- Видал я в каких-то старых фильмах, как у супергероя со стальными мышцами стирают память, потом втирают ему чужую, потом он ищет свою, и тому подобная чушь, но здесь всё другое. Ему ничего не стирали, ничего не вырезали, но вот втирали - это да. Он прошёл через множество разных процедур, в результате которых его тело будто бы обрело те самые свойства, которые должны иметься у человека, способного "завести" БЭМС. Он ведь тоже сдал своё тело в трудовую аренду, подписал соответствующий контракт, и предоставил тело для такого вот эксперимента. Черт-те что... Одно дело когда такое творят с каким-нибудь супершпионом, но тут - с рядовым сотрудником отдела кадров. Конечно, он сам вызвался... карьера, тому подобное, но...прямо компрачикосы какие-то...
Волынский уже крепко набрался виски и теперь словно размышлял вслух, не замечая сидящих рядом с ним за одним столиком девиц, одной из которых была его родная сестра Мириам, а две другие - её бывшие подруги по университету, Лара Негри и Ида Мирзаян.
Услышав о Стробнике, девицы переглянулись с какой-то ехидной многозначительностью. ("А помнишь?...Да-да, ещё бы...конечно"). А затем пышногрудая Ида добавила:
- Помните, как мы его называли?
И все три девицы громко рассмеялись.
- Так и как же вы его называли? - спросил заинтригованный Волынский.
- Боюсь, Иосиф, что это не для твоих ушей, - сказала ему сестра, - не для ушей филолога и учителя...
- В прошлом, - добавил он.
- Ну, хорошо, - сказала она, - его называли "посмотрел как выебал".
И тут они снова рассмеялись.
- Нет, конечно же, - сказала Мириам, - на публике его называли как-нибудь иначе, попристойнее, но все употребляемые в таких случаях клички были всего лишь эвфемизмами этого определения, автором которого, кстати сказать, была присутствующая здесь...
Лара кокетливо опустила глазки долу. (Что вы, что вы, разве ж я могла такое сказать?)
- Да, вы правы, - проговорил Иосиф, - что-то в этом есть. У него и сейчас такой взгляд. Смотрит, словно...
И перед его взором словно въявь возникло виденное всего лишь пару дней назад тому лицо на огромном телеэкране в кабинете собеседования. Вспомнились те ощущения, которые он тогда с трудом выносил...
- Ну, ну, Иосиф, ты так и остался ханжой, - сказала Лара, превратно поняв возникшую в его речи паузу. Иосиф почувствовал, что краснеет. Рыжеволосая Лара ему очень нравилась, но он был уверен, что она нравится ещё очень и очень многим.
- Нет, я не то совсем хотел сказать, - замялся Иосиф, - хотя ваша формулировка, в самом деле, очень остроумна и верна. Он действительно смотрит так, словно проникает внутрь вас, стремится изнасиловать... Определённая сила у него действительно имеется. Но... у него больше тренировки, это не природная сила. Наверняка он проводит много времени перед зеркалом, тренируя свой взгляд. По меньшей мере, с такого упражнения, я уверен, он начинает каждый свой новый рабочий день...
Девицы восхищённо переглянулись, а он это заметил, и почувствовал воодушевление.
- Он из категории именно тех людей, чья жажда власти не соразмерна с данными им способностями, но недостаток харизмы они компенсируют упорством и настойчивостью в тренировках своего имиджа. И это, в конце концов, даёт свои результаты, учитывая податливость масс, их склонность отдаваться воле насильника. Харизматик ведь обычно не бывает насильником, а вот тот, кто выдаёт себя за харизматика, тот точно насильник. Да, а кем это он у вас был, преподавателем?
- Нет, - ответила Мириам, - когда мы только поступили, он был выпускником, потом работал лаборантом на кафедре синтетической психологии. Писал диссертацию, считался очень перспективным по научной линии. Но вдруг куда-то исчез. Преподаватели, когда их спрашивали о нём, отвечали очень неохотно и уклончиво. Им эта тема явно была неприятна. Так он и исчез из нашего поля зрения.
