Аннотация: Её против воли отправили в королество. Заставили выучить язык, изменили внешность и научили убивать, а она упорно мечтала об одном - вернуться домой. Но собственный дар не оставил шансов на спокойную жизнь, а на личное счастье?
Солнце еще только заглянуло первым лучом в их тростниковую хижину и даже не дошло до левого глаза Лигды, однако мама-хаса была уже наготове.
Вставать Лигде не хотелось. Хотелось и дальше лежать на соломенной постели, слушать тихий голос бабушки, журчащий, словно горный ручей.
Девочка сладко потянулась. Цветочек - это хорошо, а вот колючка означает, что мама-хаса начинает сердиться и пора вставать. Девочка поворочалась еще немного, пока неодобрительные вздохи бабушки не подняли её с кровати. Лигда бросила внимательный взгляд на маму-хасу - нет, та не сердится, только делает вид. Такой уж сегодня день - нельзя сердиться на Лигду. Кто знает, может чужой гнев повлияет на богов, и те выберут для девочки дурную судьбу? Ведь в полдень Лигда вместе с двумя сверстниками, которым в этом году исполнилось пятнадцать лет, отправится в пещеру предков, чтобы услышать волю богов.
- Держи, вертлюшка. Да, смотри, не испачкай, - женщина протянула девочке новый наряд - сплетенные между собой упругие прутья травы Хей с плотно нанизанными на них маленькими ракушками. Это длинное до пола платье, скрепленное на плечах, станет первым взрослым нарядом Лигды. В нем она отправится в пещеру богов, в нем выйдет замуж и в нем поплывет в последний путь, пересекая реку жизни.
Лигда с трепетом надела платье. Покружилась и замерла - мама-хаса украдкой вытирала слезы из уголков глаз.
- Ты плачешь?
- Нет, светлячок, это от радости. Какая ты у меня взрослая, да красивая. Лишь бы боги были милостивы к твоему доброму сердечку.
Лигда прижалась к бабушке, в глазах защипало.
- Я не уйду от тебя, - прошептала, - никогда не уйду.
- Ой-ли, ласточка. Придет время, и улетишь из гнезда. Но мама-хаса не станет печалиться, зная, что её птичка свила себе хорошее гнездо. Так надо милая. День для тебя прибывает, а для меня убывает. Утру не угнаться за вечером.
Девочка вышла на улицу, с тоской оглянулась по сторонам - тростниковые хижины, пологий берег полноводной реки, знакомая до каждого ствола стена тропического леса с уходящими вглубь тропинками, сегодня их всех словно подменили. Даже подбежавший косолапый детеныш тягуаки - общая игрушка детворы не вызвал ничего, кроме тягостного раздражения.
- Лигда, - старый шаман был серьезен, в мудрых глазах светилась тревога, - стой смирно и слушай внимательно.
Чалыр фыркнул, подавившись смешком. Рослый и здоровый в свои пятнадцать он выглядел уже взрослым мужчиной и к мелкой Лигде относился с пренебрежением. Девочка вздохнула, стоять голышом было не то чтобы стыдно, скорее обидно за оставленное на входе платье - год ведь плели и все зря? Богам, оказывается, не нужен ракушечный наряд.
Лигда покосилась на Гайру, третью в их группе. Сбоку девочке был виден тонкий профиль, жесткие кудряшки волос - все одинаковой формы, гладкая кожа на плечах и торчащие холмики грудей. Многие в племени засматривались на красавицу Гайру, и с нетерпением ждали дня Совершеннолетия, чтобы посвататься к девушке.
Невысокая, гибкая, с еще плоской грудью и узкими бедрами Лигда смотрелась рядом с Гайром сущим ребенком. Бабушка часто называла её поздним цветком, бутон которого раскрывается очень долго, надо лишь набраться терпения и подождать. Ждать девочке не хотелось. Хотелось, чтобы прямо сейчас Чалыр хотя бы раз посмотрел на неё так, как смотрел на Гайру.
- Идите, пора, - шаман ласково подтолкнул Лигду в спину, - и помните, ничего не говорите, просто стойте, - повторил он в который раз.
Гуськом они вошли в пещеру. После жаркого полуденного солнца здесь было прохладно, и кожа на руках девочки мгновенно покрылась мурашками. Дети выстроились в ряд и замерли в полуметре от камней, обрамляющих воду. Плоское зеркало источника неприветливо темнело, словно не одобряя их визит. Какое-то время ничего не происходило, лишь где-то справа неутомимая вода, капая, точила камень. Лигда уже начала надеяться, что боги передумали и отложили ритуал на год, но тут в глубине замерцал красный цветок. Он рос, окрашивая темную воду в кровавый цвет. Вот тонкие лучи пробили толщину воды, заиграли на черной стене пещеры, их становилось все больше и больше, пока они не сплелись в одно сплошное розовато-красное покрывало.
- Чалыр, - раскатисто разнеслось по пещере. Трое детей разом вздрогнули, - ты станешь охотником.
Мальчик облегченно выдохнул. Он очень боялся, что его сделают рыбаком или хуже того пастухом.
- Гайра, - голос смягчился, - ты станешь новой Матерью.
