Любая идея жива до тех пор, если в ней есть хоть маленькая доля сумасшедшинки.
Нильс Бор
Шагин стоял на смотровой площадке Воробьевых гор и с любопытством разглядывал сферу. Она висела за рекой над территорией Лужников. Размер сферы в поперечнике был около пяти сотен метров. Сквозь прозрачную субстанцию, образующую стенки сферы, чем-то напоминающую пленку мыльного пузыря, исходило мягкое белое свечение. В вечернем небе, без единого облачка, игра всполохов зашедшего за горизонт солнца и света исходящего из сферы, давала поразительный эффект - красиво! Великолепие дополняла картина падающих в атмосферу метеоров. Наступала теплая августовская ночь.
Часть такой же сферы была видна в районе храма Христа Спасителя, практически у самого Кремля. Если взглянуть на запад, то над районом Сити хорошо просматривалось гигантское светило. И совсем далеко, на север, над Москвой висели еще четыре сферы.
Это были объекты, которые все-таки пропустили системы ПРО столицы. Разорвавшиеся боеголовки. Боеголовки, дошедшие до цели. В них началась реакция деления и за какие-то доли микросекунд в мир уже начала выплескиваться лучистая и тепловая энергия, образуемая ядерным взрывом. Только процесс взрыва так и замер на начальной стадии образования. Что его остановило - кто, до сих пор понять и объяснить никто из ученых не мог.
Противостояние держав достигло своего пика в начале двадцать первого столетия. Совсем забытые учебные тревоги и занятия со школьниками по защите от оружия массового поражения, были включены в расписания наравне с образовательными предметами. Медицинские дружины на предприятиях, скомплектовали из добровольцев. Все подвальные помещения домов, подземные гаражи, за короткий отрезок времени, переоборудовали в бомбоубежища. Поколение, появившееся на свет в семидесятых годах прошлого века, еще хорошо помнило о гонке вооружений в конце двадцатого столетия. В войска РХБЗ увеличили призыв, все штатские специалисты, имевшие хотя бы малое отношение к химической безопасности, поменяли гражданскую одежду на военную форму. Государства наращивали свой ядерный потенциал с диким рвением.
Обмен ракетными ударами начался стихийно. Средиземноморские эскадры успели устроить рубку между собой у берегов Европы. Флагманы изрешетили друг друга противокорабельными ракетами. Их самолеты в небе в течение пятнадцати минут устроили бойню. Из пилотов до баз на берегу, минуя системы ПВО, дотянули единицы.
Дежурные офицеры с ужасом наблюдали на экранах своих мониторов в подземных бункерах, как через северный полюс тянутся к континентам ниточки, обозначающие путь баллистических ракет. Кто-то из них сошел с ума. Кто-то готовил ключи и уточнял коды у верховного к новому запуску и, матеря, проклиная судьбу, всматривался в экран, в надежде, что отсчет времени будет остановлен.
Система ПРО сработала очень эффективно, большинство комплексов поразили обнаруженные цели еще на подлете. Но некоторые боеголовки все-таки упали на города, военные объекты, порты, атомные электростанции.
В этот самый момент и возникли - сферы.
- Три года прошло, а они все висят, - вдумчиво произнес Шагин. - Эта на пятьсот килотонн потянет? - обратился он к полковнику стоявшему рядом.
Высокий человек в синей форме ВВС тут же откликнулся:
- Да, это Минитмены, проскользнули сквозь заслоны, - полковник сделал шаг вперед и, облокотившись на гранитный парапет смотровой площадки, продолжил. - Красиво. Не находите?
- Никогда не думал, что такая страшная разрушительная сила, энергия, заключенная в этих сферах, может создать такую картину. Особенно сейчас, в лучах заката. Представляю, как красиво все это смотрится в Нью-Йорке и Вашингтоне, у них там кажется до трех десятков, над каждым городом висит?
- Совершенно верно, над Вашингтоном двадцать восемь, а над Нью-Йорком тридцать одна. Вопрос с освещением в ночное время у них решен, непонятно, правда, на какой срок, - слегка улыбаясь, произнес полковник в ответ.
- А я бывал в Нью-Йорке, три года там работал, затем год в Вашингтоне. Давно это было. Я там над диссертацией трудился. Потом профессура в Мичиганском университете, - продолжая смотреть на раскинувшийся перед ним город, говорил Шагин. - А ведь здесь когда-то было не продохнуть от туристов. Чуть ниже смотровой площадки постоянно работали летние ресторанчики, в которых подавали шампанское...
