Бобров Михаил Григорьевич : другие произведения.

    - … Какую-нибудь жизнь, возможность, взгляд, надежду, возвращение – нет нужды знать имя!...

    …Осталось минуты полторы, много – три. Крышки шахт, выравнивание, ключи - запуск. После чего маневр и опять запуск; и вот потом уже все…

    - … Ты даешь это по доброй воле?

    Кивнуть головой в капсуле не так-то просто; открывать рот и вовсе бессмысленно. Но сила, задающая вопросы, не нуждается в наружных признаках согласия. Да! – железное «да» - и сразу за этим неспешно и неудержимо скручивающееся в спираль поле; свивающиеся косы спектров – алое, белое, алое – ни следа ангельского синего, но ужасает точно так же.

    Наконец, хлопок и ударная волна, сметающая кораллы, гонящая перед собой облака морской живности вперемешку с поднятым илом; килевая качка – здесь, на глубине двести пятьдесят, болтает как в аквапарке! – потом выброс энергии – белая вспышка, метель на экранах, звон в ушах, заполошный визг автоматики и ругань в корабельной трансляции.

    А потом тишина - отвердевшее молчание - и затухающая дрожь всей огромной подлодки, впервые в жизни полностью покорной воле пилота.

* * *

    - Пилота! Видеозаписи о тренировках! И даже англо-японский разговорник. Конишуа, саенара и все такое, да?

    - Коничива, - машинально поправила подругу Мари, со вздохом открывая глаза. - Так будет правильнее.

    - Некто Синдзи Икари, - весело подмигнула Шерил. - Пилот Евангелиона-01. Самый опытный и результативный пилот. Лейтенант армии… Просто герой... А теперь еще и похищение сердца драйвер-примы Илластриес. Непростительно!

    - Никто у меня ничего не похищал, - буркнула девушка.

    - Вообще, увлечение каким-нибудь кумиром в твоем возрасте абсолютно естественно, - уже без всякого юмора заявила Йорк. - Правда, раньше в моде были певцы или киноактеры... Хм... Хотя еще раньше девчонки сохли по всяким там летчикам и полярникам, так что все в рамках. Однако могла бы подыскать себе кого-нибудь постарше и побрутальнее...

    - Может быть, уже хватит?

    - Ну, хватит так хватит... Тогда в свете этой информации у меня для тебя две новости - хорошая и плохая. С какой начать?

    - С плохой, - проворчала Мари. - Хорошей хотя бы чуточку сгладишь.

    - Ну, плохая состоит в том, что ничего тебе, подруга, не светит с этим твоим японцем.

    - Он не мой! И вообще мне он, может, просто интересен, как лучший на сегодняшний день...

    - Ой, ну не рассказывай сказки, подруга! - рассмеялась Шерил.

    - Почему сразу сказки-то? - возмутилась Илластриес.

    - Нууу... Может, потому, что тактика больших шагающих роботов неприменима по отношению к подводной лодке, которой управляешь ты? Или потому, что при просмотре тренировок ты бросала довольно ревнивые взгляды на этих двух - седоволосую и рыжую?

    - Вранье!

    - Потому и краснеешь?

    - Ты еще хорошую новость обещала.

    - А, точно, - небрежно бросила Йорк. - Как только прибудем в Австралию, сразу же на самолет и вперед.

    - Куда - вперед? - не поняла Мари.

    - Вперед - это вперед, подруга, - многозначительно произнесла Шерил. - А если конкретно, то в Зону-один-один, в Токио-три.

    Илластриес натурально разинула рот.

    - К-как в Т-токио-три?! З-зачем в Т-токио-три? - на девушку напал неожиданный приступ косноязычия. - Я... мне...

    - Пока тебя мурыжил наш коммодор, Папаше МакМиллану оперативно ушел отчет (я же офицер-психолог, или где?) о том, что у тебя все чаще наблюдается эмоциональная нестабильность (простым "спасибо" не отделаешься - потом придумаю, что с тебя стребовать!) Один звонок дяди в Японию, и вуаля! Появляется договоренность, что ты пройдешь курс тренировок в НЕРВ-Япония. У них была точно такая же проблема с пилотом Евангелиона-00, но они ее успешно решили.

