои причины - моя красавица обладала слишком неуживчивым характером.
  Отнеся свои вещи и оставив их на плаще, я пошла вниз - надо найти кахара, который следит за лошадьми и предупредить его.
  Пускаясь по крутому холму вниз, я задумчиво оглядывалась по сторонам.
  Мы все дальше уходили от границы кахар, погружаясь в самое сердце Степи. Уже сейчас среди сочной зелени то тут, то там проступали огромные валуны, местность стала более каменистой, а воздух с каждой ночью становился все холоднее.
  От старух, живущих в нашем стане, я слышала легенды, что сердце Степи кружено скалами черными чем сама ночь. Любой имеющий добрые намерения должен был облачится в рубаху, сложить оружие и очистить мысли, в противном случае камни навечно прикуют его к себе.
  Я не верила в сказки, но доверяла собственным глазам. Чем больше мы отходили на север, тем более каменистой становилась почва. Глазами нахожу свою тонконогую изящную лошадку. Сможет ли она выдержать путь среди камней?
  Внезапно в движениях табуна что-то неуловимо меняется, оживет. Конские тела приходят в движение и вперед выходит крупный конь чубарой масти.
  Белая шерсть была украшена небольшими черными овальными пятнами, грива была полностью белая, зато хвост имел бело-черную окраску. Мощный, высокий - конь Кайрата полностью подходил своему наезднику.
  В любое другое время я бы с удовольствием полюбовалась на жеребца, но заметила, что конь срывается с места и с вполне понятными намерениями несется к Леди.
  - Нет! - испуганно крикнула я и побежала, хотя прекрасно понимала, что не успею вмешаться. - Леди! - беспомощно крикнула я и ветер хлестким ударом в лицо вернул мне мой крик.
  Я бежала, спотыкалась и видела, как Леди встает в красивую свечку, пытаясь осадить подбежавшего к ней жеребца, гневно бьет тонкими ножками воздух, оступается на одном из камней, теряет равновесие и падает.
  - Нет! - я останавливаюсь. Кровь стучит в висках, хриплое дыхание наполняет легкие. Моя красавица пытается подняться и почему-то снова падает на бок. Подъехавший верхом кахар отгоняет коня Кайрата, спрыгивает на землю и подбегает к моей девочке.
  Бух-бух-бух, - печально отзывается в груди сердце.
  Я уже не бегу - нет сил. Я переставляю еле гнущиеся ноги и не отрываясь смотрю на кахара, суетящегося рядом с Леди. Мирры предупреждали меня об этом - у Леди слишком буйный характер она молода и горяча. Возможно поэтому, когда я наконец дохожу до нее, сломанная торчащая из открытой раны кость не смущает меня.
  - Она сломала переднюю ногу и пару ребер, - негромко говорит кахар, пытаясь удержать Леди на месте.
  Молча подхожу, заставляю светловолосого мужчину посторониться и опускаюсь на колени.
  - Как же так, Леди, - упрекаю я лошадку, гладя ее по шее. - Как же так...
  Опустившись ниже обхватываю ее руками и утыкаюсь лбом в мягкую шкуру. К нам подходят другие воины, привлеченные моим криком, негромко переговариваются, но мне до этого никакого дела.
  - Отошли, - негромкий приказ Кайрата, а затем кто-то легко трогает меня за плечо. - Алишан...
  Вздохнув я поднимаю голову, подчеркнуто игнорирую всех присутствующих и грустно улыбаюсь.
  - Нет никого быстрее тебя, моя девочка, - успокаивающе шепчу я жалобно косящейся на меня кобылке. - Ты темна как ночь, ты непокорна как ветер, ты преданна...
  Переместив руку кладу свою ладонь на шею, туда где на черной шкуре выжжен отпечаток клейма. Аналогичное клеймо элитного товара только немного меньше красуется поверх моей ладони с тыльной стороны.
  Леди словно почувствовав приближение смерти, дернулась, подняла голову и жалобно заржала.
  - Я учила тебя всегда быть гордой, Леди, - строго сказала я, удерживая рвущиеся наружу слезы.
  Сейчас передо мной было только два выбора - встать и позволить кахарам зарезать мою малышку или... сделать это самой.
  Прикрыв глаза, я еле слышно зашептала молитву. Когда Байк не мог спасти кого-то из наших животных он всегда читал молитву. Мерные распевные интонации обычно успокаивали животное и было уже не так страшно.
  Я не верила в жизнь после смерти, переселения душ и прочие сказки, о которых говорил Байк и его сыновья, но попав в непростую для себя ситуацию начала молится.
  - Реере мен кару, - прошептала я по-валлидийски и достала спрятанный в сапоге нож.
  Одно движение стали по плоти, последний жалобный стон Леди и траву залил ярко-алый фонтан. Словно стараясь убежать от смерти лошадка пару раз дернула ногами и затихла.
   Я не могла смотреть в остекленевшие глаза леди, поэтому поспешно вскочила на ноги, неловко качнулась от неожиданной слабости и отвернулась. За моей спиной изумленно перешептывались воины. В их понимании женщина - дающая жизнь, и только воин обладает достаточной силой, чтобы отнимать чужие жизни.
   Неожиданно сильный порыв ветра взметал мои черные волосы, обдал холодом лицо и ко мне тут же вернулось самообладание.
  - Сегодня на ужин конина, - холодно объявила я воинам и кинув на Леди прощальный взгляд пошла в сторону лагеря.
  
  
  ***
  
  Языки пламени увлеченно двигались в завораживающем ритме стихии. Я сидела, обняв руками колени на своем плаще в окружении побратимов Кайрата и самого воина, смотрела на огонь и старалась ни о чем не думать. Незаметно наступивший вечер сменила темная холодная ночь, но я даже не заметила этого.
  Из странного оцепенения души и тела меня вывело осторожно прикосновение Кайрата.
  Вздрогнув я резко обернулась и встретилась с ним взглядом.
  - Тебе надо поесть, - сказал он, протягивая большой кусок хлеба и тарелку с овощами и небольшим куском твердого сыра.
  Я растерянно глянула на предложенную еду. В нос тотчас ударил запах жаренного мяса и меня моментально затошнило. Нет, есть я сегодня определенно не хочу.
  Не удостоив Кайрата даже ответа, я порывисто вскочила на ноги, окинула лагерь внимательным взглядом и сделала пару шагов в сторону возвышающейся неподалёку огромного валуна.
  - Куда ты? - моментально перехватил меня Кайрат загораживая своим телом мне дорогу.
  - Я хочу побыть одна...
  Мужчина крестил руки на груди.