- Простите, Виктор Алексеевич, время. Нас ждут в Звездном городке.
- Что ж, поехали.
Профессор и полковник одновременно повернулись и направились к припаркованной около тротуара черной Волге.
- Лайф один, говорит командир "Лиры", как там наша "посылочка"?
- Достаем, порядок. Уже в шлюзе. "Лира".
- Лайф один, готов принять многоразовый модуль через двадцать часов.
- Вас понял. "Лира" - конец связи.
- Лайф один - конец связи.
- Что - волнуетесь, профессор? - диспетчер отключил микрофон, щелкнул парой тумблеров на пульте и откинулся на спинку кресла.
- Да, там очень ценное оборудование, - ответил Шагин. - Когда распакуете?
- Минуток через тридцать. Ждите, ребята доставят в лабораторию.
- Хорошо, я у себя. Пока, Юра.
- До свидания, Виктор Алексеевич.
Шагин покинул узел связи.
Лунная станция имела строение в виде цветка с несколькими лепестками. В центре находился модуль обеспечения жизнедеятельности, легкие станции, огромный блок, разделенный на три отсека с разросшейся гидропоникой. Третий отсек использовался как пост управления и зал для общих собраний. Блок опоясывало кольцо. По кольцу проходила пешеходная зона, связанная переходами из луча в луч. В лучах "A" и "B", в каютах, проживали шестьдесят три человека. В луче "C" находилась столовая, медблок, две научные лаборатории, и узел связи. Лучи "D" и "E" именовались обитателями станции русский и американский секторы. В них размещались по одному жилому отсеку, это была территория военных. С каждой стороны на борту станции находилось по семь военных специалистов. Луч "F" вел к транспортному доку - назначение его было принимать и отправлять платформы с грузами. Спускаемый аппарат многоразового использования, ласково прозванный с чьей-то легкой руки медвежонком, за необычные опорные фермы, cоединялся со шлюзом станции рукавом-трансофрмером, шел процесс разгрузки доставленного оборудования и провизии. Сам лунный проект создавался для получения гелия-3 из лунного грунта. Станция должна была послужить полигоном для освоения космоса. И, наконец, луч "G" был самым длинным, он соединял кольцо и главную лабораторию, в ней находилась - сфера.
Виктор шагнул внутрь помещения, закрыл за собой массивную дверь и повернул ручку затвора. Лампочка индикатора на замке замигала зеленым цветом. Профессор прошел к своему рабочему месту, сел за стол, на экране монитора из угла в угол прыгала фотография Эйнштейна, фотография менялась - Эйнштейн высунул язык, Эйнштейн просто смотрит, Эйнштейн держит книгу. Виктор дотронулся до скроллинга на клавиатуре, заставка исчезла. На экране висели несколько таблиц, на них разным цветом высвечивались цифры: температура, объем, радиационный фон - стоп, радиационный фон, показатель был равен нулю!
Виктор нагнулся к монитору, пальцами вновь коснулся скроллинга, посмотрел еще ряд параметров, странно. Шагин отодвинулся от монитора, дотянулся рукой до гарнитуры, надел ее на голову, поправил наушники, микрофон и включил режим записи.
- Дневник экспедиции. День пятьдесят первый. Запись три. Вторая фаза исследований, - взволновано произнес Виктор. - Показатели радиационного фона сферы равны нулю. Чем это объяснить, пока не знаю. Все остальные показатели прежние, без отклонений.
Виктор на секунду задумался, затем продолжил:
- "Лира" доставила оборудование на станцию. Я, Нилл и Куликова, приступим к монтажу установки через сорок минут. Так как показатель радиационного фона равен нулю, принял решение проникнуть внутрь сферы. Конец записи, время - пятнадцать часов, четыре минуты по Гринвичу. Шагин.
Виктор сорвал наушники со своей головы, швырнул на стол. Нажал пару клавиш на клавиатуре. Вскочил с кресла, подбежал к шкафу и за три минуты облачился в скафандр.
Перед входом в шлюз, он еще раз осмотрел себя, проверил застежки соединяющие рукава и перчатки. Потрогал шлем. Взял в руку пластину ключа и решительно прокатал ее в считывающем устройстве замка. Дверь плавно отошла в сторону и утонула в стене. Шагин вошел в шлюзовую камеру, в коленях появился легкий мандраж, такой же, как и перед стартом с Земли, когда он летел на Луну. Руки слегка подрагивали. Он повернулся, убедился, что дверь вернулась в исходное положение. Профессор взглянул на показатели монитора внутреннего контроля шлюзовой камеры, все в норме, можно открывать внешнюю дверь. Помедлив, Виктор все-таки повернул ручку затвора.
