Искристо-белые, ослепляющие голубые, стальные серые с проблеском сияющих аметистов. Их невесомые крылья трепетали во влажном морозном воздухе, оставляя следы нежных прикосновений на лице, ресницах, на тонких, посиневших от холода неподвижных пальцах.
Но она не чувствовала холода. Ни пронзительного ветра, беспрестанно льющего на нее свои порывы, ни промозглой сырости, ни пустоты. Она слилась с ними, растворилась, утонула и навеки исчезла в их бездонной глубине. Не найти. Не отыскать.
Лишь кружили мотыльки, своими прикосновениями напоминая, что она еще не ушла, еще есть где-то в этом мире, еще жива. Нежные, ласковые, доверчиво-мягкие и теплые... Это было приятнее, чем прикосновения любящих рук. Это было приятнее чем то, чего не было. И уже не будет. Никогда.
А вокруг - на сто тысяч километров - лежала равнина. Тихая, манящая своим безмолвием, своим однотонным убаюкивающим молчанием. Люди сторонились ее, боялись. Она казалась им пустой и холодной. Недружелюбной.
Но она... Она знала ее истинное лицо. Ее сущность. Это было место ее замкнутого уединения, ее тайный уголок. Вот уже сколько времени она приходила сюда. Одна. В этот мир мотыльков. Ведь свой собственный мир был разрушен. Не собрать. Не склеить. Не исцелить никакими усилиями.
Лишь чудом. Волшебной и таинственной магией. Всесильной и беспредельно доброй...
Но она не верила в мечты...
Ее разучили.
Каждый раз выбрасывали, расплющивали о реальность, в кровь режа избитые осколками крылья. Сжигали ее небесные замки. Сжигали ее саму. И, раз за разом поднимаясь ввысь на далекую, беспредельную нереальную высоту, доступную лишь ей, она находила в облаках дымящиеся руины.
И вновь, стараясь спрятать горе, уходила туда, с свою сизую, мерцающую одинокую даль. И, вжав голову в плечи, рассовывала по карманам пальто осколки своих несбывшихся надежд. Свои оледеневшие слезы.
И снова вокруг нее кружили мотыльки...
Невесомо легкие, воздушные. Белые обрывки кружева с тончайшими льдинками крыльев. Хлопья пуха и лепестки шелка. Рассыпаясь сверкающим бисером, они скользили вокруг нее словно сотни нереальных, волшебных, таинственно прекрасных существ, явившихся из ЕЕ мира, и влекли, и манили, и звали ее за собой. В затянутую белизной далекую небесную глубину.
Ветер выл и хлестал по лицу, рассыпая по плечам и путая поникшие волосы, но она все смотрела вдаль. И ждала. И верила. Остатками силы. Последними крупицами отчаяния. Верила в жизнь. В своем маленькое волшебное чудо. И вокруг нее белым пеплом кружили мотыльки. Нет, не мотыльки. Всего лишь снег...