    Мари потрясенно молчала.

    - Ну чего застыла, подруга? - со смехом пихнула ее Йорк в плечо. - Поедем жениха твоего смотреть. И не забудь поблагодарить великолепную и неподражаемую Шерил Йорк, которая ради подруги может свернуть горы!

* * *

    - Какие еще горы?

    - Конкретно здесь – Южно-Тихоокеанский хребет. Три километра вниз.

    - Они пропали … где?

    - Вот в этом районе. Примерно.

    - Что у них было… с собой?

    - Полный комплект «Гранитов». Как и положено, со спец-БЧ две штуки. Остальное так… по мелочи. Противолодочные и обычные торпеды, противокорабельные ракеты, постановщики помех – полный боекомплект, как положено. Личное оружие. Запасов недели на две…

    - Кто ищет?

    - Кто всегда: янки на «Гломар Челленджер», французы на глубоководных аппаратах, ну и неопознанные подводные пловцы всех мастей. Вчера только корейский мирно пашущий траулер вон примерно там – где лунная дорожка этак романтично отсвечивает - навалило на панамский сухогруз в балласте. Из панамца два глубоководника высунулось, и на траулер быстро так батискаф подняли… Те ушли, так два новых пришли. Шакалы!

    - А что это там без огней нам курс режет?

    - Да тоже, небось, бойцы неслышимого фронта… Радиорубка!!! Матюгальник товсь! На рулях не спать!!!

* * *

    - На рулях, держать глубину, олухи царя морского!!!

    Попали в слой воды, резко отличающийся плотностью. В Тихом океане? Запросто может быть, но что именно? Поход спокойный был; даже лодки-охотники вероятного противника особо не наглели. Подойдут, покрутятся, проводят – и в базу. У них приказ, у нас приказ. Все понятно, все прозрачно.

    А тут пинок вверх и вперед, что пробка из бутылки. Вахта с ног, подвахта с коек.

    - Командира в центральный!

    Подъем закончился метрах в пятидесяти от поверхности. В центральном уже перевели дух, думая, что все закончилось, и задавая себе вопрос, что же это могло быть. И тут доклад:

    - Справа сорок – цель подводная! Работа ГАС в активном!

    - Глубина?

    - Пятьдесят… три!

    - Акустики, прослушать пространство вокруг лодки!

    - Есть объект, право сорок, погружается, слышны шумы вырывающегося воздуха.

    - ГАК в активном, определить!

    - Объект… дальность полторы мили… пеленг сорок два… Товарищ командир, похоже на подлодку!

    - Боевая тревога!

* * *

    - Боевая тревога! Драйверу-прима срочно прибыть в капсулу, подготовиться к приему LCL!

    - Оу, подруга, – улыбается Шерил, - немного не по плану. Наш старик сердится?

    В стальную дверь каюты колотят – кулаками и подошвами. Йорк недоуменно пожимает плечами и кричит:

    - Кто там?

    Глухо из-за металлической стены:

    - Офицер! Госпожа Йорк! Мари… Младший лейтенант Илластриес… она у Вас?

    По субмарине рассыльных гоняют в исключительных случаях. И места лишнего нет, и людей не как на крейсере, и нечего по отсекам туда-сюда шастать. Не ровен час, заденешь чего.

    Уже всерьез обеспокоенная, Шерил рывком распахивает дверцу. За ней ни много ни мало – целый лейтенант подвахтенной смены.

    - Коммодор Оушен просит Вас поторопиться. Это не учебная тревога!

    Пол под ногами мелко дрожит, кренится – лодка закладывает вираж. Уходит! От чего?

    Мари оправляет пепельные волосы, бежит по знакомым коридорам – не споткнуться, только бы не споткнуться! – медотсек, энцефалограф – оставьте, доктор, времени нет! Иглы-контакты… Холодно… Как холодно… и запах пота. Холодно – отчего же все потеют?

    - Контакт выполняет разворот!

