Бобков Юрий Владимирович : другие произведения.

След во времени

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    если вас забросили в нужное место и внужный час, но не спросили согласия...-делайте, что делали, и будь, что будет

   След во времени
  
  часть 1: Шагнуть в прошлое
  
  - А теперь взгляните сюда, профессор, узнаете?- темная ткань сползла, обнажив средних размеров агрегат с компактным пультом и плоским блюдцем голографического экрана.
  Старик чуть подался в кресле, внимательно разглядывая прибор.
  - Все-таки вы ее воссоздали!
  Молодой человек, проводивший демонстрацию прибора, явно рассчитывал на иной эффект.
  - Ее... ? Э-э, ваш преобразователь...
  - Знаете- перебил старик- Давайте без этих сложностей, просто, как записано в книге- "машина времени".
  Сбитый репликой старика, молодой человек с трудом удерживал ускользающую мысль.
  - Да-да, профессор, сейчас вы увидите свой... свою машину в действии, более того, вы станете косвенным участником уникального эксперимента- деловой азарт наконец взял верх над растерянностью. Юноша включил агрегат: засветились приборы, раздалось гудение, на блюдце голографического экрана заклубился туман, создавая объем.
  - Не староват ли я для экспериментов?- усмехнулся старик, удобнее устраиваясь в кресле.
  - Что вы, физически мы даже не покинем этого помещения, но благодаря вашим гениальным данным, заложенным в основу программы, мы должны увидеть сейчас что-то необычайное.
  - В чем же моя гениальность?
  - Но как же!- юноша был на подъеме- Ведь принцип вашего... э-э... вашей "машины времени" основан на способности черпать информацию из генетической памяти исследуемого объекта и преобразовывать ее в реальные зримые образы. Ваша память настолько глубока, и главное, настолько энергоемка, что нить информации без потерь протянулась в непостижимые глубины прошлого. Мы заглянули в вашу генеалогию и, кажется, поняли причину этого феномена. Ваши предки по большей части были военными и всегда активно участвовали во всевозможных конфликтах, а это всегда периоды особого энергетического подъема, поэтому ваша генетическая память наполнена энергией. Нам осталось лишь выбрать на карте времени энергетические зоны, это, как вам известно, периоды великих битв и войн, пропустить нить вашей памяти через эти точки...
  - Машина получит импульс, откроет порталы времени и мы увидим прошлое- закончил фразу старик, покосившись на юношу.
  -Вы читаете мысли, профессор, хотя, вам ли не знать принцип работы своего детища.
  - Я просто не раз перечитывал это место в тексте- старик хитро улыбнулся, но видя появившееся недоумение на лице молодого человека, спросил- И какой же отрезок времени вы заложили?
  Юноша понял, что ему протянули спасительную нить, указал на экран дисплея.
  - Опыт такого уровня мы проводим впервые, поэтому ограничились последним тысячелетием. Компьютер выбрал самые энергоемкие зоны- периоды грандиознейших сражений.- на экране мерцали три даты:1380-1812-1941.- Нить вашей памяти пройдет через эти точки, вскроет энергетические потоки данных отрезков времени, те пробудят дремлющие гены и мы...
  - Постойте, у меня этого в тексте не было- старик поднялся и уверенно оттеснил юношу от пульта- К тому же вы забыли одно правило. События совершенно различны по своей энергонасыщенности, тем более такие значимые, как мировые битвы. Вы откроете порталы, энергия из той зоны, где ее больше, устремится туда, где ее меньше. Если разница будет слишком велика, мощный поток временной энергии может вырвать и увлечь за собой даже физический объект. Понимаете- перенести его из одного времени в другое.
  Юноша словно был готов к такому повороту.
  - Мы провели множество опытов, профессор, и пришли к выводу, что время -бдительный страж своих вотчин. Оно не допустит грубого издевательства над собой. Слишком много дополнительных факторов должно сработать, чтобы такое случилось.
  - Вы так думаете, потому что не читали и..., не участвовали -старик плотнее загородил машину.
  Юноша терпеливо продолжил объяснения
  - Даже если такое произойдет, время все восстановит, вернет на свои места, даже следа не оставит.
  - А ведь вы почти правы, все закончилось благополучно- старик повернулся к своему креслу, но вдруг неосторожно зацепил какую-то клавишу на пульте, замер, скосив глаза на прибор. На дисплее, в последней дате единица вдруг поменялась на двойку, та в свою очередь уступила место цифре три. Число стало меняться в сторону роса. Юноша не грубо, но решительно отодвинул старика от машины, придвинулся к пульту, пальцы легли на кнопки.
  - Машина уже в работе, числа необратимы. Нужна третья точка, иначе не замкнем контур.
  Неожиданно цифры прекратили свой бег, юноша радостно воскликнул-
  - Я же говорил, профессор, вы уникум, ваши предки не обошли не одного серьезного конфликта. Только, что это за событие, я не могу вспомнить.
  Старик уже опустился в кресло и поднял глаза к экрану. Там высветилась дата:1982.
  - Война в Афганистане- он прижал руку к лицу.
  Юноша последний раз переключил что-то на пульте и, откинувшись в кресле, сообщил с озорством
  - Ну, профессор, заглянем под юбку истории.- он не видел состояния старика, ибо серый туман объема заполнил уже все помещение.
   * * *
  Рукопашная разгорелась с новой силой. Подпрапорщик кавалерийского полка Семен Ковалев был выбит из седла в первые минуты конной сшибки, и теперь, подхватив тяжелую фузею убитого пехотинца, орудовал ею как кавалерийской пикой. Он с силой вонзил штык в очередную жертву. Хрустнула кость, штык заклинило. В следующее мгновение Семен понял, что вытягивать его поздно- над ним вырос французский офицер с занесенной для удара саблей. Навстречу французу поднялся какой-то пушкарь с обломком пушечного банника. Нет, не успеет. Француз ближе. Ярко блеснуло солнце, отразившись от гладкой поверхности смертоносного клинка, темнота заволокла все вокруг. Прими Господи душу раба твоего!
   * * *
  Сержант полковой разведки Степан Дробышев пристегнул последний магазин к своему "АК" и плотнее вжался в землю возле разбитого "БТРа". В машине громко стонал тяжелораненый водитель, привлекая внимание "духов". Хорошо хоть своим успел сообщить. Только не продержаться до них- патроны на исходе. Степан осторожно выглянул из-за колеса "БТРа" и похолодел. Бородатый "дух" в огромной чалме, схоронившись за скалой, прилаживал гранатомет. Послышался знакомый вибрирующий звук- над ущельем заходила "вертушка", готовая дать залп из всех стволов. Поздно- хищно блеснуло на солнце жало гранаты, ослепив Степана. Наступила темнота. Пропади все пропадом!
   * * *
  Темнота медленно растворилась, наполняясь светлыми пятнами. Солнечные лучи осторожно ощупывали лицо. Чистое лазурное небо, мягкий шелест березок. Нет боли, тишь и покой. Господи, неужели ты взял меня прямо в рай? Семен блаженно улыбнулся и вдруг услышал до тошноты знакомый звук- хруст разрубаемых тяжелым палашом костей. Так убили его, но убийство здесь, в раю! Семен стремительно вскочил на четвереньки, да так и застыл в этой позе.
   * * *
  Темнота сменилась зеленым полумраком. Солнечные лучи, изредка пробившись сквозь эту зелень, слепили глаза. Боли не было, да и тела не ощущалось. "Еще бы!- подумал Степан- Разметало по кускам, какое там тело. Но странная штука, эта смерть. Меня нет, а я все вижу и слышу. Солнце, шелест листьев на деревьях. Стоп! Какие листья, какие деревья на скалах!" Степан молнией поднялся на ноги и замер в изумлении.
   * * *
  Сын кузнеца Иван Дробоскул, прозванный так за то, что частенько в кулачных боях, имея недюжинную силу, сворачивал противникам челюсти, уже давно наблюдал за двумя плечистыми, вооруженными до зубов ордынцами. Иван знал, что в эти места к Дону московский князь Дмитрий привел со всей Руси воинов для великой битвы. С другой стороны идет хан Мамай со своей ордой. Но что делали в такой глухомани в дали от торных дорог эти двое. Не иначе, где-то движется большой отряд кочевников, а это разведка. Нельзя их упускать, потому что здесь, совсем рядом его село. А там только старики да бабы с детишками. Почти всех мужиков увел отец в войско Дмитрия, а ему, да еще нескольким отрокам наказал охранять село. Как хотелось Ивану в войско, да отца разве ослушаешься. А эти двое чего-то высмотрели. Разведчики и впрямь, о чем-то часто переговариваясь, показывали руками в сторону, где скрывалось Иваново село. Заторопились к своим низкорослым лошадкам. Один начал поправлять сбрую, другой отошел за дерево- по нужде. Тут и настал час Ивана. Взмахнув тяжелым длинным мечом- для себя ковал- он с выдохом опустил его на того, что стоял у лошади. Булат, перерубив медный наплечник, с хрустом рассек тело врага от плеча до поясницы. Едва мертвое тело упало на землю, обагрив ее кровью, Иван шагнул к дереву, но вдруг спиной ощутил опасность и резко обернулся. Из соседних кустов на него пялились еще двое. Он мог побожиться, что мгновением раньше там никого не было. Один стоял на четвереньках, другой- широко расставив ноги, выставив в его сторону какой-то непонятный предмет. Все трое несколько мгновений изучали друг друга. Ивану не доводилось видеть так чудно одетых людей. Тот, что на четвереньках, был пестр, как деревенский петух: белые порты, короткая зеленая рубаха с блестящими пуговицами, перехлестнутая крест-накрест ремнями, высокая, украшенная ярко-красным султаном шапка. На шапке под султаном сверкала золотом двухголовая птица. Второй был одет проще, но столь же странно. Порты и рубаха цвета песка, того же цвета шапка с отворотами и непонятным красным значком. На ногах -короткие сапоги из свиной кожи дрянной выделки, пояс перехватывал непонятно какой кожи ремень. Из металла на воине жиденько блестели пуговицы на рубахе, да квадратная бляха на ремне. Из доспехов- смех сказать- узенькие тряпичные наплечники с тремя полосками на каждом. Что держал человек в руках, Иван так и не понял. Но удивляться он не привык. Слышал, в войске у князя московского столько разного люда со всей Руси, а уж про Мамая и говорить нечего- столько народу в своей Орде собрал. Эти появились с ордынцами, значит тоже враги. В другое время он с такими "мелкопузыми" и связываться не стал, но не теперь. Первым опомнился Степан. Сдернув автомат с предохранителя, крикнул первое, что пришло на ум-
  - Стой, дурила, стрельну!
  Иван вздрогнул при звуке знакомой речи, но не остановился. Он видел, как проворно поднялся второй воин, сжимая в руке не увиденное ранее длинное замысловатое копье.
  - Ивана- Дробоскула на копье брать- он удобнее перехватил меч.
  Тут пестрый воин в высокой шапке вскинул копье к плечу и в ту же секунду раздался страшный грохот. Иван сжался, втянул голову в плечи, но движения не прекратил. Второй, в желтом, грохота не испугался, заметил с укором-
  - Ты, Ванька, совсем дурной, с саблей на пулю.- он кивнул благодарно своему невольному компаньону, но проследив за его взглядом, смолк.
  Очухавшись от грохота, Иван озверело набычился
  - Меня, громом запужать!?- рыкнул он, но тут же осекся, видя, что оба противника смотрят ему за спину. Как же он упустил? Иван резко развернулся. Прямо возле него оседал, заваливаясь на спину, ордынец с занесенной для удара саблей, тот, что отлучался по нужде. На груди его расплывалось кровавое пятно- пуля, пробив кольчугу из мелконабранных колец, вдавила рваные края вместе с кусками одежды в тело. Когда ордынец упал, Иван зачем-то потрогал пальцами глубокую рану. Поднявшись, он обреченно опустил меч, спросил недоверчиво-
  - Неужто, ты его громом поразил?
  - Понял наконец-то!- Семен подмигнул Степану, его он почему-то не опасался. Даже принял за ополченца, судя по бедной, заношенной одежонке. И обувка нескладная и ружьишко не чета его фузее. Ствол-то, дробину хорошую не закатишь, не то, что пулю. Вот бугай с мечом гораздо опаснее, но откуда он тут взялся?
  Какое-то время они молчали, наконец Степан заметил
  - Надо уходить отсюда, братва. Эти косоглазые далеко одни не ходят. Где-то рядом большой отряд, а мы нашумели.- и обращаясь уже к Ивану- Ты тут местный, давай, уводи.
  Иван взглянул на парня уже с некоторым уважением. Говорит по нашему, правильно, да и рассуждает верно. С другой стороны. Какого народу сейчас не шляется. Надо приглядеть за ними. Поняв, что меч против громовых палок ничто, сунул его в заплечные ножны, коротко буркнув
  - Шагайте за мной!
  Сначала шли молча, оглядываясь и прислушиваясь, потом, слово за слово, завязали разговор. Но странным он получался. Вроде и говорили на одном языке, а не понимали друг друга. Наконец Степан спросил, а какой же ныне год на дворе. Иван назвал дату от сотворения мира Господом. Степан непонимающе пожал плечами, Семен задумался.
  - Погоди, это что ж, выходит, значит ныне...
  - Крепкое ныне время- перебил Иван.- Может быть, уже сейчас князь наш московский, Дмитрий, в великую сечу с Мамаем вступился, а мы тут разговоры разговариваем.
  - Мать честная!- Степан даже присвистнул- Это ж Куликовская битва.
  Семен сдвинул кивер на затылок
  - Как раз перед самым боем у Бородино князь Кутузов напутствовал нас, говорил о славной победе Дмитрия Донского над монгольскими полчищами. Давно это было.
  - О какой победе говоришь, если битвы еще не случилось- обернулся Иван- Хотя вся Русь на это уповает, этим и живем. И потом, у нас один князь- Дмитрий московский, никакого донского князя мы не ведаем. Правда, Дон-река вот она, недалече, но про князя не слыхивал.
  - Да как же так!?- встрепенулся Семен, но Степан остановил его.
  - Погодите братцы! Если все, что с нами тут происходит, не сон и не маскарад, то мы сейчас в тысяча триста восьмидесятом году. И все еще впереди: и победа Дмитрия Донского и бородинское сражение и ой...
  Иван специально зацепил ветку, которая больно хлестанула Степана по уху.
  - Ну, что, сон это , али не сон?- хмыкнул он- И не было еще битвы.
  - Будет, все будет- заспешил Степан- И битва, и победа, и Кутузов разобьет Наполеона.
  - Да ну?- теперь уже Семен с ухмылкой глянул на Степана.- И откуда ты все знаешь, чай не старше нас будешь.
  - Да я и сам не понимаю- Степан поскреб затылок под панамой- Что-то случилось со временем. Я ведь родился намного позднее вас.
  - Ну не на столько, чтобы видеть то, чего не было. Или ты кудесник?- Иван нахмурился и сделал знак рукой.
  - Нет, братцы, как бы вам объяснить.
  - Ладно, потом объяснишь- лишь Семен обратил внимание на знак Ивана- Только скажи, во всех битвах мы побеждали?
  - Те, что я знаю, во всех!- гордо ответил Степан.
  - А в твоей?
  Степан задумался и неуверенно произнес-
  - Хотелось бы.
   * * *
  В село вошли в сумерках. Иван глубокими оврагами вывел их прямо к своему дому, заметив, что лишние глаза ни к чему. В избе распорядился об ужине, строго прикрикнув на домашних: пожилую женщину и молодую симпатичную девушку, видимо мать и сестру. Те засуетились, накрывая на стол, не проронив при этом ни слова. Степан наклонился к Семену, тихо заметил-
  - Во всех наших фильмах про старину молодые всегда с почтением относятся к старшим, а тут...
  - Сейчас он старший из мужчин, значит, хозяин, а хозяин и должен вести себя по хозяйски- Семен, покрутив ус, проводил взглядом девушку, но та даже не оглянулась.
  Стол был прост, но обилен. Кушанья знакомы, но вкус некоторых показался Степану странным. Отведав мяса, он как специалист поинтересовался, на каких кормах отъедалась эта корова, и чуть не поперхнулся, узнав, что ест медвежатину. Когда Иван посетовал, что крупной дичи в лесах стало мало, он лишь горько усмехнулся. Зато, когда Семен обратил внимание на отсутствие картофеля, снисходительно заметил-
  - Погоди, вот годиков через триста Петр Великий покатается по заграницам...
  - Ну, триста лет мне ждать ни к чему- Семен придвинул к себе блюдо с печеной щукой- Эх, бывало, по праздникам у нас на Красной площади такую рыбу продавали!
  - Что-то не видел я, чтобы на Красной Площади рыбой торговали.
  - Не видел! А ты в Москве то бывал, Ивана Великого видел, Царь-пушку.
  - Видел, и Кремль и Мавзолей.
  - Чего?- не понял Семен, но всех перебил Иван.
  - Вот разобьют Мамая, батя вернется, обязательно в те края подамся. Хочу поглядеть Москву, больно чудно вы сказываете. Может, князя Дмитрия увижу, как думаете, получится?
  - Получится!- в один голос протянули Семен со Степаном.
  - Ну и ладно- Иван поднялся- как повечеряете, Настя вас на сеновал сведет, а я пойду своих упрежу, как бы беды от тех лиходеев заезжих не приключилось.- поднявшихся, было, следом гостей остановил властным жестом, как-то странно взглянул на девушку и вышел из избы.
  Подождав, пока странные люди закончат с трапезой, та молча пригласила их за собой. Степан немного завидовал Семену. Его выгоревшая на солнце, пропахшая потом "песчанка" не шла ни в какое сравнение с гренадерским, или каким там, нарядом солдата тысяча восемьсот двенадцатого года. Он видел, как часто девушка поглядывала в ту сторону. Знал бы он причину. Улучшив минуту, Иван рассказал Насте о случившемся. Наказал строго следить за гостями, особо за тем, у которого странное копье, убивающее громом. Если что, она бы тайным знаком призвала на помощь отрока, что скрытно следил за ними, держа наготове лук и стрелы.
  У бочки с водой остановились. Оружие поставили так, чтобы было под рукой. Семен снял ранец, примостил его ремнями на ствол фузеи, снял потрепанный мундир, рубаху, сложил стопкой, пристроился возле бочки. Степан скинул "хб", тельняшку и уже начал расстегивать брюки, но, увидев неподдельный ужас в глазах Семена, чертыхнулся, оставил брюки в покое. Для мужчин начала девятнадцатого века снять портки и остаться в исподнем перед незнакомой женщиной- великий срам. Он принялся с удовольствием плескаться, играть мышцами, желая показать себя перед девушкой и, кажется, не замечал ни ее стремительных взглядов, ни кривых ухмылок Семена.
  Настя быстро собрала белье и вынесла рушники и белые полотняные рубахи. Едва Степан натянул такую рубаху, явно с Иванова плеча, он понял, почему усмехался Семен. Рубаха висела балахоном и доставала до колен, хотя на Иване точно такая же едва не трещала на груди и, слегка подобранная под пояс, лишь чуть прикрывала задницу. Ребята потребовали назад свою одежду, но Настя молча кивнула в сторону корыта, где уже замокало их белье, и жестом указала в сторону сеновала. Стало понятно, что они под негласным арестом. Облаченные в белые балахоны, сжимая в руках оружие и подтрунивая друг над другом, они покарабкались наверх. Нужно было крепко подумать о случившемся, многое выяснить в разговоре, но едва тела их коснулись душистого мягкого сена, перипетии прожитого дня навалились всей тяжестью, нагоняя благодатный сон.
  Разбудил их странный клацающий звук. Оба поднялись одновременно и кинулись к оружию, но того не оказалось на месте.
  - Что, "басурмане", проспали свои гремящие палки- раздался в темноте бас Ивана.
  - А, это ты!- буркнул успокаиваясь Степан- А я то надеялся, что мне все приснилось. Что, проверял, не сбежали?
  - А и не сбегли бы. Я Насте строго наказал. Да куда там, без задних ног удрыхлись. Чужаки спать бы не стали.
  - Зачем ружья забрал?
  - Это палки-то гремящие? Так, посмотреть хотел. Только, недобрые они, кусачие. Твоя вон мне чуть палец не отгрызла- Иван протянул Семенову фузею и показал посиневший ноготь- удар курка.