Лигда охнула, испуганно прикрыла ладонью рот. Ну, надо же... Мать племени. Повезло Гайре. Хотя это огромная ответственность, но в тоже время и большая честь. Мать принимает у себя любого мужчину, а её детей воспитывают всем племенем. Ей не позволено иметь постоянную пару, но она может выбрать себе тигха - защитника и проводить с ним больше времени, чем с остальными.
Но что-то Гайра совсем не рада, да и Чалыр огорченно кусает губы. Однако Лигде не до них. Сейчас решается её судьба. Внутри девочки все замирает.
- Лигда, - важно произносит занавес, - ты... Эм... м-м-м, - неуверенно мямлит он и внезапно разражается восклицаниями, - нет, не может быть!
Голос удивлен, голос поражен. Дыхание Лигда перехватывает от волнения. Что происходит?
- Иди сюда, милая, - голос становится ласковым, почти умоляющим, - один шаг прямо в воду, не бойся, так надо.
Лигда замирает. Сердце колотится быстро-быстро. В воду? Зачем? Но что скажет шаман, если она ослушается воли богов?
На подгибающихся от страха ногах девочка делает шаг, осторожно переносит одну ногу через камни, дно скользит, и ей приходится быть настороже, чтобы не потерять равновесие. Стоя в воде, она поворачивается лицом к занавесу, но тут дно резко уходит из-под ног, и вода смыкается над головой. Лигда судорожно взмахивает руками, ногами, все бесполезно. Эта вода другая, она - враг. Она тяжелой массой давит на плечи и неумолимо тащит ко дну.
- Нет, Магистр меня прибьет. Сначала выпотрошит, затем высушит на солнышке, набьет соломой и будет демонстрировать всем желающим: вот этот придурок, что угробил девчонку.
Чужие слова звучат странно, напоминания ворчание бабуина и так же непонятны, как язык обезьян.
Лигда попыталась вздохнуть - что-то противное поселилось в груди, не пуская туда воздух. Она мучительно закашлялась, а затем её вырвало прямо на пол, еще и еще. Наконец, спазм отпустил. Девочка отползла в сторону от лужи, села, смахнула мокрые пряди волос со лба и огляделась.
- Привет! - перед ней на корточках сидел мужчина. На его голове волосы не росли, больной что ли, а водянисто голубые глаза были похожи на глаза тягуаки, ну и виноватый взгляд, заискивающая улыбка... Точно напакостил и теперь просит прощения.
- Ты? - выдавила из себя Лигда. Она хотела спросить, не Голос ли он, но горло сжалось от нахлынувших эмоций.
- Нет, я - не бог, - улыбнулся мужчина. Вокруг его глаз побежали лучики-морщины, и он стал еще больше напоминать тягуаки, - меня зовут Крис, я младший, э-м-м, как же будет сотрудник по-вашему, помощник вождя. И я присматриваю за вашим племенем. Ну, знаешь, чтобы не болели, не голодали.
- Ты говоришь с богом? - требовательно спросила Лигда, нахмурив гладкий лоб.
- Нет.
- Тогда почему ты говоришь за него?
Мужчина смутился. Потер кончик носа, поднялся с корточек, прошелся по комнате. Пока этот человеческий сын тягуаки отыскивал ответ, Лигда тихонько огляделась. Хижина, а это, несомненно, была она, выглядела довольно необычно. Стены выкрашены в цвет песка, на полу очень гладкий и холодный камень. Красиво, но слишком странно, чтобы ей понравится.
- Понимаешь, Лигда, ваше племя - уникально. Ну, словно одна черная бабочка из сотни белых. Жаль, если пропадет.
- Жаль, - кивнула Лигда, пытаясь уловить, о чем именно говорит Крис. И имя у него, ну точно кличка тягуаки.
- Вот мы и пытаемся вас сохранить. Как думаешь, послушались бы вы нас, зная, что мы такие же люди, как и вы?
Девочка задумалась. Cтал бы вождь слушать пришлых чужаков, пусть и могущественных?
Крис прочел ответ по лицу девочки.
- Ты и сама понимаешь, что ничего бы у нас не вышло, - обрадованно заявил он - мы обманываем ради вашего же блага. А скольких исцеляем?
Лигда вздохнула. С этим не поспоришь. Боги, хотя какие они боги, чужаки лечили без уговоров, принимая в ответную жертву пахучие травы, жемчуга и редкие камни.
- А судьбу решать - не обман? - обвиняюще уставилась на Криса. Смотреть снизу вверх было неудобно, но и вставать в полный рост не хотелось.
- Э-м-м, - на этот раз сын тягуаки скорчил унылую гримасу, отчего уголки его рта потянулись к подбородку, - давай, об этом в следующий раз, а? Когда ты здесь немного освоишься, начнешь больше понимать, и мне будет легче все объяснить.
Сердце Лигды захолонуло. И девочка, забыв про отсутствие одежды, вскочила с пола.
- Мой дом там. Не хочу здесь. Верни, слышишь? Верни обратно.
- Маленькая, - Крис шагнул к ней, но Лигда отскочила в сторону, - мне так жаль, правда, жаль, что ты родилась той самой черной бабочкой. Я не могу вернуть тебя, прости.