* * *

    - Разворот влево шестьдесят, скорость двадцать! Акустик?

    - Объект отвернул и погружается… Командир – он погружается на двести семьдесят… триста… триста двадцать! Триста пятьдесят! Четыреста!!

    - Вирджиния, с-сука! У них до четырехсот восьмидесяти! Как только крышки аппаратов откроются – сигнал!

    - Интересно, это из местных?

    - А кто есть?

    - На Перл-Харборе базируются «Техас», «Гавайи» и «Северная Каролина». Кто-то из них. А может, из Гротона кто?

    - Война же не объявлена?

    - Ну… вот что они делают обычно, если война не объявлена?

    - Ну… подходят, следят. Записывают акустический портрет. Лезут под винты.

    - А этот что делает? Акустик?

    - Объект ориентировочно на глубине пятьсот двадцать! Пеленг около ста сорока… приводится за корму… пеленг потерян! Контакт потерян!

    - Ушел? Или в хвост заходит?

    - Вправо семьдесят, полный ход!

* * *

    - Ход средний, курс прежний…Драйвер?

    - Драйвер в капсуле. Тесты выполнены. Начинаем синхронизацию.

    - Как она?

    - Видимо, боится. Черт, как же неудачно я потащила ее говорить по душам!!

    - Вовремя только враги умирают… Испанская пословица, чтоб Вы знали.

    - Коммодор, разрешите вопрос?

    Коммодор Оушен некоторое время смотрит на офицера-психолога. Шерил Йорк – русоволосая красавица, которой очень идет рабочая форма подводников. Да ей вообще все идет! Одних лейтенантов с подлодки шесть человек списали, из них четверо – за драки. А сколько еще слюной истекают! Если с душой Мари Илластриес все в порядке – о ней психолог заботится и печется – то порядок этот оплачен диким зубовным скрежетом всего остального экипажа. От вида самого психолога.

    На «Морриган» женатых старались не набирать. Чтобы потом не писать похоронок. Прошли те времена, когда встреча субмарин в море заканчивалась обнюхиванием и расхождением. Сейчас между Южной Америкой и Австралией – чужих подлодок быть не должно. А попадаются. В основном, отморозки-колумбийцы, таскающие кокаин в Шанхай на допотопных и оттого почти бесшумных дизельных лодках. Плохая смерть от кокаина, мучительная. И потому топят нарколодки, не спрашивая паспорта.

    Кстати о паспорте:

    - Связь! Ответ пришел?

    Ответ летит на сверхдлинных волнах. Пришлось отвернуть, вытравить специальную антенну экстренной связи длиной чуть не полмили, распечатать одноразовый код, запросить базу… дождаться, пока там позвонят русским и китайцам… сверят координаты… опросят от греха всех оперативных дежурных: где наши лодки?

    - Ответ: русские: отрицательно, повторяю: отрицательно! Китай: отрицательно! Повторяю: отрицательно! Метрополия: отрицательно! Повторяю: отрицательно! Франция отрицательно! Повторяю: отрицательно! Германия: отрицательно! Повторяю: отрицательно! Кузены: отрицательно! Повторяю: отрицательно! Бразилия: отрицательно! Повторяю: отрицательно!

    - Достаточно!

    Акустик – параметры контакта! Шерил, Вы ведь хотели спросить, от кого мы крутимся?

    - Да, коммодор… Я подумала, что тревога учебная. Просто обставлена основательно.

    - Это нечто огромное, куда больше обычных дизельных лягушек, которые тут используют картели. По акустике – точь-в-точь русский baton «Оскар-два». И по скорости подходит. Русских мы запросили первым делом. Ответ Вы слышали. Они напрочь отрицают наличие своих лодок на триста миль во все стороны. Так что это? Северные корейцы? Призраки Четвертого Рейха с каких-нибудь подледных баз в Антарктиде? Ступайте к Мари… будьте с ней. Нам придется как минимум догнать это нечто и запросить опознание обычным кодом. Может, в штабах обычный бардак… и все обойдется. Но этого ей не говорите. Пусть будет готова.

