Бобров Михаил Григорьевич : другие произведения.

       Автор Дормиенс вряд ли нуждается в представлении. У многих есть разделы на СИ - а вот про кого есть собственная статья на Posmotre.li? Про Дормиенса имеется. Вот здесь можно узнать паспортное имя-фамилию автора, список работ, перечень тропов и архетипов, встреченных в тех работах.

       Читал я все работы без изъятия. И те, что на СИ, и те, что Ddos собрал на фикбуке: - всего-то их восемь текстов.

       Но все восемь работ говорят об одном. Да - разными голосами, да - в разных костюмах, в меняющихся масках, в новых декорациях - но всякий раз все тот же сюжет. Вечный треугольник Евангелиона: Синдзи, Аска, Рей. Во втором ряду Мисато, Кадзи, Гендо, Фуюцки, Майя - и иже, и паки.

       Дормиенс из тех редких авторов, что владеют языком. Не просто умеют писать грамотно, не просто могут донести мысль. Посредством языка Дормиенс делает с читателем, что пожелает.

       Буквально.

       Дормиенс транслирует эмоции точно, яркими образами, без малейшей заминки, без спотыкания. Ни одного спорного слова! Ни единого слабого момента!

       Ни единого - до самого конца текста.

       Вот сейчас я судорожно вспоминаю столь же цельный пример - и ничего на ум не приходит. Первая ассоциация на любой роман Дормиенса - слиток. Можно анатомировать его по правилам написания рецензий, выделить героев, разобрать сюжетные ходы, с умным видом вякнуть что-нибудь об Эдиповом комплексе... Как познать мироздание, разогнав синхрофазотроном две скульптуры и разбив их друг о друга. Что-то мы узнаем о прочности материала, что-то об аэродинамике.

       О красоте что узнаем?

       Дормиенс пишет коротко, читается взахлеб, медленно догорает послевкусием. Лучшей работой лично я полагаю “Человеческое, слишком человеческое”, где классическая драма играется на фоне “Бегущего по лезвию” Филиппа Дика. Но декорации у Дормиенса имеются на любой вкус. Постапокалипсис “Wasterlanda”. Угарно-стебные “Ново-евангелионские рыцари веры”. Перетянутая струна “Сияния жизни”. Мозголомная “Замена”. Неудержимая фантазия “In The Deep” - пожалуй, на уровне с “Миром полдневья” Басова.

       Всякий раз герои те же, характеры те же, поступки... Так и этак - а ощущение, послевкусие всегда одно и то же. Как там у Марка Твена: “Подпись к этой картине годилась бы любая: Аска поздравляет Синдзи с проигранным сражением. Гендо просит у Рей спичку. Мисато извиняется перед Синдзи за выигранное сражение. Просто художник хотел сказать: вот здесь вместе Рей, Аска, Синдзи.”

       И за этим великолепием как-то забываешь: а послание? Что хотел сказать автор? Что занавески были синие? И во имя этого ломали наших любимых героев? Тащили под килем сюжета, ни на шаг в сторону, изобретательно и красиво протыкали шпагами в ящике фокусника, швыряли сквозь огненный обруч - но по завершению повести-слитка, по выдоху - что?

       “Радуйтесь, эллины - мы победили!”

       Если мне придется выбирать книги на необитаемый остров, то “Человеческое, слишком человеческое” пойдет первым в списке, и будет перечитано не раз. Точнее, не один десяток раз.

       Но больше, пожалуй, я у Дормиенса ничего не возьму.

       (с) КоТ

       Гомель

       Последний день осени 2018