Сержант Аббат почувствовал, что ему становится дурно. В глазах потемнело. От перегрузок тело вдавило в кресло. Так летать ему еще не приходилось. Как ему объяснили, он был прикреплен к ведущему челноку какой-то цепью инертного поля, и ни при каких обстоятельствах не сможет оторваться. Но цепь была невидимой, а страх оставался страхом. Переполненный адреналином, вцепившись в руль, он петлял за челноком, и старался хотя бы не попадаться под потоки реактивных турбин. А когда не успевал, челнок безбожно трясло. Они шли в паре с лейтенантом, и тот явно выпендривался. Сержант Аббат нервничал, что двигатель вдруг не выдержит, и он навсегда утеряется в этой глуши.
Со вчерашнего дня он поступил в подразделение патрульной службы, на всеми забытом спутнике, на задворках цивилизации для прохождения карантинного периода, что являлось делом чести каждого выпускника элитной эскадрилии. Это была дыра, но по молодости ему все было интересно. Незнакомые и дикие места будоражили воображение.
Стараясь вписаться в очередной зигзаг, сержант положил челнок набок. Справа расстелилась пятнистая планета. От поверхности их отделяла какая-то сотня километров. Хотя Аббат и плохо соображал, у него перехватило дух. Они находились на ночной стороне. Звездное небо выглядело светлым на черном фоне гор. За ними алели яркие облака. Сквозь них резалось солнце. Внизу тянулся бесконечный и одинокий горный хребет, кольцом опоясывающий планету. Из-за этого ее прозвали грецким орехом.
Аббат присвистнул.
В наушниках отозвался голос лейтенанта:
- Гиблое место. Перепады высот достигают десятки километров. Разведчики пропадают бесследно. Для жизни здесь все непригодно. Тем более, в это время года. - Он зевнул. - Сплошные бури.
Солнце резало косыми лучами туман в низинах гор. Из тумана показался огромный вулкан. Они увидели как из за него выплыли два допотопных винтокрылых аппарата, и отбрасывая тень по склону, двумя точками пошли к горизонту.
Лейтенант объяснил:
- Аборигенский патруль. Только они тут и выживают.
Он передал позывные по радио:
- Говорит спутник. Патруль два-два-восемь.
Послышался треск и сквозь помехи голос с сильным акцентом, просюсюкал:
- И дазе видим. Давно узе.
Лейтенант весело ответил таким же акцентом:
- И осень холосо, со вы видите. Движемся на дежурство мертвого города.
Голос ответил:
- Вы узе давно проходите насу зону. Дайте знать, как выйдете на поверхность.
- Конесно. Конец связи.
Он хмыкнул:
- Колхозники.
Они резко упали на пару километров вниз, и Аббат, хватая ртом воздух, снова еле успел сориентироваться.
- А почему город мертвый? - спросил он, переводя дыхание.
Было слышно, что лейтенант все еще недоволен:
- Мертвый, он и есть мертвый. Никто не живет.
Они пошли на бреющем. Под ними заскользила равнина с рыжими пятнами болот. Впереди взметнулась птица. Лейтенант внезапно дал по ней очередь. Аббат дернулся и больно ударился головой о железную стойку кабины. Лейтенант, неожиданно расцепив соединения между челноками, провалился вниз и исчез. В наушниках пронеслись его дикие возгласы:
- Атю его. Атю. Моя рука владыка. Где еще найдется тот мир, что сможет так понять меня.
Его челнок вынырнул справа и через колпак кабины он указал рукой вниз.
В пустыне темнел кубик одинокого строения.
Они сделали над ним круг. Строение было частью огромного фундамента, в километр длиной. Подняв тучи пыли, они сели рядом.
Аббат, следуя инструкции, натянул маску на голову и откинул колпак. Лицо обжег ледяной ветер. Перед ним тянулась однообразная равнина. Завывал ветер, задувая под капюшон. В небе висел бледный солнечный кружок. Лейтенант стоял рядом с откинутой маской. Вытянув кожаные перчатки, он стал натягивать их на руки, защелкивая блестящие кнопочки.
- Зачем ему здесь такие дорогие перчатки? - Подумал Аббат. Он решил снять и себе маску. Воздух был, как воздух. Совсем не ядовитый, как предупреждали в части.
Впереди темнел бетонный блок, до половины засыпанный песком. Скрипя подошвами, они спустились под его перекрытие в темноту. Где-то сквозняк стучал железом. Аббат сжал автомат, но тут над ними защелкала автоматика и помещение осветилось.
- Вот как раньше строили. - Отозвался лейтенант. - Давно никто не живет, а автоматика работает как часы.
- А почему здесь не живут? - Решился спросить Аббат раздраженного лейтенанта.
Тот пожал плечами.
- Бывает такое. Просто поселение не пошло. Не на том месте поставили.
Город являл собой систему сот, уходящую в пустоты пещер. В коридорах были навалены стулья и столы. В верхних этажах цвели сады, заваленные гнилыми фруктами. Копошились черви. Тихо гудела вентиляция. Мерцали лампы. Куда-то тянулись пучки кабелей и труб. Повсюду валялись противогазы, одежда. В казармах, вместе с горами сапог, лежали алюминиевые миски с имперской гравировкой.
Аббат удивленно вертел головой.
Лейтенант тихо сказал:
- Здесь живут дети. Они никогда не выходят на поверхность, питаются мышами, а иногда и туристами. Потомки рабов.
Аббат молчал.
Лейтенант мотнул головой в сторону коридора:
- Это вход в энергетический отсек. Пошли посмотрим. Там есть выход.
Через полчаса они стояли в пещере у темного обрыва. Это была огромная нора, из которой поднимался поток горячего воздуха.