- Он был популярен среди студентов? - спросил Волынский.
- Популярен? - подруги переглянулись.
- Нет уж, - сказала Ида, - найди какое другое слово, но только не популярность. Ведь все, буквально все, чувствовали то же самое, не зависимо от половой принадлежности. Угроза проникновения, захвата изнутри...
- Да, да, именно! - едва не закричал Волынский, - удивительно точно сказано. Именно захват изнутри, словно змеи незаметно вползают во все отверстия твоего тела, заполняют его внутренность. Да, но если это чувствовали все, то как же он работал у вас, да ещё и считался перспективным?
- Иосиф, - вдруг заговорила Лара своим сладким голосом, - да ведь ты сам несколько минут тому назад говорил о податливости масс, о их склонности отдаваться воле насильника, не так ли?
- Да, конечно, - согласился тот, - что же, это и есть такой случай. Стоп, это что же, он, получается, отрабатывал на вас свои техники проникновения, так что ли?
- Похоже, что так, - сказала Мириам, - и я допускаю, что кто-то, скорее всего, из преподавателей, прямо указал ему на это. Видимо, где-то не сработало. И потому-то он и вынужден был исчезнуть. Но лишь на время, чтобы перегруппировать силы, так сказать.
- ...И теперь использовать их в широком масштабе, - закончил Волынский, - а это значит, что теперь у него есть могущественные единомышленники.
- И я полагаю, что это не он их, а они его нашли, - сказала Мириам.
- И кто же эти "они"? - спросила Лара.
- Я подозреваю кто они, - ответила загадочно Мириам, - но сейчас промолчу, ведь это всего лишь предположение, и вслух я его произносить пока не могу. Кто его знает, может сейчас кто-нибудь слышит каждое наше слово.
- Как таинственно, - расширила глаза в ироничной улыбке Ида. - Еще одно тайное общество?
- Ты смеешься, Ида, - сказала Лара, - но ведь Мириам совершенно права. За каждым подобным предприятием стоит какая-то группировка, имеющая определенные цели и обладающая серьезными средствами.
Они прихлебнула свой коктейль.
- Тайное? - откликнулась Мириам иронически, - о нет, совсем даже не тайное, скорее наоборот, всё более нагло себя манифестирующее.
И тут Иосиф догадался - или ему показалось, что догадался, поскольку догадка его и поразила и озадачила.
Но едва лишь он собрался задать вопрос Мириам, как она - предвосхитив его, поскольку, очевидно не желала сейчас продолжать эту тему - перебила брата, сказав спешно:
- Послушай, Иосиф, может быть ты наконец продолжишь и закончишь свой рассказ об этом... как его там... невозможно выговорить... Зильберщютце. Ведь это всё страшно интересно.
- Да, да, конечно, - спохватился Волынский, - так вот... А на чём я закончил?
- На том, что на него надели цифровой муляж, - сказала Лара, - и он словно бы стал тобой.
- Да, коротко это можно описать именно так, - сказал Волынский, - но в том-то и прелесть договора о трудовой аренде тела, что всё это происходит именно на соматическом уровне, но никак не на душевном или, тем более, на духовном. Духовная конституция не претерпевает никаких изменений, а она словно бы отходит в сторону, но только здесь, на работе. Она словно бы сдаётся в камеру хранения на время рабочего дня. Работает тело...
- И никакого проникновения, - промурлыкала Лара.
- Да, действительно, - продолжила её мысль Мириам, - всё абсолютно легально. Закон о непроникновении в человеческое тело не нарушается.
- Даже если бы и нарушался, - возразил ей Иосиф, - ведь подписан контракт о сдаче тела в трудовую аренду, и там есть такой пункт, который допускает проникновение в арендуемое тело на глубину не более дюйма, и только если существует производственная необходимость, и только лишь с согласия сдающего своё тело в трудовую аренду...
- ...а производственная необходимость имеется всегда, - подхватила Мириам, - а сдающий всегда согласен. Вот и всё.