  - Да ты!...- Семен осмотрел ружье- Хорошо я его не зарядил. Сейчас и себя и нас бы угробил. Высек искру, а тут вон сколько сена.!
  - Так я все по чести- Иван протянул Степану его "АК". Тот глянул на закрытый предохранитель, успокоился.
  - По какой чести?- кипятился Семен.
  - Я старые поконы знаю: хочешь, чтобы оружие стало тебе другом, принеси ему жертву.
  - Ну, темнота, в какое дремучее время нас занесло!- Семен убрал ружье подальше.
  - Время!- Степан откинулся на сене, заложив руки за голову- Если бы время по какой-то причине не забросило нас сюда, мы бы не встретились.
  - Какое событие!- ехидно буркнул Семен.
  - Ну, я здесь, вроде, всегда жил- Иван примостился рядом.
  - Так, тебе несказанно повезло, что встретил людей, которые жили намного позже тебя и могут рассказать такое, о чем ты и помыслить не можешь.
  - Наши кощунники иногда такое сказывают.
  - Твои кощунники в своих сказах даже вообразить не могут того, что мы вживую видели.- Степан начал заводиться.
  - Вот и послушаем, пока до зорьки далеко- Иван шумно завозился, устраиваясь поудобнее.
   * * *
  Первые лучи уже обожгли верхушки сосен, а беседе все не было конца. Говорил Степан, остальные больше слушали, раскрыв рты. Все услышанное воспринималось как дивная сказка. Коротко познакомив слушателей с историей, ибо не особо блистал познаниями в этом предмете, он полностью переключился на свое время, поражая всех чудесами современности. Семен изредка встревал в разговор, пытаясь разобраться в тонкостях будущей науки и техники, Иван же только слушал как завороженный и, когда в разговоре упоминалась Москва, повторял- "Обязательно там буду".
  Снизу раздался звонкий голос- "Ваня, матушка трапезничать зовет".
  - А, Настюха!- Иван подхватился первый и спустился вниз. За ним, подхватив ружья, полезли и Семен со Степаном. Когда все трое были внизу, Иван обнял девушку за плечи.
  - Вот, значит, Настя, сестра моя и первейший соглядатель.
  Сегодня девушка выглядела просто великолепно в ярком, плотно облегающем тело сарафане. Туго заплетенная коса толстой змеей падала на высокую грудь. Парни, обряженные в широкие балахоны, чувствовали себя явно не в своей тарелке.
  Но Настя не дала возможности любоваться собой. Ловко вывернувшись из-под руки брата, указала на рушники, сложенные на бревне, возле бочки с водой и, напомнив о трапезе, скрылась в избе. Семен побрел к воде, Степан, внимательно осмотрев оружие, вдруг спросил Ивана-
  - Что ты вчера насчет жертвы священному оружию говорил?
  - О, этот покон идет из далекой старины, наши прадеды всегда строго следовали ему. Когда выковывали новый меч или боевой топор, то хозяин, чтобы задружиться со своим оружием, приносил ему жертву, кормил его пищей, что ел сам, чтобы это оружие знало только своего хозяина, могло выручить в трудный час и не даться в руки врагу. Чтобы перехитрить и приручить чужое оружие, нужно узнать, что ест его хозяин и предложить такую еду. Сейчас все уже забывается, но мы, кузнецы, должны это помнить.
  - Ересь какая-то. Вообще-то я слышал, что клинки мазали кровью жертвенных животных, но, ладно, пусть будет так- Степан отвернул дульный тормоз компенсатора, выбил оттуда кусочки мяса. Убедившись, что в остальном его "АК" чист, он, едва сдерживая смех, спросил Семена-
  - Тебе вчера рыба понравилась?
  - Ну и что?- не понял тот, но, увидев, как Степан выколупывает медвежатину из своей железки, потянулся к своей фузее.
  - Убью!- только и смог он выдавить, заглянув в ствол.
  - Ага, только прежде выколоти все кости, чтобы у твоей пушки заворота кишок не случилось- Степан откровенно хохотнул, видя, как бравый гренадер начал мослать шомполом ствол своей фузеи.
   * * *
  Позавтракать им не удалось. К Ивану прибежал мальчишка-посыльный с донесением от дозорных. Те сообщали , что видели в лесу отряд ордынцев, сабель семьдесят, все верхами. Обнаружили убитых разведчиков, долго кружили, нашли тропу, теперь движутся к селу. Иван вбежал в избу и через минуту уже выскочил обратно в кольчуге, со своим мечом за спиной. От островерхого шлема, что протягивала ему вслед Настя, отказался.
  - Я на вал!- крикнул он ей- Надо все еще раз проверить.
  - И мы!- Семен со Степаном, стягивая балахоны, кинулись к веревке, где висело их совсем еще непросохшее белье, стали быстро переодеваться, не слушая возмущения девушки. Иван задумался.
  - Все, кто может держать меч, копье или лук, уже на валу. Сеча, чую, будет крепкой, будут убитые и раненые. А вот для помощи им у меня только несколько старух, да совсем малых отроков, остальных старики уводят на болото.
  - Ты что!?- Степан уже натянул сырое "хб"- Чтобы мы за бабьи юбки прятались. Да мы со своим оружием сделаем гораздо больше, чем весь ваш отряд.
  Иван нахмурился.
  - Ты не знаешь кочевников. Когда они несутся толпой, им не страшен ни гром разящий, ни черт смердящий. Да и кольчужки ваши не пригодны для нашего боя- он ткнул пальцем в смятый, полуоторванный погон Степановой формы- Не устоите вы в сече.
  - Ну, это мы еще посмотрим!- Степан закинул автомат на плечо, увидел, что и Семен готов, крикнул Ивану- Веди!
   * * *
  На валу их встретили без любопытства, но с чувством какого-то пренебрежения. Взрослых почти не было, но подростки все крепкие, широкоплечие, словно как один слеплены по Иванову образцу. Даже девушки, облаченные в тяжелые кольчуги, а их было тут немало, выглядели куда внушительнее вновь прибывших вояк. Но приятели решили не обращать на это внимания, а как и подобает воинам, оценили обстановку. Их поразило, что деревня так хорошо укреплена. Окруженная со всех сторон глубокими оврагами да узкими лощинами, она только со стороны леса имела сносный подход, но здесь высился насыпной вал. На его гребне часто вкопаны заостренные к верху бревна, торчащие из земли на высоту двух человеческих ростов. Узкий проход в середине вала перекрывала баррикада из таких же бревен, уложенных заостренными концами наружу. Сразу же за баррикадой внутри выкопан глубокий ров. Перекидной мост снят, вместо него оставлены два хлипких бревнышка.
  - Вот это фортификации!- Семен с восторгом оглядел укрепления.- То-то нас вчера оврагами вел, не хотел, чтобы раньше времени увидели.
  Иван поскреб в затылке-
  - Вот отец возвернется, накостыляет мне за это самодурство, да еще разобрать заставит- он махнул рукой и отошел к лучникам дать наставления.
  - Ладно, Сема, нас здесь в расчет не берут, давай сами обустраивать позиции- Степан перекинул автомат под мышку, побежал к бревенчатому завалу. Видя, что Семен бежит за ним, остановился.- Ты давай наверх, к частоколу.
  - Это почему?
  - Больно твой мундир приметный, а меня среди бревен не сразу увидишь. Они с налету на вал кинутся, вот тут ты их и шуганешь из своей "мортиры", а уж как в проход сунутся, я их встречу.
  - Чем встретишь, у тебя ни пуль, ни пороха, вот у меня тут...-Семен потянулся к ранцу.
  - Эх, Сема, ничего-то ты из наших разговоров ночных не понял!- Степан махнул рукой, побежал к завалу. Семен, недоумевая, покарабкался на вал. Выбрал место рядом с лучником в хорошо подогнанном доспехе, островерхом шлеме с коротким забралом, стал неспешно заряжать ружье. Лучник с интересом наблюдал, как Семен манипулировал с оружием: шомполом затолкал в ствол пулю, насыпал на полку пороху, взвел курок. Высунул ствол между бревнами, направив его в сторону леса. Пожав плечами, не понимая, как странный воин собирается воевать, лучник меж тем тоже подготовился. Поудобнее приладил за спиной тул со стрелами, опробовал на упругость тетиву своего лука. Что-то в чертах и движениях лучника показалось Семену знакомым, но что, он не успел понять. От опушки леса раздались крики.
  Всадники, первыми выскочившие на простор, остановились в нерешительности. Они явно не ожидали встретить в глухомани хорошо укрепленную крепость. Но шок удивления быстро сменился дикой яростью, выстроившись широким полукругом, вражеская конница с диким гиком и свистом устремилась вперед. Взметнулись тугие луки из турьих рогов, в воздухе запели тяжелые татарские стрелы. Всадники стреляли на полном скаку. Смертоносный град обрушился на защитников крепости, но большого урона не причинил- основная масса стрел застряла в частоколе. Русские лучники дали ответный залп, тоже, впрочем, не особо успешный. Несколько всадников вылетели из седел, остальные продолжали нестись вперед, приняв удар на широкие круглые щиты.
  Выпустив пяток стрел, лучник, что расположился рядом с Семеном, сердито выругался- только одна достигла цели. Прилаживая очередную стрелу, мрачно покосился на своего соседа- тот, пригнувшись к своему кривому копью, весь сжался, прищурив глаз. Хотелось крикнуть что-то колкое горе-вояке, да не вышло. Семен спустил курок. Лошадь одного из всадников вдруг споткнулась и со всего маха перевернулась через голову, высоко вскинув задние ноги, подмяла не успевшего соскочить седока. Чертыхнувшись- животное он убивать не хотел, Семен оглянулся. Лучник, бросив свое оружие, зажал руками уши, коротко, по бабьи взвизгнул, уткнувшись в землю. Усмехнувшись, Семен полез за новой порцией пороха, наблюдая в щель за происходящим. Как и говорил Иван, бешеную толпу громом не остановишь, конная лавина быстро приближалась.
  Подлетев к валу, ордынцы соскакивали с лошадей, выхватывали сабли и как тараканы стремительно карабкались вверх. Понимая, что времени на перезаряжание нет, Семен перехватил ружье и приготовился к рукопашному бою. Вспомнив о приятеле, взглянул в сторону завала, где замаскировавшись, должен был сидеть Степан и... замер. Тот стоял на самом верху бревенчатой баррикады, выставив свое ружьишко, а снизу к нему подбирались полтора десятка ордынцев.
  "Что ж ты, стреляй да беги, пока не поздно!"- у Семена все кипело внутри. Но Степан не думал бежать. Выждав, пока ближайшие пятеро будут как на ладони, он открыл огонь.
  Ба-бах, ба-бах, бах!
  У Семена, замершего в тупом ожидании, отвисла челюсть. Пять выстрелов и не одного перезаряжания. Убитые посыпались как тряпичные куклы, застревая в бревнах. Остальные продолжали карабкаться, еще не осознав, что произошло. Степан выпустил длинную очередь. Гуртом падали убитые, закричали раненые. Остальные, видя непонятную смерть своих товарищей, отступили. Степан бросился вниз, и вовремя- десяток стрел с глухим стуком ударились в бревна, где он только что стоял. Перескочив через ров и скинув за собой временный мосток, он помчался к Семену и, прежде чем тот успел выразить свой восторг, прыгнул ему за спину и ткнул стволом автомата в скуластую физиономию, показавшуюся над частоколом, зло крикнул-
  - Чего растопырился, смотри куда надо!
  Над бревнами уже во многих местах показались враги. Развивались лисьи хвосты на мохнатых шапках, сверкали смертью кривые клинки. Началась самая жестокая и самая кровавая часть битвы- сеча. Позабыв все Ивановы наставления, друзья кинулись в бой.
   * * *
   Степан дрался, уверенно орудуя автоматом: тычек стволом, удар прикладом. Жалел, что нет штыка, а стрельба в рукопашной бесполезна. Правда, больше приходилось уворачиваться. В какой-то момент схватки они столкнулись с Иваном.
  - Ну, друже!- прорычал он- Хороша эта твоя...орудия. Стольких врагов разом смахнул. Да и мой меч не хуже.- с этими словами он рассек тело очередного врага. Удаляясь в гущу битвы, крикнул- Еще немного и перетянем. Наши охотнички с тылов заходят.
  - Продержимся!- Степан увидел, как здоровенный татарин замахнулся саблей, успел выставить автомат. Раздался треск. Удар был настолько силен, что Степан выронил оружие, но и сабля ордынца сломалась. Расставив широким хватом руки, он бульдозером двинулся на тщедушного противника, готовый смять его как тростинку. Приняв боевую стойку, вспомнились изматывающие тренировки по рукопашному бою, с разворота ударил врага ногой по шее. Тот крякнул, пошатнулся, но не упал, лишь озверело зарычал и кинулся на щуплого русича, посмевшего ударить его. Степан увернулся и провел серию быстрых коротких ударов руками в корпус, но для ордынца они оказались не страшней комариных укусов- толстые кожаные доспехи смягчали удары. Не дожидаясь, пока совсем озверевший татарин зацепит его огромной лапищей, Степан пошел на последний маневр. Высоко подпрыгнув, вкладывая в удар все силы, с диким воплем выкинул ногу в плоское, косоглазое лицо врага, чувствуя, как каблук сапога с хрустом проламывает переносицу. Татарин тяжелой глыбой рухнул на землю. Степан, не удержав равновесия, упал на бок, больно ударившись обо что-то. Протянул руку- автомат. С облегчением вздохнул, но что-то заставило его оглянуться. В пяти шагах, над частоколом , возвышался вражеский воин и натягивал лук, направив острие стрелы прямо ему в лицо. Степан вскинул свой "АК" и, не целясь, нажал спусковой крючок. Противно скрежетнуло, но выстрела не последовало. Скосил взгляд: удар сабли искорежил ствольную коробку, повредив спусковой механизм. Но почему ордынец не стреляет, почему так долго целится. Вот уже и Иван подобрался к лучнику и взмахнул своим мечом. Поздно- стрела начала движение. Ярко блеснуло на солнце острие наконечника. Как это все знакомо.
   * * *
  Семен остервенело работал штыком, едва успевая выдергивать окровавленное жало из мертвого тела, чтобы вонзить его в живое. Очередной противник был облачен в пластинчатый доспех. Резкий взмах, и штык с противным скрежетом проломил одну из пластин, вонзаясь в живую плоть. Враг упал, но штык не хочет идти назад, крепко застряв в железе. Отчаянно пытаясь освободить ружье, Семен слишком поздно заметил нового противника, с занесенной для удара саблей. Где-то это уже было. Вот и стрелок, что был с ним в начале боя, скинул шлем, спешно натягивая лук. Боже, это же Настя. Тяжелые, ни чем не сдерживаемые волосы рассыпались по плечам, мешают целиться. Поздно. Слишком быстро приближается, нестерпимо сверкая на солнце, смертоносное жало. Темнота затягивает все вокруг.
   * * *
  Солнце слепит, обжигает лицо. Все вокруг дышит огнем. Горит машина, горит песок, горы, где засели "духи", просто бушуют пламенем. Горячий металл автомата даже сквозь "хб" нестерпимо жжет грудь. Сбросить его нет сил. Сознание медленно гаснет, но прежде, чем впасть в забытье, Степан успевает увидеть склонившиеся над ним знакомые лица, очень понятные слова: "Живой, ребята. Автомат осколком разбило, спасло его оружие. Давайте в машину, хоть один не "двухсотый".
   * * *
  Солнце прыгало, вонзаясь то в один, то в другой глаз. Что это с ним? Семен скосил глаза. Перед лицом мерно раскачивается длинная кавалерийская сабля, метая гладкой поверхностью солнечные зайчики. Неожиданно перед глазами выросло усатое лицо санитара. "Гляньте, братцы, живой! Тут всех взрывом перемесило, а он один на всю батарею выжил. Ну, быть тебе братушка, героем!
   * * *
  Экран погас, втянув в себя туман объема. Обернувшись, молодой человек успел заметить, как старик смахнул слезу.
  - Профессор, с вами все в порядке?
  - Теперь, когда все произошло согласно текста и круг наконец замкнулся, я спокоен.
  - Простите, но о каком тексте вы все время упоминаете, и что за круг?
  - Чтобы это понять, надо знать предысторию.
  - Так расскажите. Вы ведь не торопитесь. Здесь, рядом, есть отличное местечко. Закажем кофе, или...- юноша недвусмысленно выставил руку с оттопыренными мизинцем и большим пальцем, но тут же убрал, устыдившись, и пристально взглянув на старика, добавил - Я угощаю.
  - А что, пожалуй, от рюмочки кофе я бы не отказался.- старик хитро подмигнул.
   * * *
  Знаете, а ведь идея создания моей "машины времени" могла и не увидеть свет. Институт тогда переживал не самый лучший период своей деятельности и находился на грани закрытия: время оказалось совсем не тем предметом, что мы привыкли представлять. Эксперименты не приносили результатов, проекты проваливались, сотрудники уходили. Да и у меня были сомнения. Вот в этот самый момент мне в руки и свалилась удача в виде небольшой бандероли со штампом департамента здравоохранения и адресом приюта из глубинки. К бандероли прилагалось короткое сопроводительное письмо, в котором сообщалось, что такого-то числа в приюте для одиноких пенсионеров скончался Дробышев Степан Петрович. Перед смертью он просил передать сверток, хранимый им много лет, внуку. Далее указывались мое имя и адрес. Тогда имя человека, по воле которого прислали посылку, мне не о чем не говорило. После смерти мамы я был принят в детдом под фамилией отца, который бросил нас сразу же после моего рождения. Мне было непонятно одно: почему человек, назвавший меня внуком и знавший о моем существовании, не связался со мной раньше. Много позже, во время посещения могилы деда по указанному адресу, я все понял- это был пансионат для людей с нарушенной психикой.
  В посылке оказались два плотных конверта и небольшого формата книга в клеенчатой обложке. Увидев на книге слово "фантастика", я тут же, не раскрывая, отложил ее в сторону- фантастику я не читал. Конверты привлекли мое внимание. Один был очень старый, из плотной бумаги, украшенный вензелями и красивой каллиграфией, другой посвежее и попроще. Поперек конверта карандашом было выведено- "Внуку". Я начал с него, вскрыл, извлек несколько мелко исписанных тетрадных листков. Это было послание мне. Дед писал:
  "Дорогой внук, по ряду обстоятельств я не могу связаться с тобой, но, благодаря добрым людям, знаю о тебе и твоих делах. Как я рад, что ты занялся тем, что не давало покоя мне долгие годы, из-за чего я и оказался в том положении, в котором сейчас нахожусь. А все началось очень давно, когда я проходил службу в Афганистане. Сейчас многие уже и не знают, что это была за война. Случилось так, что я должен был погибнуть, судьба вычеркнула меня из списка живых. Будучи атеистом, я представлял, что смерть, это краткий миг боли и пустота, но что-то пошло не так. Я очнулся живым и здоровым, только... в безвозвратно далеком прошлом. И я был не один такой, рядом оказался человек, так же вырванный судьбой из своего отрезка времени. Наверное то обстоятельство, что мы переступили порог смерти, заглушило в нас способность удивляться, но, скорее всего, у нас просто не было на это времени. Мы попали в такой период, где все кипело в круговороте событий, где нужно было действовать решительно, без раздумий, и когда я снова предстал перед лицом смерти, это воспринялось как должное. Удивление пришло позже, когда я вновь оказался в своем времени живым и здоровым. Товарищи, вынесшие меня с места боя, не понимали, как мне удалось спастись. Я тем более.
