12 июня двести российских десантников из состава отдельной воздушно-десантной бригады, дислоцирующейся в Боснии и Герцеговине, совершили 500-километровый марш из городка Углевик, находящегося в восточной части Боснии и Герцеговины, в Приштину. Впрочем, об этом много рассказывалось. Однако все повествования о броске затрагивали исключительно марш оперативной группы ВДВ, но полностью игнорировали все события, предшествующие этому.
Дело обстояло следующим образом. О том, что подразделения бригады десантников пойдут в Косово, собственно российские миротворцы знали примерно за месяц. Поэтому утверждения, что операция была спланирована Генштабом представляется вполне обоснованными. Однако приказ на совершение марша на Приштину командир бригады полковник Николай Игнатов получал непосредственно от министра обороны. Было много досужих размышлений о том, что данный приказ отдавался непосредственно начальником Генштаба ВС РФ Анатолием Квашниным. Однако любой военный знает, что подобного рода ответственность принимает на себя непосредственно министр обороны.
11 июня подразделения 2-го парашютно-десантного батальона, дислоцированного в населенном пункте Симин-Хан, вышли на окраину города Биелины и встали на полевом аэродроме, о чем командир бригады немедленно известил командира американской дивизии "Север" бригадного генерала Бернса. Иначе быть не могло, - бригада находится в оперативном подчинении американского командования, и поэтому обо всех своих действиях комбриг обязан сообщать американскому руководству.
Вечером того же дня в базовом районе "Углевик", где находится штаб российской бригады, началась подготовка к выходу оперативной группы. В присутствии трех американских офицеров взаимодействия, которые хорошо владеют русским языком, российские солдаты и офицеры получали оружие, продовольствие, а на борта машин наносились надписи "КФОР". Готовились всю ночь. Человек, мало-мальски знакомый с российской армией, ни сколько не удивится тому, что солдата всю ночь промурыжат, а утром полумертвого от усталости посадят за руль или же рычаги управления.
Американцам, которые всю ночь внимательно наблюдали за действиями русских, такое оказалось в диковинку. Поэтому выход колонны оперативной группы в 6.30 утра двенадцатого июня был для них полнейшей неожиданностью. Наверняка, для них еще большим сюрпризом оказалось то, что в Москве вообще кто-то решился отдать подобный приказ.
На этом "российские" неприятности для иностранных соглядатаев не закончились. По железной американской логике входить в Косово можно было только исключительно на бронетехнике. Поэтому, когда в штаб многонациональной дивизии "Север", которой командовал Кевин Дж. Бернс сообщили, что двести российских десантников на колесных машинах в сопровождении всего нескольких бронетранспортеров проскочили мимо стоявшей на Биелинском аэродроме бригадной "брони" и, не останавливаясь, пошли дальше в направлении югославской границы, это вызвало настоящий шок у американского командования.
Собственно от снятия с должности генерала Бернса спасло лишь то, что ему предстояла плановая замена через два месяца. Однако серьезно пострадал начальник разведки Главного командования СФОР (Международных сил по поддержанию мира в БиГ). И, как утверждают очевидцы, Главнокомандующий СФОР четырехзвездный генерал Монтгомери Мигс, ветеран вьетнамской кампании и участник войны в Персидском заливе, сам бывший десантник заявил: "Русские, конечно, сволочи, но как здорово они все это провернули!"
Однако в тот момент у американцев оставалась слабая надежда, что российские десантники одумаются и остановятся на границе с Югославией у реки Дрина. Но этого не произошло.
"Хотели встать, да карты у нас старые, - не без юмора заметил по этому поводу комбриг Игнатов, намекая на недавний удар НАТОвской авиации по посольству КНР в Белграде, и добавил, - хотели им по радио команду дать, да радиостанции у нас, сами знаете, старые".
Колонна беспрепятственно вошла на территорию СРЮ и двинулась в сторону Косова. В Белграде к колонне присоединился генерал-лейтенант Виктор Заварзин. До этого старшим колонны был генерал-майор ВДВ Валерий Рыбкин.
Собственно в российском посольстве в Белграде появление колонны в Югославии стало полнейшей неожиданностью. МИД абсолютно ничего не знал о действиях военных. Более того, из всех последующих событий стало абсолютно ясно, что и сам Ельцин узнал о марше десантников лишь после того, как они вошли в СРЮ. Следовательно, решение на ввод принимал непосредственно маршал Игорь Сергеев и только впоследствии он доложил о своих действиях Президенту.