- Так вот, - продолжил наконец свой рассказ Иосиф, - так они нашли способ подбора кадра, по сродству цифрового муляжа с ним...
- А сам он не пытался работать на твоем месте? - спросила Мириам.
- Говорит, что работал, точнее, пробовал работать. Надо было испытать на себе... Но у него ничего не вышло, ни один БЭМС не запустился, ведь он всё-таки был не настоящим, а плазма это чувствует. Так он мне объяснил. Но Стробник и не надеялся на такой скорый успех. Он-то прекрасно понимал, что короткий путь ни к чему не приведет, а надо выстраивать долгий путь. Ведь на уровне таких тонких материй подтасовки не проходят. И здесь надо действовать именно таким способом: подобие должно отыскивать оригинал именно с помощью своей мнимой подобности. Если угодно, тень должна найти своего хозяина...
- И, как я понимаю, - сказала Лара, - не только найти его, но и трудоустроить его, раскрутить его, познакомить его с самим собой, дать ему понять что он есть такое, каково его место в производственном процессе, какова его производительная ценность, наконец.
Иосиф чувствовал, что всё больше влюбляется в эту девицу, но - и это уже совсем не лезло ни в какие рамки - влюбляется умом, но не телом. А ведь влюблённость вся идёт от тела! Не бывает влюблённости от ума!
Раздвоенность ощущалась до боли - но не понятно где располагалась эта боль! Тело оказалось вдруг совершенно для разума закрытым. И с этим ничего нельзя было поделать!
Иосиф ещё раз оглядел Лару. Она чертовски сексуальна, сказал он себе. И на этой констатации всё и закончилось, потому что тело осталось глухим к порывам разума. Ни малейшей реакции. Он незаметно потрогал сам себя между ног - ничего! Член оставался мягким, словно не знал, как себя следует вести в такой ситуации.
Стало страшновато.
- Сейчас приду! - едва не крикнул вслед себя Иосиф, срываясь с места в направлении туалета. Показалось, что девицы захихикали. И тут ему вдруг показалось, что на него смотрит кто-то посторонний, и он даже понял кто. Он остановился, повернулся, посмотрел в зал.
Было не так уж много людей, и он рассмотрел каждого. Нет, Стробника здесь точно не было. И смешно было предполагать, что он прячется где-нибудь здесь же, чтобы видеть своим взглядом его, Иосифа. Но ощущение не проходило, и даже становилось всё сильнее. И он подумал, что не следует принимать чересчур много алкоголя, ведь завтра он может оказаться в нерабочеспособной форме, а ведь не просто так же всё повторял Зильберщютц, что производственный процесс превыше всего, и ничто не должно ему мешать. Значит, надо быть в форме. Ведь кто его знает, а вдруг этот Стробник просто-напросто посадил своего человека в зал кафе, чтобы тот докладывал ему он-лайн обо всём увиденном, что касается нового работника, принятого на такое крайне ответственное место.
Иосиф деланно расправил плечи, выпрямился, и с таким вот горделивым видом вошёл в туалет. Там плиточный пол слегка дёрнулся, стал ближе, потом отдалился, и стали ближе зеркала. Он подошёл к зеркалу, долго смотрелся в него, смотрелся до тех пор, пока не увидел, что зеркало действительно меняет своё место расположения, начинает словно бы ездить вокруг него и показывать ему черты его лица такими, какими они, должно быть, и являются.
И он понял, что пьян. Но также он понял, что пьян совсем не так, как бывал пьян ранее. Ему подумалось, что душа пьяна по-своему, а тело как-то совсем иначе.
"Вот уж действительно, посмотрел как выебал", пробормотал он.
- А пошел он... - это уже было сказано в голос.
- Девушки, - произнёс он торжественным тоном, когда подошёл к столу, - поехали все ко мне, в моё новое жилище. Покажу вам...
