Итак, в Чечне вроде все под контролем. Но это - так, слова. Легче, воевать, чем вылавливать замаскировавшихся под мирных жителей боевиков. Каждый куст не прочешешь. Поэтому под контроль берутся, прежде всего, дороги.
Штаб Западной группировки войск (ЗГВ) генерала Владимира Шаманова находится на окраине Урус-Мартана, на территории кирпичного завода. Каждое утро от его железных ворот отъезжает по разбитой бронетехникой федералов дороге "Урал", набитый солдатами спецназа Главного разведуправления министерства обороны и офицерами Министерства юстиции, на так называемое "специальное мероприятие".
Перед выездом подполковник, офицер разведотдела Западной группы войск, развернув армейскую карту, уточняет задачу с майором - командиром ульяновского спецназа. Цель - выйти на одну из проселочных дорог и организовать внезапную тотальную проверку всех проезжающих машин.
"Те чеченцы, кому не резон проходить наши посты, любым способом стараются их объехать, - говорит подполковник. - Для этого они используют проселочные дороги, на которых практически нет федеральных постов. Мы стараемся перекрывать те из них, которые ведут из Грозного в горы".
По словам офицера, армейские разведчики не имеют права останавливать и досматривать частные машины, но зато такими полномочиями наделены офицеры Министерства юстиции, которые входят в структуру Главного управления исполнения наказаний, попросту говоря - предназначены для подавления мятежей и бунтов в местах заключения. Ныне в Чечне действуют пять сводных отрядов спецназа Минюста.
Оставив Урус-Мартан далеко позади, машина спецназовцев съезжает на обочину. Бойцы спрыгивают на землю, занимают позиции. Вооруженный пулеметами отряд уходит на прикрытие к придорожной лесополосе, за которой - снежные поля. Шестеро офицеров Минюста рассредоточиваются по дороге. Один смотрит в прицел новейшей снайперской винтовки, внимательно изучая местность вокруг.
"Мы - под Старыми Атагами, - уточняет подполковник. - Точно знаем, что по этой дороге боевики уходят в горы. Они-то нас и интересуют в первую очередь. Затем - оружие, радиостанции. Женщины часто возят армейские портативные станции в те районы Чечни, где есть свет, чтобы подзарядить их для дальнейшей работы. Кроме этого по дорогам кочуют наблюдатели боевиков, оснащенные хорошей передающей техникой. Моментально сообщают в свои штабы сведения о наших колоннах и маршрутах их передвижения. Буквально позавчера мы взяли одного такого лазутчика. Не поверишь, парню нет еще и шестнадцати..."
Дорога абсолютна пустынна. Ожидание затягивается, а машин нет. Через некоторое время командир-разведчик решает ехать на другую дорогу. "Вполне может быть, что нас заметили и по рации предупредили о приближении к селу, - говорит подполковник. - Конечно, ни одной машины не будет. Боевики обязательно станут предупреждать всех водителей о нашем присутствии на трассе. Главное в нашем деле - внезапность. Но работать на таком посту можно не более получаса. Те, кого мы проверили и отпустили, немедленно сообщают по трассе о нас, и поток машин моментально иссякает".
Под селением Гойты спецназу везет больше. Машины идут с двух сторон, и офицерам Минюста даже приходится разделиться, чтобы быстрее проверить транспорт и людей. Три спецназовца уходят на одну полосу дороги, другие остаются на прежнем месте.
Судя по тому, как действуют офицеры, сразу видно, что им такое дело привычно. Когда машина останавливается, спецназовцы окружают ее так, чтобы один из них видел водителя, а другой контролировал салон с сидящими в нем людьми; третий офицер заходит со стороны багажника. Затем они просят всех оставаться на своих местах - за исключением водителя, который отдает документы ближайшему к нему офицеру. Тот, раскрыв их, тут же просит назвать имя, место прописки. Если документы твои, то ты никогда не ошибешься. В большинстве случаев так и происходит. Проверяемые чеченцы четко и без запинки называют села и улицы, а также номера домов.
