В армии каждый гордится своим подразделением, пусть и будет оно самым убогим. Побоку! Только наше самое лучшее и первостатейное! Все остальное - мусор и тлен.
Поэтому пехотинцы подначивают танкистов, артиллеристы - самоходчиков, ну а сухопутчики - мореманов. Впрочем, справедливости ради, необходимо заметить, что процесс этот взаимный, и каждый старается обгадить соседа с другими знаками в петлицах или же цветом погон по полной программе. Совсем по старику Дарвину - непрекращающаяся борьба видов, родов и подвидов. Только виды и роды эти исключительно военные.
Лучше всех в постоянном процессе утверждения превосходства над всеми военными преуспели десантники. В суровом армейском мире для них все просто, как два цвета полос на тельниках: есть ДЕСАНТУРА и все остальное - соляра. Точка.
Десантура, как водится, молодцы, лихие парни, разбиватели кирпичей лбами, мастера рукопашной схватки и пинков ногами, орлы небесные и львы, так сказать, саванн и пустынь. Ну, а соляра... Впрочем, что об этой соляре можно путного сказать? Ничего. Одна оскомина и изжога. Все они сплошняком чмошники, чамары, черви земляные, вонючки дизельные. Никчемный и пустой народец, который постоянно под ногами путается и мешает десантам службу Родине служить.
В Афгане подобное разделение достигло невиданных высот. Дошло до того, что командир дивизии, который, как и все уважающие себя десантники на дух не переносил всех остальных проходимцев, наряженных в военную форму, отдал негласный приказ - ни одной соляры на территории. Если увижу соляру в пункте постоянной дислокации, то чмошников пинками за территорию, а тех, кто пропустил - на гауптвахту. Пусть там осознают простые истины десантной жизни - гусь свинье не товарищ. Вернее даже не гусь, а ОРЁЛ. ОРЁЛ свинье не товарищ, не друг, не сослуживец и даже не собеседник.
Поэтому, когда майор Каракуртов, неся службу оперативным дежурным по дивизии, услышал, что на территорию хочет пройти не просто соляра, а какой-то гражданский, был абсолютно логичен:
- Гони его на хер, прапорщик, - строго приказал майор дежурному по контрольно-пропускному пункту и бросил трубку.
Гражданские, а попросту шпаки, по мнению десантников, были ещё хуже соляры и за людей не признавались вовсе.
Вновь запищал телефон.
- Они не пройти хотят, - доложил встревоженный прапорщик, - Они, как его, на машине проехать требуют!!!
- Слышь, Козулько, не парь мозг, - всерьёз озлобился майор, - Ты что, приказ комдива забыл? Или хочешь на нарах суток десять клопов подавить? Так он тебе это устроит. Не сомневайся. Зашкалит по полной. А перед этим ещё и хавальник начистит! Собственноручно!
Майор впечатал трубку в телефон и начал долго и причудливо ругаться. Однако толком совершить предполагаемые непристойные развратные действия в отношении близких и дальних родственниц "шпачары козлоногого" майору не дал все тот же армейский телефон.
- Не хотят уезжать, - умирая от ужаса, доложил Козулько, - я уже сам с ними по всякому говорил, а они - передай, что Коляскин какой-то приехал...
Майор, проведший сутки практически без сна, устало скосил глаза на утвержденный начальниками список, в котором были отмечены все, кого следовало пропустить в дивизию беспрепятственно.
- У тебя есть в списке Коляскин?
- Никак нет.
- И у меня "никак нет". Шпачару на хер. А мне позвонишь - сам зашкалю!
Дежурство подходило к концу, и Каракуртов стал предаваться приятным мыслям о том, как пойдет он после наряда в баньку, попарится от души, а затем выпьет водки. Благо помощник, который ездил в комендатуру за паролями, успел заскочить по приказу майора в дукан и взять литровую "Столичную".
И только Каракуртов стал раскладывать официантку Олю поудобнее, как мечты его вновь прервал телефонный вызов.
Майор разом протрезвел, отшвырнул распаренную податливую Олю и мгновенно схватил трубку, так как телефон этот был особый - соединял с комдивом напрямую.
- Оперативный дежурный по "Моторке" майор Каракуртов, - четко начал офицер, собираясь произнести далее все положенное, мол, происшествий не случилось и тому подобное.
- Каракуртов, - прервал звонкоголосого дежурного комдив, - мне никто не звонил?
- Никак нет, товарищ генерал-майор!
- И не приезжал никто?
- Никак нет, товарищ генерал-майор!
- Точно никто!? - откровенно засомневался комдив.
- Так точно! Никто!
- Странно, - задумчиво сказал генерал, - времени то уже к пяти?
- Интересно, - продолжал удивляться генерал, - очень интересно. Точно никто не приезжал?
- Точно никто, - с чувством отрапортовал майор и слегка замялся, - только вот... некоторое время назад... какой-то шпак у ка-пе-пе терся. Ну, мы его согласно Вашему приказу, товарищ генерал, того...
- Что того?- насторожился комдив.
- Ну, того, послали, значит...
- Как шпака зовут?
- Коляскин какой-то...
- Колесов, мудак, Колесов, - кастрированным быком заревел комдив. - Задержите его. Задержите! Не отпускайте!!!
Связь прервалась.
Еще через пару секунд в дивизии случилось и вовсе невиданное. Ее командир, заслуженный боевой генерал, Герой Советского Союза, который передвигался всегда степенно и с расстановкой, рвал к контрольно-пропускному пункту, словно молодой боец-первогодок, опасаясь мести разъяренных дедов.
Солдаты-десантники падали в обморок, видя такую необычную картину - несущегося, словно вепрь, комдива-героя. Офицеры терли глаза и считали, что все это им мерещится. После чего тоже дружно теряли сознание.
- Уехали!? - заорал Каракуртов Козульке.
Трубка так и плясала в руках майора. А сам офицер подпрыгивал и нервно дергал головой.
- Никак нет! Стоят! Упрямые, к-к-козлы...
- Задержать, - завизжал майор, - Задержать! Приказ комдива! Никуда не отпускать. Уйдут - ответишь прапор. Перед комдивом ответишь!!!
Генерал-майор, естественно, успел. Когда он вырвался за ка-пе-пе, чуть не снеся массивные железные ворота, его взору предстал ошарашенный Колесов, съёжившийся на заднем сиденье машины.
Белую "Волгу" окружали бравые гвардейцы-десантники, возглавляемые решительным Козулькой. Причем вид солдат не оставлял никаких сомнений в том, что в случае чего живым Коляскина они не отпустят.
Говорят, что очень большому человеку из Центрального Комитета партии Колесову тот незапланированный приезд в воздушно-десантную дивизию запомнился надолго. Особенно впечатлил всклокоченный прапорщик, который с криком "К бою" подлетел к машине и, дико вращая глазами, наставил на Колесова автомат, прокричав бойцам, если что - стрелять в "шпачару" на поражение, "валить козла на хер, так как это приказа самого комдива".
А Каракуртов с Козулькой, которые предполагали, что их в лучшем случае расстреляют вместо того, чтобы четвертовать, наказаны комдивом не были. Вообще никак. Ну не любит десантура соляру и особенно шпачар. Что с этим можно поделать?