Сфера была маленькой, всего лишь одиннадцать метров в диаметре. Свет, лившийся сквозь стенки пленки образующей сферу, был голубовато-белый.
"Странно, а на земле чистый, белый свет, а здесь - голубовато-белый, странно. И о чем я думаю!"
- Дневник экспедиции. День пятьдесят первый. Запись четыре, - голос был ровный, Виктор улыбнулся. Любопытство побеждает. - Нахожусь возле сферы, показатели на приборах вновь подтверждают нулевой радиационный фон. Удивительно!
- Витья, что ты делаешь?! - в наушниках раздался возбужденный голос Нилла.
- Сэм, ты посмотри какой шанс, а вдруг его больше не будет. Я войду внутрь сферы и посмотрю, что там.
- Профессор Шагин, немедленно остановитесь, иначе я буду вынужден применить силу! Это приказ, профессор! - в разговор вмешался майор Кипелов. - Вы не должны без согласования с Землей нарушать утвержденный пла...
В наушниках воцарилась мертвая тишина. Шагину показалось, что он слышит гулкие удары своего сердца. Он был внутри сферы. Ощущал, что он находится в ее центре. Неведомая ему сила удерживала его, и тут он увидел и почувствовал одновременно - их всех!
- Это же единое целое! - воскликнул Шагин и поразился, как громким эхом у него в голове отозвались слова.
Виктор почувствовал, как после его возгласа все изменилось, пришло в движение. Огромная энергия вырвалась наружу, пленка, образующая стенки сфер, начала покрываться радужными разводами, сквозь миллионы маленьких отверстий вырвались тонкие нити лучей и огромная сила разрушительной энергии. Он увидел, как на Земле одновременно - одним хлопком исчезли все сферы. На поверхности планеты яркими красками разрастались тысячи желтых цветов. В лицо ударил жаркий ветер. Взрыв поглотил все. Шагин закричал и не услышал своего крика, тела не было, лишь пепел...
- Ха! - Виктор резко уселся на кровати.
Он с ошалелым видом уставился на лампу светильника дежурного освещения. Тишина в помещении давила на уши. Шагин потер пальцами виски. Ладонями провел по лицу и затем потряс головой.
Дверь в каюту отворилась.
- Витья, как спалось? - на пороге стоял улыбающийся Сэм.
Шагин с Ниллом были одногодки, обоим за пятьдесят. Оба когда-то начинали свою деятельность в Мичигане. Оба читали курс лекций, Шагин по химфизу, а Нилл по ядерной физике.
- Спасибо, хреново, - не глядя на товарища, ответил Виктор.
- Это значить плохо? - улыбаясь, уточнил Сэм.
- Да, плохо. Сэм, а какой у нас день экспедиции? - Шагин был серьезен.
- Пятьдесьят первый, кажется. Да - пятьдесьят первый, - Нилл вошел в каюту и сел на свою кровать. - Ты не пойти умываться?
- Сейчас пойду, Овсянников уже в столовой или еще умывается?
- Не видел, наверное, завтракает. Витья - все в порядке, ты хорошо чувствовать себя? - Сэм уже забеспокоился.
- В порядке, так, пару вопросов хочу задать. Встретимся в столовой.
Шагин, выходя из каюты, столкнулся с Куликовой.
- Доброе утро, Виктор Алексеевич. - весело поздоровалась Ольга. - Что такой пасмурный?
- Доброе утро, Айка, все хорошо, спалось плохо.
- А я вас предупреждала, вы вот посмотрите на Сэма, красавец - в свои пятьдесят два на тренажерах мне фору дает. А вы все в лаборатории, тренировки пропускаете. Вот скажу Овсянникову...
- Не надо, я сам сейчас к нему зайду, - прервал Ольгу Шагин. - Встретимся в лаборатории. - Виктор двинулся по коридору в душевую.
Ольга растеряно стояла и смотрела ему вслед.
- Сэм, чего это с ним? - Куликова заглянула в каюту Шагина и Нилла.
- Не знаю, - Сэм вздохнул. - Я его таким увидел, когда пришел.
- Вы не ругались?
- Нет, что ты, Олья! - воскликнул Сэм. - Я Витью давно знаю, двадцать лет. Он хороший друг!
- Ну, тогда ладно, - Ольга перекинула через плечо полотенце и добавила. - Пошли кушать. Сегодня обещали пончиками побаловать, обожаю сладкое.