  - Тебе лучше остаться с нами, - не то посоветовал, не то приказал кахар.
  Внутри тут же возник протест, а руки как-то сами собой сжались в кулаки.
  - Знаешь, что! - возмущенно начала я. - Ты отобрал у меня мужа, мой дом, моих друзей, мою любимую лошадь, но лишить одиночества ты меня не посмеешь.
  Заметив, как Кайрат недовольно поморщился, я быстро обошла его стороной и уверенно двинулась между расстеленными на голой земле плащами. Кахары провожали меня заинтересованно-изумленными взглядами.
  Пусть смотрят! Я не тихая кахарка. Я - Алишан Непокоренная!
  В таком довольно-таки мрачном состоянии духа я покинула освещенный круг лагеря, миновала часовых и уверенно двинулась к валуну. Забравшись на вершину камня, нарочно отвернулась от кахар и начала смотреть на укутанную ночным туманом Степь.
  Звездное небо было темно и казалось обманчиво близким.
  Я сидела, вслушиваясь в шелест травы, отдаленный шум голосов, сидящих у костра воинов, и все думала - как сложилась бы моя жизнь, если бы дядя не умер. Жила бы я как раньше или моя жизнь никогда не стала бы спокойной...
  - Хорошая ночь...
  Резко обернувшись, вижу в двух шагах Дин-Дина. Взгляд парня устремлен вверх - туда где холодным светом мерцают звезды.
  - Когда я был маленьким, отец говорил, что после смерти люди становятся ветром, который тревожит Степь, - негромко сказал парень и неожиданно тепло улыбнулся. - Но мама всегда говорила, что души поднимаются к звездам...
  Я в задумчивости посмотрела на парня с философским видом, рассматривающего небесный свод над нашими головами.
  - Твоя мать была чужестранкой? - удивлённо поднимаю брови.
  Парень молча кивнул, приблизился и сел рядом.
  - Да, - легко улыбаясь ответил он. - Ее звали Лариша. Она бежала из Валидии.
  - Звали? - вырвалось у меня.
  Дин-Дин как-то неопределенно кивнул и протянул мне кусок хлеба.
  - Звали... - грустно ответил он и неожиданно попросил: - Расскажи о Леди.
  Я тяжело вздохнула и задумалась. Повертев в руках мягкую булку, разломала ее на части и размахнувшись кинула далеко вперед.
  - Полгода назад мы с мужем поехали на ярмарку, - неожиданно начала я рассказывать. - Мы не планировали ничего покупать, тем более лошадь, но... - я вздыхаю. - Мне достаточно было одного взгляда, чтобы влюбиться в нее. Далах не понял, я пыталась ему объяснить, как это важно, но не могла подобрать нужных слов.
  Мы помолчали какое-то время, а потом Дин-Дин легонько коснулся моей правой руки.
  - Это все из-за клейма? - осторожно спросил он и с опаской глянул в мою сторону.
  - Я словно сама себя выкупала, - не стала скрывать я правды. - Смотрела ей в глаза, отвязывала веревку, а представляла будто это меня спасают.
  - Разве Далах не был тебе хорошим мужем?
  Горький смешок словно сам собой вырвался из груди.
  - Хороший муж не умер бы...
  Мы посидели еще какое-то время. Каждый думал о своем и не нуждался в собеседнике, но вот что странно - присутствие молодого кахара меня не тяготило. Постепенно начали смолкать голоса за нашими спинами. Внизу проскакали дозорные, а к востоку мелькнула тень одного из охотников.
  - Надо спать, - негромко заметил Дин-Дин, и я согласно кивнула.
  Кахар поднялся первым, подал мне руку помогая встать.
  - Алишан, не думай плохо о Кайрате, - неожиданно попросил парень. - Он не хотел убивать твоего мужа. Все что ему было нужно - это поговорить, но Далах...
  Я сгоряча прикусила губу. Далах - это Далах! Горячий, упрямый, привыкший все всегда решать с помощью драки. Не удивлюсь, если он сам полез драться с Кайратом и этот глупый вызов тоже его идея.
  Мы спускаемся с валуна и пользуясь моментом я беру кахара за рукав и придерживаю.
  - Дин-Дин, зачем Кайрат везет меня в свой дом?
  - Не знаю, - пожимает он плечами. - Никто кроме него самого не знает. Могу сказать только, что мы очень долго тебя искали. Почти три месяца...
  
  ***
  
  
  
  Ночью пошел дождь.
  Проснувшиеся воины спешно начали ставить навесы. Сонно оглянувшись по сторонам, я заметила большую палатку из плотного материала. Подбежавший Дин-Дин посоветовал спрятаться в ней и убежал в дождь.
  Прикоснувшись к пологу, я уже заранее знала кому может принадлежать палатка, поэтому внутрь вошла с гордо поднятой головой и блистательной улыбкой.
  - Не боишься звать меня к себе в палатку или считаешь, что риск - благородное дело, - с улыбкой проронила я, глядя в голубые глаза Кайрата.
  Несмотря на неожиданное пробуждение у меня было вполне миролюбивое настроение и мужчина мигом это уловил.
  Кахар подкинул еще пару веток в огороженный камнями костер и усмехнулся.
  - Предпочитаешь спать на улице?
  - Предпочитаю спать с мужем, - улыбнулась я, скидывая промокший до нитки плащ и опускаясь на ближайшую подушку.
  Он кивает в сторону расстеленных шкур и пары подушек.
  - Могу предложить только собственное общество, - тихо говорит мужчина и встает.
  Красивый, сильный и совершенно непонятный.
  Подойдя к импровизированной кровати, сажусь и откидываюсь назад. Не отрывая глаз внимательно наблюдаю за тем, как он заканчивает с костром и начинает готовиться ко сну. Пара уверенных движений и он остается в штанах. Тянется к шнуровке, но потом оглядывается в мою сторону и решительно оставляет штаны на себе.
  Я максимально приветливо улыбаюсь, глядя в его светлые глаза.
  - Зачем я нужна тебе, воин? - в очередной раз спрашиваю я.
  Он хитро улыбается, обходит шкуры и устраивается с противоположного конца, подперев голову рукой.
  - Может ищу смельчака, который всадит мне нож в спину, - шутливым тоном говорит кахар.
  Я смеюсь и качаю головой.
  - Нет, воин, я не так самонадеянна, как твоя бывшая...
  Договорить у меня не получается. Быстро перекатившись, он легко опрокидывает меня на спину и нависает сверху.
  - Кто тебе рассказал, женщина?