* * *

    - Готовы малые! В правом СИПЛ, в левом СЭТ пятьдесят восьмая!

    - Акустик?

    - Контакта нет. Акустический горизонт чист.

    - Ну, получается, оторвались. Штурман – место.

    - По счислению - в плановом районе похода. Точнее – надо обсервация.

    - Отбой боевой тревоги! Осмотреться в отсеках! Давай-ка отойдем к северу, как раз вечера дождемся. Всплывем и определим координаты.

* * *

    - Координаты последнего контакта приняты…

    - Начать процедуру вторичной синхронизации!

    В следующий момент по всему телу прокатывается дрожь. Руки и ноги скручивает судорогами. Позвоночник и череп пронзает острой болью, но уже спустя мгновение приходит непередаваемое ощущение могущества. Ощущение огромного могучего тела – подлодка «Морриган» - она же Мари Илластриес.

    - Идет разблокировка нервных соединений второго порядка...

    - Начать проверку контрольной таблицы!

    Слова привычные и ощущения известные. Отличий не будет. Просто – команда. Просто пуск противолодочных. Просто доклад акустика… как там: «звук разрушения прочного корпуса»…

    Мари Илластриес ежится в капсуле.

    Но ведь Синдзи… Синдзи Икари – он же сумел! Он ведь не кнопки жал. Он даже взаправду горел в капсуле – совсем как на антикварных черно-белых лентах горели ее предки в железных коробках! У них – как и у нас – было немного вещей, но зато очень много места для шага вперед.

    Синдзи – это все, что у меня есть. Пусть Шерил говорит, что хочет.

    - Драйвер-прима, доклад по готовности.

    Мари тянется всем телом, ощущая лодку полностью. Сколько там процентов? Все равно! Сколько бы ни было! Синдзи наверняка не смотрел на счетчик ни перед боем, ни после. И уж тем более – во время.

    - Докладывает младший лейтенант Илластриес, - мысли текут плавно и размеренно. - NGS-01 "Морриган" находится в режиме сопряжения. Все системы работают в штатном режиме. Готова к выполнению задания.

    - Отлично, лейтенант. Обстановка: случайный контакт с неопознанной АПЛ по левому борту. Все страны Альянса на запрос о наличии здесь их лодок – ответили отрицательно. Как поняли меня, лейтенант?

    - Поняла: это ничья лодка.

    - Скорее всего, Мари, – голос Оушена спокойный, ровный. Обращаясь по имени, он явно пытается ободрить лейтенанта. Но Илластриес пугается именно этого. Не было еще ситуации, в которой ее нужно было бы подбадривать!

    - … Это колумбийцы, - продолжает между тем коммодор, - Купившие-таки игрушку посерьезнее. Альянс им, конечно, в открытую ничего не продаст. Но ведь, кажется, их же русский polkovodetz Suvoroff сказал, как отрезал: «Полгода интендантства – и можно расстреливать без суда!»… - коммодор говорит что-то еще. Одновременно по экрану ползут цифры: водоизмещение, вооружение, скорость, глубина погружения…

    И еще вверх по экрану ползет страх. Синдзи! Ох, Синдзи, как же тебе было страшно… Там, в капсуле…Но раз ты смог… и эта – рыжая! И та, вторая – поседела, а смогла же!

    Ну так и я им не уступлю!

    - Младший лейтенант Илластриес – задание уяснила. По местам стоять!

* * *

     - ...К всплытию!

    - Акустик – центральному: контакт по пеленгу сто сорок, с кормы! Пеленг не меняется! По нам работает ГАС !

    - Отставить всплытие! Боевая тревога! По местам стоять!

    - В девятом отсеке по местам стоят к бою! Присутствуют все!

    - В восьмом…

    - …Стоят к бою…

    - …Присутствуют все!

    - … К бою готова!

    - Курс десять градусов, ход полный. Акустик?

    - Пеленг контакта не меняется. Сигнал усиливается. ГАС в активном!

    - Малые к залпу!

    - Пятый, шестой товсь!

