Очередное прекрасное утро. В доме у бабушки других и не бывает. Как-то так получается, что, как бы я ни старался - всегда просыпаюсь последним: сначала солнышко, потом - дедушка, вместе с ним - бабушка, мама с папой - сразу же после них. А я - последним. Но досада моя не велика. Ведь следом за пробуждением и бодрящим умыванием из уличного рукомойника - неизбежны свежайшие пирожки, с любовью приготовленные бабушкой, и стакан парного молока. Мне все это так нравится, что кажется, будто весь мир, до самого горизонта, заполнен горячими пирожками и тёплым парным молоком. А ещё - бесконечным тёплым летним счастьем. И я ловлю себя на мысли, что всё лето - это одна сплошная удивительная секунда этого счастья.
В раю тоже есть свои заботы. Конечно, они вполне себе райские. Сегодня, как и вчера, как будет и завтра - я иду в сад собирать павшие яблоки. Они как сброшенные с неба ангелы, угощающие нас своими пряными, несколько забавными круглыми телами. Яблок - много: я собираю пять гигантских вёдер, переношу их к летней кухне, высыпаю в огромное корыто. Беру из кухни великанский тесак с длинной ручкой и быстрыми мелкими движениями из кладбища ангелов создаю единый, расплывающийся во все стороны, пюреобразный организм. Дедушка кормит этой вкуснятиной свинок, телят, курочек. Откладываю в сторону тесак, иду на полянку за домом. Я - в колоссальной, ласковой, пахучий летней сауне. Солнышко пробирает меня до косточек, от кончиков ушей до ногтей мизинцев. Я раскладываю рядно, принимаюсь обнимать и выкладывать горкой пучки высокой, нежной, дурманящей своим аппетитным ароматами травы. Это - для моих любимых кроликов. Папа в начале лета купил мне двух крольчих и кроля. Он сказал, что это будет началом моей собственной маленькой фермы.
Милее кроликов - только мамины рука. Я готов проводить у их клеток почти все время. Но ведь есть и другие увлечения. Связываю узлом рядно, отношу к клеткам, раскладываю траву по кормушкам. Мои пушистые сокровища смотрят на меня с обожанием, их перламутровые глазки видят во мне бога.
Библиотека. Я ведь один из лучших чтецов и хочу прочитать все-все книги, которые только были написаны. Сейчас - Дюма. Как же всё-таки великолепен Д"Артаньян! Сколько силы, ловкости, великодушия и благородства! Но я хочу быть, как Арамис с его скромностью, смирением, служением высшим идеалам.
Обед мы проводим всей семьей. Папа много шутит, мама смеётся, бабушка нежно смотрит на нас. Дедушка пытается делать строгое лицо, но у него плохо получается, он то и дело улыбается в усы. Затем - часок можно вздремнуть. Перед сном бабушка прочтёт мне ещё одну главу про ослика Марфино. Я буду спрашивать её: сколько звёзд на небе и почему Земля круглая. А вечером мы соберёмся на веранде и будем пить чай с бабушкиными пирогами.
Папа рассказал новую историю и все долго, до слез хохотали. Отсмеявшись и вытирая правый глаз, дедушка посмотрел на меня и сказал, улыбаясь: "Сегодня будет суп. Твой любимый". Я захлопал в ладоши: дедушкин суп - вкуснейшее блюдо в истории.
Ближе к вечеру мы прогулялись всей семьей по центральной улице поселка, по дороге наговорились вдоволь с соседями, знакомыми. Вернулись домой. Но я уже взрослый и у меня есть свой долг. И вот, я у своих любимых пушистых малышей. Обязательно покормить, напоить, погладить. Беру на ручки из клетки калифорнийского белого, глажу его, чешу за ушком, выхожу с ним во двор. Он прижимается ко мне, сердечко сладко и равномерно стучит в его маленькой тёплой груди. Подхожу к натянутой проволоке. Привязываю своего друга за задние лапки. От кролика пахнет сеном и доверием.
Я взял из кармана массивный гаечный ключ и со всего размаха, но точно ударил кролика по затылку. Он дёрнулся, коротко пискнул, затрясся мелко. Я не спеша достал подаренный мне дедушкой перочинный ножик, сделал надрез на лапках, вдоль живота, уверенным движением снял шкуру. Отвязал лапки и также чётко быстро и профессионально разрезал кролика на мелкие кусочки. Отрезал голову, отсек лапки. Вместе со шкурой выбросил все это ненужное барахло в выгребную яму.