Жестокий век, ужасные сердца.
Где преклонить колени, человеку?
Как избежать тернового венца?
И где конец? И как причалить к брегу?

Нет, мы не боги, мы - не люди... Мы...
Познавши сладость веры в неживое...
О, как мы долго пели те псалмы...
И билися о камень головою.

Жестокость сердца скудостью ума
Расшитым золотом покрыли мы мундиром
Не нужен нам полет ума Ферма
Разбуженной толпе потребны лишь кумиры.

Да, мы - лишь те, кто в полуночный час
Во мрак погруженной страны ждет час рассветный 
Да, мало нас, увы, немного нас.
Любовью живших... И живущих безответной.

Сильны вопросов ранящие стрелы,
И в безответности мы видим черный мрак. 
Набатный колокол звучит, и луч, полденно белый 
Звучит и светит, как разящий бумеранг.

Тот бумеранг в полночный час вернется
И срежет головы поднятые у тех,
Кто в верности народу поклянется,
Чтоб получить ключи от всех мирских утех.

Нас не услышат? Пусть, пока вы глухи
К стенаньям, воплям, крикам нас одних!
Не дай вам бог, чтоб воспарили Духи,
Не все из них хорошие... У них...

У них есть то, что вам тогда не снилось 
Власть над поверженным народом, как толпой.
Вы видите - вокруг переменилось
Всё то, что вы желали взять у нас с собой.

Пусть изменения малы. Мы знаем. Видим.
И пусть на старые места садитесь снова вы.
Так знайте, мы вас также ненавидим.
Вас не спасут повинные главы.

Жесток сей век, конец тысячелетья:
В душе - пустыня, разум - впал во хлад.
И нам потребуется больше полстолетья,
Чтобы вернуть страну столетие назад.

Да,- это труд, и труд огромный, право!
Но, чтобы царствуя в верхах, народом управлять, 
Забудьте про слова. И пусть уйдет лукавый!
Пусть сатана не будет вас смущать.

Мы знаем - слабы вы, ослабли. Полстолетья 
И даже больше жили: вы в свету.
Кончается уж срок... Тысячелетье
Сменяет вас и - бросит всех во тьму.

Во тьме сгорали заживо и души,
И мысли и тела... Кто прав? Кто виноват?
Устал народ. От слов уж стынут уши.
И всё слышней, слышней, слышней набат.

"Да, скифы мы". Да, азиаты мы!"
Сказал поэт, уйдя навек во мрак.
Пусть луч его погас, зажатый пастью тьмы,
Он прав во веки век, сказав об этом так.

Путь наш во мраке будет архитруден.
Со множеством дорог готовит встречу нам.
И в серой пелене тех предвоенных буден 
Мы слышим марш и - видим путь к снегам.

Да, мы пришли не в этот мир. Увы.
Иль опоздали мы, спеша опять родиться?
Мы к вам пришли - и принесли умы 
Чтобы помочь вам снова возродиться.

Вы - встанете с колен! Суровый тот закон 
Повелевает вам  - не растворяться 
Дорога - впереди! Ваш путь - определён!
И. ваш завет один - не покоряться!

Мы - с вами. И опять же - впереди.
Идём в толпе, летим ли над толпою.
Мы вместе. И завет "не навреди!"
Обязан быть с тобою и со мною.
 
Позвали нас не вы - ваш голос слаб. 
И слаб тот человек, что превратился в зверя.
Как много средь мужчин обыкновенных "баб"
И как опасно здесь кому нибудь поверить.

Да,мы уйдём, за нами, может, вы,
Те, кто для нас готовил эшафоты.
Запомните: проклятье Сатаны 
Опасно лишь для духом безработных.

Мы уклонились. Гибнущий народ,
В который раз он стиснул в муках зубы.
Есть вера. Есть надежда. Есть наш род.
Молитвы к небесам возносят тихо губы.

Он гибнет. Молча, словно на посту.
И ропот возмущенья - слишком слабый.
Но я вовек его не назову
Взрезавшим слух, похабным словом "баба".

Нет, тот народ, кто тыщу лет прошёл 
По тем дорогам, где другие надломились...
Но он не сам к той жизни, подошёл,
Чтоб все, кому не лень, над ним глумились.

И веры в свой народ у нас вам не отнять.
Правители, всех рангов и размеров.
Не вашему уму дано народ понять.
Народ умнее вас - есть множество примеров.

Да, мы уйдём. За нами - даже вы
Уйдёте. Не надейтесь на бессмертье.
Придут к народу новые главы.
И - снова жизнь свои круги завертит.

01 03 92 г. - рукопись
12 03 92 г. - окончательная редакция