Он замолчал, с сочувствием глядя на девочку. Лигда без сил опустилась на пол. Мир рушился, разбиваясь на сотни капель воды. Вот промелькнул потешный щенок тягуаки, за ним затянуло в водоворот красивое и надменное лицо Гайры, весело махнул рукой Чалыр, все быстрее и быстрее мелькали лица, и последним надолго задержалось морщинистое лицо мамы-хасы с красными от слез глазами.
- Ты осознаешь, как рисковал? - высокий худощавый старик завис над Крисом.
- Но, Магистр...
- Я бы лучше снарядил туда экспедицию, заодно жиры ваши растряс, чем сейчас рвал на себе волосы над трупом.
- Но она же жива, - робко возразил помощник.
- Чудом! - отрезал Магистр, - пойми, дурья твоя башка, если не я, то Эльзариус живьем бы с тебя шкуру спустил. Он за своих любому глотку перегрызет. Одна надежда от радости не станет отношения выяснять. Да и забот теперь у него явно прибавится. Дикарку учить посложнее любого другого будет.
Похоже, я придумал тебе достойное наказание за самовольство. До начала учебного года остается пять месяцев. Я отстраняю тебя от дежурства, отныне ты отвечаешь за девочку. К началу учебы она должна знать наш язык, уметь читать и писать. Не вздыхай так. Вытащил, и как только ума хватило водяной мешок порталом пронести, счастье, что не утопил ребенка, теперь помогай адаптироваться. И чтобы никто нам не мог обвинить нас, что Эльзариусу мы только что слезшую с пальмы дикарку вручили.
Стояла теплая ласковая погода. Легкий ветерок игрался с листьями деревьев, птицы носились сумасшедшими стайками, словно торопясь побывать везде перед отлетом в дальние края.
У ворот академии толпился народ, объединенный тревожным ожиданием. Кто-то нервно курил, кто-то молчаливо застыл, словно не решаясь сойти с места. Знакомые стояли группками, по десятому разу обсуждая новости о преподавателях, все увеличивавшемуся числу поступающих студентов, а мест, как было сто, так и осталось. Уставшие от стояния на одном месте начинали мигрировать от одной компании к другой, делясь страхами, переживаниями и надеждами.
Сегодня в академии был вступительный день, и родители, ох уж эти волнующиеся родители, с утра оккупировали ворота учебного заведения, поджидая любимых чад с экзаменов.
- Давай, иди. Не бойся, тебя встретят, - Крис ласково потрепал по плечу девушку, наклонившись, легко чмокнул в макушку.
Лигда вздохнула, и этот вздох не укрылся от мужчины.
- Ты можешь приходить ко мне, когда захочешь, - растрогано проговорил он. За пять месяцев Крис по-настоящему привязался к девушке. Лигда оказалась толковой ученицей, хотя её бесхитростные вопросы часто ставили мага в тупик. Одних "почему" набралось, наверное, не меньше тысячи. Зато теперь Крис мог с гордостью сказать, что его ученица не выглядит абсолютной дикаркой среди своих более подготовленных сверстников.
Лигда повернулась, порывисто обняла Криса и, уже не задерживаясь, шагнула за ворота. Начиналась новая жизнь, к которой её готовили пять долгих месяцев. Хотя долгими были только ночи, когда она тихо плакала в подушку, горюя о маме-хасе. Дни же пролетали со скоростью чайки носящейся над водой. И хотя учиться оказалось труднее, чем вылавливать плоских скурдов, прячущихся под камнями на перекатах, но Лигда не сдавалась. С деньгами она разобралась не сразу, зато четко уловила, что на дорогу требуется много смешных желтых кругляшков. Крис, объясняя про деньги, говорил о нарядах, украшениях и хорошей еде, но перед мысленным взором Лигды стояло лицо мамы-хасы. Как она без своей птички? И девушка до боли в глазах вчитывалась в непослушные знаки, складывая из них слова, а в голове билась одна мысль - вернуться домой.
Во дворе академии было так же многолюдно, как и снаружи. Хотя учеба начнется только завтра, но многие из студентов пришли поддержать своих братьев, сестер и друзей, пробующих сегодня силы в поступлении в лучшее учебное заведение страны.
Невысокая темнокожая девушка с плотными кудряшками смолянисто-черных волос, ярко-алыми пухлыми губами и большими миндалевидными глазами сразу привлекла к себе всеобщее внимание. Народ удивленно загудел, разглядывая новенькую.
- Привет, я - Тисафия, - шагнула вперед бойкая блондинка лет семнадцати, - ты на какой факультет поступаешь? Целительства? Бытовой? А может на боевой? - добавила с деланным изумлением. В толпе захихикали, - а может..., - оборвала она речь на полуслове, получив отклик от сканирующего заклинания, - нулевая! - неверяще выдохнула, отступая.
И словно шелест эхом пронеслось по толпе: "Нулевая". На лицах студентов проступил страх, передние ряды отпрянули от девушки, сзади кто-то длинно выругался. Толпа заколыхалась - злоба и страх смешались в прочный клубок, повиснув по обе стороны сознания, и было не понятно, что сейчас возьмет вверх - ведь их много, а она одна. Лигде стало страшно.