После этого досматривают машину, проверяют документы и личные вещи пассажиров. Как правило, машины с женщинами, стариками и детьми офицеры, проверив, отпускают без задержки. С мужчинами дело обстоит иначе. Почти всех спецназовцы обыскивают, транспорт досматривают особенно тщательно. В итоге двух человек офицеры погрузили в "Урал" и повезли в комендатуру...
По словам подполковника, их задержали за... российскую прописку. "Суди сам, - говорит подполковник, - два здоровенных мужика, которые постоянно живут не просто в России, а в далекой Сибири, вдруг срываются с места и приезжают сюда. Зачем? Здесь же война. Своих забрать? Так почему они здесь находятся уже больше четырех месяцев? Другие отсюда бегут... А эти нет. И объяснить толком ничего не могут".
Сдав задержанных в комендатуру, группы вновь выходят на проверку. Теперь они избрали окрестности села Гойское, которое является воротами в предгорье, где, по данным армейской разведки, усиленно концентрируются выходящие из Грозного боевики.
Вновь рутинная проверка документов и обыск мужчин. Некоторым спецназовцы предлагают показать плечи: когда человек долгое время не расстается с оружием, у него появляется на плече характерный синяк. (Это теперь знают даже пацаны в Москве, еще с первой войны.) Чеченцы с синяками не попадаются, но все как один клянут и войну, и Басаева. И как один божатся, что к боевикам не имеют никакого отношения.
- Врут, - комментирует их клятвы разведчик. - Но то, что они простые люди и живут плохо, - это точно.
Офицер обращает мое внимание, что подавляющее большинство мужчин, которых проверяли сегодня, вместо паспортов имеют временные справки, выданные якобы взамен утерянных паспортов.
- Объясняют, что при бомбежке документы сгорели, но насколько мне известно, человек в такой ситуации в первую очередь выносит из дома детей и документы. А тут - у жены вот есть паспорт, а у него нет. Объясняю почему: после первой войны боевикам в паспортах ставили штампы, что владелец является участником боевых действий. Теперь они эти паспорта попрятали, а взамен справки со своими ичкерийскими волками показывают.
Практически восемь из каждых десяти машин в Чечне угнаны из Центральной России. И если документы на машину явно липовые, спецназ ее арестовывает и отгоняет на штрафную стоянку, которая находится в паре сотен метров от штаба ЗГВ. Там находятся сотрудники ГИБДД РФ, которые окончательно определяют, угнана машина или нет.
Мы уже собирались сворачиваться, так как поток машин значительно поредел, как на свою беду на нас выскочил водитель "семерки". Его личные документы были в порядке, даже паспорт имелся, но вот на машину не было ничего, если не считать вырванного листка из ученической тетради, на котором был текст приблизительно следующего содержания: я, такой-то, доверяю свою машину такому-то.
- Мужик, это же явно не доверенность, - опешили от подобной наглости ульяновцы. Владелец машины Али пытался объяснить спецназу, что это самая что ни на есть настоящая доверенность, а машину он только-только купил у парня в Урус-Мартане. Но где тот живет, Али не знает даже приблизительно.
Поняв, что ему с ульяновцами не договориться, Али попытался утрясти этот вопрос с командиром, отзывая того в сторону и заговорщицки подмигивая. Не помогло - и двое спецназовцев сели в машину Али. (Позже командир разведчиков скажет мне, что за все время подобных проверок ему в общей сложности предлагали более полумиллиона рублей.)
- Да ты не переживай, - сказали спецназовцы чеченцу. - Если машина не в угоне, то тебе ее вернут. Ты лучше музыку какую-нибудь поставь.
Али с готовностью исполнил просьбу, и в салоне зазвучала песня в блатной аранжировке: "Не броди ты, девушка, по московским улочкам... Стала проходным двором бедная столица, здесь у каждого второго - южные ресницы"... Спецназовцы покатились со смеху. А машина Али вслед за "Уралом" уже мчалась в сторону Урус-Мартана...
17 Февраля 2000 года
Урус-Мартан - Старые Атаги - Гойты - Гойское - Моздок