  Прошли годы. Круговорот житейских проблем заглушил во мне память чудесного спасения, пока одно событие с новой силой не напомнило мне о нем. Я работал в одной строительной фирме, занимавшейся реставрацией и перестройкой старинных зданий под современные офисы. Так, однажды, работая на разборке завалов на чердаке одного из таких объектов, я наткнулся на подшивки старых газет, некоторые из которых датировались аж серединой девятнадцатого века. Перелистывая запыленные, изъеденные мышами страницы, я вдруг наткнулся на обведенное жирной рамкой сообщение-некролог. В нем говорилось о смерти участника войны 1812-го года, майора в отставке Ковалева Семена Захаровича, выражались соболезнования вдове и детям. Ниже указывалось место и время отпевания и адрес дома, куда приглашались друзья и близкие для поминовения покойного. Меня залихорадило. Хотя и возникло сомнение, что умерший был в чине, но мне верилось- это именно тот человек, с которым мы встретились на том свете, точнее, в другом времени. Отыскав на карте адрес, как не странно, он еще значился, я помчался туда. Это был старый, сильно обветшалый особняк, некогда принадлежавший какому-то знатному господину. Теперь, в просторных помещениях, разбитых на маленькие комнатки ютилось два десятка семей. Не на что не надеясь, я спросил у первого встречного жильца интересующую меня фамилию и мне показали нужную дверь. Я постучал. Открыла пожилая женщина, что-то спросила, но я в этот миг оглох и онемел, только и смог протянуть газету с отмеченным местом. Прочитав, она подняла на меня полувопросительный, полуудивленный взгляд и, видя мою растерянность, отступила от двери, приглашая войти. Многократно извиняясь и что-то объясняя, я наконец взял себя в руки и, ни с того, ни с сего начал рассказывать свою историю. Женщина, засуетившись было с чаем, вдруг застыла и простояла так до конца рассказа. Затем долго рылась в комоде и достала плотный старинный конверт, украшенный вензелями и птичками, извлекла из него два письма. Вспомнила о чае и уже за столом коротко рассказала о себе. Да, она действительно праправнучка человека, упомянутого в некрологе, сумевшего единственным выжить в одном из жестоких боев той войны и даже получить за это какие-то привилегии от самого Кутузова. Но в их семье мало говорили об этом родственнике, ибо считали его сумасшедшим именно из-за этой истории, которую он постоянно рассказывал. А когда однажды получил от одного приятеля ответ, совсем помешался. Женщина протянула мне письма. Одно- послание отставного майора, в точности описавшего мой рассказ, второе- ответ приятеля. Не знаю, почему они оказались вместе. С согласия хозяйки я прочитал второе письмо. Приятель писал, что будучи делопроизводителем, разбирал в своей конторе архивные бумаги и наткнулся на странную похозяйственную книгу, в которой какой-то дьячок-затейник помимо деловых пометок записывал забавные случаи из жизни своего приказа. Дьячок писал, что жил в их местах мужичек, пришедший с Дона, почти сразу после Мамаева побоища. Ходил тот мужичек по городу, все разглядывал, да выспрашивал у людей о таких чудесах, о которых они и слыхом не слыхивали. То о повозках самодвижущихся, то о птицах железных. Стали подумывать, что с умом у мужичка не все в порядке. Да только вскоре сыскал он себе уважение своим кузнечным мастерством. Такие вещи из железа ковал, многие мастера приходили смотреть. И в кулачном деле первейшим бойцом был. Столько зубов в драках подробил, ни счесть. Так и прозывали его: то Иван-Коваль, то Иван-Дробыш. А что байки чудные сказывал, так то даже и веселей длинными вечерами послушать. Далее дьяк сообщал, что и в любовных делах был мужичек не промах: наплодил столько ребятишек, что в церковной книге записей рождений чуть ли не на каждой странице можно встретить фамилии Дробышевых да Ковалевых.
  Для меня это было огромной удачей. Я выпросил письма у женщины и несколько дней не находил себе покоя. Факт происшедшего со мной был доказан, но...и только. Что дальше? Рассказать друзьям и услышать, в лучшем случае слова сочувствия. Обратиться в серьезные инстанции - подписать приговор своей карьере. К нам, прошедшим горячие точки, и так проявляли повышенное внимание: медицинские проверки, тесты. Считали, что наша психика требует особого контроля, а тут я бы вылез со своими фантазиями. Снова, как когда-то, я решил заглушить свои терзания проблемами быта, и несколько лет мне это удавалось. Но однажды я все-таки сорвался. Как-то случайно я встретил своего боевого товарища, одного из тех, кто вывозил меня из последнего боя. Как водится, решили отметить встречу. Посидели, вспомнили прошлое. Он рассказал, что работает в крупной газете, я поведал о себе. В процессе беседы мы не забывали наливать и поднимать тосты за прошлые свои дела, за товарищей. Когда подняли за погибших, он вновь, как когда-то, спросил о моем чудесном спасении. Расслабленный выпитым, я не выдержал и начал рассказывать. Некоторое время он слушал, потом достал диктофон. На мой протестующий жест наполнил стаканы до краев, заметил, что на трезвую голову обязательно все проанализирует. Из дальнейшего помню только то, что меня доставили прямо к дому, оплатив такси. О встрече я забыл, но однажды по почте мне прислали новенькую, только что из типографии книгу. Название ничего не говорило, к тому же книга шла под рубрикой научной фантастики, которую я никогда не читал. Смущала фамилия автора- моя фамилия. Раскрыл книгу. На развороте мое армейское фото и краткая биография. Ошибки не было- я автор. Ничего не понимая, я начал читать, благо книга не была толстой. Сначала описывался спор двух людей о какой-то машине времени, потом вдруг пошел подробный рассказ о том, что приключилось со мной во время последнего боя. Я все вспомнил: приятеля, его диктофон и место работы. Это он провернул дело с моим рассказом и превратил его в книгу. Но почему фантастика, ведь все произошедшее со мной- реальность, и письма тому свидетельства. Но, крепко подумав, я остыл. Как бы я сам воспринял все это, если бы услышал от кого-то другого. Я должен не ворчать, а благодарить приятеля за то, что он не только предал мою историю огласке, но и спас мою репутацию. Никакого бреда сумасшедшего, всего лишь художественный вымысел. С этой минуты я успокоился, письма и так не прочитанную книгу упрятал подальше. Я зажил обычной жизнью, полностью отдавшись семье, но эта жизнь зачем-то сыграла со мной злую шутку. По нелепой случайности погибла моя единственная дочь- твоя мама. Моя жена, не перенеся горя, ушла следом. Эти события крепко затронули мою психику, вот почему я оказался в приюте и не смог быть рядом с тобой. Но я старался не упускать тебя из вида и даже хотел связаться с тобой. Я понимал, как тебе тяжело, но помочь в своем положении ничем не мог, а быть обузой не в моих правилах. Когда же ты занялся вопросами времени, во мне вдруг проснулись забытые мысли и стремления. Знаешь, о чем я думаю все последнее время. Что, если все происшедшее со мной тогда, это финал какого-то эксперимента. Кто-то взял и запустил карусель времени, забросив нас в этот круг, как карусельных лошадок. Но, раз был финал, значит должно быть начало, где-то должна быть кнопка для запуска этой карусели. Я почему-то верю, внук, что эта кнопка где-то там, в твоем будущем. Найди ее. Любой круг должен когда-то замкнуться, тем более, круг времени".
  Прочитав письмо, я с утроенной силой взялся за работу. Я верил, что та кнопка должна быть на моей машине времени. Прошли годы. Сотни проб, тысячи тестов, наконец я ее создал. Она стояла передо мной новая, сияющая, готовая к работе. Оставалось нажать ту самую кнопку. Но что-то тревожило меня. Я задумался.
  Часто безбашенный задор прокладывает путь там, где осторожная рассудительность не сделает и шага. Не редко случается, что один, рискуя всем, без оглядки кидается вперед и выигрывает, другой же, пытаясь сохранить свое, ищет обходные пути и остается ни с чем. Тяжело оказаться на распутье: как поступить, какой путь выбрать. Да, я хотел оставить след в истории, даже сделал для этого шаг, создав машину. Но мне хотелось предвидеть и последствия этого шага. Ведь наследить легко, исправить невозможно. К тому же я замахнулся на само ВРЕМЯ, сложный механизм, все части которого тесно взаимосвязаны между собой. Прошлое, кропотливо анализируя события настоящего, предопределяет будущее. Любые вторжения в уже свершенные, или предполагаемые события вне границ настоящего, влекут нарушение порядка предопределения, создают конфликт между прошлым и будущим, но главное, круто меняют всю историю с момента вторжения. Создавая свое детище, я понимал это. Принцип работы машины основывался на стороннем наблюдении, как бы через окно, без прямого контакта. Она могла открыть порталы или в прошлое, или в будущее, но сама оставалась в настоящем. Вот здесь и рождалось сомнение. Открывая каналы наблюдения, машина перемещала по ним энергию, меняя ее исходное направление, что могло вызвать необратимые последствия, оставить грубый след. И тут я вспомнил о книге, она так и называлась- "След во времени". Вот ответ. Столько лет носить с собой и не разу не заглянуть. Я решил ее немедленно прочесть и уже одолел всю книгу, не находя ничего интересного (художественная часть меня не трогала, а основные события были знакомы по письмам), как вдруг в самом конце наткнулся на размышления автора, вложенные в слова книжного героя. Это были мои размышления, мои сомнения, чуть ли не слово в слово. Перед глазами медленно выплыл круг с разомкнутыми, нестыкующимися краями- круг времени, о котором говорил дед. Непредвиденные последствия, тот самый неуловимый след, вот что тревожило меня. Время предупреждало, что ни одно посягательство в его владения не останется незамеченным. В тот же день я хотел разобрать машину, документацию сдать в архив до лучших времен. Но судьба распорядилась иначе, проклятая кнопка оказалась нажатой. Я пережил ужасный период своей жизни и не хочу вспоминать то время. С какой радостью разобрал я тогда свое детище, думал, что навсегда похоронил его. Однако же, петля времени не стянулась до конца. Кнопка так и осталась нажатой.
   * * *
  Молодой человек удивленно смотрел на старика.
  - Но, профессор, почему так сразу все похоронить? Столько труда. Сегодня мы убедились, что машина прекрасно сработала и, никаких последствий. Мы нажали кнопку, мы наблюдали чудо и именно мы сидим здесь и сейчас и отмечаем великое событие.
  Старик подвинул к себе пузатый бокал, на треть заполненный коричневой жидкостью, сжал его в ладонях, согревая.
  - Много лет спустя я понял, где совершил ошибку. Стоя в тот день на распутье, я выбрал не ту дорогу. Но я не проиграл. Неоднократно перечитав и проанализировав текст, я знал, что сегодняшнее событие обязательно произойдет. И даже предположил, что это будет строго по книге. Я проигрывал диалоги героев, их действия. Все произошло почти так. Я взволновался лишь однажды, когда вы набрали не ту дату, дату моей личной трагедии. Но провиденью было угодно все исправить. Да-да, я специально задел кнопки.
  Молодой человек задумался
  - Даже после того, как событие удачно свершилось, вы продолжаете верить, что последствия были.
  - Они и сейчас не закончились. Нынешний опыт лишь показал, что время- надежный механизм, который способен исправить любые ошибки, и расставить все по своим местам.
  - Но профессор, где эти последствия?
  Горестно улыбнувшись, старик достал небольшую потрепанную книжицу и положил ее на стол.
  - Вот они, последствия!- он погладил обложку книги- Видишь, как она стара. Напечатана задолго до этого дня, но на ее страницах очень подробно описаны сегодняшние события. Что это, фантазия автора? Может быть то обстоятельство, что ты не был знаком с ней, помогло тебе выбрать верный путь, действовать решительно и победить. Меня же она крепко держала на цепи все эти годы. Сегодня ты дал мне свободу. Да, теперь, когда все описанные в ней события произошли и улеглись в ячейки прошлого, меня больше ничего не связывает с ней. Я свободен! И все благодаря тебе. Спасибо, сынок!
  Одним махом старик опрокинул в себя стакан, резко поднялся и, не прощаясь, направился к выходу. На столе осталась сиротливо лежать старая потрепанная книга, взывая к себе полустертой позолотой названья.
  "След во времени"- молодой человек усмехнулся. Как могла эта книжонка столько лет удерживать в своих оковах человека? Юноша лениво распахнул обложку. Притупленный алкоголем взгляд нехотя выхватывал буквы начального абзаца, складывал их в слова, слова в предложения. И вдруг он вздрогнул от собственного голоса, зазвучавшего со страницы-
  "- А теперь взгляните сюда, профессор, узнаете!"
   ------------------------------
  
  
  Часть 2 Петля времени
  
  Отбросив степенность и достоинство, профессор почти вбежал в лабораторию. Трудно было в этом шестидесятилетнем мужчине с глубокими залысинами и большим рыхлым животом признать того бойкого студента, что когда-то раскопал в архивах и воссоздал в реальности действующую машину времени. Наверное, только взгляд темных глаз остался таким же живым и пронзительным. Вот и теперь он пронзал взглядом раскосое, ярко выраженного монголоидного типа лицо своего ассистента. Профессор не понимал, почему из всего курса именно этого студента выбрал себе в помощники, что его в нем привлекло. Сейчас парень сидел за компьютером, растерянно смотрел на монитор и, опережая вопрос, готовый сорваться с губ наставника, начал сбивчиво объяснять
  - Вы просили меня тщательно перепроверить все этапы программы самого первого и единственно удачного эксперимента с проникновением во времени, чтобы понять причину всех последующих неудач. Компьютер сообщил, что программа не закрыта, что для завершения цикла требуются дополнительный код и данные на всех участников эксперимента.
  - Какой код, какие еще участники? Он был один и все его данные в программе- профессор встал за спиной аспиранта, вглядываясь в экран, но смысл высвеченных символов пока не доходил до него.
  Юноша чуть посторонился, давая обзор учителю, продолжил
  - Действительно, основным участником опыта был старик, изобретатель машины, чьи данные и легли в основу программы, но вы забыли про себя. Вы провели этот опыт, а значит, тоже участвовали. Поэтому я использовал нашу институтскую мнемотеку и ввел сведения о вас. Машина приняла эту информацию и обозначила код доступа к новому уровню программы. Видите, 1943-й год. Число выдала машина, и это есть код доступа.
  - Но какая связь между моими данными и этим годом. Я хорошо знаю, что никто из моих предков не участвовал ни в каких военных конфликтах, тем более в той войне. Это ошибка. Нужно перезагрузить программу.
  - К сожалению, нет. Программа приняла код и... запустила машину времени.
  - Как запустила?- профессор резко обернулся в дальний угол лаборатории, где возвышался до винтика знакомый агрегат машины времени, взглянул на пустую плоскость голографического экрана- Но она бездействует!
  - Она в ждущем режиме. Для завершения цикла, и полного запуска ей не хватает связующего звена- дополнительной информации, возможно на еще одного участника.
  - Какого участника, больше никого не было- профессор безвольно опустился в соседнее кресло.
  - Вот поэтому я вас и побеспокоил. Без этих данных нельзя замкнуть цепь событий и, соответственно, закрыть программу. Перезагрузить или отключить машину не удается, она блокирует все команды, при обесточивании и новой подаче энергии поттверждает готовность запуска уже установленной программы, только требует дополнительных данных.
  - Старик предупреждал тогда о кольцах времени и очень боялся их. Что, если нехватка данных как раз и не позволяет замкнуть такое кольцо, закрыть программу. Но где их взять?- профессор глубоко задумался- Может твою память посмотрим, ты тоже теперь участник!?
  - Извините, но во мне нет ничего выдающегося. Все мои предки безвылазно жили в зауральских степях, только отец по каким-то неведомым причинам сорвался с насиженных мест и оказался здесь. Правда мама когда-то в детстве рассказывала будто бы передаваемое из поколения в поколение предание, что мой далекий пра-пра-прадед приходил на Русь в войске Мамая, но перед самой битвой получил божественное знамение и участия в битве не принял. Позже он передал это знамение детям.
  - Это как же, передать знамение- удивился профессор.
  - Из предания мне удалось выяснить следующее: в совершенно чистом небе ударил гром, тотчас явился черный ворон и поразил моего деда в грудь. И велел ему не воевать с русскими. А для лучшей памяти вложил ему в рану небесный камень. Позже камень вышел из груди и остался как напоминание потомкам, как знамение. Конечно же я во все это не верю, но для себя объясняю так- перед битвой в моего предка случайно попал метеорит, и он рассудил, что боги не велят ему принимать участие в битве. Иначе как объяснить этот кусок металла, который, по словам мамы, передают в нашем роду по наследству с того самого времени- с этими словами юноша расстегнул ворот рубашки и потянул с шеи шнурок на котором висел продолговатый, смятый с одной стороны кусок темного металла.
  Профессор принял шнурок, внимательно разглядел камень.
  - И ты утверждаешь, что это сохранялось и передавалось со времен Мамаева нашествия.
  - Не я, мама.
  - Этого не может быть, потому что этот камень не что иное, как свинцовая пуля от кремневых ружей 1800-ых годов- профессор вернул талисман владельцу.
  - Но я не вру. Вместе с талисманом я получил еще одну вещь. Помните, на старинных рисунках и гравюрах монгольских воинов изображали в особого покроя лисьих шапках. Я видел такую же на видеозаписи вашего эксперимента и именно такую шапку мне передала мама, серьезно уверив, что та принадлежала моему далекому предку. Я иногда использую ее для ролевой игры.
  - Для какой игры?- переспросил профессор, но мысли его закрутились в бешенном хороводе, он усиленно тер переносицу.
  - Для ролевой. Это когда люди облачаются в одежду определенного периода истории и пытаются воспроизвести его в реальности. Вот и мы тоже...- парень открыл один из шкафчиков и достал оттуда лисий малахай. Мех огромного пушистого хвоста блистал даже в лучах тусклых дневных ламп.
  - Что, тоже?- взгляд профессора просто прилип к малахаю.
  - Завтра отмечается день города. В этот день мы разыгрываем историческое событие. Наши штурмуют древние стены городского кремля, а ваши стойко защищаются и сбрасывают наших со стен- поймав растерянно-удивленный взгляд учителя юноша стушевался- Я хотел сказать, татары нападают, а русские храбро обороняются
  - Ты же знаешь историю. Обороны не было, татары с хода ворвались в город и переубивали почти всех. К тому же никакой материал, никакой мех не мог так хорошо сохраниться с тех времен- профессор встал, взял из рук ассистента шапку, повертел ее. Вернул обратно, попросил надеть. Мгновение глядел на парня и вдруг радостно хлопнул в ладоши. Все встало на свои места. Кажется он осознавал, почему остановил свой выбор на этом юноше. Попросил не снимать шапки, подошел к полке с видеокристаллами, взял кристалл с записью эксперимента, запустил проектор. Через несколько минут остановил кадр, пододвинул к юноше небольшое зеркало, оставленное кем-то из лаборанток, лихорадочно ткнув пальцем в экран, выкрикнул- Вот оно!
  Юноша хорошо помнил этот отрывок фильма. Иван, гневно замахнувшись мечом, наступает на растерявшихся Степана и Семена и не видит, как за его спиной вырастает фигура широкоплечего татарина в мохнатой лисьей шапке, с поднятой для удара рукой, в которой сверкает сабля. Быстрая реакция Семена, вскидывающего ружье, выстрел, и татарин, роняя саблю и хватаясь за грудь, валится на землю. Именно эти кадры просматривал помощник профессора, чтобы изучить покрой одежды на поверженном татарине, и сшить по ее образцу свой костюм. Но сейчас он увидел другое. Скосив свои и без того раскосые глаза на зеркало, и вновь взглянув на застывший кадр, понял, что перед ним одно и то же лицо.
  Профессор нервно заметался по лаборатории. Теперь он понял, почему выбрал именно этого студента. Он видел его лицо, но не мог вспомнить где. Шапка, вот деталь, которая поставила все на свои места. Все сошлось. Теперь и ясен стал смысл предания? Небесный гром- выстрел из ружья, камень в груди- пуля. А это значит, что далекий родственник парня тоже участник того эксперимента, и в его родовой памяти есть информация об этом. Информация, которой не хватает, чтобы замкнуть круг и завершить программу. Профессор разъяснил все это ассистенту и срочно направил на томограф. Также велел свой талисман- пулю занеси экспертам. На ней могли сохраниться частички крови, а кровь, это целый кладезь информации. Информации, дошедшей до нас сквозь время.
  Едва ассистент скрылся за дверью лаборатории, направляясь в медблок, профессор, усмехнувшись, заметил
  - Либо это редкое стечение обстоятельств, либо время все расставляет по своим местам, чтобы замкнуть свой очередной круг.
   * * *
  Машина весело перемигнулась цветными огоньками, поглотив последние мегабайты вновь поступившей информации и перешла в режим почти беззвучного урчания. Над экраном поплыл сероватый туман, быстро заполняя помещение. Из этого тумана выплыл слегка дрожащий голос профессора- "Надо же, волнуюсь, как в первый раз. Надеюсь, фильтр контроля важности поступающей информации отрегулирован правильно. Не хотелось упустить что-то важное, но и просматривать события в режиме прямой трансляции не хватит времени и терпения. Так, вижу, запись началась."