- Разойдись, что встали, как стадо баранов на базаре? - зычный голос серпом ворвался в толпу, рассекая её на две части. В образовавшийся проход с крыльца шагнул высокий парень с копной рыжих волос на голове. В его светлой улыбке, казалось, спряталось солнышко, и оно же щедро рассыпало веснушки по щекам юноши. На серой рубашке змеились серебристые молнии, обрамленные черным ободком, а на груди блестел круглый медальон. Внутри - молния, упрятанная за решетку.
- Эй, Лигда, иди сюда, - махнул он рукой, подзывая девушку, - Мастер уже все сандалии истоптал тебя ожидающе.
При упоминании Мастера толпа отхлынула еще дальше, и теперь широкий коридор соединял Лигду с рыжеволосым. Она шла по проходу, не отрывая взгляда от улыбки незнакомца, стараясь не замечать проплывающих мимо перекошенных ненавистью и страхом лиц.
- Идем, - её ухватили за руку и потащили по коридору, - испугалась?
- Да, - прошептала девушка.
- Привыкнешь, - снисходительно ответил рыжеволосый, - меня зовут Карикс, можешь звать Рикс. Ты меня понимаешь? - вдруг озабоченно уточнил он.
- Да, - кивнула Лигда, - Крис научил меня вашему языку, а так же читать и писать.
- Крис, молодец, - одобрительно заметил Карикс, волоча девушку дальше. Она еле поспевала за его широкими шагами, - далеко пойдет.
- Почему они так? - спросила Лигда.
- Ненавидят?
- Да.
- Ты знаешь, кто такие нулевые?
- Вы не чувствительны к магии?
- Мы, милая Лигда, запомни - мы. Если представить, что маги - это плюс, а простые люди без дара - минус, то мы - ровно посередине. Кто-то из нас просто нечувствителен к магии - хоть десятком фаэрболов засандаль, а кто-то и поглощать умеет, причем на расстоянии. Захочешь ударить, а в итоге лишишься всего энергетического резерва. Вот так-то. Маги, народ специфический. Им регулярно сносит голову - то власть подавай, то мир к лучшему изменить жаждут, причем глобально и по своему усмотрению. Властелины черно-белые каждые сто лет рождаются. На всех них ни одного королевства не напасешься. Вот мы и охраняем простых людей от магического произвола. Официально мы - инквизиция. По научному - люди с нулевым даром. По-простому - убийцы магов. Как думаешь, им есть, за что нас любить?
Лигда покачала головой.
- Но должны же они понимать, что если не нарушать закон, их никто не тронет.
- Ты - идеалистка, я посмотрю, - Рикс улыбнулся, наморщив нос, отчего веснушки пустились в пляс, - они не понимают, почему мы - другие, неподвластные их проверенным и работающим заклинаниям. А непонятное рождает злобу и страх. Нулевые - угроза для их всевластия. Был бы шанс - давно бы уничтожили. Пару раз так оно и было. Историю изучала? Во-о-от. А затем рождался очередной сумасшедший властелин, и они быстренько вспоминали про инквизиторов. Пару сотен лет назад тогдашний король официально взял нас под защиту. И при академии была организована школа для детей с нулевым даром. Собственно, мы уже пришли.
Рикс толкнул широкую деревянную дверь, пропуская девушку в просторное светлое помещение, все стены которого от пола до потолка занимали книжные полки. За круглым столом сидели четверо: мускулистый поджарый мужчина, лет сорока с посеченным шрамами лицом и опасным взглядом хищника, два подростка на пару лет младше Лигды и миниатюрная девушка с белоснежными волосами, забранными в высокий хвост и холодными голубыми глазами. Все одеты в темные свободные штаны и рубашки с рисунком пойманных в черный плен молний.
- Ну, наконец-то! - поднимаясь с места, проговорил мужчина.
- Добро пожаловать в орден убийц, - ухмыляясь, подмигнул Лигде один из юношей.
- Норик, - удрученно покачала головой девушка, - ты хочешь, чтобы новенькая сбежала прямо сейчас?
- Не все ли равно когда, - отмахнулся Норик, по-кошачьи сверкнув зелеными глазами, - мы все сбегаем, рано или поздно.
- Наболтались? - тихий голос мужчины мигом смёл усмешки с лиц молодежи, - или дел ни у кого нет?
Через десять секунд комната опустела. Рикс, уходя, ободряюще шепнул:
- Не бойся его, он только с виду страшный.
- Меня зовут Мастер Эльзариус. Можешь обращаться ко мне Мастер. Ясно? - Лигда кивнула.
- Отлично, - мужчина улыбнулся. Из-за глубокого шрама, протянувшегося от верхней части уха до уголка губ, полноценно улыбаться могла только левая часть лица, а правая навсегда застыла в отталкивающей гримасе.
- Как ты поняла, я здесь главный вправитель мозгов, то есть воспитатель будущих инквизиторов, - он сделал шаг к девушке, та инстинктивно отпрянула. Во взгляде Мастера промелькнуло нечто хищное, заставившее Лигду горько сожалеть об отсутствии у нее хоть какого-нибудь оружия.
- И я стану твоим наставником на ближайшие четыре, нет, пожалуй, пять лет, - снова перекошенная улыбка и еще один шаг. Внутри Лигды стремительно разрасталась паника. Мастер явно был не похож на щенка тягуаки. Тигр? Или ягуар? Точно ягуар.