  Шутливый тон мигом улетучивается. Его голос тих и спокоен, но мне до того жутко, что я в страхе сжимаюсь и закрываю глаза.
  - Кто?
  Невероятная мощь, скрытая за каждым его словом, вдавливает меня в землю. Мне страшно. Мне еще никогда не было так страшно как сейчас. Даже на рынке, когда меня продавали, даже когда тайком увозили из замка, даже в первую ночь с Далахом.
  - Ну! - он легонько встряхивает меня за плечи, и я открываю глаза.
  Ох, лучше бы я этого не делала. Голубые глаза стали почти прозрачными. Одна из старух моего бывшего дома как-то сказала: 'Глаза - зеркало души'. И сейчас глядя в призрачные глаза воина я вдруг испуганно поняла - у Кайрата нет души.
  - Тело... - выдохнула я с ужасом.
  - Что?
  - Твое тело, - поборов неожиданный страх, я поднимаю руку и касаюсь его груди. - Я видела шрам, когда мыла тебя. Так близко к тебе могла подобраться только женщина. Любимая и очень подлая.
  Он смотрит сквозь меня, а затем медленно отстраняется и садится.
  Облокотившись на локти, я приподнимаюсь и настороженно слежу за ним.
  - Как ты можешь судить ее, если сама поступила также со своим мужем? - в его голосе неприкрытая враждебность и отвращение.
  Я фыркаю и откидываюсь на подушку, смотрю на полог палатки, немного прогнувшийся вниз от скопившейся из-за дождя воды.
  - Далах был грубым, жестокими и его бесила моя непокорность, поэтому он пользовался своим физическим превосходством, - говорю я потолку. - Я ненавидела его всем сердцем, но так и не смогла убить. У меня было тысяча ночей, чтобы сделать это, но я не смогла...
  - И что же тебя остановило?
  - Он не был моим врагом - он был моим единственным щитом в чужой стране. Я никогда не любила его, но я умею быть благодарной, а это поверь многого стоит.
  Стараясь не смотреть на кахара, я расстегиваю куртку, стягиваю сапоги, а потом плюнув на все стаскиваю с себя и штаны, оставаясь в блинной рубашке до середины бедра.
  - Не пытайся меня соблазнить, женщина.
  Я оборачиваюсь на кахара больше сейчас похожего на притаившегося в засаде камышового кота, чем на человека.
  - Уймись, воин, - звонко смеюсь, раскладывая вещи у костра. - Я не интересна тебе, ты не интересен мне, так почему я должна терпеть неудобства?
  Оглянувшись, деловито осматриваю постель. Выбрав себе самую мягкую из подушек, я завернулась в одну из шкур и закрыла глаза.
  - Ты не боишься, что я буду к тебе приставать? - почему-то удивился кахар.
  - Боюсь? - переспросила я, широко зевнув. - Я боюсь, что дождь не пройдет к утру. Боюсь, что место куда ты меня везешь окажется чем-то очень страшным. Еще я узнала, что дико боюсь, когда ты на меня кричишь, а еще боюсь умереть. Наверняка есть еще что-то, но мне лень перечислять.
  Он хмыкнул и лег так, чтобы подчеркнуто не касаться меня.
  - Спи, Непокоренная, - фыркнул он и в его голосе мне почудилась насмешка.
  
  ***
  
  Утром я по привычке закинула ногу на мужа и уткнулась носом в его голую грудь. Тут же его рука по-хозяйски обняла и притянула меня ближе, а вторая скользнула на попу и крепко сжала.
  Не открывая глаз, я возмущенно укусила его за грудь и насладилась раздраженным шипением, а потом наглая рука исчезла, а вместе с ней и вторая.
  - Алишан, - хриплым со сна голосом позвал муж, но я только недовольно заворчала и перекатилась на другой бок.
  В комнату кто-то вошел, перекинулся негромкими фразами с мужем и тут же вышел.
  'Совсем мирры распоясались', - сонно подумала я и прижалась спиной к лежащему сзади Далаху.
  Муж весьма охотно обнял, подтянул меня к себе ближе и уткнувшись носом в шею негромко засопел. Плавно качаясь на волнах утренней дремы, я, согретая теплом любящего меня до дрожи мужчины, вновь уснула.
  Мне снилась Леди. Она скакала по полю, призывно ржала подзывая меня к себе, а я любовалась ее грацией издали. Неожиданно перед черной кобылкой появилось озеро кристально чистой воды, и я почему-то встревожилась.
  - Леди! - обеспокоенно зову я, но кобылка словно не слышит.
  Несколько уверенных шагов по мелководью, и вот она погружается все глубже и глубже.
  - Леди! - кричу я, протягивая к ней руки и просыпаюсь.
  Сонно поднимаю голову, отчего-то тяжело дышу и оглядываюсь.
  - Тише, - успокаивающе шепчет кто-то и сильные руки тянут меня обратно в кольцо объятий. - Это просто сон.
  Я резко оборачиваюсь встречаюсь с серыми глазами и чувствую болезненный укол разочарования.
  - А это ты...
  Скидываю его руки и решительно выползаю из-под одеяла.
  Одежда лежит рядом с уже потухшим очагом, наверняка холодная, но зато сухая. Поднявшись на ноги, быстрым движением одергиваю задравшуюся и перекрутившуюся во время сна рубашку, наклоняюсь и поднимаю штаны.
  - Алишан, - хрипло зовет мужчина.
  Встречаться с его голубым взглядом почему-то не хочется. Почему-то только сейчас я запоздало поняла, чего на самом деле лишил меня Кайрат. Он лишил меня любви и тепла мужчины. И пусть Далах был самым грубым романтиком, но мне будет его дико не хватать.
   Подхватив с земли свою куртку, я беру из сумки, стоящей у входа, баночку с зубным порошком.
  - Пойду умоюсь, - все также не оборачиваясь информирую кахара о своем передвижении и чуть ли не бегом выхожу из палатки.
  На воздухе я чувствую непонятное облегчение и уже куда как увереннее иду в сторону небольшого ручейка. За ночь земля напиталась влагой и теперь под ногами противно хлюпало и чавкало, но несмотря на непогоду почти все воины лагеря уже давно встали и по ощущениям ждали только меня и Кайрата.
  Обжигающе холодной водой быстро споласкиваю лицо, чтобы прогнать остатки сна, указательным пальцем зачерпываю зубной порошок и начинаю счищать неприятный налет, образовавшийся во рту за ночь. Привычные действия не отвлекают меня от тяжелых мыслей.