    - ГАС на подавление! СИПЛом пли! На рулях – маневр уклонения! ГАС прикрыть! Тишина в отсеках!

* * *

    - Коммодор, докладывает лейтенант Илластриес. Цель не отвечает на согласованные Альянсом коды опознания. Цель подавляет гидроакустику! Цель выполнила маневр уклонения. Цель выпустила имитатор подводной лодки!

    - Цель классифицировать как противника. Данные цели – в комплекс управления оружием.

* * *

    - Акустик – центральному! Пеленг не меняется. Сигнал усиливается. Наш СИПЛ они игнорируют, идут как привязанные, догоняют!

    - Объект классифицировать как цель. Данные цели – – в комплекс управления оружием!

* * *

    Оружие просыпается. Далеко под водой слышно, как отхлопывают крышки люков. Если иметь хорошее воображение – или просто насмотреться военных фильмов – то можно и представить все это воочию.

    Мари Илластриес ничего представлять не нужно. Она и есть лодка. Сжать кулаки – ракеты готовы. Ударить – торпеды вышли. Напрячься как перед прыжком или поднятием тяжести – и стержни в реакторе приподнимутся, послушно увеличивая выходную мощность…

    Цель выбросила имитатор и принялась умело завинчиваться под термоклин. Обычного акустика могло бы и запутать. Но у нее-то есть АТ-поле! Мари выдыхает… решается… - и «Морриган» покрывается невидимой броней. А щупальца тянутся вперед – и безошибочно отличают бочонок-«молотилку» от настоящей лодки противника.

    Противника? А вдруг все-таки ошиблись в штабе? Или штурмана на самой лодке… Натовское обозначение «Оскар», но русские наверняка его знают. Сначала их позывной:

    Тире-тире-тире! Оскар!

    А вот теперь:

    Тире-точка-тире! Кило!

    И вид связи:

    Точка-точка-точка-точка-точка!

    Ну отвечайте же! Ну пусть все обойдется!

* * *

    - Цель передает: Оскар, Кило, Пять!

    - Чего?? Кило Пять – запрос на звуковую связь. Но вот Оскар первый… Такого же в своде нет!

    - Может, в нашем своде нет. А они нас принимают за кого-то… Как отвечать?

    - Акустик: в песца!

    Точка-тиирее-тиирее-точка! Точка-точка-точка!

* * *

    - Коммодор, докладывает лейтенант Илластриес. Цель передает: «Папа-Сиерра».

    - «Вам не следует подходить ближе»? Они там собственного снежка нанюхались? Запросите их еще раз, и достаточно!

    Точка-точка-точка! Тиире-тиире-тиире!

* * *

    - Принято: Сиерра-Оскар!

    - «Немедленно остановите ваше судно»! Янкесы охренели! Пятый СИПЛом, шестой - постановщик газовой стены. Заряжай!

    - Пятый, шестой - готовы.

    - Пятый, шестой пли! Уклонение к западу, уходим вверх – под термоклином нас видят, попробуем над...

* * *

    - Коммодор, докладывает лейтенант Илластриес. Цель выполнила маневр уклонения. Цель выпустила имитатор подводной лодки! Цель выпустила постановщик помех!

    - Цель уничтожить.

     * * *

    - Акустик – центральному. Торпеда в воде! Пеленг не меняется!

    - Первый-четвертый – шестьдесят пятыми заряжай. Самый полный!

    - Торпеда в воде! Еще двухторпедный залп!

    - К аварийному всплытию. Радисту приготовиться передавать открытым текстом: «Атакован неустановленной АПЛ, веду бой». Кодами то же самое. Аварийным партиям приготовиться!

* * *

    - Докладывает Илластриес! Цель отстреливается двухторпедным залпом. Цель выполняет всплытие! Веду одну нашу торпеду… вторая ушла за ложной целью… третья потеряла управление в пузырьковой стене… Первая дошла! Коммодор – попадание!

* * *

    - Доклад! В отсеках! Доклад!!!

    - Взрыв на легком корпусе!