Она снова отступила.
- Тебе стоит знать, что инквизитором быть не просто. Одно то, что мы вынуждены делить стены Академии с нашими потенциальными клиентами... Знаешь, некоторых это смущает.
Самого Ягуара соседство с магами, похоже, не смущало ни капли. Лигда представила его идущего по коридорам Академии пружинистой походкой вышедшего на охоту хищника. Если кого-то это и смущало, то только магов, испуганно вжимающихся в стены и забывающих, как дышать.
- Мы сами выбираем по какую сторону жизни нам оказаться и где разбавить повседневный серый цвет черной придурью. Тебя будут бояться, с тобой будут пытаться искать дружбу, лебезить, умолять о пощаде, - черные глаза Ягуара полыхнули яростью, - а вокруг будут гнить трупы их пустоголовой самодеятельности.
Лигда впервые видела хищника так близко, и мысль о том, что он будет рядом все эти годы, следить за каждым её шагом приводила девушку в состояние неконтролируемой паники.
- Страшно? - еще шаг и удовлетворенная ухмылка - ответ он прочитал в её глазах, - бояться должны тебя. Работы с тобой, конечно, - вздохнул, - ростом не вышла, кожу можно выбелить под загар, но все остальное не спрячешь.
Взмах рукой она скорее почувствовала, чем уловила. Инстинктивно уклонилась, рванула в сторону двери. Её легко перехватили за плечо, развернули. Ударила сама и зашипела, нарвавшись на жесткий блок.
- Реакция есть,- Ягуар отступил, демонстративно поднимая руки. Он не нападал, лишь провоцировал. Лигда выдохнула, пытаясь успокоиться. Сердце выпрыгивало из груди, а тошнота подкатывала к горлу.
- Будем улучшать, - пообещал Мастер, и девушка сразу же поверила - такие не обманывают.
Первый раз она сбежала через год, когда сочла, что её навыков хватит, чтобы заработать себе на билет. Ей не дали добраться даже до порта, перехватили на улице, вдалеке лишь маняще мелькнули верхушки мачт.
Мастер тогда окинул беглянку хмурым взглядом и... удвоил нагрузки. Жаловаться или плакать было бесполезно, но надежду сбежать Лигда не теряла. Она не обязана становиться инквизитором только потому, что родилась с нулевым даром. В их племени вообще магов нет. Здесь для нее чужая страна, чужие обычаи. Это не её война.
- Ли, не огорчайся, - утешал её вечером Рикс, единственный с кем она подружилась в академии, - ловят всех. Это тест, понимаешь. Тебя специально доводят, чтобы понять, где ты начнешь ломаться, а потом проверяют, сможешь ли преодолеть защитный периметр. Не зря на нем столько кинетических ловушек. Думала от магов? Ну, от них тоже. Жаль, тебе не повезло. В этом году наборы студентов больно трусливые. Года два назад к нам аж трое пробрались. Ох и погоняли мы их, - Рикс мечтательно закатил глаза.
- А Мастер?
- А что Мастер? Нам - практика, магам, если выживут, честь. Да, не бледней ты так. Эти гады - живучие.
- И ты тоже сбегал?
- И я, и Чарина. Двойняшки вон каждый год себе побег в день рождения устраивают. Ритуал у них, видите ли. По городу до одурения нашляться, затем тайком пробраться в королевскую кондитерскую и наесться пирожных, как будто в академии плохо кормят! Мастеру давно предлагали их в этот день просто так отпускать, а то наставникам надоело каждый раз треть периметра восстанавливать. Но он пока не соглашается. И прав, конечно. Я перед своим побегом, знаешь, сколько над ловушками сидел? Никогда так к экзаменам не готовился.
Мы все смертны, Ли, а нулевые больше, чем кто-либо. Маги-целители, увы, нам не доступны. Поэтому на нас работают лучшие оружейники, алхимики и лекари Королевства. Но этого мало. Мы сами, Ли, должны уметь себя защищать. Это здесь, в столице для нас почти безопасно, а шагни на окраину - без навыков инквизиторов ты продержишься не долго.
- А сколько инквизиторов в Королевстве? - вдруг заинтересовалась Лигда.
- Не знаю, - чистосердечно признался Рикс, - вообще-то это тайна. Всем известно, что нас мало, но маги не могут точно подсчитать, хватит на них или нет, вот и не выступают в открытую.
Внизу во дворе промелькнул тонкий девичий силуэт. Красным золотом блеснули на закате светлые волосы. Лигда поспешно отодвинулась в тень. Отношения с Чариной у нее не сложились с самого начала. Первые дни она тщетно пыталась подружиться с красавицей, но каждый раз натыкалась на холодный прием.