И тут он, можно сказать, почти протрезвел в единый момент. Это потому, что среди сидящих за столиками в зале он увидел Зильберщютца. А ведь раньше его здесь не было. Значит, он вошёл сюда в те несколько минут, пока Волынский отражал атаки зеркал в туалете.
- А мы решили, что ты уже оттуда никогда не выйдешь, - сердито сказала ему Мириам. - Что можно делать в туалете целых полчаса?
- Как это полчаса? - Иосиф готов был поклясться, что пробыл там минут семь, самое большее десять, но уж никак не полчаса. - Брось прикалываться.
- Действительно, Иосиф, - это уже Лара, - почти полчаса. Тебе было так плохо, бедняга.
Волынскому стало стыдно. Он понял, что краснеет лицом.
-Хорошо, - наконец выговорил он, - полчаса так полчаса. Но моё предложение остается в силе.
- Только объясни нам, - промурлыкала Ида, - чего это вон тот господинчик так пристально тебя рассматривает. Прямо глаз не отрывает...
- Готова поклясться, - добавила Мириам, - что он из этих... Похоже, ты ему пришёлся по нраву.
- Увы, - ответил Иосиф, - ты даже сама не представляешь, насколько ты права. Это Зильбершютц.
- Что ты говоришь! - трое в один голос воскликнули девицы.
А Зильберщютц, даром что вовсе даже и в приятелях не ходил у Волынского, встал из-за стола, и направился прямиком к их компании. Он тоже был пьян, и Иосиф заметил, как наполняются удивлением глаза всех трёх девиц по мере того, как он продвигался в их сторону.
- Ужимки-то...- проговорила Мириам медленно, - а когда он трезв, он тоже... такой?
- Какой "такой"? - переспросил её Иосиф.
- Он сейчас идёт совсем как ты шёл только что,- объяснила она.
Иосиф оглянулся и посмотрел на Зильберщютца. Тот заулыбался ему издалека. Иосиф быстро отвернулся.
- Не вижу ничего особенного в его движениях.
- Это ты не видишь, а стороннему наблюдателю сходство очевидно.
Зильберщютц наконец-то добрался до их стола и церемонно пожелал всем доброго вечера.
- Иосиф, а почему бы вам не представить меня своим спутницам, - сказал он тоном завсегдатая баров, заметив, что тот в замешательстве.
- Это господин...- начал Иосиф.
- Просто Морис, - прервал его Зильберщютц, - просто Морис.
Девицы закивали.
- Вы разрешите к вам присоединиться? - спросил Зильберщютц.
- Вообще-то, мы уже уходим, - сказал Иосиф и посмотрел на девиц, ища поддержки.
- Да, уже уходим, - поддержала его Мириам.
- Готов побиться об заклад, что вы не собирались расходиться по домам, - сказал Зильберщютц.
- А это уж наше дело, куда мы собираемся, - отрезала Мириам. Зильберщютц ей явно не нравился.
Да только он не обратил на это внимания - или сделал вид, что не обратил.
- Но я уверен, что мог бы составить вам неплохую компанию...
- Ваша уверенность ещё не гарантия того, что ваша компания устроит нас.
Она позвала официанта взмахом руки.
- Отчего же? Это именно гарантия, - не унимался Зильберщютц.
- Мы уходим, - сказала Мириам, забирая свою карточку у официанта.
Её демонстративная резкость и пренебрежение навязывания Зильберщютцем себя в качестве компаньона смутили Волынского настолько, что порою ему хотелось провалиться сквозь землю, и всё же он покорно прошёл следом за девицами до дверей бара, вышел с ними вместе и уселся на кресло такси между Ларой и Идой, тогда как Мириам разместилась на переднем сиденье, рядом с водителем, худым лысоватым парнем в очках. Сквозь открытое окно он увидел стоящего в дверях бара Зильберщютца.
- Куда едем? - спросил водитель игривым тоном, видимо, предполагая, что ответит ему кто-то из девиц. Но вместо того, своим по-прежнему грубым тоном Мириам сказала:
- Иосиф, показывай дорогу.