    - В девятом воды нет

    - … В восьмом…

    - … воды нет…

    - … двое раненых…

    - … сорвана арматура высокого давления

    - … падение защиты левого борта!

    - … вода в отсеке! Как ножом шпарит!

    - Центральный первому: состояние аппаратов?

    - Аппараты исправны, заряжены СЭТ-шесть-пять. Данные цели загружены.

    - Залп! Ракето-торпеды заряжай!

* * *

    - Докладывает Илластриес! Цель выпустила четыре торпеды!

    «Морриган» - огромная лодка, ее не повернешь вдруг. К тому же, она преследует противника, отчего имеет приличную инерцию. Но четыре торпеды – это четыре возможности умереть!

    И подлодка танцует! Винты враздрай, рули в противофазе! Делаешь ли ты расчет, когда в танце прижимаешь к себе девушку? А ведь руки и ноги должны работать куда как согласно, и точно, и нежно – как сейчас тянется Мари в капсуле, и как неожиданно! и непривычно-изящно! для столь огромной величины! – проворачивается «Морриган» в трех километрах над Южно-Тихоокеанским хребтом.

    Сейчас Мари не до процентов синхронизации – извернувшись, она отбросила две торпеды спутной струей винтов, одну просто оставила за спиной… а последнюю нагло перерубила невидимым лезвием АТ-поля! И ведь получилось!

    А еще Мари махнула белой рученькой – и отправила следующий трехторпедный залп по противнику. Вряд ли у него запасены тучи ложных целей и сотни постановщиков помех.

    И тут драйвер-прима вспоминает строчки, поднимавшиеся по экрану перед боем. Если это и впрямь русский «Оскар», то у него вполне могут быть в аппаратах ракето-торпеды. Подводный старт, полет над волнами, удар в воду – и выпуск маленькой по меркам подводников сорокасантиметровой «иголки» - торпеды УМГТ с ядерной боеголовкой.

    А еще в ракетных шахтах неизвестной подлодки могут оказаться самые обычные ракеты с теми же ядерными зарядами. Ракеты противокорабельные… но могут быть и универсальными! А заряд, рассчитанный на авианосец, подлодку перебьет походя. Вот как сама Мари только что торпеду перехлестнула.

    Ядерный взрыв – единственное, что может разрушить АТ поле.

    Ядерный взрыв уничтожил ангела Гагиила. Тоже под водой, кстати!

    Не в силах сдержать беспокойства, Мари тянется незримым лепестком АТ-поля к вражеской лодке.

    И с ужасом видит, что у вражеской лодки тоже есть поле!

    Слабое – скорее аура, чем полноценное поле. Оно не защищает, не атакует. И его спектр – не ангельский синий, но и не НЕРВовский искусственно-красный. Поле – белое. Цвета снега или режущего пламени водородной горелки!

    «Если это колумбийцы… то АТ-поле цвета кокаина?» - думает Илластриес, и тут же понимает: никак это не могут быть торговцы наркотиками. Слишком хладнокровно отстреливались. Слишком аккуратно, без лишних размахов, делали виражи при уклонении. Водитель малолитражки не тотчас привыкает к массе автобуса; только опытный автомобилист может вкатить многотонную машину задним ходом в воротца и не сорвать зеркала… Именно так – чисто, уверенно, как по собственному двору - крутилась неизвестная подлодка массой двадцать четыре тысячи тонн…Военные моряки!

    Чьи???

    И вот сейчас Мари пугается всерьез! Пальцы дрожат, спину трясет в лихорадке, колются иглы нейроконтактов, а не будь LCL в капсуле – пот бы заливал глаза.

    И запах – почему-то все пахнет потом… как там, в медблоке перед началом боя. Так это они все – боялись? Это вот так вот пахнет ужас?

    Если сейчас контакт порвется – как на последней симуляции? Если я не выдержу??

    Син!!!