   Как вести себя дальше? Судя по утреннему поведению Кайрата - моя близость не так уж ему и неприятна, так может воспользоваться этим в корыстных целях? Я вспоминаю неудачный опыт соблазнения кахара и кривлюсь. Пожалуй, оставим это на крайний случай, а пока стоит присмотреться к побратимам воина.
  Дин-Дин кажется самым открытым из четверки, но за этой его легкостью стоит железная воля. Такой несмотря на впечатление болтуна не выдаст информацию ни при каких обстоятельствах. Надир Грозный немного пугает меня, а вот Жайва ри правильном подходе может пригодиться.
  Внезапно лопатки обдает холодом чужого присутствия и резко оборачиваюсь.
  Он стоит в траве и, как и прежде, смотрит с неприязнью.
  - Доброе утро, - свысока цедит он. - Надеюсь Кайрат порадовал тебя этой ночью.
  На его губах омерзительно-похабная улыбочка, отчего итак несимпатичное лицо становится еще страшнее.
  С достоинством прополоскав рот, я медленно поднялась на ноги и улыбнулась.
  - Кайрат порадовал бы меня только в том случае если бы сдох вместо моего мужа, но увы...
  Улыбка сползла с лица мужчины, а неприязнь в глазах стала еще сильнее.
  Жестко игнорируя застывшего в бешенстве кахара, я, плавно покачивая бедрами, пустилась в обратный путь. Немного замешкавшись у входа в палатку, все-таки шагнула внутрь и настороженно осмотрелась.
  Почти полностью одетый мужчина, как раз заканчивал сворачивать шкуры. На мое появление он отреагировал на редкость странно - зажмурился и покачал головой из стороны в сторону.
  Списав странное поведение уже второго кахара на магнитные бури и сексуальный голод последних трех месяцев, я присела у своей сумки, возвращая баночку обратно и никак не ожидала, что за какую-то долю секунды кахар окажется за моей спиной.
  - Ты ошиблась, женщина, - негромкий голос от которого по спине поползли мурашки.
  На всякий случай успокоив себя мыслями о ноже, спрятанном в сапоге, я встала лицо к нему и нахмурилась.
  - И в чем же, воин?
  Голубые глаза смотрят серьезно.
  - Ты ошиблась вчера, посчитав что не интересна мне, - я так ошарашена его словами, что даже не протестую против его рук, легших на мою талию. - Ты нравишься мне, Алишан. Даже не смотря на все твои вспышки и действия, ты мне нравишься.
  Он прижимает меня ближе к себе, наклоняется, грубо хватает за волосы на затылке и тянет назад.
  - Ты мне нравишься, женщина, - говорит он таким тоном, словно зачитывает смертный приговор, - поэтому я дам тебе бесплатный совет - держись от меня как можно дальше.
  В глубине голубых глаз на миг вспыхивает что-то темное, и меня начинает ощутимо трясти от беспричинного страха.
  - Я очень опасен, - произносит он не то с сожалением, не то с грустью. - Особенно для тебя, женщина.
  На какой-то краткий миг мне кажется, что он наклонится еще ниже и поцелует меня, но кахар опять закрывает глаза и качает головой словно в разладе сам с собой. Крепкие руки выпускают меня, и воин делает шаг назад.
  - Ты поняла меня, женщина? - глухо спрашивает он.
  Усмехнувшись, я гордо вскидываю подбородок, подхожу и руками обнимаю его за крепкую шею.
  - Ты мне тоже нравишься, воин, - мило улыбаюсь я, стараясь за улыбкой скрыть издевку, - поэтому я тоже дам тебе совет - держись от меня подальше. Я не буду метить тебе ножом в сердце, - моя рука скользит и замирает на его груди. - Нет, воин, - наклоняюсь и игриво провожу своим языком по его горлу. - При любой возможности я перережу тебе глотку...
  Н поймал мое лицо своими ладонями и наклонился ниже.
  - Ты смеешь мне угрожать, женщина? - зарычал он.
  - Смею!
  Он хмурится, сжимает губы в тонкую линию и резко отпустив выходит из палатки.
  
  
  ***
  
  - По коням! - командует Грозный первым вскакивая на своего коня.
  Я скептически поджимаю губы и остаюсь стоять на месте. Меня команда явно не касается, так как ни коня, ни желания подчиняться у меня нет. Потому и стою, наслаждаясь прохладным воздухом в предвкушении от назревающего скандала.
  Приметив Кайрата начинаю уже заранее гаденько улыбаться и, он моментально улавливает подвох.
  - Почему ты еще не на лошади, женщина? - хмуро спрашивает он.
  Правильно, воин. Так просто я тебе последние пару дней с рук не спущу. Итак, вела себя как тихая мышка.
  - Я не поеду на твоем коне! - с вызовом смотрю в его глаза. - Из-за него погибла Леди!
  Кахары рядом со мной прыскают от смеха.
  - Пойдешь пешком? - насмешливо уточняет Кайрат.
  - Может и пойду, - не слишком воодушевленно соглашаюсь.
  Если я правильно понимаю менталитет кахар, то никто из воинов не позволит продолжить женщине путешествие пешком. Поэтому я с нескрываемым вызовом смотрю в прозрачные глаза Кайрата. Воины смеются еще громче и выразительнее.
  Скол! Может я ошиблась?
  Но как оказалось мыслила я совершенно верно, вот только менталитет не мешал кахарам порой поступать с женщинами грубо. Все с той же снисходительной улыбочкой Кайрат наклоняется, молча подхватывает меня, закидывает на плечо и несет к своему коню.
  - А-а-а-а-а... - громко кричу я и протестующе брыкаюсь.
  Но на мое негативное мнение толстокожий воин никак не реагирует.
  - Варвар! Пещерный гамадрил! - в перерывах между криками ору я.
  Совесть кахара остается глухой к моим высказываем, поэтому мужчина продолжает уверенное шествие к своему коню. Впрочем, я изначально не верила, что мои слова смогут пробить его, поэтому кричала и вопила только ради коня Кайрата.
  Жеребцу мое представление явно пришлось 'по душе', он косился в нашу сторону и нервно бил копытами.
  - Уймись, Холод! - прикрикнул на него Кайрат.
  Жеребец повернул голову в нашу сторону, покосился на орущее нечто, которое хозяин намеревается погрузить на него, потом на хозяина, потом опять на меня.
  - А-а-а-а-а! - высоким голосом завизжала я, оглушая не только Каурата, но и всех, кто находился на расстоянии метра от нас.
  Холод взбрыкнул и попятился в сторону.
  Взбешенный Кайрат поставил меня на землю и зло схватил за локоть.
  - Чего ты хочешь, женщина?