- Не обижайся на нее, - от Рикса не укрылась попытка Лигды нырнуть в тень, - мы все по-разному становимся инквизиторами. Двойняшек передали королевским стражникам, когда им было по двенадцать, я сам пришел в пятнадцать, по чистому везению оставшись в живых. И всегда буду помнить того парня, что встретил меня в горах и доходчиво объяснил, почему мне нужно срочно двигать в столицу. У Чарины родители были магами, причем из старинного рода. Они сразу поняли, насколько особенная родилась у них дочь, и чем ей это грозит. Отдавать малютку инквизиторам не решились. Все-таки они были хорошими родителями, а потому продали дом, оборвали все связи и уехали в глушь. Их нашла семья, когда Чарине исполнилось восемь. Тут и вскрылась правда: ребенок - нулевая, какой позор! Смертный приговор - единственный выход в таких семьях. Родителям Чарины снова удалось бежать и отправить весть. Инквизиторам не хватило немного времени, чтобы спасти всех троих. Чарина здесь с восьми лет, и даже Мастер не может пробиться к её сердцу.
- Но зачем она тогда сбегала? Ей ведь некуда бежать.
- Ошибаешься, - грустно улыбнулся Рикс, - Мастеру стоило большого труда замять то дело. Все-таки четыре трупа и все без разрешения инквизиции.
За три года Лигда изменилась. Кожу ей осветлили до оттенка темного загара, волосы распрямили до крупных локонов, и они отросли до плеч, но разрез глаз, пухлые губы и немного приплюснутый нос невозможно спрятать.
Второй раз ей удалось продержаться целых два дня, уйдя по большой дуге на юг к портовому городу Шнальсу. Но порт как был, так и оставался её слабым местом. Именно там Лигду перехватили, когда она договаривалась с капитаном о проезде.
Каждый день в столице был базарным. Торговля не знала выходных, покупая и продавая, продавая и покупая. Сюда стекались товары со всей страны и с половины мира. Здесь можно было приобрести все - от молока до экзотических приправ, от освежёванного кролика до великолепного скакуна.
Лигда с унылым видом рассматривала широкую спину Мастера и развлекалась тем, что просчитывала варианты побега. Единственно успешный предполагал смерть Мастера с первого удара. Во всех остальных даже раненный Ягуар настигал беглянку.
Битый час они толклись на рынке, и не было конца и края этой странной прогулки. Им всего-то нужны были писчие принадлежности и бумага, но Эльзариус и не думал сворачивать в книжные ряды, рассматривая выложенный на прилавках товар с тщательностью самого въедливого покупателя.
- Госпожа, - рывок за рукав и умоляющий голос, - вы ведь нулевая?
Лигда внимательно рассматривала незнакомца. Не намного старше её самой, вид потрепанный, на щеке царапина, в глазах надежда, а за ней тщательно скрываемая паника. Быстрый взгляд в сторону - как удачно Мастер отвлекся на разговор с незнакомым мужчиной.
- Что у тебя случилось, только быстро.
- Отец, - юноша всхлипнул, - он заперся в доме. Я боюсь, он задумал что-то плохое, очень плохое. Для всех.
- Заводишь знакомства, студентка Лигда? - от голоса Мастера, раздавшегося за спиной, девушка вздрогнула, а парень резко спал с лица и попытался упасть в обморок, но в последний момент все же передумал валиться на мостовую, - они станут умолять тебя о пощаде, искать твоей дружбы, лебезить, убеждая в своей невиновности, так, Лигда?
С каждым словом юноша опускал голову все ниже и ниже, словно их вколачивали ему прямо в затылок.
- И кто тут у нас? - знакомый Мастера встал рядом с Лигдой, и девушка успела заметить, мелькнувший в просвете темного плаща инквизиторский медальон, - младший Рагдевич, если не ошибаюсь?
Поникшая голова слабо дернулась.
- Неужели попал в беду, бедняга? - инквизитор сочувственно покачал головой.
Рагдевич затравленно огляделся. Ирония в словах мужчины не сулила ему ничего хорошего. Базарная толпа обтекала их островок, стараясь держаться подальше от инквизиторов, и вокруг них само собой образовалось свободное пространство.
- Так что, Шоколадка, поможешь ему?
"Шоколадка?!" Лигда вспыхнула от гнева.
- Господин инквизитор, - сейчас она сама вежливость, только глаза сверкают от гнева, - разобраться в ситуации - это тоже помощь.
Лично она не собирается убивать лишь за то, что маг посмел к ней обратиться.
- Ну, пошли, разберемся, - кривая ухмылка наглядно продемонстрировала, как отнеслись к её словам, а главное, Мастер оказался совсем не против того, чтобы незнакомые инквизиторы хватали её под руку и куда-то тащили. Что-то она упускает из виду. Понять бы еще что.
Рагдевич жил в центре города. По дороге он пришел в себя, перестав напоминать поломанную вешалку, и бодро семенил впереди, показывая дорогу.
Лигда, скосив глаза, украдкой разглядывала незнакомца. Высокий - выше её на целую голову, темные волосы отпущены до плеч, аккуратная элегантная бородка. Девушка вспомнила про обидное прозвище, и борода тут же была переименована в козлиную. Даже в академии к ней обращались только по имени, а "шоколадка" вообще не оригинально.
Двухэтажный каменный дом, стоящий на тихой улочке, увит зеленым плющом. На каменном крыльце горделиво восседали два льва, свеженамытые окна весело блестели на солнце.
- И что не хватало? - вздохнул инквизитор и спросил устало, - где отец?
- Он там, - маг с готовностью ткнул пальцем в сторону второго этажа, - И еще в доме сестра. Я очень за нее боюсь.
Звук пощечины разорвал сонную тишину улицы, и Рагдевич, как подкошенный рухнул на мостовую.