- Да-да, мы едем в Эмикс-вилидж, - сказал он так, что словно бы извинялся за причиненные им неудобства.
- Понятно, - сказал водитель таким тоном, что каждому из компании услышалось в этом одном слове разное, что они и поняли, переглянувшись, и глаза Мириам через водительское зеркальце встретились с глазами Иосифа. Похоже было, что её раздражение снова готово было вырваться наружу, что, вызванное появлением Зильберщютца, оно ещё далеко не улетучилось. Однако во взгляде Иосифа, который хорошо почувствовал её состояние, она увидела столько злобы, что промолчала и лишь сердито стала поправлять бусы. Самому Иосифу тон водителя тоже не понравился, но он промолчал. А вот Лара за всех за них сказала:
- Что же вам понятно?
- Понятно, что платить будете не наличными, а карточкой рабочего.
- Это вам на чай! - вытащила из сумочки банкноту Мириам и с силой положила её, как прибила, на колено водителю, который от неожиданности дёрнулся и скрипнул шинами, резко тормознув.
- Вы что! - вскрикнула Мириам.
- А вы что?! - крикнул ей в ответ водитель.
- Если такой нервный, так не садился бы за руль! - закричала на него Мириам.
- Вот ещё всякая блядь здесь командовать будет! - закричал водитель, не выпуская, однако, руля из рук.
- Это кто блядь?! Это ты меня блядью назвал?!
- Тебя, кого же ещё!
Конфликт между ними нарастал с неудержимой скоростью. Видно было, что Мириам уже готова была вцепиться бедняге в остатки шевелюры. Но тут водитель наконец-то остановил машину и закричал:
- Всё, хватит, вылезайте! Дальше не повезу вас!
- Да провались ты со своей машиной крикнула ему в лицо Мириам, отрыла дверь и, выйдя из машины, хлопнула ею что было сил.
Иосиф, видя, что конфликт перейдёт сейчас в фазу потасовки, выскочил из такси, схватил Мириам за руки, обхватил её.
- Всё, хватит, успокойся...
Но его попытка возымела обратный эффект.
- Что значит успокойся?! - теперь Мириам уже кричала на брата. - Твою сестру назвали блядью, а ты молчишь?!
- Да ты же сама начала! - теперь уже он кричал на неё. - Чего ты на нём срываешься? Что он тебе сделал? Настроение у тебя плохое, так что ж на других отвязываться?
- Ты уж утихомирь свою девку, приятель, - подал голос шофёр.
Лучше бы он этого не говорил. Теперь уже Иосифа охватило бешенство, и в его порыве он кинулся к шоферу, схватил его за ворот рубашки... Рубашка затрещала. Шофёр поспешил скрыться в салоне машины, но рука Иосифа всё же дотянулась до остатков его шевелюры, и, вероятно, печальна была бы их судьба, если бы нежные девичьи руки не остановили события. Это Лара подошла к Иосифу сзади, и просто положила руки на его плечи. Её лёгкое прикосновение словно сталью пронзило всё его тело. Он развернулся, схватил её в объятия и, не способный совладать с самим собой, бросился целовать её лицо, волосы, руки, не замечая никого вокруг. И она даже не попыталась отстраниться от него.
Водитель, воспользовавшись затишьем, нажал на газ, и такси в несколько мгновений исчезло из вида, оставив всю компанию стоящими посреди дороги.
- Так, замечательно, - Мириам даже присвистнула. Такого поворота она никак не ожидала.
Всеми забытая Ида села на бордюр. Но внезапно её терпению пришёл конец.
- И что же, долго мы будем здесь торчать, посреди дороги? - крикнула она. Её голос произвёл нужное действие.
- Прости, - тихо произнёс Иосиф, выпуская Лару из объятий. Eго ладони оставались очень тёплыми, словно продолжали соприкасаться с её телом.
Ему захотелось посмотреть ей в лицо, в глаза, но он не смог этого сделать, словно лицо её было солнцем.
- Оказывается, какой у тебя страстный брат, - повернулась она к Мириам.