  На миг в светло-голубых глазах опять мелькнуло нечто темное и первобытный страх накрыл меня с ног до головы. Это было что-то за гранью человеческих эмоций, это была паника, это был ужас от которого умирали... Это было леденящее душу нечто не поддающееся описанию.
  Я испуганно сглотнула, уже мысленно согласная на все, но к счастью была парализована страхом настолько, что не успела выразить свое согласие вслух.
  - Кайрат! - окликнул его Грозный.
  Боковым зрением я уловила как сбоку подскочил Дин-Дин, а остальные воины почему-то сделали шаг назад.
  - Кайрат! - еще раз окликнул Грозный и в его голосе послышались ворчливые отеческие интонации. Приблизительно таким же тоном дядя грозился отшлепать меня ремнем за проказы.
  Дядю я не боялась, но вот Грозного... На то он и Грозный!
  Кайрат вздрогнул словно на него вылили ведро ледяной воды, темная тень исчезла из его глаз и словно по волшебству ко мне вернулось самообладание.
  - Один умный кахар посоветовал мне держаться от тебя подальше, - негромко, но очень смело начала я, радуясь, что голос не дрожит. - И хотя в это трудно поверить, но я предпочитаю прислушиваться мнения значимых для меня людей. Поэтому нет, Кайрат, я не поеду с тобой
  - Значит, Холод тут не причем? - с неким напряжением уточнил он.
  Загадочно улыбаюсь и молчу, давая возможность кахару самому придумать за меня ответ.
  Нет, на коня я все еще злилась. И хотя умом понимала, что Леди сама виновата, но сердце продолжало обвинять белогривого жеребца.
  - Поедешь с Дин-Дином, - негромко казал кахар и наконец отпустил мой локоть.
  
  ***
  
  
  - Алишан! - громко смеется кахар и утыкается лбом мне в плечо.
  Я чувствую на себе недовольный взгляд Кайрата и тоже еле сдерживаю смех.
  Несмотря на утреннюю задержку мы особо не торопимся. За три часа пути отряд преодолел только узкий перевал и стали подниматься вверх в гору. Всем пришлось разбиться на пары, и так как мы с Дин-Дином уж слишком весело проводили время, то рядом с нами поехал дико недовольный жизнью Кайрат.
  Искоса посмотрев на главу отряда, потом на ехавшего за нами Грозного и не сдержалась:
  - А ты представь, что одет он в светло-голубые лосины и ночную рубашку... - шепнула я на ухо Дин-Дину и парень буквально затрясся от смеха, придерживая меня одной рукой за талию, а второй крепко сжимая поводья своего коня.
  Еще с первым минут я решила получать от путешествия максимум удовольствия, поэтому игнорируя недовольные взгляды некоторых светлоглазых воинов, повернулась в седле задом наперед, так чтобы сидеть лицом к Дин-Дину, закинула на него свои ноги и начала болтать.
  В процессе выяснилось, что мать Дин-Дина научила его говорить по-валлидийски. Кахар говорил сносно, правда с небольшим акцентом и по началу все оглядывался на побратимов и Кайрата, но спустя час разошелся не на шутку.
  Воспользовавшись преимуществом, мы полностью перешли на чужой для кахаров язык и начали придумывать смешные прозвища для всех воинов отряда без опасения получить по шее.
  Больше всего досталось конечно Кайрату. Я все никак не могла полностью отойти от утреннего инцидента и пыталась вытеснить страх перед светловолосым воином посредством шутки. Ведь когда кто-то тебя смешит, то он уже не кажется таким страшным.
  - Нет, Алишан, - отсмеявшись поднял голову Дин-Дин. - 'Призрак святоши' - это уже чересчур.
  Я пожала плечами и продолжила широко улыбаться.
  - Как скажешь, - выглянув из-за плеча кахара, я окинула внимательным взором едущий сзади отряд в поисках новой жертвы и вспомнила про старого знакомого. - Слушай, Дин-Дин, а как зовут такого страшно-злого воина со шрамом на лице?
  Кахар усмехнулся и понизил голос:
  - С Хедером надо быть поосторожнее, - шепнул он. - У него две жены чужестранки...
  Внезапный страх и предчувствие чего-то нехорошего вспыхнул внутри, под ложечкой тут же засосало, а настроение резко упало до отметки 'Соберись, Алишан! Вокруг одни неприятности'.
  - Что? - недогадливо хлопаю ресницами. - С каких это пор кахары предпочитают чужестранок?
  Дин-Дин пожимает плечами и беззаботно улыбается, стараясь вернуть общение в прежнее русло.
   - Думаю, здесь ключевое значение имеет сама женщина, а не ее народ. - Кахар наклоняется и заглядывает мне в глаза: - Что-то не так?
  Я закусываю губу, отвожу взгляд и качаю головой.
  Значит мой враг с отметиной в виде шрама не просто так приглядывается ко мне. Может он некий коллекционер экзотических жен? А что, вполне себе может быть. От только что-то мне не улыбается перспектива стать женой Хедера.
  - Дин-Дин, меня немного укачало...
  Кахар обменивается с едущим рядом Кайратом, затем поворачивается ко мне и осторожно придерживает, пока я перекидываю ноги и разворачиваюсь.
  Повернувшись лицом к дороге, осматриваю зеленые луга, размытую после дождя тропинку и неожиданно понимаю, что проголодалась.
  - Кайрат, - негромко зову я главу отряда и тут же морщусь.
  В отличии от плавного валлийского язык Степи кажется жестким и воинственным, как и его носители.
  Светловолосый мужчина поворачивается и заметив мою реакцию недовольно сжимает зубы. Подумать только, какие мы нежные!
  - Кайрат, - во мне просыпается нахалка. - А когда привал?
  - Проголодалась?
  Скол! Что-то в последнее время я все больше и больше не люблю догадливых и умных мужиков. Эх, Далах, Далах...
  Вместо ответа, делаю печальный взгляд и киваю. Кайрат обменивается с Дин-Дином серией непонятных для меня взглядов, потом поворачивается к двум своим побратимам.
  - Грозный, они еще не догнали нас?
  - Еще приблизительно часа четыре, - с загадочной улыбкой отвечает немолодой кахар.
  Кайрат кивает и поворачивается.
  - Там повыше есть удобное место для стоянки, - рука воина показывает куда-то далеко вперед. - Там остановимся, поедим и заодно подождем.
  - Кого подождем? - тут же насторожилась я.
  Кайрат загадочно улыбнулся и промолчал.
  Вот спрашивается, как можно быть таким? Внутри начала поднимать раздражение, поэтому чтобы снять градус неприязни к кахару, я оглянулась на Дин-Дина и предложила.