- А когда домогался, не боялся? - парень еле слышно заскулил, размазывая кровь по лицу, - Шоколадка, примерь на него вот это украшение, - он бросил ей ошейник, старинное серебро приятной тяжестью легло в руки, - я за отцом и сестрой. Не застану их живыми..., - скулеж мага перешел в глухие рыдания, - стражам отдавать не буду. Сам справлюсь. Не церемонься с ним, Шоколадка. Если станет рыпаться - просто убей.
- Умоляю, - Рагдевич протянул руки к девушке, - я не виноват, - он встал на колени и пополз к ней, - Я лишь хотел... Она сама... Это все отец. Если бы он был не против.
- Твои слова пахнут ложью, - с глухим щелчком она застегнула антимагический ошейник на шее юноши. И только затем позволила себе немного расслабиться.
Из дома показался инквизитор. Придерживая под руку, он вел пожилого мужчину, а на плече нес девушку. Лигде сразу бросились в глаза и порванное платье, и синяки на теле... Подонок!
- Шоколадка, ты что выбираешь - сопровождать слизняка в тюрьму или остаться с потерпевшими до прихода лекарей?
- Остаться.
- Так я и думал, - усмехнулся инквизитор, - пшёл! - он вздернул подвывающего от страха мага за шкирку, - до встречи, Шоколадка.
Ждать пришлось недолго. Все это время она держала голову незнакомой девушки на коленях, гладила её по волосам и шептала утешительные слова. Первыми появились стражники, затем лекари, а напоследок пришел Мастер и увел Лигду в академию. Так закончился её первый боевой опыт.
- Привет! Тебя Мастер вызывает, - светловолосый малый десяти лет от роду промчался мимо, на бегу передав сообщение. За неугомонность новенького в шутку прозвали "чистой энергией". Его вместе со старшей сестрой в прошлом годы инквизиторы вывели через горы из соседней страны.
Неурочный вызов к Эльзариус не сулил ничего хорошего.
- Добрый день, Мастер, - поклонилась.
- Кому добрый, а кому...
Ого! Судя по выражению лица Мастера, у него явно кто-то умер, ну или собирается покинуть этот мир в ближайшее время.
- Привет, Шоколадка.
А вот и кандидат на умертвение. Развалился в кресле, как ни в чем не бывало, глаза прикрыты, взгляд полусонный. Красив ничего не скажешь. Лицо покрыто тем особым загаром, каким отличает людей, проводящих много времени на свежем воздухе. Широкие скулы, правильные черты лица и ярко-зеленые глаза - по-кошачьему самоуверенные и наглые.
- Студентка Лигда, знакомься, - в голосе Мастера слышится едва сдерживаемое рычание, - инквизитор Шалим - твой наставник на время практики. Выезжаешь немедленно. Полчаса на сборы. Полный боекомплект. ВЫПОЛНЯТЬ!
Лигду вымело из кабинета. И даже желания возразить не возникло. И чем же так разозлил козлобородый Мастера? И с какого перепуга её отправляют на практику, когда до конца учебного года еще два месяца? Да, еще и с полной выкладкой?
Когда через полчаса взмыленная и жутко злая девушка подходила к дверям кабинета, её уже ждали.
- Готова, Шоколадка? - она удостоилась внимательного взгляда, - тогда в путь.
- Меня зовут Лигда, - бросила в спину удаляющегося инквизитора.
- Я помню, - беспечно отозвался тот, даже не оборачиваясь, - у меня отличная память.
- Тонкий нюх и длинная шерсть, - пробурчала Лигда, вскидывая баул со снаряжением на плечо.
Фраза "А так же чуткий слух", - заставила её покраснеть, ругнуться и броситься рысцой догонять нового наставника.
Слезы ручьем текли по щекам, сердце разрывалось на части от боли, а желудок скручивало спазмами. Она сидела на холме, раскачиваясь из стороны в сторону и держа на руках то, что еще недавно было трехлетним ребенком, живым ребенком. Пустые голубые глаза равнодушно смотрели в небо, а тело с каждой минутой наливалось холодом, как бы она не старалась его согреть.
Они шли за ним четыре долгих дня, загоняя в холмы Эствуда и вот, наконец, догнали.
- Свежий, - кинув взгляд на труп ребенка, объявил Шалим, - Шоколадка, хватит пускать сопли. Оплакивать будешь после работы.
Лигда аккуратно положила ребенка на землю. Они после передадут тело родителям, но сначала она сама достанет гадину и воткнет нож ему в сердце.
- Защиту нацепила? - осведомился инквизитор, - будет жаль, если подпалят такую симпатичную задницу.
Лигда оскорбленно засопела. Всю дорогу Шалим упорно делал вид, что на второй лошади трясется куль с багажом, а не живой человек. На привалах общался с ней короткими фразами, из-за обращения "Шоколадка" каждый раз звучавшими по-издевательски. Лигда пыталась игнорировать глупое прозвище, не отвечать, но затем махнула рукой - пусть называет, как хочет.
Девушка торопливо нацепила защиту.
- А теперь слушай внимательно...