Аббат с опаской подошел к краю:
- Странно, что ее не засыпало.
Лейтенант пощелкал каким-то прибором на поясе и сказал:
- Безопасно.
Сержант опустился на колени, пытаясь разглядеть дно обрыва.
- Ну, как там, в столице? - Спросил вдруг лейтенант.
- Нормально. - Ответил сержант.
- А зачем ты учишься?
Аббат улыбнулся и пожал плечами:
- Как зачем? Для профессии.
- Для профессии? - Рассеянно переспросил тот, щелкая переключателями на своем поясе. - А зачем тебе такая дорогая профессия?
- Как зачем? - Заволновался Аббат. - Там хорошие деньги.
- Деньги? - Снова переспросил лейтенант. - А зачем тебе деньги? Что ты на них здесь купишь?
Аббат молчал.
Лейтенант повернулся к нему:
- Ну, что вздрогнем, элитные войска.
И с раскинутыми руками вдруг нырнул в провал.
Аббат отряхнул колени, и включив на всю мощность гравитационный пояс, осторожно полез следом в темный провал. Цепляясь руками за камни и упираясь в стену коленями, он вскоре достиг дна, где стоял лейтенант. На его поясе мигали огоньки гравитационного пояса.
Лейтенант направился к темной пещере в стене:
- Смотри. - Сказал он.
Сержант увидел у входа окаменевший отпечаток огромной лапы какого то животного.
- И давно про это знают? - Ошарашенно спросил он.
- Еще с времен, когда заложили этот город.
- Значит, до этого здесь была жизнь?
Было заметно, что лейтенанта это забавляет:
- Выдающиеся люди изучали этот мир и аллах помогал им.
- А что же ничего не предпринимали, ведь в инструкции об этом ничего не сказано?
Лейтенант долго поправлял обмундирование, а потом спросил:
- Кто же бежит от богатства?
Он осветил потолок:
- Здесь было логово древних тигров.
Под стенами были видны лежбища, как воронки.
Они вышли в каменный коридор.
- Пришли. - Сказал лейтенант.
Глиняный пол сохранил следы человека. Вокруг виднелись окаменевшие отпечатки рук и колен. Аббат остановился. Хода дальше не было.
Сзади прозвучал голос лейтенанта:
- Это и есть твоя служба. Мы здесь как цивилизация.
Он посветил в потолок пещеры:
- Нам еще в одно местечко нужно попасть.
***
Порывы ветра гнали серые облака. Аббат включил подогрев, но все равно, дрожал от сырости.
Они стояли посреди деревни, что раскинулась на дне ущелья. Вокруг бегали оборванные дети. Рядом прошли мужики и низко поклонились. Закутанные бабы с плоскими лицами шептались в стороне. К ним подошел коротышка в грязном тулупе. Лейтенант поздоровался с ним за руку:
- Это Нирзс.
На лошадях мимо проехали два сборщика налогов. Сзади на привязи бежали рабы. Коротышка, пряча лицо в воротник, испуганно шмыгнул носом. Лейтенант положил руку на автомат. Охранники демонстративно засмеялись, но останавливаться не стали. В конце улицы они что-то прокричали им, и завернули за угол.
Втроем, они дошли до харчевни. Здесь было людно. Сбоку просунулась рука и потрясла глиняной кружкой. Лейтенант бросил туда горсть проса. Вторую горсть он протянул в ладонь Низса. Тот принялся его жевать.
Ветер раскачивал длинные шесты на крышах землянок. Перед входом в харчевню, на перекладине болтались двое с синими ногами. Под ними в тряпках рылись собаки. Они поднимали черные от крови морды, когда кто-то толкал дверь, и она глухо стукалась по окоченевшим телам.
Аббат хотел было, что то спросить у лейтенанта, но тут к ним подвели навьюченную лошадь. Лейтенант вытащил из за пазухи сверток и отдал его Низсу. Тот благодарно кивнул, но его тут же приперли к лошади бородатые люди.
- Это лучший дурман. - Проговорили из толпы. - И деньги принадлежат нам.
Лейтенант нехорошо улыбнулся:
- Нет, деньги принадлежат сильнейшему.
Лошадь захрипела. У лейтенанта дернулась голова. Все так же улыбаясь, он стал сползать на землю, оставляя на боку лошади кровавый след. Аббат броситься на помощь, но ему под ребро уперлось лезвие. Чьи-то руки вырвали автомат и голос сказал:
- Я могу убить тебя девятью разными способами. Но ты можешь выбрать только один.
Воздух наполнился звоном. Он с удивлением отметил, что понимает чужую речь. Где-то кричали. Движения замедлились как в кино, и Аббат решил бежать. Он прыгнул вперед, но ноги оказались связанными и он упал лицом вниз. Все разбежались, а рядом запрыгала самодельная бомба. Его взгляд следил за шаром. Вот шнур догорел до конца, и шар как в замедленном кино покрылся сетью трещин. Из них поползло пламя, разделяя бомбу на губительные осколки. Еще можно было убежать, но тело сковала лень и сержант Аббат потерял сознание.
Очнулся он на земле. Над головой чернело небо. Сознание то подходило, то отдалялось. Он опустился на зеленый луг. На траве стоял дом. Тот самый, из детских снов, в котором он любил прятаться.
Он вошел и попал в лабиринт комнат. Все они были разные. Он спускался по лестницам, шел через коридоры, попадая во дворики полные зелени.
Так он пролежал всю ночь, то впадая в беспамятство, то приходя в себя. К присутствию дома он привык, и под утро уже не захотел выходить обратно.
Кто-то звал его, голос становился тише, и наконец, затерялся в далеких комнатах.