  - А давай рванем вперед?
  Молодой парень глянул под ноги коню и покачал головой.
  - Дорога слишком скользкая, конь может поскользнуться.
  Я насмешливо фыркнула и поддела6
  - Трусишка!
  Мой совет - никогда не говорите мужчине, что он трусишка. Тем более кахару, тем более молодому и горячему кахару.
  - Что ты сказала? - с угрозой в голосе спросил он, наклоняясь к моему уху.
  - Трусишка! - с вызовом повторила я и тут же испуганно вскрикнула, так как кахар резко ударил коня, и мы сорвались с места.
  Повизгивая от восторга, я следила за тем как мимо нас стремительно проносятся серые мокрые от дождя камни, небольшие луга зеленой сочной травы. Поддавшись скорости и внезапной радости, я отпустила седло и подняла руки над головой.
  - Держись! - со смехом крикнул кахар и прижал меня к себе одной рукой.
  Мы взлетели на небольшой пригорок и резко затормозили. Мне хотелось продолжения скачек, но Дин-Дин развел руками и извиняющимся тоном объяснил, что его конь не выдержит нагрузки в двух всадников.
  - Вот Холод другое дело, - важно заметил он и словно бы между прочим добавил: - Зря ты с Кайратом не поехала.
  Оглянувшись на улыбающегося кахара, подарила ему многозначительный взгляд из серии - 'Тебя не спрашивали' и оказала в сторону небольшого озера.
  - Давай спустимся!
  Дин-Дин с сомнением глянул вниз, затем обернулся на приближающийся отряд и покачал головой.
  - Это опасно, Алишан. Спуск слишком крутой и скользкий - конь может поскользнуться.
  Я шутливо толкнула его локтем и опять засмеялась:
  - Трусишка!
  - Перестань, я больше не поддамся! - засмеялся Дин-Дин.
  Но меня уже было не остановить.
  - Трусишка! Трусишка! - звонко начала я, подпрыгивая от возбуждения.
  И толи мой голос не понравился коню, толи подергивания произвели такой эффект, но конь кахара неожиданно попятился, оступился задними копытами и заскользил вниз.
  - Скол! - заорала я.
  - Алишан! - выкрикнул молодой кахар, выдергивая меня из седла.
  - Убью! - непонятно кому пригрозил Кайрат, а дальше перед глазами полетела круговерть - земля, небо, куртка Дин-Дина, опять кусочек неба, трава, куртка, небо...
  Мы катились по скользкому склону вниз. Кахар в последний момент успевший вытащить нас из-под коня, всеми силами пытался смягчить падение. В какой-то момент он сумел вывернуться и последние пару метров я съезжала уже поверх него.
  Дин-Дин мужественно встречал спиной все камни и кочки и поморщился только когда мы на полной скорости влетели на мелководье озера.
  - А-а-а-а! - взвизгнула я едва холодная вода хлынула сквозь одежду и затекла в сапоги. Спешно попытавшись избавится от холода опираюсь руками в грудь парня.
  Буль, буль! - издал молодой кахар, голова которого оказалась под водой.
  - Ой! - тут же спохватилась я и поспешила слезть с кахара.
  Вынырнувший Дин-Дин сделал судорожный вздох, глянул на меня бешенными глазами и... расхохотался.
  - Ты чего! - толкнула я угорающего парня. - Ну прекрати! - с трудом сдерживаю улыбку. - Дин-Дин!
  К тому моменту как к нам спустился Кайрат в компании двух побратимов мы с кахаром угорали уже вместе. Нас даже не смущало, что мы сидим в холодной воде, что на нас смотрят гневными взорами трое кахар.
  И видимо тот факт, что мы настолько откровенно игнорируем главу отряда, не понравился Кайрату настолько, что внутри светло-голубых глаз опять возникла все та же знакомая мне тьма. Дин-Дин перестал смеяться первым, а я все еще улыбалась, когда почувствовала волну ужаса.
  Вздрогнув всем телом, я посмотрела на кахара и задрожала.
  Серьезное лицо мужчины было спокойно, он отстраненно улыбался уголками губ и смотрел на меня.
  - Кайрат! - обеспокоенно позвал его Грозный и положил свою руку на плечо мужчины.
  Беловолосый воин не таясь облизнул губы и улыбнулся. Я округлила глаза от ужаса и задохнулась в беззвучном крике. Далах иногда делал так, когда не мог справится со мной. Он выпивал самую сильную эмоцию, лишая меня энергии. Так умели делать все кахары, но в основном они выпивали негативные чувства - ярость, гнев, скорбь, страх - это было их основным преимуществом в бою.
  Знакомое чувство покалывания в кончиках пальцев, только подтвердило мои самые худшие опасения. Перед глазами заплясали черные мушки, и я внезапно ощутила, что земля как-то странно качнулась, а вмиг ослабевшее тело начало заваливаться на бок. От неминуемого купания в холодной воде мелководья озера спас вовремя подхвативший меня Дин-Дин.
  - Кайрат! - услышала я возмущенно-негодующий крик Грозного и погрузилась в забытье.
  
  ***
  
  - Зря ты так, - встревоженный мужской голос вырывает меня из цепких лап беспамятства.
  Мне очень холодно и некомфортно. Ноги сводит непонятная судорога и я начинаю жалобно стонать, пытаясь выпрямить затекшие конечности. Одеревеневшее тело отзывается глухой болью от чего я морщусь и все-таки открываю глаза.
  - Очнулась... - с некоторым облегчением говорит Жайва, а потом касается моих скрюченных от холода пальцев: - Замерзла?
  Я моргаю и вновь пытаюсь выпрямиться, запоздало понимаю, что лежу на руках у кахара и сажусь. Вернее, делаю неуклюжую попытку.
  - Лучше лежать, - советует Жайва, каким-то невероятным образом умудряясь укутать меня в свой плащ. - Через двадцать минут будет привал.
  Обессилено кивнув, я закрываю глаза и проваливаюсь в вязкое состояние между беспамятством и явью.
  Откуда-то очень далеко слышу недовольные голоса ссорящихся мужчин. Судя по ощущениям меня куда-то несут и укладывают на мягкое. Все тело трясет непонятная дрожь, в висках стучит так, словно кузнец избрал в качестве наковальни мою многострадальную черепушку, суставы ломит, а во рту пересохло так сильно, что даже язык не ворочается.
  - Зачем ты это сделал? - отчитывает кого-то судя по голосу Грозный.
  Ответа услышать не получается, так как тяжелая мгла опять нависает перед сознанием, и я вновь проваливаюсь в тревожный болезненный сон.