   * * *
  Талгат очнулся от того, что грудь, куда пришелся удар небесного грома, пронзила нестерпимая боль. Открыв глаза, он увидел на своей груди большого черного ворона, теребящего жестким клювом рваные края кольчуги и пытающегося запихнуть этот самый клюв в ноющую рану. Слегка шевельнувшись, воин понял, что сила у него есть и, резко махнув рукой, сбил тяжелую птицу далеко в сторону. От такого движения боль снова напомнила о себе, но теперь он был готов к ней и смог выдержать. Крепко сжав зубы, чтобы не завыть, поднялся на ноги. Почти тотчас в ладонь ткнулись мягкие бархатные губы- верная боевая лошадка не покинула его. Сколько же времени прошло? Талгат оглянулся. Кудлатого русича с огромным богатырским мечом и двух других воинов, непонятно откуда появившихся, нигде не было. Чуть поодаль, раскинув руки, в траве валялся разрубленный Касым, его товарищ по десятку. Десятник всегда посылал их в разведку вдвоем. Касыма -за ловкость и умение бесшумно снимать часовых и брать "языка". Его, Талгата, за умение с этим "языком" разговаривать- он неплохо понимал русскую речь. Касыму его навыки не помогли, поможет ли Талгату его умение. Он сделал шаг к лошади, в надежде взобраться в седло. Грудь отозвалась дикой болью. Воин взглянул на рану. Странным был удар небесного божества. Не колющим, не рубящим, скорее вдавливающим. Причем такой силы, что порванные и смятые кольца кольчуги, продавив толстый войлок поддоспешника, вошли глубоко в тело. Зацепив пальцами рваный край кольчуги, Талгат попытался вытянуть его из раны. Попытка принесла новую порцию боли. Что-то держало рваные кольца внутри. Пощупал пальцем, наткнулся на продолговатый кусок металла, крепко засевший в ране. Ухватив непонятную вещь, пересиливая боль попытался вытянуть ее из раны. Ничего не получалось. Неожиданно с ветки над головой громко каркнул ворон. Этот слуга шайтана никуда и не собирался улетать, сидел и терпеливо ждал, когда законная добыча или снова уляжется и затихнет, или же убредет с поляны, где возлежала и вела себя более покладисто другая порция пищи. От внезапного крика птицы Талгат вздрогнул. Пальцы судорожно сжались, рука дернулась. В следующее мгновение боль захлестнула не только тело, но и мозг. Теряя последние крохи своего сознания, воин неимоверным усилием толкнул себя вперед и, перевалившись через спину своей лошадки, свесился безвольным кулем, успев, однако, ткнуть животину коленом под ребра. Приняв неуверенный тычек за команду, послушное животное двинулось туда, куда было повернуто, по тропе, где много часов назад скрылись чужие воины. Из кустов, громко фыркая, вышла вторая лошадь. Несколько раз призывно оглянувшись на своего неподвижно лежащего хозяина и не получив никакой ответной реакции, понуро последовала за подругой. С ветки на мертвое тело тяжело спланировал терпеливый ворон. Он дождался своей добычи.
   * * *
  Свое долгое возвращение из беспамятства Талгат помнил смутно. Несколько раз перед глазами возникал кудлатый воин, но чаще, в полубреду, в полусознании он видел перед собой светлое лицо молодой русской женщины. Она как-то странно колдовала над ним. Иногда грудь обжигало огнем, потом огонь сменялся блаженной прохладой. Наконец настал момент, когда он, очнувшись, почувствовал себя совсем хорошо. Как-то под вечер, в темной избе, ощущая в себе силы, медленно поднялся с лавки, на которой лежал все время болезни, и тут же услышал голос-"Что, очухался, басурман?"
  Голос принадлежал молодому парню, но из темноты неожиданно выдвинулся тот самый воин, которого он чуть не зарубил в лесу, если бы не кара богов. В мозгу забились две противоположные мысли. Одна- кинуться на врага, другая- бежать прочь, ведь сами боги не дали ему убить этого русича.
  - Даже не думай!- русич, словно прочел мысли, повел перед лицом Талгата огромным кулаком, в котором был зажат засапожный нож.
  - Иван, не смей!- раздался звонкий девичий голос, и тут же рядом с воином возникла красивая девушка, чье лицо являлось ему в его видениях- У него знак Степана, надо выяснить, откуда.
  - Это называется пуля, я же рассказывал тебе, Настя, мне Семен и Степан показывали. Они вставляются в стреляющие громом палки...
  - Я помню- перебила девушка- Но как эта...пу-ля, оказалась в руке у этого. И не надо мне про стрелы, полет стрелы я вижу, из этих же палок кроме грома и молний ничего не летит. Молния, это Божья кара. Она всегда убивает насмерть, и другому человеку не дано спасти наказанного богами. Мы же его выходили. Значит эта ...пуля не та молния, что вылетела из грохочущей палки, это знак Семена, и татарин может знать, куда делся Семен, после того, как вложил свой знак в его руку. А вместе с ним, верно, и Степан- при последнем имени Настя смутилась.
  Иван лишь качал головой, понимая, что переубедить сестру невозможно. Девушка же протянув руку к лицу Талгата, разжала пальцы, спросила, не надеясь на понимание
  - Это было у тебя в руке. Ты прижимал ее к ране на груди, кто дал тебе это?
  На ладони девушки лежал небольшой продолговатый цилиндрик темного металла, смятый с одной стороны. Талгат понял, что это. Он протянул было руку, чтобы взять цилиндрик, но встретив гневный взгляд Ивана одернул обратно. Тогда он заговорил, что оказалось неожиданностью для русичей, на их языке.
  - Я хотел убить его саблей- воин указал на Ивана- В небе грянул гром и в меня ударила молния. Но богам не нужна была моя смерть. Когда я пришел в себя, это было в моей груди. Я хотел вынуть, но не мог. Тогда слуга темного царства, ворон, громко крикнул и я вырвал это из груди. Я не знаю, что кричал страж подземного мира, но я остался жить.
  Первым совладал с собой Иван. Усмехнувшись, он заметил
  - Мудрая птица сказала тебе, что если ты еще раз поднимешь руку на русича, боги не пощадят тебя, и тогда она точно утащит тебя в преисподню.-с этими словами он взял с ладони сестры пулю и бросив ее на колени Талгата, добавил- Храни этот кусок небесного железа и помни волю богов.
  Неожиданно в избу вбежала старуха с выбившимися из под платка космами и, задыхаясь, выдавила
  - Люди сюда идут -тут же вскинулась, выставив вперед худые руки со скрюченными пальцами- Говорила вам, не гневите Бога, не тащите в дом поганого басурманина! Не послушались, накликали беду! Воины с битвы вернулись!
  - Что ты, мама, какая беда?- девушка подошла к старухе, пытаясь успокоить. Радость-то какая!
  - Радость, только не про нас. Из всех мужиков, что отец наш в войско увел, только трое и вернулись: Тишка кривой, да Никитка с Митяем. Пораненные все. Тишка за старшего. Как пришли, порассказали все, бабы, что вдовами стали, в крик, татарву клясть начали, да тут же басурманина нашего припомнили. Тишка как услыхал, взъярился. А бабы нашептывают, что ты, де, Настя, из леса его приволокла и отхаживать стала.
  - Неправда это, мама! Лошадь сама его ко двору привезла.
  - Только людям этого не скажешь, злые они- старуха вдруг сникла, безвольно опустилась на лавку- Бежать тебе надо, Настюшка. Тишка в злобе грозился, что за такое поганство сам тебя опоганит; косы ржавым ножом обрежет, одежу сдерет, да голышом по деревне пустит. Тишка слов на ветер не бросает. А теперь он и вовсе в героях, и народ за ним тянется. Я огородами насилу добежала, чтоб вам сказать.
  - Пусть только тронет!- теперь поднялся и Иван.
  - Акстись, Ванька! Тебе семнадцать годов, в плечах широк, да толком меч в руках не держал, а Тишке более тридцати, с малолетства отцом-воеводою к ратному делу приучен, всяким оружием биться. Это не кулаками после медовухи махать.
  Иван крепко задумался, поскреб в затылке.
  - Вот что, Настя. Землянку отцову на дальнем лисьем болоте помнишь. Мы еще в прошлом годе припасец там кое-какой оставляли. Езжай туда, отсидись, а как Тишка успокоится, я за тобой приеду. Лошади татарские на заднем дворе, бери любую.
  Настя кинулась собирать вещи и тут указала на Талгата.
  -А как же с ним?
  Мать всплеснула руками.
  - О ком вспомнила! Себя спасай. А этому все равно смерть. Слабый он, не уйдет.
  - Ну и я не пойду! Что он, не человек? Не дам Тишке зло творить. Пусть обоих убивает.
  Мать истерично охнула, но всех прервал Иван, выглянувший в окно.
  - Нечего спорить, там две лошади!- взглянул на татарина- Сможешь ехать? Тогда быстро, народ уже по улице шумит.
   * * *
  Настя помогла Талгату вскарабкаться на лошадь, взобралась на вторую. Длинный сарафан не приспособлен для верховой езды, поэтому пришлось задрать подол выше колен. Усаживаясь, девушка успела заметить, как блеснули глаза татарина при виде ее стройных ног.
  На крыльце появился Иван, со своим излюбленным мечом в одной руке и кривой татарской саблей в другой- подобрал после боя за деревню. Подошел к татарину, тот отшатнулся в испуге.
  - Доскачите с Настей до места, там до степи рукой подать. Ну а в степи ты уж сам как-нибудь, она для тебя- дом родной. Но и дома без защиты нельзя- Иван протянул саблю рукоятью вперед, тут же подступился к сестре, взял ее за руку, но ничего не сказал.
  - Меч-то для чего?- тихо спросила девушка.
  - Это если с Тишкой полюбовного разговора не выйдет- буркнул Иван. На крыльце, услышав его слова, протяжно взвыла мать. Тут же со стороны улицы раздался резкий стук- народ ломился в ворота.
  - Ну все, уходите, оврагом и в лес- Иван отступил и резко шлепнул ладонью по крупу лошади. Та вздрогнула, но не испугалась, почти сразу перешла на рысь. Талгат сам подстегнул свою лошадь и вдруг, не понимая, почему, выкрикнул
  - Спасибо, русич, не забуду!
  - Помни, что тебе ворон накаркал -крикнул вслед Иван и поспешил в избу.
   * * *
  Проехать успели всего лишь с версту. Неожиданно в ветвях просвистела стрела. Настя, скакавшая впереди, обернулась и увидела, как лошадка татарина, споткнувшись о незримую преграду, кувырнулась через голову, выбрасывая словно из пращи, с неоседланной спины седока далеко вперед. Опытный наездник, Талгат сгруппировался и приготовился удачно приземлиться, но позабыл, что вокруг лес а не степь. Неожиданно возникший на пути приземления ствол березы так приложил его вдоль грудины, что у татарина перехватило дыхание. Но он не упал и даже не выпустил сабли из рук, лишь повернулся и привалился спиной к той самой березе, застыв в бессилии. Настя резко остановила лошадь и повернула назад. Из кустов орешника вышел охотник- русич, держа наготове лук с вновь наложенной стрелой. Настя узнала охотника, это был Векша, ее жених. Он подошел ближе, глядя на татарина натянул тетиву и с усмешкой произнес
  - Что, косоглазый, отбегался за нашими девками.
  - Стой, Векша!- Настя метнулась с лошади, встала перед Талгатом, раскинув руки и закрыв его своим телом.
  От неожиданного крика русич вздрогнул, пальцы, натягивающие тетиву, разжались.
  Талгат видел как неестественно медленно начала свое движение стрела, направив смертоносное жало в грудь девушки, закрывшей его от смерти. В стремительном порыве он вскинул руку с саблей над плечом Насти, будучи полностью уверенным, что сумеет отбить это жало и отвести смерть.
  Векша в страхе взирает, как пришедший в себя басурман возносит над головой его невесты саблю, как начинает движение сорвавшаяся с пальцев стрела и ужас наполняет его взгляд, ибо стрела, направленная в грудь девушке, не несет спасения.
  Настя не видит ничего кроме этих наполненных ужасом глаз.
   * * *
  - Цюрюк!- стрела тупо ткнулась в грудь, но кроме легкой боли ничего с собой не принесла.
  Настя сморгнула. Вместо Векши перед ней стоял здоровенный воин в мышиного цвета одежде и тыкал ей в грудь непонятной железкой. На голове воина красовался похожий на мелкий горшок с вывернутыми краями железный шлем, на одежде были нацеплены всякие непонятные штучки и круглые блестящие пуговицы. Почти такие же пуговицы она видела на мундире Семена, а похожие наплечники были у Степана. Додумать девушка не успела. Перед глазами сверкнул металл, и рука воина вместе с железкой, отрубленная по локоть, упала к ее ногам. В тот же миг кто-то схватил ее за плечи и отодвинул в сторону. Фонтан крови, ударивший из обрубленной культи, не задел ее, лишь несколько капель крови попали на сарафан. Незнакомый воин мгновение тупо смотрел на льющуюся кровь, наконец его рот начал раскрываться. Но крика не последовало. Снова сверкнул металл и теперь уже голова вместе со шлемом соскочила с плеч. Насте удалось обернуться. Сзади стоял Талгат с окровавленной саблей в руке. Раздался грохот- это упало обезглавленное тело. Где-то совсем рядом прозвучало-"Мама родная". Они огляделись и застыли в удивлении. Вместо леса Настя и Талгат находились сейчас в каком-то сарае с низким сеновалом. На полу, устеленном толстым слоем высохшего навоза, валялась разная рухлядь, сгнившее тряпье. Теперь к этому прибавилось и обезглавленное тело. Голова в шлеме укатилась куда-то в развороченный хлев.
  - Зачем ты его?- Настя склонилась над телом
  - Он пустил в тебя стрелу, я хотел защитить.- Талгат, держа саблю наготове, начал обходить помещение.
  - В меня стрелял Векша, а это другой.
  - Откуда он взялся, и как мы тут оказались- татарин подкрался к двери и замер.
  Неожиданно за дверью позвали на непонятном языке, и в сарай вошел еще один воин в шлеме-горшке и мышиной одежде. В руках он тоже сжимал странную железную палку, только больше размером. Она уже немного напоминала то грохочущее оружие, что было у Семена. Войдя со света в темноту, воин не приметил Талгата, оказавшегося у него за спиной, но девушка крикнула, чтобы Талгат не убивал воина, она хочет поговорить с ним. Воин, услышав голос, повел палкой, выкрикнул что-то на непонятном языке, и тут, наконец, разглядел Настю. Плотоядно осклабился и, продолжая непонятно бормотать, двинулся к девушке. Подошел, коснулся щеки девушки, словно убеждаясь в реальности ее существования, снова кого-то позвал. Не получив ответа, нехорошо хмыкнул, произнес-"Фройляйн" и вдруг жестко схватил Настю за руку. Девушка растерялась в первый миг, но потом, выдохнув-"Пусти", оттолкнула воина. Тот сжал руку девушки до боли и рявкнул уже строже. Но тут его взгляд натолкнулся на обезглавленное тело товарища, на лежащую отдельно кисть руки с оружием. Бросились в глаза пятна крови на платье. Он отскочил как ошпаренный, снова что-то крикнул и звонко щелкнул чем-то на своей железке, направляя ее на девушку. Больше он ничего сделать не успел. Острый клинок врубился ему в ключицу возле шеи и распластал плоть почти до солнечного сплетения. Неожиданно с сеновала кубарем скатился еще один человек, кроя все и всех непотребным русским матом и, кинувшись в дальний угол сарая, стал с громким ревом освобождать желудок. Когда он немного пришел в себя и вышел из угла, Настя и Талгат обступили его. Это оказался щуплый подросток лет четырнадцати. Заметив, как воин в странном наряде и огромной лисьей шапке поигрывает саблей, он стал пятиться, выставив руки
  - Э-э, я свой! Или вы вправду людоеды, как этот фриц кричал.- Тут он сделал рывок к двери, но Талгат оказался начеку, поймав парня за шиворот и вздернул его так, что тот беспомощно повис в могучей руке татарина, безвольно мотая в воздухе руками и ногами.
  - Подожди, мальчик, не убегай, мы хотим говорить- Настя сделала шаг вперед, но увидев, как парень сжался, отступила.
  - Пусть он меня отпустит!- парень трепыхнулся.
  - Только не беги, нам очень надо говорить- Девушка сделала знак и Талгат отпустил мальчишку, хотя подступы к двери все же перекрыл.
  - Чего вам надо?- парень присел, но как-то особенно взглянул в сторону разрубленного немца.
  - Скажи, где мы, и кто эти люди!
  - Да- вы- че?- слова застряли в горле парня.- Это ж немчура, мы третий год как с ними воюем. А здесь когда то деревня наша была, сожгли, гады.
  - Неужто немчины сюда добрались- В возгласе Насти было неподдельное удивление.
  - Да вы-то откуда такие темные взялись?
  Настя хотела рассказать все как есть, но тут вспомнила рассказы Ивана, которые он услышал от Степана и Семена
  - Знаешь, мы кажется из другого времени. Какой сейчас год? У нас 6888-ой.
  - Вы че, из будущего, чего-то не похоже- парень ехидно хмыкнул и заелозил по полу- Сейчас 1943-ий.
  Девушка начала объяснять, но парень слушал вполуха, продолжая странно елозить. Вдруг он скакнул к разрубленному немцу и, выхватив из его рук железку, направил ее на Настю.
  -Все, хватит брехать, знаю, кто вы. Думал сначала, шпионы, да лихо вы с фрицами расправились. Здесь когда-то монастырь был. Советская власть его закрыла. Монахи разбежались по лесам, одичали, может кто и людоедом стал. То-то на вас одежа странная, да людей вы ловко пластаете, как говядину. Ну ничего, я вас в отряд сведу, пусть командир разбирается. Уходим, а то немчура скоро своих патрульных мотоциклистов хватится, облаву устроит.
  Настя шагнула к мальчишке, но он, поведя железкой, вдруг выкрикнул
  - Назад! Дорогу мне и выходить из сарая по одному. Иначе убью.
  Девушка ничего не поняла, но кажется понял Талгат. Он остановил Настю, пояснив, что железка в руках мальчишки хоть мало, но похожа на палку, из которой он был поражен громом. Девушка вновь вспомнила рассказы Ивана и решила послушно выполнять все указания парня. В душе затеплилась надежда, раз здесь существуют громовые палки, с которыми умели управляться Семен со Степаном, может и они где-то недалеко.
  На землю легли глубокие сумерки. Никакого жилья вокруг и в помине не было. О существовании деревни напоминали лишь несколько полуразвалившихся печных труб, торчащих из бурьяна, да тот покосившийся сарайчик, в котором Настя с Талгатом неизвестно как оказались.
  В отряд пришли ночью. Талгат конечно мог убежать, но для этого надо было убить парня, который даже сабли у него не забрал. Но это был русич, и Талгат хорошо помнил наказ Ивана. Даже не сам наказ, а зловещее карканье ворона и тот непонятный кусок металла, который он вырвал из своей груди и который лежал сейчас за отворотом его лисьего малахая. Ну и конечно же Настя. Он чувствовал, как незримая нить, становясь все крепче, начинает притягивать его к ней. Кто она ему? Женщина врага, с которой можно вволю потешиться, а потом продать за хорошие деньги. За нее много дадут. Талгат вдруг вспомнил необычную стройность обнаженных ног девушки. Но тут же отогнал эти мысли. Надо было думать о другом. Почему она спасала его. Сначала от смерти, посланной богами, потом... . Ведь та стрела несла смерть ему, а она приняла ее на себя. Не каждый воин его рода способен на такое, а тут слабая женщина из племени, являющегося извечным врагом его народа. Он, Талгат, не может отплатить ей предательством, он пойдет с ней до конца, она же пока идет за этим глум мальчишкой. Зачем?. Значит ей так надо, значит так надо и ему.
  Им преградили путь два бойца, неожиданно выдвинувшиеся из кустов небольшого подлеска. Талгат, как опытный разведчик, подметил их несколько раньше и мог бы кое-что предпринять, но русская речь остановила его действия.
  - Стой! Кто такие?- произнес первый, выставляя перед собой уже знакомую железку.