- Молодец. Шоколадка, попу ниже, а то ты даже меня отвлекаешь, - громкая реплика инквизитора застала её на середине высокого холма, который она штурмовала с упорством молодой ослицы, - а теперь живо вниз.
Спрашивать "зачем" Лигда благоразумно не стала, оттолкнулась и заскользила, обдирая о траву и мелкие камушки многострадальную попу, и далась та инквизитору. Разве девушка виновата, что в их племени все такие, хм, объемные ниже спины, в отличие от худосочных жительниц столицы.
- Ложись!
Да, лежит она уже, лежит. Как скатилась на дно оврага, так с разгона носом в землю и воткнулась.
- Влево!
Ух, как справа знатно бумкнуло. Булыжниками, гад, пуляется. Страшно! Лигда вскочила и на четвереньках поползла в сторону ближайшего укрытия - нависающего над жиденьким ручьем края земляного обрыва.
- Не туда, дура шоколадная!
Обрыв ожил, затрясся. Лигда задом, по-крабьи, рванула в обратную сторону. И вовремя. Берег со вздохом рухнул вниз, обдав девушку россыпью песка, глины, а напоследок окатил грязью из ручья.
- Все, можешь выползать, - объявили сверху.
Лигда села там же, где и стояла на четвереньках - ноги почему-то больше не держали. Через мгновенье попа стала замерзать. Вода в ручье оказалась по-весеннему холодной.
- Когда закончишь отмокать, не поможешь мне с транспортировкой трупа?
Они сидели в деревенской таверне, битком набитой народом. Шалим, пользуясь привилегиями инквизиторов, стребовал для них отдельный столик в укромном уголке. Лигда с наслаждением погружалась в обеденный вечерний хаос. Разговоры, запахи, звон посуды - все это отпугивало сегодняшние страхи, отгоняя их прочь.
- Знаешь, а ты молодец!
В пузатой бутылке из светлого стекла играли розовые искорки. Девушка впервые пила вино. Сначала за боевое крещение, затем за новое пополнение, за тяжкую инкизиторскую долю и земля им всем пухом. И, наконец, за лучшую отвлекающую зад..., гм, идею.
- Стоит честно признать, Шоколадка, твои маневры меня самого чуть с толку не сбили.
- Но ведь не сбили? - прищуривается Лигда. Ей тепло и уютно. Зеленые глаза притягивают к себе. Кошак, кажется, совсем ручным, домашним.
- С трудом, моя сладкая девочка, с трудом, - голос у Шалима хриплый, урчащий. Он наклоняется, проводит губами по её виску, - ты дождешься меня?
Лигда замирает. Во рту становится сухо, а сердце бьётся все сильней.
- Когда?
- Летом. Я приду за тобой.
Она прикрывает глаза. Жаркое дыхание мужчины непозволительно близко. Её мужчины, стоит только сказать "да". Перед взором возникает лицо ребенка, застывшие голубые глаза. Сколько еще детей должно пострадать ради чьих-то желаний набраться жизненных сил?
- Зачем взял меня с собой? Ты ведь мог справиться сам.
- Боялся, что если я этого не сделаю, ты просто исчезнешь из академии. Я видел твой взгляд на базаре, Шоколадка. Взгляд человека, которого не удержат ни одни стены. Эль, конечно, опытный мужик, но иногда и он переоценивает свои силы. Думала, если сбежишь, сможешь вернуться домой? Мы притягиваем их, милая. Притягиваем, как ядовитая змея взгляд своей жертвы. И если змея молода и не опытна, она может не справиться с добычей. И тогда...., - Шалим замолкает, давая девушке возможность самой представить последствия встречи с магами, - ты - одна из нас, Шоколадка. Хочешь ты этого или нет. Обещаю, на следующий год отвезу тебя на родину, если ты дашь мне слово, оставить идею о побеге.
- Отвезешь, - Лигда недоверчиво хмыкает, - но не оставишь?
- Ты сама не захочешь остаться, - Шалим накрывает её руку своей ладонью, - твое сердце болит, потому что ты не успела попрощаться с близкими. Крис не говорил, что каждый месяц передает вашему шаману весточку о тебе: жива, здорова, отлично прижилась в городе богов и в скором времени планируешь выйти замуж?
- Крис? Весточку? - Лигда удивлена, ошарашена.
Шалим морщится, бормоча что-то о слепоте отдельных самонадеянных мастеров.
- Вернемся - сама спросишь. А про замужество ничего не хочешь уточнить? - он хитро улыбается.
- Неужели за тебя? - в черных глазах пляшут насмешливые искорки.
- До выпуска еще два года. Я успею тебя уговорить, - улыбка Шалима становится шире и увереннее.
Лигда не торопится отвечать. За два года многое может произойти. Вначале пусть этот козлобородый понравится маме-хасе, а там посмотрим.
Эпилог.
Их прозвали смертью белой и черной. Их боялись, ненавидели и уважали. Слава об их подвигах шла впереди них, но им было плевать на людскую молву. Они вершили судьбы других, строя свою жизнь - одну на двоих.
- Чего ты хочешь больше всего на свете? - тихий шепот в глубине ночи, нежное прикосновение.
И ответ, предваряемый жарким поцелуем.
- Умереть с тобой в один день, любимая.
И два тела сплетаются в единое целое, даря друг другу самое ценное - любовь.