Блонди добросовестно поискала в справочнике серую птицу без хохла и хвоста, но с большим черным клювом. Захлопнула книжку:
- Жень, мне, наверное, самой надо посмотреть. Не нашла я такого попугая. А это вообще - попугай?
- Спрашиваешь, - но особой уверенности в голосе не прозвучало, - ну, придешь, сама посмотришь. Книжку возьмешь с собой?
- Жень, - мягко сказала Блонди, - я его запомню. Судя по твоему описанию, это не сложно.
Ближе к вечеру Блонди, принарядившись и подкрасившись, отправилась в гости.
Дверь открыл Женька, радостно улыбаясь. Блонди расцеловала его в толстоватые щеки. Он весь был такой - невысокий, толстоватый, крепкий. Хорошо улыбался, пряча глаза за круглыми щеками. Лицом напоминал сковороду, с которой только что сняли горячий масляный блин.
Из кухни выскочила Аня, здороваясь и командуя. У Ани, наоборот, - полное несоответствие лица и тела. Бледное лицо с тонкими губами и неприятным выражением. Взгляд - гвоздями. И - роскошная совершенно фигура, на которой две беременности не оставили ни малейшего следа. Кожа и пропорции такие, будто отлил ее из молочного шоколада сексуально тоскующий кондитер, чтобы потом, оглаживая пальцами нежные округлости, впадинки, ямочки и тонкости - обливаться слюной.
Женька боготворил супругу, держащую его не в ежовых - в дикобразовых рукавицах. Что не мешало ему периодически срываться в трехдневные запои с дворовой компанией. Вместе росли, играли в индейцев, а нынче - полдвора коротали время за самогоном между отсидками.
Аня в такие дни классически гоняла мужа шваброй.
Но сегодня - первый день из рейса. Любовь. Нежность.
Блонди проводили в комнату. Помогать на кухне запретили. Торжественно усадили на велюровый диванчик. У ковра.
Ковер этот, связанный мамой Евгения специальным крючком, влюбил в себя Блонди с первого взгляда. Создавая шедевр, мама использовала краденые с какого-то комбината синтетические нитки. Яркости неимоверной. В Керчи такие цвета называли злыебучими.
На фоне ядовито-зеленых джунглей под пронзительно-синим небом на неимоверно-желтом песке - стоял тигр. Такого морковного цвета, что слезились глаза.
Большой ковер, во всю стену. Блонди, пленившись, немедленно выбрала себе местечко под ковром и с тех пор всегда гостевала там.
Квартира Лещей - такое совместное прозвище получили супруги Аня и Женя Лещенки - была переполнена очаровательным кичем. Женька вырос рукодельником без малейшего проблеска вкуса. Брюнетка Аня тяготела ко всему яркому и блестящему.
Здесь были хлипкие двери-гармошки, оклеенные бумагой под дерево и украшенные сложными завитушками из медной проволоки. Пространства в узорох засыпаны по клею мелко нарезанной той же проволокой - лучше не прислоняться.
Был туалет в обоях под кирпич. Не удержавшись на побелке, обои отклеились и кирпичи нависали над головой.
Была мрачная кухня, где темные, почти черные стены Женя изукрасил ромбиками радостных пенопленовых обоев - голубых, с пухлыми белыми облачками.
Была, наконец, стенка, сверкающая самым золоченым хрусталем, какой только можно было прикупить по блату. И не только фужеры, графины и вазы. Позолоченные хрустальные елочки, туфельки, розочки, рыбки...
Бокалы простого стекла с яркими девушками пин-ап, подаренные когда-то Блонди, казались на этом фоне образцом изысканного вкуса.
Женька убежал в другую комнату. Вынес и установил на тумбочку клетку с гнутыми прутьями, перехваченными в нескольких местах поперечной проволокой. Отступил на шаг.
- Вот.
Блонди посмотрела на мрачно нахохленный серый комок. Встала - приглядеться.
- Близко не подходи, - поспешно предупредил хозяин, - злой!
- Так это он - клетку-то?
- Ну да. Ольку вчера долбанул по руке - пришлось перевязывать.
- Да-а, хороший подарочек. Жень, а чего это он плешивый на спине? Линяет? Или болеет?
- Говорят, от стресса у них перо выпадает, - Женька уселся на пестрый пуфик и налил сухого вина - пинаппкам по пояс.
- А не боишься, что с таким птичкиным характером у вас от стресса тоже растительность выпадет?
Тот рассмеялся, приглаживая редкие пряди:
- Ну, мне это уже не страшно! Может, он еще подобреет?
- Да уж, подобреет, - вмешалась прибежавшая из кухни Аня, - ты расскажи, расскажи Блонди, как ты их вез!
И она с возмущением уставилась на мужа.
Женька отхлебнул, поставил стакан. Принялся объяснять, двигая над столом пальцами:
- Короче, надо взять бутылку пластиковую. Есть там такие - непрозрачные совсем. Этикетку отклеить осторожно. И аккуратно донышко срезать - выше нижнего края этикетки. Потом суешь туда птицу - головой вверх, приставляешь донышко и сверху снова клеишь этикетку. Да, а в крышке надо пробить дырочек, чтоб воздух проходил. Готово. Ставишь в шкаф вместе с другими бутылками.
Блонди сочувственно посмотрела на клетку:
- Изверги!
Попугай поднял голову и хрипло заорал.
- И не орал? Вот так?
- А лейкопластырем надо клюв заклеить. Моему сменщику, знаешь, до кости палец прокусил.
- Н-да. Понятно, почему второй издох. Жень, знаешь, он не подобреет, думаю. Я б точно не подобрела.
- Ох, Бло, - сказала Аня, принимаясь за оливье, - хоть бы перья отросли. Тогда можно будет подумать - продать кому-нибудь.
- Что, уже не хотят детки попугая?
- Да они в комнату боятся заходить!
Аня махнула вилкой. Попугай топтался по клетке, яростно кричал и скрежетал клювом по решетке.
Вечером, дома, снова листая книгу, Блонди нашла два варианта предположительно таких же попугаев. Первый - какаду (если у него вдруг вырастет не только хвост, но и хохолок), второй - жако (если вырастет просто хвост).
Во время второго своего визита к Лещам Блонди увидела, что попугай получил новую массивную клетку с прутьями повышенной прочности. И живет в кухне на высоком холодильнике - подальше от детей.
Стоя в кухонных дверях, Блонди уважительно разглядывала гнутые прутья чуть не в палец толщиной.
- Ань, вижу - не подобрел.
- Какое там! - Аня с ненавистью посмотрела на клетку.
Попугай бросил раскачивать прут, раскрыл клюв, похожий на глянцево-черные клещи, и заорал, глядя на хозяйку с не меньшей ненавистью.
- Веришь, я к этой твари спиной боюсь поворачиваться, - понизив голос, сказала Аня, - такое ощущение, что меня он больше всех ненавидит.
Дождавшись, когда у пленника заросла плешь на спине и появился роскошный, неожиданно красный хвост, Лещи сменяли его на крошечного зелененького волнистого попугайчика. С ма-аленьким клювиком. Без всякой доплаты.
И все были счастливы - и дети, и родители.
О судьбе нового владельца контрабандной птицы ничего не известно.