Последняя только покачала головой.
- Между прочим, - сказала Ида, - насколько я понимаю, мы в нескольких шагах от Эмикс-вилидж. Она жестом указала на дорожную табличку со стрелкой.
- Действительно, - сказал Иосиф, - это совсем рядом. Думаю, нет смысла вызывать ещё одно такси. Прогуляемся, проветримся. Нам это не помешает.
К нему вернулось казалось бы уже изжитое плохое настроение. Запах Лары всё ещё дурманил ему голову, но предвестники дурных мыслей уже давали о себе знать.
Ночь стояла тёплая. Лишь слабый бриз шевелил листья деревьев, окаймляющих дорогу, по которой шла наша компания. Луна была совсем новой, еле виднелась сквозь лёгкие облака, но склонившиеся над дорогой головы фонарей позволяли увидеть на ней каждый камешек, если бы там таковой оказался. Но дорога была такой чистой и гладкой, что они разулись и шли босиком.
Действительно, деревня была совсем рядом. Не прошло и нескольких минут, как они уже вступили на её территорию. У развилки стоял столбик-указатель.
- Мой номер 4-С, - сказал Иосиф, - а это значит, что мы практически на месте. - Вот дорожка номер четыре. Сюда мы и пойдём.
Беззвучным шагом шли они по выложенной гладким камнем дорожке. Камень был так отполирован, что множество новых лун отражалось им, словно множеством зеркал, и впитанным за день солнечным теплом приятно грел ступни. Девицы взялись за руки и безмолвной цепочкой шли вслед ведущему их вперёд Волынскому.
Вокруг не было ни души. И такое безлюдье не могло не показаться странным впервые попавшему в эту местность. По сторонам, вдалеке и поближе, стояли дома. В их окнах горел свет, что могло говорить о присутствии там людей. Однако всё заполнившая собой тишина внушала по этому поводу серьезные сомнения.
Внезапно дорогу им перебежал невесть откуда взявшийся дикобраз. Девицы вскрикнули все вместе в один момент.
- Дикобраз? Откуда он здесь? - сказала Ида.
- Понятия не имею, - ответил Иосиф.
А животное - совсем не пугливое - остановилось посреди дорожки и стало рассматривать их, словно это люди были для него невиданной до сих пор диковинкой. Бусинки его глаз сверкали в свете луны
- Каков наглец, - сказала Лара, - так и рассматривает... Такое впечатление, будто он нарочно прибежал сюда, чтобы поглазеть на нас.
- Похож на Зильберщютца, - сказала Мириам.
- Да ты всё никак отойти не можешь, - сказал Иосиф, - сколько можно...
- Ничего подобного. Я давно о нём забыла. А этот дикобраз действительно чем-то его напоминает.
- Ты права, - поддержала её Ида, - действительно, что-то есть такое... во взгляде...
Она подошла совсем близко к любопытному животному, которое при этом даже не шелохнулось, не чтобы испугаться, и, сложив под собой ноги, уселась прямо перед ним на полированные камни тротуара. Они смотрели друг другу в глаза, и казалось, что они понимали, чтó каждый из них думает о другом.
- Что ж, так и будем друг друга рассматривать? - Иосифу это уже начало надоедать.
Ида не обратила никакого внимания на его слова. А вот дикобраз, напротив, оторвал от неё взгляд и уставился на Иосифа. Тому стало очень не по себе от этого взгляда. Он отвёл глаза, и затем, не говоря ни слова, двинулся вперёд, дальше по дорожке.
Дальше было что-то совсем странное: дикобраз своими мелкими шажками бесшумно засеменил вслед за Волынским, словно пытаясь догнать его. Однако он не стал этого делать, а держался от него примерно в двух человеческих шагах.
И так вот они и шли, а за ними следовали изрядно удивлённые подруги. Шли, не роняя ни звука.