  - Это я, дядь Василь- подал голос мальчишка- конвойный.
  - Филька, твою мать! Где ты пропадал? Командир нас на поиски отрядил.
  - Возле Березовки на фрицевский мотопатруль нарвался, пришлось в сарае прятаться. Да вот староверов-людоедов отловил.
  - Кого?- удивленно спросил боец и тут же в его руке засветился фонарик. Но едва луч фонаря попал на лицо Талгата, вырвалось новое восклицание- Мать твою! Мамай!
  Талгат от неожиданного света закрылся рукой с саблей, при этом клинок зловеще блеснул стальной плоскостью. Тут же второй воин выдвинулся вперед и, с силой ткнув татарина в грудь своей железкой, что-то передернул на ней, как до этого делал немчин в сарае, грозно крикнул
  - Назад!
  Тычек пришелся почти в то место, где была рана. Талгат согнулся от боли. Настя поняла это, кинулась на железку, стараясь прикрыть раненого
  - Стойте! Не убивайте!
  - Баба!?- новое удивление, и теперь луч фонарика высветил лицо Насти. Она хоть и зажмурилась, но руками продолжала удерживать железку.
  - Девка! Красивая- суровость в голосе второго бойца уступила место восхищению, он слегка потянул железку на себя- Ствол-то отпусти, я ведь стрельнуть мог.
  - Дядя Василь, надо их к командиру, помните, он говорил, всех странных людей к нему вести. А эти уж куда странней.
  - Это так, Филя. Только батяни твоего до утра не будет, он с разведчиками на дальний хутор ушел. Куда мы этих денем?- Василь кивнул на конвоируемых. Настя в это время помогала стонущему Талгату подняться. Тот с трудом выпрямился, при этом выронил саблю из рук. Хотел поднять, но напарник Василя, погрозив железкой, сам перехватил опасный клинок.
  - Вот это ножичек!- удивленно произнес он- Даже еще кровь не засохла. Что ты там говорил про людоедов.
  - Да не! Это они тех фрицев, что за мной гнались, порубили- вступил в разговор Филип, и тут же поежился- Но так ловко рубили, что я и подумал...
  - Ладно, шагаем в лагерь, там разберемся- прервал Василь- Посидят до утра в сарае. Командир действительно очень просил на таких странных внимание обратить.
  Снова подал голос второй боец.
  - Ну, этого страшного татарского Мамая под замок, а девку, может, сразу к нам: в санчасть, или на кухню. Зачем такой красоте в сарае мерзнуть. Обычная дивчина. Одета немного чудно, но у них, у староверов всегда так.
  - Ох, Петро, знаю, куда метишь- Василь усмехнулся- А вдруг она и впрямь людоедкой окажется. Начнешь к ней на кухне приставать, а она тебя раз...-на ужин весь отряд будет свежие мясные котлеты есть, да печенкой закусывать.
  Петро сморщился. Филька хмыкнул, но увидев, как девушка закидывает руку совсем обессилевшего узкоглазого воина на свое плечо, попытался пристроиться с другой стороны, однако его отодвинул Василь. Передал свою железку Петру, подхватил татарина и перекинул на себя чуть ли не всю его массу. Талгат скрипнул зубами, сдерживая стон, но все же процедил
  - Я не Мамай.
  - Разберемся- Василь кивнул Насте и они тронулись в путь.
  Прибыв в партизанский лагерь, тут же направились к ближней землянке. Василь распорядился освободить двое нар в дальнем углу, принести еды, а так же позвать медика. Петр напомнил о сарае, но Василь, указав на Талгата, отметил, что в таком состоянии татарин не на что не способен, а в сарае еще даст дуба. Но следить за ним велел. Потревоженные партизаны было возмутились, но едва разглядели вновь прибывших, возмущение сменилось удивлением. Заулыбались Насте, тут же стали знакомиться, но Петр всех отогнал. При виде Талгата, кто-то громко произнес-"Мать честная, татарин, ну вылитый Мамай." Услышав, что его очередной раз назвали Мамаем, превозмог слабость и разразился длинной тирадой на своем родном наречии, из которой слушатели уловили несколько чудно звучащие, но до боли знакомые фразы русского мата. Когда он закончил, с верхних нар вдруг свесился низкорослый партизан довольно плотного телосложения, ловко спустился вниз, присел на соседние нары и несколько мгновений смотрел на татарина не отрываясь. Талгат вздрогнул, увидев перед собой столь привычные очертания: плоское лицо, широкие скулы, раскосые глаза. Еще раз он вздрогнул, когда партизан заговорил. Талгат узнал свой язык. Неуверенно ответил. Завязался разговор. Кто-то усмехнулся-"Братцы, никак Махметка товарища встретил".
  Пока длился разговор, принесли два котелка с кашей, появилась худеннькая медсестра в большом, не по размеру, ватнике. Едва увидела стройную крепкую Настю в ладном, четко по фигуре подогнанном сарафане, ее жиденькие бровки взметнулись в восхищении, но тут же сошлись в жутком недовольстве. Продолжая сверлить соперницу взглядом, придала голосу важности, строго спросила
  - Кто здесь раненый?
  Ей показали на нары, где уложили Талгата. Увидев нового подопечного, девушка отшатнулась. Взглянув на сидевшего рядом партизана, с испугом выдавила
  - Махметка, ты же говорил, у тебя нет братьев- она не могла подобрать слов- Я к твоей ро..., лицу сколько привыкала, а здесь...
  Раздались смешки. Но тут вмешался Филька. Усадил Настю, передал ей котелок с кашей и ложку, чем вызвал недовольство Петра, самого пытавшегося наладить контакт с девушкой. Со вторым котелком подошел к Талгату, сердито глянул на медсестру.
  - Ты, Танька, у нас дохтур, клятву этого, Грибокрада давала, чтобы всех лечить. Вот и лечи, нечего на морды смотреть. Уколы, чай, в другое место делаешь, а оно у нас у всех одинаковое, так что лечи, а то помрет и каши нашей не попробует.
  Смешки нарастали и вскоре вся землянка стонала от хохота- Филькины закидоны все знали. Некоторые бойцы еще добавляли веселья, пытаясь отпускать сальные шутки по поводу далеко не одинакового у всех места для уколов. Только медсестра не приняла участия в общем веселье. Надувшись, она с обидой буркнула-"Сам ты грибокрад"- но тут же приняла деловой вид и со всей серьезностью приступила к своим обязанностям. Настя хотела помочь, но увидев, с какой проворностью действуют руки этой щупленькой девчушки, поняла, что ее помощи не потребуется.
  Пока медсестра занималась с Талгатом, Василь подсел к Махметке.
  - Ну, что тебе этот Мамай поведал?
  Махметка напрягся
  - Не зови его так.
  - А что, нормальное имя для татарина.
  - Не татарин он. Бурят, как и я. Земляк мой, из-за Урала. Только что-то странно. Не могу понять. Называет все старинными именами, говорит немного не так.
  - Но, когда он тут про Мамая загнул, ты сразу его понял.
  - Это и странно. Говорит, что Мамай темник. Ханы по общему согласию доверили ему все войско Золотой Орды, чтобы он повел его на Русь и усмирил непокорных московитов. А этот- Махметка указал рукой на раненого- всего лишь рядовой воин в десятке разведчиков. Он к ханскому шатру и близко не подходил, а самого Мамая только издалека видел.
  - Да, непонятно -Василь почесал затылок, о чем-то задумался.
  Неожиданно с соседних нар поднялся молодой парень интелегентного вида, в очках с круглой оправой. Яростно взмахнул руками, чем привлек внимание всех окружающих
  - Да вы что, товарищи, с ума сошли. Это же история. Мамай действительно ходил на Русь и был разгромлен Дмитрием Донским на Куликовом поле. И было это в 1380-ом году. Как мог этот человек находиться в войске Мамая, да еще и видеть его.
  - Если бы ты видел, как он машет саблей, всему бы поверил- подал голос Филька, с самого начала прислушивающийся к разговору- Только вот с годами и впрямь что-то не так. Они мне сказали, что вообще живут в шесть тысяч каком-то году.
  Вокруг снова захихикали, но Филька взглянул на Настю, мол, подтверди. Девушка отставила котелок, поднялась, тихо молвила
  - Мы и правда из 6888-го года от сотворения мира.
  - Во, я же говорю, они из будущего- победоносно хмыкнул Филька- там уже давно изобрели машину времени, вот они и путешествуют.
  - Да нет же- снова вскричал очкарик- 6888-ой год от сотворения мира это и есть 1380-ый от рождества христова. Так считали до Петра Великого, он же ввел новый календарь, по которому мы и живем.
  Наконец поднялся Василь.
  - Ну вот что. Верить во все эти сказки про время, конечно, интересно. Но мы с вами советские люди и всякая чушь про сотворение мира и про другие времена не для нас. У нас сейчас одно время, тяжелое и трудное- война. А на войне каждая минута на счет. Про пришлых же скажу так. Филька может и прав, они и впрямь староверы. И одежда у них чудная и разговоры. Может и время считают по своему, по староверски, но живут-то они сейчас.
  - Конечно, сейчас- приосанился Филька, довольный похвалой.- Вон как матом по нашенски этот тат..., бурят ругался. Где бы он в древние времена так научился. А в далеком будущем совсем мата не станет, все культурные будут.
  Тут снова вступился Махметка
  - Никто не ругался матом- видя недоуменные взгляды партизан, пояснил.- У нас есть древняя вера в Великую Мать-богиню плодородия. Ваши ученые называют ее золотой бабой. Все, что связано с деторождением для нас священно. Священно мужское и женское начало, священны их символы и слова, их обозначающие.
  - Это как?- спросил Филька
  - Символами мужского и женского начала являются половые органы. Многие древние народы носили их изображения на груди, как верующие христиане теперь носят крестики- пояснил очкарик.
  Медсестра зажала рот ладошкой, сдерживая смех и густо краснея. Тут-же из дальнего угла землянки кто-то грозно пробасил
  - Ты веру православную с язычеством поганым не мешай. Ишь чего удумал, непотребство всякое со святым распятием ровнять!
  - А что я, это история- встрепенулся очкарик- Люди считали детородные органы священными и произносили их названия с почтением.
  - Получается, если я сейчас скажу... начал Филька
  - Я те скажу, уши быстро оболтаю- нахмурился Василь- Не поверю, чтобы русские ругательства когда-то были святыми словами.
  - Так ведь русский мат имеет тюркские корни, он и пришел от них- очкарик указал на Талгата и Махметку.
  - Да не может этого быть!- Филька упорно хотел продолжать тему, но тут в землянку заглянул посыльный, отыскал глазами Василя, остановился на Фильке
  - Командир прибыл, вас обоих видеть хочет.
  Василь переглянулся с Петром в сторону Талгата и Насти, отвесил Фильке легкий подзатыльник
  - Шагай давай, батька сейчас объяснит, что может, а что не может.
  Едва Василь с мальчишкой ушли, следом поднялась и медсестра, закончившая свое колдовство над Талгатом. Настя тут же пересела на ее место, потрогала свежую, умело наложенную повязку, принюхалась к незнакомым медицинским запахам. Медсестра презрительно хмыкнула и направилась к выходу. Тут всполошился очкарик. Парень ласково обратился к медсестре
  - Танюш, а разве ты не заберешь девочку с собой в вашу землянку. Ей отдохнуть надо, умыться, а что она тут, среди мужиков делать будет.
  - Мне указаний не было - вновь ехидно хмыкнула девушка и вышла из землянки.
  Парень вопросительно уставился на Петра.
  - Не велено!- буркнул тот- Вон свободные нары, пусть ложится и отдыхает.
  Тут из своего угла выбрался обладатель громового голоса, яростно хуливший язычество, седой бородатый мужик лет пятидесяти. Огромный, как медведь и такой же грозный.
  - Что не велено? -прорычал он- Как девке молодой, незамужней среди мужиков обретаться, всякие их похабства выслушивать. А если она староверка, так у них вообще все строго.
  Петр хотел что-то возразить, но тут Настя подала голос
  - Ничего, дедушка, я здесь тихонечко посижу, не помешаю.
  Кто-то хохотнул-"Дедушка", но наткнувшись на жесткий взгляд седого, тотчас смолк.
  - Вот что, дочка- пробасил седой- Я тебя сейчас к поварихам отведу, они тебе водички теплой сделают и все такое, а здесь нечего вонь мужицкую нюхать, да гадости слушать.
  - Не велено!- вновь пробубнил Петр и даже попытался преградить дорогу , когда бородач взял девушку за руку и хотел увести, но тут над ними прозвучало звонкое-"Отставить". В землянку спустился командир отряда.
  В первый миг Настя вздрогнула и застыла на месте. Командир, крепкий сорокалетний мужчина, по комплекции ничем не уступал бородатому, только седины поменьше, да лицо чисто выбрито. И в этих чертах ей привиделось что-то до боли знакомое.
  - Настена!- командир распахнул руки в объятиях- Наконец-то.
  Девушка неуверенно отступила назад
  - И-иван!?
   * * *
  Они сидели в командирской землянке, освещенной тусклым огоньком керосиновой лампы, и смотрели друг на друга. Точнее, смотрела Настя, трогала пальцами седину на висках Ивана, складки морщин на лице и не могла поверить.
  -Как же так?- то и дело повторяла она, не веря своим глазам- Еще даже сутки не прошли, а тебя так состарило.
  - Ну а я вижу тебя такой, как в день прощания, хотя у меня здесь прошло уже более двадцати лет- улыбнулся Иван- Вот такие шутки шутит с нами время.
  - Но почему, как тебя сюда занесло?
  От резкого вскрика Насти проснулся и сел на топчане Талгат. Когда Иван повел Настю в свою землянку, он поднялся и пошел следом, не обращая внимания на боль, которая, кстати, после колдовства строптивой медсестры почти не ощущалась. Его пытались остановить, но Иван разрешил Талгату следовать за ним. Сейчас воин сидел, облаченый в армейские гимнастерку и галифе, накинув на плечи шинель. Посконные штаны и рубаха, в которых он бежал от погони в том времени, здесь, в партизанском мире как-то не вписывались в общие правила жизни. Единственное, с чем он не захотел расстаться, это лисий малахай и мягкие сапоги из козловой кожи. Сначала, в полумраке, на сапоги никто не обратил внимания, но когда Талгат заправил в них галифе и цвет кожи сапог слился с цветом материи, Филька вдруг разглядел и странный пошив, и загнутые к верху заостренные мысы, и даже узор на голенище. Но за последние часы он уже устал удивляться, и сейчас, от костра дежурной смены слышался его голосок, с воодушевлением повествующий, как он прятался от немцев в сарае, как увидел этих странных пришельцев, и далее во всех подробностях. И конечно же в своей артистической манере, потому как от костра то и дело доносились возгласы удивления взрослых.
  - Я ведь сцепился тогда с Тишкой- начал рассказывать Иван- И права была мать: не тягаться мне с ним. Поднялся он на крыльцо и сразу в сени- татарина посечь. Ничего слушать не хочет, прет словно секач ополоумевший. Выставил я тогда свой меч, но и взмахнуть толком не успел, как Тишка в два приема у меня его вышиб. А потом и сам вдарил, шибко он тогда злой был. Сверкнуло лезвие его меча, почуял я сильный удар в грудь, а после вот тут и оказался. Это мне уже позже один человек объяснил, что перенос во времени именно в такие критические мгновенья и происходит.
  Настя не поняла замысловатого слова, но уловила смысл сказанного. Ее ведь тоже сюда забросило в тот миг, когда стрела Векши должна была принести смерть. Иван продолжил рассказ. Переметнуло его в последний момент перед смертью в какую-то канаву. Сначала он думал, что татары вновь лавиной на деревню пошли. Выглянул, присмотрелся, нет. Канава та среди чистого поля. Напротив- еще одна канава. И в той и в другой люди сидят, в друг друга из громовых палок громы и молнии пускают. Это позже Иван узнал, что палки те ружьями да винтовками называются, хоть Семен со Степаном ему и рассказывали. Да и одежда их сильно на одежду Семена походила. Когда в его канаве (окопе- по ихнему)к нему подбежал воин , Иван даже принял его за Семена, такое сходство было в одежде. Воин велел ему брать громовую палку(винтовку) и бежать за ним. Иван подобрал винтовку у первого убитого и тут люди стали выскакивать из окопа и с криком "УРА" бросились на другой окоп. Хорошо у винтовки оказался длинный трехгранный наконечник, как у копья, а уж копьем да рогатиной Иван орудовать умел. Глядя на других, ворвался в чужойй окоп и начал людей наконечником колоть. Позже командир- так здесь зовут десятников, сотников, воевод- удивлялся, как это Иван, не сделав ни одного выстрела из ружья, врагов более других побил. Ивану же было непонятно, кто против кого воюет. Вроде все одинаковые на лицо, русичи. Только у одних на островерхих шлемах красные звезды о пяти концах, как у Семена, и зовутся они красные, у других орлы двухголовые на пуговицах, как у Степана, и зовутся они белыми. Иван оказался на стороне красных. Уже много позже, когда освоился, Иван узнал, что попал в 1921-ый год по здешнему летоисчислению, когда отряды Красной Армии добивали остатки белогвардейских соединений.
  Вскоре война официально закончилась, но отряд, где служил Иван, еще долгих два года рыскал по глухим местам, отыскивая и уничтожая шайки бандитов. Наконец закончилась и эта служба. Многие бойцы подались по домам. Иван, понимая, что нет у него в этом времени ни кола, ни двора, решил податься в Москву- крепки были воспоминания от рассказов Степановых. Только не доехал он до Москвы. Увидел в окно поезда первую покосившуюся церквушку, такой до боли родной она ему показалась, что сошел он тут же на полустанке, недалеко от этого места. Умом не мог Иван объяснить, почему так поступил, но сердцем осознавал. Осознавал, что выброшенный незримой силой на несколько столетий вперед своего времени, он остался таким же темным и дремучим. Пока шла война, Иван успел освоиться в новом мире, благо законы войны во все времена одни и те же- увидел врага- убей. Но закончилась война и затаившаяся дремучесть навалилась непосильной ношей. Не мог он принять реалий нового мира, а такая неведомая для него вещь, как наука, с совсем иными взглядами на окружающее, часто ставила его в неловкое положения даже в обычных, житейских делах. Деревушка же, где он остановился, казалось, вышла из его времени. Здесь жили в основном староверы, чтящие древний покон, одевающиеся по старинке. Старая церквушка напоминала ту, что была в деревне Ивана. Но главное, здесь была кузня. Иван сразу же вспомнил о своем призвании, о том, к чему отец приучал его с малолетства. И хотя сначала в деревне его приняли с осторожкой, но очень быстро стали считать своим, словно углядели в нем ту внутреннюю духовность, идущую от древних русских истоков. Иногда даже старики поражались его глубокому знанию старинных устоев. Им ведь было невдомек, что Иван жил среди этого. В кузнице он показал свое умение, быстро перенял у местного мастера новые способы обработки металла, и вскоре известность о нем пошла по всей округе.
  Немного обжившись, приглядел Иван себе и жену. Он обратил внимание на молодую симпатичную женщину, которую парни и неженатые мужики почему-то обходили стороной. Люди и его предостерегали связываться с ней, говорили, что она странная, может заглядывать в будущее и часто повторяет, что не из этого мира. Но Ивана это только подогрело, он ведь и сам был не от мира сего. Тогда старуха, что дала ему приют в своей избе, делая попытку отговорить его от необдуманного шага, поведала интересную историю.
  Женщина появилась в деревне несколько лет назад, примерно в то же время, как Иван обьявился в этом времени. Появилась внезапно и ниоткуда- соседский мальчишка нашел ее в кустах за сараем. Была она совсем молоденькой, но на последних днях беременности и более того, у нее уже начались схватки. Люди, прибежавшие на крик мальчишки, перенесли ее в избу, но допытаться, кто и откуда она, не смогли. Запомнили только, что стоная от боли, она просила дать ей какой-то неведомый телефон, чтобы позвонить мужу и вызвать какую-то скорую помощь. Повитуха, пришедшая на зов, внимательно осмотрела роженицу и печально покачав головой, сказала, что эта хрупкая девчушка вряд ли перенесет роды, да и рождение живого младенца под большим вопросом. Однако, прошло время, женщина разрешилась от бремени и тут же потеряла сознание. Повитухе даже показалось, что роженица умерла. Дите же родилось живым и здоровым. Это был мальчик. Накрыв умершую(как думалось) простыней, повитуха обмыла младенца, завернула в пеленки и вышла на мгновенье, чтобы позвать людей. Вернувшись обратно, обнаружила, что младенца нигде нет, а под простынею стонет ожившая роженица. После того случая повитуху изгнали из деревни, признав ее колдуньей. Ведь никто не увидел народившегося младенца, хотя хозяйка избы слышала плач за стенкой. Решили, что ведьма-повитуха сотворила с ним что-то ужасное. Несостоявшуюся мать долго выхаживали. Когда женщина пришла в себя и стала рассказывать странные вещи, ее тоже хотели изгнать, считая околдованной, но нашлась семья, которая сжалилась над бедняжкой и приютила у себя. Ивана этот рассказ лишь сильнее уверил в том, что он делает правильный выбор. Вскоре сыграли свадьбу.