   Я стою на берегу небольшого озера с водой ярко-синего оттенка. Вокруг толи ночь, толи обступившая меня мгла - разобрать сложно, а в следующую секунду по ровно глади воды бегут дорожки и в середине озера появляется лошадиная голова.
  - Леди! - радостно кричу я, и делаю шаг на встречу, но что-то больно обхватывает мой локоть и тянет.
  Сознание возвращается резко, оглушая резким звоном в ушах, я всхлипываю и ощущаю, как сильно ломит тело.
  - Алишан... - тихо, но настойчиво зовет меня кто-то, тряся за локоть правой руки.
  С трудом открыв веки, вижу перед собой напряженное лицо кахара.
  - Кайрат... - зову я воина, пытаюсь приподняться, но тело не слушается и тогда я тяну к нему левую руку. - Кайрат...
  - Тише, Алишан. У тебя жар, тебе надо беречь силы.
  Он наклоняется еще ниже, заглядывает в глаза и осторожно касается влажной тряпкой моего лица, но прохлады от прикосновений смоченной ткани недостаточно чтобы облегчить мои страдания.
  - Кайрат... - шепчу я, обхватывая своими трясущимися руками его лицо. - Пожалуйста, - он наклоняется ближе, и мы касаемся лбами. - Кайрат, верни, что взял...
  Мои губы сами тянутся к нему, и я целую его.
  За почти год замужества, я так до конца и не разобралась как работали таинственные возможности кахар. Далах мог брать мою силу, мои отрицательные эмоции, но другие этого почему-то не делали, хотя те же самые мирры видели и чувствовали мой гнев и другие перепады настроения.
  Очень редко, когда Далах возвращал мне энергию. Чаще всего это был грубый резкий поцелуй, после которого у меня пару минут кружилась голова, но в конечном итоге я начинала чувствовать себя не такой опустошенной как раньше.
  Сейчас я обращалась за помощью к чужому мужчине.
  Коснувшись крепко сжатых прохладных губ, я молю его каждым прикосновением, даря сотню поцелуев мягких и ненавязчивых как прикосновение бабочки.
  - Алишан, я не могу... - Он немного отстраняется от меня, сильнее прижимается своим лбом к моему, обнимает.
  - Кайрат, прошу... - не теряю надежды и вновь тянусь к нему губами. - Прошу, верни мне меня... Иначе я сгорю...
  Кахар вздрагивает, тяжело вздыхает, словно собираясь с силами, а потом все-таки наклоняется и целует. Его губы сначала нежно, немного скованно касаются моих. Раз, другой...
  Не встретив сопротивления он уже более смело и жадно начинают целовать меня, все больше и больше углубляя наш поцелуй. Я очень хочу ответить, обхватить его руками за шею, прикусить излишне наглый язык, но все на что хватает сил - это держать глаза открытыми.
  С трудом оторвавшись от моих губ, кахар целует меня в горячий лоб и гладит по спутанным волосам.
  - Нет, Алишан, - как-то слишком тяжело вздыхает мужчина. - Я умею только брать...
  Я вздрагиваю и закрываю глаза. Засыпая вчера ночью, я не врала кахару. Я действительно очень сильно боюсь заболеть, потому что каждая даже самая легкая простуда проходит с невероятно сильным жаром. Когда мы путешествовали с дядей приходилось подолгу останавливать все фургоны и ждать пока спадет горячка. Почти трижды я оказывалась на краю и только чудо спасало меня. Но теперь, когда тело ослабленно за счет того, что Кайрата взял мою силу, даже на чудо надежды нет.
  - Ты убил меня...
  Мужчина поднимает голову, заглядывает мне в глаза и хмуриться.
  - Не говори глупостей, Алишан. Ты молодая, у тебя сильное тело, ты выздоровеешь, - уверенно говорит он, но я отрицательно качаю головой, не желая ничего слушать.
  - Ты убил меня, - шепчу я, ощущая неприятную горечь внутри, и неожиданно жалобно всхлипываю. - Я сгорю...
  Он прижимает меня к себе, говорит что-то успокаивающе, но я словно заведенная повторяю 'убил, убил' и никак не могу остановиться. Кайрат осторожно подхватывает меня с расстеленных шкур и усаживает к себе на колени. Я прижимаюсь к его груди щекой, стискиваю пальцами край куртки и тихонько плачу.
  - Алишан... - мягко зовет воин, гладя меня по мокрой от пота спине.
  Я зло мотаю головой и изо всех сил бью его кулаком в грудь.
  - Ты же обещал, что со мной ничего не случится, - обиженно шепчу я, вновь замечая, как перед глазами медленно наползают черные мушки. - Ты же обещал...
  Эта вспышка злости на Кайрата забирает у меня последние силы, и я вновь проваливаюсь в темноту.
  Озеро синей воды в полной темноте, и совершенно растерянная я в каких-то паре шагов от его края. Оглянувшись по сторонам, я вижу только темноту и синий блеск воды.
  Идеально гладкая поверхность покрывается рябью, и я вновь вижу, как в середине озера всплывает угольно-черная голова лошади.
  - Леди...
  Моя маленькая глупышка. Тебя погубил не конь с белой гривой и черными пятнами. Тебя погубила твоя горячность и неумение подчиняться социуму.
  Тихий всплеск и рядом с черной головой лошади появляется светло-русая макушка моего мужа.
  - Далах...
  Он улыбается мне слегка кривоватой улыбкой, приподнимая только правый краешек губы. Синие глаза, как и всегда смотрят на меня с любовью, но мне почему-то становится тревожно.
  Мой грубый Далах, тебя погубил не меч Кайрата. Тебя погубила слепая вера в свою силу и неумение уступать более сильному противнику.
  Еще один тихий всплеск и над водой появляется знакомое с самого детства испещренное морщинами загорелое лицо дяди, погибшего ради спасения моей жизни. Он смотрит куда-то вдаль поверх моей головы. Мне хочется окликнуть его, побежать, но он резко оборачивается ко мне и качает головой.
  - Что погубило тебя, Шантель?
  - Ничего... - растерянно шепчу я.
  Он качает головой. Мне кажется, что он недоволен мной, и от этого я ощущаю семя нашкодившим ребенком.
  - Тогда почему ты на берегу? - спрашивает он строго, и я окончательно теряюсь и виновато вжимаю голову в плечи. - Ты помнишь свое обещание, Шантель?
  Я киваю, затравленно кошусь на Далаха и шепчу:
  - Я выживу несмотря ни на что...