Примерно через минуту Волынский почувствовал, что что-то не так, что тишина какая-то не нормальная, и обернулся. Представшая перед его взором картина немало могла бы позабавить его: стоящий прямо перед ним и смотрящий ему в глаза дикобраз, и в трёх шагах от него три девицы, чьи взгляды скользили от одного к другому: от дикобраза к нему, от него к дикобразу.
Но он только рассердился, и так цыкнул на прилипчивое животное, что дикобраз в испуге отскочил в сторону и - только его и видели - исчез в высоких кустах.
- Так, ребята, - вдруг сказала Лара, - вы как хотите, но мне срочно надо в туалет.
- Мы уже почти пришли, - сказал Иосиф, - потерпи немного...
- Не могу, - взмолилась Лара, и побежала в кусты, туда же, где не более минуты тому назад скрылся дикобраз. Спустя несколько мгновений раздался её крик, но не испуганный, а скорее уж восторженный. Остальные побежали за ней. Добежав до кустов, они увидели тот самый предмет, при виде которого издала крик восторга Лара. То, что с расстояния казалось лишь высокими кустами было целой небольшой рощицей, в середине которой, на поляне, стояла ванна из прозрачного стекла, а точнее, даже и не ванна, а небольшой овальный бассейн, в котором могли бы спокойно уместиться человек пять-шесть. Из четырёх расположенных по разным краям кранов текла вода, и ванна была полной до самых краёв. Рядом с ванной находился сделанный из такого же стекла унитаз, на котором, спустив трусики, сидела Лара.
- Смотрите, какое чудо, - сказала она, взмахнув руками в сторону ванны, словно лебедь крылами, - разве не чудо?
Она встала с унитаза, сбросила с себя всё, оставив лишь бусы, перемахнула через край, и с визгом плюхнулась в ванну.
- Идите же ко мне! - закричала она. И её подруги не заставили себя ждать. Они также скинули с себя всю одежду и, визжа и крича, бросились в переливающуюся прожилками лунного света воду.
- Иди же к нам, иди! - кричали они Иосифу. Они громко смеялись. Они брызгали на него водой, так что скоро он уже весь был мокрый. И это мелькание обнаженных мокрых женских тел в бледном лунном свете невыразимо опьяняло его. Голова шла кругом так, как не могло этого с ней быть после любого количества выпитого спиртного. И предвестники дурных мыслей исчезли, растворились в лунном свете, в женском смехе.
"А почему бы и нет?", сказал он себе, и освободившись от одежды, прыгнул в ванну. Правда, сделал он это очень неуклюже, поднял брызги, от чего девицы снова завизжали.
- И ты скрывал, что у тебя прямо возле дома есть такие чудеса, - сказала Лара.
- А я и не знал...ничего я не скрывал...просто не знал, - проворчал Иосиф, - да здесь, поди, полно всяких таких чудес для балования тела.
- Ах, как ты это сказал, "для балования тела", - передразнила его Лара со смехом.
Лучшего завершения дня невозможно было и помыслить. Но этим сюрпризы ещё не закончились. А последний сюрприз оказался таким, что они - все четверо - на мгновение перестали воспринимать реальность как таковую. Так во сне зависаешь над пропастью - и надеешься, что всё происходящее с тобой это всего лишь сон, а проснуться не можешь.
Хотя, чему уж тут было удивляться? И в другой ситуации такой сюрприз не вызвал бы у них ничего, кроме тривиальной досады. Но сейчас, учитывая происшедшее с ними всего лишь минут десять тому назад, или немного больше, к досаде не могло не примешаться ощущение крайней странности происходящего.
- Я же говорил, что мы с вами ещё встретимся, - вдруг услышали они с недавних пор знакомый голос.
Перед ними стоял невесть откуда взявшийся Зильберщютц.
Пока вся компания приходила в себя от новой неожиданности, Зильберщютц, не теряя времени, тоже скинул со своего тела всё, что на нём имелось, и, ни мало не стесняясь, присоединил его, взметнув фонтан брызг, к компании тел наших весьма озадаченных ситуацией и оттого сразу же притихших ночных купальщиков.