  Постепенно жизнь наладилась, но тут случилась беда- по стране волнами накатывала коллективизация. Иван не понимал, зачем в деревне, где каждый, за исключением редких лодырей, единолично и крепко вел свое хозяйство, потребовалось какое-то объединение в один колхоз. Он даже хотел выступить против, как это делало большинство крепких единоличников, но тут вмешалась Анюта, его жена. Она уговорила Ивана не только не противиться нововведению, но и первым записаться в этот самый колхоз и более того, сдать туда свою кузнецу вместе со всем инвентарем, и при этом остаться рядовым кузнецом. Иван, после смерти старого мастера ставший полноправным хозяином кузни и вобщем то живший своим ремеслом, не мог принять столь странного совета своей жены. Однако Анна напомнила, что люди считают ее провидицей, и в данном случае она видит, что так будет лучше для них. Иван, скрепя сердцем, согласился.
  Встала загвоздка с председателем. Уполномоченный, приехавший организовывать колхоз, предложил селянам выбрать из своих. Люди указали на Ивана, но и тут жена подсказала свой выбор. Иван отказался, сославшись на неграмотность и сильную занятость в кузне- для нового большого хозяйства потребуется изготавливать много сельхозинвентаря. Вместо себя он указал на крестьянина, имевшего в деревне чуть ли не самый захудалый двор. Крестьяне- хозяйственники воспротивились было, но голытьба дружно поддержала И вана, напомнив надменным богатеям, что советская власть была завоевана именно для таких бедняков, как они. Уполномоченный не возражал. От Ивана отвернулись друзья, он злился на жену, но та лишь просила немного подождать, сетуя, что сейчас наступает такое смутное время. Более того, через мужа Анна стала помогать новоиспеченному председателю, не бельмеса не смыслившему в колхозном деле. Благодаря советам Ивана, а точнее Анны, он начал налаживать колхозную жизнь. И снова Иван возмущался. Говорил, что с таким же успехом мог и сам управлять хозяйством, и она была бы первым помощником ему, а не какому-то прохвосту, но Анна лишь повторяла слова о грядущих опасных временах. Вскоре ее слова стали подтверждаться.
  В деревню нагрянули чекисты. Видя, как тяжело поднимается колхоз, они быстро нашли виновников такого положения. Ими оказались единоличники, продолжавшие заниматься собственным хозяйством и тормозившие таким образом хозяйство коллективное, а так же староверы, которые твердой верой в своего Бога не давали развития материалистического мировоззрения среди колхозников. Единоличникам приказали вступить в колхоз, передать свои земли, скот и имущество. Отказавшихся записали кулаками и тут же раскулачили. Выгоняли из домов, отбирали имущество, оставляя лишь самое необходимое, грузили на подводы семьями и отправляли к ближайшей железнодорожной станции. Со староверами даже не разговаривали, понимая, что те добровольно от своих взглядов не откажутся. Однако их не стали огульно грузить на подводы. Тем, кто победнее предложили добровольно оставить дома и покинуть деревню. На вопрос куда идти ответа никто давать не собирался. Нагрянули и к Ивану. Убогая обстановка(Анна успела часть имущества раздать, а кое-что ценное припрятать) в доме не заинтересовала чекистов, но к кузнице возник интерес. Однако явившийся вместе с чекистами председатель, помня услугу Ивана, сам вступился за него. Заявил, что кузня и все имущество является собственностью колхоза, а Иван- передовой колхозник, очень хороший кузнец, без которого колхозу просто не обойтись. При последних словах он незаметно подмигнул Ивану и тот, сообразив, обещал старшему, что осмотрит всех лошадей отряда, и при необходимости перекует. Чекист остался доволен.
  Снова наступило короткое затишье. Колхоз, благодаря разумным подсказкам Анны через Ивана, да и активной деятельности, надо отдать ему должное, самого председателя, набирал силу. В деревне отстроили школу. Анна взялась за обучение ребятишек и делала это так умело, что вскоре и о ней, как в свое время об Иване, заговорили по всей округе. Родители из соседних деревень вели к ней своих детей. По особой программе занималась она и со взрослыми. Как-то Иван не удержался и спросил жену, откуда в ней столько знаний. И детей наукам обучает, и хозяйством подспудно управляет. Тогда Анюта ответила непонятной для Ивана фразой- " Так у меня два института за плечами: исторический и экономический". И вдруг разрыдалась. Иван пытался успокоить жену, но она хотела выговориться. Поведала, что из далекого будущего, что муж ее, талантливый изобретатель, изобрел машину времени и много экспериментировал. Она не любила бывать у него в институте, но в тот день вынуждена была пойти. Анна дохаживала последние дни беременности, и муж собирался отвезти ее в больницу, но почему-то не приехал вовремя. Думая о плохом, она поднялась в лабораторию, вошла без стука и увидела мужа , самозабвенно ковыряющегося в панели какого-то громоздкого прибора. Разозлившись, Анна крикнула мужу что-то резкое, рука мужа дрогнула. Последнее, что она помнила отчетливо, это яркая вспышка, ослепившая ее на мгновенье. Дальнейшее происходило в коротких проблесках сознания. Ее швырнуло в какие-то кусты, с силой ударило о землю, ребенок внутри дернулся, и начались схватки. Потом появился чудно одетый мальчишка, потом ее куда-то несли, потом лицо старухи, дикая боль... . Ну а дальнейшее ему наверняка рассказали. Даже оправившись после болезни, Анна долго не верила, что с ней могло произойти такое. Но, слушая разговоры, сопоставляя факты, она поняла, что заброшена из своего времени далеко в прошлое- в двадцать первый год, двадцатого века. Она изучала историю и этот ее период знала хорошо. Вот почему люди считают ее ведуньей и побаиваются. Просто то, что происходит здесь и сейчас, в ее времени давно известный факт. Именно поэтому она советовала поступать Ивану так, а не иначе. Выслушав внимательно, Иван неожиданно спросил, почему Анна согласилась выйти за него замуж, разве она не надеется вернуться назад, разве ее муж не вытащит ее этой самой машиной времени. Жена печально взглянула на Ивана, заметила, что ей возврата нет. Пояснила, от мужа слышала, что во времени действует какой-то закон сохранения: сколько единиц ушло во время, столько должно вернуться назад. Рожденного ей ребенка нигде не нашли. Она уверена, что муж починил машину и сумел вытащить сына обратно, теперь хоть он в безопасности. Вот и вся арифметика: один сюда, один обратно. Ей же теперь предстоит прожить новую жизнь в новом для нее мире, но не таком уж незнакомом. По крайней мере она знает об основных грядущих событиях и пытается что-то предусмотреть заранее. И если ей суждено жить здесь, зачем отказывать себе в таких важных вопросах, как создание семьи, воспитание детей. Она расскажет детям, они своим детям, и где-то там в ее времени ее правнуки встретятся с ее сыном и поведают ему интересную историю. Теперь погрустнел Иван, заметив, что его дети не смогут рассказать его родне о его жизни, ибо родня та осталась далеко в прошлом. И он поведал Анне свою историю. Та сначала впала в истерику, но вдруг неожиданно возрадовалась. Пояснила, что оба события берут начало в одной исходной точке, там, где находится сейчас машина времени, и эта машина работает. А значит у них есть шанс возвратиться в свое время. Нужно лишь подождать, пока кто-то за пультом машины произведет правильные расчеты и расставит все по своим местам.
  Потянулись годы ожидания, тревожные, но не бесцельные, иногда даже яркие. Иван не покладая рук, трудился в кузнице, повышая свое мастерство. Он теперь мог не только выковывать необходимый в хозяйстве инструмент, но и чинить появившиеся в колхозе механизмы: веялки, жатки. Анюта продолжала преподавать в школе, а также неприметно направлять действия руководства колхоза, подкидывая председателю разумные советы. Тот, набивши руку в управлении, пытался было противиться, но когда однажды сделал по своему и получил крепкий нагоняй, ибо нужно было сделать так, как советовала Анна, больше не сопротивлялся. Только раз в кругу близких товарищей посетовал, что эта чудная баба знает все заранее и может просчитать весь хозяйственный план наперед. Кто-то посоветовал ввести ее в колхозный актив, но председатель не хотел держать при себе более умного конкурента, да и Анна почему-то не желала высовываться, ей вполне хватало школьных забот.
  В 29-ом в семье Ивана родился ребенок. После первых, тяжелых родов Анна долго не могла забеременеть, и уже потеряла надежду, когда наконец появился Филипп, так назвали сына. Радости обоих не было предела, вот только жизнь все больше омрачалась. В первой половине 30-ых с колхозами стало твориться что-то непонятное. Страна требовала высоких урожаев, повышала нормы, уменьшала расценки. Колхозы не выдерживали нагрузок, загибались. Колхоз Ивана с трудом держался на плаву, не помогали даже советы Анны. К тому же она вновь затаилась в каком-то ожидании. Постоянно одергивала Ивана, разрывала отношения с одними, заводила знакомства с другими. Особенно напряглась после убийства Кирова. Поползли слухи о вредительстве, о врагах народа. По деревням и весям вновь понеслись чекистские команды. Хватали всех неугодных, не справившихся, не проявивших особого рвения. Не пощадили и председателя. Как не бил он себя в грудь, не кричал, что из народа, из самого бедняцкого слоя, только усугубил свою участь. Приписали неспособность справляться со своими обязанностями в связи с бедняцкой необразованностью и как следствие, подрыв колхозного строя. Сграбастали и весь актив. Ивану снова повезло. На место старого председателя прибыл близкий знакомый Ивана по гражданской войне- командир его отряда. Обрадовался встрече, пригласил во вновь формирующийся колхозный актив. Да и про Анюту не забыл, до него уже доошли слухи о ее дальновидности и прозорливости. Однако и на этот раз последовал жесткий отказ. Более того, жена потребовала у мужа держаться от нового начальника на расстоянии. Впервые Иван не выдержал и вспылил. Он сказал, что не намерен рвать крепкую мужскую дружбу из-за каких-то предвиденных ею событий. Анна умоляла, пыталась обьяснить, что это жесткая система, когда новые начальники поднимаясь наверх, сметают своих предшественников, ведут са собой своих людей, что грядет время, когда эта система заработает с бешенной скоростью. Иван был неумолим. Анна отступилась, лишь заметив, что боль утраты будет гораздо сильней, когда наступит этот миг. Она как всегда оказалась права. В конце 37-го председателя колхоза вдруг срочно вызвали в обком. Назад он уже не вернулся. Иван сильно переживал, Анна же не спала несколько ночей, прислушиваясь к каждому шороху, и вздрагивая от звука любого мотора появляющихся на деревне машин. В середине же 39-го на нее навалилась плохо сдерживаемая истерия. Она часто стала заговаривать о переезде, напоминала Ивану, что он очень хотел в Москву. Иван не понимал жену. Жизнь в стране наладилась, прекратились огульные чистки, колхоз процветал и развивался. Вокруг кузницы Ивана выросли механические мастерские, где его, как передовика поставили главным механиком. В самой кузне управлялись два помощника, но и он не забывал своей специальности, часто брался за молот, стоял у горна. Анна тоже не сидела на месте. Школа расстроилась, стало несколько классов, добавились ученики. Из города прислали учителей, Анна стала директором. Подрастал Филипп, после школы мчавшийся сразу в кузню, приобщался к отцовскому ремеслу. Однажды жена принесла большую политическую карту Европы. На территории СССР, от Ленинграда до Черного моря провела красным карандашом кривую жирную линию. Накрыв ладонью отделенную линией западную часть Союза, заявила, что во время войны с Германией, эта часть окажется под немцем. Ткнула пальцем в то место, где примерно находилась их деревня, показала, что это место попадает в зону оккупации. Иван рассмеялся. Он конечно продвинулся в грамотности с момента своего появления в этом времени не особо далеко, но политическую обстановку в стране и мире знал хорошо, благо об этом постоянно вещали репродукторы и лекторы на собраниях. Напомнил жене о недавнем пакте Молотова- Рибентроппа, ткнул в небольшое серое пятно на карте, пояснил, что такая маленькая страна, как Германия не решится напасть на такой большой Советский Союз. Анна снова напомнила о том, кто и откуда она, назвала сроки нападения: очень скорый- на Польшу, полтора года спустя- на Союз. Но Иван упирался. Напустив на себя полусерьезный, полушутливый тон, заметил, что если жена будет упорствовать, он сам лично сдаст ее органам НКВД за провокацию. Анна не приняла шутки. Выкрикнув-"Дурак! Скоро сам все услышишь"- рассерженная вышла прочь. Однако, когда в начале сентября по радио прозвучало сообщение о нападении на Польшу, Иван лишь мрачно покачал головой, натолкнувшись на вопрошающий взгляд жены. Поняв, что упертого мужа не прошибешь, а выносить такую информацию в люди действительно чревато опасностью, Анна начала действовать по другому. В летние каникулы сорокового куда-то выезжала на несколько дней, взяв с собой часть припрятанных ранее ценностей и накопленные сбережения. Вернулась радостная и счастливая. На вопрос Ивана ответила просто: купила домик в деревне на окраине Москвы, в той части, которая не подпадает под немцев. Посчитав оставшиеся деньги, Иван подивился такой дорогой покупке, но жена пояснила, что много денег ушло на товары первой необходимости: соль, мыло, спички, кое-какой материал, лекарства. Позже нужно будет припасти муки, круп и многого другого. Когда начнется война, все это станет страшным дефицитом. Муж смотрел на жену с подозрением, как на сумасшедшую, но окончательный диагноз решил поставить через год, 22 июня, когда должно сбыться предсказание. Ведь до этого Анна ни разу не ошибалась. Не ошиблась она и на этот раз.
  Ивана призвали в первые дни войны. Но пока формировался полк, потом спецучебка, где Ивана обучали разведке и подрывному делу( вспомнили его службу в спецотряде по уничтожению белобандитов во время гражданской войны), на фронт он попал лишь в начале октября. Успел отвоевать только месяц, как был тяжело ранен. Обозом его доставили в Москву, в один из госпиталей. Сбылась заветная мечта. Только не до московских чудес ему было, израненному, истекающему кровью. Да и Москва была не та, что в рассказах: укрытая в песок и брезент, ощетинившаяся противотанковыми ежами и стволами зенитных орудий. Но он и этого не увидел, пролежав много дней в полубреду, полусне. Лишь в конце декабря, когда угроза миновала и осада была снята, Иван смог наконец взглянуть на мир осознано. Едва придя в себя, он решил дать весточку родным. Помнил, что Анна с сынном собиралась перебраться в домик, купленный под Москвой, сразу после ухода Ивана на фронт. Решил отправить письмо по новому адресу. Едва надписал конверт, как в палату вошел санитар, ведя под руку раненого с перебинтованной головой, в большой, не по размеру, больничной пижаме. Уложил на свободную кровать возле Ивана и откровенно усмехнувшись-"Принимай профессора, братцы"- вышел. Раненый тут же уселся на койке и, в бессилии ударив кулаками по коленям, выкрикнул-"Поисковик отдайте, как я без него эту Березовку найду. Ее и на карте нет, она в войну сгинула." Иван, занятый своими мыслями, не особо обращал внимание на нового больного и на то, что он упомянул название его деревни, мало ли Березовок по всей России, но слово "сгинула" его зацепило. Заметил, что сам из Березовки, и его деревня пока существует. На это новый пациент лишь отмахнулся, но немного подумав, вдруг спросил, не объявлялась ли в их деревне странная женщина с большим сроком беременности, а возможно и с ребенком, уверявшая, что она из другого времени, из далекого будущего. Иван просто ответил, что это его жена. Кто-то хохотнул, раненый же, безнадежно махнув рукой, понуро свесил свою перебинтованную голову. Ивану стало жалко нового соседа. Сам не зная почему, он вдруг вспомнил рассказ Анюты о том, как ее нерадивый муж-ученый, увлекшись своими опытами, забыл отвезти свою жену в больницу, а потом по неосторожности отправил в другое время. Иван пересказал это раненому. В палате, слушая разговор, начали уже открыто смеяться, подозревая розыгрыш. Однако вновь прибывший вдруг встрепенулся и, вперив в Ивана полный надежды взгляд, горячо запричитал-"Это она, я должен увидеть ее. Расскажи, как добраться до твоей деревни." Иван заметил, что особо далеко искать не надо, его семья находится здесь, под Москвой, и указал на конверт. Пробежав глазами адрес, раненый хотел что- то еще добавить, но вдруг застыл с открытым ртом. С трудом преодолев оцепенение, произнес-"Это же дом моих предков. И имя сходится"- он снова уставился на Ивана, как будто увидел впервые- "А ты, конечно же Иван?" Иван кивнул. Смешки, готовые перерасти в хохот, резко оборвались. "Выходит"- продолжил больной-" моя жена мне же и прабабка, а ты, значит, мой прадед?" Теперь взрыв хохота не заставил себя ждать. Тут в палату вернулся санитар, подошел к раненому, которого только что привел. Видя смеющиеся лица больных, покачал головой, извинился, что по ошибке доставил раненого не туда, что ему надо в другую полату- он открыто покрутил пальцем у виска. Раненый вдруг вцепился в рукав Ивана, не обращая внимания на смех, быстро заговорил-" Запомни, родственник, координаты точки возврата. Время- август 1943года. Место- твоя Березовка, сарай на краю деревни. Он вне времени- как бы есть, и как бы нету. Собери все элементы, выпавшие из ячеек времени, стяни эту временную петлю, не дай ей замкнуться в круг. Если сделаешь, все станет на свои места. А я сделаю, чтобы это не повторилось, я уничтожу свою машину" Санитар подхватил больного под локоть и, с трудом оторвав от Ивана, под общий смех поволок прочь из палаты, обещая, что в другом месте будут более достойные слушатели. В дверях, преодолевая напор санитара, раненый вдруг снова крикнул- Знай, Анна с сыном обязательно должны быть там. Наш сын- главный элемент цепи". Дверь за ним закрылась. Иван мало что понял из произнесенной скороговоркой галиматьи и даже усмехнулся вместе со всеми, но какое-то тревожное чувство крепко засело в его душе. На следующий день санитар передал Ивану обычную ученическую тетрадь, с усмешкой сообщив-"Родственничек всю ночь сочинял." В записях много говорилось о времени: его понятии, структуре, о переходах, временных петлях и кругах. Особо упоминалось об уже знакомых координатах- 43-ем годе и сарае. Было там и об элементах, которые кто-то(теперь понятно, что Иван) должен был собрать в то самое время в этом сарае, чтобы все встало на свои места. Под элементами подразумевались люди. Были названы некоторые имена, среди которых особое внимание уделялось сыну Анны, которого автор почему-то называл-"наш сын". Дальше шли рассчеты, в которых Иван конечно же ничего не понимал. Он, наверное, отложил бы тетрадь куда- нибудь подальше и благополучно забыл, если бы не запись на последней странице. Она гласила: "Уважаемый родственник, если ты не сделаешь этого и не затянешь проклятой временной петли, со всеми нами, попавшими в нее, случится ужасное. Утратив последовательность событий, петля сомкнется в круг и мы вынуждены будем вечно двигаться по этому кругу, постоянно повторяясь в своих делах и поступках. Такого наказания я не желал бы никому. Пока ты не осознаешь этого. Конечно, все написанное кажется тебе фантастикой, или глупостью, как в свое время глупостью казалась одна книжка, оказавшаяся в моих руках. Но благодаря той глупости я сотворил свою машину и вот теперь распутываю то, что получил. Спроси Анну, она все разъяснит." Иван вновь крепко задумался.