    «А ведь ему легче было,» - неожиданно спокойно понимает Мари, – «Шинковать инопланетную хрень куда как проще, чем сейчас приговорить человек сто экипажа, виновного только в том, что у нас и у них разные коды опознания…»

* * *

    В полумиле от «Морриган» медленно, продувая балласт чуть не хором через соломинку, выскребается хотя бы на перископную глубину побитый крейсер проекта 949А. Расстояние от легкого корпуса до прочного – три с половиной метра! Это, видимо, и спасло.

    Но противник никуда не делся. И непохоже, чтобы сильно пострадал. Хотя какое-то время акустик ничего не мог разобрать во взбаламученной воде – но взрывов торпед слышно не было, ни одной! Ловко увернулся, буржуй проклятый.

    И кстати – с чего взяли, что это янки?

    Да кто бы ни был, а стрелять он первый начал. И это уже факт, не оспоришь. Ведь не сопровождение, не учебная атака, даже не вытеснение, которое кончается то тараном, то навалом. Это выстрел, и это – война!

    Что же там – наверху – происходит? С чего все началось?

    Главное: что теперь делать?

    Командир крейсера думает долго. Целых пять минут.

    Потом открывает сейф и вынимает конверт. Вызывает ракетчика. Вошедший офицер хочет сказать: «Да Вы же совсем седой, командир!»

    А потом видит в его руках конверт с кодами и тоже седеет на месте.

* * *

    Светлые-светлые волосы растрепались и плывут в LCL облаком. Мари не знает, сколько прошло секунд; Мари не ощущает холода или боли от контактов; не знает, что в блоке управления ее подружка Шерил таращится на цифры синхронизации: шестьдесят четыре процента!

    Мари открывает дверцу и входит в легкий вагончик городского метро Токио-три, который она столько раз видела на скопированной видеозаписи. Вагончик пуст; залит светом летним, золотистым. На пятом ряду, на жесткой деревянной скамейке сидит ее мечта – Синдзи Икари. Но только Синдзи не в форме и без оружия; и непривычно мягок взгляд Икари…

    И голос – голос как будто бы снаружи вагончика:

    - Чего же хочешь ты, человек?

    Мари смотрит в окно. Там, примерно в пяти кабельтовых, видимая сквозь толщу воды только для самой Илластриес, висит заблудившаяся во времени и пространстве чужая подлодка. Несмотря на страшный удар, она так и не сдалась. Обострившиеся чувства Мари безо всяких акустиков сообщают, что на лодке заполняют водой пусковые шахты – чтобы выхлоп не прожег стены. Осталось минуты полторы, много – три. Откроются крышки шахт, повернутся ключи - запуск. Четыре сдвоенные шахты по правому борту разворотило, восемь ракет не выйдут. Но остальные – целых шестнадцать! - стартуют как положено. После чего «Оскар» сделает маневр – экипаж там упорный, ложками и горстями грести будет, а не сдастся. Именно оттого у них аура даже не багровая – белая! Сделает маневр – и выпустит из носовых аппаратов еще четыре ракето-торпеды… И ринется вся эта стая аккурат на «Морриган»… А тогда уже танцуй – не танцуй, а лица не уберечь.

    «Кто ты?» - спрашивает Мари Илластриес – «И почему даешь мне все эти знания? И точно ли эта подлодка не из нашего мира? И что там сейчас происходит? И как можно все это закончить… выйти из этого… без лишней крови?»

    - Кто я, тебе, человек, знать не важно. Знания эти я предлагаю всякому, достигшему данной ступени… А вот помочь тебе вывернуться без лишней крови – дорого станет! Лучше отдай команду. Бой будет страшен, но зато не будешь ничем обязана мне!

    Мари Илластриес думает. Думает долго, целых восемь секунд. Вагончик начинает колыхаться – как нарисованный – и постепенно драйвер-прима возвращается из него в привычную контактную капсулу.

    Но голос – сильный, отдающий металлом, и притом почему-то отчетливо женский – совсем рядом:

    - Отвечай уже, человек!

    «Я хочу, чтобы эта история разрешилась без крови. Пусть у них, например, защита реактора упадет. Они не выстрелят, и не выстрелю я. А потом свяжемся открытым текстом!»

    - Что ты дашь за это, человек?

    «Что ты возьмешь… Не-человек?»