- Значит, вы хотите, чтобы я смог объяснить, по сути, природу ваших снов? - Овсянников сидел в кресле и, прищурившись, смотрел на Шагина.
Шагин полулежал на кушетке, взгляд его бродил по внутренностям медблока, он думал.
- Леш, не знаю, у всех остальных нормальный сон?
- Да. Может, поговорите с Макмилланом, у него вторая специализация - психолог.
- Мне с тобой легче, ты лучше поймешь, - Шагин поднялся и сел на край кушетки.
- Знаете, Виктор Алексеевич, - доктор вздохнул. - Я когда служил срочную, обратил внимание, что сны, сознание и будущее - каким-то образом связаны. К чему я, первые полгода я служил в учебке, получал специальность, и приснился мне яркий сон, в деталях, короткий эпизод. Я проснулся, а "фильм" перед глазами. Места незнакомые, лица, время года лето, а в учебке я был зимой. Окончив обучение и получив специальность, был я направлен в войска. И вот на полевом выходе, вижу я этот "фильм", время конец августа, а сон приснился в декабре - вот так.
- И?
- Еще несколько раз видел я разные сны, яркие, сбывались они...
- Значит и мой сбудется?
- У вас другое, у вас все слишком - слишком пугает.
Шагин закусил губу и посмотрел на Овсянникова.
- Может быть, доложим командиру или поговорим с Кипеловым? - Алексей взял в руки ручку и стал нервно ее вертеть между пальцев.
- Ты хочешь сказать, что еще не докладывал? - Виктор внимательно следил за реакцией собеседника.
Овсянников перестал крутить ручку, медленно отложил ее на край стола и обратился к Шагину:
- Докладывал, неделю назад, Кипелову. Не он, ни я не придали этому значения.
- Сомневаюсь, - Шагин поднялся с намерением уйти. Настроение у него резко поменялось - Сомневаюсь, что такой человек, как Кипелов, не придает таким вещам значения! Спасибо, Леша.
Шагин вышел из медблока и направился по коридору к столовой.
- Виктор Алексеевич!
Профессор обернулся, увидел Кипелова, тот стоял, прислонившись спиной к стене коридора.
- Здравствуй, Вадим, - Шагин протянул руку.
Кипелов сделал пару шагов ему на встречу и крепко пожал ладонь профессора.
- Сон повторился? - майор смотрел в глаза Виктору.
- Да, - коротко ответил Шагин.
- Виктор Алексеевич, я..., - Кипелов не отпуская руки и продолжая смотреть в глаза Шагину, запнулся. - Я...
- Не тяни, - профессор высвободил руку.
- Вынужден буду вас отстранить на время от исследований. До выявления обстоятельств, ваших снов. Вы понимаете?
- А если вы совершаете ошибку?
- "Лира" на орбите, модуль уже спускается. Решение принято, вы летите. Летите на Землю.
- Кто принял такое решение? - Шагин сверлил взглядом Кипелова.
Майор не выдержал взгляда и посмотрел вниз.
- Я. Я и управление экспедицией на Земле. Вам лучше сейчас позавтракать, успокоиться. После завтрака вам необходимо передать мне все архивные данные по исследованиям. Вы обязаны сдать ключ. Все процедуры завершим к тринадцати часам по местному времени...
Шагин в сердцах махнул рукой и развернулся.
Кипелов резко ухватил его за плечо и дернул к себе.
- Я не шучу, Виктор Алексеевич, слишком велика ответственность на мне, на вас, на нашей миссии. Мне не хватало, чтобы еще и американцы вмешались. Легенда вашего отлета на Землю - непредвиденная болезнь. Овсянников подготовит необходимые материалы. Все - вы свободны!
Шагин поник. Мысли смешались в клубок, на лице резко обозначились морщины, взгляд помутнел, на глазах выступили слезы.
Очнулся он в своей каюте, опять было тихо, и давящая на уши тишина вернула Шагина к действительности.
Виктор облокотился на маленький прикроватный столик и смотрел на чистый лист бумаги. Он взял в руку карандаш и мелким подчерком написал лишь одну строчку, сложил листок и запечатал его в конверт.
- Ну, что сказал Овсянников? - Ольга сидела в кресле и маленькими глотками пила чай из пластикового стаканчика.
- Ничего особенного, - Шагин ей улыбнулся. - Сэм, у нас вторая фаза исследований уже обработана?
- Да.
- Данные можешь мне заархивировать?