  Вскоре Иван поправился и, выпросив у главврача двое суток отпуска перед отправкой на фронт, решил навестить семью(письмо осталось без ответа, видимо затерялось). Однако его желанию не суждено было сбыться. Едва он получил вещи и документы, как его перехватил офицер из разведотдела и забрал с собой. Ивана, как разведчика и специалиста-подрывника включили в диверсионную группу, в срочном порядке направляемую в тыл вражеских армий, стремительно продвигающихся к Сталинграду. Так, перемещаясь в гуще фашистских войск, Иван оказался в своих родных местах, как и предсказывала Анна, попавших в зону действия врага. Первым делом он решил наведаться в родную деревню. Его ждало жестокое разочарование. Деревни не было. "Сгинула"- как выразился тогда в госпитале незнакомец. Десяток обгорелых печных труб, да сарай-развалюха на краю деревни. Иван никак не мог припомнить этот сарай в мирное время, хотя он был ему знаком. Да и не до сарая было. Накатывала злоба на врага, уничтожившего деревню, тревожила мысль, что стало с жителями. Хотелось мстить. Гонимый чувством мести, он выдвинулся с группой в очередной рейд и неожиданно в лесу встретился с разведчиками небольшого партизанского отряда, оказавшимися жителями его родного села. Через полчаса он сидел в землянке пред командиром отряда- своей собственной женой.
  - Вот прям, как мы сейчас с тобой- Иван, улыбнувшись своим мыслям, взглянул на сестру, погладил ее руку. Продолжил рассказ.
  Анна, едва Иван убыл на фронт, начала готовиться к отъезду под Москву. Но, то и дело возникающие неотложные дела оттягивали отъезд, а вскоре Анна поняла, что не может так просто, зная о грядущих событиях, бросить в беде деревню, жителей, с которыми сроднилась за столько лет. Ей удалось уговорить несколько селян устроить в непроходимом урочище, подальше от деревни лагерь- схрон, чтобы к моменту прихода немцев уйти в подготовленное место. Сначала сообщение о захвате деревни было воспринято в штыки, но потом многие вспомнили о пророческом даре женщины, кто-то напомнил, что Анна никогда не ошибалась и благодаря ей они смогли пережить многие беды. Когда же немцы подошли совсем близко, даже у самых последних скептиков развеялись все сомнения. Одним словом, когда враг вошел в деревню, его встретили пустые дома и могильная тишина. Разозлившись на то, что не удалось ничем поживиться, деревню сожгли. Боевые части, выполняя жесткий приказ, ушли дальше к Волге, тыловые службы обошли выжженное пустое место стороной. Анна этим воспользовалась. Оставив стариков и детей в неподступном урочище, сама же с наиболее боеспособными селянами организовала новый лагерь поближе к пепелищу, воодушевив людей на месть врагу за уничтоженную деревню. Хорошо помня по книгам истории будущего о всех передвижениях фашистов в этой местности, ибо в свое время защитила диссертацию по периоду сталинской эпохи, Анна организовывала боевые рейды в тылу врага, не заметив, как постепенно стала командиром партизанской группы. Скоро группа разрослась до небольшого отряда. Филька не захотел отсиживаться в урочище и увязался с отрядом. Теперь он и еще несколько его друзей-погодков выполняли обязанности курьеров. Анна поначалу очень боялась за сына, даже жалела, что не уехала в Москву, но потом свыклась.
  Появлению Ивана Анна больше чем обрадовалась. И не только потому, что встретилась с мужем, но и потому, что отряд мог теперь обрести твердую мужскую руку. Задачи, поставленные перед группой Ивана совпадали с действиями отряда, поэтому он сразу же согласился его возглавить, влив в него всю группу. Получив опытных, обученных бойцов, отряд начал действовать более решительно.
  Как-то Иван вспомнил о тетради и показал ее жене. Едва взглянув внутрь, Анна спросила, откуда это, и Иван рассказал о чудном незнакомце в госпитале. Жена вдруг сняла с груди медальон, который носила не снимая много лет, раскрыла плоский, замысловатый кулон, поднесла к лицу мужа. На обеих половинках кулона, непонятным Ивану образом были выгравированы обьемные фотографии. На одной он сразу же признал совсем молодую Анну, на другой с трудом распознал раненого незнакомца из госпиталя- по глазам. "Значит он все-таки искал меня"- Анна несколько мгновений смотрела на фотографии, потом, убрав медальон, переключилась на тетрадь. Она долго и тщательно изучала записи, иногда повторяла-"Неужели все можно вернуть", и снова погружалась в расчеты. Закончив изучать записи, заявила- "Будем ждать гостей". Иван поинтересовался, что за гости, и получил ответ, что скоро увидит сам. Их будет легко узнать: по одежде, говору, поведению, они выйдут из другого времени. А чтобы не пропустить, Филька с ребятами будут по очереди дежурить в точке так называемого перехода- сарае.
  - Кто же знал, Настя, что этими гостями будете вы- Иван снова погладил руку сестры.
  - И что же теперь?- Настя накрыла свободной рукой руку брата.
  - Завтра- Иван взглянул на свои наручные часы, усмехнулся- Точнее, сегодня последний день августа. Я отведу тебя и Мам... Талгата к сараю. Что произойдет, не ведаю, только вы должны будете перейти во времени и тогда все там в прошлом, а затем и в будущем встанет на свои места.
  - Почему только мы, как же ты и Анна? Мы же все из другого времени!
  - Видишь ли, Анюта проверила расчеты и нашла изначальную ошибку. Не в решении задачи, в ее исходных данных. В данный момент выпало из ячеек и попало в петлю времени пять элементов, то есть людей: Мы с Анной, вы с Талгатом и Анин сын.
  - Филипп!?
  - Филька родился в этом времени. Помнишь я рассказывал, что Анюта появилась здесь беременной, потом при родах мальчик исчез. Отец мальчика включил его в расчет, но его здесь как раз и нет, что нарушает баланс перехода. Однако, если кто-то из нас останется здесь, равновесие сохранится и задача будет решена. Тебе трудно понять, и я не понимал, пока Анна не объяснила- Иван вдруг вытянул из кармана кусок шерстяной нитки, растянул его на столе и слегка потянул вперед- Представь, что это время, которое движется вперед от прошлого к будущему. Только если начало нити времени может пропадать в глубине веков, конец нити человек держит в руке, в настоящем. Теперь представь, что какой-то умник изобрел машину времени , вычислив всякие там точки перехода, перебросил человека в прошлое. Человек потянул за собой и свою нить( Иван подхватил кончик нити и загнул его назад), оказавшись в прошлом, уже вместе с этим прошлым вновь стал двигаться вперед, продолжая тянуть свой конец нити(закруглил нить так, чтобы ее кончик, наложившись на середину нити, образовал петлю и снова смотрел вперед) Теперь машина возвращает человека в свое время(Иван вновь потянул кончик, но вместо того, чтобы сдернуть петельку и выпрямиться, все колечко вместе с нитью потянулось вперед). Видишь, человек, вернувшись в свое время, притащил и временную петлю, ну и всех тех, кто в те мгновения оказался рядом с ним в той петле. Человек так и будет тянуть эту петлю за собой до тех пор, пока(Иван прижал указательным пальцем нить почти в том месте, где она перехлестывалась, а большой и средний, придавив концы нити, начал разводить в разные стороны, постепенно стягивая петлю)кто-то здесь, в настоящем, не удержит узел в стабильном положении, а другие, вернувшись в свои ячейки в прошлом и будущем, не потянут концы на себя. Но основными будут те, кому предстоит удерживать узел. И вот мы с Анютой решили...
  - Но почему именно вы?-Настя вскочила- Почему не я или, скажем, Талгат (татарин и до этого прислушивавшийся к разговору, вскинул голову). Почему просто все нельзя сделать, как было, всех вернуть на свои места, в свое время, как будто ничего и не было.
  - Не было!?- теперь поднялся и Иван- Скажи честно, Настя, ты хотела бы, чтобы в твоей жизни не случилось той встречи с Семеном и Степаном. Думаешь, я не подметил, как ты украдкой смотрела на них, когда они хорохорились перед тобой?
  Настя покраснела, опустив взгляд.
  - Вот и я не хочу- Иван сел, усаживая на место сестру- Не хочу, чтобы в моей памяти не было Анюты, Фильки. И Анна тоже не хочет. Здесь прошла наша настоящая жизнь.
  - И я не хочу! Не хочу в прошлое, где меня кроме позора и проклятий ничего не ждет- По лицу Насти потекли слезы- Хочу еще раз увидеть их. Я чувствую, они где-то рядом, может не в этом времени, чуть подальше, но я могу дождаться.
  - Ты так и не поняла- Иван взял в руки нить, скрутил в петлю и, медленно развел руки, пока петля не стянулась и нить снова не стала прямой- В прошлое уйдет один из вас, другой пойдет в будущее, чтобы с разных концов потянуть эту нить времени и стянуть петлю. По расчетам в будущее идет женщина. Анна, чтобы избежать непредвиденных обстоятельств, ушла с разведчиками и вернется только к вечеру. Остаешься только ты.
  - В будущее. Значит я смогу увидеть Степана- Настя просветлела.
  Иван поднялся из-за стола
  - Кстати, о Степане. Из расчетов выходит, что наш Филька- его отец. Смотри не промахнись там, в будущем, а то придется нянчиться с младенцем или водить за руку древнего старика - усмехнувшись, Иван вышел из землянки, не приметив, как Талгат, проводив его внимательным взглядом, о чем-то тяжело вздохнул.
   * * *
  Выйти к месту пораньше не получилось. Ивану нужно было решить кое- какие вопросы в отряде, да и не хотелось тревожить сестру, прикорнувшую лишь под утро. Собрались только к полудню. Отправились вчетвером- Иван прихватил с собой Махметку. Увязался и Филька, но отец, напомнив сыну о дисциплине, осчастливил его нарядом по кухне. Талгату вернули саблю. От винтовки он в испуге отказался. Вид его вызывал улыбку: ватник, подпоясанный сыромятным ремешком от конской упряжи, галифе, заправленные в желтые сапоги с загнутыми вверх мысами, на голове огромная лисья шапка, в руке сабля. Но никто не усмехнулся, все знали из красочного Филькиного рассказа, как ловко этот басурманин разделал своей саблей проклятых фашистов. Насте на плечи Иван накинул свой армейский бушлат- не смотря на конец лета, было промозгло. Вышли пешими, благо до деревни было недалеко. Придя на место, Иван остановился возле сарая, долго рассматривая его.
  - Не припомню я, Настена этого сарая в нашей деревне. До колхоза его не было, при колхозе не строили, однако, стоит.
  Настя поняла его по своему.
  - Да как же не помнишь, соседки это нашей сарай, бабки Лукерьи. Кузня отца на взгорке стояла, а он прямо под кузней, в низине. Только где тебе, ты только до кузни и добегал, остальное тебе не интересно. Мы же с девчонками возле сарая всегда свои посиделки устраивали- и рядом с домом, и в то же время вдали от родительского глаза.
  - Столько лет простояла!- удивился Иван, не осознавая, что сестре, прибывшей из своего времени только вчера, этого не понять- Ну ладно, давайте прощаться. Времени уже много, а как это все будет, ни я ни Анюта не знаем.
  Коротко простившись, пожелав друг другу всего самого хорошего, они разошлись. Настя с Талгатом вошли в сарай. Ничего здесь со вчерашнего дня не изменилось, только куда-то исчезли трупы порубленных фашистов. Едва они осмотрелись, как в сарай опрометью влетели Иван с Махметкой.
  - Немцы! Откуда они здесь?- Иван скинул с плеча автомат, подбежал к окошку.
  - Так ведь Талгатка вчера двоих зарубил, сегодня утром поисковый объезд был. Мотоцикл увидели, убитых нашли, вот и выслали карателей- Махметка оттянул затвор винтовки, загоняя патрон в патронник.
  - Надо своих предупредить- Иван обернулся, встретился взглядом с Настей, сам себе скомандовал- Отставить! Махметка, дуй через бурьян на тот край деревни, там начинай шуметь. Как тебя заметят, уходи в лес, сообщи в отряд. Я пойду вокруг. Надо отвлечь внимание от сарая.
  Махметка выскочил из двери, пригибаясь за высокой травой побежал к центру деревни. Там, возле одной из развалившихся печей встал во весь рост, прицельно выстрелил в сторону немцев, толпой движущихся к сараю, что-то закричал по своему и бросился дальше. Солдаты тут же рассыпались в цепь, большая их часть, сменив направление, двинулась за Махметкой. Настала очередь Ивана. Махнув на прощанье рукой, он стремительным рывком бросился вон из дверей, и ползком скрылся в траве. Вскоре автоматная дробь раздалась ближе к лесу. Со стороны деревни снова грянул винтовочный выстрел и Махметка опять что-то прокричал на своем языке. Неожиданно поднялся Талгат, держа на готове саблю.
  - Ты куда?!- только и смогла крикнуть застывшая в растерянности Настя.
  - Мой брат именем богов призвал всех великих воинов в подмогу. Я тоже воин, я должен помочь брату.
  - А как же...?- договорить Настя не успела, Талгат скрылся за дверью.
   * * *
  Махметка, укрываясь за обгоревшей печной трубой, дергал затвор винтовки, пытаясь освободить ствол от заклинившего патрона, как перед ним неожиданно возник здоровенный немец. Рявкнув-"Швайне партизанен"- он вскинул автомат, но выстрелить не успел. Раздался свист, и голова фрица вместе с каской улетела в кусты. Тут же возник Талгат в своей лохматой шапке, с окровавленной саблей в руке. Оттолкнув обезглавленное тело, потянул в кусты и Махметку. Возле трубы появились еще двое фашистов, громко крикнули, видимо звали третьего. Махметке все же удалось выковырнуть застрявший патрон и дослать новый. Он поднял винтовку, но Талгат сделав рукой запрещающий знак, снова исчез. Через мгновенье оба немца, тихо охнув, осели в кусты. Появился лохматый воин так же беззвучно. Махметка поинтересовался, где Талгат научился такому мастерству. Тот ответил просто- в войске Мамая. Десятник, заняв самое неудобное место, заставлял их по многу часов беззвучно подкрадываться и срезать свой собственный кошель, чтобы он не заметил. Не сумевших этого сделать, нещадно сек нагайкой. Махметка удивился, но вспомнив ночную беседу, усмехнулся. Неожиданно Талгат спросил, помнят ли в их кочевье род черных ханов. Махметка снова удивился. Ответил, что не только помнят, но и уважают. Только теперь их так не называют. Старейшина рода, важный начальник- председатель большого колхоза. У него два сына, тоже воюют, есть внук. А кочевья давно нет, там теперь крупное село. Глаза Талгата загорелись. Он вдруг сорвал с головы свой малахай, сунул его Махметке, сказал, что за подкладкой зашит священный талисман. Стал умолять, чтобы Махметка, как вернется к себе в село, передал этот малахай внуку того старейшины и рассказал все, о чем они говорили ночью. Если ему не поверят, пусть скажет, что когда внук вырастит, в этих краях появится девушка, которая все сможет подтвердить. Талгат не стал говорить, что это будет Настя, даже он понимал всю неправдоподобность всего происходящего. Махметка, конечно, пообещал все выполнить, только заметил, что дело остается за малым- выжить хотя бы в этой схватке. Рядом снова послышалась немецкая речь. Талгат радостно улыбнулся, хлопнул Махметку по плечу и, взмахнув саблей, беззвучно исчез в кустах. Вскоре, далеко в стороне раздался его боевой клич. Шаги немцев стали удаляться в том направлении. Послышались автоматные очереди.
   * * *
  Иван, выпустив короткую очередь из автомата, переместился в сторону, осторожно выглянул из травы в сторону врага. Махметка оттянул на себя большую часть фашистов, часть пошла за Иваном, и все же несколько человек двигались к сараю. Нужно было возвращаться, защитить Настю и Талгата, причем без стрельбы, чтобы не привлечь остальных. Он заскочил в сарай на несколько мгновений раньше немцев и чуть не напоролся на ржавый шкворень, выставленный Настей для защиты. Девушка опустила железку, узнав брата.
  - Где Мамай?- выкрикнул Иван, не увидев Талгата.
  Настя не успела ответить, в дверях возник фашист. Иван выстрелил, но едва немец упал, как в маленькое оконце влетела граната и подкатилась к ногам Насти. Та хотела нагнуться и поднять непонятную деревянную колотушку, но Иван опередил ее. С силой толкнув девушку в дальний угол сарая, в полуразвалившийся хлев, сам прыгнул на гранату, закрывая ее своим телом. Тупой удар в грудь- последнее, что почувствовал Иван, перед тем, как погрузиться в темноту.
   * * *
  Обида обожгла Настю, когда Иван грубо толкнул ее в хлев, крепко приложив головой о бревна сарайной стены. Но прежде, чем потерять сознание, она успела заметить, как под братом, накрывшем своим телом забавную деревяшку, зародился огненный смерч.
   * * *
  Расставшись с разведчиками, Анна свернула на тропу, ведущую к деревне. Любопытство пересилило осторожность- очень хотелось взглянуть, свершились ли события, описанные в расчетах. Выйдя из-за деревьев на опушку, Анна замерла- деревню, разбившись на две группы, прочесывала немецкая зондеркоманда. Со стороны печных развалин раздался странный боевой клич, туда устремилась одна из групп. В тот же миг в дверь сарая, который был совсем недалеко от разведчицы, метнулся человек. Ивана она узнала сразу. Но зачем он вошел в сарай? Неужели ничего не получилось? Размышлять было некогда- сразу за мужем возле сарая возникли двое фашистов. Выхватив наган, другого оружия у нее не было, Анна кинулась вперед, но не пробежав и пяти шагов, споткнулась и кубарем полетела в траву. Тут же раздался оглушительный взрыв, сверху посыпались ошметки прелой соломы, обломки гнилых досок. Один обломок крепко приложил женщину по затылку, но сознание она потеряла, кажется, лишь на мгновенье. Рядом что-то пискнуло. Котенок?! Анна повернула голову и обомлела. Прямо перед ней лежал сверток. Завернутый в простую домотканную материю ребенок. Эту материю Анна помнила: блеклый цвет, простая вышивка крестом по краю. В нее повитуха заворачивала младенца после того, как Анна разрешилась от бремени. Малыш заплакал. Этот плач она не мокла спутать ни с чем. Именно его она слышала, лежа в полном бессилии, накрытая зачем-то простыней с головы до ног. Перед ней лежал ее ребенок. Повинуясь материнскому чувству, Анна подтянула сверток к себе.Ткань распахнулась, ручки ребенка оказались на свободе. Мальчик! Сын! Младенец заплакал громче. Где-то рядом зазвучала немецкая речь. Стараясь успокоить дите, Анна прижала его к себе. Малыш интуитивно ткнулся лицом в ватник, отыскивая еду. Продолжая следовать материнскому инстинкту, Анна распахнула ватник, рванула ворот платья, высвобождая грудь. Из ворота выскользнул медальон. Малыш, судорожно стиснув ручки, зажал медальон в кулачке и припал к материнской груди. И тут же над головой раздался возглас удивления. Анна скосила глаза. Над ней стоял удивленный немецкий солдат и плотоядно ухмылялся. Женщина осторожно высвободила руку с оружием, но выстрелить не успела. Немец заметил движение, улыбка слетела с его лица, ствол автомата хищно дернулся. В последний миг Анна рванулась, прикрывая собой ребенка. Шею обожгло огнем, это натянулась и оборвалась цепочка с медальоном, зажатым в руке малыша. От резкого движения в голове всколыхнулась острая боль оставленная упавшим обломком дерева, и Анна потеряла сознание раньше, чем прозвучала автоматная дробь.
   * * *
  Два немецких офицера склонились над телом убитого Талгата. Один, наступив сапогом на запястье воина, с трудом вырвал из мертвой руки саблю.
  - Теперь, Вольф, ты веришь, что русские, это дикие темные варвары. Только варвары могут идти вот с этим- немец махнул саблей- Против нашего оружия. Возьми эту железку и покажи своим яйцеголовым приятелям, которые до сих пор сомневаются в теории превосходства одних рас над другими.
  - Однако, этот темный варвар отправил на тот свет десяток наших окультуренных солдат- офицер принял саблю у своего товарища, внимательно разглядывая ее.