  Стоило с моих губ слететь последнее слово, как черты лица дяди разгладились. На его губах мелькнула улыбка и он тепло посмотрел на меня. В следующее мгновение мощный рывок выдернул меня из болезненного бреда горячки, одновременно заставляя мое вялое тело сесть.
  - Алишан! - обеспокоенно крикнул кто-то, а следом в нос ударил резкий запах мяты, эвкалиптовых деревьев Валлидии и коры шардона.
  Я поморщилась и открыла глаза. Удерживая меня за локти рядом сидел мирр Роберт. Мы не виделись всего пару дней, но сейчас лицо молодого кахара выглядело так, словно он постарел на десять лет.
  - Привет, - прохрипела я, вымученно улыбнулась и потянулась к нему. - Зря так много отдал...
  Роберт резко выдохнул, закрыл глаза и на какое-то мгновение мне почудилось, что он заплачет, но видимо все-таки почудилось, потому что в следующее мгновение он снова посмотрел на меня и пригрозил.
  - Не смей умирать!
  Я согласно киваю, давая понять, что смерть не значит в списке неотложных дел на сегодня и оглядываюсь. Мирр Кадир активно выкладывает деревянные баночки и пакеты с травами рядом с моей импровизированной кроватью из горы сваленных вместе шкур.
  Встретившись со мной взглядом, кахар едва заметно улыбается глазами и вновь погружается в процесс, закидывая нужные траву в маленький котелок у своих ног.
  - Кадир, - жалобно ною я, прижимаясь к Роберту, которой с готовностью обнял меня, - может не надо? Я уже вполне прилично себя чувствую.
  - Надо, - категорично заявляет мужчина, шевелит губами отсчитывая капли. - В прошлый раз, когда ты так говорила, я тебя неделю на ноги поставить не мог... Так что... Куда же я мяту кинул?
  А дальше... Дальше как уже было много раз за минувший год моей жизни на холодных землях кахаров. Кадир отпаивал меня всякими настойками по вкусу больше напоминающих обжигающе-противный гномий самогон, чем лекарство. Роберт был рядом, внимательно наблюдая за тем как восстанавливает внутренние ресурсы мой дух.
  Под действием настойки я засыпала и к счастью для собственной стеснительности не чувствовала, когда мирры натирали мое тело специальными мазями. Периодически меня будили, но только для того чтобы насильно влить в рот очередную гадость, сваренную Кадиром. Я вяло отбивалась, но мирры лечили меня уже не в первый раз, поэтому заранее знали о всех фокусах, которые может выкинуть их пациентка.
  Не знаю сколько времени это продолжалось - может день, может два, но в какой-то момент я открыла глаза и поняла, что проголодалась так, что готова проглотить молодого бычка.
  Моя просьба покушать пришлась по душе двум мужчинам, и они тут же ушли, чтобы принести мне целый поднос с вкусностями, но на деле выяснилось, что мягкая корка хлеба и некрупный помидор - это максимум который смог осилить мой желудок.
  - Это хорошо, - одобрительно покачал головой Кадир наблюдая как я дожевываю последний кусочек. - Значит можно идти гулять...
  Я жалобно застонала, очень хорошо представляя, что Кадир имеет ввиду под словом 'гулять'.
  Моя одежда пропиталась потом, выходящей болезни, и специфически-резким запахом мазей, поэтому я запротестовала и попросила ванну. Помыться мне почему-то не разрешили, зато с помощью мирров мне удалось хотя бы обтереть тело теплым полотенцем и переодеться в чистое. Рубашку и запасные штаны одолжил мирр Роберт, с которым у нас был одинаковый рост, но никак не телосложение.
  Чужая одежда болталась на мне как сумка на палке, но мой неказистый внешний вид мирр Кадир за аргумент не принял, поэтому подхватил на руки и вынес из шатра.
  Яркий свет солнца тут же ударил в глаза, заставляя зажмуриться и прикрыть лицо руками. Вокруг слышались приглушенные голоса кахар, вынужденных стоять на месте в ожидании пока я поправлюсь. Мне почему-то стало стыдно за то, что я задерживаю возвращение воинов домой, но вовремя вспоминаю, что не особо рвалась в эту поездку, и совесть моментально замолкает.
  Убрав ладошку от лица, я пару раз моргаю, привыкая к ослепительно-яркому солнцу и оглядываюсь.
  Мирр несет меня сквозь ряды воинов. В лагере мужчин мало - скорее всего большая часть уехала на охоту. Я все пытаюсь найти среди чужих лиц знакомую светло-серую макушку Кайрата или кого-то из его побратимов, но их нигде нет.
  Легкое чувство разочарования касается моей души, но тут же исчезает, потому что мирр резко останавливается и ставит меня на ноги.
  Поддержав меня за спину, но улыбается и напоминает:
  - Гулять!
  Я возмущенно фыркаю, невольно ассоциируя эту команду с нашими дрессированными собаками, но вслух ничего не говорю. Сейчас ассоциации не главное.
  Оглянувшись по сторонам, я выбираю цель. Глаза тут же замечают вдали небольшой утес с изумрудной травой жизнелица.
  Вот было бы здорово посидеть немного в шелестящей на ветру высокой траве, посмотреть, как вдалеке скачут всадники, попытаться заметить в голубом небе черную точку высматривающего добычу сокола, но...
  Далеко! В моем теперешнем состоянии до места я буду шагать не меньше часа, а карабкаться по пологому подъему наверх никак иначе чем на четвереньках.
  Ну, уж нет! Слабой и на четвереньках меня эти кахары не увидят.
  Я буду сильной, стойкой. Я буду Алишан Непокоренной.
  Мысленно улыбнувшись, я вновь внимательно осматриваюсь, выбирая цель поближе и неожиданно нахожу ее.
  Хедер, тот самый воин, что коллекционирует у себя в доме жен-чужестранок сидит в противоположном конце поляны, на которой обустроили лагерь, и мастерски точит итак острый кривой клинок.
  - Гулять! - улыбаюсь я Кадиру и делаю свой первый шаг.
  Ноги трясутся от слабости, периодически подгибаются в коленях, но поддерживающий меня за локоть мирр не дает мне упасть. Мучительно долго я с трудом передвигаю ногами. Иногда останавливаюсь, чтобы перевести дух.
  'Цель' уже давно закончил с оружием и теперь с какой-то неясной настороженностью наблюдает за нашим приближением.
  - Дошла! - радостно улыбаюсь я, осторожно наклоняюсь, чтобы коснуться плеча, сидящего мужчина, но тот дергается и в одно движение оказывается на ногах.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
Оценка: 7.49*18  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"