- Конечно. Я вчера вечером это сделал. Витья, возьми диск. Нет, вот этот, - Сэм подал нужный диск.
- Спасибо. Ребятушки - сегодня выходной у меня. Да и вы можете отдохнуть.
- Ура! Я пойду в зал, затем буду валяться в каюте и читать. Виктор Алексеевич, а сегодня конференция с Землей, помните?
- Да, Айка, помню.
- Тогда я побежала, - Ольга вскочила с кресла.
- Беги, отдыхай.
Сэм и Виктор дождались, пока Ольга закроет дверь в лабораторию. Нилл тут же спросил:
- Витья, тебя отстранили?
Шагин тяжело вздохнул и сел в рабочее кресло.
- Да.
Сэм тихо выругался на английском.
- Сэм, не переживай, может быть Кипелов прав. Может так будет лучше. Мы ничего пока еще не знаем о сферах. Ежедневное наблюдение за показателями ничего не дает. Природу их происхождения объяснить не можем. Все попытки проникнуть внутрь - ничего не дали. На вид пленка, а пленку эту автогеном не возьмешь, - Шагин на короткое время задумался.
Нилл ждал.
- Знаешь, там во сне, я был внутри. В сегодняшнем сне.
- Что ты видел, Витья?!
- Я увидел их всех. И сразу - ужас. Все вышло наружу и повергло планету в небытие. И пепел. Свой пепел...
Нилл молчал.
- Мне страшно, Сэм. Если сферы действительно связаны - единое целое. И все это не плод моего воображения...
- Витья, мы биологическая машина, наш создатель - конструктор неизвестен, что есть бог?
- А ты веруешь? Искренне? - вопросом на вопрос ответил Виктор.
- Сейчас не знаю, - задумчиво произнес Сэм.
- Вот и я - не знаю. Ладно, давай сегодня отдыхать, какая после моих новостей работа. Давай только сделаем последнюю учетную запись. Снимем показатели приборов.
- Шагин стойте, я применю оружие! - Кипелов стоял в шлюзе и целился в Виктора из необычного громоздкого пистолета. - Не дурите, Виктор Алексеевич, вернитесь в шлюз.
- Я должен туда войти, Вадим. Это нужно сделать. Пока есть такая возможность, потом будет поздно!
Виктор стоял на технической площадке, протяни руку и дотронешься до сферы. С майором их разделяли лишь несколько ступенек лестницы и дверной проем шлюза.
- Сделаете еще шаг, и я стреляю! - Кипелов игнорировал любой довод профессора. - Я считаю до трех! Раз!
Шагин провалился в сферу спиной. Тишина. Белый с голубоватыми всполохами свет вокруг. Кажется, что слышно гулкие удары сердца. Виктор смотрел и ждал. Ощущения захлестнули его, он увидел Манхэттен. И сразу мог видеть небоскреб в московском районе Сити. А вот шпиль Петропавловки и Заячий остров. Тут же Париж - надо же, сфера висит прямо над куполом Сакрекер. А вот Кипелов, он выстрелил, еще раз и еще. Необычные маленькие светящиеся капсулы вылетают из ствола пистолета и попадают в стенки сферы. Майор опускает пистолет. Смотрит на сферу. Отбрасывает оружие в сторону и прыгает к лестнице.
Шагин непроизвольно отшатнулся и понял, что сфера движется с ним. Шар плавно отъехал в сторону на метр и застыл. Кипелов остановился. Майор застыл держась за поручни лестницы.
Виктор мысленно шагнул назад, и сфера отъехала еще на метр.
Сон ли это? Виктор боялся сказать хотя бы слово. Он "двинулся" вверх и увидел под собой поверхность Луны, станцию. Чувство радости переполнило его сознание. Он "опустился" к центральному блоку станции. Виктор чувствовал, что у экранов обзорного перископа стоят и наблюдают за ним его друзья, Сэм, Ольга, другие сотрудники станции. Он развернулся и увидел гирлянду маленьких белых шаров. Секунду они висели, образуя ровный строй. Секунда, и они устремились в рассыпную, образуя ровное расходящееся в бесконечное пространство кольцо.
Виктор помчался к Земле, навстречу ему из атмосферы появлялись новые сферы. Он уже не видел Париж и Манхэттен, он видел пространство космоса. Ощущал притяжение звезд. Он управлял полетом...
Комета преодолевала все большее расстояние. Солнце превратилось уже в маленькую точку. Лишь хвост из многих миллионов километров указывал направление и пройденный путь.