  - Полно, Вольф. Мышь, загнанная в угол, тоже иногда кидается на кошку, но это скорее исключение- офицер перешагнул через труп раскосого партизана и направился прочь.
  - Когда-то дикие племена германцев, тоже называемые варварами, смели могучий и просвещенный Рим. Если русские- варвары, а мы- последователи Великого Рима, нас ничего хорошего не ждет- Вольф тяжело вздохнул и, положив саблю рядом с Талгатом, коротко козырнул, отдавая честь славному воину. Именно этот поступок спас его, наверное, от смерти. Махметка, державший офицера на мушке, вдруг передумал стрелять, отполз подальше в кусты. Он вспомнил приказ Ивана сообщить своим и, придерживая лохматый малахай, память побратима, пополз к лесу.
   * * *
  Преодолев тупую боль в груди, Иван выдохнул, открыл глаза. Знакомые стены, свисающие пласты соломы. Вдобавок свежий запах навоза.
  - Где я?
  - У Лукерьи в сарае, где ж еще!- прозвучал над ухом голос матери- Тишка когда в грудь тебя ткнул, я на него чугунок с горячими щами выплеснула. Заверещал к народу кинулся. Пожгли нас, Ваньша. И дом, и кузню отцову. Насилу тебя из огня сюда переволокла.
  От голоса матери Иван вздрогнул, но тут же взял себя в руки.
  - Погоди, маманя, так что же получается, я назад вернулся- он поднялся, сел, оглядел себя. Армейская гимнастерка, сильно порванная на груди, брюки-галифе, сапоги кирзовые, ремень офицерский со звездой. Даже часы на руке, только не ходят- разбил, когда падал на гранату. Стоп! Вот он, критический момент перехода, как объяснял тот умник. Никто не виноват, Иван сам отправил себя в прошлое. Но иначе не мог. Не накрой он гранату, пострадала бы Настя, а вдруг у нее другой способ перехода. Остались жена и сын. Горько и досадно, но значит так надо. Анна женщина самостоятельная, она сумеет выжить и все выправить, а ему, видно, придется тянуть со своего конца, здесь все на свои места ставить.
  - С того света ты вернулся- пробурчала мать- Взгляни на себя, словно на двадцать лет постарел. Только и на этом не радостно. Тишка сказал, что не даст тебе жизни в деревне
  - Ничего, маманя, деревня от нас в ближайшие пять столетий никуда не денется, подождет. Мы с тобой в Москву подадимся, за свой край нити ухватимся и потянем. Будем новую старую жизнь начинать.
  Мать ничего не ответила, лишь непонимающе хлопала глазами и горестно качала головой.
   * * *
  
  Настя очнулась от громкого, до боли знакомого голоса.
  - Больно уж место знакомое, словно бывал я здесь, господин майор.
  - Это деревня староверов, поручик. Еще при царе Петре Лексеиче сюда людишки потянулись от строгих порядков да новой веры. Вон и церковь ихняя. Глухое место. Вряд ли вы тут были.
  - Понимаю, да только... Вот сарай. Если рядом на взгорке кузню поставить, точно бывал.
  
   Настя открыла глаза. Странно. Хлев, куда втолкнул ее Иван, был совсем целым, на крыше свежая солома, никаких обломков. Даже при тетке Лукерье сарай выглядел старше. Поднявшись, она ощутила легкую боль в затылке, но превозмогла ее, стала прислушиваться дальше.
  - Так, была кузня, только очень давно. Люди до сих пор подковы, да ковку всякую там находят. Только место это почему-то проклятым считают. Сколько раз здесь строить пытались, не выходит ничего. То сгорит постройка, то развалится. Как сарай-то держится, непонятно.
  - И все же, господин майор, знакомо мне это место. Так и кажется, объеду сарайчик, поднимусь на взгорок и увижу красивую девицу в сарафане по имени...
  Настя узнала, кому принадлежит голос. Семен. Его вместе со Степаном привел в дом Иван, он привлек Настю странной одеждой, а позже напугал выстрелом из ружья при осаде деревни татарами. Радостно встрепенувшись, девушка скинула с плеч Иванов армейский ватник и вышла из сарая.
  -... Настя- закончил фразу Семен, вдруг глаза его округлились и он снова произнес-Нас-тя!?
  Перед девушкой верхами гарцевали несколько всадников. Двое, что вели беседу, выдвинулись чуть вперед. Один, седоусый старик, в блестящей каске с плюмажем, в богато украшенном мундире с золотыми наплечниками, обшитыми бахромой. Второй, без головного убора, в мундире попроще, с наплечниками без бахромы. Именно он произнес ее имя. Это был Семен. Спрыгнув с коня, он подбежал к Насте, протянул руки и вдруг замер
  - Настя, как ты здесь оказалась?
  Девушка удивилась.
  Это я хотела спросить у тебя. Опять ваши шутки со временем. Разве ты забыл мою деревню, вон на взгорке кузня моего отца- она подняла взгляд и смолкла. Не было кузни. Огляделась вокруг. Церковь отдаленно напоминала ту, что была в их деревне, дома же были какие то чужие: серые, замкнутые.
  - Настя, это мое время. Сейчас 1815-й год от Рождества Христова. Если с тобой Степан и Иван, зови, я буду рад приветствовать вас у себя в гостях, и мои друзья...
  - Подожди- вдруг прервала девушка- Получается, что я попала не в настоящее, а в прошлое. Иван ошибся и теперь я здесь совсем одна.
  - Что ты, Настя, а как же я- Семен наконец приблизился к девушке и обнял ее за плечи- С того дня, как мы расстались, я только и думал о новой встрече.
  Вдруг кто-то из толпы всадников крикнул
  - Поручик, а не кажется ли вам верхом невежества в присутствии старших по званию беседовать в свое удовольствие с дамой, и даже не соизволить познакомить нас с ней
  - Прошу простить, господа- Семен, продолжая обнимать девушку за плечи, повел ее к товарищам- Прошу знакомиться, моя... невеста.
  Настя вздрогнула, покраснела, но не отстранилась. Всадники стали спешиваться, окружать пару. Первым подошел майор. Представившись и выразив искреннее восхищение, он все же заметил
  - Честно, поручик, я думал, что все ваши росказни о красавице из прошлого-бред сумасшедшего. Теперь вижу, как глубоко ошибался. Просто я не понимал последнего иносказания. Действительно, девушка из глухой староверческоой деревни- красавица из прошлого. Вот почему и деревня вам показалась знакомой. Теперь признайтесь, поручик, когда вы успели здесь побывать и отхватить такое счастье.
  - Давно, очень давно, господин майор.
  - Неужто еще до войны. Вы приметили ее ребенком?
  - Чуть-чуть пораньше, всего на несколько веков.
   * * *
  Анна очнулась от того, что ее обнаженную грудь холодила росистая трава. Она поднялась, заправилась, огляделась вокруг. Был поздний вечер, но и в сумерках бросались в глаза явные перемены. Вокруг не было леса, бурьяна, обгорелых труб. Не было сарая. Был газон с ровно подстриженной травкой, ровные дорожки. Вдали, в пелене наползающего тумана, веселым многорядьем светились окна высотных домов. Это так было знакомо, словно выплыло из далекой прошлой будущей жизни. Ей не потребовалось много времени, чтобы понять- совершился временной переброс. Анна отряхнулась, пытаясь привести себя в порядок. Ее затертый ватник, старомодное платье и стоптанные кирзовые сапоги совсем не подходили под окружающую обстановку. Едва она сошла с газона и ступила на твердую дорожку, как рядом возник невысокого роста мужчина в цивильном костюме и немного ломая слова, спросил
  - Извините, я только с поезда, поселок Березовский, правильно приехал?
  Анна с удивлением вгляделась в скуластое раскосое лицо.
  - Махметка, ты!?
  - О, вы знаете моего двоюродного дядю?
  Только теперь Анна разглядела, что с Махметкой мужчина схож лишь скулами да разрезом глаз, по годам он был гораздо старше, примерно ее возраста. Она поведала, что знала человека с таким именем, партизанившего в этих местах. Мужчина радостно закивал, сказал, что жил в их селе такой человек, знал его деда. И вдруг рассказал странную историю, которую поведал ему дед, показал лохматую лисью шапку и пулю-талисман, сказал, что подтвердить невероятную историю сможет девушка, которая должна быть здесь. Анна усмехнулась, сказала, что она и есть та самая девушка, только немножко состарилась и историю, которую она вовсе не считала чудной, может не только подтвердить, но дополнить и разъяснить. Так же она пояснила, что здесь сама оказалась случайно, что ей срочно нужно попасть в Москву, к сыну, но возникли некоторые трудности. Мужчина, обрадованный тем, что так быстро отыскал нужного человека, сразу же согласился помочь. К тому же впервые выбравшись из своего дома в Зауралье, он сам хотел увидеть как можно больше и был вдвойне рад такому приятному компаньону. Помог Анне с одеждой и билетами и через несколько часов ночной поезд, исчезая в густеющей дымке тумана, увозил их в Москву.
   * * *
  Когда туман над плоскостью экрана развеялся, зрители продолжали сидеть в глухом оцепенении. Первым пришел в себя ассистент
  - А ведь это мои родители. Их фотография висит у меня дома- встретив удивленный взгляд профессора, юноша пояснил- Махметка, как вернулся домой с войны, сразу выполнил обещание, данное Талгату. Рассказал его историю моему прадеду, внуку того старейшины из рода черных ханов, вручил шапку и пулю-талисман. Прадед пересказал историю деду, дед отцу. Никто из них не верил в эти росказни, а вот отец поверил. Особенно ему запомнился рассказ про девушку, которая должна здесь ждать. Дело в том, что он долго не мог найти себе пару. Родня посмеивалась, говорили, что та девушка уже давно состарилась и умерла, но отец собрался и поехал.
  Профессор пристально смотрел на ассистента, затем вдруг расстегнул ворот рубашки, вытянул с шеи цепочку с медальоном и, раскрыв медальон, положил перед юношей. С плоских половинок медальона на него смотрели объемные фотографии молодых мужчины и женщины. В женщине парень без труда узнал свою мать.
  - Откуда это у вас?- юноша недоверчиво взглянул на профессора- Неужели вы, тот самый потерявшийся ребенок? Но этого не может быть!
  Профессор не стал спорить, подсел к компьютеру, его пальцы забегали по клавишам. Он сообщил что давно пытался выстроить схему генеалогического древа, взяв за основу генетическую память, но ему не хватало данных. Теперь эти данные, кажется, появились. Вскоре машина выдала сложную схему взаимосвязей. Едва лишь взглянув на экран, юноша подтвердил свое заявление, отметил ошибочность схемы и невозможность результата. В стандартных генеалогических схемах линия наследственности, поэтапно связывая всех членов родственного древа от предков к потомкам, всегда совпадала с линией генетической памяти. В полученном же графике все было иначе. Если родственников, задействованных в схеме, машина и смогла расставить по своим временным ячейкам, в связующих линиях наследственности и генетической памяти творился полный хаос. Они соединялись, перескакивая через временные ниши, обрывались, пересекались между собой, связывая несвязываемое.
  Профессор не стал спорить, лишь заметил, что если со временем обращаться как с игрушкой, тогда все возможно. Увиденное сегодня- тому доказательство, а схема, лишь подтверждение. Профессор приступил к разъяснениям.
  Первым в основании "родословного древа" по степени удаленности на выбранном промежутке времени стоял Иван. В краткой сноске говорилось, что он все-таки перебрался в Москву, женился, обзавелся многочисленным потомством. Подтверждала это и одна из ярких генетических линий, которая, ветвясь на последующих поколениях и теряя цвет, словно растворяясь в генно-семейных связях, приводила к Семену в 1800-тые годы. Настя, сестра Ивана, также была отмечена в истоках "родословия", но от нее не исходило ни одной линии. Однако ее имя вновь появлялось возле имени Семена, и объединенные в единую семейную ячейку они давали новую потомственную ветвь. Дальше, где-то на отметке 2030-ых годов среди листочков этой ветви появлялись два человека, вновь соединившиеся в единое семейную пару- Анна и ее первый муж- изобретатель машины времени. Да, они были дальними родственниками, ведущими свое начало из единой ветви Семена и Насти. На этом классическая схема генеалогии заканчивалась. Дальше начиналось то, что аспирант определил одной фразой- "этого не может быть". Неожиданно появившаяся у Анны вторая генетическая нить резко поворачивала назад, в прошлое, и на стыке 1921-го года соединялась с повторяющейся нитью Ивана, идущей из глубины веков. В образовавшейся временной ячейке встретившихся линий появлялось имя их сына Филиппа. Казалось, классическая схема восстановилась. Филипп родил Степана. Степан, отвоевав в Афганистане, осчастливил себя дочерью. К сожалению, дочь умерла при родах, поразив душу Степана неизлечимым недугом, но успела подарить миру ученого- изобретателя машины времени.
  Неожиданно профессор замер, пристально разглядывая схему и наконец подавленно произнес
  - Значит, он все таки попался, и поэтому позволил мне провести тот, первый эксперимент- видя непонимание юноши, он грубо ткнул пальцем в экран, повел по линии Ивана через Семена и Настю к изобретателю, затем через Анну опустился к Филиппу и через Степана и его дочь вновь вернулся к изобретателю- Видишь эту петлю. Он попал в нее, случайно отправив жену в прошлое. Но понял это лишь когда отправился на ее поиски и там, в прошлом, столкнулся в госпитале с Иваном. Выяснил, что Иван и Анна стали ему дважды родственниками, а произойти это могло в случае, когда эти люди дважды прошлись по одному периоду времени. Такую возможность дает только петля времени.
  - Но при чем здесь ваш первый эксперимент?
  - Старик с самого начала хотел стянуть петлю, чтобы выпрямить время и вернуть все на место. Для этого нужно знать всего две вещи: длину временной петли, то есть начало и конец скручивания времени, и место перехлеста, где время, накладываясь, течет само в себе дважды. Место перехлеста ученый рассчитал, исходя из принципа действия машины времени- тот самый 43-ий год. Знал и конечный участок скручивания петли- момент запуска машины. Но вот как далеко раскинулась эта петля, где ее начало, он не знал. По расчетам выходило, что это начало 20-го века, куда он предположительно отправил жену, но что- то смущало его в этих расчетах. К тому же его тревожили те письма и книга, которые он получил от своего деда Степана. По ним выходило, что начало петли уходило аж в 1380-ый год. Он, видимо, испугался и немедленно уничтожил машину. И всю жизнь прожил под гнетом этой книги, надеясь однако, что случится чудо, иначе зачем было сохранять чертежи.
   -И вы это чудо свершили?
  - Действительно, мой опыт доказал, что начало нити уходит в глубокое средневековье. Но и только. Никаких иных результатов он не принес. Однако старик остался доволен, сам не знаю, почему. Может радовался, что нашел все производные той задачки, которую он с свое время так и не решили. Это произошло сегодня, и во многом благодаря тебе.
  Юноша смутился и вдруг спросил
  - Почему 43-ий.
  - Принцип действия машины. В точках повышенного психологического подьема, коими и являются периоды войн, создается особая пространственно-временная напряженность, этакое магнитное поле. Машина улавливает это поле и именно в таких местах открывает временные порталы. Но чтобы произошло перемещение, должно быть открыто несколько порталов. Тогда материальный объект из той точки, где напряженность ниже, переместится в точку, где она выше, как бы притянется к тому месту. Вот почему в первом эксперименте люди из будущего попали в прошлое. Стычки в Афганистане жестоки, но непостоянны. Битва под Бородино свирепа, но при широком разбросе войск вылилась в стремительные атаки отдельных групп. И лишь сеча на Куликовом поле несла массовый, всеобщий характер. В разгар схватки, где каждый дрался с каждым и возникла самая высокая напряженность временных полей. Время легко втянуло наших героев в тот период в критические мгновенья их жизни и так же легко возвратило назад, восстанавливая свою целостность. Но ничто не сравнится по напряженности с битвами на полях Великой Отечественной, особенно в переломном 43-ем. Если учесть, что люди были перенесены сюда ранее, то возвратиться назад проще всего именно в этот период.
  - Тогда понятно, чему радовался старик-изобретатель- юноша хитро улыбнулся- Он увидел эту генеалогическую схему, и понял, что все завершится удачно.
  - Это невозможно, тогда не существовало такой программы.
  - Ему не нужна была программа, он сделал расчеты сам, и ваш эксперемент подтвердил верность этих расчетов. Вы сами и есть то подтверждение! Взгляните на свое место в схеме. Не находите ничего странного? Упоминаетесь трижды, но без линий. Словно взялись ниоткуда, у вас не было ни родителей, ни других родственников.
  - Я действительно не знал своих настоящих родителей. Моя приемная мать долго хранила молчание и лишь перед моим поступлением в институт призналась, что по бездетности взяла меня совсем младенцем из детдома. Вместе со мной ей передали и этот медальон. Выходит, я и впрямь тот блуждающий ребенок- профессор вновь приник к экрану- Вот мое имя на отметке 1920-го года- мое рождение, затем в 43-ем . Последняя отметка датировалась двухтысячными годами.
  - Но на первых двух отметках у вас нет никаких линий, что по вашему же объяснению означает временной переход. И только на третьей отметке эти линии появляются и тянутся они к вам от ваших настоящих родителей- моей матери Анны и того самого старика-изобретателя, вашего отца. Теперь вы понимаете.
  Теперь профессор понимал. В одночасье для него все встало на свои места. Он, сын того старика изобретателя машины времени- важнейший элемент эксперемента. Недаром его совсем еще молодой отец, встретившись в госпитале с Иваном так настойчиво доказывал это. Отец действительно все просчитал и все предвидел, кроме одного- кто является его заблудившимся в переходах времени сыном. Нет, он не жил под страхом событий, описанных в книге, он знал и ждал, что сын обязательно придет и завершит этот неудачно начавшийся, и принесший столько бед опыт. В памяти профессора колокольным звоном всплыли последние слова старика-"Спасибо, СЫНОК!" На душе стало спокойно. Вдруг, хитро улыбнувшись, профессор спросил
  - Как думаешь, братишка, не пора ли и старшему сыну проведать свою родную маму? Небось, она живет все там же, в домике в ближнем Подмосковье?
  Ассистент даже закашлялся от неожиданности
  - С тех пор как папа умер, мы никуда не уезжали, только...-юноша тоже улыбнулся- это уже Москва, причем не самая дальняя окраина. Туда даже метро проложено.
  - Вот и замечательно, меньше проблем с транспортом. Сейчас сбегаю за подарками и в путь. Кстати, не подскажешь, что предпочитает женщина преклонного возраста?
  Теперь парень смутился, на щеках выступил румянец
  - Видите ли, профессор, маме сейчас столько же, сколько и вам.
  - Так это меняет дело, коллеге по возрасту я всегда подберу достойный подарок- профессор поднялся и уже в дверях лаборатории вновь подмигнул, совсем обескураживая ассистента- Главное, после первой рюмки почаще напоминай мне о родстве, чтобы я по своей холостяцкой привычке не затеял разговор о сватовстве.
  Едва новоявленный родственник скрылся за дверью, юноша в ожидании вновь взглянул на экран. Лицо его стало серьезным. Увлеченный распутыванием родственных связей профессора, он не сразу заметил нестыковку в своем собственном родстве. Теперь же, разобравшись в паутине линий он увидел эту нестыковку отчетливо. Со стороны Анны, его матери, линии генетической памяти, ветвясь в потомках, тянулись от Ивана, основоположника ветви. С линией отца, что-то было не так. Род так называемых черных ханов проложил из прошлого яркую тропу, но не было на той тропе места Талгату, его далекому предку, стоящему в одной временной ячейке с Иваном. Ни одной линии не протянулось от него в общую связку рода. Выходило, что Талгат не принадлежал их роду, являя собой тупиковую ветвь другого семейства, сгинувшего в битвах и болезнях. Плохо, если он стал заложником безвременья в этом опыте, или в другом, который , возможно, поставят в будущем. Возникло желание немедленно уничтожить машину, только уже со всеми чертежами. Но тут же на память пришла избитая истина- "чему быть, того не миновать". Того, что случится, не остановить. Остается надеяться, что и там найдется человек, который разберется во всех временных перипетиях, затянет все петли прошлого, выпрямит все кривые будущего и все вернет на свои места. Настоящее это только что подтвердило.
   х х х
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"