    - Какую-нибудь жизнь, возможность, взгляд, надежду, возвращение – нет нужды знать имя!

    Кроме любви к Синдзи, у меня ничего нет. Как он может быть моим, если даже о моем существовании понятия не имеет!

    И все, что я могу отдать – то, что я чувствую к нему. А если упрусь, то всей любви моей будет минут пятнадцать – пока дойдут «Granit’ы»... Быть мужчиной на войне – отдать за победу жизнь или чужую взять. А быть на войне женщиной – отдать за победу короткие, бесценные девятьсот секунд любви…

    - Ну, даешь это мне - по доброй воле?

    Кивнуть головой в капсуле не так-то просто; открывать рот и вовсе бессмысленно. Но сила, задающая вопросы, не нуждается в наружных признаках согласия. Да! – железное «да» - и сразу за этим неспешно и неудержимо скручивающееся в спираль поле; свивающиеся косы спектров – алое, белое, алое – ни следа ангельского синего, но ужасает точно так же.

    Наконец, оглушительно схлопывается каверна переноса, возникшая вместо убравшейся в иной мир подлодки; и звенит на корпусе «Морриган» ударная волна, сметающая кораллы, гонящая перед собой облака морской живности вперемешку с поднятым илом; килевая качка – здесь, на глубине двести пятьдесят, болтает как тазик в аквапарке! – потом выброс энергии – белая вспышка, метель на экранах, звон в ушах, заполошный визг автоматики и ругань в корабельной трансляции.

    А потом тишина - отвердевшее молчание - и затухающая дрожь всей огромной подлодки, впервые в жизни полностью покорной воле пилота. Синхронизация выше семидесяти; полный контроль всего; полное знание обстановки.

    - Коммодор, докладывает лейтенант Илластриес. Цель отсутствует в радиусе действия бортовой аппаратуры. Считаю цель уничтоженной в результате внутреннего взрыва боезапаса или реактора. Объектов искусственного происхождения в радиусе действия бортовой аппаратуры не наблюдаю. Передаю управление центральному посту.

    - Центральный: нами уничтожена лодка колумбийского картеля типа «Оскар-два». Поздравляю экипаж с победой! Отбой боевой тревоги. Осмотреться в отсеках, подать рапорты расхода запасов, состояния экипажа…

    Уровень ЛСЛ снижается, разрядник срабатывает. Мари отхаркивает привычную, но от этого не менее противную, жидкость из легких. Боковой люк капсулы открывается – за ним даже не вахтенный врач, а лично глава научного отдела ФАУСТ-Британия - майор Гулд.

    - Как вы себя чувствуете, Мари? Помощь требуется?

    - Нет, сэр, – твердо отвечает Илластриес, унимая участившееся дыхание. - Спасибо. Все нормально. Я выберусь сама.

    Подбегает Шерил:

    - Ну ты сильна, подруга! Ну ты прямо ураган! Ну вот, прилетим в Токио – не все твоему жениху задирать нос!.. Пойдем, помогу!

    - Жениху? – неожиданно для Шерил совершенно спокойно отвечает драйвер-прима. – Ты про этого японца… Икари Синдзи?

    И Шерил вдруг понимает, что ее подружка больше не покраснеет при звуках когда-то любимого имени. Даже в подушку рыдать не будет!

    Мари идет в душевую – мокрый комбинезон сбросить, отмыться, расчесать волосы… Форму разгладить на себе, расправить заломы и складки. Вокруг привычная суета, словно только что закончилась одна из тренировок: белый пластик, яркий свет многочисленных ламп медотсека, стекло и никель, аппараты и бумаги… И сквозь это все проступает как будто акварельный размытый рисунок вагончика токийского легкого метро, который Шерил Йорк видела на контрабандной видеокассете у подружки. Вагончик удаляется, и паренек на пятой скамейке с извиняющимся грустным лицом машет рукой.

    - Синдзи? – повторяет офицер-психолог. И внезапно кричит, понимая, что уже ничего не поправить:

    - Конечно! Как же твой Синдзи?!